Текст книги "Серебряное трио (СИ)"

Автор книги: Ольга Корф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Но сейчас Паркинсон задаётся вопросом: кому от этого лучше.

Именно сейчас в нём вдруг начала просыпаться совесть, именно сейчас он начал осознавать, к чему шёл, именно сейчас он неожиданно начал набирать в себе мужество противостоять злу, частью которого уже успел стать.

Только вот теперь вряд ли им всем удастся остаться в живых.

Она спотыкается и падает на колени, больно ударяясь о каменный пол. Уже нет сил бежать в неизвестном направлении, пытаясь спастись.

Смерть и ужас наполнили весь Хогвартс и непонятно, где теперь можно спрятаться и через какой ход бежать. Всё больше кажется, что выхода нет.

Вокруг хаос, в проносящейся мимо толпе не различить ни одного знакомого лица.

Пэнси вдруг понимает, что отчаянно устала. От этой борьбы, от стольких лет лжи и мучений, от этой никчёмной жизни.

Она лишь слабая девушка, которая так ни разу и не проявила свободу воли, всегда двигалась по течению, подчинялась чужим желаниям и, в конце концов, кажется, потеряла себя. И ей приходит в голову, что сейчас можно так легко избавиться от страданий.

Она прикрывает глаза. И исчезают кошмары. В сознании лишь спокойствие и благодать, голубые небеса и далёкие леса. Ей представляется родной дом, который она не видела уже так давно. Ей вспоминается маленькая очаровательная девочка с чистым и невинным взглядом, стоящая на пороге. Она смотрит наверх, на солнце и облака, ей кажется, что всегда будет так, что она такой будет всегда. Наивная, мечтательная, такая ранимая и беззащитная. За что ей всё это?

На смену одному воспоминанию приходит другое: первый день в Хогвартсе. Но самое главное не весь этот удивительный магический мир, который поражает лишь воображение. Важнее то, что поражает сердце. Надменный белокурый мальчик, стоящий на несколько ступенек выше и оценивающе на всех взирающий. Он и есть то, что больше всего изменило её.

Если бы не он, она не стала бы тем, кем стала. И не бежала бы сейчас в неизвестность, думая о том, где он и что с ним мог сделать Тёмный Лорд.

Единственное, что сейчас приходит в голову – это Драко. Боль и любовь её жизни.

Любовь?

Спустя столько лет Пэнси, наконец, признаётся себе, что это любовь. Звучит слишком чисто и возвышенно для неё и для их отношений, она ведь сама так погрязла в обмане и пороках. Но тем не менее испытывает настоящее чистое чувство. Почему ещё она всегда с Малфоем? Почему прощает ему всё? Почему принимает его любым, каким бы он ни был? И почему готова пожертвовать всем и полностью отдать себя ему? В ней не осталось ничего. Ни гордости, ни индивидуальности… Ничего. Всё отдано ему.

А его нет рядом. Неизвестно, где он. Жив ли вообще? Если вдруг нет, она не перенесёт знания об этом. Лучше не дожить.

В любом случае, лучше. Так будет проще для всех.

Сейчас, стоя на коленях с закрытыми глазами, Пэнси осознаёт возможность не подняться. И отчего-то она её прельщает. Осталось немного. Скоро всё кончится…

Слышатся непонятные звуки. Приоткрыв один глаз, она замечает чёрный дым вокруг. Немного страшно. Но Паркинсон уверена, что будет не больно. Она не почувствует ничего, потому что уже разучилась чувствовать.

И вдруг из странного состояния на грани жизни и смерти её выводит вскрик: “Пэнс!”

Чья-то ледяная рука хватает её за запястье и резко тянет в сторону.

Наваждение рассеивается, она открывает глаза, хватая ртом воздух.

Драко держит её крепко, впервые с беспокойством смотря на неё.

– Какого чёрта?! – спрашивает он, встряхивая её за плечи. – Ты даже не защищалась.

– Да, – кивает она.

И вдруг приходит страх. Если бы он не пришёл вовремя… Ещё секунда и она бы никогда не услышала этого напуганного голоса, не увидела родных холодных глаз, крепкие руки не сжимали бы её хрупкие плечи.

Она начинает плакать.

– Не время для истерик! – кричит Малфой, начиная тащить её в неизвестном направлении.

