Текст книги "Ловушка для серого мага (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вот это новость, – хмыкнул я. – Хорошая возможность обезоружить колдуна!

«Не совсем», – ответила книга. – «Пользоваться силой очень сложно, магия почти не поддается контролю. Она то как послушный щенок, то как кошка, которая гуляет сама по себе. Каждому магу приходится находить к силе свой собственный подход. А табачный дым может раздразнить эту силу, даже увеличить ее многократно, что сделает из кошки тигра. И маг, словно циркач, привыкший дрессировать кошку, оказывается в клетке с хищником. Многие этим пользовались, и существует множество ритуалов... Но! Нужен правильно выращенный, собранный и высушенный табак, а правила знают единицы в этом мире. И уж точно не изготовители вонючих палочек, которыми все так увлеклись в последнее время».

Я молчу ошарашенный, а мозг медленно переваривает информацию. Из всего прочитанного меня заинтересовала фраза про «последнее время». Сколько же лет этой, на вид совершенно новой, книге?

– Ты старая?

«Манерам ты явно не обучался», – язвительно отозвалась книга. – «Между прочим, девушкам такие вопросы не задают!»

– А ты баба?! – ахнул я. И тут же смущенно исправился: – То есть, ты девушка?

Куча смайликов была мне ответом.

– А как ты выглядишь на самом деле?

«Никак», – коротко ответила книга. Но потом, будто нехотя, на странице проявились еще строки: «Я – та самая сила... частичка магии, заключенная в форму. И вид может быть любым, ограничение лишь одно – только неодушевленные предметы».

– А ты можешь быть компом, ноутом или, скажем, планшетом? – с замиранием сердца спросил я, иметь айпад было давнишней мечтой.

Вместо ответа огромный фолиант, уже отдавивший мне колени, исчез. Передо мной лежал небольшой симпатичный планшет розового цвета. Я поморщился, цвет сменился на голубой. Я вздрогнул, экран показал ржущий смайл, корпус айпада медленно почернел.

– Так-то лучше, – облегченно воздохнул я, айпад удобно уместился в ладони. – Не знаю, из каких ты веков, но в наше время на пацана с книгой будут пальцами показывать, а так никто и не заметит, планшета, поди, только у меня не было... Не говоря о том, что так намного комфортнее, я не любитель тяжести таскать. А инет у тебя есть?

На экране мгновенно отобразилась бродилка.

– Ух ты! – я ощутил, как счастье переполняет меня, о таком я даже и мечтать не смел. – Покажи мне самую популярную видюху.

Просматривая ролик, соображаю, как быть дальше. В горле пересохло.

– Как мне сотворить пивка?

«Тебе еще нет 21».

– Кто бы мог подумать, – зло фыркаю я, – магия с ограничением по возрасту! Что, алкоголь тоже силу раздражает?

«Не знаю, как силу, а меня раздражает, когда малолетки туманят себе мозги... ведь еще туманить-то особо нечего».

– Понятно, – обиженно буркнул я. – Второе желание сразу отпадает.

«А я тебе не волшебная лампа Алладина!», – куча подмигивающих смайликов.

– Кстати, как тебя называть? – спохватываюсь я.

«Люди ужасно предсказуемые существа. На все обязательно нужно наклеить ярлык».

– Сам дурак, – фыркнул я. – Или дура... собственно, мне плевать кто ты там!

«ТАМ я никто, лишь часть всеобъемлющего целого. А здесь я зверь в клетке». И огорченный смайлик. Мне почему-то стало жаль это нечто. Я и сам часто ловил себя на похожем чувстве, причем не только здесь, в доме Карла, а всю свою жизнь. Сейчас у меня была хотя бы иллюзия свободы, а вот у девочки в левом крыле, не было и этой мелочи.

– Там, внизу, девочка, – тяжело вздохнул я, некомфортное ощущение поселилось в груди, – с черными волосами. Ее сегодня привезли. Зачем она здесь?

«Она очень нужна Карлу».

– Зачем?

Экран пуст. Пожимаю плечами, вроде конкретный вопрос.

«Сам посмотри», – словно нехотя, отвечает айпад.

