Текст книги "Тюрьма «Звездный крест». Вещь короля (СИ)"
Автор книги: Ольга Михаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
ГЛАВА 5. След в красной комнате
Несколько дней спустя я, наконец, решилась на визит к Дорфину. И временем для оного опять выбрала промежуток между вечерней кормежкой и отбоем. В этот час было не людно, да и времени, казалось, более чем достаточно для того, чтобы успеть все, что необходимо.
К счастью, брат встречался с этим мужчиной инкогнито – в маскировке, представившись человеком одного из криминальных авторитетов, причастных к распространению звездного взрыва. Так что Дорфин понятия не имел, что беседовал с кем-то, у кого в действительности такая же фамилия, как и у заключенной, собиравшейся нынче его навестить.
Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я прошмыгнула к двери камеры и, постучав, переступила ее порог… после чего попросту не могла пошевелиться несколько следующих секунд. Лишь стояла на месте, обескуражено моргая и глядя перед собой.
Камера была заполнена приглушенным красным светом. Играла спокойная музыка в стиле ретро, напоминавшая запись старой скрипучей пластинки, и высокий женский голос выводил причудливые, неразборчивые слова. А с потолка, подвешенная на цепях, свисала связанная девушка с короткими черными волосами, зеленоватой кожей и странным отростком меж небольших грудей. Из ее рта, влагалища и ануса торчали продолговатые толстые предметы, напоминающие фалоимитаторы, только выглядевшие пожестче.
Вокруг девушки, как-то устрашающе улыбаясь, сновал худощавый, жилистый, но очевидно очень сильный физически мужчина с длинными, спутанными волосами. С выражением лица истинного психопата он взялся рукой за торчащий из заднего прохода предмет, и принялся медленно дергать его туда-сюда с таким видом, словно был безумным ученым, проводившим величайший в истории эксперимент. И одновременно с тем он, немного склонившись, потянулся длинным языком к клитору девушки, принявшись с азартом его вылизывать.
Сама жертва все еще находила силы на то, чтобы морщиться и недовольно мычать. Значит, он пока не сломал ее до конца? Не свел с ума?
Я не решалась ничего сказать. Потому наблюдала за этой пугающей, и одновременно завораживающей картиной несколько минут, прежде чем мужчина сам обратил на меня внимание.
– И что же от меня понадобилось вещи короля? – поинтересовался он, медленно обернувшись ко мне. И в этот момент его ядовито-зеленые глаза безумно заблестели.
– Я… просто хотела поговорить кое о чем, – ответила я, не желая проиграть хотя бы ему.
– О чем же? – протянул Дорфин, в то время как я, собирая в кулак все свое мужество, прошла вглубь его камеры.
– Мне рассказали, что через тебя можно раздобыть наркоту, – выговорила я сиплым голосом. А после короткой паузы, на протяжении которой мужчина с издевкой смотрел на меня, добавила: – Звездный взрыв.
– Ты ведь раньше не сидела на нем, – констатировал заключенный, приглядываясь ко мне взглядом эксперта. – Неужели стало настолько паршиво, куколка?
– По-моему, ответ очевиден, – нервно хихикнула я. – Меня подставили и засадили в самую задницу вселенной, где я стала личной цацкой громилы, который в три раза больше меня. Да-да, конечно, я помню, что если бы я не стала его цацкой, меня драла бы вся эта тюрьма. Но неужели ты думаешь, что от этого хоть немного убавляется желания отключиться от этой гребаной рельности и хоть капельку кайфануть?
– О последствиях кайфа такая хорошая девочка, которую подставили, вероятно, и так была наслышана?
– А насрать, – прошипела я, стиснув зубы. – Все равно я сомневаюсь, что не подохну здесь в муках рано или поздно. Так хоть покайфую напоследок.
– Ну, я тебе не папочка, и отговаривать не стану, – хрипло захихикал Дорфин с видом человека, который уже вконец обкурился. Хотя я готова была дать руку на отсечение, что сам он звездный взрыв ни разу не принимал. Как, скорее всего, и другой товар, который толкал… да и, как я гляжу, мои предположения были верны – продолжает толкать даже здесь. Похоже, этот человек был из тех, для кого совсем необязательно обдалбываться, чтобы стать абсолютно еейвив безбашенным психом.
