Текст книги "Тюрьма «Звездный крест». Вещь короля (СИ)"
Автор книги: Ольга Михаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
ГЛАВА 3. Ищейка в оковах
Не знаю, когда я пришла в себя и поняла, что лежу на койке, застеленной старой, но очевидно свежевыстиранной простыней. Попытавшись порыться в памяти, я смутно припомнила, как меня положили на нее и оставили одну. После этого мое сознание, очевидно не выдержав всей яркости эмоций от произошедшего, попросту отключилось на неопределенное время.
Приподнявшись на локтях, я осмотрелась и поняла, что нахожусь в довольно просторной, строго обставленной камере. Здесь стояла двухэтажна широкая койка, и я лежала на верхней. Окон не было, источником освещения служила установленная на потолке лампа, яркость которой, очевидно, регулировалась. В углу стояли унитаз и рукомойник. Рядом с ними – небольшой письменный стол.
Хозяина камеры я, что странно, заметила не сразу. Хотя, казалось бы, что может быть проще, чем заприметить такого громилу? Однако мне это удалось! Лишь приглядевшись, я поняла, что он на самом деле тихо-мирно расположился на нижней койке. При этом его крупные пальцы с легкостью скользили по голографическому экрану планшета, в который он полностью погрузился.
– О, уже очнулась? – хмыкнул Джен, сворачивая экран и пряча устройство под матрас. – Хорошенько выспалась?
– Сколько… я провалялась так? – робко спросила я, ощущая слабость, которая сковывала меня от тембра его голоса.
– Достаточно, чтобы пропустить обед, – пожал плечами мужчина. – Но до ужина время еще есть, не переживай, белочка. И мой тебе добрый совет: жри все, что дают, не оставляй ни крошки. Потому что в этом месте далеко не факт, что поесть удастся всегда по расписанию. Мало что может случиться, и неизвестно, когда ты после этого снова окажешься в столовой во время раздачи.
– Ясно, – прошипела я сквозь стиснутые зубы, сжимая пальцами матрас.
Нужно не быть мямлей, собраться, поскорее сделать то, ради чего пробралась сюда! И тогда я смогу убраться из этого места к чертовой матери!
– Мне можно немного прогуляться? – решилась спросить я.
– Сколько угодно, – безразлично бросил Джен. – Тебя теперь здесь никто из заключенных не тронет. А вот с надзирателями не расслабляйся, белочка. И, естественно, не вздумай расставлять ноги перед кем-нибудь, кроме меня. Если попробуешь, я узнаю об этом, и тогда не завидую ни тебе, ни тому, на чей член ты запрыгнешь. Помни: ты моя вещ. Я же не люблю, чтобы мои вещи трогали. Уяснила?
– Да, – сглотнула я, прежде чем слезть на пол со своего «этажа».
Проводив меня насмешливым взглядом, Джен снова достал голографический планшет, казавшийся в этом месте экзотикой, и продолжил в нем копаться. Я же как можно тише и незаметнее начала пробираться по коридорам тюрьмы.
Мне нужен был заключенный по имени Дорфин Рейзар. Именно он, если верить добытым мною сведениям, был последним информатором, с которым брат встречался перед своей смертью. И вскоре после того Дорфина упекли в «Звездный крест». С тех пор прошел уже почти год, однако сведений о его смерти в тюрьме не было, по отчетам он все еще был жив и отбывал свой пожизненный срок. А значит, у меня были все шансы встретиться с ним и узнать, что же он сообщил Арону.
Вот только допросить его было не так-то просто. Не завалюсь же я к нему в камеру с прямыми расспросами! Да и найти его здесь казалось той еще задачкой. В файле личного дела, который мне удалось изучить благодаря щедрому гонорару знакомому хакеру Трид, была лишь фотография, сделанная при задержании. А вдохнув воздух этого места, я поняла, что здесь этот человек теперь может выглядеть совершенно по-другому, причем отпущенные волосы и борода были бы самыми незначительными изменениями. Тем не менее, у меня не оставалось другого выбора, кроме как попытаться.