Сую планшет в карман, пальцы неприятно холодит сырая ткань. Я даже не переоделся! Нет, так не пойдет. Мало ли, что еще подкинет, ставшая такой непредсказуемой, судьба. В шкафу откопал джинсы, толстовку и теплую куртку. Взгляд скользнул по комнате, черный мобильник призывно сверкнул полированной поверхностью. Телефон уместился в левом кармане брюк, планшет я положил в куртку. Опасливо выглянул в коридор. Тишина.

Осторожно скользнул по лестнице, беззвучно открылась дверь библиотеки, уютное кресло скрыло меня от случайных взглядов.

– Как там заклинание, позволяющее видеть сквозь стену?

Айпад высветил недовольный смайлик, словно я должен был запомнить эту белиберду с первого раза, но все-таки показал строчки, я повторил. Стена и часть шкафов послушно растаяли, мои глаза отозвались болью на яркий свет, пролившийся из комнаты.

Немного привыкнув к свету, я разглядел «маму» на диване. Женщина сидела на том же самом месте и в такой же позе, как и в прошлый раз. Мурашки защекотали затылок: как кукла! Девочки рядом уже не было. Я внимательно осмотрел комнату, вздрогнул. Вот она, висит прямо в воздухе над дырою в середине круглого стола. Тело вытянуто в струнку. На платье странные складки – словно девочка обмотана невидимой веревкой. Я заметил, что глаза пленницы закрыты, на округлых щеках видны дорожки слез, пухлые губы что-то беспрестанно шепчут.

– Бесполезно! – Карл словно вынырнул из части стены, я вздрогнул от неожиданности. – Глупая...

– Я желаю всем счастья! Я желаю всем счастья! – громче затараторила девочка, не открывая глаз.

Карл огорченно покачал головой и кивнул в сторону. Вездесущий Виктор явился перед ним, как по волшебству.

– Бить? – услужливо спросил громила. Живот мой сжался, а из горла вырвался рык: она же совсем ребенок!

Хозяин отрицательно качнул головой, пальцами потер гладковыбритый подбородок.

– Не сейчас, – задумчиво протянул мужчина.

Вдруг пленница замерла. Чёрные глаза словно смотрели прямо на меня. Я невольно отшатнулся. А девочка медленно произнесла:

– Сокрыта в глубине овады златая нить богини Рады.

Голос её в этот момент был низким. Казалось, вибрация этих слов гулко отзывается во мне. Лицо Карла вытянулось, в глазах засверкали недобрые огоньки.

– Вот, что-то, – удовлетворённо произнёс он. – Но что это значит?

– Может, – помялся Виктор и осторожно предложил: – Может, стоит посмотреть внутри нее? Овады...

От этого слова девочка вздрогнула всем телом, сжалась в маленький комочек. Наваждение прошло, вибрация утихла. Пленница снова стала испуганным ребёнком, губы зашептали еще быстрее:

– Я желаю всем счастья! Я желаю всем счастья! Я желаю...

– Чокнутая, похоже, – озадаченно прошептал я и поспешно перевел взгляд на Карла. Он что, собирается разрезать девчонку?

Мужчина вздохнул, нос его смешно наморщился.

– Придется наверное... Я попробую еще одну вещь, может, сработает. А если нет, утром покопаемся у нее внутри.

Девочка вскрикнула, тело ее обмякло. Кажется, она потеряла сознание. Волосы на моей голове зашевелились.

– Маньяки!

Карл замер, словно прислушиваясь, тело его очень медленно повернулось в мою сторону. Я сжался от ужаса: черные глаза мужчины, казалось, смотрели прямо на меня. Секунды тянулись липким гудроном, пот выступил на ладонях. Карл поманил пальцем охранника:

– Иди-ка, посмотри, как там мальчишка!

Виктор кивнул, мощное тело повернулось направо, на плечо охраннику легла тонкая кисть Карла:

– И вот еще что: посторожи сегодня ночью его. Мне не нужны случайности.

