Текст книги "Однажды в Подлунном Лесу (СИ)"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– А где гарантия, что настоящая игла – та, которую ты держишь сейчас? – хмурясь, спросил он.
– Есть только один способ это проверить, – заметила Делла. – Хочешь, я сломаю свою, а ты – свою, и мы посмотрим, что получится?
– Пожалуй, пока подождём, – не стал торопиться Кащей.
Он сделал осторожный шаг в сторону принцессы, но та взяла иглу двумя руками, показывая, что готова в любой момент разломить её пополам.
– Аккуратнее. Она очень хрупкая, – пригрозила Делла.
Кащей остановился.
– Я же тебя на части разорву, девочка, – процедил он сквозь зубы.
– Не пугай. Я тебя больше не боюсь, – отозвалась принцесса.
– С чего бы так?
– А я теперь всё про тебя знаю, – ответила она. – Страшна неизвестность. А когда у опасности появляется имя, становится не до страха. Проблему надо решать, а не бояться.
– И откуда же, позволь спросить, ты всё про меня знаешь? – поинтересовался Кащей. – Впрочем можешь не отвечать. Игла, туннель, шапка-невидимка. Слишком много всего совпадает. Есть только один человек, чтоль хорошо осведомлённый. Тут точно не обошлось без Лилит.
– Может быть и не обошлось, – не стала спорить Делла.
– Н-да, и всё-таки она меня предала, – не без горечи отметил Кащей, обращаясь скорее к самому себе, чем к окружающим. – Нанесла-таки удар в спину. Ведьма, ничего не скажешь…
– А сам ты, конечно, белый и пушистый. – В Делле взыграла женская солидарность.
– Ну уж и она тоже не ангелочек с крылышками, – отрезал колдун. – А я, между прочим, очень много для неё сделал в своё время. Да что уж там, на всё был ради неё готов. И на край света, и на костёр. Цветы дарил целыми полянами.
Руки Кащея безвольно обвисли и даже слегка задрожали. Лицо вытянулось и как-то резко постарело; сейчас он и вправду выглядел двухсотлетним колдуном, уставшим от жизни и заблудившимся среди чрезмерно длинных дорог.
– Всё было только ради неё; какие уж там сеновалы! – продолжал он, глядя в пол. – И что же она? Не поняла, не оценила, потом и вовсе прогнала, как мальчишку.
Делла тоже опустила руки, не желая более выставлять перед собой иглу наподобие стяга.
– Что ж ты ни разу не поговорил-то с ней по душам? – мягко спросила она. – Может, что-то бы изменилось.
Эйван, по-прежнему стоявший рядом, бросил на неё неодобрительный взгляд, но вслух ничего говорить не стал.
– Пробовал, – печально ответил Кащей. – Ещё как пробовал. И не раз. Так нет, это же не женщина – скала. Решила – как отрезала. Был Кащей в её жизни, а потом раз! – и нету. И хоть головой об стенку бейся, хоть в болоте топись – всё без толку.
– Мне кажется, если бы она знала, что ты так к ней относился, поступила бы по-другому, – возразила Делла. – А ты вместо этого девушек начал похищать. Вот она и решила, что в тебе только гордость уязвлённая говорит, и ничего больше.
– Нет уж, дурочку из неё делать не надо, – слабо улыбнулся Кащей. – Всё, что угодно, но только не дурочку. Если бы она так со мной тогда не обошлась, может, и не было бы всех этих женщин. Всё бы по-другому могло сложиться.
– Ну, виноватого найти – это всегда святое, – заметил Эйван, которому всё никак не удавалось расчувствоваться. То ли мешала до сих пор ноющая шея, то ли просто природный эгоизм.
– Не будь таким циничным, – вполголоса попеняла ему Делла.
Эйван примирительно выставил вперёд руку, дескать, ладно, не буду.
– Да что сейчас об этом говорить, – махнул рукой Кащей. – Я ведь знаю: вы то, за чем пришли, всё равно сделаете. Иначе как через эту иглу наш спор не разрешить. Шума поднимать не буду, стражу не кликну. Но будет и у меня к вам одна просьба.
– Какая? – подозрительно нахмурилась принцесса.
– Не бойтесь, ничего сложного, – невесело улыбнулся Кащей, заметив её сомнения. – Вы ведь увидите ещё Лилит? А если и не собирались с ней встречаться, дойти отсюда до её дома – невеликий крюк. Так вот, когда увидите, отдайте ей вот это.