На удачу полагаться не стоило. То, что она не на моей стороне, я поняла, едва переступила порог общего зала. Следовательно, нужно усиленно работать головой.
Если припомнить слова главного надзирателя, любой заключенный мог при желании сменить камеру, но притом должен был об этом отчитаться (хотя не думаю, что этим правом особо злоупотребляли). А значит, место его ночевки фиксировалось охраной в каком-то журнале. Каждая шкура здесь была на счету, и за ней внимательно следили, хоть на первый взгляд и складывалось впечатление хаоса. Возможно, сумей я добраться до этих данных, и там смогу отрыть по имени, где же нынче остановился мой клиент?
Когда эта идея пришла мне в голову, уголки губ нервно дрогнули, потянувшись вверх. Конечно, у меня ведь сейчас как раз был повод для визита к коменданту! Скорее всего, Джен уже и сам сообщил ему, что я буду жить в его камере. Но я могла честно признаться, что не знала этого, потому что мне стало плохо, и отключилась на несколько часов сразу после «приветствия» новичков.
Кабинет коменданта я отыскала довольно быстро. Пройдясь немного по коридорам тюрьмы, вышла в общий зал, где послонялась, слушая обрывки разговоров заключенных, не особо обращавших на меня внимание. После незаметно проследила за одним из них, и успешно оказалась в нескольких метрах от заветной двери. Когда тот, кто невольно провел меня сюда, вышел из комендантской и направился обратно в общий зал, я проскользнула в кабинет, оказавшийся серым и угнетающим, но в то же время чистым, опрятным. Казалось, каждая вещь здесь находится на своем месте, причем место это не на глазах у кого попало.
Сам комендант был высоким, крепким светловолосым мужчиной в строгой черной форме, сидевшим за письменным столом.
– Чего надо? – бросил он, даже не утруждаясь вставать.
– Я из новичков, хотела сообщить о том, в какой камере остановилась, – стушевавшись, прошептала я, ощущая давление его колючего взгляда. А после, сглотнув, добавила: – Райна Астрон.
– Да-да, тебя я уже отметил два часа назад, – холодно сказал мужчина. – Камера Джена Лайрона, 247-я. Можешь проваливать. Или ты еще что-то хотела?
– Нет, спасибо, – ответила я сиплым голосом и поспешила покинуть кабинет. После чего, тяжело дыша, подперла спиной стену.
Проклятье, еще раз убеждаюсь, что переоценила себя, пробираясь в это место! Мне не справиться с ним, с этими людьми. Я не могу им противостоять. Все они настолько сильнее, жестче и страшнее всего, с чем я имела раньше дело (даже с учетом того, что последний год был далеко не сахар)… Вот и сейчас все, что я смогла, это поджать хвост и убраться куда подальше! Причем он даже не стал доставать при мне устройство, в котором ведет журнал переселений заключенных. Так что я понятия не имею, где оно может лежать, и на какие замки заперто. Следовательно, если решусь как-то рискнуть и попробовать стащить его, сделать это будет еще сложнее. А с учетом того, что там явно установлена сигнализация…
Ощущая себя полным ничтожеством, я отчаянно закусила губу и направилась обратно в общий зал. Где забилась в самый неприметный угол, какой только нашла, и принялась наблюдать за другими заключенными. Словно смутно надеялась, что это мне чем-нибудь поможет. Нет-нет, узнать среди них Дорфина в эти самые надежды никоим образом не входило! В конце концов, я отдавала себе отчет, что год в этом месте способен изменить кого угодно до неузнаваемости. Однако чего-то я, все же, ждала. Вдохновения?