Тот еще раз кивнул и, лавируя между коробками, пошагал направо. Я, как ужаленный, подскочил на месте, планшет выскользнул из влажных рук. Едва словив его в воздухе, перевел дыхание. В следующую секунду я уже сломя голову несся по ступенькам, сердце почти выпрыгивало из груди, перед глазами стоял туман. Влетел в свою комнату, на ходу стягивая вещи, на пол полетели неловко сбитые коробки с дисками, скользнул под одеяло. Прислушался, но в ушах гремел лишь собственный пульс. Заметил айпад, тот сиротливо валялся на ковре рядом с вывернутыми наизнанку джинсами. Кубарем свалился с кровати, почти ползком добрался до айпада, слух уловил едва слышные шаги. В панике сунул компьютер под кресло, схватил один из дисков, плейстейшен пискнула, мигнув зеленью глазка, экран ожил.

         Контроллер почти выпрыгивал из дрожащих рук, я старательно делал вид, что увлечен игрой и отчаянно пытался не повернуть голову на звук открывающейся двери. Виктор, казалось, удовлетворился видом пацана в одних трусах перед компом. Облегченный выдох, я откинулся на спину, ладони закрыли лицо, истеричный смех тряс тело. Вот дурак! Клюнул на лимузин и шикарные шмотки, и попал к каким-то сатанистам! Кто еще будет приносить кровавые жертвы? Девчонка, видимо, какая-нибудь девственница. Конечно, вид у нее далеко не обычный, больше похожа на бурятку там или еще что.. короче, с севера. А где еще их искать?

         И меня, возможно, приготовили для кровавого пиршества, на второе. Может, сказать им, что я уже не девственник? Нет, наверное, у этих типов какие-нибудь примочки есть, чтобы точно определить, не зря же Карл так присматривался ко мне в приюте. Еще кивнул так довольно, мол, да – он! Какой же я кретин! Надо бежать отсюда, и немедленно! Но карл что-то заподозрил, не зря же он приказал Виктору сторожить меня. Может, охранник еще не заступил на свой пост? Как проверить? Ведь все предусмотрели, чтобы я лишний раз не шастал по дому: и туалет в комнате есть, и еда...

         Сглотнул ком в горле и осторожно открыл дверь, темнеющий коридор, казалось, был пуст. Уже смелее выбираюсь за дверь и ступаю на ковер. С лестницы выглядывает Виктор, в руках его шуршит газета: кроссворд, что ли, разгадывал?

         Охранник вынул изо рта изгрызенный карандаш: видимо, тоже пришлось избавляться от вредной для Карла привычки.

– Чего тебе? – неприветливо рявкнул он.

– Э, – я помялся, ощущая себя очень уязвимым. – Я там внизу куртку забыл...

– Я убрал, – сурово отрезал Виктор. – Иди к себе, хозяин запретил сегодня гулять. Завтра поблондишь.

Я обреченно киваю и разворачиваюсь обратно. Что ж, этот путь отрезан. Завтра... может, удастся сбежать завтра, пока они будут выпускать кишки девчонке?

Только успел закрыть дверь, пискнул планшет. С надеждой заглядываю в него:

– Поможешь мне сбежать?

«Не сегодня».

Сговорились все. На фоне темнеющей комнаты экранчик, казалось, светился все ярче. Вздыхаю. Придется потерпеть. Что же, мне не привыкать. Плюхаюсь на кровать:

– Включи бродилку.

С просторов инета плавно съезжаю в сон.

Москва 18янв08г.

         Я лечу. Парю под облаками не хуже ястреба. Счастье зашкаливает за самую высокую отметку, которую мне когда-либо было суждено достичь. Грудь буквально разрывает от обилия разнообразнейших ощущений. Хочется петь, плакать и даже взорваться на тысячу маленьких пташек, чтобы распределить эту чудовищную наполненность, пролиться благодатным дождем на сухую потрескавшуюся землю, которая старой тарелкой лежит внизу.

Люди отсюда кажутся несмышлеными букашками. Мне невероятно жаль их, ведь они никогда не прикоснутся к облакам, не воспарят к чистым лучам солнца, купаясь в его изысканном тепле, еще не растраченном на землю, листья, траву...

         Сильно кольнуло в груди. Словно сработал некий загадочный тумблер, неожиданно лишивший меня способности парить. Переполняющее меня ощущение могущества сразу стало настолько тяжело, что в следующий миг я камнем рухнул вниз. Скрутило желудок, уши заложило. А тело становилось все тяжелее. Земля огромным волчком вращалась все быстрее и быстрее.

