Текст книги "Развод. Искушение Ангела и Беса (СИ)"

Автор книги: Ольга Ларгуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Развод. Искушение Ангела и Беса
Ольга Ларгуз

1

Он тщательно выбирал кандидатуру на роль свой спутницы. Ошибок быть не должно. Никаких осечек, ни малейшего сомнения в том, что между ними – любовь.

Искал среди своих. Не потому, что только им доверял, а потому что деньги и работа – отличный инструмент для управления и манипуляций. Идеальный.

Бестужев нажал кнопку переговорного устройства, индикатор на корпусе мигнул красным глазом.

– Кристина, пригласите психолога. Срочно!

– Хорошо, Иван Сергеевич.

Бестужев откинулся на спинку роскошного кожаного кресла и бросил взгляд на анкету сотрудника, пробежался по фактам. Да, она – отличная кандидатура, он не ошибся. Интуиция шептала, что эта женщина сможет справиться с поставленной задачей.

– Плотникова сейчас подойдет, Иван Сергеевич, – отчиталась Кристина и едва слышно выдохнула.

У личного секретаря владельца строительной компании «СтройЛюкс» появилась масса вопросов. Встреча психолога и начальника? Да с чего бы? Зачем?

Кристина Миронова работала с Бестужевым почти десять лет из сорока прожитых. И нет, она не была его любовницей, как думали многие, хотя не отказалась бы ею стать. Босс жестко придерживался одного принципа: не спать с тем, с кем работаешь. Это было четко оговорено во время собеседования. Жаль, конечно.

Никто из представительниц прекрасного пола не мог остаться равнодушной, глядя на Ивана Бестужева, которого за глаза называли Бесом.

Занятия тяжелой атлетикой сделали его фигуру широкоплечей и мощной. Под тканью рубашки, сшитой на заказ, перекатывались стальные мускулы. Широкие ладони с красивыми сильными пальцами рождали такие эротические фантазии, от которых трусики моментально становились мокрыми. Добавим к этому пронзительный взгляд синих глаз, густую шевелюру чуть вьющихся волос и чувственные губы – получится портрет красавчика. Не просто красавчика, а интеллектуала, который между делом в совершенстве освоил искусство манипуляции.

В дверь постучали.

– Иван Сергеевич, можно?

– Входите, Ангелина Романовна. Вы задержались, – взгляд мужчина скользнул на часы и вернулся к сотруднице. – Мне пришлось ждать.

– Звонок поступил, когда я вела терапию, Иван Сергеевич. Нельзя бросать пациента посередине процесса, это закон, – спокойно отбила претензии Ангелина, она же – Лина. – Я вас слушаю.

Вызов на ковер к начальству заставил женщину перебрать в памяти события последних дней, но ни жалоб, ни претензий со стороны клиентов не поступало. Интересно, что могло случиться?

Она была в этом кабинете однажды, почти год назад, когда принесла на подпись договор на оказание услуг.

Психологическое консультирование, диагностика, коррекция, психологический тренинг. Тогда Бестужев хмыкнул, но поставил в нужной графе размашистый автограф, обжигая новую сотрудницу арктическим холодом синих глаз.

– Вы мне нужны, Ангелина, – нарочито лениво протянул Иван, сканируя реакцию женщины.

– Будьте любезны, поясните свои слова.

Она не дрогнула, словно подобные заявления – норма.

О манипуляторе Бесе в офисе «СтройЛюкса» говорили все, кому не лень. Говорили тихо, шепотом, постоянно оглядываясь. Про то, как он одним острым словом вводил собеседника в смятение или в шок, заставлял извиняться за ошибки, которых не было.

Лина издалека наблюдала за боссом, старалась держаться в стороне от этого мегалодона. Такой сожрет и не заметит, поэтому – подальше от начальства, поближе к кассе. Ее принцип успешно работал почти год, но сегодня дал сбой.

– Мне нужно, чтобы вы составили мне компанию в один из ближайших вечеров, а именно – послезавтра.

– Что за вечер?

– Годовщина свадьбы моих родителей, Ангелина.

Женщина едва заметно наклонила голову, ожидая дальнейших комментариев, открыто разглядывала босса. Он не был классическим красавчиком, но харизма мужчины заполняла пространство. Идеально подобранный имидж контрастировал с ужасным непредсказуемым характером.