Он снял с мизинца широкое серебряное кольцо с тонким, искусно выполненным узором.
– Это её кольцо, – пояснил он. – Точнее сказать, я ей когда-то его подарил. А потом она его вернула, и обратно принимать уже не захотела…Но, может быть, хоть теперь возьмёт.
– Хорошо, – медленно кивнула Делла и вытянула вперёд руку.
Кащей ещё раз взглянул на кольцо, грустно улыбнулся какому-то своему воспоминанию, глубоко вздохнул и поднял глаза на принцессу. Было очевидно, что расстаться с дорогой сердцу вещью ему тяжело. Эйван хотел было предложить Кащею сэкономить нервы и кольцо покамест не отдавать: они вполне могут снять его потом с бездыханного трупа. Однако царевич подумал, что в этом случае его опять обвинят в цинизме и промолчал.
Кащей, наконец, протянул кольцо Делле. Она шагнула вперёд, чтобы принять украшение. В следующий миг колдун схватил девушку за запястья и принялся быстро выворачивать ей руки. Позабытое кольцо со звоном покатилось по полу.
– Немедленно отдавай мне иглу! – злобно прошипел он, сдавливая запястья ещё сильнее.
Делла вскрикнула от боли, но инстинктивно лишь сильнее сжала пальцы.
– Ты уже никуда не денешься, – заверил её Кащей с азартом хищника, загнавшего свою добычу. – И это ничтожество тебе не поможет, он вообще уже не жилец. По-хорошему ты отдашь иголку или по-плохому, мне уже без разницы, всё равно я вас обоих буду медленно резать на кусочки.
Внезапно хватка колдуна ослабла. Делла вырвалась и отбежала на несколько шагов, хватаясь за ноющие запястья. Кащей же и не думал её догонять. Вместо этого он весь затрясся, прижав руку к груди и глядя перед собой испуганно и в то же время недоверчиво. Его губы зашевелились, словно колдун пытался что-то сказать, но наружу вырвался только громкий, жутковатый хрип. Кащей пошатнулся и рухнул на каменный пол, даже не попытавшись выставить перед собой руки, чтобы смягчить падение. Больше он не шевелился.
Делла обернулась к Эйвану. Царевич стоял, держа в каждой руке по половинке только что разломанной иглы. Вытащить иголку из пальцев Деллы он успел несколько минут назад, в самом начале задушевного разговора с Кащеем.
– Сострадание – это хорошо. И всё-таки к нему всегда должна прилагаться в довесок капелька здорового цинизма, – заключил он.
Глава 7
– Он…умер? – негромко спросила Делла, не решаясь приблизиться к Кащею.
– Похоже на то.
Эйван склонился над колдуном. Никаких признаков жизни тот не подавал. Пульс не прощупывался.
– И что делать дальше?
Теперь, когда всё было кончено, принцесса вдруг почувствовала себя совершенно растерянной.
– Хоронить с почестями точно не будем, – безапелляционно заявил Эйван. – Предоставим это его слугам.
– А вот, кажется, и они, – вскинула голову Делла.
Издалека действительно доносился стук шагов и методичное лязганье оружия. С мыслью о том, что всё уже кончено, принцесса явно поторопилась.
– Надо закрыть…А, чёрт! – Эйван вспомнил, что запереть дверь не получится, так как она была благополучно снесена с петель. – А это ещё что такое???
Каменная стена начала медленно задвигаться на прежнее место, постепенно закрывая за собой вход в тоннель. Времени на размышления не было.
– Туда, быстро! – крикнул Эйван, подавая пример.
Делла выхватила из открытого сундука свечу, так удачно оказавшуюся под рукой, и метнулась к стене.
– Ну же, скорее!
Эйван нырнул в уменьшающийся проём, Делла проскочила следом. Тонкая полоска света быстро исчезла, погружая беглецов в кромешную тьму.
На то, чтобы зажечь свечу в полной темноте, потребовалось много времени. Зато старания были вознаграждены почти сразу же: буквально в трёх шагах от того места, где они стояли, обнаружилась ведущая вниз лестница. Если бы они рискнули передвигаться в темноте, вполне могли бы пересчитать рёбрами ступеньки.
