Текст книги "СОУН"

Автор книги: Ольга Листопад-Соленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Нет, не нужно. Я доберусь сама, но у меня к вам есть одна маленькая просьба.

– Целиком к вашим услугам.

– Я бы хотела вас попросить показать мне всё в компании и помочь мне обустроиться там.

– С превеликим  удовольствием, – расплылся  в улыбке Гольд, – я сам хотел предложить вам свои услуги.

– Отлично. Значит, встретимся у главного входа завтра в десять утра. Это вам удобно?

– Разумеется! До завтра!

– До завтра, – попрощалась она и отключила связь.

– Ну, вот тебе и ответ на последний твой вопрос, – хитро улыбаясь, прокомментировала Вики.

– О чём это ты? – удивилась Мира.

– Кажется, ты сомневалась, уж не розыгрыш ли всё это? На мой взгляд, звонок мистера Гольда разрешил все твои сомнения. Или нет?

– Пожалуй, – согласилась Мира, но в сердце её только нарастала тревога, хотя дальнейший разговор с Вики представлялся ей совершенно бессмысленным.

Вечером снова пришёл Луи, точнее, он, скорее, впорхнул, а не вошёл в её комнату, сияя от счастья и неся целый пакет всяких сладостей, которые, по его мнению, должны были произвести на его возлюбленную просто неизгладимое впечатление.

– Соскучилась, моя милая? – проворковал он и заключил её в объятия. – Я – так просто минуты считал!

– Как прошёл день? – улыбнулась она.

– Ой, не спрашивай! – нахмурился он. – Оказывается, я буду работать в отделе, начальница которого совершенно сумасшедшая баба, с явно выраженной манией величия. Она всем рассказывает о том, что была любовницей прежнего шефа и грозится сжечь заживо ведьму, которая теперь захватила власть в компании.

– Вот как! И кто же это? – поинтересовалась Мира, с большим трудом сохраняя равнодушное выражение лица.

– А я откуда знаю? – безразлично произнёс он. – Наверное, есть там какая-то ведьма, раз она так говорит, и я от души молюсь, чтобы эта ведьма превратила её в жабу. Но полно! Я не хочу о них всех говорить! Иди же ко мне, я безумно соскучился, чуть с ума не сошёл!

– Возможно, что очень скоро твои молитвы будут кем-то услышаны, – загадочно улыбаясь, произнесла она и с наслаждением ответила на его поцелуй.

Впереди её ждала ещё одна волшебная ночь.

* * *

– И всё же я не понимаю, – говорил ей по пути на работу Луи, – ну зачем тебе понадобилось ехать вместе со мной в компанию?

– Я уже говорила тебе, – таинственно улыбаясь, отвечала Мира, – мне нужна работа, и я подумала, что СОУН – как раз то самое место, где я могу её получить.

– Сомневаюсь, – пожимал он плечами, – они не так-то легко берут к себе людей с улицы. Нет, я, конечно же, желаю тебе успеха, но думаю, что, вряд ли, у тебя что-нибудь получится.

– Посмотрим, – усмехнулась она.

Центральный офис СОУНа занимал всё семисот этажное здание в центре Солсити, довлеющее над всеми близлежащими постройками. Впечатление оно произвело на Миру столь грандиозное, что она даже некоторое время сомневалась, а стоит ли ей вообще заходить внутрь? И когда страх почти полностью сковал её сердце, и ноги уже готовы были повернуть назад, приветливый голос адвоката Гольда вновь привёл её в чувство.

– Доброе утро, мисс Лайт! Рад Вас видеть! Вы не представите мне своего спутника?

– Доброе утро, господин адвокат, – улыбнулась Мира. – Знакомьтесь: Луи Сефер – новый сотрудник рекламного отдела СОУНа, а этот милый человек, – она указала на адвоката, – Натан Гольд, – личный адвокат покойного Брюса МакМастера.

Луи удивлённо уставился на неё. Потом перевёл рассеянный взгляд на адвоката, промямлил что-то вежливо-невнятное и, вновь повернувшись к ней, недоумённо спросил:

– Дорогая, я что-то не совсем понимаю, что здесь происходит?

