Текст книги "Ловушка для серого мага (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

         Я остановился и с удивлением посмотрел в его встревоженное лицо. Он ткнул пальцем в мою щеку:

         – Почему у тебя рот перекошен?

         Я вопросительно приподнял брови, а сам вдруг ощутил, что уголок рта, в котором я держал мундштук, немного онемел. Я вздрогнул и поспешно вытащил трубочку изо рта. Ощупал губы:

         – Сам не знаю. Похоже на анестезию.

         – Дай-ка посмотреть на эту штуку, – Мор протянул руку. – Может, я разберусь, чем Аудра его снабдила...

         Удивительно, но я вдруг повел себя странно. Отступил и по-детски завел кулак с мундштуком за спину, словно опасаясь, что его отнимут. Почему-то я не мог расстаться с этой вещицей даже на секунду. Что было тому причиной, не знал, но всем сердцем ощущал, что нельзя выпускать трубочку из рук.

         – Не могу, – дрогнувшим голосом проговорил я. – Не могу... да и не хочу!

         – Как знаешь, – Мор сплюнул. – Я тебя предупреждал не раз, но ты упрямее осла! Да что с тобой говорить!

Он раздраженно сунул руки в карманы и, не дожидаясь меня, пошагал вперед.

         Я двинулся следом, ощущая себя слегка виноватым. Я не понимал самого себя. Мор подобрал меня на дороге, обогрел, одел и накормил, не слишком при этом расспрашивая. Я же вел себя, как свинья. Разгромил его дом, к каждому слову относился с подозрением, стащил какой-то мусор, считая его чем-то особенным...

         Пока я занимался самобичеванием, мы дошли до угла. Небо заметно потемнело, улицы вовсю пылали яркими красками рекламных огней. Мор внезапно остановился и махнул рукой, указывая на круглую пристройку к высотке, которая сильно смахивала на уродливую бородавку:

         – Вон та забегаловка!

         Над темным провалом входа ядовито переливались кривые зеленые буквы. «Хоббит». Мор отвел взгляд и торопливо сунул в мою руку тонкую пачку.

         – Держи! Там цены немалые...

         – Откупаешься? – я скривился и помахал купюрами.

         – Ага, – не стал отпираться он. – Найди себе жилье подальше от моего дома. И это... если что будет надо... звони!

         Мор протянул мне желтый лист визитки. Золотистый шрифт возвестил, что перевозчик Виталий Морозов доставит вашу посылку в любую часть света быстро и надежно. Все-таки Мор – прозвище, как я и предполагал. Пока я читал надпись, мой знакомый что-то буркнул себе под нос, развернулся и пошагал прочь.

         Я же вдруг ощутил себя брошенным котенком, тоскливо посмотрел на удаляющуюся фигуру и вздохнул. Единственное, что связывало бред, сны и явь – старая костяная трубка. Но сейчас, когда Мор уже ушел, потихоньку таяла и моя уверенность в этом. Возможно, это тоже лишь фантазия, за которую отчаянно цепляется воспаленный мозг. Я стыдливо сунул мундштук в карман к деньгам и визитке и потер запястья, словно вновь ощутив на них больничные оковы. Может, я психически больной? Не зря же меня привязали к кровати...

         Единственная надежда получить ответы скрывалась в темном проеме под аляповатой надписью. Я уныло проследил, как в дверь, словно в зев огромного чудища, проскользнул высокий парень с проколотым носом. Может, оставить все как есть? Я только что наделил хорошего человека, приютившего меня, кучей странностей. Стоит ли искать ответы на вопросы? Может, они мне не понравятся. Но нет, я знал, что не смогу спокойно спать, не выяснив, что происходит. Кто я и почему оказался в больнице в таком неприглядном виде.

         Я решительно пошел к бару. Перед дверью возникла сутолока. В «Хоббит» пытались войти две субтильного вида девушки. Яркие шубки и розовые сумочки со стразами явно не соответствовали атмосфере заведения. Видимо, именно это двум малолетним блондиночкам и втолковывал здоровенный детина в кожаной безрукавке. Подведенные черным карандашом глаза, короткий бобрик светлых волос и широкие железные браслеты с шипами внушали мне противоречивые чувства. На груди его я заметил бейджик.