Лестница привела Деллу и Эйвана в длинный узкий коридор, который, как им оставалось надеяться, и выводил из замка. В любом случае проверить эту догадку можно было только двигаясь вперёд. Делла шла первой, держа в руке свечу и аккуратно прикрывая пламя рукой. Предосторожность была излишней: движение воздуха если и ощущалось, то очень слабо. Полностью сосредоточенная на освещении и осмотре туннеля, принцесса не могла заметить того, что Эйван то и дело слегка отстаёт, пошатывается и всё чаще держится за стену, чтобы не упасть.
К счастью, никаких ответвлений по дороге не было. Единственный коридор медленно, но верно уводил их всё дальше от злополучного замка. Спустя приблизительно десять минут после начала пути Делла воскликнула:
– Кажется, впереди светлеет!
Вскоре Эйван тоже различил слабый свет, проникающий в тоннель откуда-то издалека. Ещё немного, и Делла загасила ставшую ненужной свечу. Царевич зашагал вперёд более бодро, но, когда выход был уже совсем близко, вдруг остановился, привалившись спиной к стене. Принцесса прошла ещё несколько шагов и лишь тогда, заметив, что что-то не так, обернулась.
– Ты чего? – нахмурилась она.
– Надо передохнуть, – ответил Эйван, откидывая голову назад и тяжело дыша.
– Может, лучше сначала выйти на воздух?
Царевич молчал, и Делла подошла к нему поближе. Только теперь она заметила нездоровую красноту в его глазах и выступившую на лбу испарину.
– Мне что-то нехорошо, – признался он наконец, облизав пересохшие губы. – Ты вот что, ты иди пока. Выход уже рядом, а дальше с шапкой-невидимкой по-любому выберешься. А я потом нагоню.
– Отделаться, что ли, от меня хочешь? – спросила Делла, опуская руку на его лоб. Ладонь захотелось отдёрнуть, будто ошпаренную.
– Угу, очень хочу, только никак не получается, – выдохнул он, прикрывая глаза.
– И не получится, – пообещала принцесса. – Кто же от меня комаров и медведей отгонять будет? А ну-ка пошли дальше.
Вместо этого Эйван съехал по стене вниз, таким образом усаживаясь прямо на полу.
– С медведями тебе, кажется, придётся, разбираться самой. – Он снова откинул голову назад.
– Хорошо, договорились, я буду отгонять медведей от тебя, – "сдалась" Делла. – Слушай, здесь правда не место для остановки. Надо добраться до дома Лилит, это не должно быть далеко. Она будет знать, что делать.
Эйван качнул головой.
– Не дойду, – прямо сказал он, сильно щурясь, будто проникавший в эту часть туннеля свет был чересчур ярким.
– Хотя бы объясни мне, что с тобой, – попросила Делла, садясь рядом на корточки.
Царевич посмотрел на неё страдальческим взглядом. При этом мимика красноречиво свидетельствовала о том, что взгляд был страдальческим не из-за самочувствия, а из-за дурацких вопросов.
– Откуда я знаю? – отозвался он. – Говорю же, нехорошо. Может, заражение крови.
– Что значит "нехорошо"? – не без раздражения переспросила принцесса. – Голова болит, знобит, тошнит, в жар бросает? Что же у вас, мужин, симптоматика такая примитивная?
– На солёненькое тянет, – из последних сил съязвил Эйван.
– М-да, тебе точно пора на свежий воздух, – констатировала Делла и потянула его за рукав.
Царевич глубоко вздохнул, устало глядя на неё из-под полуприкрытых век.
– Слушай, дай хоть умереть спокойно.
– Ага, дам, – пообещала Делла. – Потом догоню и ещё раз дам.
Она смотрела на Эйвана с нарастающим беспокойством. Как назло, в памяти не к месту всплыла фраза Кащея, затерявшаяся было среди прочих сказанных тогда слов: "…он вообще уже не жилец". Что имел в виду колдун? Может быть, он прекрасно знал, что говорит?
– Ну-ка поднимайся немедленно! – почти закричала Делла, подгоняемая всё усиливающимся страхом.
Царевич снова вздохнул, но, как ни странно, послушался. С помощью принцессы он поднялся на ноги и стал потихоньку продвигаться к выходу.
В ноздри ударил запах травы, а солнечный свет оказался более ярким, чем ожидалось после проведённого под землёй времени. У Эйвана как будто прибавилось сил, и он продолжал пока двигаться вперёд, хоть и немного пошатываясь. Делла напряжённо оглядывалась. Как же теперь вычислить кратчайшую дорогу к избушке? На долгие плутания по лесу Эйвана в его нынешнем состоянии точно не хватит.
Принцесса подняла глаза к небу, и у неё отлегло от сердца. Над деревьями, постепенно снижаясь, кружил ворон. Убедившись в том, что его заметили, он призывно каркнул и, взмахнув крыльями, полетел вперёд, задавая направление. Делла двинулась следом, поддерживая Эйвана.
Дорога до знакомой поляны заняла ещё полчаса. К тому моменту, когда они, наконец, дошли, царевич еле волочил ноги и, похоже, пребывал в беспамятстве. Лилит, заблаговременно предупреждённая об их приближении вороном, вышла навстречу.
– Что-то ты совсем его уморила, – заметила она, подбегая к Делле и помогая ей затащить царевича на крыльцо, а затем и в дом.
Делла так устала и переволновалась за это время, что даже не ответила.
– Ну-ка давай его сюда, на кровать, – скомандовала Лилит, когда они оказались в комнате.
Вдвоём они уложили царевича на постель; ворон уселся на спинку кровати, внимательно наблюдая за происходящим. Ведьма принялась деловито снимать с Эйвана рубаху, к этому моменту как следует пропитавшуюся кровью. В голове у Деллы мимолётно промелькнула мысль о том, как бы царевич отреагировал на столь настойчивое внимание со стороны сразу двух женщин, если бы пребывал сейчас в сознании.
Вид кровоточащей, необработанной раны на боку заставил её вздрогнуть. Лилит, напротив, казалась предельно спокойной и собранной. Она ненадолго отошла в другую часть комнаты, возвратилась оттуда с многочисленными мазями и порошками, а Деллу отправила принести воды.
– Серьёзная рана? – спросила принцесса некоторое время спустя, когда Лилит окончила осмотр и первичную обработку ран и принялась смешивать какие-то порошки в отдельном сосуде.
– На боку – ерунда, царапина, – ответила ведьма, не прерывая своего занятия. – А вот с той, что на шее, дело хуже.
– Хуже? – удивилась Делла, присматриваясь к более свежей ране. Она как раз была больше похожа на царапину и, похоже, уже заживала сама, без всякого лекарского вмешательства.
– Это Кащей постарался? – спросила Лилит, добавляя в сосуд какую-то зеленоватую жидкость.
– Он, – кивнула принцесса.
– Ну, ясное дело. Через эту рану в кровь попал какой-то яд, – пояснила ведьма, пропитывая тряпицу приготовленной смесью. – Видишь, края чуть-чуть желтоватые.
Делла присмотрелась и действительно разглядела по краям царапины узкие разводы едкого жёлтого оттенка.
– Что это за яд? – сглотнув, спросила она.
– А чёрт его знает, – честно ответила Лилит. – В первый раз с таким сталкиваюсь.
– И ты не знаешь, что теперь делать? – Делла готова была разреветься от отчаяния.
– Почему? Что делать, я как раз знаю, – отозвалась Лилит. – А вот поможет ли это, сказать пока не могу. Ну-ка, выйди-ка отсюда, на крыльце посиди. Мне здесь нужна тишина и спокойствие. А то чего доброго придётся ещё и тебя потом откачивать.
Принцесса спорить не стала, вышла из избы и, прикрыв за собой дверь, опустилась на верхнюю ступеньку. Так она просидела несколько минут, потом решила размять ноги и некоторое время походила по поляне туда-сюда. Несмотря на тёплую погоду, из трубы вскоре повалил дым. Делла попыталась вглядеться в окна, но все они были плотно занавешены, и рассмотреть ничего было нельзя. Ожидание становилось всё более мучительным. Девушка снова села, на этот раз на траву. Усталость давала о себе знать. Однако долго оставаться без движения принцесса не смогла, поэтому вновь принялась накручивать круги по поляне.
Наконец, дверь отворилась. Сперва наружу вылетел ворон; затем вышла Лилит. В руках она держала два свёрнутых одеяла.
– Держи, – сказала она, протягивая одно из них Делле. – Я там воздух такой гадостью пропитала, нам этим дышать ни к чему. А ему, глядишь, и поможет, если повезёт. Так что придётся сегодня спать на улице. Ничего, ночи нынче тёплые.
– Он поправится?
– Не знаю. Может, да, а может, нет. Завтра видно будет. Что могла, я сделала; ты кстати тоже. А дальше гадать – толку нет. Ты лучше скажи, он это украшение, – она мимолётно указала на шею, изображая рукой линию пореза, – что же, ещё в замке получил?
– Ну да, – кивнула Делла.
– В таком случае не знаю, как ты его досюда дотащила, – заметила Лилит. – Он с этой радостью за полчаса до вашего прихода уже должен был без сознания валяться.
– Наверное испугался, что я буду к нему являться даже после смерти, – мрачно предположила принцесса. – Он ещё посетовал, что я ему даже умереть спокойно не даю.
– Да уж, со смертью нам с тобой поспорить действительно пришлось, – кивнула Лилит, расстилая одеяло поверх мягкой травы. – А вот кто победил, пока неизвестно. Подождём до завтра.
В течение ночи Лилит пару раз наведывалась в избу, но Деллу с собой не звала и на все вопросы отвечала, что, дескать, до утра ничего ясно не будет, и пока надо спать. Ранним утром она ушла в дом надолго. Делла встала, умылась (у стены избушки стояло ведро с холодной водой) и принялась, как могла, приводить в порядок совсем уж растрепавшиеся волосы. Вскоре Лилит распахнула ставни и сказала принцессе, что та может войти.
Делла поспешно вбежала в дом. Царевич лежал в постели, укрытый одеялом, и то ли спал, то ли снова был без сознания.
– Как он? – спросила принцесса.
Лилит пожала плечами, но по её лицу можно было понять, что результатом она недовольна.
– Не знаю, но вероятно не очень, – ответила она, поморщившись. – Если бы лечение помогло, он уже должен был бы прийти в себя. А так, как есть, скорее всего, дело плохо. Если в ближайшее время никакого улучшения не будет… – она неопределённо махнула рукой. – День он так пролежит, два, ну, три от силы. Больше не протянет.
Лилит накинула на плечи платок, взяла со скамьи корзину, извлекла оттуда несколько сухих травинок, и переложила их на стол.
– Я скоро вернусь, – сказала она, направляясь к двери. – Присмотри за ним пока.
Делла кивнула, молча усаживаясь на краешек кровати.
Царевич лежал в забытьи. Глаза были закрыты, голова скатилась с подушки; дыхание казалось более ровным, чем вчера. Делла мягко провела рукой по его волосам, потом осторожно подложила подушку под голову. Рана на шее была покрыта какой-то густой мазью; одеяло плавно поднималось и опускалось в такт дыханию. Выражение лица царевича было умиротворённым, даже беззаботным. Пожалуй, именно таким оно и бывало бОльшую часть времени, придавая чувство уверенности тем, кто находился рядом. Делла склонилась над Эйваном и тихонько, как будто боясь разбудить, поцеловала его в губы. И тотчас же отвернулась, сжимая руки в кулаки и старательно сдерживая слёзы.
Размеренно поскрипывал ставень; за окном гулял свежий ветер, между делом подхватывая с земли лёгкие опавшие листья.
– Ты надеялась, что я превращусь в лягушонка? – слабым голосом спросил царевич.
Делла вздрогнула и обернулась.
– Я уже давно на это надеюсь, а ты всё никак не превращаешься, – посетовала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
– А ты попробуй ещё раз.
Возражать принцесса не стала. На сей раз поцелуй оказался взаимным, а когда она попыталась распрямить спину, выяснилось, что руки царевича обнимают её очень даже крепко.
– Да ты, оказывается, симулянт! – возмущённо воскликнула она, вырвавшись, наконец, на свободу.
– Никакой я не симулянт, – безмятежно возразил царевич. – Разве ты не знаешь, что лечение нельзя бросать на середине? Это может негативно сказаться на здоровье.
– Передозировка – это, знаешь ли, тоже вредно, – язвительно ответила Делла.
– Надо же. Вот оно как! – подала голос Лилит, в течение некоторого времени стоявшая возле входной двери. – Я-то всё бьюсь-бьюсь, рану промываю, порошки смешиваю, ингаляции ему тут устраиваю, а надо было, оказывается, прибегнуть к старому доброму средству!
Она прошла в комнату, на ходу стягивая с шеи платок и опуская корзину на пол у скамьи.
– Ну, так как наш пациент? Нет уж, ты сиди! – прикрикнула ведьма на Деллу, собравшуюся было освободить ей место. – Я с такой медициной плохо знакома, мало ли, может, ты отойдёшь – а он сразу и окочурится.
– Ну уж это перебор, – фыркнула принцесса.
– Перебор, конечно, – согласилась Лилит, – но рисковать не будем. Так, – она положила руку Эйвану на лоб, заглянула в зрачки, потом осмотрела порез на шее. – Ну что, юноша, тебе повезло. Что именно тебя вылечило, не знаю, но причин жаловаться на здоровье больше нет. Послушай-ка, – добавила она, обращаясь теперь к Делле, – а ты бы не хотела пойти ко мне в помощницы? Я бы тебя взяла. Будешь лечить тяжело больных добрых молодцев, своим уникальным методом. Мы его и запатентуем.
– Эгей, ещё чего не хватало! – вмешался Эйван, садясь на кровати. Вид у него теперь и вправду был вполне здоровый. – Такими средствами просто так не разбрасываются.
– Так мы просто так и не будем, – заверила его Лилит, подмигивая принцессе. – Мы только для особенно тяжёлых случаев прибережём.
– Интересное дело, а у меня вы спросили? – возмутился царевич.
– У тебя-то? – удивлённо переспросила Лилит. – А ты кто такой, чтобы у тебя спрашивать?
– Вот именно! – поддержала её Делла.
– Так я участвовал в разработке методики! – нашёлся царевич.
– Это верно, – признала Лилит. – Придётся его мнение учесть, – развела руками она, оборачиваясь к принцессе.
Та недовольно пожевала губами, мысленно прикидывая, нельзя ли дать уникальному методу обратный ход.
Спустя три часа они уже собирались в дорогу. Лилит заявила, что коли уж все так удачно выздоровели, то и делать им у неё больше нечего.
– Надо всё-таки провести поминки по Кащею, – пояснила она. – Так что у меня нынче вечером соберутся гости.
– Много будет народу? – поинтересовался Эйван, натягивая рубаху, которую извлекла откуда-то из недр сундука Лилит.
Старая рубашка царевича, основательно пропитавшись кровью, пришла в полную негодность. Лилит очень долго рылась в поисках замены. Впрочем, подлинная причина столь продолжительных поисков могла заключаться в желании представительниц женского пола подольше полюбоваться его обнажённым торсом.
– Да нет, немного, – ответила Лилит. – Маленькая уютная компания, все свои. Три ведьмы, четыре колдуна и парочка чертей.
Царевич поинтересовался, нельзя ли к столь чудесной компании присоединиться. Лилит ответила, что можно, но только в качестве главного блюда. Причём тушить человеческое мясо нужно долго, поэтому если присоединяться, то прямо сейчас. Эйван особого воодушевления не проявил, поэтому вскоре, распрощавшись с ведьмой, они с Деллой покинули гостеприимную избушку и не торопясь двинулись по направлению к дому.
– Как ты думаешь, это она серьёзно – про главное блюдо? – тихо спросила Делла, когда они отошли от поляны на достаточное расстояние.
– Не думаю, – мотнул головой царевич. – Зачем человечину так долго тушить? Мясо как мясо.
Наконец-то они могли идти по лесу спокойно, не таясь и не опасаясь каждого звука. До темноты было ещё далеко, и они продвигались вперёд не торопясь, давая отдых утомлённым за последние дни ногам. Выход из леса был уже недалеко, когда они решили, что пора бы сделать небольшой привал. В этих удалённых от чащи местах поляны встречались достаточно часто; оказавшись на одной из них, Делла скинула туфли и улеглась на траву, положив руки под голову. Косые солнечные лучи мягко ложились на землю, выхватывая по пути кружащие в воздухе пылинки. Пахло молодой травой и хвоей. Делла повернула голову набок, глядя на то, как вверх по травинке медленно ползёт божья коровка. Принцесса попыталась сосчитать количество чёрных точек, украсивших красную спинку, но для этого надо было бы приподнять голову, а ей сейчас было лень приложить даже такое мизерное усилие.