– Дорогая?!! – подхватил Гольд. – Да вы, юноша, далеко пойдёте! Надо же! Уже, дорогая! С сегодняшнего дня ваша дорогая, мистер Сефер, – хозяйка и генеральный директор компании СОУН!

– Что?!!! – прохрипел Луи и попятился назад.

– Не волнуйся, милый, – улыбнулась ему Мира, – я тебе позже всё объясню, а пока иди работать и постарайся не говорить никому ничего лишнего.

* * *

Эдди Кечу пил уже четвёртую банку энергонапитка, чтобы хоть как-то вернуть измотанному организму состояние похожее на бодрость. Его красные воспалённые после бессонной ночи глаза слезились и болели, а мозг просто отказывался воспринимать новую информацию. А шефа всё не было, и он понимал, что если детектив Сантори не явится на работу в течение ближайших двадцати минут, он просто заснёт прямо на столе, и никто, даже сам министр юстиции, не в состоянии будет его разбудить! Но ему повезло: Сантори явился через десять минут.

– Ну, что новенького у ночной смены? – задорно спросил он.

Кечу поднял на него воспалённые, почти ничего не видящие глаза и вяло начал свой доклад:

– Я нашёл её досье, и там есть довольно интересные повороты. Итак. Мира Памела Росси родилась в Сансити в 2254 году. Родителей потеряла ещё в детстве, после чего воспитывалась в приюте при департаменте социальной опеки. В школе училась хорошо, но из-за постоянных конфликтов с преподавателями еле-еле умудрилась её окончить; потом учёба в университете на факультете психологии. По окончании университета получила лицензию на частную практику. В 2280 году вышла замуж за Бориса Лайта –  инженера станкостроительной компании, Детей нет. После десяти лет совместной жизни, их брак распался без каких-либо видимых причин, но, несмотря на это, на сегодняшний день они совершенно не общаются. Вскоре мистер Лайт женился вторично, а она занялась частной практикой психологической помощи, но из-за самоубийства одного из своих пациентов, была лишена лицензии два года назад. Квартиру у неё отобрали за неуплату год назад, и она переехала жить в офис, где зарабатывала себе на жизнь гаданием.

– Ну, и что же тут интересного? – зевнул Сантори. – Вполне тривиальное и довольно скучное досье.

– А интересное в том, что за последние пять лет она трижды появлялась в офисе СОУНа и неоднократно бывала в квартире покойного Брюса МакМастера, причём, последний всякий раз при её появлении немедленно прерывал все свои дела и подолгу беседовал с ней с глазу на глаз.

Сантори присвистнул.

– Ну и дела! – воскликнул он. – Это уже интересно! А о чём они беседовали, тебе не удалось узнать?

– Нет. МакМастер тщательно следил за тем, чтобы ни одна живая душа не подслушивала их разговоры. И вот ещё что. В последний раз она появилась у него несколько дней назад, а как только ушла, он немедленно отправился к адвокату для составления завещания и вскоре после этого был убит.

– Убит? Ты уверен?

– Уверен. Камера слежения засекла того, кто входил к нему в кабинет за несколько минут до его смерти и вышел после того, как он умер. Это – некий Анхель Мартинес – торговец антикварным оружием и, по совместительству, наёмный убийца.

– Ты хочешь сказать, что это она наняла Мартинеса? – недоумевал детектив.

– Нет, – спокойно ответил Кечу, – на сегодняшний день у меня нет доказательств этого, но я не исключаю такую возможность. Так что, дело обещает быть очень интересным, шеф. Есть, правда, одна проблема.

– Какая?

– После того, как МакМастер составил своё завещание, он зафиксировал его в департаменте юстиции и приложил к нему заявление, согласно которому, его завещание не может быть опротестовано и никакое следствие в отношении него или обстоятельств смерти самого МакМастера вестись не может. Так что, если мы заведём на мисс Лайт дело – наши действия будут не законными!

– Очень интересно! – рассердился Сантори. – И что же нам теперь делать?