         – Привет, Вован! – прорычал я низким голосом, пытаясь подражать закадровому переводу фильма ужасов. – Это мои жертвы на сегодня! Пропустишь их со мною или опустошить их прямо здесь?

         Девушки, ничуть не смущенные моим вмешательством, слаженно захихикали, а охранник Владимир, как было написано на белой табличке, пытался рассмотреть мое лицо. Этому явно мешала широкополая шляпа, надвинутая на глаза, но «Вован» почему-то не решился попросить меня снять ее. Возможно, я попал в точку, выбрав именно такой стиль поведения. В следующую минуту нас подвели к свободному столику рядом со сценой. Девушки наперебой благодарили меня. Они без умолку трещали, осыпая меня подробностями их долгого пути и давнишнего желания попасть в знаменитый бар. Я не стал уточнять, почему они оделись таким неподобающим образом, раз собирались посетить именно это место. Поспешил заказать им «Кровавую Мери», чтобы добиться тишины хоть на время.

Но немногочисленные посетители все равно не сводили глаз с нашего столика. Видимо, внешний вид девушек сильно выбивался из привычной картины. Я не стал снимать ни шляпу, ни плащ, пытаясь сохранить образ, который не только позволил провести через фейс-контроль болтушек, но и даровал, как выяснилось, внеочередное обслуживание.

Зал медленно наполнялся людьми в черной одежде. За каждым столиком сидело по восемь-десять человек. И только к нам никого не подсаживали. Мои спутницы, видимо, посчитали, что я – какая-то крутая шишка, местный авторитет, и отчаянно тискали меня с двух сторон. Я же уныло размышлял о том, как буду искать загадочную Мерцану да настороженно рассматривал молчаливых людей за соседними столиками.

Минуты бесследно таяли одна за другой в огоньках черных свечей. На темном, словно пропитанном кровью, деревянном столе уже выстроилась батарея пустых стаканов. Одна из моих спутниц уже похрапывала, навалившись на меня всем телом. Другая задумчиво сливала остатки красного сока с водкой в один стакан. Стразы на сумочках, казалось, померкли, яркий макияж размазан по краям граненых стаканов и моим щекам, шубки валяются на полу.

Внезапно гул в зале стих, умолкла даже музыка. Все явно что-то ждали. Я поежился, мучительно соображая, что буду делать, если от меня чего-то потребуют. Или появится человек, за которого меня тут принимают.

– Выступает Мерцана! – объявил загадочный голос свыше.

Я вздрогнул и попытался рассмотреть в толпе человека с микрофоном. В следующий миг воздух пронзили острые звуки инструментальной музыки. В темноте зала возник белый столб света, в середине которого неподвижно замерла тоненькая фигурка.

Гром нарастал. Музыка била по макушке и неприятно давила на переносицу. Девушка медленно двигалась. Худенькое тело напоминало стойку кобры перед броском. Она чуть раскачивалась, а мышцы живота словно текли, нагоняя плавные волны на берега бедер. Как завороженный, я следил за игрой мышц, не понимая, как такое вообще возможно! Глаза незнакомки, подведенные настолько сильно, что казались нарисованными на белом холсте лица, остановились на нашем столике.

– Весс... весс... весс...

Шорохи наполнили залу, перекрывая дикую какофонию инструментальной музыки. Я ощутил щекой дуновение. Видимо, это сквозняк. Девушка, не отрывая от меня загадочного взгляда, продолжала свой странный танец. Очертания расплывались, как если бы я видел ее сквозь пламя костра. Одна из девиц, та, что прикорнула на моем плече, вздрогнула и отшатнулась:

– Ай! – она растерянно коснулась носа. – Холодно!

Потом расплылась в улыбке и вновь прильнула ко мне:

– Да ты замерз! Давай я тебя согрею!

Я не мог повернуться к ней, тело наполнила невыносимая тяжесть. Глаза прикованы к танцовщице, но я видел лишь языки пламени. Они надвигались на меня, словно лесной пожар, окружали, манили, обещали, дразнили... Но проснувшаяся девушка начала меня тормошить, она терлась о мои руки и ноги, словно надоедливая кошка. В груди огненным заревом росла ярость. Ни слова не говоря, я положил ладонь на лицо спутницы и с силой оттолкнул ее. Ужасный крик завибрировал в воздухе, пронзая маленькое помещение. Музыка смолкла, люди вскакивали со своих мест, девушка упала на пол, прижимая руки к лицу. Но я не хотел этого видеть. Лишь танец огня, замысловатое переплетение нитей, в которых угадывалось что-то знакомое.