         Единственный выход – немедленно избавиться от невыносимой тяжести. Но что это за сила и как можно вылить ее из себя, я не знал. Полет становился все стремительнее. Я все падал, уже не понимая, где верх, где низ. Меня мутило. Я ожидал гибели ежесекундно, но круговерть не желала расставаться со мною, выжимая все эмоции без остатка. Казалось, я стал некой оболочкой, старым шариком, который хулиган заполнил ржавой водой из-под крана да бросил с балкона, чтобы напакостить прохожим. Вот только конца мучительной пытки все не было. Тяжесть внутри булькала и переливалась по телу, словно расплавленный свинец. Я беспомощно барахтался в воздухе. Может, и нет никакой земли внизу? Я будто попал в небытие, наполненное лишь хаосом и страшной скоростью. Отчаянное желание хоть какого-нибудь изменения завладело мной. Пусть произойдет хоть что-то! Ну, пожалуйста, небеса, смилостивитесь надо мною!

         И тут, словно в ответ на мои молитвы, послышался звон. Что это? Откуда раздается звук? Я отчаянно крутил головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то в хаотичных полосах, окруживших меня. Некая тень мелькнула слева. Или показалось? Еще звон. Снова неясное видение! Пятно приближалось, росло, стирало танец немилосердной круговерти, заполняло его белыми полотнами. Словно множество белых флажков играет с дикими порывами ветра. Что это? Может, это мое сознание капитулирует перед реальностью, сдается на милость победителя, скрашивая болезненность иллюзии перед последним мигом нормальности?

         Но тут в пляске белого огня я разглядел знакомое лицо. Черные глаза сузились, почти спрятавшись в глубоких складках сероватой кожи, мясистые губы расползлись в ехидной улыбке. Старуха из больницы! Ведьма рассекала воздух верхом на стойке капельницы, словно на метле. Она что-то сказала, но до слуха донесся лишь очередной звон. Старуха закричала, но звон лишь усиливался. И я уже не понимал, то ли это кровь звенит у меня в голове, то ли мир поет прощальную песню тому, кто неосмотрительно забрался так высоко.

         Звон уже не смолкал ни на секунду. Я сморщился, потер виски, перевернулся на другой бок, отметив, что правый совсем затек. Голова трещала, грозя развалиться на куски немедленно, если мучительный звук не прекратится. Вот что значит спать днем – снится всякая галиматья! Что же так трезвонит? Может, телефон? Я приоткрыл глаза и огляделся в поисках аппарата. Но оказалось, что звенит небольшое устройство, прикрепленное к стене, внешне действительно похожее на телефон. Домофон, – догадался я. Ах, да! Должна же прийти уборщица.

         Я поморщился: ну и зачем я забрался наверх? Теперь нужно спускаться в гостиную, открывать дверь прислуге... Я встал и, покачиваясь, поплелся к трубке. Неловким жестом сорвал ее с петли и рявкнул:

         – Да!

         – Уборщица по найму, сэр.

         Сэр! Я сдавленно хихикнул на нелепое обращение, под пальцем сдавленно пискнула кнопка, впуская женщину в дом. Глухо клацнул рычаг, принимая трубку обратно, а я погладил пластик в благодарность за то, что домофон больше не мучает меня трезвоном. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда я стал медленно спускаться по витой лесенке. Третья ступенька осталась позади, а я вдруг осознал, что чувствую себя намного лучше. Голова не болит, тошнота не подкатывает к горлу, статуи зала не расплываются в белесом тумане. Я даже остановился на литой ажурной поверхности и в немом восторге возвел глаза к небу. На землю меня вернул вежливый стук. Губы расплылись в улыбке, и я, не заботясь более о безопасности, вприпрыжку сбежал вниз.

         Дверь со скрипом распахнулась, и я получил возможность полюбоваться выражением изумления на миловидном личике дамы средних лет, одетой как английская гувернантка из старого советского фильма. В правой руке гостья держала объемный кожаный саквояж, левой, словно зонт, фирменную швабру. Пока я рассматривал уборщицу, та уже пришла в себя и осторожно прошла в гостиную. Бросила немного затравленный взгляд на статуи и пролепетала:

         – Убирать здесь... сэр?