Она подчиняется и бежит за ним. Он знает, где выход.

– Откуда ты? – по дороге со сбившимся дыханием спрашивает Пэнси.

– Оттуда, где уже ничего нет. Но мы проиграем в любом случае. Для Волдеморта мы предатели, а для Хогвартса злодеи, – он говорит это с ледяным спокойствием, которое куда хуже отчаянного крика.

Видимо, он всё-таки решился отступиться от Тёмного Лорда.

Они, наконец, оказываются на улице, в каком-то внутреннем саду замка.

– Нет нужды туда возвращаться, – произносит Драко. – Там всё кончено.

Паркинсон всё ещё плачет.

Она не особо понимает, что происходит. Но ей страшно.

– Эй… – тихо зовёт её.

Она поднимает взгляд. Он растрёпан, порванная рубашка в грязи и крови. Однако серые глаза (о, чудо!) снова смотрят на неё. И, что бывает так редко, в них даже плещутся какие-то эмоции.

Неуверенно Малфой протягивает к ней руку.

– Мне страшно, – шепчет Пэнси, хватаясь за его ладонь.

– Мне тоже, – признаётся он.

Вот та самая минута. Он не побоялся признать перед ней свою слабость, доверился ей. Сколько лет она ждала этого? Именно сейчас, среди борьбы и гибели, Драко всё-таки сделал то, чего она так долго от него ждала.

Интересно, чего ему бояться? Она не знает, что он боится не за себя. Напротив, в его душе крепнет страх за всех близких ему людей.

Неожиданно для самой себя Пэнси падает ему на грудь, обвивает руками и, прижимаясь, шепчет:

– Мы выживем. Обязательно выживем. Нам нужно быть рядом.

А он прижимает её к себе и гладит по спине.

В глазах его она теперь видит абсолютно потерянное выражение. Сейчас она обнимает мальчишку, брошенного родными, сражённого страшными обстоятельствами.

– Смотри, уже рассвет скоро, – замечает он.

Паркинсон носом утыкается ему в грудь, а он смотрит наверх, на небо.

– За эту ночь я переменил мнение слишком о многом, – его дыхание щекочет ей ухо. – Неизвестно, кто победит. Но как бы то ни было, теперь у меня есть то, что мне дорого. Моё собственное мнение. О, Мерлин… Видела и чувствовала бы ты то, что довелось мне. После такого немудрено предать кого угодно. И я больше не хочу быть зверем. Я боюсь, честно тебе говорю. Но в тоже время чувствую какую-то свободу.

Малфой говорит тихо, задумчиво. Скоро действительно всё закончится. Но неизвестно как.

– Зачем ты здесь? – наконец, спрашивает Драко.

– В смысле? – не понимает она. – Это ведь ты меня сюда привёл.

– Просто здесь безопаснее, чем в других частях замка, однако думаю, что за его пределами угрозы ещё меньше. Почему ты всё ещё не сбежала отсюда?

– Я искала тебя. Говорила ведь, что всегда буду рядом.

И впрямь, сдержала слово. Он продолжает обнимать её.

– Ты сумасшедшая. Знаешь об этом?

– Знаю. Ты тоже.

Через какое-то время они меняют положение. Теперь Пэнси сидит на скамье, а Малфой устроился головой у неё на коленях. Они всё ещё ждут утра. Возвращаться на места бойни для них уже нет смысла, там всё уже решилось без них. Поэтому они терпеливо ждут.

– Пэнс, – вновь слышится в гнетущей тишине его голос.

– Да? – отзывается она, нежно перебирая его волосы.

– Спасибо.

Пэнси улыбается. Если это последнее, что ей суждено услышать в жизни – пускай. Главное, что он, наконец, это сказал.

В таком коротком и ёмком слове. Благодарность за то, что она рядом в любой ситуации. Не бросает его. Готова следовать за ним, куда угодно. Понимание того, что так было всегда и именно она всё это время была рядом. Осознание того, что она полностью отдалась ему, пожертвовала всем.

– Слушай, – Драко сам не ожидал, что это произнесёт, – я тут подумал… Когда закончится Хогвартс, какие у тебя планы?

– Не знаю. Никаких. А что?

– Просто Малфой-Мэнор и некоторые другие наши поместья сейчас опустели, я не могу находиться там в одиночестве. И если вдруг захочешь, ты могла бы сначала поехать со мной. Всё-таки мы не чужие. Подумай об этом.