Пытаясь ускорить момент соприкосновения видения и моей памяти, я встал и шагнул вперед. Свет обуял меня, проник в глаза, выжигая все, что казалось реальностью. Тишина проникла в сердце, разрывая тонкую паутину свежих воспоминаний. Круговерть пятен обрисовывала тонкий силуэт. Сначала я решил, что это – танцовщица Мерцана. Но через мгновение мельтешение утихло, и нежная зелень летнего утра озарила старое могучее дерево посредине небольшой полянки. Фигурка девушки стала видна четче, я уже мог различить льняной сарафан с яркими лентами деревенской вышивки, но личико ускользало от внимания, как во сне. Вокруг порхали бабочки, шумели шмели, слух уловил легкое журчание лесного ручейка...

В груди растекалось тепло. Как если бы я после многих лет странствий вновь вернулся домой. Да, это мой дом. Это и есть моя жизнь. Знакомые запахи, звуки...

– Алекс!

Сколько беспокойства в этом голосе! И сколько любви! Сердце буквально взорвалось от переживаний.

– Алекс! Беги!

Женский голос звучал, казалось, внутри меня самого. Я оглянулся. И поляна исчезла. Я ощутил, что бегу. Зеленые полосы леса вихрем летят мимо меня. Глаза застилают слезы, ветер со злостью впивается в лицо, треплет одежду, бьет в грудь, не дает убежать. Я бегу, но не знаю – к кому или от кого. Голос, полный страха и любви, преследует меня. Рядом слышу сдавленное дыхание. Кто это? Бежит ли этот кто-то рядом за мной или от меня?

– Алекс!

Я вздрогнул и остановился. И вновь перед глазами поляна. Под большим деревом стоит она. Огромные черные глаза, тонкий носик и маленький рот, словно нераспустившийся бутон розы. Яркий свет скрывает от меня тонкую, почти детскую фигурку. Страшный грохот наполняет лес. Глаза слезятся, голова, кажется, просто развалится на части. Но я поднимаюсь... Когда я успел упасть? Я на коленях, тело не слушается. Огромное мощное дерево расколото на части. Крона медленно валится в траву, ветки неистово трещат, наваливаясь на землю.

Там, на другом конце поляны, я вижу силуэт. Я знаю, кто это... но не могу вспомнить. Боль пронзает виски, застилает глаза. Где же черноглазая девушка, что с ней? Может, ее придавило деревом или она погибла от взрыва? Боль поднимается по позвоночнику, сковывая шею. Из горла с хрипом вырываются рыдания. Жёсткой рукой страх сжимает грудь. Глаза застилают слезы. Я хочу бежать к ней, но не могу. Я падаю на землю, цепляюсь за траву. Сухой стебелек щекочет мне ноздри, но я даже не могу отодвинуться. Боль, адская боль наполняет все тело, разрывает его на миллионы молекул, рассеивает по поляне, лесу, миру. И раскатом грома проносится под черными облаками душераздирающий крик:

– Шайри!

Кострома, 8сент.07г.

–Шайри! – я кричу изо всех сил и сам поражаюсь, сколько любви и отчаяния в этом крике.

– Тише, тише...

Прохладная ладошка легла мне на лоб, тонкие пальцы нежно проводят по моей щеке.

– Шайри, – хрипло выдыхаю я. – Шайри!

Я не могу остановиться. Словно с именем я выплескиваю из груди невыносимо-огромное чувство. Ощущать чужую тоску, сердечную боль неприятно и тяжело.

– Тише, тише, я здесь, тише...

– Ох, – потираю саднящие виски. – Эти сны меня когда-нибудь доконают!

Открываю глаза и недоуменно смотрю на бледное личико спасенной мной девочки.

– Я здесь, не надо так кричать, я здесь, – мягко улыбаясь, шепчет она, проводит рукой по моим волосам, потом несмело прижимается щекой к моей груди. – Я здесь, все хорошо, тебе просто приснился кошмар...