К моему величайшему удивлению, нечто вроде вдохновения ко мне действительно внезапно пришло! Наблюдая за узниками «Звездного креста», слоняющимися по общему залу, я случайно заметила краснокожую женщину с похожим на кнут хвостом, которая показалась мне знакомой. Наверное, это прозвучит странно – потратить пару минут на то, чтобы вспомнить женщину, которую видела всего лишь несколько часов назад, да еще и при таких ярких обстоятельствах. Тем не менее, здесь, наверное, сыграло роль желание в принципе забыть обо всем, что произошло со мной с того момента, как я переступила порог этой тюрьмы.
Ее взгляд по-прежнему оставался пустым и безучастным, однако она не производила впечатления окончательно сошедшей с ума. Сломленной – да, безвольной – да. Но не чокнутой. Следовательно, был шанс, что она способна на нечто, отдаленно напоминающее конструктивный диалог.
Решившись рискнуть, я покинула свой неприметный уголок и направилась к ней.
На мое приближение заключенная отреагировала не сразу. Хотя что там, она далеко не сразу ответила на мое приветствие после того, как я села рядом с ней! Я уж было подумала, что поспешила с выводами, решив, что она в своем уме, когда женщина, наконец, отрешенно проговорила:
– Ты что-то хотела?
– Просто я здесь новенькая… – пробормотала я, растерявшись от неожиданности.
– Да, я видела. И что? – бросила она, заставив меня в который раз сжать кулаки. Ну конечно, она видела. Как и все остальные.
Так же, как я тогда видела ее.
– Ничего такого, – вздохнула я после того, как сосчитала до пяти и медленно выпустила воздух из легких. – Мне показалось, что я рехнусь, если не найду здесь того, с кем можно было бы перекинуться парой слов.
– И почему же вещь короля «Звездного креста» решила, что этим «кем-то» могу стать для нее я? – безучастно спросила женщина.
– Даже не знаю, – соврала я. – Просто захотелось к тебе подойти.
– Ты странная.
– Думаю, все здесь, в той или иной мере, странные.
– Возможно, – пожала плечами собеседница с каменным лицом. – Я работала воспитательницей в детском саду для отпрысков мажоров, – неожиданно заговорила женщина. – Мой малолетний сын вляпался в неприятности, и тогда мне дали выбор: либо его разрезают на куски у меня на глазах, либо я убиваю пятерых детей из списка. А после отрезаю им головы, запихиваю в рот каждой записку с посланием для их семей, и раскладываю оные на крыше детского сада. Когда я пришла сюда, меня драли с особым энтузиазмом. А этот ублюдок, которого я зачем-то родила, все равно подох чуть больше, чем через год после того. Подсел на звездный взрыв и скопытился от кровоизлияния в мозг.
– Как-то все это не особо справедливо.
– Умоляю тебя. В нашей жизни справедливость встречается настолько редко, что в нее остается только верить, словно в какого-то бога: не видя никаких доказательств того, что она реальна, просто принимать, будто она где-то есть, но невидима для наших глаз.
– Меня зовут Райна.
– Фрид, – коротко ответила заключенная, все еще не оборачиваясь ко мне, и рассматривая невидящим взглядом шумный общий зал.
До вечерней кормежки оставалось около получаса, когда я закончила болтать с Фрид. И, похоже, вполне успешно расположила ее к себе. Конечно, все это займет куда больше времени, чем мне бы хотелось. Но вариантов получше у меня пока не было. Так что я решила придерживаться плана: втереться к Фрид в доверие, а после, как бы невзначай, в непринужденной беседе, выпытать у нее, как найти Дорфина. Она была из тех, кого регулярно пользовали все, кому не лень. Следовательно, должна была знать большинство (если не каждого) мужчин в этой тюрьме. В том числе и того, кто мне нужен. Фрид сидела в «Звездном кресте» не первый год, и хорошенько здесь все изучила за прошедшее время.
Таким образом, у меня появлялся не только потенциальный указатель на нужного человека, но и универсальный «справочник», что было более чем неплохо. Все же, я не питала иллюзий на счет того, что Джен станет утруждать себя моей адаптацией в этом месте, и подробным объяснением тонкостей местных обычаев.
