Текст книги "Развод. Искушение Ангела и Беса (СИ)"

Автор книги: Ольга Ларгуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

14

Хорошо, что ей сегодня не нужно идти на работу. Еще лучше, что она не работала секретарем у Бестужева.

– Могу себе представить, какие звуки доносились из кабинета после моего ухода, – поджала губы Ангелина, заходя в кафе.

Ни цинизм, ни муссовое пирожное в форме сердца, ни даже любимый раф с лавандовым сиропом не помогли избавиться от горького привкуса разочарования, поселившегося на кончике языка.

Бес хотел жаркого секса с женой в качестве примирения, и он его получил, в этом не оставалось ни малейшего сомнения. Пусть Иван будет счастлив, а она… она продолжит жить своей жизнью.

– Совсем забыла, я же хотела заказать новую колоду метафорических карт. Ту самую, с которой хорошо прорабатывать детские травмы, – Лина отодвинула в сторону кофе и достала телефон, открыла маркетплейс. – Прав дядюшка Фрейд, почти все проблемы взрослых прорастают корнями в детстве.

Лина выходила из кафе, когда телефон завибрировал, разразился входящим звонком.

Марина, ее коллега по работе в центре «Гармония».

– Солнце, ты ведь сегодня свободна? – ласковый обволакивающий голос Шуваловой намекал на большую проблему. С Мариной всегда так: чем глубже пропасть, тем спокойнее выглядела эта невероятная женщина. Кстати, тоже разведенная три года назад.

– Горим? Пылаем? – улыбнулась Лина, беря курс на станцию метро.

– Семь всадников апокалипсиса уже близко. Ты готова поработать с последствиями?

– Кто?

– Девочка, семнадцать лет. Пришла сама, говорит, что не справляется с травлей в классе.

Плотникова тяжело вздохнула. Подростки – трудные клиенты, и не потому, что молодые, а потому что часто оказываются в агрессивной среде, которая не глядя перемалывает всех неугодных, иных и безрассудных.

– Минут через двадцать буду, уже почти в метро.

– Жду тебя, мой Ангел, – улыбнулась хозяйка «Гармонии».

Работа с девочкой оказалась результативной: нет ничего лучше замотивированного клиента. Отпустив ее на неделю, Лина подошла к сейфу и со вздохом достала архив: пора навести порядок в документах. Отсортировать актуальные, старые дела сдать на хранение.

– Дела идут, контора пишет, – проворчала Плотникова, чихая от облачка пыли, поднявшегося с исписанных листов. – А я неплохо поработала в последнее время. Кто молодец? Я молодец!

Она вернулась домой после обеда. Сашка убежал на тренировку, черная голова Шефа привычно свешивалась с верхнего шкафа кухни, глаза цвета расплавленного золота следили за тем, как хозяйка изучала продуктовые запасы.

– Как думаешь, плов на ужин – это нормально? Санек вернется голодный, как волк, потребует мяса. Плов или стейк? А может котлеты?

Мейн-кун облизнулся на последнем слове и сладко потянулся, опасно свесив длинные лапы с черными подушечками.

– Думаешь, котлеты? Тогда надо идти за мясом, – вздохнула Лина. – Ладно, тут недалеко, за час успею.

Москва – это иной мир. Полтора часа на дорогу в одну сторону – это нормально, да. Она возвращалась домой с тяжелым шуршащим пакетом, когда зазвонил телефон.

– Мам, беда! Шефу плохо! Опять! Кажется, он умирает… мамулечка-а-а! – выл в трубку перепуганный Сашка.

– Я бегу, Сань! Держитесь, слышишь! – Ангелина пулей рванула в сторону метро.

В мозгу билась одна-единственная фраза «Успеть! Я должна успеть! Шеф будет жить!» Последнее звучало молитвой, заклинанием.

Когда Плотниковы забирали мейн-куна из приюта, хозяйка предупредила, что у кота проблема с сердцем.

