Текст книги "Моя любимая мачеха, или Она не твоя (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
Соавторы: Артелина Грудина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Моя любимая мачеха, или Она не твоя
Артелина Грудина, Ольга Коротаева
Глава 1. Баграт
– Жениться на незнакомой девчонке только потому что она дочь партнера? Мечтай! – сын упрямо сжал губы и вздернул подбородок, всем своим видом демонстрируя мне решительность своих слов.
– Почему нет? – спокойно поинтересовался я, словно на кону не стояло дело всей моей жизни. Да и не только моей.
Нашу фирму основали два друга: мой отец и дядя Тимур. Оба жилы рвали, чтобы оставить своим детям империю. Cейчас я шел по их же стопам. Ради этого идиота стараюсь ведь.
– Я не совершу твоих ошибок, – метко ударил сын. – Или ты хочешь сказать, что сам хотел в девятнадцать лет жениться на дочери мэра? – Роман зло усмехнулся. – Ни за что не поверю! Знаю. Это все дед! Теперь и ты решил поступить так же со мной?
Я усмехнулся. Так же? О, нет, дорогой мой мальчик, со мной не разговаривали, не убеждали. Лучше ему не знать никогда это “так же”.
– Милена красивая, умная молодая женщина, получившая образование в Англии. Девочка всю свою жизнь провела в закрытой школе, а затем в университете. Ты мог хотя бы познакомиться с ней, поговорить перед тем, как принимать решение?
Я видел фото девушки. Уверен, Рома передумает, как только встретится с этой красоткой.
– Если тебе так нужен этот брак – сам и женись, а меня не приплетай!
Руки сына сжались в кулаки, а голос все-таки сорвался на крик.
Молодой, горячий еще, муж с него, как и начальник отдела, еще “так-сяк-никак”.
– Ладно, ступай, поговорим об этом позже. Остынь и подумай спокойно.
– Я не передумаю! – заявил мне на прощание Рома и вышел, хлопнув дверью.
Я устало оперся на спинку кресла и прикрыл глаза. Солнцев сильно сдал за последний год. По тем справкам, что я навел, у него большие неприятности со здоровьем. После той жуткой аварии десять лет назад, когда погибла почти вся его семья, за исключением младшей дочери, у мужчины часто похватало сердце. В прошлом году он даже операцию перенес. Уже тогда мой главный акционер начал вести эти разговоры о родстве семей.
Вчера же он поставил меня перед фактом. Через неделю возвращается его дочь Милена, и он будет искать ей мужа, которому в качестве свадебного подарка и подарит акции “Макс-строя”.
Последние пять лет фирмой руководил я почти единолично, с голосами дяди Тимура у нас был контрольный пакет. Теперь же все может измениться. Если те же сорок процентов будут у другого владельца, то мне придется договариваться с мелкими акционерами и курс развития компании может круто измениться.
Меня это не устраивало. Я открыл папку и взял в руки фото девочки. Красивая, наивная, с огромными небесно-голубыми глазами, как у олененка.
Она вся дышала юностью, чистотой и … Я остановил сам себя. Не стоит так думать о будущей невестке.
Наверное, я не с того начал. Нужно было Роме показать фото девушки, а потом завести речь о браке.
Тем же вечером я дал ему папку со всей информацией по Милене Солнцевой.
– Утром за завтраком обсудим, – спокойно сказал я.
Рома промолчал в ответ. Только сильнее сжал вилку в руке.
Ничего, побесится да успокоится. Милена, в отличие от его матери, к нему придет невинной, а не после череды охранников. Да и девочка спокойная, домашняя, а не любительница клубов и выпивки, видно сразу. Ему не придется терпеть истерики взбалмошной идиотки.
Знал бы он, как Катя громила дом, когда я запрещал ей беременной ехать в клуб. Думал, материнство ее изменит, но нет. Жена бросала новорожденного сына и ехала тусоваться. Я же разрывался между учебой, сыном и работой на фирме отца.