Закончив на сегодня с Фрид, я направилась в камеру, где теперь обитала вместе с «королем тюрьмы». И, как ни парадоксально, едва открыв ее дверь, увидела картину, заставившую меня шокировано замереть, не зная, что делать дальше: так и продолжать стоять? Развернуться и убежать? Или, может, просто пройти в комнату, пытаясь не обращать на ЭТО внимания?
Она стояла раком, упираясь ладонями в перила койки. Блондинистые волосы до плеч были растрепаны, штаны спущены, а рубашка расстегнута. На пухлых губах и пышной груди угадывались следы спермы – очевидно, эта женщина только что сосала, и часть семени вылилась из ее рта, капнув на бледно-розовую, похожую на резину кожу. Что для нее, похоже, не было в списке вещей, на которые стоит обращать внимание. Носа на ее лице не было вовсе, большие глаза ярко-красного цвета, а кончики длинных ушей причудливо завивались.
Стоя позади нее, Джен сосредоточенно двигал бедрами, интенсивно вколачиваясь в ее тело. Причем делал это настолько грубо и неистово, что у меня сложилось впечатление, будто тогда, в общем зале, мне еще повезло, и он просто не разошелся в полную силу. А сейчас срывал злобу на этой женщине, которая пошло стонала с каждым его рывком. Которыми он, казалось, старался выбить из нее дух… только вот на выходе все равно получались лишь похотливые визги.
Схватив женщину за взмокшие от пота золотистые волосы, Джен резко потянул ее на себя и ухватился второй рукой за подскочившую грудь. Его крупные большой и указательный пальцы с силой сдавили синий сосок, заставляя женщину заорать то ли от боли, то ли от наслаждения.
– Еще, ваше величество! – закричала она, закатывая глаза. – Отдерите меня по самую глотку!
Шлепнув своей огромной ручищей по тощему заду, Джен подхватил женщину за худощавые бедра, упал на стул, стоявший у письменного стола, и принялся поднимать и опускать ее на свой длинный член, доводя блондинку до неистовства. Задыхаясь от криков, она лишь выкрикивала брань, умоляя драть ее до полусмерти. И, похоже, таки получила желаемое! Потому что когда Джен, наконец, кончив, швырнул ее на пол, женщина, блаженно хохоча, осталась лежать на нем.
– Что, белочка, захотелось посмотреть со стороны на то, как это – быть оттраханой мной? – ухмыльнулся Джен, глядя на меня с откровенной презрительной насмешкой.
Не найдя, что сказать, я попыталась было развернуться и убежать. Но прежде, чем мне удалось сорваться с места, мужчина схватил мое запястье и резко дернул на себя!
– Куда это ты собралась? – хмыкнул он, прижимая меня к своему обнаженному телу.
– Я… не хочу мешать… – позорно промямлила я.
– Ты не мешаешь нам, белочка, – прошептал Джен, склонившись над моими губами. А после, больно прикусив мой подбородок, потянул меня вглубь камеры и бросил на нижнюю койку.
На миг мне показалось, что он сейчас подомнет меня под себя, едва не раздавив своим огромным телом, и опять отымеет. Но вместо того безразлично отвернулся и бросил все еще лежащей на полу женщине:
– Никси, ты еще долго здесь валяться собираешься? Ужин уже, между прочим, скоро.
– Простите, ваше величество, – вульгарно хохотнула женщина, вначале поднимаясь на четвереньки, а уже после вставая на ноги. В процессе игрищ ее рубашка и штаны, слетев, упали в разных частях камеры. Так что она принялась собирать свою одежду, медленно ее на себя натягивая.
Я же всеми силами пыталась понять: она что, в самом деле занималась этим по доброй воле? Не потому, что принуждали? Просто брала и…
– Чего пялишься? – захихикала Никси, неожиданно склонившись надо мной в не до конца застегнутой рубашке.