– Так ты дашь мне дурь? – с надеждой проговорила я, нервно потирая плечи для пущего вида.
– Не забесплатно конечно, – снова прохихикал мужчина.
– Чего ты хочешь? – сразу же выдохнула я. А после, запинаясь, добавила: – У меня, как понимаешь, ничего нет. Да и переспать я с тобой не могу из-за моего хозяина, но…
– Помню-помню, куколка, – хмыкнул Дорфин. – И понимаю, что в обмен на дозу ты сделаешь все, что я попрошу. Так?
– Так, – кивнула я, ощущая сухость во рту.
– Тогда… видишь ее? – ухмыльнулся заключенный, указывая на подвешенную девушку. – Это Диза, моя вещь. Как ты, наверное, заметила, у нее из всех дыр торчат дилдо. Используй одно из них, чтобы Диза кончила, а я тем временем посмотрю, – проговорил мужчина, садясь на койку и приспуская штаны, чтобы обхватить жилистой рукой с длинными пальцами свой внушительный член. – Работай, куколка, а я оценю. Справишься – получишь наркоту.
Эта тюрьма сведет меня с ума. Еще немного, и я, наверное, стану таким же конченым психом, как и этот Дорфин! Или чем-нибудь похуже. Если, конечно, исключить самый очевидный вариант в виде превращения в овощ, способный лишь пялиться в пустоту остекленевшим взглядом.
Однако у меня нет другого выбора, если я хочу выбраться отсюда. Я любой ценой должна провернуть свой план. А значит, нужно получить у Дорфина дозу, без этого никак.
Самым разумным мне показалось постараться отключить мозг. Просто не думать о том, что делаю, когда взялась за торчащий из тела девушки фалоимитатор и принялась напряженно двигать им. Почти сразу же Диза, замычав сквозь «кляп-имитатор», вздрогнула.
– Уже неплохо, – довольно проговорил мужчина, принявшись с характерными глухими, влажными звуками натирать свой член кольцом длинных пальцев.
Я смогу, у меня получится.
Мне нужно довести эту девушку до оргазма, только в таком случае я получу желаемое. А значит, просто ерзать этой штукой туда-сюда не достаточно. Сосредоточившись, я принялась ловить ее реакцию. Пыталась прочувствовать каждый нерв этой напряженной, уже привыкшей к страху вещи, которая была полностью в мои руках.
– Хорошо, давай дальше, – выдохнул Дорфин, закатывая глаза от удовольствия.
Закусив губу, я продолжила, ритмично скользя имитатором по влажному лону девушки… пока не поняла, что каждая клеточка ее тела вздрагивает, отдаваясь унизительному наслаждению. И в тот же миг из напряженного члена Дорфина брызнула струя спермы, едва не попавшая в меня (что было бы крайне скверно, ибо в таком случае не представляю, как бы мне пришлось объясняться с Дженом).
– Хорошо поработала! – довольно улыбаясь, выдохнул мужчина несколько секунд спустя. Застегнув штаны, он вытер испачканную семенем руку о собственную простынь и поднялся на ноги. В то время как я подошла к нему и тайком обтерла о наволочку верхней койки руку, испачканную соками Дизы. – Ладно, куколка, получишь свое счастье.
Сделав несколько шагов, Дорфин оказался в противоположном конце камеры. Отточенным движением он подковырнул ногтем неприметную трещину, и фрагмент стены отъехал вверх, продемонстрировав небольшой тайник.
– Будешь нюхать порошок, или сразу в вену? – с ухмылкой поинтересовался он.
– В вену, – не раздумывая, сообщила я. А после, поколебавшись для правдоподобности, пробормотала: – Только можешь мне приготовить? Я сама не умею. Если сделаешь… Я могу и тебе подрочить. Ведь по факту я не дам тебе, просто подрочу. Следов не останется, Джен ничего не поймет. Только…
– Мне нравится, как ты умоляешь и на что готова пойти, – рассмеялся Дорфин, тряся своими растрепанными патлами. – Заметано.