Лина молчала, ожидая дальнейших комментариев, однако Бестужев не спешил, разглядывал собеседницу, словно хотел лишний раз убедиться в правильности выбора.

Женщина устроилась поудобнее в кресле для посетителей, положила руки на мягкие подлокотники и расслабилась. Что-что, а молчать Лина могла часами. Иногда за день терапевтических сессий наговаривалась так, что благодарила сына и кота за каждую минуту тишины после работы.

– Мне нужно, чтобы вы сделали вид, что влюблены в меня, – снизошел до новой порции объяснений Иван.

– Для кого предназначен этот спектакль?

Босс едва заметно приподнял бровь и довольно хмыкнул: Плотникова оправдывала его ожидания. Если бы не ее рядовая внешность, то он мог предложить ей роль любовницы, но нет. Последняя пассия – София – двадцатипятилетняя блондинка с идеальной фигурой и фарфоровой кожей его вполне устраивала. И да, не спать с тем, с кем работаешь – все еще актуальный принцип.

– Для моей жены.

Ангелина бросила взгляд на руки Ивана. Пусто, даже следа от кольца не осталось.

– Мы уже год находимся в процессе развода, – терпеливо пояснил мужчина. – Я хочу, чтобы она наконец подписала бумаги, а для этого нужно, чтобы моя жена поверила, что я потерял голову от любви и ей уже ничего не светит.

– Почему я?

– Потому что ты – не красавица, Ангелина, – сталь зазвенела в голосе Беса. Он перешел на «ты», Лина моментально отметила этот факт. – Далеко не красавица, а значит…

Иван дал ей шанс продолжить фразу, но психолог молчала. У нее тоже были свои правила, о которых мужчина ничего не знал, а именно: никогда не говорить за других. Это не просто вредно, это может быть опасно.

– … значит я повелся не на твое личико и тело, а на душу. А значит, это настоящая любовь, Лина. Мне нужна свобода и я получу ее с твоей помощью.

– А что за это получу я?

2

А она и правда не промах! Не смутилась, не взвилась на дыбы от его «ты», не стала играть в обиженку, услышав «не красавица».

Нет, он точно не ошибся с выбором! Наконец-то у него появилась достойная партнерша, пусть даже на время.

– А что ты хочешь?

Иван в совершенстве освоил игру в словесный пинг-понг. Мужчина подобрался, пытаясь предугадать требования Ангелины, – он был уверен, что их будет несколько – но первые же слова его ошарашили.

– Я хочу, чтобы во время визита вы защищали меня от нападок своей семьи, будь то оскорбительные слова, грязные намеки, а уж тем более – сомнительные поступки.

– Хм…

– А что «хм»? – в серых глазах Ангелины сверкнули искры смеха, но выражение лица оставалось по-прежнему серьезным. – Если решили сыграть роль жениха, то придется стать защитником. Или что, боитесь, что не справитесь?

– Я ничего не боюсь, Лина. С чего вдруг ты решила, что моя семья примет тебя в штыки?

Тихий грудной смех женщины пробежался по телу Бестужева электрическим разрядом.

– Может быть, я не красавица, не спорю. Как говорится, красота в глазах смотрящего. Бог с ним, опустим этот спорный момент, но я точно не дура. Я ни на минуту не сомневаюсь, что ваша жена объявит вендетту, как только вы огласите мой статус. Сколько лет вы были женаты?

– Девятнадцать.

– Тем более. Такой продолжительный брак, тяжелый развод, и вдруг муж приводит некрасивую, – она изобразила пальцами кавычки, – женщину и публично сообщает жене, что влюблен. Раз вы предлагаете мне сыграть роль красной тряпки, то я хочу быть уверена, что бык находится под вашем контролем и мне ничего не угрожает. Кроме того, думаю, что ваши родители тоже будут не в восторге от затеи, а дети… Кстати, а что с детьми? Сколько их? Какой возраст?

Это было забавно. Адреналин хлестал по венам мужчины, заставляя кровь кипеть. Бестужев смотрел на Ангелину и не верил собственным ушам: вместо того, чтобы выбивать максимальное денежное вознаграждение, она в первую очередь озаботилась темой репутации и безопасности. Воистину, дамочка полна сюрпризов!

