Текст книги "Пленник (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
Соавторы: Борис Тюрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Приятного аппетита, – нерешительно произнесла она. Кошчи молча кивнул, улыбаясь одними глазами, и взял со стола бокал с вином.
Завтрак прошёл в тишине, лишь ветер шумел за окном. Девушка завтракала, стараясь не смотреть на Хозяина, а тот, напротив, не спускал с неё глаз. Окончив трапезу, гостья сложила салфетку, встала и еле слышно поблагодарила. Пока Кошчи вставал – стол исчез. Как и бокал с вином, к которому Хозяин так и не притронулся.
– Я жду вашего слова, Хозяин, – тихо прозвучал её голос.
Хозяин небрежно махнул рукой:
– Не беспокойся, пираты не подойдут к городу.
– Спасибо. Я готова…
– Ну, раз готова – пошли, – усмехнулся Хозяин.
И они пошли. Но не в спальню, как предполагала и боялась девушка. Кошчи сошёл вместе с ней по лестнице, пересёк двор и остановился у ворот.
– Спасибо, что навестила. Ступай домой, архивариус уже беспокоится.
– Но… Жертва… – девушка недоумённо оглянулась на него.
– Ах да, жертва… Жертву надо принести, это верно… Ну, пусть жертвой будет твоё обещание иногда заглядывать ко мне в гости. Ты хорошая собеседница, а мне этого стало не хватать.
– Я же ничего не сказала, – девушка не могла понять – к чему клонит Хозяин.
– Вот я и надеюсь, что в другой раз ты будешь поразговорчивее. Иди, хотя нет, постой…
Кошчи громко свистнул. Раздалось ржание – через двор скакал вороной конь.
– Это Уголёк, – пояснил Хозяин, оглаживая красавца, – Теперь он твой. Путь от города был неблизкий, да и обратный не легче. А так тебе будет проще.
– Но я… – девушка развела руками.
– Ну чем я тебе ещё не угодил?
Девушка двумя пальцами чуть приподняла подол нарядного платья, в котором можно было явиться на бал к бургомистру, но никак не скакать в мужском седле.
– Да, я заметил, – Кошчи уже откровенно ехидничал, – Платье красивое, в самый раз для жертвы. Давай стремя подержу!
И он помог девушке взобраться на коня и удобно расположиться в дамском седле.
Конь неспешным шагом добрался до опушки. Девушка оглянулась – Хозяин стоял у ворот и провожал её взглядом. Она остановила коня и, глядя на Кошчи, громко сказала:
– Меня зовут София! Я приеду к вам!
Хозяин махнул рукой и скрылся за воротами.
IV
Три корабля со спущенными парусами неподвижно замерли на лазурной глади моря. Одноглазый Питер, Адмирал Армады, как он сам себя называл, завтракал. Питер предпочитал, чтобы на его флагмане было всё, как на королевском флоте. Поэтому на чисто выскобленной палубе стоял богато накрытый стол и дорогое кресло. Пиратскому адмиралу прислуживали двое чернокожих невольников. Конечно, команде не особо нравились такие нововведения, но вслух возражать никто не рисковал. Питер не отличался демократичностью во взглядах, с недовольными предпочитал расправляться самолично или с помощью телохранителя Урванги. После подобных расправ невольники по часу и больше оттирали с палубы кровь, а головы недовольных украшали бушприт.
Одноглазый Питер закончил завтрак, промокнул губы платком и встал. Стол невольники тут же унесли.
– Ну, что ж, – произнёс адмирал, отводя руку в сторону, – Пожалуй, можно начинать…
На всех трёх кораблях засвистели боцманские дудки и по бортам начали спуск на воду шлюпки, набитые головорезами из штурмовых команд. В руке Одноглазого оказалась сверкающая медью подзорная труба. Он раздвинул её колена и приложил к единственному глазу. Однако в объективе, вместо берега, оказалось чьё-то размытое плечо.
– Какая жалость, опоздал к завтраку! – послышался незнакомый голос.
Питер опустил трубу. На борту сидел незнакомец в синем плаще. Он легко спрыгнул на палубу и встал напротив адмирала.