– Ничего! – сразу запаниковала я. – Просто удивилась немного, и…
– Все еще удивляешься? – рассмеялась женщина. – Обычно одного дня в «Звездном кресте» людям достаточно, чтобы перестать удивляться чему угодно.
– Так ты Джену… Ты его…
– Шлюха, – подмигнула она. – И не только Джена.
– Никси бывшая проститутка, – пояснил мужчина, и сам неторопливо одеваясь. – Мы ее здесь зовем «безотказная Никси».
– Каким же образом проститутка оказалась здесь? – удивилась я.
– Один мажорчик, по пьяни, ради веселья, прикончил мою подружку. А я замочила его, – пожав плечами, сообщила женщина. – Ну, а потом пришла к логичному выводу: раз уж меня здесь будут драть во все дыры до конца моих дней, лучше расслабиться и получать удовольствие!
– Хватит трындеть, – бросил Джен, с силой шлепнув Никси по заднице… что ее, похоже, только завело. – Я не собираюсь расплачиваться ужином за светскую беседу шлюхи и вещи. Потому выметайтесь из камеры, обе.
Понимая, что выговорить хоть слово у меня сейчас попросту не получится, я молча вышла в коридор. И, потупив взор, поплелась следом за спокойным Дженом и весело хихикающей Никси.
ГЛАВА 4. Черные огни
В «Звездном кресте» безумие было нормой. Я хорошо это поняла за те две недели, что провела здесь. И вряд ли подобного возможно избежать, если несколько сотен отборных негодяев получат возможность делать что угодно с кем угодно. В том числе и сексуальное насилие, которому регулярно подвергались почти все заключенные женщины. За исключением тех немногих, что были действительно страшными отморозками, коих лишний раз трогать боялись. Такие, как ни странно, и сами при желании насиловали мужчин послабее себя. Причем совершенно не смущаясь чужих глаз. Казалось, этим они наоборот показывали всем свое превосходство в этом месте: то, что насилуют не их, а они. И у таких женщин, конечно же, тоже были свои вещи – что мужского, что женского пола, что гермафродиты.
Здесь тебя могли изнасиловать где и когда угодно. А общая душевая и вовсе была местом, в котором странно было увидеть женщину, которую не имели… если, конечно же, эта женщина – как и я – не была вещью кого-то влиятельного. Разве что, сам этот влиятельный хозяин и драл ее посреди душевой.
Однако я в этом плане чувствовала себя довольно странно. Можно сказать, в каком-то роде «изгоем». Потому что Джен, с самого дня «посвящения», не брал меня в душевой, общем зале, тренировочном зале, на прогулочном мостике, посреди коридоров, или где бы то ни был. Более того, не делал он этого и в нашей общей камере. За все две недели король тюрьмы больше ни разу ко мне не прикоснулся. Иногда даже казалось, что этот мужчина и вовсе меня не замечает. Как будто из «вещи» я превратилась в «мебель». Старую, не интересную мебель.
Нет-нет, меня это ни в коем случае не задевало как женщину, потому что я начала чувствовать себя непривлекательной из-за того, что не получала внимания от мужчины, сделавшего меня своей собственностью. Текущее положение меня более чем устраивало. Беспокоилась я о другом: уж лучше бы пусть меня регулярно натягивал один только Джен, чем вся тюрьма. Но может я и вправду перестала быть ему интересной? Что, если в скором времени он просто откажется от меня? Выбросит, сказав, чтоб валила восвояси?
Даже не сомневаюсь, что едва я переступлю порог его камеры, меня ждет наверстывание упущенного. И за «посвящение» новичков, где меня не успели изнасиловать всей толпой. И за прошедшие две недели, на протяжении которых ни один мужчина, похотливо смотревший на меня, не сумел воплотить в жизнь свои фантазии с моим миниатюрным телом.