– Я предлагаю вести расследование неофициально, а там видно будет. Если ничего не найдём – тихо прикроем дело и всё! Если же нам удастся что-нибудь раскопать – потом придумаем, что делать.

– Ты – светлая голова, Кечу! – похвалил его детектив. – Так и поступим. А теперь иди отдыхать. Ты что-то явно переутомился. Когда хорошенько выспишься – позвони мне, идёт?

– Обязательно позвоню!

* * *

Свет. Только он значим для материального мира. Именно в Нём, как нигде больше, сосредоточена вся информация, всё разумное и сущее. Именно он является той связующей нитью, которая тянется через миллиарды и миллиарды веков, сплетая воедино венок из духа и материи. Что может быть ценнее его в целом мире? Что может быть значительнее? Что способно сравниться с его всеобъемлющей мощью, полной смысла и преисполненной цели? Он, как единственный свидетель истории мироздания, движет материю, оставаясь недвижным сам. Он несёт жизнь и идею, освещая мрак призрачной мечтой вечности, ибо сам он вечен и неделим, потому как он сам и есть всё мироздание.

Пребывая в тёмном пространстве наглухо запертого сейфа, он глубокомысленно изучал сам себя. Его разноцветные, плавно перетекающие друг в друга струи переливались золотым сиянием и нежно мерцали, упоённые собственным великолепием. А потом, когда возбуждённый прилив цвета заставлял их раздуваться и пульсировать, они начинали кружиться, закручиваясь в причудливые спирали и испускать радужные пузыри, напоминая самим себе о краткости мгновений радости и восторга.

Он размышлял о своей игре, которую затеял много и много веков назад, и которая была ещё далеко не окончена. И виделось ему, что сущность разума, который он породил, не настолько совершенна, чтобы оценить всё блистающее великолепие его замысла. Но и это несовершенство породил он сам, стремясь остаться во веки веков недосягаемым и непознанным. Ведь и он тоже был не совершенен!

Всемогущество пробудило в нём тщеславие, которое все эти века лелеяло его всеобъемлющую душу. И вот именно оно-то и заставило его создать этот разум настолько несовершенным, чтобы он никогда не смог даже приблизиться  к осознанию его величия. Но теперь, когда игра затянулась так надолго, он начинал чувствовать нечто отдалённо напоминающее то, что люди иногда называют скукой, и не знал, как от этого избавиться. Ему захотелось добавить динамизма своей игре, внести некую остроту или даже некий элемент неожиданности, но что такого неожиданного может случиться с тем, кто доподлинно знает всё прошлое, настоящее и будущее?

«Возможно, нужно дать им средство и шанс уничтожить самих себя? – размышлял он. – Тогда бы я смог создать нечто новое, более совершенное? Но, нет! – отвечал он сам себе. – Создание нового – процесс не менее скучный и уже потерявший всю первоначальную прелесть новизны впечатлений. Нет. Куда интереснее было бы понаблюдать за тем, как они смогут выпутаться из катастрофы, если я подведу их к самому её краю. И, хотя разум их настолько примитивен, что почти не способен находить нужные решения остаётся всё же небольшая вероятность того, что им как-то удастся выбраться из этого, а если же нет – значит, такова их судьба. Пусть исчезнут, если не смогут играть в мою игру. Значит, создавая их, я совершил большую ошибку. Да будет так! Отныне я усложняю правила игры, и пусть они попробуют принять мой вызов!».

Разноцветные ручейки быстрее побежали по его прозрачному телу, неся с собой нежные и слегка волнующие вибрации. Сияние его усилилось, вот-вот готовое  вырваться  из сковывающей его тьмы, но бессмертный дух его был уже где-то далеко-далеко, сворачивая и переделывая тонкую паутину  реальности,  и меняя правила его величественной игры, имя которой – Мироздание.