         Я пожал плечами: насчет большого зала от Мора указаний не было, так что для начала следует отвести леди на кухню.

         – Думаю, начать необходимо отсюда. – Жестом фокусника я распахнул скрытую в нише дверь. Улыбнулся новому взрыву эмоций на лице уборщицы и добавил: – Хозяин разрешил вынести все, что вы посчитаете нужным... или ненужным.

         Судя по лицу женщины, она с удовольствием выбросила из кухни все, включая мебель, и я был с ней абсолютно солидарен. Уборщица быстро совладала с вполне закономерным отвращением и, закатав рукава, резво принялась за дело. Я позорно сбежал, бросив женщину один на один с полчищем тараканов. Сам же обошел палату, внимательно разглядывая статуи и другие ниши, поскольку не без оснований рассчитывал найти какой-нибудь тайный ход. Толкал гипсовые фигуры изо всех сил, простукивал стены, шарил по поверхности колонн. Увлекшись сыском, совсем забыл о времени и  гостье, поэтому, услышав легкое покашливание, вздрогнул.

         – Простите, сэр, – ничуть не смутившись, сказала женщина. – Мне кажется, эту комнату убирать не нужно. Тут все идеально.

         Я, наконец, обратил внимание на кристально чистые, натертые до блеска, поверхности. Внимательно посмотрел на руки: ни пылинки! А ведь я обшарил все статуи и колонны. Покачал головой:

         – Вы правы. Убраться нужно лишь на кухне и в спальне, – показал на распахнутую дверь над витой лесенкой.

         Леди деловито кивнула, недовольно скрипнул подхваченный ею саквояж, маленькие ножки посеменили по ковру. Я же вздохнул и устало плюхнулся в кресло. Даже легкая работа, которая не приносит никакого результата, выматывает больше, чем самый тяжелый труд. Как же дама в белой шубке смогла незаметно выскользнуть из комнаты? Я перевел взгляд на спальню, в которой сейчас усердно трудилась уборщица. Надо бы и там посмотреть, ведь Мор тоже куда-то исчез.

         Облизал сухие губы, взгляд скользнул к кухне. Очень хочется пить. Поднялся и обреченно направился к жилью, облюбованному мелкой противной живностью. Ступив на порог, застыл в изумлении. Маленькая комнатка просто сверкала. Даже воздух, казалось, искрился чистотой. Обшарпанные табуретки, спрятавшиеся под столом, стыдливо отражались во влажном зеркале паркета, тарелки ошарашено построились в высокую башню. Я одобрительно покачал головой: хорошая работа! Подхватил еще влажный стакан (кран угрюмо фыркнул под напором воды) и вышел из кухни.

         Глотнул воды и едва не подавился. Опять она! Та девица с мундштуком. Вот только без белой шубки, в одном белье. Черные волосы ядовитыми змеями струились по белой коже плеч. Девушка улыбнулась, очаровательные ямочки заиграли на розовых щеках, и гортанно пропела пару незнакомых слов. Я отметил, что интонация вроде как вопросительная. Я пожал плечами:

         – Не понимаю...

Гостья огорченно покачала головой, длинные ресницы скрыли цепкий взгляд. Не дождавшись ответа, она сделала глубокую затяжку и выпустила струю дыма мне в лицо. Я невольно вдохнул, легкие скрутил резкий спазм. Сразу ощутил сильную дурноту и дрожь в коленках, невольно схватился за горло и пошатнулся. Незнакомка жеманно улыбнулась, округлые бедра покачнулись в такт легким шагам.

Она подошла ко мне и начертила сигаретой в воздухе окружность, ее левая рука коснулась почти осязаемого круга. Дым, словно послушная змея, обвил тонкие пальцы. Девушка развернула ладонь вверх. Облако рассеялось, открыв взору старинный кубок. Алмазные грани хрусталя красиво оттеняли багровую густоту содержимого.

         – Выпей за мое здоровье, весс!