– Словно ко мне иные сны приходят, – злобно фыркаю я, отстраняя ее. – Но сегодня уж какой-то особенно дурацкий.

– Про меня? – девочка улыбается так ласково, на личике ни тени обиды. – Ты все кричал мое имя.

– Твое имя, – глухо вторю ей. В памяти цветным облаком возникает образ черноволосой девочки из сна. На ней странная одежда, много украшений, сделанных из монеток. Улыбка, прищур темных глаз. Я сглотнул, ощущая, как на затылке шевелятся волосы. Впервые встречаюсь с кем-то из своих странных, уж очень живых снов. – Шайри... какое странное имя.

– Марийское. – Девочка отворачивается, а я вздыхаю с облегчением. Видеть ее лицо для меня сейчас все равно, что наяву столкнуться нос к носу с привидением. – У меня бабка чистокровная марийка, она и нарекла меня этим именем. Отец оформил документы, хотя мать была против. Она всегда звала меня Василисой...

Я почти не понимаю, о чем она говорит. Перед глазами плавают цветные круги, внутри все содрогается, пальцы дергаются, виски сжимает ноющая боль. Шайри, та, во сне, такая красивая! Умом понимаю, что она вот рядом, но во сне я ее... да, люблю! Больше всего на свете, даже больше самой жизни. С такими чувствами наяву я еще не встречался. Сейчас же к ней ощущаю разве что сочувствие и одновременно легкое раздражение. Что же это? Рука скользнула за пазуху, пальцы нащупали листы магической книги. Легкий хруст бумаги. Эх, жаль, что книга сейчас не способна мне помочь. И как я раньше не догадался спросить о странных снах, которые мучают меня всю сознательную жизнь.

– Бред какой-то, – я раздраженно передернул плечами. – Этого просто не может быть! Мне никогда не снились те, кого я знаю. Никогда! Может, и ты – лишь сон? Сон наяву... Я брежу. – Из груди вырвался истерический смех. – Ну точно! Мне впервые в жизни улыбнулась удача. Деньги, собственный дом, кучи тряпья и море гаджетов. Вот у меня от счастья крыша и поехала! Теперь бегаю по деревням с вымышленной подружкой. Хорош, нечего сказать!

– Сережа, – очень спокойно произнесла Шайри.

Я вздрогнул, словно от удара, и недоуменно уставился на девочку. Черные глаза смотрели на меня очень по-взрослому, даже слишком. Это был тяжелый взгляд старухи, умудренной долгой жизнью.

– Я не вымышленная.

– Откуда ты знаешь мое имя? – деревянным голосом спросил я.

– Мне дерево сказало, – мягко улыбнулась она и громким шепотом доверительно добавила: – Я ведьма! Не веришь? Я могу доказать...

Она резво вскочила с дивана и метнулась к печке, протянула ладонь. Огонь встрепенулся на едва тлеющих углях. Шайри лукаво сощурилась, словно ждала от меня восхищения. Но я лишь пожал плечами: поток воздуха и пламя всегда вспыхивает с новой силой.

– Еще есть фокусы?

– Фокусы, – раздраженно повторила Шайри. – Ладно, тогда так...

Она уставилась на огонь, пухлые губки что-то шепчут, худое тельце раскачивается из стороны в сторону.

Я потянулся к мешку с сухарями, выбрал один и попытался раскусить:

– Вот блин, как камень! Чуть зуб себе не сломал. Если ведьма, лучше уж наколдуй нормальной жратвы!

– Слышу! – торжествующе воскликнула Шайри. – Вечером в самом последнем вагоне мы встретим проводницу по имени Катя.

– Ага, – хихикнул я. – А огонь не рассказал тебе, сколько она с нас сдерет за проезд без билета?

Шайри раздраженно передернула плечами.

Сон опустился в темный омут памяти, где тихими тенями хранились ему подобные видения. Он больше не волновал меня. Подумаешь, девочка из сна! И чего я так разволновался?

– Спроси лучше у сломанного телевизора точное время, – вздохнул я. – Не опоздать бы на свидание с этой Катей. Ни часов, ни мобильника... даже если бы я мог определять время по солнцу, это мало бы чем помогло – здесь не окна, а одно название!

– Огонь гаснет, – едва слышно произнесла девочка. – А дрова закончились.

– Наколдуй еще, о великая заклинательница огня, – фыркнул я.