Глава 5

Прохладный, солёный океанский ветер играл бутафорскими парусами президентской яхты, и они радостно и шумно хлопали, будто бы поверив в то, что, подобно величественным и гордым парусам древних каравелл, несут силиконовую яхту вперёд по бескрайним волнам могучего Посейдона туда, где их ещё ждут неоткрытые острова и неизведанные земли. И только крикливые, неугомонные чайки, бесцеремонно разместившиеся на реях и других снастях яхты, нагло высмеивали эти наивные потуги почти разрываемых ветром парусов.

Президент Северной конфедерации Зулу Адала был настолько мрачен, что его шоколадное, одутловатое лицо приобрело пугающий угольно-чёрный оттенок.

– Я очень недоволен вами, мистер Дудин, – металлическим голосом произнёс он и, медленно подняв свои тяжёлые веки, устремил на Александра уничтожающий взгляд.

– Я знаю, господин президент, – с достоинством ответил тот, не пытаясь даже подняться со стула.

– Вследствие вашей… Да, да! Лично вашей, мистер Дудин, некомпетентности, а так же глупости и алчности этого жалкого самодовольного щенка Свампа, мы рискуем потерять объект! Вы хоть представляете себе, что это значит?!

– Я отдаю себе отчёт в том, насколько серьёзная сложилась ситуация, господин президент, – отчеканил Дудин, – но уверяю вас: ещё слишком рано говорить о том, что мы потеряли объект. Всё ещё можно будет переиграть так, как нам будет угодно. Я лично займусь этим делом.

– Так займитесь же поскорее, чёрт вас возьми! – заорал Адала. – И не забывайте о том, что южная флотилия уже выдвинулась к нашим границам, а их спутники давно уже держат на прицеле наши города!

– Я помню, господин президент, – кивнул Дудин, – но повторяю ещё раз: время пока терпит, и, кроме того, у нас есть против них два неплохих козыря – это Луна и Марс, так что я не думаю, что эта демонстрация силы будет иметь хоть сколько-нибудь серьёзные последствия. Скорее всего, они просто хотят немного напугать нас и вынудить сделать какой-то неверный шаг, ведь о существовании объекта им тоже известно.

– Вот как!? – круглые глаза Адалы  превратились в выпуклые шары. – И откуда же они о нём узнали?

– Я точно не знаю, – спокойно ответил Дудин, – но подозреваю, что информацию им продал Свамп, хотя он, как и все мы, знает немного.

– Это ничего не меняет, – задумчиво протянул президент. – Даже того, что знаете, вы мистер Дудин, уже достаточно, чтобы составить впечатление о чрезвычайной важности объекта. Я знаю Харда и знаю о том, как ему удалось стать президентом южной конфедерации. Это хитрый лис. Если ему что-нибудь нужно – он не остановится ни перед чем. Поверьте мне: это страшный человек! И он совсем не глуп, так что, заинтересовавшись объектом, он показал нам, каковы его истинные намерения. Поймите, Дудин, я не хочу быть ответственным за развязывание планетарной войны! Харду всё равно. Его заботят исключительно личные амбиции и ничего больше, а я – человек старых правил. Меня воспитывал отец, для которого понятие «честь» ещё кое-что значило. Я не могу допустить этой войны. Но до тех пор, пока объект практически никак не контролируется, он очень опасен. Возможно, даже более опасен, чем в руках Харда. Займитесь этим и немедленно!

– Я так и сделаю, – поднимаясь со своего места, произнёс Дудин, и уже собирался было уходить, но Адала остановил его.

– Да, и вот ещё что, – нерешительным голосом произнёс президент. – Узнайте, действительно ли Свамп виновен в утечке информации об объекте, и, если выясните, что это так – ликвидируйте его, только без особого шума. От него и так слишком много проблем.

– Я уже подумал об этом, – поклонился Дудин, – однако, если вы, господин президент, даёте на это своё «добро»…

– Нет, нет! – вскинул руки Адала, – Я ничего об этом не знаю, и знать не хочу! Слышите? Ничего!

– Я понял, господин президент. До свиданья, – снова поклонился ему Дудин и вышел, а Зулу Адала ещё долго взглядом провожал его мчащийся над волнами флаер, пока тот не превратился в крошечную точку на горизонте, и мучительно размышлял над тем, насколько можно доверять этому хитрому, амбициозному и, по всей видимости, очень коварному человеку.

