Текст книги "Спасибо за то, что ты есть"

Автор книги: Ольга Малышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 5

Он вернулся не просто поздно, а под утро. Очень надеялся, что Таня его не дождалась и ему удастся сразу пойти в душ и смыть с себя запахи и грязь тех мест, где пришлось сегодня побывать. Таня услышала, как он заходил в квартиру, как старался ступать на цыпочках. Правильно угадала, что ему сначала захочется в ванную, дотерпела до того момента, как перестала литься вода, прибежала к нему, он как раз вытирался. Их тут же притянуло друг к другу как магнитом…

Потом она кормила его то ли поздним ужином, то ли ранним завтраком… Он с тревогой вглядывался в её лицо, она пока так и не рассказала, что послужило причиной её неожиданного звонка и бессонной ночи. Только когда он, полюбовавшись на спящего сынишку и на серый клубок в коробке, лёг в постель, она, прижавшись к нему, прошептала:

– Я сегодня встретила одного из них…

Сашка сразу понял, о ком она. Стук сердца отдался в висках.

– Он произнёс ту же самую фразу: «Ух ты, какой ангелочек», я узнала голос, интонацию…

Таню опять стало трясти, Сашка молча обнимал её, прижимал к себе, стараясь унять её дрожь.

– Где? – спросил коротко.

– В нашем магазине.

– Сможешь описать внешность?

Таня описала.

– И ещё у него татуировка на запястье в виде черепа…

Сашка втянул в себя воздух, медленно выдохнул. Пересеклись всё-таки их пути-дорожки…

– Завтра перевезу вас на Остоженку на какое-то время.

Таня не спорила. Во-первых, ей было действительно страшно, во-вторых, Сашка иногда говорил таким тоном, что становилось понятно – лучше не спорить… Он принимал решение и просто озвучивал его, даже не предполагая возражений. Таким тоном он в своё время сообщил, что поступает в юридический, а потом – что идёт работать опером. Правда, Таня ни разу не пробовала проверять, распространяется ли на неё такая категоричность. Может, ей он и стал бы объяснять, почему решил так, а не иначе. Но она чувствовала, что решения своего он всё равно бы не изменил.

Пока утром Таня складывала Андрюшкины вещи, Сашка сходил в магазин за коляской, заодно убедился у охранника, что записи с видеокамер ведутся, предупредил, что вернётся через пару часов, чтобы просмотреть их. В связи со вчерашним поздним возвращением домой сегодня на службу можно было прийти к обеду. Он рассчитывал, что ему хватит этого времени.

Переезд прошёл очень быстро. Родители и сестрёнки обрадовались, что Таня с Андрюшкой поживут у них. О причинах не спросили: сестрёнки – потому что не догадались об этом спрашивать, родители – потому что предположили, что случилось что-то связанное с Сашкиной работой. Котёнок, проходивший два дня под кодовым именем Серый, другим так и не обзавёлся. Как со вздохом высказалась Таня, вспомнив поговорку: «Нет ничего более постоянного, чем временное». Других двух котят уже пристроили друзьям и знакомым, мама-кошка, которая переживала по этому поводу, очень обрадовалась Серому. Как и он. Их встреча была такой трогательной, что всем стало ясно: либо обратно поедут оба, либо Серый останется с мамой и приёмным папой Бондом.

Сашка просмотрел запись за последние сутки. К сожалению, видео с камер хранилось ровно один день, а потому нельзя было сделать вывод, случайно ли он оказался тут или с недавних пор живёт поблизости и делает покупки в этом магазине. Оставалась призрачная надежда на память охранников и кассиров. Эта смена не смогла вспомнить с точностью. Вроде уже видели, а может, и кажется. Что было неудивительно, магазин был хорошо посещаем. Сашка изъял запись и поехал на работу.

В отделе сделал фотографию с одного из кадров, прогнал по базе. Вот он. Кургузов Антон Владимирович. Один срок за групповое изнасилование несовершеннолетней, четырнадцатилетней девочки, после освобождения ещё по двум эпизодам проходил подозреваемым, но семьи отозвали заявления… Горбатого могила исправит, раз закон не настолько суров…

– Старый знакомый? – спросил коллега, увидев мрачный взгляд Сашки, устремлённый в компьютер, и профессионально быстро ухватив содержание.