– Как же хорошо, – сказала она, переводя взгляд наверх, туда, где по небу едва заметно перемещались мазки облаков. – Никуда не надо идти, ни от кого бежать. – Делла с наслаждением сделала глубокий вдох и также медленно, со вкусом выдохнула воздух.
– И что ты станешь делать, когда окажешься дома? – поинтересовался Эйван, опускаясь на траву рядом с ней.
– Ни-че-го, – с наслаждением проговорила принцесса. – Неделю. Или целых две. Буду просто лежать на кровати, жевать бутерброды и листать какую-нибудь книжку. Причём не серьёзную, а так, с картинками. И даже к обеду спускаться не буду.
– Ничего не делать – это хорошо, но скучно, – лишь отчасти поддержал её Эйван. – Быстро надоест. Вот если бы можно было перебираться с места на место, прямо вместе с кроватью, тогда другое дело.
– Вместе с кроватью? – нахмурилась принцесса. – Это как?
– А вот так. – Эйван повернулся на бок, оказавшись таким образом к Делле лицом. – Представь себе, что у тебя кровать сама ездит, куда ты скажешь. Говоришь: хочу спуститься к обеду – и кровать сама везёт тебя в трапезную. Потом говоришь: хочу прогуляться на болота – и она опять-таки едет туда, куда нужно.
– Ну, это только летом хорошо, – возразила принцесса. – А зимой так, на кровати, особо не разъездишься. Холодно будет.
Царевич задумался, принимая критику к сведению.
– Ну тогда, – предложил он, проведя мысленную работу над ошибками, – вместо кровати должна быть печь. Чтобы она одновременно ездила и грела.
– Если печь, тогда да, – согласилась на этот раз Делла. В этом, новом, варианте она изъянов не увидела.
Эйван вытянул руку и откинул с её лба в очередной раз взбунтовавшийся локон.
– У тебя красивые глаза, ты об этом знаешь? – спросил он.
– Ничего более банального в жизни своей не слышала, – призналась принцесса.
– Странно, а до сих пор со всеми остальными срабатывало, – подколол её царевич.
Делла хотела чем-нибудь в него запустить, но передумала: никаких тяжёлых предметов поблизости не оказалось, а отправляться на их поиски было по-прежнему лень.
– Но на край света ты всё-таки пошёл только за мной, – напомнила она.
– На край света – только ради тебя, – подтвердил он, не моргнув глазом. – Правда, за тобой или от тебя подальше – вот это я ещё не решил.
Ещё немного – и желание швыряться тяжёлыми предметами могло одержать над ленью верх.
– Я ведь и обидеться могу, – пригрозила принцесса.
– Не-а, не можешь, – уверенно покачал головой Эйван.
– Это ещё почему? – возмутилась она. – Потому что ты такой обаятельный?
– И поэтому тоже, – поспешил согласиться царевич, в очередной раз рискуя получить оплеуху. Пришлось своевременно перехватить руку принцессы. – Спасибо, что напомнила. Но я имел в виду другое.
– Что же тогда?
– Ну, просто тогда на смотринах я увидел девчонку, которая терпеть не могла светских разговоров о погоде, и сразу понял, что она не из тех, кто обижается по пустякам.
Эйван немного помолчал, рассматривая лицо Деллы.
– И всё-таки у тебя красивые глаза, – повторил он и для пущей убедительности поцеловал её в веко.
Принцесса не возражала: видимо, аргумент оказался убедительным.
Эйван переключился на её губы, потом спустился к шее…
– Эй, так вот же они! Они, точно говорю!
– Ну, теперь точно никуда не уйдут!
Пятеро уже знакомых им стражников вышли из леса, обступая принцессу и царевича.
Эйван с шумом выдохнул воздух.
– Ребята, до чего же вы не вовремя, – процедил он сквозь зубы, нащупывая левой рукой отстёгнутый меч.
– Что, думали, таких дел наделали, хозяина замка убили – и спокойно уйти сможете? – грозно спросил один из преследователей.
Эйван поднялся на ноги, одновременно извлекая меч из ножен.
– Вам-то что за дело? Ну, нет больше Кащея, так и шли бы себе восвояси, – разозлился он.
– А в том-то и дело, что мы теперь по твоей милости не при делах, – продолжал гнуть свою линию бывший стражник. – И отомстить за хозяина сумеем.