– Тогда перейдём сразу к делу, Питер. Я лишь хотел сказать тебе, что на этот берег тебе пути нет.
– Кто ты такой? – спросил одноглазый, складывая трубу. Вся команда, не занятая делом, сгрудилась вокруг.
– Я хозяин, – спокойно объяснил незнакомец.
– Над кем? – насмешливо поинтересовался пират.
– Я – Хозяин, – повторил пришелец, – Это значит, надо делать то, что я говорю.
Сказав, он опустился в кресло, с которого недавно встал сам адмирал. Непонятным образом, оно оказалось позади него.
– Здесь хозяин я! – на лице Одноглазого Питера появилась нехорошая улыбка, – И я думаю, самозванец, что ты пришёл за неприятностями!
– Угу, – кивнул Кошчи, – Только не за ними, а с ними. Ну, например…
В это мгновение с громким хрустом подломилась одна из шлюпбалок на соседнем фрегате. Шлюпка, не достигшая воды, резко клюнула носом и штурмовая команда, как горох, посыпалась в море.
– Взять его! – взревел Питер, бросая трубу и хватаясь за кортик. Послышалось рычание, и, расталкивая пиратов, к Хозяину приблизился лысый полуголый верзила. Это был Урванга, дикарь с Дальних островов. Несколько лет назад Одноглазый, для развлечения, разгромил деревню туземного племени. Урванга был пленником в той деревне, и, с той поры, не покидал своего спасителя. Даже среди своих рослых соплеменников, Урванга выделялся огромным ростом и нечеловеческой силой. В его несообразно маленькой головке жила всего одна привязанность – адмирал. Лучшего телохранителя трудно было бы вообразить! Поговаривали, что он людоед, но точно это знал только Питер.
И сейчас, огромная, как лопата, ручища этого монстра схватила Кошчи за плечо.
– Глупо… – пробормотал тот, не двигаясь с места.
В маленьких глазках Урванги промелькнуло что-то, напоминающее беспокойство. Рычание стихло, и через мгновение сменилось жалобным рёвом. Так не кричали даже пленники, которых дикарь, по приказу адмирала, разрывал на части, для устрашения недовольных. На глазах притихшей от ужаса команды рука туземца почернела, сморщилась и вдруг рассыпалась чёрной пылью. Лёгкий бриз разметал её… А Урванга, упав на палубу, катался с жалобным рёвом, зажимая рукой плечо. На желтоватой коже не осталось ни малейшего намёка на то, что здесь только что была рука.
– Это пример, – доходчиво пояснил Хозяин, вставая и глядя в окаменевшее лицо адмирала, – То же самое произойдёт с любой ногой, ступившей на этот берег. Кстати, это очень больно.
– Ты меня не запугаешь, королевский прихвостень! – зашипел Одноглазый Питер и взмахнул кортиком.
В тот же момент со всех сторон хлопнул десяток пистолетных выстрелов. Кошчи покачнулся. Затем, как надоедливых мух, смахнул с плаща расплющенные пули и с сожалением произнёс:
– А ты глуп, Питер! И как ты ухитрился стать адмиралом? Ни один Король давно не вмешивается в здешние дела, потому что здесь есть Хозяин. Прощай, я даже не буду смеяться над твоей глупостью, это сделают другие.
С носа флагманского галеона раздался дикий хохот. Все пираты невольно взглянули туда. Мёртвые головы, висевшие на бушприте, заливисто ржали над своим бывшим адмиралом. Они раскачивались, корчили рожи, показывали ему язык… Когда же побелевшая от ужаса команда обернулась на Хозяина – палуба была пуста.
София встала рано утром, приготовила завтрак своей опекунше – вдове бывшего городского архивариуса Клваш, вычистила большой ковер, который ей привезли в качестве подарка её двоюродные братья. Они тоже были сиротами, тоже совершеннолетними, но могли распоряжаться своей жизнью по той простой причине, что были мужчинами. А молодой девушке до замужества не позволялось почти ничего. Вдова Клваш была очень строга, и даже тот побег в Замок к хозяину София считала удачей.