         Знакомое слово впилось в уши, я в испуге отшатнулся. Но, как во сне, не смог ступить и шагу, ноги словно приросли к полу. Не удержавшись, я упал на ковер. Девушка почти плотоядно улыбнулась и, извиваясь в нескромном танце, шагнула ко мне. Мундштук мелькал перед самым носом, оставляя в воздухе затейливые фигуры из дыма. Но я этого почти не замечал. Взгляд скользил по стройным изгибам женского тела, едва прикрытым черным кружевом...

         – Выпей, весс, – промурлыкала гостья.

         Я, не в силах отвести от нее взгляда, медленно потянулся за кубком. В голове роились похотливые мысли, затуманивая разум лучше всякого вина. Я готов был сделать все, что угодно: выпить любой яд, порезать вены... да все! Лишь бы танец страсти продолжался. Холод стекла коснулся губ. Девушка от нетерпения высунула кончик язычка и приподняла кубок за основание, намереваясь быстрее влить содержимое в мой рот.

         В спальне раздался грохот и звон разбитого стекла. Я вздрогнул, будто очнувшись, и испуганно отшатнулся как раз в тот миг, когда вино полилось через край. Багряные капли окрасили ковер. Соблазнительная гостья выронила мундштук и, пронзительно вскрикнув, попыталась удержать кубок с остатками кровавой жидкости.

Дверь в спальню с треском распахнулась, в комнату с воем ворвался сильный ветер. На пороге, в облаке пыли и снега, появилась уборщица. Кашляя, перегнулась через перила и закричала:

– Ураган! – Но, увидев нас, так и замерла от изумления.

Под завывания ураганного ветра по комнате в яростном танце кружилась снежная пыль. Она медленно оседала вниз, украшая ворс ковра прозрачным бисером. В голове у меня немного прояснилось. Слова Мора, – «Опасная она баба...», – зазвенели в ушах. Я понял, что столкнулся с опасностью особого рода, выходящей за пределы человеческого понимания. Все тело вопило от ужаса, на ум приходили легенды о суккубах. Мор приказал прятаться. Я оглянулся и увидел, что спасительная ниша совсем недалеко. Сомнительно, что жуткий бардак в кладовке остановит девицу, но другого выхода просто не было, и я решил последовать совету хозяина. Но вот незадача: ноги отказывались шевелиться, словно прикосновение к незнакомке парализовало их.

         Тогда я пополз, отчаянно действуя руками. А девушка кричала от ярости, сжимая побелевшими пальцами почти опустевший кубок. Я постарался не думать о том, что за пойло она пыталась в меня влить и почему так расстроилась, что оно пролилось на пол. Сигарета вонюче дымилась посреди лужи вина, растаявшего снега и грязи с улицы. Волосы незнакомки под очередным порывом ветра взвились в воздух, словно тонкую фигурку охватил адский черный огонь. Казалось, что смерч ворвался в комнату и закружил незнакомку в вальсе. Толстый ковер приподнялся в воздух, концы его колыхались и хлопали по полу. Женщина наверху в ужасе зажала себе рот двумя руками и медленно отступила обратно в спальню. Захрустело битое стекло.

         Я не останавливался ни на минуту и полз все дальше от странной девицы. Вот уже спасительная ниша обняла меня прохладой тени. Ручка двери скрипнула под дрожащими пальцами. Ужас не давал вдохнуть. Животный оскал на некогда красивом личике незнакомки вызывал дикую панику. Я ввалился внутрь комнаты не в силах заставить себя остановиться и на миг, даже для того, чтобы закрыть за собою дверь.

Словно почуяв мое облегчение, гостья оторвала безумный взгляд округлившихся глаз от кубка и посмотрела в мою сторону. И тут ярость на лице незнакомки сменилась растерянностью. Кубок выпал из ослабевших пальцев и тут же взорвался. Мелкие осколки впились в вихрь так, как если бы тот был живым существом. Брызги остатков вина застыли в воздухе, словно капли крови умирающего урагана. Ковер медленно опустился на пол. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь легкими шагами приближающейся девицы.

Незнакомка протянула ко мне руки и с потерянным, почти детским выражением удивления на лице, коснулась воздуха в том месте, где начинался порог, словно бы не видела никакой комнаты. Потом коснулась своих губ и озадаченно прикусила ноготок.