Сев за свой стол, мужчина принялся готовить звездный взрыв для укола в вену. Естественно, я была далеко не первой, для кого он мешал эту дрянь. Потому каждое его движение, несмотря на внешнюю видимость расхлябанности, было четким, заточенным за долгие годы в наркобизнесе.
– Готово, куколка, – сообщил Дорфин. – Уколоться сама, думаю, сможешь?
– Да, – кивнула я, беря приготовленный для меня шприц.
– Вот и молодец. Только сначала расплатись за дополнительную услугу, – предупредил мужчина. – А то обдолбаешься, еще помрешь по пути, и это уже будет кидалово.
– Конечно, не вопрос, – согласилась я. И Дорфин, довольно улыбнувшись (еще бы, не каждый день тебя будет тайком ублажать вещь самого короля тюрьмы), сел на кровать со спущенными штанами, в то время как я встала перед ним на колени.
Похоже, его заводила сама только мысль о том, что я подрочу ему. Потому что член, который я обхватила слегка дрожащей рукой, напряженно пульсировал и уже затвердел к тому времени, как я коснулась его. Набрав в легкие воздух, я смочила ладонь слюной и принялась двигать рукой вверх-вниз, удерживая спокойный, размеренный ритм.
Блаженно улыбаясь, Дорфин прикрыл глаза и запрокинул голову. И в этот момент мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы удержаться от действий. Но нет, еще несколько секунд, иначе это вызовет у него подозрение, и тогда все пропало.
Подождав, пока мужчина полностью расслабится, я продолжила удерживать темп мастурбации левой рукой. В то время как правой незаметно взяла шприц с наркотиком, прицелилась, и ловко вогнала его в бедренную вену, быстро впрыснув содержимое в кровь!
– Что за!.. – выдохнул Дорфин, моментально открыв глаза как раз тогда, когда последняя капля жидкости проникла через иголку в его тело. Выдернув шприц, я отбросила его в сторону и отскочила, однако мужчина все равно успел ударить меня кулаком по лицу.
Вскочив на ноги, он двинулся на меня, вот только его шаг уже был неровным: введенный напрямую в кровь, звездный взрыв действовал практически мгновенно.
– Ах ты тварь… – прошипел заключенный, падая с ног на холодный пол.
Итак, первый раунд за мной?
Потерев пульсирующую от боли щеку, я подошла поближе к Дорфину, уже ловящему нежданный кайф, и присела на корточки.
– Незадолго до того, как сесть, ты разговаривал с одним парнем, – начала я, с удовольствием отмечая, что он все еще соображает.
К счастью, звездный взрыв был стимулятором, дарящим ощущение вольного полета и безграничного счастья. Но при этом не отшибал память и не вводил в состояние транса, когда принявший наркотик способен был лишь пялиться в потолок и улыбаться, словно дебил. Более того, обычно он даже помогал лишний раз вспомнить то, что подзабылось. А отсутствие внутреннего тормоза при этом развязывало язык, и делился воспоминаниями принявший дозу вполне охотно.
– Каким парнем? – промямлил Дорфин, очевидно ныряя в розовых облаках вместе с обнаженными красотками.
– Высокий, черноволосый, с дьявольской бородкой и небольшими усами. На левой руке небольшой след от ожога. Одет был в темно-синий комбинезон гонщика.
– А-а-а-а. Да, было дело, – медленно закивал мужчина, развеивая мои страхи о том, что маскировку, под которой с ним встречался Арон, он, все же, забыл. – И что?
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все то же, что тогда рассказывал ему, – требовательно проговорила я.
– Без базара, куколка, – хохотнул Дорфин.
– И что же он у тебя спрашивал?
– Тот парень копал под хозяина тюрьмы, – промямлил заключенный.
– Какой тюрьмы? – слегка опешила я.
– Ну, этой, – буркнул мужчина.