Когда очередной ее пьяный загул закончился аварией и сломанной ногой, Катя наконец-то очнулась. Несколько лет мы жили спокойно, тихо, растили сына. Я даже стал к ней привыкать, испытывать привязанность, а потом в нашей жизни появился Рикардо, учитель сальсы. С ним-то моя благоверная и сбежала.
Страстный, не менее взбалмошный и авантюрный, чем она сама, испанец нашел управу на Катю.
Шесть лет назад она вернулась в Россию, приехала на совершеннолетие к сыну. Решила помириться, попросить прощения, что бросила его. Рома не простил, не понял, и общаться с ней не стал. Я знал, что он не доверяет женщинам, особенно тем, которые так похожи на его мать, но эта Милена совсем не такая. Эта девочка сможет залечить его раны, потому что и сама слишком многое потеряла в этой жизни.
В одиннадцать лет осталась без матери и двух старших братьев, с отцом, который прятал взгляд от дочери. Потому что не уберег их семью, ведь за рулем того авто был именно он. А еще потому, что Милена была так похожа на свою мать, его любимую Нани.
Дядя Тимур отправил дочку в пансионат, лучший в Великобритании. Он не скупился на деньги, но лишил девочку тепла и любви.
Я надеялся, что эти двое смогут понять друг друга. Верил, что Милена может стать для Ромы хорошей женой, но давить на сына не хотел.
– Я не женюсь на этом Бэмби, – заявил сын за завтраком.
– Хорошо, – спокойно ответил я, разрезая блинчик.
– Так просто? – удивился Рома.
– Да, – кивнул. – Значит, женюсь я.
– Что? Ты не можешь говорить серьезно! – отбросив салфетку, взбесился сын.
– Почему нет? Она красивая, молодая, родит мне еще детей. К тому же, сорок процентов акции на дороге не валяются. Я не позволю дело моего отца и мое растащить какому-то молокососу.
– Делай, что хочешь!
Взбешенный Роман вылетел из кухни, а я улыбнулся. До приезда Милены еще шесть дней. Он передумает.
Милена
Самолет прилетел без опозданий, проверку на таможне я прошла быстро, как и получила свой багаж. Все определенно шло хорошо, но я все равно волновалась, не зная, какой будет наша с папой встреча. Я столько раз представляла ее, репетировала то, что скажу, но заметив в толпе встречающих единственного родного человека на всей земле, растерялась.
– Привет, – отец все также стоял в нескольких метрах от меня, сжимал в руках огромный букет персиковых роз, которые так любила мама, и не решался сделать шаг навстречу.
Я сама тоже застыла на месте. Мы столько лет не виделись, скайп не в счет. Я все еще ужасно злилась на него, но и скучала не меньше.
– Привет, папа, – прошептала я и бросилась в его объятья.
Как же мне их не хватало! Крупный, неповоротливый медведь, как называла его мама, совершенно не умел выказывать свою любовь, но то, с какой силой он прижал меня к себе, говорило громче любых слов. Отец тоже скучал. Он не вышвырнул меня из своей жизни, он любит меня, как умеет.
– Мила, ты дома. Я так рад, – признался папа, размыкая наши объятия.
Отстранившись, я заметила, как он постарел. Лицо покрылось глубокими морщинами, волосы давно уже все были седыми, а глаза потеряли живой блеск. Он выглядел измученным и уставшим.
– Я тоже очень рада.
– Нам с тобой предстоит о многом поговорить, родная, но вначале поехали домой. Тебе нужно отдохнуть с дороги и подготовиться к вечеру. Сегодня к нам в гости придет мой компаньон Баграт и его сын Роман. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ними.
Сердце в груди бешено забилось. Неужели моя мечта исполнится, и отец позволит мне работать в нашей фирме?
– Конечно! Я буду очень рада их увидеть, – я радостно улыбнулась и поспешила к машине, которая уже ждала нас у аэропорта.