Хозяин… обаятельный мужчина вне возраста с худощавым телом и мудрыми холодными глазами, стоял у неё перед глазами. И слова: «Ты хорошая собеседница, а мне этого стало не хватать», не выходили у девушки из головы.
Она быстро сбежала по деревянной лестнице вниз. В старой конюшне, где уже лет сто не было ни одной захудалой лошадки, стоял статный жеребец. Черный, словно уголь и с таким же именем.
– Уголек, – нежно пропела София, гладя пофыркивающего жеребца по морде. У неё никогда не было лошади. Но у её лучшей подруги, Сильвии, был целый выезд. Когда вдова встречалась с матерью Сильвии, чтобы перекинуться партию в карты, девушкам разрешалось покататься в парке под окнами в сопровождении слуг. Теперь же у неё свой конь!
Когда София вернулась от Кошчи, Уголька увидела опекунша Софии. Она воскликнула: «Какие добрые у тебя братья!» Девушка очень обрадовалась, что не пришлось лгать старой женщине, и смолчала, улыбаясь. Она провела с Угольком весь день, вычищая его черные бока и заплетая гриву в множество косичек с цветными ленточками. Жеребец неодобрительно фыркал, но терпел.
В морде животного София наконец нашла приятного собеседника. Конечно, у неё была подруга. С Сильвией можно было поговорить о нарядах, о мальчиках, даже пожаловаться, но все-таки между ними была пропасть. София, бедная горожанка, сирота, и Сильвия, дочь богатых родителей, зажиточных горожан, у которой нет отбоя от женихов.
Что греха таить, София всегда немного завидовала подруге. Её общепризнанной красоте: Сильвия была высокой фигуристой девушкой с маленькой ножкой, звонким голоском, голубыми глазками и пухлыми губками. София же была мышкой: невысокая, худенькая, с карими глазами и черными волосами, доставшимися ей от отца – иноземца. И одним единственным красивым платьем, припрятанным вдовой Клваш и подаренным ей на совершеннолетие. Тогда она впервые попала на бал в городскую ратушу. София так ждала этого дня, который изменит всю её жизнь. Она сутками кружилась в этом прекрасном платье перед зеркалом, отрабатывая движения танца…
Но жизнь оказалась прозаичнее. Платье это безнадежно устарело. На неё смотрели, как на пугало, показывали пальцем. Никто из молодых людей не пригласил её танцевать. София так и сбежала с бала, в слезах, с разбитыми мечтами.
Но Хозяин, Кошчи, смотрел на неё иначе. Ему было без разницы, насколько модно её платье. Ему была интересна она. И от этой мысли внутри девушки все сжималось. Каждый раз, думая о нем, она сжимала в объятиях Уголька и целовала его мохнатую морду.
– Что со мной? – смеясь, спрашивала она своего нового друга. – Что со мной?
Но Уголек только стриг ушами, нетерпеливо перебирая копытами, и иногда тянул девушку к выходу, словно говоря: «Ну что мы тут стоим? Давай, полетели на волю!»
– Не могу, Уголек, – качала головой София.
Вот такая жизнь незамужней горожанки: стоит начать делать то, что тебе по душе, сразу попадаешь в черный список. И не видать тебе больше ни приемов, ни балов… хотя София этого и так не видела. Но главное у тебя больше не будет шанса удачно выйти замуж. А это, как говорит вдова Клваш, есть цель любой благовоспитанной девушки.
Когда приезжают братья, уже становится веселее. Они в свои двадцать лет уже объездили полмира и знают столько забавных и добрых историй… Наверняка в их жизни не все так весело и безоблачно, но близнецы никогда в этом ей не признаются. Они изобретатели, на вольных хлебах. Профессия у них опасная и не очень денежная. И друзья им под стать. Вот поэтому вдова никогда не позволяет им приводить с собой друзей. София понимала, вдова заботится о ней. Она добрая и желает только лучшего. Но самой Софии и не надо этого благополучия.