Потому, как бы мне ни была противна мысль спасть с Дженом, я прекрасно понимала, что лучше держаться за него. Возможно, стоило попробовать самой предложить ему еще раз взять меня? Безусловно, это была неплохая идея. Вот только мне никак не удавалось заставить себя ее воплотить.
Так что я просто тратила день за днем на то, чтоб втереться в доверие к Фрид, дабы у нее не было малейшей настороженности при беседе со мной. Пока что в этом деле у меня замечались успехи! И уже сегодня я готовилась предпринять свою первую попытку выведать у нее, не знает ли она ничего про Дорфина Рейзара.
К разговору я тщательно готовилась морально, надеясь выглядеть непринужденно, и даже немного неуклюже. Более того, дождалась, пока нашу болтовню прервет уже хорошо знакомый мне ценсеятец, которому захотелось изнасиловать ее своим огромным «черепашьим» членом. После того, как он закончил, взгляд Фрид затуманился – хоть она и переносила это уже довольно долго, но ее собственное сознание все еще не могло полностью отгородиться от унижения, как и до конца принять его. Потому каждый раз после того, как ее насиловали, она впадала в отрешенное состояние. Я же решила подло воспользоваться тем, что в этом самом состоянии ее бдительность притуплялась, а еще она хуже запоминала то, что происходило следующие несколько минут.
– Так ты знакома с Дорфином? – переспросила я – так, словно продолжала разговор, начатый до того, как к ней подошел ценсеятец.
– Дорфином? – проговорила Фрид, традиционно глядя куда-то вдаль. Так, словно надеялась, что ее взгляд пронзит стены станции, и она сможет рассмотреть бескрайние просторы космоса, которые можно было увидеть лишь на прогулочном мостике: единственном месте, где имелись смотровые окна. По крайней мере, из тех помещений, куда допускали заключенных.
– Дорфина Рейзара, – уточнила я. – Не знаю, есть ли у него здесь кличка, и какая… Вроде как сел около года тому назад.
– Кажись, я поняла, о ком ты, – отрешенно протянула Фрид, зародив во мне надежду. – Патлатый маркиз, знаю его. Вроде как обосновался в 174-й.
– А-а-а, ясно, спасибо, – спокойно кивнула я, всеми силами стараясь не завизжать от триумфа. Неужели повезло? Хотя это «патлатый маркиз» немного насторожило. Как я уже поняла местный жаргон, «дворянские титулы» присваивались тем, кто сумел стать в «Звездном кресте» важными шишками среди заключенных. А если Дорфин из таковых, то иметь с ним дело будет сложнее и опаснее.
– Так зачем он тебе? – поинтересовалась Фрид, неожиданно переведя свой невидящий взгляд на меня.
– Я ж говорила уже. Он, вроде как, был знаком с моим бывшим, – сразу ответила я. При этом моля, чтобы мою собеседницу подвела память, и она не вспомнила, что перед изнасилованием мы с ней обсуждали, как она залетела своим неблагодарным сыном.
– Да? Ну ладно, – безразлично бросила женщина, снова отведя взгляд. Похоже, мне повезло!.. и одновременно с тем не повезло Фрид. Как ни крути, было бы странно, если б даже привычная «старожилка» этой тюрьмы без малейшего стресса перенесла забавы с громадным членом ценсеятца.
Я продолжала трепаться с ней до самого ужина, чтобы не вызвать малейших подозрений касательно того, будто выведала у нее нечто желанное. Тем более что мне, вероятно, еще не раз понадобится ее помощь. Сомневаюсь, что допросив один раз Дорфина, я сразу же выясню все об убийстве брата и смогу покинуть это место. Возможно, мне придется задержаться здесь… хотя сама я, как ни странно, надеялась на обратное.
Но в любом случае, с нашим разговором по душам следовало повременить. Если я пойду к нему сразу после того, как расспрашивала о нем Фрид, то подставлю себя. Так что еще несколько дней для меня должны были пройти в стабильном потоке безумных будней «Звездного креста».