– Сыну семнадцать лет.

– Еще один бычок, который с первой секунды будет рыть землю копытом и создавать опасные моменты, – спокойно резюмировала психолог. – Семнадцать – идеальный возраст для войны: энергии – вагон, а вот с самоконтролем напряженка. Плюс родители, – Лина постучала пальцами по подлокотнику кресла, отбивая затейливый ритм, и в раздумье прикусила нижнюю губу. – Знаете, что, Иван…

– Что?

Лина назвала его по имени, без отчества, но этот факт так органично вплелся в канву разговора, что осознание момента пришло не сразу. Бестужев мысленно поставил еще одну галочку в раздел положительных качеств потенциальной «невесты». Задумавшись, он едва не потерял нить беседы.

– … ваша идея с каждой секундой нравится мне все меньше. На этом вечере я не вижу ни одного соратника, одни враги. При таких вводных годовщина пройдет не так приятно и спокойно, как хотелось бы. Вы уверены, что хотите испортить родителям праздник?

– Я уверен, что ты сделаешь все, чтобы праздник не был испорчен, – отрезал Бес, с нетерпением дожидаясь момента торга, и вот…

– Насильно мил не будешь, но вам виднее. В конце концов, это ваши родители, ваша семья. Я увижу их только раз, а последствия визита вам придется разгребать в одиночку. Что касается оплаты…

– Триста тысяч за вечер.

– Пятьсот, Иван Сергеевич, – тонкая ладошка тихо хлопнула по подлокотнику, ставя точку. – И без торга.

– Дороговато за один вечер, не находите? – Бестужев приподнял бровь в ироничной усмешке. – За эти деньги я могу нанять десяток эскортниц.

– Конечно можете. Возможно даже больше, чем десяток, но ни одна из них не выдержит и пары минут в серпентарии, где со всех сторон будут кусать и жалить. Эскортница сломается быстро, а ваша жена не дура…

– С чего ты так решила? Я развожусь, значит она меня не устраивает?

Он задал вопрос, но по едва заметно улыбке, мелькнувшей на красивых губах, понял, что попался на крючок. Чертыхнулся, подбираясь. Кажется, что-то заигрался и слишком расслабился!

– Ты прожил с женой девятнадцать лет. Девятнадцать! Все это время она терпела твой сложный характер, значит она умная женщина, которая склонна к компромиссу. Кстати, как ее зовут?

– Наталья, сын – Артем.

– Понятно.

Бес предлагал ей поиграть в войну, в которой заведомо не могло быть победителей и проигравших, и в качестве гаранта безопасности предлагал лишь себя. Слабоватая защита, если честно, особенно если учесть, что атака будет вестись со всех сторон.

– О чем задумалась?

– О том, стоит ли игра свеч, – отозвалась Ангелина. Тело требовало действия, мозг анализировал вводные данные и подавал сигналы тревоги. Женщина встала и подошла к окну, обхватив себя за плечи, замыкая контур.

Крупный мужчина двигался бесшумно. Лина увидела фигуру босса в панорамном окне. Он стоял за ее спиной, их взгляды встретились в отражении.

– Пора проверить, сможешь ли ты убедить мою родню, что влюблена, – раздался над ее ухом рокочущий баритон. Стальной клинок в бархатных ножнах – вот на что это было похоже. От этого голоса миллион колючих мурашек бросился врассыпную по телу женщины, поднимая дыбом невидимые волоски. – Продемонстрируй мне влюбленный взгляд. Такой, чтобы я поверил…

Ангелина медленно повернулась. Ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться взглядом с Бесом: каблук на туфлях не спасал ситуацию, даже с ними разница в росте оставалась приличной.

– Ну же, давай… – в голосе Ивана звучала нескрываемая ирония. – Лина, покажи свою любовь.

Синие глаза – лед Байкала. Непроглядный, отстраненный, холодный.

– Я не могу любить холодильник. Вернее, могу, но не как человека, а как агрегат, как машину, – спокойно отозвалась психолог. В ее позе не было напряжения, в серых глазах читалось любопытство.

– Холодильник? – улыбка тронула синеву, плавя лед. – Я не холодильник, Ангелина, я – живой человек. Мужчина, – Бестужев указательным пальцем аккуратно приподнял ее лицо за подбородок. – Смотри сама…

– Охренеть! – изумленно выдохнула про себя женщина, наблюдая за фантастической трансформацией, происходившей с лицом босса. – Там, где я училась психологии, он спокойно мог преподавать!

3

– Интересно, где у него кнопка «вкл»? – размышляла Ангелина, глядя, как из глаз Беса медленно исчезал холод. Его синева теперь – не лед Байкала, а летнее небо, звонко-синее, манящее. Черты лица смягчились, складка между темных бровей стала менее заметной. Женщине показалось, что губы мужчины стали… красивее, что ли. Их уголки едва заметно дернулись вверх, выдавая улыбку, которая тут же легким блеском коснулась глаз. Это было похоже на наваждение.

Вот это уровень лицедейства! Фантастика!

– М-м-м… Ангелина, – тихий баритон теплым бризом обжег мочку уха, запуская странную химическую реакцию в ее крови. – Я жду, покажи мне свою любовь.

Бес! Как есть – бес-искуситель!

Тяжелая ладонь легла на талию Лины, едва заметно надавила, заставляя сделать маленький шажок вперед. Маленький, но женщине казалось, что между ними уже нет воздуха. Жар и запах его тела смешивался с ее, проникал под кожу, встраивался в кровь. Будучи психологом, она привыкла держать дистанцию, но сейчас все полетело в тартарары. Близость Бестужева не пугала. Она манила, дразнила, обещала и очаровывала.

Запах Беса – аромат соснового бора в летнюю жару. Терпкая смола, едва уловимая прохлада мха и пряный можжевельник. Ох-х-х! Вкусно! Им хотелось дышать, наполняться, запомнить навсегда.

Лина сделала глубокий вдох и расслабилась, позволяя себе проявить чувства, отодвинуть в сторону функцию «я-психолог» и стать обычной женщиной.

– Она – обычная серая мышь, Наташка сожрет ее с потрохами! – пока дамочка настраивалась и приходила в себя после его трансформации, Иван лениво смотрел в окно поверх ее головы. – Нет, она не вытянет. Слишком открытая, эмоциональная. Слабая.

– Иван…

Голос женщины прозвучал нежной свирелью, отозвался в его душе дрожью. Бестужев посмотрел в лицо Лины и довольно улыбнулся.

– Ничего, сойдет.

В серых глазах Плотниковой светились… любовь и тепло. Наверное, это были они. Бес не помнил, чтобы Наталья смотрела на него так. Жена предпочитала страсть, эмоции на разрыв. Она – пламя, которое сначала согревало, а потом уничтожало все на своем пути.

– Главное – не влюбись в меня, – мужчина провел пальцами по виску Лины, спустился к скуле. Слова раскололи магию момента, разрушили тонкую, едва заметную нить, которая протянулась между ними.

– Не волнуйтесь, Иван Сергеевич, – психолог моргнула пару раз, сбрасывая наваждение, и сделала шаг в сторону. – Мои чувства – мои проблемы. Что бы ни случилось, я не буду путаться у вас под ногами и умолять о любви.

– Ну вот и славно.

Иван сам слышал, как изменился его голос, а на кончиках пальцев все еще пульсировало ощущение ее кожи. Ничего, бывает. Он слишком устал, позволил себе расслабиться чуть больше, чем нужно.

Привычная маска равнодушия и цинизма вернулась на лицо Бестужева. Губы окаменели, черты заострились, взгляд снова резал острее палаша.

– Завтра мы с тобой идем в ресторан, Ангелина.

Не просьба, приказ. Бес вернулся.

– Зачем? Думаете, я не успею пользоваться приборами?

– Назовем это тест-драйвом, Лина, проверкой на стрессоустойчивость. Я плачу большие деньги и хочу быть уверен, что ты справишься с заданием.

Смешно, не правда ли? Бестужев вернулся за стол, махнув девушке рукой, указывая на кресло.

– Какой у тебя размер одежды?

– О как! Вы и одевать меня будете? – Плотникова специально подвесила конец фразы, чтобы он читался дальше. И раздевать тоже..?