* * *

Грандиозность масштабов деятельности, так неожиданно обретённой ею компании, просто поразила Миру. Казалось, что на всей Земле не осталось такой сферы деятельности, куда бы глобальный СОУН не запустил свои вездесущие щупальца.

Компания занималась абсолютно всем: от транспорта и новых технологий в сфере информации до политики, космоса и энергоносителей. Кроме того, в её ведении, как выяснилось, находились марсианские горнодобывающие компании, орбитальный космопорт и львиная доля активов лунной колонии.

Единственное, что так и не удалось понять Мире, было слово «социальная» в названии корпорации, но старейшина компании – господин Жак Роше, которого ей уже довелось лицезреть во время оглашения завещания, объяснил ей, что, помимо всего прочего, компания ведёт некоторые социальные программы и, хотя они занимают незначительную часть бюджета СОУНа, слово «социальная» было введено в название компании для облегчения налогового бремени. Правда, на вопрос Миры: «О каких именно «универсальных новинках» идёт речь?» – он так и не ответил, заметив, однако, что очень скоро она и это узнает. Такое невнятное объяснение мало чем помогло ей в стремлении прояснить ситуацию, но, всё же, она решила не задавать больше лишних вопросов.

После трёхчасовой экскурсии по многочисленным отделам и кабинетам СОУНа, сопровождавший её адвокат Гольд, вместе с присоединившимся к нему вскоре Жаком Роше, привели её в бывший кабинет Брюса МакМастера и, вручив лично ей предназначенную запись последней воли покойного, удалились.

Оставшись одна, она с интересом начала обследовать свой новый кабинет. Несмотря на всю серьёзность занимаемого им положения, господин МакМастер имел более чем скромный рабочий кабинет. В дальнем конце комнаты располагался большой стеклянный стол и мягкое крутящееся кресло с высокой спинкой, а позади него – прозрачная стена открывала великолепный вид на Миллениум парк, щеголяющий ярким и немного вычурным одеянием осени.

Кроме стола и кресла в кабинете находилась ещё пара диванов, несколько кресел, небольшой бар, низкий стеклянный столик, зеркальный шкаф и большой монитор. Недалеко от входной двери Мира обнаружила ещё одну дверь, за которой находилась скромная туалетная комната, совмещённая с душевой. Вот, собственно, и всё, что ей удалось обнаружить.

Устроившись поудобнее в директорском кресле, она включила переданную ей адвокатом запись. На экране появилось усталое лицо пожилого, но всё ещё вполне привлекательного мужчины в строгом сером костюме, украшенном красной ленточкой ордена «Знак отличия нации».

– Здравствуй, Мира! – как-то запросто начал он свой монолог. – Не удивляйся тому, что я так хорошо тебя знаю: придёт время, и ты всё поймёшь. Как тебе сидится в моём кресле? Я думаю, недурно. Знаешь, на самом деле истинные ценности этой жизни начинаешь понимать только тогда, когда чувствуешь, что она уходит от тебя. Убегает, словно песок сквозь пальцы. И чем меньше дней остаётся у тебя в запасе, тем сильнее и нестерпимее хочется жить. Но я благодарен своей судьбе за то, что она была так благосклонна и терпелива ко мне. Я благодарен тебе за тот шанс, который ты мне подарила, и сегодня я со всей уверенностью могу сказать: я был счастлив, несмотря ни на что! И я от всей души желаю счастья тебе, моя милая. Теперь на тебя свалился большой груз ответственности за всю компанию и, наверное, это тебя очень пугает, как первое время пугало и меня, но я помогу тебе. Открой левый верхний ящик моего, точнее, теперь уже твоего стола. Там лежит энергокристалл, на который я записал всё, что я знаю о работе компании. Этот кристалл предназначен тебе и только тебе. Возьми его, поезжай в мою квартиру, которая теперь тоже принадлежит тебе, там есть устройство для активизации кристалла. С помощью этого устройства ты сможешь получить всю необходимую тебе информацию. Только об одном хочу предупредить тебя: пожалуйста, проследи за тем, чтобы никто, ни одна живая душа не смогла получить доступа к этой информации. Со временем ты поймёшь, какое огромное это имеет значение. И последнее. Если сейчас ты смотришь эту запись, значит, очень скоро к тебе явится не совсем обычный гость. Внимательно послушай то, что он тебе скажет, и обязательно отдай ему то, за чем он придёт, только отдай из рук в руки и никак иначе! Помни обо мне! Прощай!