Плотно поужинав той гадостью, что здесь выдавали во время кормежки, я не сразу направилась в свою камеру. Да, наведываться к Дорфину в ближайшие дни по прежнему не входило в мои планы, однако мне хотелось немного получше изучить ту часть тюрьмы, где оная находилась. Так что я решила послоняться в тех краях – все еще не приближаясь к заветной камере, но приглядываясь к коридору, в котором она располагалась. К счастью, время между ужином и отбоем было тем самым часом, когда уставшие и сытые заключенные сами расползались по своим койкам, не дожидаясь пинков надзирателей. Мало кто в это время продолжал бродить по коридорам, потому у меня были все шансы взглянуть, что здесь да как, не будучи особенно кем-то замеченной.
– Смотрю, у тебя довольно длинный нос, шлюха, – внезапно прозвучал за моей спиной холодный голос. Который я слышала всего пару раз, но понимала, что уже никогда в жизни не забуду.
Черт. Я просто не могла не попасться. Да еще и именно ему… Но ведь в самом деле, я же не делаю ничего плохого, или против правил. Просто шатаюсь по тюрьме, из праздного любопытства!
Медленно обернувшись, я бросила испуганный взгляд на Альдена Шнейра, главного надзирателя, смотревшего на меня, словно на мусор. Коим, конечно же, для него были все без исключения заключенные.
– Я просто осматриваюсь, – пробормотала я, и даже не сразу поняла, что не выдержала его взгляда и воровато потупила взор.
– Всего две недели в нашей дружной семье, а уже заскучала настолько, что хочется приключений? – с издевкой проговорил надзиратель, подойдя ко мне размеренным, ритмичным шагом.
Я тут же остолбенела и не сдвинулась с места при его приближении. Потому когда Альден Шнейр уперся крепкой грудью в мое хрупкое тело, мне оставалось лишь вздрогнуть, и отступить назад под давлением его торса, впечатавшего меня в стенку коридора.
– Вот что со всякими глупыми ничтожествами делает защита, – сосредоточенно выдохнул надзиратель в мои губы, прижимаясь ко мне бедрами. – Вы зарываетесь. Считаете, что в абсолютной безопасности, и никто вас не тронет. Только вот не стоит забывать, что твой хозяин – не самая крупная рыба в это пруду, – отчеканил Альден Шнейр, проводя хлыстом по моему бедру – вверх, к животу, по груди, пока его рукоять не уперлась в подбородок. – Судьба таких шлюх, как ты, полностью в моих руках, – напряженно проговорил надзиратель, запуская руку в кожаной перчатке под мои штаны. Отодвинув белье, его пальцы ловко схватились за лобковые волосы и с силой их потянули, вырвав из моего горла резкий вскрик!
Его взгляд по-прежнему был холодным. Словно лед. Но я ясно читала в этих ледяных кристаллах удовлетворение. Ему нравилось причинять мне боль, нравилось упиваться моим страхом. А я совершенно ничего не могла поделать. Только еще сильнее дрожать перед этим мужчиной.
– В моей власти даже убить тебя, – жестко проговорил он, с силой сдавливая мои запястья, прижатые к стене над головой. – Пускай это будет и проблематично в плане возни с документами, но мне, не сомневайся, сойдет с рук. Хотя и без всяких документов я могу, скажем, самолично ампутировать тебе руки и ноги, прижигая раны лазерами. И Тогда ты, преодолев горячку, выживешь, превратившись в большой мастурбатор общего пользования… если, конечно, твой хозяин не захочет оставить такую игрушку себе. А могу просто изуродовать твое милое личико, – прошипел надзиратель, проведя по моей щеке затянутым в черную кожу пальцем. – Правда весело, шлюха? Куда веселее, чем просто трахнуть тебя разок-другой. Какое-никакое, а разнообразие серых будней. Но это, думаю, мы оставим на позже, – ядовито ухмыльнулся Альден Шнейр, резко ухватившись за мою губу зубами, а миг спустя прикусив ее до крови!