– Мне нет нужды думать. Ты же знаешь, что ответ будет положительным.

– Только нужно сразу кое-что уточнить… Просто это странно…

– Мы не в отношениях. Это ничего не значит. И никто никому ничего не должен. Всё в порядке.

Драко согласно кивает. Паркинсон всегда понимала его без слов.

Откуда-то вновь раздаются страшные звуки чего-то рушащегося. И вновь в сознание нещадно начинают лезть мысли о том, что, возможно, для них бессмысленно строить планы на будущее, которое может оборваться в следующий момент.

Жизнь – река, в которой одни готовы бороться со стихией, а другие сразу начинают плыть по течению, не сопротивляясь.

========== Глава 10. Чувствующие ==========

Большой зал наполнен криками, слезами и трупами. Конечно, было ясно, что такая крупная битва будет иметь последствия, но никто не ожидал, что масштабы будут такими большими.

Сколько же здесь полегло?

Малфой твёрдо шагает вперёд, стараясь не смотреть по сторонам. Всё это сделали пожиратели, те люди, у которых на руке была такая же метка. И он должен был быть с ними, только не смог. И к другим тоже не пошёл. Решил, что лучше переждать. То и дело кто-нибудь кидает на него подозрительные взгляды, ведь большинству здесь известно, что он тоже был на стороне Тёмного Лорда. Однако никто ничего ему не говорит, потому что они понимают, раз уж он в этом зале – значит, есть к этому причины.

Причины действительно есть. Драко кажется, что он окончательно определился. Он перейдёт на другую сторону, потому что уже давно считает, что нужно поступить именно так.

Пэнси ещё бледнее чем обычно, она с ужасом озирается на мёртвые тела, которыми усеян пол. Наступив ногой в лужу крови, она вскрикивает и поспешно жмётся ещё ближе к Малфою, крепко сжимая его руку. Почему-то ей кажется, что с ним надёжнее.

– Вы живы! – слышится вскрик Блейза, и через секунду он сам материализуется перед ними.

Забини мгновенно заключает Паркинсон в объятия.

– Прости, что оставил тебя там. О Мерлин! Я боялся…

Пэнси несколько удивлена таким всплеском эмоций, но за последние сутки произошло столько всего, что она уже не в состоянии на что-либо реагировать.

– Ничего страшного. Всё в порядке, – сломанным голосом шепчет в ответ.

Выпуская её, Блейз поворачивается к Драко. Конечно, бросаться к нему с объятиями не следует, но Забини не удерживается от того, чтобы похлопать его по плечу.

– Я рад, что ты нашёл её и вы оба живы.

На самом деле он мог бы сказать гораздо больше, но сложно за такое время избавиться от старой привычки не высказывать мысли вслух. Да этого и не нужно.

Некоторые удивлённо на них косятся. Кажется, впервые слизеринское трио ведёт себя так. Они на удивление… Живые?

В дверях зала появляется Поттер собственной персоной. Если бы все не были так поглощены горем от невосполнимых потерь, наверняка его приход был бы встречен радостью, а может и аплодисментами, но здесь царит траурная атмосфера, поэтому он удостаивается лишь благодарных взглядов. Хотя, к чести его сказать, ему этого явно достаточно.

“Профессор Снейп мёртв!” – объявляет он.

Сразу повисает тишина. Наверняка, каждый вспоминает его разоблачение, как убийцы Дамблдора.

– Ты ведь не слышал, – начинает Паркинсон, – это Снейп…

– Думаешь, я не знаю? – откуда-то Малфой находит в себе ещё оставшийся насмешливый тон.

– Ой, точно, – осекается она.

Должно быть, Пэнси забыла, что Драко был рядом в ту ночь и сам всё видел.

В этот момент он вспоминает, что на лице Снейпа тогда на секунду отразилось явное нежелание убивать Дамблдора. Малфою было известно, почему ему необходимо сделать это. Непреложный обет не нарушить, как бы этого не хотелось. Значит, Северус совершал это не по своей воле. Но было ещё кое-что. Конечно, всё произошло очень быстро, однако Драко тогда показалось, что Дамблдор слегка кивнул Снейпу, прежде чем последний решительно прокричал заклинание и из его палочки вылетел смертоносный зелёный луч. Что если всё это было заранее продуманно? Очень глупая мысль, но она не даёт покоя. Как бы то ни было, правду ему никогда не узнать, ведь профессор мёртв.