– Очень старый, Димон, – ответил Сашка.

– Помощь нужна?

– Нет. Сам управлюсь.

– А это что? – он кивнул на листок бумаги на Сашкином столе.

– Рапорт об увольнении. На всякий случай. Передашь куда следует, если случай случится.

– Ты что задумал, Сашка? – тихо спросил Дмитрий.

– Да пока найти его. А там по обстоятельствам.

Сашка переписал адреса и телефоны семей девочек, отказавшихся от обвинений, данные о последнем месте проживания Кургузова. Далеко от их района, но он мог снимать квартиру поблизости, если, конечно, вчерашний эпизод не был чистой случайностью.

На работе он опять задержался допоздна. Рано утром снова зашёл в магазин, смена была новая. Взглянув на фотографию, одна из кассирш воскликнула:

– Так это ж ухажёр Вероникин.

– Вероника у нас кто? – боясь спугнуть удачу, спросил Сашка.

– Тоже на кассе, на сегодня отгул взяла.

– Адрес.

Потом позвонил в отдел, сказал, что, видимо, чем-то отравился, от унитаза отойти не может.

Глава 6

Вероника жила в соседнем доме. Сашка сел на скамеечку у подъезда. Он был уверен, что кассирша уже позвонила ей и предупредила о его интересе. Значит, если «ухажёр» был дома, то сейчас выйдет. Если же не выйдет в течение десяти минут, то можно и подняться в квартиру.

Он вышел. На спокойно сидящего на скамейке парня внимания не обратил. Сашка небрежно вытянул ногу, тот споткнулся. Собрался выругаться, Сашка молниеносным движением заломил ему руки и надел наручники. Повёл прочь от подъезда, крепко ухватив под локоть.

– Я не понял, чё за беспредел?! – возмутился тот.

Сашка молчал.

– За мной ничего нет, начальник, не того схватил, – голос звучал уже не так уверенно.

Сашка довёл его до своей машины, открыл заднюю дверцу, кивнул головой, «приглашая».

– А чё удостоверение не показываешь? Так не положено, – проворчал Кургузов, в голосе появились панические нотки.

Сашка заблокировал дверцы и, всё так же не произнося ни слова, вырулил со двора и поехал в направлении МКАДа, затем свернул на ближайшее шоссе и погнал машину за город.

Мужчина на заднем сиденье продолжал что-то говорить, перечислять возможные версии своего «задержания», гадать, кем мог быть Сашка, он не слушал. Зазвонил его телефон. Димка из отдела.

– Да, Димон.

– Сашка… – Дмитрий помолчал, – ты ведь вчера сдал табельное?

– Сдал, конечно. Чтобы убить, мне оружие не нужно, если ты об этом.

При слове «убить» Кургузов судорожно всхлипнул.

– Хорошо… – Дмитрий помедлил, – позвонишь потом с инструкциями. И… помни, что у тебя любимая жена и сын.

– Конечно. Я только о них и помню.

Он ещё несколько раз сворачивал на дороги поменьше, пока не въехал в лесной массив.

Лишь теперь повернулся назад. Лицо мужчины успело за это время стать землисто-серого цвета.

Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза.

– Я что… дочку твою, что ли… – наконец нарушил молчание Кургузов.

– Тогда ты был бы уже мёртв.

– А так у меня что, есть шанс?

Сашка молчал, продолжая мрачно разглядывать своего визави.

– Но ведь тебе с рук это не сойдёт, – предпринял тот ещё попытку.

– Ошибаешься. Я много чему научился с момента нашей встречи.

Кургузов опять уставился на его лицо, мучительно морща лоб.

– Можешь не напрягаться. Это было давно. У меня были годы на тренировки. Судмедэкспертиза зафиксирует только остановку сердца по неизвестной причине. Мне давно хотелось проверить этот удар на практике, а не в теории. Так что выбирай.

– Между чем и чем? – пролепетал Кургузов.

Сашка достал из бардачка планшет, из него – листы бумаги и ручку.

– Пишешь признание на всё, что натворил один или в компании, подробно и чётко формулируя мысли, с датами и деталями. Напомнить некоторые?

– На пожизненное хочешь раскрутить?

– Я же сказал, что у тебя есть выбор. Можно всё закончить сейчас. Причём этот вариант лично меня устроит больше. Этот же вариант тебя ждёт, если в суде откажешься от показаний.