Шайри, видимо, только решившая меня простить, снова надулась. Она сидит на голом полу, втянув голову в плечи, и смотрит на тлеющие угли. Черные волосы растрепались, в глазах играет красноватый отблеск последних языков умирающего пламени. Сейчас она действительно немного похожа на ведьму. Бедная чокнутая девчонка! Столкнулась с настоящей магией в доме Карла и тронулась умишком. Кто бы выдержал?

Я снова вздохнул и достал из-за пазухи мятые страницы. Пальцами провел по белоснежной поверхности. Наверное, я испортил книгу навсегда. Может, Карл запрещал даже думать о курении, как раз для того, чтобы сохранить такие артефакты. Из-за повального увлечения сигаретами могло быть погублено немало чудес... Как же жаль мне сейчас, что я забыл о запрете. Я хмыкнул: подслушай кто из моих бывших приютских приятелей, что я жалею о непослушании, навеки бы заклеймил меня позором и переселил в коридор. В тот самый закуток между вестибюлем и лестницей, который обозвали комнатой и перетащили туда несколько разваленных кроватей из подвала, когда стало не хватать мест.

Я мысленно перенесся в прошлое, когда жизнь была понятна и предсказуема. Задумчиво перебирал в руках белые листочки, думая, как бы я сейчас жил, не поведись я тогда на звонок Степки. Покосился на сердитую девочку.

– Ладно, не дуйся! – примирительно протянул я. – А то лопнешь!

Шайри лишь снова передернула плечиками. Ну что за упрямство! Я медленно убрал листы за пазуху, нехотя сполз с дивана на пол, положил руку на спину девочки и напряженно уставился в прямоугольник печки:

– Что показывают? – Шайри сердито засопела, а я продолжил: – А! Вижу ужин в ресторанчике... ум... там нам даже курицу подадут! Такой официант в белом фартуке. Как его? Ну конечно: его будут звать Катя! Представляешь имечко у мужика? Наверно намучился...

Шайри пыталась сохранить серьезность, но маленькие губки непослушно расплывались в улыбке. Через минуту она уже хохотала.

– Ну что, пойдем поедим? Нехорошо заставлять ждать Катю и наши голодные желудки.

Я поднялся и предложил Шайри руку. Она доверчиво вложила в мою ладонь свои тонкие пальчики и открыла рот, собираясь что-то сказать. Но во дворе зазвучали голоса. Громко спорили двое мужчин, судя по тону, весьма нетрезвых. Девочка тревожно вцепилась в меня обеими руками.

Скрипнула входная дверь, загрохотали тяжелые шаги. Я потянул Шайри к стене и осторожно выглянул за занавеску. Двое бородатых мужчин средних лет методично обшаривали комнату. На пол летели пожитки бабы Нюры, посуда, какой-то хлам.

– Где же бабка бухло спрятала? – раздраженно спросил тот, что на вид немного моложе. – Ты же говорил, что видел, как она сахар покупала...

Второй вместо ответа разразился отборной бранью. Я затаил дыхание, сердце колотилось. Такие на все готовы, лишь бы получить порцию дурмана. Хорошо, что они пока не знают о нас.  Пальцы невольно сжали кисть Шайри. Девочка взвизгнула от боли. Мужики встали как вкопанные, потом переглянулись и медленно направились в нашу сторону. В горле у меня резко пересохло, ноги напряглись, но я понимал, что деваться нам некуда. В маленькое окошко даже девчонка не пролезет.

Тряпка, сорванная, полетела в сторону. В комнатку ввалился бородач. Я в замешательстве отступил, потянув за собой Шайри. Девочка запнулась за диван и плюхнулась на пол.

– Я желаю всем счастья, – пискнула она.

Мужик ухмыльнулся:

– По ходу, старая притон устроила!

Из-за спины бородача выглянул второй мужик. Мне очень не понравился масляный взгляд, которым он окинул Шайри.

– А ниче так девка, – хрипло сказал он и облизнулся.

Я пытался найти выход. Нужно срочно что-то предпринять, иначе страшно представить, что будет. Мужик с сальным взглядом навис над испуганной Шайри. Второй прижал меня к стене так легко, словно я сделан из бумаги. Я двинул его по виску, но он даже не шелохнулся. Пьяницы, словно вампиры, ощущают только жажду, и боль для них несущественна. Отчаянно завизжала Шайри...