Мужчина уловил намек, но не повелся, лишь сцепил пальцы в замок.

– А ты как думала? Судя по твоему виду, – Иван нарочито медленно просканировал все еще стоявшую Лину с макушки до пят, – ты понятия не имеешь, что такое дизайнерские вещи, бренды и стиль. На годовщине моих родителей слуги будут выглядеть более изысканно, чем ты, а это недопустимо.

Оскорбление было двойным и даже тройным: начал с «тыканья», затем обвинил ее в отсутствии стиля и практически приравнял к слугам. Причем последнее слово в его устах звучало максимально уничижительно. Слуги – те, кто кланяются при входе и скользят по дому безликой тенью. Они – не люди, призраки.

Напыщенный индюк! Нарцисс! Лина полыхнула гневом, но умело спрятала его проявление, погасила в зародыше.

– Меня вполне устраивает мой стиль, Иван Сергеевич, но если вы хотите попросить меня надеть наряд, который выберете, то это можно сделать.

Это был открытый вызов, дуэль характеров.

– Не забывайте, что я еще не дала согласия на участие в этой авантюре, которая – кстати! – нужна вам, а не мне.

– Не лукавь, Лина, тебе нужны деньги, я это точно знаю, – отбил подачу Бес. Мяч снова оказался на ее стороне.

Да, деньги были нужны. Сашка, ее сын, так хотел поехать на соревнования в соседнюю область, а для этого нужно было обновить хоккейную форму, оплатить проживание и трансфер. Спорт, пусть даже и любительский – дело не дешевое.

– Сорок четвертый размер одежды, обувь – тридцать седьмой. Скажите консультантам, что мне нужна одежда фисташкового цвета, можно хаки, – Лина села в кресло. Уж если вести словесную баталию, то лучше всего делать это в комфортных условиях, а не стоять перед Бесом как мишень для его слов-дротиков.

– Почему именно зеленый?

– Кто-то же должен погасить огонь, который разожжет ваша супруга. Я уверена, что она для столь важного визита выберет красный.

Хм… выпад был неожиданным, но попал в точно в цель. Наталья и впрямь обожала этот цвет. Когда Иван заходил в гардеробную жены, у него начинало рябить в глазах от бесконечных оттенков красного.

– Хорошо, Лина, я услышал твое пожелание по поводу одежды. Завтра в семь мы поедем в ресторан, не забудь.

– Какой ресторан? Скажите адрес. Завтра вечером у меня много дел, поэтому я подъеду сама…

Она не договорила. Взмахом руки Иван перервал собеседницу, полоснув недовольным взглядом.

– Я. Заберу. Тебя, – слово-удар. – Не обманывайся моей лояльностью, Лина, чтобы избежать ненужных ошибок. Я – твой босс, ты слышишь мои слова, киваешь и говоришь «да», иногда достаточно просто кивнуть.

– Хорошо.

«Я заберу тебя» – звучало так неоднозначно. Правда ведь? Или она себе надумала?

– На этом все. Можешь идти работать, – Бестужев открыл ноутбук и погрузился в чтение, словно в кабинете больше никого не было.

– Тоже мне, царь горы, – фыркнула про себя Плотникова, уверенно сохраняя покерфейс. – Индюк напыщенный…

– Ты слишком громко думаешь, Лина. Иногда это может быть опасно, – прилетело ей в спину, когда женщина уже взялась за ручку двери.

– Что поделать… Думать полезно, – отбрила психолог. – Интересно, какой вы на самом деле, Иван Сергеевич? – повернула ручку и вышла из кабинета.

Кристина проводила взглядом психолога и прислушалась к тишине в кабинете. Интересно, о чем они так долго говорили и почему Плотникова улыбалась?

4

– Мам, ты сегодня такая странная. У тебя все в порядке?

Сашка пристально наблюдал за тем, как мама застыла за столом с чашкой чая в руках. Она, не моргая, смотрела поверх его плеча, словно что-то пристально разглядывала на противоположной стене. Парень поерзал на табуретке, на всякий случай оглянулся. За тонким тюлем кроме стены, обоев, окна и двери на балкон ничего интересного не обнаружилось.