– Иногда Шеф падает и отключается. Я показывала его ветеринару, но тот сказал, что не знает, в чем дело. Это как сбой в программе. Короче, тут вопрос везения: придет он в себя после очередного приступа или нет. Можно покапать витаминки, но это не решит проблему. Смотрите, я вас заранее предупредила, чтобы вы были в курсе.

Мама и сын переглянулись и забрали кота домой. Сердечные приступы выглядели ужасно: свет в золотых глазах мейн-куна сменяла тьма, сильное тело падало на бок и замирало. Их было уже три, этот – четвертый.

– Ты выживешь, – шептала Лина, сидя в метро. – Шеф, у тебя девять жизней. Ты сильный и будешь бороться, потому что мы тебя любим.

– Мама, – голос Саши прерывался от волнения и слез. – Он дышит, но так тихо… Я боюсь…

– Одевайся, я уже близко. Сейчас закажу такси и повезем Шефа в больницу. Я почти на месте.

– Хорошо.

Срывая дыхание и прикусив губу, чтобы не разреветься, Плотникова подбежала к подъезду, когда на ее дороге возникла высокая широкоплечая фигура, на плечо опустилась тяжелая рука.

– Лина, что случилось?

Женщина дернула плечом, освобождаясь от захвата, и попыталась обойти Беса, но тот снова оказался у нее на пути.

– Лина!

– Отойди! Мне нужно домой! Шеф умирает!

– Кто?!

Ответ стал ясен, когда дверь подъезда распахнулась и на улице показался Саша с котом на руках. Лина всхлипнула, не в силах удержаться: мейн-кун безвольно висел в руках сына, сильные лапы свисали по бокам и маятником раскачивались из стороны в стороны.

– Такси… через минуту, – она глянула в приложение. – Черт! Застряло в пробке!

– Так, ну-ка быстро в машину! – Иван подошел к черному седану и открыл заднюю дверь. – Быстрее! Лина, куда ехать? Адрес!

Саша с котом на руках молча юркнул в просторный салон.

– Чего ждем?! – рявкнул Бес, глядя на растерявшуюся женщину, – Дай сюда!

Он бросил пакет с покупками в багажник и буквально запихнул Ангелину в салон.

– Адрес!

15

В этой ветклинике их уже знали.

– Положите кота сюда, – ветеринар показал на кушетку и надел перчатки, – а теперь отойдите в сторону, а еще лучше– выйдите в коридор. Мне нужно время, чтобы его осмотреть.

Отстраненный и рассудительный мужской голос подействовал на Плотниковых отрезвляюще, внушил надежду.

В коридоре Сашка рухнул на мягкий диванчик, дождался, когда мама сядет рядом и ткнулся лбом в ее плечо.

– Он ведь выживет, правда?

– Конечно, выживет. Шеф знает, как мы его любим и что он нам нужен, – Ангелина старалась звучать убедительно, но не верила сама себе. В этот раз все было особенно плохо, оставалось надеяться на чудо.

Из-за двери кабинета доносилась тихая возня, затем раздался металлический лязг. Сашка испуганно посмотрел на маму.

– Кажется, он собирается ставить Шефу капельницу. Это звук штатива по кафелю, – предположила Лина. – Значит все будет хорошо.

Хорошо…

Только где-то глубоко внутри рождалось и крепло осознание надвигающейся катастрофы.

– Мам, а этот твой мужик откуда взялся?

– Что? Ты о чем?

Вот черт, за всеми событиями, за эмоциями и стрессом она напрочь позабыла про Ивана.

– А-а-а… Не знаю, сынок. Я шла, а он стоял у подъезда. Может поговорить хотел…

Сейчас, когда Шеф оказался в руках профессионала, женщина могла сосредоточиться.

Вопрос сына не казался праздным.

Что делал Иван у подъезда ее дома?

Хотел поговорить? Для этого существует телефон, так быстрее и проще.