Лучше вот так взять и ускакать с Угольком куда глаза глядят. Но увы, воспитание дает о себе знать. Молодая дама подвергается страшной опасности, стоит её одной без сопровождения выйти из дома. София сомневалась, что на неё кто-нибудь позарится, ведь её внешность далека от канонов красоты, но авторитет вдовы незыблем.
– А было бы хорошо, еще раз навестить Хозяина, – прошептала она Угольку. При упоминании Хозяина тот, как обычно, начал приплясывать и радостно пофыркивать. – Нельзя, милый, – умоляюще протянула она. – Меня накажут.
Уголек стоял в конюшне уже три дня. София умоляла опекуншу разрешить ей хотя бы поводить его в парке, ведь такие породистые скакуны не должны простаивать, а то они могут заболеть. Наконец, вдова поддалась уговорам. Но попросила своего кузена – старого капитана в отставке Крода, сопровождать юную девушку.
После двух часов бравых рассказов о подвигах старого капитана, многие из которых просто повторялись в разных вариациях, Крод соизволил задремать на скамейке парка. София воспользовалась передышкой, чтобы покататься на Угольке. Она с великим трудом забралась в дамское седло сама и с торжествующим видом разрешила Угольку скакать так, как хочется ему. В первый же миг Уголек рванулся так, что чуть не уронил девушку. С усилием удержавшись в седле, она пригнулась к холке жеребца, задохнувшись от того восторга, который принесла скорость. Вслед неслись крики: «Конь взбесился!», «Кто-нибудь, спасите несчастную!» Но Софии было на них наплевать. Она сейчас свободна и принадлежит только себе.
Очнувшись от мечтаний о полете и свободе, девушка обнаружила, что Уголек резво бежит по знакомой тропке, прозванной Тропой старейшин. Сердечко её заколотилось, грозя выпрыгнуть из груди. И вовсе не от скорости, и не от высоты. Возможно, она увидит Хозяина. Может повернуть, пока не поздно?
В смятении София остановила Уголька в нескольких метрах от ворот. Жеребец недовольно заржал, приплясывая от нетерпения. Скосил черный глаз, мол: «Ты же сама хотела»…
– Я боюсь, милый, – в отчаянии произнесла София.
– И чего боится такая отчаянная леди? – насмешливо спросил знакомый голос.
Сердце Софии зашлось, задыхаясь от волнения и непривычно быстрой езды. Перед глазами потемнело.
– Так что же у вас опять приключилось? Пираты? Разбойники? Королевские войска?
Девушка открыла глаза и увидела перед собой огромную залу, большой фонтан посередине привлекал внимание своей невероятной и чудовищной композицией из сверкающего полупрозрачного камня: маленький пузатенький человечек, пронзенный множеством копий и поднятый ими на высоту человеческого роста. Из многочисленных ран тугими струйками вытекала кроваво-красная жидкость.
Содрогнувшись от этого зрелища, девушка поспешно обратила лицо к своему собеседнику. Кошчи сидел прямо на белоснежном полу и держал в руке золотой бокал, искрящийся разноцветными каменьями. Он внимательно смотрел на девушку сверху вниз.
Только теперь София осознала, что лежит на голом полу. Но удивительно: пол был теплым и комфортным на ощупь, как нежная замша, хотя на вид – обычный белый камень.
Девушка села, ощущая легкое головокружение. Мужчина протянул бокал:
– Выпей. Полегчает.
София нерешительно приняла бокал и отхлебнула глоток терпкого сухого вина. Нёбо тут же обволокло онемение, но голова кружиться перестала.
Кошчи спокойно ждал, устремив взгляд на кровавый фонтан. Девушка осторожно поставила стакан на пол.
– Кто это?
– Где? – не понимающе посмотрел на неё Хозяин.
– Там… – передернувшись, кивнула София. – В фонтане.
– А, этот, – неожиданно тепло рассмеялся мужчина. – Это Алори. Великий интриган и глупец, но имевший удивительную способность достать все, что угодно. Пару столетий назад он был главным поставщиком двора, пока не решил, что умнее всех придворных вместе взятых…
– Что же он натворил? – недоумевала девушка, гадая, за что человека постигла такая казнь.
– Да почти ничего… не успел, – ухмыльнулся Кошчи. – Хотя мог бы, будь он чуточку умнее или хотя бы совета спросил. Король, который правил тогда, был очень юн и пристрастен к вину… хорошему вину, следует отметить его отменный вкус. Но пристрастие к алкоголю не способствует развитию доброты к окружающим людям. Особенно поутру. А уж вдвойне к тому, кто по какой-либо причине не успел привезти новые сорта вин к очередному празднику. И досталось главному поставщику: посадили его в пустую бочку и сбросили с обрыва в реку… Выловили, конечно, откачали – кто будет такими полезными людьми разбрасываться. Но толстяк Алори оказался весьма обидчивым человеком, что меня несколько удивило. И подпал под влияние кузена короля. А тому только и надо, что извести братца. Добавляли какую-то отраву в бутыли для короля. И немного: чтоб пробовальщики выжили, и во все: чтоб медленно накопившись в организме убило престолодержателя без всяких подозрений в их сторону.
– И что? – взволнованно спросила София, когда Кошчи замолчал. Для неё, живущей в своем маленьком мирке, слова «двор», «придворные», соответствовали сказке. В данном случае страшной сказке, но от этого не менее захватывающей.
– Да ничего особенного, – равнодушно ответил Хозяин, видимо ему эта история уже успела надоесть. – Пьяница умер, братец стал новым королем. Только вот незадача: этот не пил совсем. Ничего. И, стало быть, такой ранее полезный человек ему стал отныне ни к чему. А если вспомнить обстоятельства их дружбы, так и вообще – опасен. Алори арестовали и обвинили в убийстве и сразу привели приговор в исполнение.
Немного помолчав и отхлебнув вина из бокала Софии, Хозяин продолжил с усмешкой:
– Новый король не стал сажать Алори в бочку. Сказал: «вниз он летал, пусть теперь наверх полетает». И приказал страже помочь бедолаге.
– Так она его копьями вверх подкидывали? – ужаснулась побледневшая девушка.
– А когда он падал, вновь подхватывали и снова запускали в небо, – кивнул Хозяин.
– А фонтан… – девушка пыталась прогнать ужасную картинку, возникшую в сознании, переключившись на единственный предмет в зале. – И кровь…
– Зачем я сотворил такой фонтан? – понял Кошчи. И неожиданно весело рассмеялся. – Просто в память о таком прекрасном и забавном человечке, который скрасил какой то период моей скучной жизни своими глупыми интригами. Короли всегда проявляли ко мне неприязнь и даже враждебные действия, что странно. Мне было глубоко наплевать, кто считается Королем, ибо все и так знаю, кто в стране Хозяин. И мне вдруг захотелось развлечься. Подобрал на местном базаре первого оборванца и предложил ему план, воспользовавшись которым, удачливый пацан стал главным вельможей. К тому же он и мне поставлял отличное вино.
– Вино? – удивилась девушка. – Но зачем? Разве вы не можете создать из ничего все, что угодно?
– Могу, – согласился Хозяин. – Только вот… как тебе объяснить. Проще показать.
Кошчи взял пустой бокал и подошел к фонтану. Набрав кровавой жидкости, он поманил девушку к себе.
София нерешительно приблизилась, но на протянутый бокал смотрела с недоверием.
– Это просто вино. Просто очень хорошее и очень редкое вино, пей, – понимающе улыбнулся мужчина.
Девушка нерешительно пригубила бокал. Точно, это как раз то вино, что Кошчи предложил ей для восстановления сил и даже пил сам. София ощутила холодок, пробежавшийся по спине, подумав, что впервые видит, как Хозяин что-либо пьет. Ей вдруг показалось, что это знак доверия… или уверенности.
– Вкусно? – поинтересовался Кошчи, несколько резко.
София вздрогнула и поспешно кивнула. Но Хозяин не смотрел на неё. Он протянул руку в сторону и поднял вверх ладонью. Воздух заколебался, как над огнем. София моргнула и поняла, что в руке мужчина уже держит бокал. Серебряный, украшенный коричневыми камнями, которые пронизывало множество золотистых блесток.
Кошчи протянул созданное творение девушке. София с любопытством заглянула в бокал: он был полон алого вина с потрясающим ароматом.
– Попробуй, – сухо приказал Хозяин.
Девушка осторожно, еще не веря в само существование чаши, приняла сосуд и чуть отхлебнула. Необыкновенная сладость скользнула в небо девушки, оставляя после себя привкус меда и волшебных цветов. Вино было необычайно вкусным. Но…
София отстранила бокал.
– Больше не хочешь? – хитро сощурился Хозяин. – Что ж так. Аль не по нраву угощение?
– Вкусное, – София задумчиво рассматривала искрящуюся жидкость, пытаясь облечь свои ощущения в слова. – Но странное… словно… мертвое. Не знаю, как сказать иначе.
– И не пытайся, – холодно кивнул Хозяин. – Лучше не скажешь -именно мертвое. Виноград не питал силу заботы виноградника, не знал грубых, но живых рук собиральщиц, и многих других рук, через которые проходит продукт, чтобы родиться отличным вином. Это, – Кошчи щелкнул пальцами и вино из бокала взмыло в воздух, застыв на уровне глаз Софии ярким шаром, – можно пить, можно утолить жажду. Но наслаждаться – никогда.
Девушка перевела взгляд на чашу в своей руке, даже постучала по ней, чтобы убедиться в её существовании. Кошчи провел рукой по шару, и тут девушка краем глаза увидела движущуюся картинку в прозрачно-алой поверхности. Резко вскинув голову, София заметила малюсенькие пальмы. И шар взорвался сотнями брызг, поддавшись щелчку Хозяина, на лице которого играла победная полуулыбка.
София в испуге зажмурилась, ожидая прикосновения мокрых капель, но ощутила лишь порыв свежего воздуха и услышала ржание Уголька. Открыв глаза, девушка увидела, что стоит в подножии горы лишь в обществе жеребца.
– Тебе пора, – раздалось сверху.
Подняв голову, София увидела, как Хозяин поднимается к облакам:
– Прощай… – Помахал рукой Кошчи. И добавил с насмешкой, – Жертва.
…Пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два. Питер наступил в морскую пену, которую оставила лениво отползшая волна. Длина островка за месяц не изменилась. Бывший «гроза морей и берегов» вяло развернулся и поплёлся на другой край своих владений, проверить – не прибавилось ли чего-нибудь к сорока трём шагам ширины. Посередине песчаного островка возвышалась изъеденная ветрами и волнами скала. Крошечный грот у её основания служил Одноглазому Питеру каютой. Углубление на вершине позволяло накапливать дождевую воду. Правда, за последние дни не выпало ни капли. Это, как и страшная жара, наводило на неприятные мысли о грядущей жажде. Правда, были ещё пальмы, целых двенадцать штук, и с них как-то при буре упала парочка орехов. Но ветер пропал вместе с дождём, а лезть наверх… Питер прекрасно сознавал, что он уже далеко не юнга.
После достопамятной встречи с Хозяином Одноглазый командовал эскадрой всего пять дней. Этого хватило, чтобы однажды ночью команда взломала дверь его каюты и предъявила чёрную метку. Урванга ничем не мог помочь своему хозяину, потому что абордажная сабля в чьих-то умелых руках заранее отделила его голову от плеч. С бывшим адмиралом долго не церемонились – уже утром его высадили на необитаемый островок, не дав с собой ничего, кроме парадного адмиральского мундира. Да ещё, какой-то шутник под дружное ржание товарищей выкинул из отваливающего от островка ялика голову телохранителя.
Питер прекрасно понимал своих бывших подчинённых. За эти пять дней Армада только чудом избежала встречи с королевскими рейдерами, которая вполне могла окончиться для неё плачевно. Добычи же не было совсем никакой! Тяжёлые купеческие галеоны заблаговременно меняли курс, а жители приморских деревень прятались в лесах или горах, уводя с собой живность и унося всё мало-мальски ценное. Избежать нежелательной встречи и тем и другим помогал хохот мёртвых голов, по-прежнему украшавших бушприт флагмана. Он же служил маяком рейдерам, ведь разносился над океаном за несколько десятков миль!