         А я даже сейчас ощущал силу женских чар, любуясь гибким телом. И было все равно, что желание остро смешивалось с животным страхом. Даже понимание того, что девица, словно паучиха, которая слопала бы меня после полового акта, не приуменьшило похоть, сотрясающую тело. Но инстинкт самосохранения был сильнее. Он и сейчас заставлял меня ползти все дальше в глубь кладовки.

         Гостья тяжело вздохнула и отвернулась. От некогда чистого ковра в тех местах, куда упали осколки кубка, поднимался разноцветный пар. Девушка подошла и, присев на корточки, сунула руку в клубящийся туман. Взвизгнув от боли, тут же отдернула руку и подула на пальцы так, словно обожглась. Обиженно посмотрела на мундштук, выпавший из ее пальцев. Затем поднялась, досадливо плюнула на ковер и... растворилась в воздухе.

         От неожиданности я отшатнулся и ударился виском об огромный замок сундука. Бандура покачнулась, словно картонная коробка. С него на меня посыпались пыльные свертки и старые книги. Я закрылся руками и очень вовремя. По ящику покатилось что-то металлическое, через мгновение на меня свалился большой кувшин с тонким горлышком. Крышка, позвякивая, покатилась в сторону, а из сосуда вязко выплыло большое сиреневое облако. Словно ветер сорвал с плеч восточной красавицы тонкую шаль и унес в небеса... с той лишь разницей, что облако просочилось прямо сквозь потолок.

         Наверху раздался жуткий грохот и лязг железа. Мимо того места, где только что стояла незнакомая девица, с истеричным визгом пробежала наемная уборщица. Размахивая шваброй и раскрытым саквояжем, из которого в стороны разлетались баночки и тряпки, не оглядываясь, она выскочила из комнаты. Входная дверь протестующе взвизгнула и отчаянно захлопнулась. Возможно, именно с таким звуком закрывается крышка гроба. Я сдавленно хихикнул и с наслаждением провалился во тьму, наполненную неудовлетворенными желаниями и шипением черных змей.

         Кострома 7сент.07г.

         Меня разбудило навязчивое чириканье за окном. Морщусь. Как достали эти пичуги! Что Карл, не может на свои бабки пластик поставить на окна, что ли? Или хотя бы в моей комнате. Впрочем, надеюсь, это моя последняя ночь в этой секте. Вспомнил об охраннике. Одеяло полетело в сторону, я вскакиваю с кровати, ковер чуть слышно шуршит под босыми стопами, выглядываю в коридор. Пусто. Тело сжимается, в ушах стучит пульс, но все равно крадусь к лестнице – никого! Прислушиваюсь: тишина.

Сейчас самое время уходить! Несусь обратно, поспешно натягиваю джинсы. Непослушные рукава толстовки не хотят быстро выворачиваться налицо, шнурки выскальзывают из непослушных пальцев. Едва одевшись, хватаю мобилу, планшет, уже на бегу сую в куртку. Хлопок двери, мелькание ступенек. Осеннее утро встретило меня сумеречной свежестью. Я застыл в растерянности. Не решаясь спросить вслух, набираю вопрос на айпаде: «Как выбраться за ограду?»

         «А девочка? Бросишь?»

         – Что мне девчонка, – бормочу. – Самому бы ноги унести!

         «А ей пусть кишки наружу?»

         – Тебе-то не все равно? Ты вообще не существуешь! – вскипаю.

         «А тебе серьезно все равно?»

         – Да! – не слишком уверенно отвечаю я, а в груди опять возникает неприятное чувство. – Каждый сам за себя.

         Экран погас.

         – Это что? Бунт? – опешил я. – Без девчонки ты мне помогать не будешь?

         Экран медленно, неохотно проявляет строки: «Зачем мне помогать тебе, если ты сам никому не помогаешь».

         – Книга-вымогательница, – недовольно буркнул я. – Ну пошли спасать девочку!

         «Ты мой герой!»

         – Язва, – фыркаю я. – Давай, только побыстрее, что делать.

