Текст книги "Серебряное трио (СИ)"
Автор книги: Ольга Корф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Вернувшись в спальню и переоблачившись в лёгкое изумрудное платье, Паркинсон размышляет, чем ей сегодня заняться.
В последнее время она всё чаще задумывается, что когда она не с Драко – ей особо нечего делать. Во времена учёбы в Хогвартсе были уроки, интриги. А сейчас нет ничего. Она живёт в шикарном доме, может иметь всё, что захочет, иногда отправляется в путешествия… Но по сути говоря, особо ничего не делает. Были бы у неё дети, в жизни был бы ещё какой-то смысл… Но Малфою говорить об этом, конечно, не стоит. Это будет глупо. К тому же, он никогда не говорил, что настроен серьёзно. Пэнси даже не знает, какой у неё здесь статус. В сущности, она даже не его девушка. И между ними вроде как и не отношения. Это слишком сложно…
Она встряхивает головой, отгоняя ненужные мысли. Неожиданно хочется увидеть его. Это уже стало потребностью. Он как наркотик, от которого Пэнси всё больше и больше зависит.
Она выходит из комнаты, спускается вниз, проходит по коридору и оказывается перед дверью в кабинет. Толкая её, входит туда. Драко, как всегда, сидит за столом и занимается какими-то бумагами. Неслышными шагами подходит сзади, наклоняется и целует его в шею.
– Ммм… – тянет он, когда её волосы щекочут ему нос.
– Я уже соскучилась, – шепчет она.
– Пэнс…
– Что? – капризно надувает губки.
– Я работаю.
Паркинсон садится на стол, неподалёку от него. Он, не обращая на это внимания, снова утыкается в свои бумаги.
– Твоя мама разве не собиралась приехать? – через какое-то время интересуется она.
Нарцисса с Люциусом после войны поселились в поместье, которое досталось миссис Малфой от её семьи, объяснив это тем, что после пережитых ужасов не могут находиться в Малфой-Мэноре.
Здание действительно явственно говорило о том, что здесь происходило. Его мрачная архитектура, каменные стены. Всё это не меняли даже современные элементы интерьера. Пэнси и самой здесь часто бывало неуютно. Зато Драко отчего-то нравилось.
– Она собиралась, но передумала, – отзывается он.
– Надеюсь, это не из-за меня?
– Не думаю.
Родители Малфоя недолюбливают её. Нарциссе она кажется слишком легкомысленной для её сына, девушкой с не лучшей репутацией, плохой партией, даже несмотря на её чистокровное происхождение. А Люциус не принимает того, что Драко живёт с ней просто так, без брака, вообще без каких-либо официальных отношений. Они не принимают такого её положения, не считают это достойным их древнего рода. Но, учитывая, что видятся они очень редко, это не представляет такой уж большой проблемы. И Паркинсон знает, что, если бы даже не родители, Малфой бы всё равно на ней не женился. У него нет к этому особых причин.
– Поужинаем вместе вечером? – предлагает она.
– Если буду не занят, – односложно отвечает он.
Пэнси кивает.
Затем уходит, оставляя его дальше заниматься своими делами.
Выйдя на улицу, надевает солнечные очки, опускается на шезлонг, установленный на лужайке перед домом. Справа располагается достаточно большой сад, где есть даже поле для гольфа, слева пристройки.
Лето в этом году выдалось жаркое, можно целыми днями лежать и греться на солнце. Она давно перестала получать от этого удовольствие, потому что к середине июля подобное занятие уже успело надоесть, но всё равно проделывает его каждый день.
Уже приготовившись к довольно бесперспективному времяпрепровождению, она вдруг слышит звук хлопающих крыльев. Распахнув глаза, Паркинсон видит чёрную сову Драко, которая медленно пикирует с небесных высот. Она машет птице рукой, и та направляется к ней. Вскоре в её руках оказывается письмо. Конверт подписан корявым почерком, и Пэнси сразу понимает, кто его автор. Блейз всё-таки объявился.