Секундочку… получается, в поисках держателей наркоимперии звездного взрыва, Арон интересовался «Звездным крестом»? Той самой тюрьмой, куда угодил этот его «информатор»? И куда вскоре, следом за «информатором», занесло меня?
– Так что ты рассказал ему о хозяевах этой тюрьмы? – сосредоточенно проговорила я, стараясь справиться с кашей в своей голове.
– То, что не знаю, как их звать, – покачал головой заключенный. – Сказал, что тюрьма эта на самом деле частная. Каждый год она получает от совета галактики определенную сумму за содержание каждого заключенного, который в нее поступает. Но все это, конечно же, офигенно секретно, ну ты поняла.
– А что ты ему еще рассказал? – проговорила я.
– О том, что из этого всего получает совет галактики.
– Что-то кроме возможности упрятать сюда конченых отморозков?
– Конечно, – закивал Дорфин. – Иначе бы они не стали работать с частным лицом.
– Так что из этого имеет совет?
– Здесь, в тюрьме, на местных постоянно ставят какие-то эксперименты. А потом промывают мозги. Чтоб никто из переживших ничего никому не рассказал. Со стороны это напоминает иногда частичную потерю памяти, иногда заключенный просто похож на отрешенного зомби. Но в общем, что это за эксперименты, никто не знает, даже я. Может некоторые как-то связаны с действием звездного взрыва, может и нет.
– Так причем здесь совет?
– В обмен на сотрудничество, поставку заключенных и выплату денег за их содержание здесь, совет галактики так же получает квоту на эксперименты над людьми по своему заказу. Если они дают запрос, то местные ученые проведут запрашиваемое ими исследование на одном из заключенных. В таком случае, если подопытный умрет, государство, естественно, не предъявит никаких претензий. Случай замнут как трагическое стечение обстоятельств. А на счет хозяина будет разом перечислена сумма, которая отчислялась бы ему за этого заключенного ежегодно на протяжении следующих двадцати лет. Таким образом, никто не в обиде, и все довольны… если, конечно, не считать тех, кто здесь сидит.
– Что еще у тебя спрашивал этот мужчина? – четко проговорила я, ощущая пугающее волнение. – Что ты рассказал ему?
– Только то, как мой бывший босс… – забормотал было Дорфин, как вдруг его тело затряслось в судорогах, а изо рта повалила кровавая пена.
Черт! Неужели это… те самые «побочные эффекты» от звездного взрыва низкого качества?!
Я лишь стояла, не в силах пошевелиться, сделать хоть что-нибудь. Хотя, что я, в общем-то, могла сделать в этой ситуации? Ведь это же…
Не прошло и минуты, как Дорфин затих, а безумные ядовито-зеленые глаза навеки замерли. И лишь несколько секунд спустя я, вздрогнув, перевела взгляд на подвешенную на цепях девушку, которая в ужасе смотрела на меня!
Черт.
Черт-черт-черт!
Что же делать?! Я не могу просто взять и уйти, она ведь все расскажет. А если и не расскажет, если… если сейчас я убью ее… мне все равно не выкрутиться! Надзиратели будут расследовать смерть Дорфина, и легко выйдут на меня. Проклятье, мне конец! И именно тогда, когда я добыла столь важную информацию!..
Мне показалось, что каждая клеточка моего тела обратилась в болезненный лед, а душа и вовсе покинула его: на пороге камеры, спокойно захлопнув дверь, стоял Альден Шнейр.
– Как я понимаю, у тебя неприятности, шлюха? – бросил он с холодной насмешкой, подцепив мой подбородок кончиком рукояти своего хлыста.
Все, что я могла, это молча дрожать. Разве можно сказать хоть что-нибудь, когда на тебя смотрят с таким ледяным презрением? Такой искренней, пренебрежительной ненавистью? И безграничным, всеобъемлющим чувством собственного превосходства?