         На экранчике высветился план первого этажа и красным пунктиром указан путь. Пришлось вернуться в дом, обойти библиотеку, мимо двери, ведущей на лестницу, по маленькому коридорчику. Я постоянно ожидал, что появится Виктор или Карл, шарахался от каждого шороха.

         – И что теперь? – злость на волшебную книгу, заставившую меня спасать незнакомую девчонку, кипит в каждом слове. – Здесь тупик! Стена, глупая ты машина.

         «Корни ладо оживи, видимое мне верни».

         – Опять заклятия, – рычу. Но все-таки повторил магические слова и оцепенел: я могу поклясться, что видел стену, но сейчас память мне выдавала, что передо мною всегда была дверь. Сглатываю и поворачиваю ручку. Вот и она – таинственная комната левого крыла! Быстро осматриваю – ни хозяина, ни охранника, хвала небу, нет. И девочка, к радости моей, не висит в воздухе. И только женщина все так же сидит на диване и смотрит на стену немигающими глазами.

         – Эту, надеюсь, спасать не надо? – ворчливо уточняю у книги.

         «Ее уже не спасти».

         – А где наша принцесса-то?

         Ничуть не удивился, увидев очередную абра-кадабру: «Лико свежестью умой, овду смертию укрой».

         Произношу и едва удерживаюсь от крика: девочка появляется прямо передо мной. Она хватает ртом воздух, раскосые глаза смотрят прямо на меня, руки хватают мои плечи так отчаянно, словно я только что вытащил девчонку из воды. Слезы брызжут из черных глаз, она рыдает и смеется одновременно. Бью ее по щеке, хватаю за запястье:

         – Истерика потом, пора ноги уносить!

         Тащу девочку к выходу, «мама» безучастно смотрит в стену, словно не замечая нас.

         – Что теперь? – спрашиваю планшет.

         «Бери машину!»

         – Ага, – зубы мои скрежещут от злости. – Пытался, она заколдована! Заглохнет нафиг за воротами!

         «Не заглохнет».

         Ну ладно! Тащу девчонку за собой. Зубы у нее клацают: все-таки в одном платьице. А мне-то что, я и так ее из лап смерти вырвал! Странно, что нет ни Карла, ни охранника. Рука скользит в карман, смотрю мобилу: четыре утра! Скорее всего, спят еще. Это наш шанс. Ворота гаража, естественно заперты, маленькая дверца тоже. Вот, дурак! Можно же было попасть в гараж через дом, а не бегать по двору, как полоумные курицы.

         – Как открыть? – спрашиваю книгу.

         «Омот».

         Замки одновременно щелкнули, двери распахнулись, мы едва успели отпрыгнуть в сторону. У лимузина тоже дверцы оказались открыты: то ли Виктор оставил проветривать салон, то ли заклятие сработало на все двери. Я поежился: вдруг оно действительно сработало на ВСЕ двери в доме? Тогда медлить нельзя. Не церемонясь, сунул девчонку на заднее сиденье, все-таки скинул куртку и швырнул туда же, сам бросился на водительское кресло. Ключи опять оказались в замке. Брови мои удивленно поползли вверх: неужели Виктору не хватило одного урока? Или он уверен, что я дальше ворот не уеду?

         Зажигание, рев мотора, педаль в пол, я едва не снес ворота, с трудом вырулив на заиндевевшем гравии, развернул лимузин. Удар, я сжался в комок, ожидая появления колдуна. Но это я сам задел бампером железную дверь. Придется быстро приспосабливаться к непривычным габаритам машины. Едва обогнув дом, опять вдавил педаль газа в пол, стремясь выжать из лимузина все, на что тот способен. Не останавливаясь, врезался в литые ворота, металлические куски разлетелись в стороны.

         Машина ревет раненым зверем. Жаль, такому красавчику нос испортил. Теперь много не получишь... О чем это я?! Мотор по всем правилам должен уже заглохнуть, но дорога все еще послушно ныряет под колеса, одинокие деревья машут вслед ветками, темное здание растворяется позади. Перевел дыхание. Может, обойдется? Как там пассажирка? Щелкнул рычажок, я заглянул в зеркало заднего вида. Девочка умудрилась закутаться в курточку с ногами так, что торчит лишь макушка и испуганные глазенки. Вырубаю свет, из груди вырывается вздох: