Текст книги "Моя любимая мачеха, или Она не твоя (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
Соавторы: Артелина Грудина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 27. Роман
Роман
В дверь палаты осторожно постучали, но я не отреагировал. Тем, кому сюда входить можно, не станут проявлять вежливость. В то, что меня навестит Милена, я не верил. И от этого в груди всё переворачивалось и ныло сильнее, чем помятые рёбра. Я прокручивал прошедшую ночь снова и снова, мечтал вернуть время вспять и исправить свои ошибки.
Знал бы, как всё сложится, действовал бы иначе. Вспомнил, как трахал Аллу, чтобы досадить мачехе, и сжимал зубы до скрипа, едва ли не кроша эмаль. Насколько было противно Милене моё поведение, я даже предположить боялся. Чистое, невинное существо, чью душу я растоптал…
Но почему отец так и не лишил её девственности? Я уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Так их брак – фиктивный? Возможно ли не желать такую красивую женщину, как Милена? Нет! То, что мачеха до сих пор оставалась девственницей, можно было объяснить лишь одним – девушка не интересна отцу. Он женился только ради акций.
Откинувшись на подушки, я улыбнулся и прошептал:
– Мы не так начали наше знакомство, мой ангел. Но я всё исправлю.
До сих пор я то досаждал мачехе, то пытался её соблазнить, а теперь я из кожи вылезу, но покажу, каким нежным и заботливым могу стать.
Позвонил секретарю:
– Лида, закажи букет цветов. Сто роз! Отправить? Мне домой, имя получательницы – Милена… Что?
Весть о том, что женщина сейчас в моём кабинете и по просьбе моего отца
занимается моим проектом, на мгновение покоробила. Но я придавил гордость и с усилием продолжил:
– Отлично. Значит, закажи десять разных букетов и пусть доставят в офис. Да, в мой кабинет. Получатель тот же. Написать? Что написать… Ничего!
Я отключился, решив, что сам всё скажу. А отец правильно поступил, доверив мой проект именно Милене – девушка уже вошла в курс дела и скорее всего меня не подведёт. Мачеха действительно умна и не желает тратить жизнь на походы по магазинам и СПА. Стремится добиться чего-то большего, и сейчас это вызывало во мне лишь тёплые чувства.
А ещё день назад я обвинял её в меркантильности, даже не подумав о том, что за акции девушка могла потребовать особые условия работы… Как минимум. Я бы поставил вопрос о выделении подразделения. А она лишь предлагала свою помощь и идеи.
Кстати, об этом. Я покрутил в руках сотовый и всё же набрал сообщение.
«Милена, спасибо, что подменила меня. Пожалуйста, попробуй внедрить свою идею, пока я на больничном. Если возникнут трудности, звони…»
Прочитал и всё стёр. Выглядит так, будто я подлизываюсь. Я же желал выглядеть в глазах мачехи состоявшимся и уверенным в себе мужчиной. Тем, кто может признавать свои ошибки. Мне надо было поговорить с девушкой с глазу на глаз, чтобы извиниться за всё, что я натворил. Не по телефону, не сообщением. Подумав, набрал снова:
«Милена, нам срочно надо обсудить твою идею по проекту. Если приедешь в больницу, буду очень благодарен».
Прочитал и задумался. Не слишком ли сухо и официально после того, что между нами было? Послушается ли она? Скорее всего… Милена очень ответственна и действительно желает фирме процветания. Идея её мне всё больше нравилась, а сейчас стала ещё и единственным, что может нас сблизить. Если это вообще возможно после случившегося.
Я не жалел, что Милена стала моей женщиной. Более того, желал, чтобы так оно и оставалось. Испытывал вину лишь за то, что причинил ей боль своими беспочвенными обвинениями.
Да! Я объясню, что произошло в ту ночь и попрошу прощения за свою грубость. А потом предложу выйти за меня. Наш брак не будет фиктивным, он будет основан на страсти и обоюдных интересах. Отец был прав – Милена настоящее сокровище.
Кстати, надо с ним обсудить развод. Может, лучше начать с этого? Я зря попросил Милену молчать. Зачем, если их брак не настоящий? Застонав, я сжал в ладони сотовый. Снова повёл себя, как дурак! Бросил её одну, растерянную и испуганную. Поехал выяснить, что натворила Алла, подрался, попал в больницу… И после этого желаю стать для неё надёжным и заботливым мужем?
Ведь всё понял! Осознал… Надо было сразу извиниться. Обнять и пообещать всё, что захочет. Предложить быть вместе. Честно признаться отцу, что был не прав и изменил своё решение. Он получил свои акции, и брак с Миленой ему больше не нужен.
И всё же меня терзал червячок сомнения. Что за стоны я слышал из его спальни, если Милена оказалась девственницей? Может, отец делал ей массаж? Ночью девушка была такой сладкой, такой отзывчивой, она вполне может постанывать от удовольствия при массаже. Кусая губы, я ощущал себя
трижды идиотом, который раньше выискивал признаки шлюхи, а теперь хватается за призрачные оправдания.
Мне ли не понимать, что это были за стоны? Но, даже если отец её трогал, это ничего не значило. Милена моя! Я стал её первым и хотел оставаться единственным.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянул Яромир.
– Привет, страдалец. Чего девушку мою не пускаешь? Она тебе еду приготовила!
– Что? – нахмурился я.
Друг ввёл за руку смущённую Юну. Маленькая, с азиатскими чертами лица и тёмными глазами, она казалась подростком. Неразговорчивая и застенчивая, все года в универе оставалась безмолвной тенью Яромира. Отдавала ему всю любовь и ничего не требовала в ответ. Раньше она казалась мне жалкой, сейчас я посочувствовал.
Отец Яромира никогда не примет такую невестку – эмигрантку без денег и связей, а мой друг не посмеет ослушаться. Их любовь обречена, но девушка живёт сегодняшним днём и ловит крохи счастья.
– Привет, Юна, – мягко улыбнулся я и поинтересовался: – Как у тебя дела?
Подруга Яромира вздрогнула и, сжав завёрнутую в цветастую ткань коробку, спряталась за своего парня.
– Ты чего задумал? – насторожился друг и обнял Юну. – Зачем её пугаешь?
– Пугаю? – удивился я. – Я просто поздоровался. Что в этом такого?
– Действительно, – ухмыльнулся Яр и, забрав из рук девушки контейнер, поставил передо мной. – Вот только за все пять лет ты впервые заговорил с ней.
Я растерянно смотрел, как друг разворачивает ткань, открывает крышку пластиковой коробки, внутри которой аккуратными рядами лежали мои любимые суши.
Неужели я был такой сволочью? Ни разу не поздоровался с любимой девушкой друга? Открыл рот, чтобы извиниться, как дверь распахнулась и с треском ударилась о стену. На пороге возникла та, кого я меньше всего ожидал увидеть, и слова застряли у меня в горле.
– Ромочка! – с порога бросилась ко мне мать.
Нет, не мать. Женщина, которая меня бросила, укатив в другую страну.
Я выставил руку в предупреждающем жесте, и непрошеная гостья замерла в шаге от кровати. Выглядела хорошо, намного моложе своих лет. Будто и не было этих лет. Кожа загорелая, вид отдохнувший, глаза сверкают. Конечно! Фирмой и сыном занимался отец, а эта бабочка всегда предпочитала порхать с цветка на цветок, напропалую изменяя отцу.
Я ненавидел его за то, что он прощал. А её за то, что шлюха. И желал бы никогда не видеть. Но сейчас она стояла рядом, и у меня нутро ныло так, словно меня вот-вот вывернет наизнанку.
– Что тебе здесь надо? – едва дыша от боли, процедил я.
– Тебе плохо? – ещё сильнее забеспокоилась она. – Ты так побледнел… Я позову врача!
– Просто уйди, – скрипя зубами от её отравляющего присутствия, приказал я. – Этого будет достаточно, чтобы мне стало лучше.
– Рома, – губы её задрожали, глаза влажно заблестели. – Я всё же твоя мама.
Я никогда не называл её так… после того, как ушла. Для меня эта чужая женщина – Катерина.
– Мама? – выгнул я бровь и, ощущая, как в груди растёт чёрный ком ярости, посмотрел на молчаливого друга: – Яромир, разве так называют женщин, которые бросают своих детей?
– Не могу сказать, – недовольный, что ввязываю его в семейные разборки, друг нахмурился. – Мы, пожалуй, пойдём.
Он потянул Юну к выходу.
– Нет, – рявкнул я. – Хочу поесть. Подождите, и я отдам контейнер.
Девушка Яра вздрогнула, но остановилась. Она подняла голову и виновато покосилась на своего парня.
– Кукушка, – тихо произнесла она и посмотрела на меня с искренним сочувствием, будто только по-настоящему увидела. – Женщин, которые бросают своих детей, называют кукушками, – и обезоруживающе улыбнулась: – Я тоже кукушонок.
Раздался тихий всхлип, и Катерина, прижав ладони к лицу, выбежала из палаты. Я выдохнул с облегчением, – сразу стало легче дышать.
– Ну вот, – проворчал друг, – ты довёл до истерики ещё одну женщину. Что с тобой такое?
– Я просто голоден, – устало выдохнул я.
– Я помогу!
Юна принялась суетиться вокруг меня: разложила салфетку, подала приборы. Я с удовольствием принимал заботу девушки друга. Будто нас связала общая боль, сделала ближе. Может, мы и не стали друзьями, но теперь я не стану подкалывать друга насчёт его упрямой любви вопреки воле родителей.
Когда они ушли, я откинулся в кровати и посмотрел в потолок. Зачем Катерина снова появилась в моей жизни? И именно сейчас, когда я решил стать счастливым с Миленой! Когда дал себе слово бороться за любовь своей женщины, стать для неё особенными мужчиной, окружить заботой… Как я смогу это сделать, когда меня так и раздирает от ненависти?
Нет, сейчас не время. Надо успокоиться и всё обдумать. Катерина одним своим присутствием отравляет мне жизнь и делает жизнь адом.
Не стоит общаться с Миленой, пока я истекаю незаживающей болью и ненавистью. Моя женщина будет получать от меня лишь нежность и любовь. Потом.
Сначала я поговорю с отцом. Попрошу его развестись как можно быстрее…
С этой мыслью я и уснул.
Глава 28. Баграт
Катя меня бесила. Вернее, не так, меня просто корежило от воспоминаний прошлых лет, когда мы все еще жили вместе. Это был ад. Сейчас же, когда моя личная жизнь стала налаживаться, меньше всего я хотел видеть призраков прошлого в своем доме!
К тому же Катя “без тормозов” – всегда такой была. Она не следит за своим языком, позволяет себе достаточно некорректные высказывание и
привыкла быть в центре внимания. Несмотря на то, что не имеет никаких прав на этот дом, ведет себя так, словно является здесь хозяйкой.
Ее наглость и неумелая манипуляция – бесят! Я еле дождался конца, этого импровизированного “семейного” застолья. Прикрывшись работой, сбежал в офис. Милу попросил пока подхватить Ромкин проект, а Кате дал указание приготовить сыну ужин и отвезти его.
Пусть у сына появится стимул быстрее поправиться и сбежать от матери. К тому же будет знать, как махать кулаками по чем зря. И нашел же повод? Шлюха-Алла. Я даже не удивился, что эта девица согласилась на тройничок. Все-таки, в какую элитную упаковку не заверни второсортный продукт, выдавая его за конфетку, он все равно будет дешевкой. Так и с людьми.
Катя тоже недалеко ушла от Аллы, только вовремя сменила ориентиры. А вот Милена… Я улыбнулся и откинулся на спинку стула в своем кабинете. Чистая, нежная девочка с большим сердцем и несгибаемым стержнем внутри.
Появление бывшей жены ее расстроило. Вспомнил, какой грустной выглядела жена, когда я уезжал, и потянулся рукой за телефоном. Мне хотелось просто услышать голос Милены, ее тихое дыхание в трубке и уже почти ставшее традицией “жду дома”.
Раньше наш особняк был просто зданием, теперь он действительно стал домом. Милена вроде бы ничего и не меняла, но комнаты наполнились каким-то теплом, везде чувствовался уют и аромат выпечки. Жена последнее время много готовила неполезных, но таких вкусных на вид угощений: булочки, печенья, даже пирог один раз испекла.
Моя сила воли держалась из последних сил. Будь я двадцатилетним пацаном, наверное, позволил бы себе расслабиться, но в моем возрасте
правильное питание – это основа. Ромка же отрывался на полную, особенно, когда Милена не видела. Он сам съел почти весь пирог, но я прикрыл сына, приписав себе этот подвиг.
Лелея в памяти образ жены, я набрал ее номер, чтобы узнать, как у нее дела. Оказалось, Милена тоже сбежала в офис и уже заняла кабинет Романа, просматривая бумаги по проекту. Спонтанное приглашение на чашку кофе внезапно переросло в свидание.
Моя девочка оттаяла и даже позволила мне обнимать ее, сидя в ресторане. Возвращаться домой совсем не хотелось, и мы решили просто покататься по городу.
Солнце потихоньку садилось, освещая последними всполохами света крыши домов. Мне нравилось молча ехать по дороге, лавировать в потоке машин и улыбаться легкому ветерку, который залетал через открытые окна.
На душе было тихо и спокойно, но, бросив взгляд в сторону Милены, я заметил, что девушка выглядит напряженной. Она то и дело хмурилась и время от времени кусала губы, словно останавливая слова, которые хотели вырваться наружу.
Я грустно усмехнулся. Наверно, все дело в Кате, и Мила не знает, как спросить у меня о первом браке. Что ж, мне скрывать нечего, если небольшая отповедь успокоит мою девочку, то я готов заглянуть в прошлое.
– На Кате я женился, когда был младше Ромы, и нет, это не была любовь или страсть. Я ее даже толком не знал, видел мельком пару раз, даже внимания не обратил на нее.
– Брак по расчету?
– Он самый, собственно, выгоду искали наши отцы, нас никто не спрашивал.
– И ты не был против?
– Мои желания не имели значения, впрочем, я быстро смирился и пытался построить семью. Катя же, напротив, бесилась, провоцировала родителей, устраивала скандалы и закатывала истерики.
Мила нахмурилась еще сильнее.
– Мы с ней всегда были разными, но я благодарен ей за сына. Это единственное хорошее, что мы смогли создать в нашем браке.
– И вы не пытались потом…
– Нет, Катя не та женщина, с которой я хотел бы прожить жизнь. Дело даже не в изменах…
– Изменах? Она была неверна?
– Мила, Катя никогда не клялась мне в любви, требовать верности у женщины, которая не отдала тебе своего сердца глупо и бессмысленно. Да и сама измена – это конец отношений только у максималистов или тех, кому нужен повод для развода. С годами понимаешь, что какие-то вещи можно вычеркнуть из жизни, чтобы пойти дальше.
– Значит, ты смог ее простить? Я думала, такое не прощают.
Я усмехнулся. Моя маленькая наивная девочка. Прощают все, пока любят и хотят быть вместе.
– Если оба хотят быть вместе и готовы забыть прошлые ошибки, то измена не станет на пути. Каждый может ошибаться, главное – сделать выводы из прошлого и решить, чего же ты хочешь. Если свободы и новых
ощущений, то спасать что-либо бессмысленно. Если же, оступившись, ты начинаешь ценить то, что имеешь, боишься потерять избранника и всячески хочешь сохранить отношения, то глупо поддаваться обидам.
Милена неуверенно улыбнулась.
– Спасибо.
Я улыбнулся в ответ. Не за что, ангел мой. Тебе я готов открыть даже самые темные уголки своей души.
Дома нас ждала Катя со слезами на глазах.
– Он меня выгнал! Позволил своим друзьям обозвать меня Кукушкой! – кричала на весь дом женщина, заламывая руки и то и дело вытирая глаза.
Слез там уже давно не было, но она продолжала тереть кожу, отчего та покраснела.
– Баграт, ты меня слышишь? Ты должен с ним немедленно поговорить, объяснить, что так себя вести некрасиво!
Я с силой сжал кулаки. Сука! Некрасиво? Когда она бросала Ромку, убегая со своим испанцем – это было красиво? Мне хотелось рубануть со всей силы в стену, чтобы выплеснуть весь гнев и злость. Я помнил, как сын плакал и звал маму. Его слезы я никогда не прощу Кате. Ромка так нуждался в ней.
– Я тебя слышу, а теперь и ты послушай меня. Ты заслужила все это и даже больше. Роман имеет право на обиду, ненависть и презрение к тебе. В данном случае, он – пострадавшая сторона. Тебе, а не ему придется искать подход и сделать столько шагов навстречу, сколько понадобится, без гарантий на успех. Если ты не готова к этому, тогда собирай чемодан, я тебя отвезу в аэропорт.
Женщина упрямо сжала губы и задрала подбородок, демонстрируя решительность:
– Я остаюсь.
– Твое право, а мое – держаться в стороне.
– Даже не поможешь? – едко поинтересовалась брюнетка, заломив бровь.
– Сама заварила кашу, сама и расхлебывай.
– Ты действительно в это веришь, или тебе просто так спокойнее жить? В развале нашего брака ты виноват не меньше меня.
Я усмехнулся. Конечно, это ведь я гулял с подругами по клубам, ресторанам, менял любовников как перчатки и уезжал в отпуск, сообщая об этом уже из другой страны. Отец тогда предлагал мне радикальные методы – тотальный контроль жены с применением мужской силы, но тогда бы я перестал себя уважать. Хотя, если бы принял его предложение, то, возможно, брак удалось бы сохранить. Вряд ли Кате понравилась та цена, которую б она заплатила. Слава Богу, все в прошлом, и теперь эта женщина не моя головная боль!
– У тебя есть Рикардо, уверен, он сможет дать тебе хороший совет.
Взяв Милену за руку, я повел ее наверх, подальше от этого дурдома.
Едва мы зашли в нашу спальню, как я понял, что нужно делать.
– Мила, собирай чемоданы. Утром мы летим на Бали.
– Что? – ахнула жена. – Но как же Роман, офис, проекты?
– Сделаем дистанционный офис. Будем выходить на связь, держать руку на пульсе. За неделю фирма не развалится, а о Романе позаботится его мама.
– Думаешь, Катерина справится?
– Ей нужно перестать надеяться на кого-то и взять ответственность за поступки в собственные руки. Иначе ничего не выйдет.
Мила понятливо кивнула и направилась в гардеробную, я же пошел решать вопрос с билетами и бронированием номеров, перенося даты.
Глава 29. Роман
Роман
Разбудил меня трезвон сотового. Спросонья я не посмотрел на вызов, ответил сразу.
– Рома, прощай, – прорыдала в трубку Алла. – Раз ты меня больше не любишь, мне незачем жить!
Я потёр глаза и, прижимая трубку к уху, осторожно поднялся. В боку ещё ныло – кулаки у Яромира тяжёлые, а я, пребывая в шоке от неприятного открытия, не защитился. Друг не думал извиняться, а я – обвинять. Получил за дело. Мало ещё досталось за низкий поступок. Но с сегодняшнего дня всё изменится.
И начну я с уборки. После ночи с Миленой у меня будто глаза открылись, я понял отличие между бриллиантом и цирконом. Пора избавляться от дешёвого стекла.
– Ты где? – сухо спросил Аллу.
– В больнице! – простонала она. – Я выпила все лекарства, что были в доме, и сейчас умираю. Прощай…
Я зевнул и уточнил:
– В какой больнице? Говори адрес.
– В той же, что и ты, – всхлипнула она. – Помни, что я любила только тебя…
– Хорошо, – ответил я и отключился.
Осторожно поднялся с кровати. Голова сильно кружилась, челюсть ныла. Я дотронулся до виска и выругался. Хорошо Яромир меня приложил. Лучше бы так отходил тех двоих, что развлекались с моей бывшей девушкой. Кстати, тот, чей нос я сломал, подал в суд. По этому поводу я и хотел пообщаться с Аллой.
Нашёл палату, в которой её разместили, довольно быстро. Медсестра, завидев меня, не отходила ни на шаг и постоянно просила вернуться в свою палату, но я отмахивался. Вошёл и посмотрел на неподвижное тело бывшей.
У кровати стоял молодой доктор и с серьёзным видом что-то записывал в планшет.
– Как она? – спросил я.
– Плохо, – трагично ответил он. – Мы делаем всё возможное, чтобы девушка не впала в кому.
Я хмыкнул и приблизился к Алле. Взглянул на бледное осунувшееся лицо и заметил:
– А почему, доктор, у неё по ноге ползает таракан?
– А-а! – встрепенувшись, заверещала Алла. Мгновенно слетев с кровати, едва не залезла молодому врачу на руки. – Где он? Он ещё на мне? Снимите эту тварь!
Я вздохнул и покачал головой.
– Да, доктор, снимите эту тварь с себя. Она вам потом заплатит за это представление. А сейчас, прошу, оставьте нас.
Доктор опустил девушку и, став почти пунцовым, выскользнул из палаты. Медсестра недовольно скривилась, но тоже пошла к выходу:
– Вам немедленно стоит вернуться в постель! – строго предупредила она. – Даю пять минут.
– Достаточно двух, – улыбнулся ей.
Когда дверь закрылась, быстро рассказал Алле о заявлении и предложил сделку, на которую девушка, поломавшись для вида, конечно согласилась. Ещё бы! Сумма, которую потребовал пострадавший, достанется ей в качестве откупного. Нет никакой любви, есть лишь деньги…
Исключение в правиле лишь одно. Милена.
Когда я вернулся в палату, то ощутил себя таким уставшим, будто не прошёлся по больнице, а как минимум покорил Эверест. Упав на кровать, сразу провалился в глубокий сон. Спал долго, но часто просыпался. То доктор осматривал и сетовал на ухудшение, то медсестра ругала за несоблюдение режима, то уборщица мешала, то капельницу ставили.
Когда более-менее пришёл в себя, за окном уже сияло солнце нового дня. В груди кольнуло. Никто так и не приходил. Впрочем, я запретил пускать кого-либо. Исключением был отец, Яромир… И Милена. Я ждал, что она придёт, ведь я пригласил обсудить проект.
Наверное, она обиделась, что я сбежал тем утром, бросил её. Но я ведь послал цветы. Неужели до сих пор не простила?
Не выдержав, взял телефон и позвонил отцу. Недоступен? Набрал офис. Секретарша ответила, что босс улетел на несколько дней. Сейчас он в самолёте, но как будет на месте, наладит дистанционное руководство.
Я опустил руку и поражённо выдохнул:
– Бали?!