Экран погас, а ошарашенная Мира ещё долго не могла придти в себя после этого монолога. Кровь прилила к её лицу и бешено пульсировала в висках; на лбу выступила испарина, а руки тряслись так, что ей едва удалось выключить запись.

«Нет! – сказала она сама себе. – Так дальше продолжаться не может! Нужно что-то делать и срочно!».

С трудом поднявшись, она пошла в туалетную комнату, умылась, несколько раз глубоко вздохнула, выпила немного воды и, кое-как взяв себя в руки, вернулась к столу.

«Так, – продолжала рассуждать она, – что теперь? Ах да! Кажется, он что-то там говорил о каком-то энергокристалле! Это сейчас как раз то, что надо!».

Несколько секунд повозившись с мудрёным замком, она, наконец-таки, открыла нужный ящик, достала энергокристалл и не успела положить его в карман, как услышала какой-то странный шум. Она подняла глаза и замерла от удивления! Дверь в туалетную комнату тихонько отворилась, и оттуда вышел араб в идеально выглаженной длинной белой кандуре, с белоснежной гутрой, поверх ажурной гафии на голове, увенчанной чёрным кольцом игаля. Волосы на голове Миры начали понемногу шевелиться. Ведь она только что ходила туда умываться и точно знала, что там никого не было! Но вот перед ней стоит незнакомец, который на её глазах вышел из пустой комнаты!

«Может, я уже начинаю сходить с ума?» – пронеслось у неё в голове, но араб сделал несколько шагов ей навстречу и заговорил мягким приветливым голосом.

– Здравствуй, Мира Лайт! Меня зовут Салман ибн Хамад Аль Халифа. Это, пожалуй, всё, что тебе нужно обо мне знать, пока. Ты просмотрела запись Брюса МакМастера?

Мира рассеяно кивнула и немигающим взглядом уставилась на гостя, соображая, уж не призрак ли он?

– Не удивляйся, – словно бы прочитав её мысли, продолжала незнакомец, – я такой же реальный человек, как и ты, но ты и сама всё скоро поймёшь. А у меня слишком мало времени. Я пришёл сюда за одной вещью, которую ты должна мне отдать. Она находится вон в том сейфе, – и араб указал на зеркальный шкаф.

Поражённая Мира сидела в кресле, не шелохнувшись, и молчала. Незнакомец сделал ещё несколько шагов ей навстречу и повторил свою просьбу.

– Будь добра, дай мне то, что находится в сейфе, вон за той зеркальной дверцей. Разве господин МакМастер не предупредил тебя о моём визите?

– П-п-редупредил, – с трудом выдавила из себя Мира и, как во сне, шатаясь, медленно встала, направившись к шкафу.

За зеркальной дверцей, действительно, находился сейф. Она подставила лицо под луч идентификатора и без труда открыла его. Внутри небольшого тёмного ящика сейфа радужным сиянием переливалась странная полупрозрачная сфера, бурлящая разноцветными, плавно перетекающими друг в друга струйками чего-то светящегося.

Несколько долгих секунд Мира, как заворожённая, любовалась этим странным и прекрасным объектом, потом, повинуясь какому-то внутреннему порыву, взяла его в руки. От прикосновения к шару её будто током ударило: по всему телу пробежала дрожь, а в глазах появились разноцветные круги и искры. Она повернулась к гостю и тихо спросила:

– Что это?

– Это и есть Соун, – спокойно ответил тот и принял из рук Миры радужный объект.