Закончив Хогвартс, он сразу уехал путешествовать. Денег у его семьи предостаточно, как и у его друзей, поэтому искать работу необходимости не было. Несколько лет он успешно протусовался в различных странах, пару раз Паркинсон с Малфоем даже пересекались с ним. Кажется, один раз в Майами, второй – в Монако. Тогда он чуть не проиграл в карты целое состояние какому-то азиатскому магнату. Одним словом, все эти годы Забини жил весело и беззаботно. Неужели собрался посетить родные края?
Она с нетерпением разрывает конверт и начинает читать. Действительно, он пишет о том, что через пару дней приезжает и надеется встретиться со школьными друзьями. К тому же, вскоре должна быть встреча выпускников Хогвартса, куда он хочет попасть.
Поспешно вскакивая на ноги, Пэнси бросается в дом, чтобы скорее рассказать эту новость Драко.
С ним она сталкивается в холле, он спускается по лестнице.
– Дорогой, ты не представляешь, кто тут объявился! – восклицает она, размахивая письмом.
– Что случилось? – не понимает Малфой.
– Только посмотри! – она протягивает ему листок.
По мере чтения, выражение его лица становится всё более удивлённым.
– Да уж… – дочитав, усмехается он. – Вот это явление! Надо же, и десяти лет не прошло.
– Ты рад?
– По крайней мере, посмотрим, во что превратился старина Блейз. Я думал, он уже спился или проиграл кому-нибудь себя. Однако нет. Удивительно.
Как всегда, Малфой не показывает своих истинных чувств. На самом деле он действительно жаждет увидеть друга, которого ему не хватало всё это время. Но он, конечно, в этом не признается.
– Как в старые добрые времена! – глаза Пэнси горят восторгом.
Она вдруг вспоминает школьные годы, лучшие моменты, которые были. Вспоминает то, что не было омрачено войной. Просто вспоминает, как они были детьми. И на душе становится спокойно и хорошо.
Сейчас в глазах Драко Паркинсон улавливает ликование. За эти годы она научилась распознавать его скрытые чувства. Наконец-то хоть что-то его порадует! Война нанесла ему сильный удар, долгое время после неё он приходил в себя, переосмысливал всю жизнь. Над его семьёй был суд, как и над другими пожирателями. И хоть они и были оправданы, всё равно перенести это оказалось тяжело. Всё это время Пэнси была с ним и знала, что ему пришлось пережить. Поэтому сейчас для неё не было ничего лучше, чем чувствовать, что есть нечто, что заставит его преисполниться положительных эмоций. Для неё его благополучие является самым главным.
Она планирует подняться наверх. Уже проходит несколько ступенек лестницы, как вдруг замирает.
Воспоминания, пронёсшиеся в сознании за несколько секунд, вновь наталкивают её на мысль, хранящуюся в её душе который год. И кажется, что именно сейчас нужно сказать что-то важное. Прошло уже достаточно времени. У них есть шанс идти дальше. И возникает ощущение, что настало время произнести те самые слова, ведь она их ещё никогда не говорила.
Паркинсон разворачивается к нему.
– Драко?
Он поднимает глаза.
– Да?
– Ты знаешь, я давно хотела сказать. Я лю…
И вдруг что-то в его взгляде её останавливает. Он успел понять, что она хочет сказать. И отчаянно не желает, что бы Пэнси продолжила фразу. Будто даже умоляет её остановиться, потому что этого не нужно. Слегка качает головой.
Ей не следует этого говорить. Никому не станет от этого лучше, наоборот.
Малфой может быть тысячу раз благодарен ей за многолетнюю поддержку, но есть то, что, должно быть, никогда не изменится. Он не любит её.
Ему известно об её чувствах, но давным-давно они негласно договорились, что ни у кого нет обязательств по отношению к другому. Со стороны Драко не было, нет и не будет взаимности. Видимо, ей на роду написано любить его самозабвенно и безответно. И так до гробовой доски.
Паркинсон не жалуется. В конце концов, она сама выбрала такую жизнь. Иногда хочется в голос кричать от отчаяния, но зато она имеет возможность быть подле него. Он принимает её, не прогоняет, значит, всё не так и плохо. На самом деле, она давно уже перестала надеяться, что однажды в его сердце проснутся чувства к ней. Так думать было бы глупо. А она уже не такая наивная.