– Мама! – на всякий случай повысил голос Александр Плотников и с громким стуком отложил вилку. – Ма, да поговори со мной, наконец! Что случилось?!

Ему было восемь, когда отец ушел из семьи. С того момента прошло шесть лет, но парень помнил все: тихий разговор родителей на кухне, после которого Илья Плотников начал молча складывать вещи в большой чемодан. Жена и сын стояли в дверях спальни и наблюдали за сборами.

– Простите, – это все, что сказал мужчина, обернувшись. – Я просто не могу больше… Устал.

– Сань, пойдем прогуляемся, – не выдержала Ангелина, растрепала светлые волосы сына, стоявшего рядом, и перевела взгляд на мужа. – Надеюсь, тебе хватит часа, чтобы покинуть квартиру?

– Хватит.

Сашка помнил, как они шли по вечерней аллее, занесенной снегом. Тусклый свет фонарей с трудом пробивался сквозь пелену падающих белых хлопьев.

– Мам, папа уходит, потому что я плохо учусь и трачу много времени на спорт? Я его разочаровал? Он недавно сказал, что хоккей – игра для тупых. Для тех, у кого нет мозгов, но сильные ноги.

– Нет, Саш, папа уходит, потому что принял такие решение. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Ты хорошо учишься, а хоккей – игра для тех, кто умеет работать в команде и думать не только о себе. Здесь нужно быстро принимать решение, моментально реагировать. У вас в команде глупые не задерживаются, верно?

– Точно! Наш тренер также говорил!

– Ну вот видишь, значит папа неправ. Он уйдет, но все равно останется твоим папой. Захочешь с ним общаться – общайся, звони, встречайся, а нет так нет.

– Не хочу, мам, пока не хочу.

– Хорошо, как скажешь, сынок. Ты имеешь право на любое решение.

Отец ушел, но иногда звонил, задавал глупые вопросы типа «ну как вы там?» и «что у тебя с учебой?». Мальчишка сначала отвечал, а потом отрезал.

– У меня все в порядке, мы с мамой не пропадем. Пока, – нажал на красную кнопку и завершил бессмысленный разговор. С тех пор абонент «отец» больше его не беспокоил, вместо этого регулярно перечислял положенные алименты.

Они остались вдвоем. Вернее, вдвоем и кот.

– У меня для тебя хорошие новости, Сань, – наконец отмерла Ангелина. – Пиши тренеру, что ты едешь на сборы.

– Ура! – сорвался с места пацан, от избытка эмоций крутанувшись волчком в центре кухни. – Класс! А почему ты задумалась? Если честно, то я слегка засс… испугался, – поправился Саня, заметив, как мама приподняла бровь, – испугался. У тебя взгляд был, как тогда…

Ангелина с трудом подавила тяжелый вздох. После ухода мужа ей пришлось изрядно потрудиться как психологу, чтобы взять под контроль тревожность сына, избавить его от чувства вины. Все получилось, но фантомная боль нет-нет, да поднимала голову.

– Мне на работе предложили сложный проект, вот я и задумалась. Извини, если тебя напугала.

– Ты справишься! Ты у меня самый лучший психолог, даже не сомневайся! – Сашка подошел к матери со спины и обнял, сцепил пальцы. – Ма, спасибо! Конечно, я не стану таким известным, как Овечкин или Харламов, но…

– Зато ты станешь собой, – подхватила Ангелина. В носу противно защипало, слезы размыли картинку. Она тихо шмыгнула носом и нарочито бодро продолжила. – Не знаю, по какой системе вас гоняет тренер, но ты растешь, как на дрожжах. Высоченный, как секвойя, а руки… а плечи… Ох, Санек, скоро от девчонок отбоя не будет!

– Да ладно, ма, ну чего ты… Какие девчонки? Мне учиться надо, да еще хоккей. Некогда мне всякой ерундой заниматься, – бухтел над ухом серьезный ежик по имени Александр Плотников.

– Иди, пиши своему тренеру и не забудь напомнить, чтобы он заказал новую форму.

– Хорошо. Бегу! Лечу!

Сашка исчез в коридоре, затем хлопнула дверь его комнаты.