– Стойте! – заорал я. – У меня есть деньги, много денег! Столько, что купите себе годовой запас водки!

Грязные пальцы мужика разжались, отпуская мой ворот. Я упал на диван и прошипел:

– Надеюсь, сразу сдохнете от счастья!

– Давай бабло!

Пахнуло перегаром, меня чуть не вывернуло наизнанку. Мужик нетерпеливо обшаривал меня в поисках денег. Я сунул руку за пазуху, выуживая пачку. Пьяница, тяжело дыша, выхватил купюры и отвалил. Снова закричала Шайри. Второй мужик не обратил на мой призыв никакого внимания, он, придавив девочку всем телом, пытался поймать ее быстрые руки. Лицо пьянчуги уже было исцарапано в кровь, но он не отступал.

Я бросился на помощь Шайри, но снова был отброшен назад. Нога в грязном резиновом сапоге прижала меня к дивану.

– Сиди тихо, щенок! – рявкнул первый и вновь принялся пересчитывать добычу.

Шайри извивалась всем телом, пытаясь освободиться. Я в бессильной злобе швырнул кувшин в напавшего на девочку. Сосуд угодил в буржуйку, осколки разлетелись по комнате, один впился в глаз мужика на полу.

Я с ужасом смотрел, как огонь, словно живое существо, выстреливает горячие щупальца из жерла печки. Словно огромный спрут, хватает пьянчуг за одежду, расползается по старому тряпью, множится яркими искрами по деревянному полу.

Раненый мужик орал благим матом, держась за лицо. Его одежда уже полыхала. Шайри отползала в сторону, прижав ладошку ко рту. Огонь ее словно бы и не трогал. Второй мужик стоял, словно парализованный, просто смотрел, как горит его приятель. Я отпихнул ногу пьянчуги, бросился вперед. Как раз вовремя – на диван рухнули объятые пламенем доски потолка. Все заволокло дымом.

Ладошка девочки очутилась в моей руке, ее самой я не видел. Глаза слезились, я уже едва дышал. На ощупь нашел дверь и вытащил Шайри на улицу. Не останавливаясь и не оборачиваясь, бежал вперед. И все равно треск огня, вопли умирающих и шум рушившегося домика стоял у меня в ушах.

Кривые ветки дикого сада, вертлявая дорожка между ржавых гаражей, белые стволы березовой рощи... Выбившись из сил, я свалился на траву, припорошенную желтыми листьями. Рядом упала едва живая Шайри. Абсолютно белое личико девочки, открытый рот, рваное дыхание вернуло меня к действительности. Я приподнялся и коснулся черных волос:

– Как ты?

Шайри кисло улыбнулась:

– Хорошо...

Тут глаза ее закатились, тело обмякло.

– Замечательно, – буркнул я и откинулся на спину.

Ветер шуршал желто-зелеными листьями в верхушках деревьев. Быстро темнеющее небо клубилось серыми тучами. Переругиваясь, каркали вороны.

Мысли снова вернулись в горящий дом. Как такое возможно? Вода обычно тушит огонь, но я собственными глазами видел обратное. Перед глазами снова возник образ огненного спрута, обвивающего алые щупальца вокруг мужского тела. Но ни одно из чудовищных отростков не коснулось Шайри. Мы выбрались из объятого пламенем домика даже не опалив брови. Может, она действительно ведьма?

Девочка застонала. Я пододвинулся к ней, приподнял. Шайри, не открывая глаз, доверительно прижалась ко мне. Я провел пальцами по рваному шву курточки, и волна ненависти вновь захлестнула меня. Так им и надо! Дыхание девочки стало ровным, тело расслабилось. Похоже, она заснула. Я прислонился к березовому стволу. Сон – лучшее лекарство.

Снова и снова перед внутренним взором скользили картинки происшедшего. Деньги сгорели, и это ужасно, теперь не на что рассчитывать. Даже если удастся проникнуть в поезд и добраться до Костромы, без бабла все равно не скрыться. Карл найдет нас в два счета. Что теперь делать, я не знал.