В её взгляде на секунду проскальзывает сожаление, но через миг она снова улыбается, будто ничего не случилось.
Всегда улыбаться – это так сложно. Но она должна, чтобы им обоим не сойти с ума. Нужно улыбаться вопреки всему.
Пэнси уходит наверх, а он остаётся внизу, не глядя ей вслед. Иногда Драко терзает чувство вины по отношению к ней. Но что, в конце концов, он может ей предложить? Выйти замуж? Он не может подвигнуть её на такой глупый шаг, не хочет, чтобы она жила всю жизнь с человеком, который не любит её. Нет. Так нельзя. Она достойна лучшего. Но в тоже время боязно её отпустить и остаться одному. И он не знает, что будет дальше. Точнее, не задумывается об этом. Пускай пока что всё течёт своим чередом.
========== Глава 12. Освобождающиеся ==========
Блейз и Драко со смехом вываливаются из гостиной и, продолжая что-то активно обсуждать, по коридору проходят в библиотеку.
Там на кушетке напротив камина сидит Пэнси с бокалом мартини, в котором отражается пламя зажжённого огня. Когда они заходят, она, смотря на них, не может сдержать улыбки.
– Итак, мальчики, – Паркинсон чуть приподнимает свой бокал, – предлагаю выпить за наше столь долгое общение!
Молодые люди с энтузиазмом встречают её слова и тотчас тоже осушают свои бокалы.
Она не произнесла слово “дружба”, просто потому что для них это было бы слишком эмоционально. Они всё ещё остались теми гордыми аристократами, которые не привыкли высказывать всё, что у них на душе. Однако всё это давно уже не просто общение. Вместе они прошли очень многое и даже, в конце концов, достигли какого-то доверия.
Спустя столько лет вновь встретиться старой компанией и провести время так же весело и беззаботно, как бывало раньше, – это очень приятно. Но каждый из находящихся в этой комнате всё ещё помнит боль и горечь последних лет в Хогвартсе, которые они, пожалуй, не смогут забыть никогда.
Как бы то ни было – всё хорошо, что хорошо кончается.
– Итак, – Забини усаживается на диван, закидывая ногу на ногу, – мы всё-таки поедем в Хогвартс?
– Конечно, – пытаясь выглядеть беззаботным, отвечает Драко. – Это ведь встреча выпускников! Не терпится вновь увидеть любимых, – это слово он тянет крайне саркастично, – однокурсников.
Пэнси быстро бросает на него незаметный взгляд. Она чувствует, что ему немного страшно вновь оказаться в Хогвартсе, где они не были с тех пор, как в день финальной битвы покинули замок. Возможно, он не чувствует стыда после этого поступка, но Малфой слишком хорошо помнит вкус мук, испытываемых в то не лучшее время в течении нескольких лет. И он страшится того, что давняя боль может вспыхнуть вновь. Но находит в себе силы отбросить страхи и поддержать желание Блейза посетить школу. Как последний сказал тогда, когда они уходили из Хогвартса: “Неважно, что мы делали до этого. Нам стоит начать жизнь заново”.
И каждому из них хочется верить, что они смогли сделать это, оставив прошлое за гранью, которую уже никогда не преодолеть.
Паркинсон придвигается к Драко и легонько сжимает его руку. Он поворачивается к ней и мимолётно улыбается. И улыбка эта настоящая. Всё-таки Пэнси нужна ему.
– Забини, не напивайся! – хохочет Малфой. – У нас завтра поезд. Если у тебя будет похмелье – представь себе, в каком виде ты предстанешь перед нашими, опять же, безмерно любимыми однокурсниками, которые должны вновь узнать в нас легендарных личностей всея Хогвартса, а не в стельку пьяных кутил.
Про “легендарных” он конечно совсем загнул. Легендой остался лишь Поттер, а остальные на его фоне померкли. Хотя какое им дело до того, кого вспоминают ученики Хогвартса?
– Я прекрасен в любом состоянии, – отнекивается Блейз.
Паркинсон иронично изгибает бровь.
– Хм… Мне кажется, я так и не успела разглядеть твоей божественности. Не подскажешь, что я пропустила?
– Многое, детка, – подмигивает он ей. – Всего не наверстаешь. Просто прими, как данность то, что в жизни ты слишком много потеряла.
– Жестоко, – ухмыляется Драко.
– Самонадеянно, я бы сказала, – замечает Пэнси.
– Но ты не учёл одного, – продолжает Малфой, приобнимая её за плечо, – с ней был я. А уж меня-то она разглядела во всех моих проявлениях божественности. Так что прости, дружище, но ты у нас не первый в списке того, что мы в жизни упустили.
Комната вновь наполняется хохотом трёх человек. Возможно, действительно можно начать всё сначала.
***
Драко опирается на дверной косяк, явно чего-то ожидая. С другой стороны комнаты появляется Пэнси, которая выглядит не очень хорошо. Как назло этим утром она плохо себя почувствовала, что последнее время с ней иногда бывает.
– Ты точно в порядке? Нам не вызвать врача?
Малфой действительно за неё беспокоится, потому что, если даже не большее, она хотя бы ему ближайший друг. И у него уже вошло в привычку заботиться о ней.
– Не стоит, – отказывается Пэнси. – Я ведь уже обращалась к врачу. Здесь ничего такого нет, просто у меня иногда случается плохое самочувствие из-за различных причин. С этим, боюсь, ничего не сделать.
– Может тебе лучше тогда не ехать?
– Пожалуй, – вздыхает она.
Пэнси точно не знала, хочет ли она вернуться в Хогвартс. Там происходило очень много страшных вещей, которые до сих пор снятся ей по ночам. Малфой нашёл в себе силы попытаться забыть обо всём этом и собрался ехать, но она до конца не уверена, что могла бы сделать так же. Конечно, она решила всегда быть рядом и во всём его поддерживать, но ведь ничего страшного, если один раз её с ним не будет? Неожиданное недомогание даёт повод для того чтобы не ехать.
– Повеселитесь там без меня, хорошо?
– Обязательно, – кивает он.
Драко никогда так толком и не мог понять, почему эта девушка несмотря ни на что всегда остаётся с ним. Будучи подростком, он принимал это как должное, но потом начал понемногу задумываться, правда ответа не нашёл.
Но Малфой на самом деле был рад этому, поскольку в глубине души знал, что после войны не смог бы оправиться в одиночку, забыть всю боль, которую испытал. А она помогла ему в этом.
Драко подходит к ней и целует в лоб.
– Выздоравливай.
– А ты возвращайся скорее.
Сейчас её улыбка выглядит не гордой и холодной, как обычно, а самой настоящей. И Малфой улыбается уголком губ в ответ.
***
Драко чувствует, как по спине пробегают мурашки, когда в утренней дымке возникают очертания Хогвартса. Вот они и приехали. То самое место, где он провёл столько лет, был счастлив и страдал, надеялся и отчаивался. Ему самому неясно, чего здесь было больше – боли или радости. Волнение усиливается по мере их приближения.
Карета двигается по такой знакомой дороге. Сейчас всё вокруг наполнил белёсый туман. Малфой невольно вспоминает, что такой же туман был, когда они уходили по полуразрушенному мосту пять лет назад. Не хочется думать об этом, однако прошлое никак не покидает. Всё это время он надеялся, что оно уже больше не вернётся, однако стоило лишь попасть сюда и всё нахлынуло лавиной, которая по-прежнему несла боль и память о пережитом. Смерти, пытки, безысходность, необходимость выбирать, терзания между чувствами и долгом, сумасшедший вихрь событий, которые невозможно проконтролировать – всё это отступило на задний план, но не стёрлось из его жизни. Ни одну страницу не вырвать, как бы ни хотелось. Драко думал, что смог избавиться от тяжести, но, оказывается, она всё ещё с ним. И он до конца не уверен, что когда-нибудь сможет заставить её исчезнуть. Хотелось бы начать всё сначала, но это оказалось куда труднее, чем они предполагали.
Наконец, экипаж останавливается, и молодые люди выходят из него, замирая. Прямо перед ними открытые ворота, а дальше сама школа чародейства и волшебства.
– Знакомый воздух, – тихо говорит Блейз. – Чувствуешь?
– Да, – так же негромко отвечает Драко.
Друг поворачивается к нему.
– Ты как?
Каждому ясно, что подразумевается в этом вопросе.
– Всё нормально. Пойдём.
Он делает решительный шаг, хоть его сердцебиение и учащается от волнения.
За воротами их уже ждут. Малфой и Забини тотчас примечают однокурсников неподалёку.
Сейчас уже наступил июнь, учебный год закончился, и, перед тем как закрыть школу на каникулы, Макгонагалл, которая является новым директором после смерти Дамблдора и Снейпа, пригласила выпускников вновь встретиться, посетить Хогвартс. Поэтому площадка перед замком сейчас наводнена уже взрослыми людьми, многие из которых давно друг друга не видели и рады встрече.
Всех их ведут в здание. Драко оглядывается по сторонам и поражается тому, что война, кажется, не оставила никаких следов. Всё восстановили, и возникает впечатление, что не было никакого Волдеморта, Поттера, гибели, разрушений. Готические галереи по-прежнему сменяют одна другую, каменные стены стоят незыблемо, высокие потолки не сдвинулись с места. В большом зале, куда их проводят для небольшого перекуса, под потолком по-прежнему висят светящиеся конусы. Повсюду царит атмосфера волшебства.
Слышатся возгласы, смех, разговоры. Они сливаются в единую какофонию и улетают наверх, к сводам.
Им предстоит пробыть здесь всего лишь день и одну ночь, только на это время окунуться в свою юность, а потом вновь вернуться к обычной жизни.
– Как же это вкусно! – Блейз выводит его из раздумий. – Знаешь, вот чего-чего, а Хогвартских булочек мне в жизни очень не хватает!
Как всегда Забини неравнодушен к выпечке. Каким образом он умудряется оставаться в такой хорошей форме? Несколько худощавый Драко не знает, поскольку сам он ест не очень уж много.
– У меня такое чувство, – задумчиво говорит последний, – что всего этого времени, с тех пор как мы ушли, не было. Но, с другой стороны, оглядываясь назад, я ощущаю, что, напротив, с тех пор прошла вечность.
– Дело в том, что сейчас мы снова в прошлом. А настоящее – это совсем другой мир. Сейчас мы в этом, а потом вернёмся в тот. Можешь даже не пытаться связать их в сознании, всё равно они слишком разные и не связаны друг с другом, – отвечает Забини, смотря куда-то в пространство.
– Настолько ли не связаны… – вздыхает Малфой.
Потом, после приветственной речи учителей, выпускники расходятся по гостиным. В Хогвартсе так и не изменились отношения между факультетами. Они по-прежнему разделены, а некоторые даже как и раньше имеют достаточно напряжённые отношения. Как исторически сложилось, Слизерин и Гриффиндор до сих пор враждуют. Гриффиндорцы не стали менее упёртыми и заносчивыми, слизеринцы не перестали быть надменными и самоуверенными. На змеином факультете учится достаточно много детей оправданных пожирателей, к которым некоторые ученики с других факультетов относятся с опаской. Но слизеринцы не испытывают неудобств и традиционно презирают неугодных. Всё вернулось на круги своя. Для большей части магического мира пяти лет было достаточно, чтобы забыть.
Драко желал бы сделать тоже. Однако пока это сложно.
В зале начинается небольшая суматоха из-за того, что все встают, чтобы разойтись. Уже подойдя ко входу, Драко примечает неподалёку знакомую компанию. В следующий миг его взгляд встречается со взглядом Поттера. Рядом с ним стоит его жена. Малфой пытается вспомнить, как же звали эту рыжую. Минни? Или, может быть, Джинни? В общем, Уизли. Там же стоит и её брат. Вот уж этого трудно забыть. А его за руку держит Грейнджер. При виде неё молодой человек вздрагивает. Он не хочет ничего вспоминать, но в сознание сами собой прокрадываются страшные картины из Малфой-мэнора, где Беллатриса пытала Грейнджер.
Беллатриса…
Когда все события улеглись, Малфои узнали, что она мертва. Как ни странно, её муж Рудольфус выжил, и его приговорили к пожизненному заключению в Азкабан. Перед этим ему позволили присутствовать на похоронах жены, точнее, всего, что от неё осталось. Несмотря на то, Кем она была, Нарцисса в первую очередь видела в ней сестру. Горстку праха захоронили по всем правилам. Именно тогда Драко познакомился со своим дядей Лейстрейнджем. Удивительно было видеть, что он, хоть и являлся раньше пожирателем, а потом даже не раскаивался в этом, был, ко всему прочему, человеком. Несчастным, имеющим свою историю. Тогда на похоронах он рассказал Малфою о том, как стал пожирателем, будучи ещё совсем молодым. Рудольфус был хорошо знаком со Снейпом. Именно он рассказал Драко о том, что Северус когда-то был влюблён в Лили Поттер, мать Гарри. Сам Лейстрейндж узнал об этом случайно, однажды подслушав разговор, в котором Снейп умолял Тёмного Лорда оставить Лили в живых. Малфой тогда был до глубины души поражён, что Северус любил магглорождённую. Судьба часто насмехается над людьми. Драко всё ещё помнил тот разговор со Снейпом, который впоследствии сильно повлиял на его жизнь. Так вот о ком были слова про любовь и боль.
Рудольфус ещё предполагал, что Северус не был исключительно на стороне Лорда, но, конечно, при жизни Волдеморта он этих подозрений не высказывал.
После этого Драко пару раз навещал дядю в Азкабане. В конце концов, они семья. Да и метка на его собственной руке по-прежнему не стёрлась.
Сейчас при виде золотой троицы Малфой слишком отчётливо всё вспоминает. Он мог бы подойти и поздороваться, но, во-первых, это принесёт ещё больше нежелательных эмоций, а во-вторых, они всё-таки были врагами когда-то. Конечно, он спас Поттера, а Поттер спас его, но они квиты, и это не поставит их на одну сторону. Драко так и не присоединился к ним, ушёл, выбрав третий путь в этой войне. Поэтому он, перехватив взгляд давнего знакомого, лишь кивает, а тот отвечает тем же.
После этого Малфой и Забини выходят из зала и направляются в сторону слизеринской гостиной. Когда они туда входят, там уже во всю царит оживление. Присутствуют выпускники, как минимум, курсов с десяти. Остаётся лишь задаваться вопросом, как все они уместились хоть и в большое, но всё же ограниченное помещение.
Всё здесь так знакомо… Ни одного элемента не изменилось в интерьере. Та же обтянутая кожей мебель, тяжёлые зелёные портьеры, ковры в тон им, чёрные благородные решётки, каменные своды, полутьма и факелы на стенах.
Как и в дни самых шумных тусовок в их школьные годы на всю гостиную разносится музыка. В руках некоторых людей уже видны бокалы с различными напитками. Молодые люди пробираются сквозь толпу, пытаясь найти взглядами однокурсников. Многие из них, сплотившиеся группой, расположились перед зажжённым камином. Увидев ещё двоих, они тотчас громко их приветствуют.
Конечно, о прошлом Малфоя известно всем. Он был единственным пожирателем из них. Но никто его не обвиняет. Лишь ученики этого факультета могут взглянуть на всё с другой стороны, потому что родственники многих из них были приспешниками Тёмного Лорда. Драко приятно, что хоть здесь его рады видеть.
Они с Блейзом опускаются на диван возле Теодора Нотта, который приобнимает устроившуюся рядом Дафну Гринграсс, выпирающий животик которой виден под чёрным вечерним платьем.
Малфой обменивается рукопожатием с Тео.
Забини делает тоже самое и громко произносит, при этом широко улыбаясь и кивая на Дафну:
– Думаю, вас можно поздравить!
– Спасибо, – отвечает Нотт.
Глаза его так и светятся счастьем.
Гринграсс тоже явно испытывает те же чувства, что и он. Драко подмечает, что она сильно изменилась. Должно быть, замужество, о котором свидетельствует кольцо на пальце, беременность и объятия Теодора, сильно на неё повлияли.
– Думаю, нас ждёт горячая ночка! – смеётся Блейз.
– О да! – вдохновлённо тянет Нотт. – Помните, как в старые добрые времена!
Они с Забини хитро перемигиваются. Малфой видит, как Дафна нахмурились.
– Тео, – ухмыляется он, – боюсь, что как в “старые добрые времена” не получится. Твоя жена явно этого не одобряет!
– Дорогая, я тебе обещаю, что всё будет в рамках приличия, – лукаво убеждает её Нотт.
Не сдержавшись, Гринграсс смеётся.
– Вы и приличие? Я вас умоляю!
– Но мы же взрослые и серьёзные люди, – нарочито по-деловому замечает Блейз.
– Мы слышали о твоих похождениях, так что ты вообще молчи! – продолжает хохотать девушка.
– Кстати, кому это ты умудрился проиграть свой дом в Лондоне, в котором, мне помнится, мы когда-то проводили те безумные вечеринки? – весело подключается к ней Теодор.
– Это был шейх какой-то там, – изображая злорадство, отвечает за друга Драко.
– И вам смешно? – обиженно насупливается Блейз. – Я еле тогда спасся от него! Мне пришлось нанимать частный самолёт и нестись аж в Южную Америку, чтобы он меня не достал!
– А там он случайно наткнулся на каких-то контрабандистов, от которых потом тоже пришлось убегать, – с энтузиазмом продолжает Малфой рассказ о его приключениях. – Кажется, он был в Норвегии.
– В общем, с Блейзом всё ясно. Он, помнится, никогда не мог жить спокойно, – Нотт отхлёбывает огневиски из бокала. – А ты что делал, Драко?
– Ничего интересного, – отвечает тот.
Он никогда не любил распространяться о своей жизни, даже хорошим товарищам. Должно быть, эта скрытность повелась ещё со времён его детства и юности, проведённых в семье Люциуса.
– Кстати, – подаёт голос Дафна, – где Пэнси? Я посылала ей сову, она собиралась приехать. Она ведь живёт сейчас в Мэноре?
– Да, – кивает Малфой, – она просто приболела и не смогла приехать.
– Жаль.
– А у вас что? – интересуется Блейз.
– Мы поженились два года назад, живём в моём поместье, которое оставил мне отец. Вот, ждём пополнение, – рассказывает Нотт.
Его отец тоже был пожирателем и погиб во время битвы за Хогвартс. Эту тему, конечно, никто не затрагивает.
Они беседуют ещё какое-то время.
Посреди гостиной уже образован танцпол.
Ничего не скажешь, поколения сменяют друг друга, но слизеринцы неизменны в своём умении отдыхать и веселиться по полной.
***
Подойдя к окну, Драко опирается руками о подоконник, вглядываясь во тьму, которая царит за пределами Хогвартса. Он помнит, как смотрел туда, будучи ещё ребёнком, а потом подростком. Кажется, что с тех пор прошла целая жизнь. И вот он снова здесь, чувствует под своими пальцами каменную поверхность подоконника, дышит воздухом старого замка, смотрит на такие знакомые интерьеры и будто возвращается в прошлое.
Неожиданно Малфой улавливает лёгкий аромат, которого до этого точно здесь не было. Пахнет цветами, чем-то дорогим и элегантным. Сразу невольно вспоминается Париж. Он не знает, почему этот город, просто ассоциации возникают именно с ним. Роскошные рестораны, шикарная публика… И какая-то нотка лёгкости. В запахе присутствует не только всё это, но и нечто, напротив, простое, мягкое, обволакивающее.
Эти духи, наверняка, принадлежат какой-то женщине, которая стоит позади него. Слизеринец не спешит оборачиваться, вместо этого прикрывая глаза и продолжая вдыхать аромат, фантазировать, представлять кому он может принадлежать. Скорее всего, она молода. В меру аристократична, в меру проста в общении. В ней есть что-то светлое – это точно. Возможно, незнакомка миниатюрна, как бы то ни было, точно изящна. А голос у неё…
– Драко, это ты?
Именно такой он и представлял. Тонкий, нежный, мелодичный. И, кажется, смутно знакомый.
Не может быть…
– Астория?
Резко оборачивается и едва узнаёт её.