– Освободи руки, буду писать.

– Хватит тебе одной.

Сашка перещёлкнул наручники, освободив Кургузову правую руку, а левую пристегнув к дверце.

– Может, я левша, – проворчал тот.

– Ты правша, – спокойно ответил Сашка, подвинул планшет с бумагой и ручкой, сам вышел из машины.

Телефон снова зазвонил. Отец. Они редко разговаривали вот так, на расстоянии.

– Сын, Таня мне рассказала… Я хочу знать твои намерения.

– Они уже осуществляются.

Сашка на физическом уровне ощутил, как отец напрягся.

– Пап, он пишет признания, то, чего ты испугался, делать не пришлось.

– А ты бы… сделал?

Сашка вспомнил, как тряслась от ужаса Таня у него за спиной, представил, как несколько мужиков насиловали четырнадцатилетнюю девочку, сломали ей здоровье и жизнь и вышли на свободу через шесть лет… И других, кто не отважился заявить, не веря в справедливость…

– Да. А ты?

Теперь пришла очередь отца вспомнить, как держал за руку умирающего сына, глаза жены…

– Да…

– Значит, ему повезло.

Глава 7

Кургузов всё ещё писал, точно насобирал на пожизненное… Сашка сел на траву, прислонившись спиной к стволу берёзы. Поймал себя на мысли, что уже очень давно не был в лесу. Наверное, сейчас и грибы есть. Вдыхал ароматы наступающей осени… Вспомнил, что позавчера была годовщина смерти Таниной мамы. Ах ты ж… Она с малышом, наверное, и на кладбище ездила, ему не стала напоминать… Потом вернулся к своему «делу». Не хотелось оформлять Кургузова как явившегося с повинной. Добиться бы заявлений от его жертв… Однако он понимал, как тяжело будет родителям девочек снова окунаться в эту грязь и боль, не говоря уж о самих девочках… Для очистки совести всё-таки позвонил тем двум семьям, чьи координаты списал из дела Кургузова. Как и ожидал, услышал отказ и просьбу оставить их детей в покое… Хотя бы сообщил им, что насильник понесёт наказание. По его собственному делу срок давности уже истёк…

Позвонил Дмитрию в отдел.

– Всё нормально. Скоро привезу.

– Могу порвать твой рапорт? – с облегчением спросил тот.

– Можешь.

Наконец, увидел, что Кургузов выпрямился. Закончил, значит, своё жизнеописание…

Сашка снова защёлкнул наручники на его руках, пробежал глазами написанное, опять почувствовал желание убить его прямо тут… Сколько же трагедий даже не дошло до разбирательств…

– Про нашу встречу, смотрю, так и не вспомнил, – с тяжёлой усмешкой сказал он, заводя машину.

– Вспомнил, – отвернувшись к окну, ответил Кургузов. – Вон по ним, – он кивнул на приборную доску, там стояла маленькая фотография, такая, как на заставке телефона, – Таня с Андрюшкой в обнимку. – Случай, мать его… Да только по твоему делу срок давности вышел. – Помолчав, добавил: – Не думал, что выживешь.

– Хочу тебя предупредить, – произнёс Сашка, – второй вариант по-прежнему висит над тобой. Так что умоляй судью о пожизненном.

Определив Кургузова в камеру предварительного заключения, пришёл в отдел.

– Ну что, – спросило начальство в звании майора, которого в отделе все называли исключительно по отчеству – Михалыч, беря из рук Сашки стопку исписанных листов, – полегчало твоему животу?

– Полегчало немножко, – ответил Сашка, поняв, что Дмитрий уже ввёл всех в курс дела. – Там, – он кивнул на переданные им листки, – несколько клиентов для задержания.

Михалыч перелистнул пару страниц.

– Ого… Как тебе удалось раскрутить его на такое? От показаний не откажется?

– Скажем так, он мой большой должник. Если откажется, долг многократно возрастёт…

– Ладно… Отпускаю тебя на сегодня. «Поболей» ещё чуток, тем более завтра выходной. Почти что отпуск у тебя получается.

*

Семья была вся в сборе. Даже отец. Они тактично уступили прихожую Тане и Сашке для первых объятий, потом его целовала мама, отец крепко сжал руку, заглянув в глаза. Сестрёнки по очереди повисели на его шее.