Кот по имени Шеф наблюдал за происходящим, лежа на верхнем шкафу. Желтые глаза черного мейн-куна смотрели, не мигая, кисточки на ушах ходили ходуном.

– Ну что, Шеф, как ты думаешь, справлюсь я с ролью влюбленной женщины, которой запретили влюбляться? Да, вот такая задачка – оксюморон.

Кот встал, потянулся, лениво перебирая мощными лапами, выпуская когти, спрыгнул на пол и сел у ног хозяйки.

– Я так понимаю, что твой ответ «да», правильно?

– М-р-ф, – с достоинством графа отозвался Шеф и потерся крупной головой об опущенную руку Ангелины.

– Ма, я совсем забыл… Я кота не покормил, закрутился, – пришел каяться Сашка. – Он наверху спал, так я это…

– Корми давай. Твой любимчик уже спустился, решил сам о себе напомнить.

Ангелина любовалась славной парочкой. Они с Сашкой нашли Шефа в питомнике для бродячих кошек, над которым шефствовала хоккейная команда сына. Черный мейн-кун сидел в дальнем углу, сливаясь с тенью, желтые глаза сверкали яростью и болью.

– Давай этого посмотрим! – мальчишка прилип к сетке, впившись взглядом в опасного зверя. – Мне кажется, ему тут очень плохо. Ма, давай его домой заберем!

– Ну это едва ли, – грустно вздохнула одна из хозяек приюта. – Этот кот ни к кому идти не хочет, может его поэтому и выгнали из дома? Видок у него бандитский, когти как у тигра. Люди его боятся.

Увидев мейн-куна, Сашка словно сошел с ума. Он начал регулярно посещать кота-одиночку.

– Мам, прикинь, он откликается на имя Шеф! Я столько вариантов перебрал, а это ему зашло!

– Он съел корм, который я ему кинул!

– Сегодня он подошел ко мне поближе, представляешь?!

– Ты только руки в клетку не суй, – беспокоилась Ангелина. – Черт его знает, что у него в голове! Располосует и дернуться не успеешь.

– Я не сую, мамуль. Ты что, я ведь не глупый! Мы просто разговариваем.

Не прошло и месяца, как черная желтоглазая туча поселилась в трехкомнатной квартире Плотниковых.

– Нас двое с хвостиком, – смеялся парень, когда Шеф приходил и ложился между хозяевами, пока те смотрели телевизор.

Саша насыпал корм в кошачью миску, покрутился рядом с любимцем и ушел к себе. Отужинав, Шеф мотнул головой и красноречиво посмотрел на женщину.

– Ну что с тобой поделаешь, забирайся уже! – Лина свела ноги вместе, через мгновение ощутив приличный вес взрослого мейн-куна.

Она перебирала пальцами черную густую шерсть, отдыхала под едва слышное мурлыканье, как под музыку. Иногда казалось, что Шеф запрещал себе открытое проявление чувств, чтобы не уронить свой авторитет в глазах хозяев.

– Ты такой же, как мой шеф. Понтовый выпендрежник, который хочет казаться крутым и суровым, но мурлычет, если его вовремя и правильно приласкают, – хмыкнула Ангелина. – Все мужики одинаковы, будь то коты или люди.

Идея провести два вечера рядом с Бесом нравилась ей все больше: она подстегивала азарт психолога и – чего греха таить – любопытство одинокой женщины, чья душа повелась на холодного отстраненного альфача.

– Посмотрим, чем все закончится, Иван Сергеевич. У вас тоже есть сердце, я это точно знаю.

Придерживая на коленях недовольно заворчавшего Шефа, Лина взяла телефон, открыла браузер и написала в поисковой строке: Наталья и Иван Бестужевы, Москва.

– Ну да, я так и думала, – довольно кивнула, разглядывая подборку из фотографий. – Эта Наталья – та еще пиранья. Ничего, я справлюсь, и не таких приручали и обламывали.

Задача становилась все интереснее.

Сердце психолога Плотниковой билось в предвкушении приключений, интуиция вопила «это засада! Мы не выживем!», пятая точка успокаивала «не догоним, так хоть согреемся!», а душа делала призрачные намеки на то, что «на любого Беса найдется свой Ангел».

Последнее утверждение грело особенно сильно.