За эти годы Гринграсс сильно изменилась. Когда он видел её в последний раз, она была практически ребёнком. Сейчас это юная девушка, красивая и элегантная. В ней сразу видно истинное достоинство, несмотря на её открытую улыбку. Волосы, которые раньше доходили до тонкой талии, сейчас имеют длину чуть ниже плеч и уложены в очаровательную причёску. Нежно-розовое кружевное платье выглядит немного кокетливо, но ничуть не вульгарно. Однако взгляд чистых голубых глаз все тот же – понимающий, невинный, мягкий.
– Мерлин… Тебя не узнать! – восклицает Малфой, галантно поднося её руку к губам и оставляя на ней лёгкий поцелуй.
Астория немного краснеет и смеётся.
– Прости, надеюсь я тебя не напугала, подойдя так неожиданно.
– Нет-нет, я ещё не настолько стар и слабонервен, – шутит он.
Шум, заполняющий гостиную, сейчас не мешает им, потому что окно, у которого они стоят, находится в небольшом углублении, которое изолирует его от остального помещения.
Чувствуется едва ощутимый сквозняк, который слегка обвевает лицо.
Астория тоже бросает взгляд за окно.
– Любишь ночь? – неожиданно спрашивает она.
– Да, – кивает он, – очень. Больше, чем день.
– Я так и думала, – на щеке её появляется милая ямочка.
Повисает молчание. Странно, но молчать им легко. Однако Гринграсс всё же спрашивает:
– Как у тебя дела? Мы очень долго не виделись.
– Действительно долго. У меня всё в порядке, я по-прежнему живу в Малфой-мэноре.
– С родителями?
Уже задав этот вопрос, она видит, что он немного замешкался. Должно быть, это было слишком личное.
– Прости, наверное, я не должна была спрашивать.
– Нет. Отчего же? Всё в порядке. Просто мои родители решили, что не могут там жить и переехали. А я сейчас там… С друзьями…
В нём никогда не было ни капли стеснения, просто именно ей он не хочет говорить, что живёт с девушкой, которая при этом не является ему даже официальной парой.
Астория кивает. Возможно, она догадалась, хотя очень навряд ли. Просто она одна из тех особ, которые умеют не задавать лишних вопросов.
Ей хочется спросить, как он отошёл от войны. Вкратце она слышала о том, что тогда происходило в Хогвартсе, хотя ей неизвестны подробности. Но этот вопрос она не задаёт, потому что для начала беседы после долгой разлуки это будет бестактно, а уж с правилами приличия она знакома более чем прекрасно.
– А ты как? – задаёт Драко встречный вопрос.
– У меня тоже всё хорошо. Когда… В общем, в тот год, – несомненно, он понял о чём она, – я уехала. Когда всё кончилось, сюда я не вернулась, потому что родители отправили меня в школу во Францию, где я доучилась последние два года. Честно говоря, я очень скучала по Хогвартсу, потому что он стал мне близок за всё время, что я провела здесь. В конце концов, в этом месте я росла.
– И что ты делала после школы?
– Пожалуй, ничего. Сначала жила там же, во Франции, потом вернулась домой. Ничего особенного. Обычная жизнь, ты же знаешь, все эти приёмы, встречи, мероприятия.
Люди их круга живут несколько похоже, поэтому ей нет нужды описывать ему подробности, которые он и так знает.
– А что планируешь делать дальше? – это необычно, но почему-то Малфою действительно интересно, ему нравится с ней беседовать, это придаёт непонятного спокойствия.
– Честно говоря, я точно не знаю. В любом случае, моя семья считает, что мне пора выйти замуж, – в голосе её проскальзывает немного печали.
– У тебя есть жених?
– Нет, отец пока что выбирает из кандидатов.
Драко усмехается.
– Значит, за рукой мисс Гринграсс стоит очередь?
Она улыбается в ответ, но потом грустнеет.
– Вот ты шутишь, а мне совсем не до смеха. На самом деле это не очень приятно, когда на тебе мечтает жениться столько человек исключительно из-за богатства твоей семьи. А ведь многие из этих женихов со мной лично даже не знакомы.