Неужели просто соскучился? Ага, как бы не так!

Словно подслушав мысли женщины, мужчина появился в коридоре и остановился у диванчика.

– Как дела? Как ваш кот?

– Пока не знаем. Врач сказал, чтобы мы вышли и не мешали ему работать, – отчитался Саша, уважительно разглядывая фигуру Беса снизу вверх. – Ждем.

– И долго вы собираетесь ждать? – он отогнул манжет и бросил взгляд на часы, массивный серебристый корпус которых притягивал к себе внимание и убедительно транслировал крутизну хозяина.

– Пока не знаем. Ждем, что врач скажет, – развел руками парень и посмотрел на маму, ожидая поддержки.

– Спасибо, что подвезли, Иван Сергеевич. Вы нас очень выручили…

– …а теперь можете валить на хер, – завершил за нее мысль Бестужев. – Я прав? – он не дождался ответа, тяжелой скалой навис над женщиной. – Мы опять перешли на «вы», Ангелина Романовна? С чего вдруг? И сколько можно тут сидеть? Сдали кота и езжайте домой, врач без вашего участия разберется с проблемой и позвонит по итогу. В конце концов, это всего лишь кот!

– Мы будем ждать, – тихо, но отчетливо произнес Сашка, без страха глядя в бездонные синие глаза маминого начальника. Он боялся навредить ее карьере, но острые словечки так и норовили слететь с языка. Последняя фраза мужчины моментально обнулила все положительное впечатление. – Я тоже хочу сказать вам спасибо за помощь.

Бестужев тихо хмыкнул, развернулся. Тяжелые мужские шаги удалялись в сторону просторного холла.

– Мам, да ну его нафиг!

– В смысле? Саша, ты о чем? – Ангелина очнулась от тяжелых мыслей и тряхнула головой.

– Этот мужик может и богатый, но не твой, – в голосе парня звучала абсолютная уверенность в собственной правоте.

– Что значит «не мой»? Поясни, я не поняла.

– Мам, он крутой и даже красивый, но он деревянный. Нафига тебе Буратино?!

– Деревянный?

– Конечно! Он даже не понимает, что Шеф – это не просто кот, а член семьи! Для таких, как он, важны только деньги! У него в груди и в голове калькулятор! – горячился Саша. – Наверняка он решил нам помочь только для того, чтобы произвести на тебя впечатление. Ты сама говорила, что тебе нужен понимающий и душевный, а Буратино – не твой вариант.

Совсем рядом за углом что-то брякнуло и стукнуло, через несколько секунд скрипнул доводчик входной двери. Лина тяжело вздохнула и посмотрела на сына.

– Мне кажется, что ты погорячился с выводами, Саш.

– Нет, мам, я не погорячился, это ты пытаешься его оправдать, потому что он тебе понравился. Ты сама говорила, что в некоторых ситуациях люди сбрасывают маски и становятся собой. Это тоже стал собой… Буратино.

Ангелина не сдержала любопытства, встала с дивана и заглянула за угол. На маленьком столике стоял стаканчик с кофе, на полу валялась запечатанная бутылка с водой.

Он все слышал.

И он ушел.

Женщина вышла на крыльцо ветклиники и успела заметить черный седан, выруливающий с парковки.

– Ма, что-то случилось?

– Кажется, Иван услышал твои слова и уехал.

– Обиделся, что ли? – фыркнул парень.

– Не знаю, Сань. Может обиделся, а может спешил по делам. Боюсь, мы этого уже никогда не узнаем.

Ангелина устало растерла лицо руками и вернулась на диван.

– Ладно, что уж теперь говорить. Будем ждать, что скажет врач. Интересно, как там наш Шеф?

– Ваш Шеф в коме, – отозвался мужчина в белом халате. Он вышел из кабинета и встал напротив мамы и сына. – Если хотите, то можете его навестить.

– В коме? Это надолго?

Голос Саши дрогнул, а Лина всей кожей почувствовала приближение адского холода, словно за окном свирепствовала зима.

– Кома – сложная штука, парень. Никто не знает, почему она появляется и как долго будет длиться, но я сделал все, что мог.

– Мам, я пойду к нему?

Ангелина кивнула вместо ответа. Едва сын скрылся в кабинете, она в упор посмотрела на ветеринара. Тот устало пожал плечами и вздохнул.

– Пятьдесят на пятьдесят. Честно.

Они ушли из клиники, когда на часах было около десяти вечера.

– Мам, я с Шефом поговорил, сказал, что люблю его и буду ждать, когда он поправится, – скрывая дрожащую нижнюю губу и блестящие от слез глаза, Сашка делал вид, что рассматривал ночную Москву. – Думаю, завтра мы сможем забрать его из больницы. Шеф большой и сильный, он справится. Уже три раза справлялся, и в этот раз тоже…

Парень уговаривал самого себя, успокаивал, а Ангелина изо всех сил сдерживала слезы, вслушиваясь в тихо бубнящее радио.

– Конечно, справится, Саш.

Не получилось.

Не судьба.

В семь утра на телефон Плотниковой пришло короткое сообщение.

«С сожалением вынуждены сообщить… кот… умер…»

Шефа не стало.

Глаза цвета расплавленного золота закрылись навсегда.

Лина всхлипнула, из горла вырвался дикий крик, который она загасила подушкой, чтобы не испугать спавшего в соседней комнате ребенка. Она ревела, раскачиваясь из стороны в сторону. Светлая наволочка потемнела от слез.

– Сашка… он же с ума сойдет… Как я ему скажу, что Шефа больше нет? Как?! Как?!!

Женщина накинула халат и вышла на кухню. Убрала кошачьи миски, долго стояла над лежаком. Не смогла… вернулась в спальню.

Сашка все понял, едва зашел на кухню, чтобы попить воды.

– Ма…

В серых глазах застыла боль, первые слезы упали с ресниц на пижаму, превращаясь в уродливые пятна.

– Мамулечка! Это нечестно! Он не мог!!! Шеф самый сильный и умный, та помнишь, как он… – плечи мальчишки сотрясались от рыданий.

Лина раскрыла объятия, принимая боль ребенка. Сегодня они потеряли настоящего друга.

– Мам… Я не верю, – такие же серые, как у нее, глаза, смотрели доверчиво и открыто. Четырнадцать лет – еще ребенок, даже когда вымахал выше мамы.

– К сожалению, это правда, – Лина старательно избегала слов «умер» и «смерть», которые рвали душу в клочья. – Шефа больше нет.

Это была первая потеря в жизни ее сына. Первая, которую он переживал так остро.

– Врач сказал, что мы можем его похоронить. Сделаем это?

– Как?

– Нам отдадут урну… – женщина с трудом выдавливала из себя каждое слово. – Урну с прахом. Шефа кремировали.

Сашка несколько минут молчал, справляясь с информацией и эмоциями. Наконец он перевел дыхание и едва заметно кивнул.

– Да, мам, мы его похороним. Помнишь, возле дачи есть сосновый бор? Давай там…

– Хорошо. Тогда будем собираться, вызываем такси и поедем, только сначала нужно позавтракать.

– Не хочу.

– Нужно, Саш. Нам потребуются силы, сынок. Давай умываться и за стол.

Это был тяжелый день. Сашка держался изо всех сил, ведь настоящие мужчины не плачут, но, когда маленькая урна встала в ямку, вырытую у корней красивой сосны, он не выдержал.

– Мне жалко Шефа, мам…

Слезы текли без остановки. Они не уносили боль, тоску и не избавляли от ощущения потери, просто… небольшое облако заслонило солнце. Слабый, почти невидимый грибной дождь соединил небо и землю, бриллиантовой крошкой рассыпался по яркой майской траве.

– Радуга, – прошептал Саша. – Мам, смотри, там радуга. Наш Шеф ушел на небо по радуге.