Спрятав шар в тёмную сумку, араб протянул ей странный медальон на чёрном шёлковом шнурке. Медальон был изготовлен из какого-то белого минерала, тоже переливающегося радужным светом, и имел форму разломанного пополам круга, причём, сама линия разлома была не ровной, а зигзагообразной.

– Возьми этот знак, – сказала ей незнакомец, протягивая медальон. – Это только половина ключа. Тебе предстоит найти и вторую половину.

– Что это за камень? – прошептала восхищённая  Мира.

– Благородный опал. В старину его называли «лунный камень», – ответил гость, – так что и искать его тебе придётся тоже на Луне. Торопись, у тебя не так много времени. Не позднее, чем через месяц, вторая половина ключа должна быть у тебя, иначе ты навсегда потеряешь Соун!

– Как же я найду его? – недоумевала Мира.

– Не волнуйся, – успокоил араб, – он сам найдёт тебя. И помни, ты не можешь его ни купить, ни украсть, ни получить в подарок. Ты обретёшь его с помощью хитрости, но никто не должен будет заметить твой обман. А теперь мне пора уходить. Торопись и следуй своей судьбе! До скорой встречи! Я буду ждать тебя! Торопись!

С этими словами таинственный гость резко повернулся и скрылся за дверью туалетной комнаты. Несколько минут Мира стояла как вкопанная, пытаясь понять, что же с ней только что произошло, но, наконец, взяв себя в руки, она помчалась вслед за ним. Ей так хотелось его подробней обо всём расспросить.

– Подождите! – крикнула она и принялась стучать в заветную дверь, но ответа не последовало. Наконец, после нескольких мучительных минут безуспешных попыток достучаться, он набралась мужества и решила распахнуть дверь, стараясь не смотреть прямо и беспрестанно извиняясь, но в этом не было никакого смысла, так как комната была абсолютно пуста.

* * *

Президент Южной Конфедерации Хантер Вильям Хард пребывал в весьма приподнятом расположении духа. Бегло произведя осмотр новейших образцов вооружения и военной техники, он целиком переключился на изучение доклада о возможностях нового нейропсихического метода ведения боя. И хотя идея, безусловно, нравилась ему, он даже находил её просто блестящей (надо же! выиграть сражение без единого выстрела!); всё же сама мысль о том, чтобы вовсе отказаться от применения военной силы, ничуть не радовала его.

На самом деле его волновала не предстоящая схватка, не стратегия и тактика ведения боя и даже не перспектива овладения контроля над Северной Конфедерацией. Нет! Ему не давали покоя лавры великих завоевателей древности. Он мечтал сделать то, что ещё никто до него не смог совершить. Он мечтал покорить весь мир!

«Что станет слава Александра  Македонского, так и не успевшего покорить даже известную ему часть мира, по сравнению с моей? – мечтательно размышлял он о желанном будущем. – А Божественный Юлий? Из всех его воспетых подвигов только два поистине достойны сколь либо серьёзного внимания – это победа над Галлией и Египтом, с Клеопатрой в нагрузку. А Непобедимый Ганнибал? Что толку в том, что он перешёл на своих слонах через Альпы? Дошёл до стен Рима, постоял, постоял и убрался восвояси. Ну, кто так делает? Неудивительно, что после Карфаген был стёрт с лица Земли. Единственный, кого я бы мог уважать, был Чингисхан, но он был диким варваром и не понимал, что разграбление и сжигание дотла городов противника не есть окончательная победа. Нет, пожалуй, он тоже не достоин моего уважения. Ну, кто там у нас ещё метил в покорители мира? Наполеон? Ну, о нём и говорить не стоит! Кукольный генерал, покоривший жалкую горстку почти беззащитных городов и так и не сумевший удержать власть более двух десятков лет! Гитлер? Вот у кого была блестящая идея, жаль только, что голова у него была не такая светлая, как идеалы! Да, у него, действительно есть, чему поучиться, и, наверное, проблема его заключалась не столько в голове, сколько в слишком большом количестве врагов, которыми он был окружён со всех сторон. Мне в этом отношении повезло значительно больше: враг у меня всего один, тылы защищены, а вооружения больше чем достаточно, и когда этот самовлюблённый идиот Свамп, так любящий корчить из себя аристократа, доставит мне объект, о котором он мне уже все уши прожужжал, я стану совершенно непобедимым! Жаль только, что та лёгкость, с которой я одержу эту победу, омрачит мою славу Великого завоевателя!».