Резко взмахнув рукоятью хлыста, главный надзиратель не сильно, но болезненно ударил меня по скуле, и высокомерно толкнул кожаным сапогом в грудь. Потеряв равновесие, я упала на спину, и могла лишь наблюдать за тем, как его нога наступила на меня. Однако мужчина не собирался проламывать мою миниатюрную грудную клетку, перенося на ногу весь вес своего крепкого тела. Лишь презрительно обтер подошву о мою рубашку, после чего сделал несколько шагов – к тому месту, где висела подвешенная Диза.
Он даже не моргнул, достав кортик и перерезав ее шею, из которой фонтаном на стену брызнула кровь! При этом ни одна капля не упала ни на меня, ни на него самого: схватив девушку за волосы, он предусмотрительно держал ее так, чтобы вся кровь послужила для создания жуткой кровавой картины на серой стене камеры, залитой приглушенным красным светом.
– Не обольщайся, шлюха, – отчеканил Альден Шнейр, грубо проводя сапогом по моим губам. – Однажды я сполна стребую с тебя плату. А сейчас проваливай.
Растеряно заморгав, я несколько секунд пролежала на месте, не в силах поверить ни в произошедшее, ни в услышанное. Однако удар хлыстом по бедру быстро привел меня в чувство! Сорвавшись с места, я выскочила из камеры и со всех ног помчала к нашей с Дженом камере.
ГЛАВА 6. Грязные игры
Мне нужно выбираться отсюда. Причем в экстренном порядке, как можно скорее. После того, что произошло к камере патлатого маркиза Дорфина, я более в этом не сомневалась.
Да, то, что я узнала от него перед самой его смертью, довольно однозначно приказывало задержаться в «Звездном кресте» и продолжить расследование в его стенах. Скорее всего, поступи я именно так, и загадку, стоящую за смертью Арона, удалось бы раскрыть намного быстрее.
Только вот теперь, после того, как главный надзиратель застукал меня у тела Дорфина, да еще и сделал то, что сделал… Если я задержусь здесь хоть немного, мне конец. Альден Шнейр теперь точно не оставит меня в покое. Если меня не раскроют, то в любом случае, не сделают со мной ничего хорошего. Искалечат, промоют мозги, убьют. И тогда мстить за Арона будет некому.
К тому же, я не оставляла надежд докопаться до правды и за пределами «Звездного креста». В конце концов, кто сказал, что там следов может не быть? Возможно, если я начну разнюхивать о связях совета галактики с загадочным владельцем тюрьмы, то нарою куда больше, чем узнала бы, сидя в этой дыре, где каждый мой шаг – по лезвию, под взглядом сотен глаз… среди которых и те самые, жутко-холодные серые.
Так что, выждав немного, я воспользовалась своим правом раз в неделю слать приватные сообщения во внешний мир, и отправила Трид письмо, в котором условленными фразами сообщила, чтоб вытаскивала меня отсюда. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что за то время, которое мне придется провести в ожидании, Альден Шнейр ничего не предпримет.
Закинув полотенце на плечо, я осмотрела пустую камеру и направилась в душевую. Куда подевался Джен – понятия не имею, но мы с ним не виделись с самого утра. После того случая, когда он внезапно отпустил меня и ушел, мы с ним разговаривали еще меньше (если такое вообще возможно).
Зато он начал намного чаще касаться меня. Обычно это начиналось посреди ночи, хотя могло и в любое время дня, когда мы оказывались вдвоем в этой камере. Если я спала, он будил меня своими прикосновениями, перетягивал на свою койку и расстегивал мою рубашку. А потом свою. И посапывая, терся крепким торсом о мою небольшую грудь, сминал ее, облизывал соски. При этом его налитый кровью член сквозь штаны упирался меж моих ног, из-за чего я просто чудом сдерживала тихие стоны! Обычно все заканчивалось тем, что Джен доставал из штанов свое мужское естество, и кончал мне на живот, забрызгивая спермой грудь и лицо. А после просовывал руку в мои штаны, проникал пальцами в мое тело, и доводил до оргазма уже меня. Когда же я кончала, не проходило и минуты, как Джен подхватывал меня и буквально закидывал обратно на мою верхнюю койку. И, все так же ничего не говоря, снова засыпал.
От того, что я так завожусь из-за этих грязных игр, мне хотелось придушить себя, и для возникновения этих желаний даже не нужно было ждать утра. Проклятому телу было никак не достаточно этих «ручных игр», оно хотело снова ощутить в себе член Джена, полностью. Чтобы он заполнил, скользил, обладал. И самым постыдным было то, что эти плотские желания уже почти полностью подавили разум, не позволявший мне превратиться в потакающее своим инстинктам похотливое животное.
Едва я переступила порог душевой, в меня вцепились десятки жадных глаз, для которых я все еще оставалась пирогом, который, вероятно – самый обычный пирог. Но то, что его запрещали попробовать, работало на него, как зловредная реклама, заставляющая из всего гастрономического разнообразия желать именно его.
За все время, проведенное в «Звездном кресте», я так и не сумела привыкнуть к этим взглядам. Хотя с другой стороны, это ведь хорошо? Значит, жуткое место, в котором я оказалась, не сумело сломать меня, подчинив своим извращенным представлениям о норме?
Подавив в себе традиционное желание прикрываться, я разделась, оставила вещи на крючке общей вешалки, и направилась в одну из секций, где увидела свободный душ. Открутив который, слегка поморщилась. Увы, вода здесь была далеко не идеальной, и часто даже попахивала железом. Мыло же, как нетрудно догадаться, не было из дорогих, ароматных, пахнущих изысканными духами (или, хотя бы, зеленым яблоком). Потому запах воды нисколько не перебивало.
Но даже так, это была возможность смыть с тела более мерзкие запахи. Грязь, пот, и прочие телесные выделения. А для тех, кому «повезло» не так, как мне – еще и унизительный запах изнасилования. Хоть после душа кожа и ощущалась стянутой, при этом странно попахивая… по сравнению с тем, что было до душа, после она казалась просто волшебно упругой и божественно благоухающей.
Намылив одну из мочалок общего пользования, я принялась остервенело отдирать свое тело. Про себя уже предвкушая день, когда смогу точно так же – но уже дома, в горячей ванной, с помощью ароматных гелей – отмыть себя от запахов «Звездного креста». С концами.
Когда большая, грубая рука коснулась моей спины, я решила, что мне просто показалось. Ведь пока я вещь Джена, меня защищает его авторитет, а значит, никто здесь не посмеет прикоснуться к моему телу. И мне даже в голову не могло прийти, что тем, кто дотронулся до меня, был сам Джен. Ведь он, в конце концов, вел себя, как ни крути, странно. Потому когда эти сильные руки резко схватили меня за плечи и развернули, я сумела лишь шокировано выпучить глаза и моргать намокшими под душевой водой ресницами.
– Что происходит? – испугано прошептала я, внезапно поняв, что меня жутко раздражают намокшие волосы, плотно прилипшие к спине.
– Что? – с ухмылкой протянул Джен. – Я просто захотел потрахаться. Это кажется тебе странным, белочка?
– Со мной? – тихо-тихо пробормотала я, не веря своих ушам. – Но я… не хочу…
– Думаю, пора напомнить – что тебе, что другим, – чья ты вещь, – прошипел мужчина, прижимая меня спиной к холодной, мокрой стене душевой. Его член, уже налившийся кровью, уперся мне в живот. Я же по-глупому смотрела то на него, то вверх – туда, где надо мной нависало насмешливое лицо Джена.
– Прямо здесь? – отчаянно пискнула я, дрожа всем телом, и ощущая, как меня охватывает отвратительное возбуждение.
– Здесь лучше всего, белочка, – хмыкнул король тюрьмы. И склонившись над самым моим ухом, добавил: – Чтобы все-все видели. А то их слишком удивляли мои частые походы по шлюхам, когда у меня есть собственная вещь. Так что пора развеять их подозрения. Заодно и поставить тебя на место, которое ты, похоже, немного подзабыла, – выдохнул Джен, схватившись за мои бедра так сильно, что я охнула от резкой боли.
Подхватив, заключенный приподнял меня, и я ощутила, как в мое влажное от возбуждения тело легко, без малейшего сопротивления, проскользнуло его мужское естество! Что хуже всего, я застонала – тихо, протяжно, блаженно. Словно наконец-то получила то, чего так давно хотела, чего желала, подавляя свои желания. И когда Джен сделал первый толчок, я лишь обхватила ногами его бедра, обвила руками шею, крепко держась за широкие плечи, и принялась стонать – как можно тише… хоть эти стоны, без сомнения, слышали все заключенные, собравшиеся в душевой, и глазеющие на нас. Возможно, во всем виновата падающая на нас горячая вода, сделавшая мое тело таким податливым. А может, те чертовы забавы, которыми этот мерзавец раздразнивал меня ночь за ночью. Но что бы там ни было, справиться с этим казалось совершенно невозможным!
Он был груб, причем груб демонстративно, словно на публику. И со стороны каждое его движение, безусловно, действительно казалось невероятно жестоким. Вот только я чувствовала эту наигранность картины, создаваемой для десятков свидетелей. Он брал меня без ненависти, злобы, или желания унизить, я слишком хорошо это ощущала. И даже когда его рука периодически похлопывала меня по ягодицам, разнося по душевой звонкие шлепки, я испытывала боль, которая возбуждала, но не унижала.
Ничего не понимаю. Что происходит? Почему Джен сейчас такой… только сейчас?
Ведь если разобраться, подобное вполне подходит тому, как он вел себя со мной все это время. Наигранная, показательная грубость, фальшивое унижение.
Вцепившись пальцами в его светлые волосы, я задрожала, ощущая прокатившуюся по телу судорогу экстаза. Теплая вода все еще падала на нашу кожу, сразу же смывая выступающий на телах пот, и стекая по красивому, грубому мужскому лицу. Сама того не осознавая, я провела ладонью по глубокому шраму, невольно остановившись подушечками пальцев на жестких губах.
И лишь в последний момент поняла, что поцеловать его сейчас было бы самой большой глупостью, которую я только могла сделать – здесь, в общей душевой, на глазах десятков заключенных, ради которых Джен организовал этот спектакль с «изнасилованием».
– Думаю, с тебя хватит, белочка, – хмыкнул он, выпустив меня и толкнув, чтобы я упала на пол душевой. – Заканчивай мыться и возвращайся в камеру. Мне сегодня скучно, так что у тебя будет веселенькая ночка.
Развернувшись, Джен отошел от меня на несколько метров, обтер свое мускулистое тело старым полотенцем, быстро оделся и покинул душевую. Я же не стала терять времени и, дрожа, последовала его примеру.
После произошедшего мне хотелось как можно скорее укрыться в камере, подальше от чужих глаз. А еще лучше – не встретиться с Дженом. Однако он был там, сидел на нижней койке и как будто ждал меня.
Сжав кулаки, я прошла в камеру, тихо закрыла за собой дверь, но сделать еще хоть шаг не решалась. Просто смотрела на мужчину, который очевидно думал о своем.
– Ты ведь не помнишь меня. Правда, белочка? – поинтересовался он с привычным цинизмом… сквозь который я уловила хорошо скрываемую горечь. – Даже имени моего не запомнила.
– Мы… были знакомы? – протянула я, переминая пальцы.
– Средние классы, – бросил он, не глядя на меня. – Три года мы учились вместе в школе. Я был неприметным мальчишкой за последней партой, который постоянно смотрел на тебя, всего дважды за все три года решившись сказать тебе пару слов. А потом твоя семья переехала, и я остался без тебя. Только с парочкой школьных фотографий. И, если честно, был в шоке, когда увидел тебя здесь. Но решил воспользоваться положением – чтобы заполучить тебя, и защитить от остальных.
– Ты серьезно? Не шутишь, нет? – проговорила я дрожащим голосом, от волнения отступив на шаг назад, и упершись спиной в стену. Достаточно было лишь потянуться рукой немного правее, и я нащупаю дверную ручку, смогу открыть дверь и убежать! Только вот пошевелиться больше не получалось.