– Да, сынок. Он ушел, но остался в нашей памяти.

Плотниковы возвращались домой уставшие и опустошенные. Водитель такси бросал настороженные взгляды на хмурых пассажиров, а потом прибавил звук на радио, желая разрядить тяжелую обстановку.

– Ма, мы потом с тобой еще кого-нибудь из приюта возьмем, – выпалил Сашка, выбираясь из машины. – Не сейчас, не скоро, но обязательно возьмем, хорошо?

– Хорошо, я не против.

Лина вошла в квартиру и села за стол. Есть не хотелось, говорить – тоже, только молчать или просто уснуть.

– Я поваляюсь немного, ладно? Ты как? Нормально? – покрасневшие от слез глаза сына внимательно сканировали маму. – Справишься без меня?

– Иди, поваляйся, я тоже отдохну, – блондинка ушла в спальню, на ходу включая телефон.

Звонки, сообщения…

«Как у вас дела? Как кот?» Бестужев написал четыре часа назад.

«Шефа больше нет» ответила Ангелина и снова отключила гаджет. Ей нужен хотя бы час покоя, чтобы перевести дух.

Сегодня был тяжелый день.

16

– Знаешь, а давай пиццу закажем! – Сашка вышел из своей комнаты и подошел к маме, которая уже несколько минут в глубокой задумчивости стояла у окна. – Я бы перекусил чего-нибудь…

Вот черт! Ангелина беззвучно застонала, вспомнив о том, что купленное ею мясо для котлет осталось лежать в багажнике машины Бестужева.

Память быстро выстроила ассоциативную цепочку «котлеты – мясо – Шеф». В носу снова засвербело, а глаза налились слезами.

– Плакать можно, – говорила она, впитывая поддерживающие объятия сына. – Можно, если хочется. Нужно дать себе время на горевание, только после этого можно жить дальше.

Блондинка смахнула с ресниц слезинку, повернулась к сыну и открыла приложение на телефоне.

– Давай закажем пиццу или суши, я не против. Выбирай на свой вкус.

Мясо… М-м-м… оно напомнило о себе, спустя сутки.

– Я не пойму, ты в свободное от работы время трупы перевозишь, что ли? – Бестужев сделал шумный вдох и поморщился. – Что за вонь?

– Никак нет, Иван Сергеевич, машина используется только для рабочих поездок, а что касается запаха, тут ничем не могу помочь: у меня после перенесенного ковида обоняние напрочь атрофировалось. Недавно жена обиделась, что я не оценил ее новые духи, а я вообще ничего не чувствую, представляете? Ни запаха борща с чесночными гренками, ни запаха шашлыка, ничего! – тарахтел обычно молчаливый водитель. – Если говорите, что пахнет в салоне, значит я загоню машину на химчистку, нет проблем.

Борщ, шашлык… В памяти Беса мелькали обрывки воспоминаний, которые никак не хотели складываться в картинку. Озарение пришло внезапно.

– Остановись на ближайшей парковке, нужно кое-что сделать, – скомандовал мужчина и зажал переносицу пальцами, закрывая глаза.

Последние несколько дней дались непросто, и дело было не в количестве решенных проблем, а в хаосе, который творился в душе. Одна серая мышка пробралась туда без спроса, без усилий взломала все пароли и устроила форменный кавардак. Надо бы навести порядок, но сброшенные ею ценности, ранее стоявшие на полках в определенной последовательности, перемешались. Какая-то часть потеряла привлекательность, а что-то и вовсе вызывало недоумение из серии «а это как сюда затесалось?».

– Открой багажник, – распоряжался Бестужев, выйдя из машины и стоя поодаль. Водитель щелкнул кнопкой в салоне, черная крышка медленно поползла вверх. Его предположения оправдались: пакет, забытый Линой, щедро источал невыносимое амбре. – Выброси его в контейнер, – он махнул рукой в сторону ближайших зеленых баков и вернулся в салон, оставив дверь открытой.

Весенний ветерок принес запах разогретой земли и травы, щедро сдобрив его липким сладковатым ароматом плавящегося асфальта. Рыкнув, Иван захлопнул дверь, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Деревянный. Парень назвал его деревянным Буратино.

– Оловянный, деревянный, стеклянный, – пропищал внутренний голос. – Слова-исключения, пишутся с двумя «н».

Информация была безумно неуместной. Раздражающей. Слово царапало, разъедало, раздражало, как соль, попавшая на открытую рану.

Он говорил, как чувствовал. Это всего лишь кот, лохматое мяукающее тело на четырех лапах. Зачем сидеть в коридоре и ждать, когда можно было уехать домой и отслеживать ситуацию по телефону? Поступок мышки и ее парня был глупым и нерациональным, да, а он – не Буратино, а человек, который всегда ценил свое время.

Он ценил время, а Наталья – его.

Иван Бестужев – джек-пот, который она умудрилась сорвать в этой жизни. Умный, харизматичный до безумия, красивый до потери пульса, состоятельный интеллектуал, от присутствия которого текли все самки в округе.

– Надо что-то делать, – Наталья сжимала телефон, вспоминая картинку, представшую перед глазами.

Взгляд ревнивой женщины отметил нюансы происходящего: мужская рука на спине старой серой мыши не давила, а грела и гладила, поддерживала, служила опорой. Синие глаза мужа потемнели от возбуждения, но было и то, что напугало Наталью до дрожи в коленях, до сорванного голоса. В глазах Ивана светилась нежность, а еще – любопытство и удивление. Шок. Адский коктейль, которому она ничего не могла противопоставить. Он, как большой кот, доверчиво подставил свое лицо под руки блондинки, довольно жмурился от прикосновений, непривычно мягко отвечал на поцелуй.

Тот, который предпочитал держать окружающих на расстоянии вытянутой руки, подпустил невзрачную блондинку слишком близко.

Ее семейная жизнь с Бестужевым была ровной и спокойной: муж пропадал на работе, она целыми днями сидела дома и страдала от безделья. Сын вырос и давно жил своей жизнью, шопинг и салоны красоты надоели Наталье слишком быстро: в гардеробной давно не хватало свободного места, а все части тела уже прошли через руки хирурга и косметолога.

Чтобы хоть как-то взбодриться, она периодически устраивала мужу сцены ревности, которые, – если верить гуру от психологии – освежали чувства супругов. Сцены были громкими, эмоциональными, на разрыв, а примиряющий секс – такой же головокружительный и жаркий.

Пока Наталья мучалась в поисках решения проблем, а ее муж возвращался домой после работы, семья Плотниковых ждала доставку пиццы и суши.

– Сань, ты чего завис? – Лина заглянула в комнату сына, который неподвижным сурикатом застыл перед монитором. – Чего интересного увидел? Не поделишься?

– Да тут это… гонки.

Хм… ее сын любил скорость, поэтому выбирая между хоккеем и футболом отдал предпочтение первому, стал нападающим. Зарплата психолога позволяла Ангелине покупать форму и оплачивать членство в хоккейной команде, но иногда возникали проблемы. Например, как сейчас, когда парни собирались на выездную игру в другой город. В этот раз ее выручило предложение Беса, а дальше… Да ладно, выкрутится как-нибудь.

Ангелина знала, какими глазами ее ребенок смотрел на спорт-байки, но эти игрушки семье Плотниковых были не по карману.

– Вот, смотри, ма, – Сашка ткнул пальцем в видео, на котором яркие стремительные байки входили в крутой поворот. – Я болею за одного из них. Его позывной – Кречет, классный парень. Он так чувствует трассу, у него офигенный байк! Он самый крутой! – взахлеб рассказывал сын, сверкая глазами. – Год назад я стал его фанатом, а сейчас возглавляю фан-клуб. Смотри, я сам создал группу в сети, и уже столько подписчиков!