Поэтому, не было ничего удивительного, что на тайной сходке пираты решили избавиться от адмирала, которому навсегда изменила удача.
Один, два, три… Этот ритуал помогал ему не сойти с ума окончательно. Счёт дням он потерял на первой неделе своей ссылки, когда, в бессильной злобе, метался между пальмами и скалой, призывая проклятия на все головы, которые только мог припомнить. Шагов должно получиться сорок три, последний приведёт на плоский камень, с которого можно будет разглядеть небольшую яму на морском дне. Она украшена идеально обработанным черепом. Когда-то это был телохранитель адмирала. В первый же день своего заточения Питер выбросил голову Урванги в море, не собираясь наслаждаться сомнительным ароматом гниющей плоти. Волею прибоя голова упокоилась в яме, а крабы и хищного вида рыбки быстро привели её в нынешнее состояние.
…Шестнадцать, семнадцать… В ноздри пирата ударил такой запах, что закружилась голова. Одноглазый Питер зажмурился, пытаясь понять – сошёл ли он с ума окончательно, или где-то рядом действительно есть жареное мясо.
– Остальные двадцать шесть можешь досчитать потом!
И голос хорошо ему знаком, совсем недавно слышал.
Питер осторожно открыл глаз и медленно обернулся. У подножия скалы, на бывшем адмиральском мундире сидел Хозяин. Перед ним на песке была расстелена тряпица, украшенная восхитительным натюрмортом – большая сковорода, содержимое которой так безжалостно обошлось с обонянием пирата, коврига деревенского хлеба, какая-то зелень и бутылка вина.
Кошчи похлопал по песку.
–Садись, адмирал! Сначала завтрак, потом деловые переговоры.
Одноглазый мгновение помедлил, потом, рассудив, что ничего не теряет, плюхнулся рядом с Хозяином. Подавив минутную слабость – желание напихать полный рот, адмирал взял трезубую вилку и помедлил, выбирая кусок, которому предстояло новоселье в пустом адмиральском желудке. Кошчи разломал хлеб на куски, залихватским движением вышиб пробку и плеснул вина в две глиняные кружки. Подождав, пока Питер прожуёт, он поднял свою и весело сказал:
–Твоё здоровье, Питер!
–Твоё…– буркнул пират и опрокинул вино в глотку.
Наступила тишина, нарушаемая лишь чавканьем и бульканьем. Бывший адмирал насыщался, а Хозяин жевал веточку зелени и беспечно любовался горизонтом.
Всё хорошее кончается, даже завтрак. Питер вытер усы, стряхнул крошки с бороды и выжидательно уставился на Хозяина.
– У нас много общего, – сообщил тот, не отрываясь от созерцания.
Пират приподнял бровь.
– Мы одиноки в мире людей, нас никто не любит и все боятся, – пояснил Хозяин.
Одноглазый поразмыслил и признал, что собеседник в чём-то прав.
– Мы могущественны, но подчас нуждаемся в помощниках, – продолжал Кошчи. И против этого Питер не возражал. А Хозяин оторвался от своего занятия и посмотрел на пирата в упор.
– Я хочу взять тебя на службу, Питер.
Адмирал не шелохнулся. Его выдержке могла бы позавидовать и скала, у подножия которой они сидели. Молчание слегка затянулось, и пират не выдержал первым.
– После того, что ты со мной сделал? – глухо произнёс он, опуская взгляд.
– Да, – чуть заметно улыбнулся Хозяин, – Я наблюдал за тобой всё это время. Ты – тот человек, который достоин мне помогать.
– И ты думаешь – захочу это делать? – горько усмехнулся одноглазый.
– Захочу – не захочу… – проворчал Хозяин, – Я конечно понимаю, что тебе трудно решиться. Выбор и правда трудный – у тебя теперь такой прекрасный остров, свобода и стройная фигура, но мне кажется, я найду, что тебе за это предложить.