Вокруг Эйвана быстро смыкался круг обнажённых мечей.
– А не извольте беспокоиться! – раздалось вдруг из-за кустов.
На поляну откуда ни возьмись выскочил Пашка, держащий в руках заряженный арбалет.
– Ну что, душегубы? – прокричал он, обращаясь теперь к нападающим. – Это ж надо было додуматься на самом интересном месте нарисоваться! Вы что, полчаса подождать не могли?
Стражники были сперва сбиты с толку таким психологическим напором, однако же появление на поле ещё одного игрока не могло поколебать их решимость. Вот только им не повезло: новый игрок оказался не один. Сминая кусты подобно подбирающемуся к малиннику медведю, на поляне появился Бравлин.
– Посторонись-ка, Эйван, – добродушно произнёс он. – Ты небось уже навоевался, дай и другим оружием помахать.
С этими словами он принялся раскручивать над головой увесистую булаву.
– Да, братик, умеешь ты приключения находить на свою задницу, – не без зависти заметил он, нанося первый удар.
– Не на задницу, Бравлин, а на голову, – поправил Эдуард, пополняя ряды дерущихся.
– Да какая разница? – отмахнулся Бравлин.
Отмахнулся он всё той же булавой, поэтому Эдуарду повезло, что между ним и Бравлином в этот момент находился очередной стражник.
– Хочется верить, что большая, – глубокомысленно отметил Эдуард, ловко парируя очередной удар меча.
Бой закончился очень быстро; с точки зрения Бравлина, даже до обидного быстро. Двое из нападавших спустя всего несколько минут поспешили ретироваться. Один убежал весьма резво; другой хромал, приволакивая раненую ногу. Остальные трое так и остались лежать в примятой траве.
– Как это вы так вовремя здесь оказались? – спросил Эйван, вытирая о траву перепачканный меч. – Прямо секунда в секунду!
– Да чему же здесь удивляться? – пожал плечами Бравлин. – Мы тут уже минут пятнадцать в кустах прятались, хотели посмотреть, чем дело кончится. Я что, что-то не то сказал? – нахмурился он, заметив свирепый взгляд Эдуарда.
Бравлин отвернулся в поисках поддержки, но тут же встретил не менее выразительный взгляд Пашки.
– Он хотел сказать: мы шли-шли и решили немного отдохнуть, – поспешил исправить положение последний. – Остановились вот в этих вот кустах. А вас не заметили. Потом слышим крики, ну, дай, думаем, посмотрим, что за шум.
– Пойдёмте-ка отсюда, – поспешил сменить тему Эдуард. – Негоже девице, тем более наследнице престола, оставаться в таком месте. – Он бросил многозначительный взгляд на разбросанные по поляне трупы.
С этим спорить никто не стал. Эдуард галантно подал Делле руку, и все дружно направились к выходу из леса. К счастью, идти пришлось не напролом через кустарник, а по хорошо утоптанной тропинке. В эти места люди заходили нередко.
– А что вы вообще здесь, в лесу, делали? – поинтересовался Эйван, поравнявшись с братьями.
– Так тебе же навстречу и шли, – откликнулся Эдуард. – Тебя уж несколько дней как нет, решили, что может помощь понадобиться.
– И откуда вы узнали, где меня искать? – спросил царевич, уже и сам зная ответ.
– Слуга твой рассказал, – подтвердил подозрения Эйвана Бравлин.
– Ты не думай, батюшке-то он хорошую историю сплёл, душевную, – вступился за Пашку Эдуард. – Но батюшка – это одно, а мы-то трогательные истории не слишком любим.
Эйван укоризненно посмотрел на Пашку.
– А что мне было делать-то? – принялся оправдываться тот. – Батюшка ваш последние дни совсем проходу мне не даёт. Радостный такой ходит. Торопится для свадьбы всё организовать, с вашего-то одобрения! По три раза на дню меня к себе вызывает, да и спрашивает, о ком вы лучше отзывались – о Лидии, о Забаве или сразу об обеих. И к которой вы первым делом отправились, а к которой позднее собрались наведаться. Ну вот, я, значит, кручусь, как могу, а тут ещё и братья ваши буквально к стенке меня прижали. Признавайся, говорят, куда это Эйвана понесло не ко времени. Ну, пришлось уступить.