Клацнула мышка, на закладке браузера открылась страничка, на аватаре которой была изображена пикирующая птица.

Ангелина внимательно просматривала содержимое постов. Тут все в порядке. Парни разбирали гонку, обсуждали новинки в экипировке команды и технические характеристики нового байка Кречета.

– А вот и он сам, – еще один клик, и на Плотникову смотрел недавний знакомый.

– Охренеть! – не сдержалась блондинка. – Так не бывает!

– Ма, ты что, ругаешься?! – восхищенно пискнул парень. – Первый раз от тебя такое слышу!

– Я… эм, – Лина на мгновение задумалась, но потом решилась. – Саш, дело в том, что Кречет – сын Буратино. Я хочу, чтобы ты это знал. Ну так, на всякий случай.

– Чего?!

– Да, Саш. Его зовут Артем, верно?

– Ага, Артем, – Сашка нервно поерзал на стуле и внимательно посмотрел на маму. – И что ты хочешь этим сказать? Думаешь, что Арт такой же деревянный, как его отец?

По позе ребенка, по упрямо выдвинутому подбородку и блеску глаз женщина понимала, что Саня готовился отстаивать честь кумира.

– Нет, Сань, я ничего не хочу сказать. Артем – сын своего отца, и этого никто не отменит, просто я хочу, чтобы ты это знал.

– Ну хорошо, – медленно протянул парень, ероша волосы. – Я учту. Кстати, у него скоро будет новый цикл гонок, мы с парнями планируем сходить на каждую. Ты ведь не против?

– Конечно не против, идите.

– Спасибо, ма! – Санька обнял женщину и засопел в макушку. – А что касается Кречета, то он совсем не похож на Буратино, я тебе честно говорю. Артем не любит понтоваться, он подал документы в несколько вузов и будет поступать на экономический, чтобы помогать отцу управлять семейным бизнесом.

В голосе мальчика черным крылом мелькнула зависть: у него не было отца, его заменяла мама. Он, конечно, классная, разделяет его увлечения, и они отлично ладят, но… все-таки чего-то не хватало.

В квартире Бестужева, расположенной в новом элитном небоскребе, было тихо. Кухарка приготовила ужин, забила холодильник едой и ушла. Клининг до зеркального блеска вылизал каждый квадратный сантиметр поверхностей.

– Сегодня не приеду, – бросил Иван, приняв вызов от Софии. – Занят.

Мужчина сидел в удобном кресле, доставленном из Италии и изготовленном по индивидуальному заказу. Хорошо, удобно, но…

После случая с котом прошло уже три дня. За все это время Ангелина ни разу не попалась ему на глаза. Ни малейшей попытки сближения, ни даже тени интереса. Исчезла, как отрезала.

– Как она говорила? Хочешь удержать – отпусти? – Иван помассировал виски, надеясь, что это поможет избавиться от головной боли. Не сработало. Память быстро подсуетилась и подкинула альтернативные воспоминания: Ангел прикасалась к его лицу, перебирала волосы. В тот момент казалось, что усталость и напряжение таяли под тонкими пальцами. Сейчас бы так… – Ты играешь в свою игру, мышка? Ну-ну, посмотрим, что будет дальше.

На следующий день Бес пришел в офис и сразу приступил к делу.

– Пригласи ко мне Плотникову, – бросил он, проходя мимо секретаря. – Пусть зайдет. Срочно.

– Хорошо, Иван Сергеевич.

Время шло. Минутная стрелка наматывала один круг за другим. Бестужев стоял у окна, глядя на утреннюю московскую суету.

– Иван Сергеевич…

– Да, в чем дело?

– Простите, Иван Сергеевич, но Плотникова не сможет подойти, – секретарша испуганно попятилась под острым взглядом босса и дернулась, желая выйти из-под жалящих синих клинков.

– Почему? В чем дело?