Рука крепче сжала портфель с чертежами моих проектов. Вечером у меня будет шанс!
К сожалению, толком поговорить с отцом так и не удалось. Он успел рассказать мне только о том, как жалеет, что мы так мало времени проводили вместе, как надеется все изменить и как беспокоится о моем будущем.
Последнее волновало его сильнее остального. Папа признался, что здоровье подводит его, рассказал об перенесенных операциях и еще одной, сложной, назначенной через месяц.
Эти новости выбили меня из колеи, запал пропал. Я больше не думала о фирме и своих наработках, а волновалась за папу. Он – моя единственная семья. Я не хочу его терять.
На ужин собиралась без особого рвения, все еще прокручивая в голове разговор с отцом. Я страшилась предстоящей операции. Хоть папа и говорил, что риски минимальны, но я понимала, что это не так. Иначе бы он не попросил меня вернуться, бросив учебу. До окончания университета оставалось два года.
Еще прошлой весной отец завел речь, что был бы не против, если бы я вернулась домой, перевелась в местный университет. Тогда я настояла на своем, у меня были интересные курсы и замечательные лекторы. Я не хотела упускать шанс получить действительно стоящее образование. К тому же папа не настаивал, а так, мимоходом предложил. Сейчас, я поняла, что он просто не хотел давить на меня, что еще тогда у него начались проблемы с сердцем.
Прикрыв глаза, я сильно зажмурилась, стараясь прогнать выступившие слезы. Не время предаваться унынию – внизу уже накрывают званый ужин, а времени у меня на сборы почти не осталось. Как приветливой хозяйки дома, мне необходимо лично встретить гостей.
Я едва успела вовремя. Шум подъезжающих машин был слышен с улицы, через открытые окна. Бросив короткий, тревожный взгляд в зеркало, в последний раз придирчиво осмотрела себя: аккуратная высокая прическа, вечерний классический макияж, нежный розовый жемчуг в ушах и на шее. Ключевое слово для розыгрыша – никогда. Черное, в меру облегающее платье с целомудренным вырезом-лодочкой и кружевными рукавами в три четверти. На ногах черные туфли с высоким каблуком-шпилькой, которые делали меня стройнее, а ноги – длиннее. Однако в целом весь мой образ был классическим и представительным.
Я хотела произвести впечатление серьезного и ответственного человека. Надеялась, что смогу найти общий язык и с Багратом, и с Романом. Наш разговор с отцом навел меня на мысль, что именно эти мужчины и станут моей опорой в бизнесе.
Когда гости появились, я с трудом взяла себя в руки. Мужчины смотрели на меня странно: Баграт с теплой улыбкой, а Рома колким, холодным взглядом, полным ненависти. Я вся съежилась и даже шагнула ближе к отцу.
– Добро пожаловать домой, в Россию, – поприветствовал меня старший Сабуров и протянул букет.
Нежный аромат цветов шел в разрез с другим, сильным, мощным т яростным запахом мужчины. Мои пальцы случайно задели горячую ладонь, принимая подарок. Это было неловко. Я казалась самой себе одеревенелой статуэткой, которая слишком неуклюжа.
– Благодарю. Они чудесны.
Я с неохотой передала цветы нашей горничной, и та быстро скрылась с букетом.
– Прошу всех к столу! – пригласил отец гостей в большой зал.
В нем мы всегда отмечали праздники, мама любила эту комнату. Говорила, что она – сердце дома. Тем больнее сейчас мне было видеть, что отец сделал здесь ремонт. Не стало уютных подушек и мягких пледов, на стенах больше не висят наши фото и картины, написанные Антоном, моим старшим братом. Вместо этого царил пустой, холодный интерьер от какого-то наверняка модного дизайнера.
– Как тебе новая отделка, милая? – спросил отец, едва мы сели за стол, и я вновь обвела взглядом некогда любимую комнату.
– Стильно.
– Не нравится? – прищурился он.
– При маме здесь было уютнее.
– Да, без нее все превратилось в прах, – согласился папа и плеснул себе в стакан виски.
Я опустила взгляд на тарелку и принялась разделывать на ровные кусочки стейк. Аппетит давно пропал, но простые движения вилкой и ножом успокаивали.
Вскоре разговор между мужчинами завязался. Баграт даже удачно пошутил несколько раз, вызвал во мне искреннюю улыбку и легкий смех. А вот Роман… Парень осуждающе смотрел на меня всякий раз, как я поднимала взгляд от еды. Понять, чем вызвана его нетерпимость ко мне, я не могла, поэтому просто игнорировала гостя.
Наш учитель часто говорил: “Отношение другого человека к вам – это его выбор, не ваш. Ваш же состоит в том, принимать его точку зрения или нет”. Так вот, я не принимала, не анализировала поведение Романа и, конечно же, не собиралась каким-либо образом переубеждать парня. Пусть и дальше пытается прожечь меня своим взглядом, пусть живет со своей ненавистью, если она ему так необходима.
Исключив из вечера Романа, я стала наслаждаться ужином. Баграт оказался замечательным собеседником, очень тактичным и эрудированным. Мы с ним почти весь десерт одни обсуждали современные направление в строительстве загородных домов. Мужчина рассказал, что сейчас они как раз делают интересный проект в стиле биотек.
Это одно из самых интересных и трудных в исполнении направлений.
– Я в прошлом году разрабатывала один проект загородного дома на триста квадратов, – призналась я.
– Ты? – удивился отец. – Не знал, что на факультете культурологии проектируют дома.
– Я перевелась после первого семестра на архитектурный. Посчитала, что мне стоит иметь профильное образование, раз моя семья занимается строительством.
Папа заломил бровь и покачал головой.
– Вся в мою Нани, – тихо пробурчал себе под нос.
Его ворчание было добрым, а в голосе слышались нотки гордости и поддержки.
Я сжала его морщинистую руку и улыбнулась.
– Значит, ты будущий архитектор? – неожиданно к разговору присоединился до этого молчавший Роман.
– Да, – осторожно подтвердила я, ожидая от парня неприятностей.
– А как же дом? Семья? Дети? Планируешь оставить все это на прислугу и заниматься карьерой?
– Я пока еще не думала о браке.
– Почему? Хочешь нагуляться?
Мне не нравился напор парня и его пренебрежительный тон. Он словно обвинял меня в чем-то. Хотелось поставить его на место, ответить грубо, хлестко, чтобы он замолчал, но за столом сидели наши отцы, и подобное поведение не украшало хозяйку дома.
– Я не люблю клубы и шумные компании.
– Роман!
Голос Баграта звучал угрожающе, я посмотрела на мужчину. За весь вечер он вел себя открыто и тепло. Я не чувствовала от него агрессии и мне казалось, что мужчина на нее не способен, но сейчас за столом сидел хищник, глава прайда. Его взгляд пригвоздил меня к стулу, загипнотизировал, а Рома лишь усмехнулся:
– Простите меня, Милена.
– Все хорошо, – собрав всю волю в кулак, я широко улыбнулась парню.
– Если вам интересно, завтра я могу вам показать наш проект, – предложил Баграт, стараясь сгладить грубость сына.
– Если у вас нет неотложных дел.
– Для вас я всегда найду время, Мила, – заверил меня мужчина, смутив.
Что это значит? Он просто хочет показать свое хорошее отношение к наследнице партнера или флиртует со мной?
Глава 2. Роман
Роман
Папка с документами на «невесту» лежала на моём столе, я уже два раза изучил её, чтобы знать о противнике всё. Даже больше, чем он сам. Так учил меня отец. Тот, кто сейчас заставляет поступиться личными интересами и вступить в брак по расчёту.
Да у меня от одной мысли об этом в груди будто перемешивали гвозди. Я глотнул виски и перелистнул страницу на планшете. Как ни странно, в интернете про эту Милену я мало что нарыл. Видимо, дядя Тимур хорошо постарался перед тем, как предложить моему отцу сделку, и подчистил весь компромат.
Девчонка действительно казалась ангелом. Но я-то знал, что на земле они не живут.
– Долго ещё будешь работать? – присев рядом на диван, прильнула ко мне Алла. Она сложила свои пухлые губки бантиком и ревниво стукнула кулачком по груди: – Ты обещал, что мы поедем в клуб!
– Угу, – перелистывая страницу, буркнул я. – Ещё пять минут. Мне нужно кое в чём убедиться.
Сменив тактику, Алла вскочила и покружилась:
– Как тебе моё новое платье?
– Неплохо, – мельком глянув на слепящую пайетками ткань, буркнул я. – Ты похожа на ёлочную игрушку.
Она на миг замолчала, но потом снова расцвела в призывной улыбке:
– Так… может, поиграешь со мной?
– Обязательно поиграю, – сухо кивнул я. – Чуть позже.
Я перелопатил почти всё, осталось покопаться в архивах. Вдруг компьютерщики Солнцева что-то пропустили. Но Алла вдруг опустилась на колени и, качая попой, подползла ко мне. Поднырнув под планшет, будто послушная собачка, она лукаво посмотрела на меня и, ухватив зубами замочек, расстегнула молнию на моих брюках.
Пухлые женские губы в непосредственной близости от моего члена… Что же, просмотреть архивы я могу и чуть позже. Оттянув резинку трусов, я погрузился в горячий ротик Аллы, а она, застонав, причмокнула. Кровь побежала по венам быстрее, дыхание сбилось.
Запустив пятерню в роскошную гриву волос женщины, я с удовольствием сломал причёску и, насаживая Аллу на свой член, откинулся на спинку дивана. Так приятно погружаться до самой глотки, слышать стоны и влажные звуки, ощущать, что женщина в моих руках и никуда не денется из моей хватки.
Алла била меня по коленям, хотела большего, но я не отпускал. Хотелось кончить в её порочный ротик и заставить проглотить всё до капли. Наказать за то, что не потерпела несколько минут, что решилась на провокацию. Желал напомнить, кто задаёт ритм.
Тело напряглось, грудь выгнулась, дыхание перехватило от острого пика наслаждения. Зарычав почти по-звериному, я вонзился в рот Аллы до самых яиц и замер, ощущая, как пах скрутило от сладкой истомы.
Кончив, вышел изо рта закашлявшейся женщины и, поднявшись, быстро застегнул брюки. Посмотрел на Аллу сверху вниз. Выглядела она жалко. Тушь потекла, помада размазалась, причёска растрепалась, на платье тёмные пятна от моей спермы и её слюны.
– Теперь подождёшь, пока я не закончу? – холодно спросил я.
– Сука ты, Сабуров, – хрипло ответила она и, сверкнув синью глаз, снова призывно улыбнулась: – Я только возбудилась. Трахни меня.
– Не хочу, – подхватив планшет, я вернулся к столу и, усевшись, снова открыл папку. – Приведи себя в порядок, а то я лучше поеду к Яру один, чем с таким пугалом.
Вздрогнув, Алла поднялась и, выругавшись, поплелась в сторону ванной. Ноги заплетались, платье задралось, открывая аппетитные округлости. Девушка не надела трусов. В паху снова разлилось тепло, член окаменел, но я оторвал взгляд от соблазнительного вида и опустил голову.
Успеется. Сегодня Яромир устраивает чумовую, по его словам, вечеринку. Возможно, удастся уломать Аллу на то, чтобы к нам кто-нибудь присоединился. Новые ощущения отвлекут меня от угнетающих мыслей и освободят от пожирающей душу ярости.
Но отвлечься не удалось ни по пути в клуб, ни на самой вечеринке. Из головы никак не выходило то, что я так ничего не накопал на Солнцеву. Девчонку будто держали в монастыре. Но это не могло быть правдой. В такую чистоту я бы поверил, будь ей лет шестнадцать, да и то с трудом. Но в двадцать лет современные женщины перепробовали всё.
Это сейчас и доказывала Алла, целуясь в засос с какой-то девицей, которую я снял на танцполе. Профессионально целуясь, работая на публику – то есть для меня. После нескольких коктейлей она была готова на всё. Но вот мне уже ничего не хотелось. Я пожалел, что вообще согласился и поехал тусить. Надо было трахнуть Аллу дома и отправить её на такси к Яромиру.
– Что не весел? – будто прочитав мои мысли, подошёл к нам темноволосый парень модельной внешности. Декламируя стихи из школьной программы, обнял меня за плечи: – Что голову повесил? – И уточнил серьёзнее: – Случилось что-то?
– Примерно, – расплывчато ответил я.
– Ну уж нет! – усевшись напротив, он подлил мне виски. – А ну рассказывай. Кому, как не другу, можно пожаловаться на сучку-жизнь?
– Не в твой же день рождения, – криво усмехнулся я.
– Именно, – не отступал Яромир. – Колись! Тебя же так корёжит, что складка меж бровей глубже Марианской впадины.
Я отпил из стакана и откинулся на спинку мягкого клубного дивана ВИП-зоны. А почему бы и нет? Может, Яр что-то дельное подскажет. Но он, выслушав, лишь покачал головой:
– Судя по твоим словам, тебе в руки попался редкий экземпляр, дружище. Не понимаю, почему ты сопротивляешься? Какая тебе разница, на ком жениться? Будет тёлочка сидеть дома и ждать тебя с приготовленным ужином.
Алла, услышав эти слова, подобралась и зыркнула на нас так, что, казалось, можно прикурить от её взгляда. Я с безразличием пожал плечами:
– Да я вообще жениться не собирался. Но если бы отец сразу сказал «Ром, надо захватить уплывающие акции, вступи в фиктивный брак», я бы согласился без вопросов. Но он же досье на девку собрал. Расписал её, как ангела спустившегося с небес. Делал вид, что обо мне думает в первую очередь. А ты знаешь, как я ненавижу лицемерие.
– Досье? – заинтересовался Яромир. – Не настолько же всё серьёзно… Мы не в Японии, чтобы проходить этот… как там?
– О-миаи, – подсказал я и достал сотовый. – Не веришь, сам посмотри. Я отсканировал её фото, чтобы проверить «легенду» отца и Солнцева.
Друг принял телефон и, едва взглянув на фото, воскликнул:
– Ого! Прямо Бэмби!
– Кто? – удивился я.
– Друг, ты в детстве мультиков не смотрел? – ухмыльнулся Яромир. – Бэмби. Глупый доверчивый оленёнок.
– В глупость поверю, – отпив виски, кивнул я. – В невинность, извини. Внешность обманчива.
Девушки поднялись со своих мест и с интересом заглянули в телефон.
– Фотошоп, – уверенно заявила Алла. – Глаза увеличила, зубы отбелила, кожу заблюрила…
– Обработка, – поддакнула ей та, что упала мне на хвост на танцполе. – Фото, как из журнала. А в жизни наверняка бледная и невзрачная.
– Может, познакомишься с ней? – подмигнул Яр. – Не нужна самому, приведи ко мне. Я б вдул!
– Вот сам и знакомься, – отрезал я, и Алла с довольным видом уселась рядом. – Как раз через несколько дней она прилетит из Англии. Это дочь нашего крупнейшего акционера, и он пригласил обсудить дальнейшее развитие предприятия. В свой дом. Можешь пойти на «смотрины» вместо меня. Буду только рад.
– Смотрины в доме её отца? – уточнил друг. – И что ты будешь делать?
– Ничего, – поигрывая кубиками льда в стакане, ухмыльнулся я. – Завтра откажусь от свадьбы. Пусть отец не рассчитывает, что я подыграю. Я не пойду на это.
– Но как же акции? – выгнул бровь Яромир. – Может, женишься, заберёшь контрольный пакет, а потом разведёшься? Поживёшь пару месяцев с Бэмби…
Я перебил:
– У меня аллергия на фальшь.
– Тебе нравятся настоящие, да? – Алла довольно прильнула и, поманив вторую девушку, которая устроилась с другой от меня стороны, принялась поглаживать меня по ширинке. – Как я…
– И как я! – прижимаясь ко мне, поддержала её блондинка.
Ощущая, как вместо эрекции растёт раздражение, я холодно процедил:
– Настоящие, да. Которые не скрывают, что шлюхи, и отсасывают по первому требованию. Терпеть не могу жеманства!
Алла неожиданно вскочила. Опалив меня злым взглядом, схватила сумочку и убежала. Вторая девушка как-то сразу сдулась и, явно ощущая себя неуютно, немного отодвинулась.
– Ты перегнул, – заметил Яр. – Кажется, Алла обиделась.
– Знаю, – я задумчиво побарабанил пальцами по столу.
И с чего я решил, что Яромир подскажет мне выход? Он и со своей жизнью не может разобраться. Тайно встречается с девушкой, которую не одобрили его родители. Даже на собственный день рождения не осмелился её позвать. Сидит в одиночестве и заливает, кого бы он «вдул».
– Мне пора, – я поднялся. – Ещё раз с праздником.
Вызвал такси, и уже в машине глянул на сотовый. Алла не звонила. Всё к лучшему, хоть высплюсь. Но в городской квартире пожалел о резких словах. Осмотрел пустую тёмную комнату, развернулся и поехал домой. Отец уже спал, и я поднялся к себе.
И в душевой кабине, стоя под ледяными струями, и в постели я размышлял о предстоящем разговоре. Пытался простроить диалог с отцом. Зная, как папа разозлится, готовил контраргументы. Полночи на это потратил, ворочаясь без сна. Но всё оказалось напрасно, через неделю пришлось идти на «смотрины».
В доме Солнцевых мне сразу не понравилось. Слишком тускло, чересчур заурядно. Совершенно безлико! Но зато дизайн прекрасно соответствовал построенному мною образу Милены. Серая мышь с голубыми глазами и отличным стилистом.
Но, когда девушка вошла в комнату, меня будто ударили под дых. Никогда не забуду тот миг, перевернувший мой мир с ног на голову. Не имея возможности дышать, я ощущал, словно мне на грудь положили бетонную плиту. Холодно, больно, тяжело…
Образ девчонки впечатался в память, как забитый в голову гвоздь, причиняя дискомфорт при каждом вдохе.
Нежный овал лица и причёска, будто из чёрно-белых фильмов. К чистой коже, казалось, не тронутой макияжем, так и хотелось прикоснуться, провести по щеке кончиками пальцев. Ключевое слово для розыгрыша – она. Мягкие и пухлые губы будто созданы для того, чтобы их терзать, вырывая стоны наслаждения. В голубые глаза хотелось смотреться, будто в холодное горное озеро, ловить своё отражение…
Осознав, что смотрю на неё, как идиот, и не могу отвести взгляда, я судорожно втянул воздух и принялся искать подтверждение своей теории. Все они шлюхи! И эта ничем не отличается.
Шпильки сантиметров десять, такие только стриптизёрши носят. Платье на ладонь выше колена… А коленки красивые. И ноги длинные, стройные. Захотелось раздвинуть их и, отодвинув в сторону бельё, войти в Милену. Резко, одним рывком, чтобы она закричала от наслаждения. Я скользил взглядом по разрезу, пока не заметил кусочек кружева. Чулки! Так и знал, что весь этот образ скромницы – лишь ширма.
Мелена такая же, как и другие.
В этот момент я её возненавидел.
В этот момент я её возжелал так, что в паху болезненно заныло.
Весь ужин не сводил с нее глаз, отвечал невпопад, а в душе клубилась и росла тьма.