Бросив последний взгляд на свою военную мощь, он отправился в подводную резиденцию, чтобы обсудить со своими генералами план нападения на Северную конфедерацию.

Не смотря на то, что в распоряжении Харда находилось больше десятка вполне комфортабельных (если не сказать – роскошных) резиденций, свои совещания предпочитал проводить именно в этой подводной крепости, названной им Нонсенс-сити, так как считал её наиболее надёжной и недоступной для потенциальных лазутчиков.

Собственно говоря, «резиденцией» Нонсенс-сити можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, это был хорошо укреплённый бункер, большая часть которого многочисленными извилистыми коридорами уходила глубоко в недра подводной скалы, а несколько прикреплённых к скале построек, официально называвшихся президентской резиденцией, выполняли, скорее, функцию прикрытия главного скального сооружения.

Субмарина плавно причалила к шлюзовому устройству, и Хард стремительной походкой направился в свой кабинет.

– Ваше превосходительство! – окликнул его секретарь. – Ваше превосходительство, к вам посетитель.

– Кто там ещё? – раздражённо рявкнул он.

– В приёмной дворца вас ожидает господин Свамп из СОУНа, – подобострастно ответил секретарь.

В планы Харда не входило показывать этому хорьку свой секретный бункер, придётся немного отложить заседание штаба. Хард бросил на секретаря уничижительный взгляд и, приказав направить посетителя в приёмный зал третьего надземного этажа, зашёл в кабину лифта и устремился вверх.

Маленький, жалкий и взъерошенный Арчибальд Свамп нервно мерил шагами приёмную и хрустел пальцами рук. Увидев Харда, он остановился и двинулся, было, ему навстречу, как бы желая что-то сказать, но вдруг осёкся, отступил и как-то сразу съёжился.

– Вы, кажется, хотели меня видеть, Свамп? – холодно произнёс Хард.

– Да, ваше превосходительство, – робко начал Свамп, – хотел. Тут, видите ли, какое дело…

– Не здесь! – отрезал Хард и, открыв дверь кабинета, чтобы впустить Свампа, и тут же захлопнув её, резко спросил, не отходя от плотно закрытой двери. – Добыл?

– Видите ли, – повторил Свамп, – тут возникли кое-какие осложнения, и я даже не знаю, как вам об этом сообщить…

– Сообщайте, как есть, – отрезал Хард, – моё время, Свамп, стоит очень дорого.

– Да, да, я знаю, ваше превосходительство, – пролепетал Свамп, – но дело в том, что та новость, которую я собираюсь вам сообщить, вряд ли вас обрадует.

– Это я уже понял, – нетерпеливо оборвал его Хард, – иначе вы бы не явились сюда. Выкладывайте, Свамп, что там ещё стряслось, только не тяните!

– Да, да, – затараторил Свамп, и глаза его забегали ещё быстрее. – Я не отниму у вас много времени, ваше превосходительство! Я буду предельно краток. Дело в том, что мой дядя, Брюс МакМастер, недавно скончался.

– Это я уже знаю, – сквозь зубы прошипел Хард, – и что из этого следует? Если мне не изменяет память, именно об этом вы и мечтали все последние годы.

– Да, но он оставил завещание, – виновато проговорил Свамп, – согласно которому всё, чем он владел, равно, как и его должность в СОУНе, переходит какой-то никому не известной девице из нищего сословия, и теперь мне будет очень трудно выполнить условия нашей сделки, во всяком случае, до тех пор, пока она будет хозяйничать в компании.

Глаза Харда налились кровью.

– Как вы думаете, мистер Свамп, – злобно прошипел он, – я для того вложил в вас целое состояние, чтобы выслушивать такой бред? Я не знаю слова «нет»! Мои люди всегда отрабатывают мои деньги или умирают! Это вам ясно?