– А где мой сын? – спросил Сашка.

– Пойдём, покажу, – Таня взяла его за локоть, с таинственным видом увлекла вглубь огромной квартиры. У них была в ней своя комната. Андрюшка спал в кроватке, вместе с ним там же расположился Бонд со своей подружкой и Серый.

– Не обижает он их? – Сашка склонился над кроваткой, его сердце, как всегда при взгляде на сынишку, мгновенно растаяло.

– Сегодня крепко схватил Бонда за ухо, я испугалась, что тот его оцарапает, но нет… Вытерпел, даже не мяукнул.

– А ссадины на коленках откуда? Об асфальт приложился? – спросил он, ругая себя за то, что не заметил их раньше, ссадины были уже поджившие…

– Да… – с запинкой ответила Таня, о том, где это случилось, говорить не стала.

– Ревел?

Таня улыбнулась чуть печально:

– Я ревела, он меня утешал, что ему «не боня».

Сашка с раскаянием на неё посмотрел.

– Прости меня, я позавчера совсем забыл, какая дата…

– Не страшно… Так вот про Серого: мы всё-таки решили, что не будем разлучать их. Останутся здесь своей семьёй. Поэтому за тобой котёнок. Или щенок. Ребёнок должен постоянно видеть рядом с собой какую-нибудь зверушку и приучаться любить её и ухаживать.

– Как скажешь. – Сашка притянул жену к себе, с лёгким стоном наслаждения впился в её губы. – Поехали домой? Хочу тебя не могу…

– И я тебя, – прошептала Таня, отвечая на поцелуй не менее страстно.

Родители расстроились, что они так быстро засобирались, но задерживать не стали.

Погрузив в машину спящего Андрюшку, они ещё какое-то время, прежде чем тронуться, целовались, как будто не виделись не один день, а как минимум неделю.

– У меня завтра выходной. Давай поедем за грибами? – вспомнив осенний лес, предложил Сашка.

– А давай сегодня? С палаткой. Мы этим летом нигде не были. Погода пока позволяет.

Туристические принадлежности лежали дома на антресолях в полной готовности, в первые годы супружества они часто выезжали на природу таким вот «диким» образом.

Сашка посмотрел на часы. Время приближалось к четырём.

– Ты авантюристка, ты знаешь об этом?

– Представляешь, костёр… звёзды… и только мы с тобой. И Андрюшка. Это будет его первый поход.

– Ну смотри… Помни потом, чьё это было предложение.

– Ты что, не разделишь со мной ответственность?

– Разделю, конечно, куда ж я денусь от ответственности…

Глава 8

Как бывалые походники, собрались они быстро. Для такого короткого отдыха у них имелась на примете пара мест. Одно рядом с рекой, куда был удобный подъезд, туда и направились. Сашка с улыбкой поглядывал на Таню, её глаза возбуждённо сверкали в предвкушении если не приключений, то радикальной смены обстановки. Андрюшка продолжал спать. Это было его обычное состояние в машине.

– М-да, так поздно мы ещё ни разу не приезжали, – глядя, как всё ярче высвечивают фары дорогу, покачал головой Сашка.

– Поэтому и покупали такую палатку, чтобы сама раскладывалась, – беспечно ответила Таня.

Когда доехали до места и вышли, сразу принялись жадно дышать: рекой, песком, травой, листвой, казалось, здесь пахли даже звёзды. Звуков было ещё больше, чем запахов, как будто они оказались в джунглях.

– Ты молодец, я бы сам не решился тащить вас на ночь глядя. Хорошо, что ты у меня такая… отважная.

– Не поняла, что это была за пауза? – Таня шутливо толкнула его в бок. Сашка выгружал вещи.

– Подбирал слово. Сначала хотел сказать «безрассудная», но подумал, что это никак не вяжется со словами «молодец» и «хорошо», хотя и больше тебе подходит.

Говоря с ней, он быстро устанавливал палатку, складывал костровище и собирал сухие ветки. Таня ходила за ним, ничем не помогая, отвлекая поцелуями.

– Ты, походница, что случилось? – спросил он, ответив на очередной долгий поцелуй. – Почему я один всё делаю?

– Не знаю. Мне так хорошо. Так нравится на тебя смотреть. К тому же ты уже почти всё сделал и без моей помощи.