– У меня было всё, – Питер исподлобья посмотрел на собеседника, – Теперь нет ничего. Даже имени…
– Я же говорил – у нас много общего, – с удовольствием засмеялся Кошчи, – У меня тоже не было имени. Я дал его себе сам. И точно так же могу любому дать то, чего он заслуживает.
– И что же ты можешь дать мне? – пират вздохнул и отвернулся.
– Для начала – вот что, – Хозяин, мгновенно став серьёзным, наклонился к Питеру и сорвал с его лица чёрную повязку.
Хотя грозу морей всегда звали Одноглазым, и лишь немногие могли похвастаться, что видели его лицо без повязки. А уж из последней его команды никто не знал, что под плотной тканью прячется обычное бельмо. Естественно, ведь героический ореол весит гораздо больше, чем бытовое уродство.
Питер вскочил, сжав кулаки. Такого обхождения он не мог простить никому. От банальной драки его удержало только одно – Одноглазый вдруг осознал, что прекрасно видит обоими глазами. Пират застыл, как поражённый громом.
Кошчи любовался произведённым эффектом. Риск, конечно, был, но ему удалось откопать в глубине души Питера его заветную мечту.
– Я буду тебе служить, – глухо произнёс бывший адмирал.
– Знаю, – на этот раз Хозяин даже не улыбнулся.
– Только чем я могу тебе помочь? Адмирал без эскадры, капитан без корабля…
– Это уже мои дела, – небрежно отмахнулся Кошчи, – Хотя ты можешь мне тут и помочь. Раз я смог получить лучшего капитана, то и всё остальное, корабль и команда, ему полагаются только самые лучшие.
– Самый лучший корабль, который я когда-либо знал, уже два года покоится на морском дне, – печально улыбнулся Питер, – Это была «Прекрасная Альсина», флагман Айварского королевства. Полсотни пушек, не знавших промаха, а в скорости, даже с полными трюмами, она не уступала ни одной насадской галере!..
– И что же случилось с таким чудом? – заинтересовался Кошчи.
– А… – махнул рукой Питер, – Когда Айвар потерял в битве с Насадом все прибрежные города, их адмирал раздал все деньги, в том числе и собственные, матросам и младшим офицерам и своей властью уволил их с флотской службы. А сам, с капитанами, вывел оставшиеся корабли в море и взорвал их. Я тогда только-только сколотил свою Армаду и очень хотел получить «Альсину». Но мы опоздали. Нам досталась только адмиральская шлюпка и его вымпел.
– Ясно, – прервал его Хозяин, – Значит – «Прекрасная Альсина»… А экипаж?
– О! – пират прищурился, глядя вдаль, и на его губах заиграла улыбка. Кошчи удивленно приподнял бровь – улыбающийся Питер – зрелище неожиданное.
– Это было очень давно, – пират погрузился в воспоминания, – Я был сопливым мальчишкой, сиротой, сбежавшим из приюта и грезившим морями. В первом же порту мне встретилась Рыжая Команда. Это был лучший корабельный экипаж! Они не имели капитана и служили по найму, по три года. Все капитаны мечтали получить их под своё начало. Корабль, на который они нанимались, становился лучшим! Меня даже подвели к их боцману. Тот пожалел одноглазого мальца, но пятым юнгой в команду не взял, не смог просто, я же не рыжий. Такой уж устав был у Рыжей Команды. Когда их корабль пропал в Северных морях – траурные вымпелы подняли на всех флотах…
– Понятно, – подытожил Хозяин, – Значит, ты бы не отказался получить под командование «Прекрасную Альсину» с Рыжей Командой на борту?
– От этого не отказался бы ни один капитан, будь он в здравом уме, – вздохнул Питер, – Если бы ещё это оказалось возможным…
Вместо ответа Кошчи указал куда-то за спину капитана. Тот обернулся и не поверил своим глазам: в полумиле от них замерла «Прекрасная Альсина». А на половине пути между судном и берегом, вспарывая зеркальную гладь дружными ударами вёсел, к островку летела шлюпка. Издали казалось, что она объята пламенем – настолько ярко выделялись шевелюры матросов на фоне голубого неба.