Шайри спокойно посапывала у меня на груди. Я осторожно вытер черное пятнышко с ее щеки. Девочка улыбнулась во сне, на щеках обозначились симпатичные ямочки. И снова ко мне вернулась ярость.

– Сережа, – тихо позвала проснувшаяся Шайри, возвращая меня из калейдоскопа вспышек огня и перекошенных лиц в реальность.

– Смотрите, кто проснулся, – иронично хмыкнул я, отстраняясь от девочки. – Заклинательница огня! Я уже почти готов поверить в твой экстрасенсорный дар...

– Опять подкалываешь? – нахмурилась девочка. – Я тебе тайну открыла, а ты...

– А я и говорю, что молодец! Лихо ты с огнем... правда, деньги сожгла, зато спасла нас от этих уродов.

– Это не я, Сережа, – Шайри покачала головой.

– Как не ты? – я помотал головой. – Это же логично, на тебя напали – ты защищалась. Сила твоя вызвала огненного спрута. Я же видел все своими глазами. Честно говоря, никогда не думал, что такое возможно... не в кино.

– Это не я, – упрямо отозвалась девочка.

– Скажешь, вода сама воспламенилась? – разозлился я, не понимая поведения Шайри. Зачем сначала доказывать мне, что ведьма, а потом отрицать это?

– Это не вода, – захихикала та. – Это самогон! Ты что, не почуял вонь? А спирт горит! Хорошо, что на меня ни капли не попало...

– Самогон? – ошарашено повторил я. – Вот это номер! Получается, это я спалил домишко бабы Нюры?.. И убил тех двоих.

Я схватился за голову. Это все из-за меня. Крики умирающих в огне людей снова стояли у меня в ушах.

– Это случайность, – Шайри осторожно коснулась моей руки. – К тому же, они сами виноваты!

Я вздрогнул от неожиданности, услышав в ее голосе отчаянную ненависть. Это подействовало на меня лучше пощечины. Что со мной? Жалею о смерти двух воров и насильников! Они бы нас не пощадили. Надругались бы над девчонкой, а возможно, и надо мной да убили. Это уже не люди, даже звери более гуманны и сознательны.

– Ты права, – ответил я. – Очень удачная случайность, которая произошла весьма вовремя. Клянусь, я бы сам выдавил зенки этому ублюдку, что напал на тебя, если бы он... – я задохнулся от бури эмоций, объявшей меня.

– Спасибо, – прошептала Шайри и порывисто обняла меня. Из-под черных ресниц покатились крупные слезы.

Я неловко похлопал девочку по спине. И замер в испуге: из кустов на меня, не мигая, смотрела огромная темная собака. Она не рычала и не шевелилась, просто неотрывно наблюдала за мной. По спине поползли мурашки. Я дернул Шайри за прядь волос:

– Смотри!

Девочка оглянулась. Тут собака зарычала, верхняя губа приподнялась, обнажая здоровые клыки. Я сглотнул. Ногти Шайри впились в кожу моих рук. В стороне раздался призывный свист. Собака дернулась было, но все-таки осталась на месте. Свист приближался.

– Багира! – позвал мужской голос, собака махнула остатками купированного хвоста. – Багира, ну где ты?

Вскоре показался сам хозяин, интеллигентный мужчина средних лет. Увидев нас, вежливо спросил:

– Извините, молодые люди, вы не видели здесь ротвейлера? Багира моя – девочка послушная, а тут как взбесилась, убежала куда-то... Переживаю за нее, как бы в беду не попала, да и железная дорога близко...

– Эта? – хрипло спросил я, кивнув на неподвижного пса в кустах.

– Багира! – мужчина всплеснул руками, собака снова было дернулась, но опять осталась на месте. – Да что с тобой, девочка?

Он подбежал к собаке, потрепал ее по холке. Багира отстранилась от хозяина, не выпуская нас из виду. Мужчина растерянно взглянул на нас, в его взгляде появилось опасение. Он поспешно надел на пса ошейник и натянул поводок.

– Прошу прощения за назойливость, – несмело проговорил он, – а что вы тут делаете?

– Отдыхаем, – с вызовом ответил я. – А вам какое дело?

– Да так, – замялся мужчина. – Как-то странно собака на вас реагирует.

Он опустил глаза и попытался оттащить собаку, но Багира упрямо оставалась на месте, наблюдая за нами. Я решил, что нужно уйти самим, если хозяин не может справиться со своим псом. Мало ли, вдруг она бешеная какая-нибудь. Я медленно отстранил Шайри, поднялся на ноги, девочка мгновенно спряталась за ствол березы.

– Я желаю всем счастья, – сдавленно пискнула она.

И тут собака, словно по команде, бросилась вперед. Хозяин с выпученными от неожиданности и страха глазами, натянул поводок, пытаясь удержать псину. Багира надрываясь в хриплом лае, рвалась вперед, клацала зубами. Я метнулся в сторону, намереваясь бежать прочь от злобной собаки, но та и не думала за мной гнаться.

Мужчина изо всех сил тянул поводок на себя. Шайри дрожала всем телом, прижимаясь к дереву, словно то способно ее защитить от зверя. По белым от страха щекам катились слезы, губы шептали навязчивое:

– Я желаю всем счастья...

– Да успокойте свою бешеную собаку! – прикрикнул я на хозяина.

– Я не понимаю, что с Багирой, – почти жалобно проговорил мужчина. – Она всегда такая спокойная...

– Вижу, – зло ответил я и подхватил с земли большую палку.

Что ж, сегодня я целый день посвятил спасению принцессы. Девчонка просто генератор неприятностей! Собака уже почти добралась до дерева. Я приготовился ударить собаку, но тут личико Шайри исказилось в уродливой гримасе:

– Шак ро!

Собака сжалась в комок, заскулила так жалобно, словно на нее внезапно набросился рой ос и, поджав хвост, понеслась прочь, таща едва поспевающего хозяина. Палка выпала из моих рук.

– Что это было?

Шайри нервно захихикала, потом запела:

– Я желаю всем счастья, я желаю всем счастья!

– Блин, достала уже своим счастьем, – прикрикнул я. – Ты у нас не только заклинательница огня, но еще и собак дрессируешь? Что же ты тех пьяниц не прогнала так же? Обязательно было сжигать все вокруг?

– Я желаю всем счастья. – Было мне ответом.

Не в силах больше слушать эту галиматью, я заткнул уши и застонал. Да что же это происходит?! Жил себе столько лет и не знал, что в реальном мире есть силы, способные заставить человека делать то, что он не хочет, воздействовать на собак, повелевать огнем, проходить сквозь стены. Все это было фантастикой, жило в мечтах. И я с радостью бы сейчас вернулся в то время, пусть оно и дальше будет лишь сказкой!

Немного успокоившись, отнял пальцы от ушей. Надо двигать к вокзалу, наверняка поезд уже скоро отходит. Хоть попытаться попасть на него, но без денег это тоже фантастика. Я покосился на притихшую Шайри.

– Прости меня, – одними губами произнесла она.

Я сделал вид, что не заметил. К вечеру похолодало. Фуфайка моя осталась в домишке бабки, да в нем и сгорела. Поежившись в тонкой ветровке, я решительно поднялся на ноги.

– Пошли, – сурово сказал я. – Попробуем попасть на поезд. Да, придется на вокзале быть очень осторожными, постараться не наткнуться ни на полицейских, ни на бабу Нюру. Кто знает, как мы наследили в ее хибаре, а заметать следы было некогда...

Не оглядываясь, я направился вперед. По пути пытался придумать правдоподобную легенду для проводницы, чтобы та пустила нас в поезд. За спиной раздавались мерное шуршание да сопение. Эти звуки сбивали с мысли и все больше раздражали.

– Ну что ты пыхтишь, как паровоз? – не выдержал я. – Не так уж быстро я иду!..

Я повернулся к Шайри и замер: девочка двигалась спиной вперед, одновременно подметая землю за собой своеобразным веником, собранным из сухих веток.

– Ты что делаешь? – упавшим голосом спросил я.

Шайри, отдуваясь, выпрямилась, откинула с лица прядь волос и ответила:

– Следы заметаю!

Я покрутил пальцем у виска:

– Тогда уж садись на свою метлу, все быстрее будет!

К моему удивлению, Шайри послушно перекинула ногу через веник и, подпрыгивая, побежала вперед, словно ребенок на игрушечной лошадке. Я решил, что девчонка издевается, сплюнул и побежал следом. Пусть что хочет, то и вытворяет, лишь бы на поезд не опоздать.