Сашка поставил в палатку Андрюшкину прогулочную коляску, разложив её в вариант обычной, перенёс туда сынишку. Андрюшка во сне зачмокал губками, намекая, что неплохо бы подкрепиться. Таня уединилась с ним, а Сашка развёл костёр, расстелил одеяла. Его охватило волнение. Последний раз они с Таней занимались любовью под звёздами года два назад… Она вышла из палатки, он сразу повалил её на приготовленное ложе.

– Сначала ты, потом ужин… – пробормотал, покрывая её поцелуями.

Их жаркие стоны влились в общий хор ночных звуков… Разгорячённые тела остужали потом в прохладной воде. Закалённый Сашка сплавал на другой берег и назад, Таня же только окунулась и выскочила, снова закуталась в одеяло.

– Волшебство какое-то… Давай не будем сегодня спать, будем считать звёзды, – мечтательно предложила она.

– Давай считать, – согласился он.

Видимо, именно счёт и утомил их окончательно, они заснули в объятиях друг друга у догорающего костра.

Разбудили громкие хлопки, далеко разносящиеся эхом.

– Что это? – испуганно спросила Таня. Над рекой низко стелился утренний туман, накрывший собой и их стоянку.

– Охотники, – нахмурился Сашка. – Как бы Андрюшку не разбудили. – Он встал и заглянул в палатку. Сынишка, пока ещё во сне, сложил бровки домиком и горестно поджал губки, явно собираясь проснуться в плохом настроении.

– Как жалко… Испортили такую ночь… – вздохнула Таня и ушла в палатку, чтобы, в случае чего, сразу успокоить Андрюшку. Сашка оживил костёр, набросав в него ещё веток. Задумался. Возможно, из-за того, что основы воспитания заложила в него всё-таки женщина, он не любил «мужские» развлечения, ни рыбалку, ни тем более – охоту. С детства был приучен жалеть живые существа, даже мух, и тех выпускал в форточку. Сейчас, слушая встревоженный крик уток, сочувствовал им всей душой.

Один из выстрелов прозвучал совсем близко. Опытным ухом Сашка определил, что метрах в ста, не больше, в той стороне был молодой соснячок. С этим выстрелом пальба прекратилась, будто по заказу. Было слышно, как завёлся мотор автомобиля, как машина уехала. Снова наступила тишина. Теперь почти абсолютная. Напуганные стрельбой птицы и звери надолго затаились. Странно, на охоту за дичью обычно ходят с собаками, а тут ни разу не раздался собачий лай. Да и время суток выбрано странное… Ещё недостаточно светло.

То ли всё-таки разбуженный выстрелами, то ли просто выспавшийся, Андрюшка бодро вскочил. Было пять часов утра. Так что, благодаря сынишке, им даже удалось полюбоваться рассветом, хотя и слипающимися от желания спать глазами. Малыш изумлялся новой обстановке, носился по поляне, собирая палочки и камушки, беспрестанно что-то болтал на своём языке, Сашка же всё посматривал в ту сторону, где прозвучал последний выстрел. Свербило что-то его сыщицкое нутро.

– Танюш, я отлучусь ненадолго, – не выдержал он наконец.

Таня, давно заметившая его задумчивые взгляды, только кивнула головой: она следила, чтобы Андрюшка не подходил близко к костру и не забегал в воду.

Сашка постарался уйти незаметно для сынишки, когда тот отвлёкся на домик, который мама стала строить из мокрого песка. Ходил по соснячку, наверное, с полчаса, когда увидел тело. Тихо выругался: он от работы, она – за ним.

Глава 9

Сашка подошёл ближе, внимательно вглядываясь, чтобы не затоптать возможные следы. Молодой мужчина, до тридцати. Приятной, даже красивой, наружности, с правильными чертами лица, чёрными, очень густыми волосами, был бы актёром, наверняка имел бы амплуа героя-любовника, одет так, как обычно одеваются охотники. Вот только без ружья. Слева в верхней части груди – небольшое, бурого цвета пятно. Сашка наклонился, нащупал слабый пульс…

Таня уже начала волноваться, но, чтобы не пугать Андрюшку, мужа не окликала, только с тревогой всматривалась в ту сторону, куда он ушёл. Увидев, что он возвращается, с облегчением улыбнулась ему. Он же в ответ посмотрел хмуро, вздохнул.