Не в силах даже зажмуриться от страха, я смотрела на его идеальное в своей жестокости лицо, которое резко отстранилось от меня. Посмотрев мне в глаза с полным осознанием собственного превосходства, надзиратель зашагал прочь по коридору, предварительно бросив взгляд в противоположную от его маршрута сторону. На то самое место, где стоял багровый от злости Джен.
Ничего не говоря, он схватил меня за руку и потащил в известном направлении, к нашей камере. Где гневно хлопнул дверью… и повалил меня на нижнюю койку, прижимая к матрасу всем своим огромным телом!
– Белочка, тебе не кажется, что ты играешь в опасные игры? – хрипло прошипел он, стягивая с меня штаны.
Что? Сейчас? Нет… я ведь… так надеялась, что он больше не сделает этого со мной. Хотя ведь эти мечты были такими глупыми и наивными. Ума не приложу, как я умудрилась так расслабиться в том месте, где находилась.
– Я ничего не делала! – всхлипом сорвалось с моих губ.
– Ты никогда ничего не делаешь, – прорычал Джен, приспуская собственные штаны и белье. Грубо схватив мои бедра, он развел и в стороны и уперся в меня пахом. – Только вот в результате все почему-то выходит не так, как ты планировала. Верно, белочка? – прохрипел мужчина, скользя своим членом по моей промежности. – Скажи, ты сейчас такая мокрая, потому что так быстро возбудилась из-за меня? Или мне следует благодарить за это нашего главного надзирателя?
Мне хотелось бессильно закричать, чтобы он отпустил меня. Вот только даже в такой ситуации я понимала, что у меня нет иного выбора, кроме как покориться. Потому что вне зависимости от моих действий, он все равно сделает это со мной. Он сможет сделать это со мной столько раз, сколько пожелает. Только вот попробуй я возразить, и меня выбросят – как плохую, непослушную вещ. И тогда я даже представлять не хочу, что со мной будет! Так что… нет, лучше уж стиснуть зубы и терпеть одного мужчину на этой станции.
Ритмично двигая бедрами, Джен скользил членом меж моих ног, словно издеваясь и при этом не входя. Неужели он упивался не столько возможностью поиметь меня, сколько моим страхом от того, что это снова случится? Но что хуже всего, мое тело начало предавать меня, совершенно не слушая дрожащего от ужаса разума. Потому что с каждым грубым движением Джена возбуждение нарастало, становясь болезненным от того, что не удовлетворялось, лишь раздразнивалось. Проклятое тело требовало разрядки. Требовало, чтобы головка члена, трущаяся у входа, вошла внутрь. И, прокладывая себе путь, проникла на всю глубину, а секунду спустя выскользнула почти полостью, и сильным толчком вернулась обратно!
– Трахнуть тебя, белочка? – выдохнул Джен в мою шею, и я едва сдержалась от того, чтоб на все горло закричать: «Да!». Черт, да! Как же мое тело хотело, чтобы он насадил меня на свое мужское естество!
– Нет, – шепнула я вместо того, обсасывая губу, пульсирующую после укуса надзирателя. И в предвкушении ожидая, как Джен заявит, что мое мнение никого не интересует, и возьмет меня…
– Ну, на нет и суда нет, – пожал плечами мужчина, резко поднявшись с кровати, и оставив меня лежать на спине в полнейшем недоумении, без штанов и с раздвинутыми ногами. – Пойду отдеру Никси. Или еще какую свободную шкуру, – бросил он, застегивая штаны. После чего в самом деле вышел из камеры!
Я же, словно сорвавшись с цепи, принялась неистово мастурбировать, пока по телу не прокатилась желанная и такая необходимая волна разряжающего удовольствия. После чего еще несколько секунд пролежала на спине, зажимая руку меж ног, и продолжая посасывать горящую от боли губу.