– О да, новое комедийное шоу: «В тюрьме»! Со скрытой камерой, гегами и забавными «случайностями»! – резко рявкнул Джен, мигом подскочив ко мне, и прижав своим телом к стене. – Знаешь, это даже не смешно – словно идиот, любить всю свою долбанную половозрелую жизнь одну единственную девчонку, забыть которую не удалось, даже перетрахав половину галактики!
– Просто это… слишком странно, – прошептала я.
– Даже не стану спорить с тобой, белочка, – прошипел мужчина в сантиметре от моих губ. – И будь я каким-то любителем теорий заговоров, то предположил бы, что все это не случайно, и нашу встречу здесь кто-то заранее организовал. Только вот кому мы с тобой нужны? – горько фыркнул Джен, обвивая руками мою талию.
Этот поцелуй накрыл меня резко, совершенно неожиданно. И от того получился настолько диким, пьянящим, безнадежно срывающим крышу, что мои ноги подкосило. Закинув руки Джену на плечи, я полностью повисла на его огромном теле, склонившемся надо мной, и жадно поглощавшими душу своими губами. Я застонала – громко, томно, проскальзывая языком в его рот… как вдруг дверь резко открылась, больно ударив меня по спине!
– Райна Астрон, тебе телефонный звонок! – услышала я грубый голос одного из надзирателей (благо не главного – у Альдена Шнейра и без того хватало дел, потому он не занимался доставкой личных сообщений заключенным).
– Звонок? – растеряно прошептала я, все еще оставаясь в объятиях Джена, который оттащил меня от двери.
– Быстро подняла задницу и пошла в комендантскую. Хоть разговор и оплачивает тот, кто вздумал позвонить тебе, держать для тебя линию вечно не будут, – с презрением бросил надзиратель.
Обменявшись с Дженом беглыми взглядами, я выскользнула из его сильных рук и вышла из камеры вслед за надзирателем. В голове у меня вертелся лишь один вариант того, кто же мог звонить мне: Трид. А это значило, что я отбываю свои последние часы в «Звездном кресте». Что, естественно, не могло не радовать.
Когда я прошла в уже знакомый кабинет, сам комендант вышел из него вместе с приведшим меня надзирателем. И оставил наедине с лежавшим на столе телефоном, на экране которого был высвечен номер звонившего. Номер, который я узнаю когда и где угодно; номер, который ассоциировался у меня со спасением.
– Трид!.. – судорожно выдохнула я, схватив трубку и жадно прижав ее к лицу.
– Райна, прости! – внезапно прозвучало по ту сторону, перебивая мои не успевшие вырваться слова. – Я не виновата, клянусь тебе! Я нипричем, и никогда, ни за что не предала бы тебя! Сама не знаю, как это случилось, честно!
– Так, постой, ты о чем? – прошептала я, ощущая, как вмиг заледенело сердце.
– Эти улики… они пропали! Просто пропали! – разрыдалась Трид.
– То есть, пропали?
– Их нет! Кажется, кто-то проник в мой дом, уничтожил вещдоки, взломал компьютер и стер все из него! Клянусь, я пыталась восстановить данные, носила компьютер к лучшему специалисту в галактике, но он сказал, что сработано чисто!
– Стой, нет, как… ты что, намекаешь…
– Я не могу тебя вытащить, Райна! – разревелась подруга с новой силой. – Я, обещаю, буду бороться до самого конца. Но без этих улик доказать, что ты невиновна, невозможно! Без них я не смогу подать на пересмотр дела! Прости, умоляю…
Голос Трид оборвали гудки, внезапно зазвучавшие в динамике телефона. Еще несколько секунд я так и простояла неподвижно, прижимая к уху молчащую трубку. А после медленно положила ее на стол и вышла из комендантской.
– Что, закончила? – грубо бросил надзиратель, на которого я даже не посмотрела. Но у него, похоже, было не то настроение, чтобы изводить заключенных, потому он дал мне молча уйти.