– Танюш, там нужна твоя медпомощь.

Таня не стала расспрашивать, схватила из машины аптечку. Помимо автомобильной, у них с собой всегда была ещё одна, где было всё, чтобы оказать первую помощь, включая приспособление для капельницы. Сашка взял на руки сынишку.

Не доходя с ним до раненого, указал Тане, куда идти.

Сам же вызвал скорую и позвонил в отдел, рассказал о случившемся, попросил связаться с местными.

– Принеси наши спальники, – крикнула Таня, – его нужно согреть.

Поначалу она нервничала, что руки отвыкли от работы (после колледжа она два года до декретного отпуска успела потрудиться по специальности в хирургии в клинической больнице), но быстро собралась, аккуратно разрезала одежду, освободив место ранения, кажется, пуля прошла навылет, обработала и перебинтовала рану, поставила капельницу, подвесив её на сучок. Сбегала к Сашке забрать принесённые им одеяла. Пока суетилась, поняла, что соскучилась по своей работе.

Мужчина был очень красив. Не красивее её мужа, но всё-таки редко такие встречаются. И если он не бандит какой-нибудь, то будет жалко, если такая красота, с любовью созданная природой и его родителями, погибнет.

Сашка, развлекая сынишку, то и дело оборачивался на Таню, видел её сосредоточенное лицо, думал о том же, о чём и она, – что его жена наверняка скучает по работе, которую выбрала по зову души…

Ресницы раненого дрогнули, веки приоткрылись на щёлочку, но и по щёлочке стало понятно, что глаза у него синие-синие. Таня даже удивлённо покачала головой. Он несколько секунд смотрел на неё, потом его губы тронула улыбка:

– Не ожидал, что попаду в рай. Знал бы, что здесь такие красивые ангелы, раньше бы пришёл.

– Не разговаривайте, экономьте силы. Скорая ещё не приехала.

Сделав всё, что от неё зависело, Таня забрала Андрюшку и вернулась на их поляну, Сашка остался возле раненого ждать врачей и представителей местной полиции. Ему и хотелось расспросить его по свежим следам, и не хотелось встревать в это дело, которое вряд ли перейдёт к их отделу, своих выше крыши.

– Жена или зазноба? – прошептал тот.

Сашка, сам от себя не ожидая, вместо ответа показал ему кулак правой руки, где на безымянном пальце было обручальное кольцо.

– Понял, – усмехнулся раненый, – и жена, и зазноба…

*

Через месяц Сашка, придя утром на работу, обнаружил на своём столе ведро, явно позаимствованное в подсобке уборщиц, а в нём – огромный букет красных роз.

– Можешь не пересчитывать, их ровно тридцать три, – вместо приветствия сказал Дмитрий, он был пока один в комнате. – Ты скрываешь от нас тайную поклонницу? Или, пардон, поклонника? Зацени, как я позаботился о твоих цветах. Ни в одну вазу они не влезли.

Сашка, который сначала подумал, что у кого-то в коллективе юбилей или другое радостное событие, а его стол просто использовали для временного размещения букета, растерялся.

– Почему решили, что они для меня?

– Потому что дежурному их передали вместе с просьбой передать их именно тебе.

Сашка развернулся, намереваясь сходить расспросить дежурного, но Дмитрий его остановил:

– Уже расспросил. Это была служба доставки. Кстати, там в букете записка. Я хоть и любопытный по жизни, но воздержался совать туда нос, памятуя о твоих навыках и умениях.

– Правильно памятуешь, – сказал Сашка, доставая записку, спрятанную в середине букета.

Для жены и зазнобы, а также прекрасному ангелу с чувством искренней признательности и…

– Вот оно что, – усмехнулся Сашка, – оклемался, значит.

– А что означает это таинственное «и»? – Дмитрий всё-таки заглянул в записку через Сашкино плечо. – Я так понимаю, что букет вовсе не для тебя? Слава богу, а то я тут уже полчаса волнуюсь за твою Таню.

– За мою Таню волноваться не нужно, – сказал Сашка, разрывая записку на очень мелкие клочки и ссыпая их в мусорную корзину.

Дмитрий проследил за его действиями.

– И цветы не передашь?

– Цветы передам. Это благодарность, которую она заслужила.