Конечно, новость сразу начинает обсуждаться, но Малфой продолжает находиться далеко отсюда, в своих мыслях.

Он почему-то пытается вспомнить, каким был Северус. Надо сказать, немного странный человек. Но он, пожалуй, один из тех немногих, что когда-то помогали Драко. Однажды Снейп спас ему жизнь, а сколько раз вытаскивал из различных сложностей. Да, он действовал из-за обета, но ведь дал его тоже он. Вряд ли здесь шла речь о личной выгоде, поскольку его верность Волдеморту этот поступок бы нисколько не доказывал. Зельевар просто согласился его защищать, без всякой цели. Поэтому Малфой чувствовал к нему не так уж и часто просыпающуюся в нём благодарность.

А ещё этот волшебник, судя по всему, многое пережил. По его лицу никогда было не угадать, что он испытывает, о чём думает. Но в глазах всегда была какая-то скрытая печаль, надломленность. Драко хорошо мог разглядеть её, потому что с тех пор, как он сам принял чёрную метку, смотря в зеркало, видел такую же и у себя, правда, у Северуса она была куда сильнее и глубже. Поэтому он не казался холодным бесстрастным камнем. И Малфой чувствовал к нему некоторое уважение и даже доверие.

На ум приходит разговор, который состоялся между ними совсем недавно.

Это было в ту неделю, которую Малфой провёл в Хогвартсе.

Одним вечером он почувствовал, что метка дико жжётся. Ему сразу вспомнился тот случай, когда ему казалось, что он умрёт от этой сумасшедшей пытки. На этот раз боль была куда меньше, но она постепенно нарастала.

Драко не боялся смерти, но боялся боли. Поэтому он ощутил панику и решил, что ему срочно нужна помощь. Пожалуй, с этим вопросом стоило отправиться к Снейпу, поскольку он тоже был пожирателем, но не чудовищем, как Кэрроу, от которых добиться можно было разве что парочки Круциатусов.

Понадобилось какое-то время, чтобы добраться до кабинета директора. Малфой успел проклясть размеры Хогвартса и удалённость подземелий от всего остального.

Когда он был перед кабинетом, жжение стало уже невыносимым. Пароля он не знал, поэтому пришлось звонить и стучать в дверь, крича своё имя и то, что у него срочное дело.

Наконец, его пустили внутрь. Вбежав в помещение и успев сделать всего несколько шагов, Драко упал на пол, начиная кашлять, как и тогда.

– Что с вами, мистер Малфой?! – вскричал Снейп, который до этого сидел за столом.

– Помогите мне… – прохрипел он. – Метка… Она…

Снейп поспешно подошёл к шкафу и начал вытаскивать оттуда какие-то склянки. Потом поднял студента и кое-как довёл того до дивана. Начал делать что-то с рукой, бормотать заклинания. Наконец, всё начало проходить.

– С вами такое бывает? – всё ещё пытаясь отдышаться, поинтересовался Драко.

Профессор уже вновь отошёл к шкафу, чтобы убрать всё, что брал оттуда.

– Со мной? Нет, – отозвался он. – Думаю, дело в том, что тебе поставили метку в очень раннем возрасте. В основном пожиратели гораздо старше, и их организм больше выдерживает. У нас метка может лишь немного ощущаться, но не доводить до таких приступов.

– Уже второй раз. Почему вообще это происходит?

Снейп обернулся, внимательно разглядывая сидящего на диване.

– Возможно, это какая-то связь. Метка может так реагировать, когда Тёмный Лорд кого-то пытает или же убивает.

– Но, полагаю, он делает это часто?

– Да. Метка реагирует не каждый раз.

Малфой вздохнул и прикрыл глаза.

– Спасибо, – промолвил он.

– Я всего лишь сделал то, что должен, – пожал плечами Северус.

Драко открыл глаза и взглянул на него. Он по-прежнему стоял возле шкафа. Снейп выглядел уставшим. Чёрные волосы спутаны, под глазами синяки, кожа приобрела сероватый оттенок, а в глазах, как всегда, невыраженная печаль.

– Вы уже который раз меня спасаете.

– А что сделать, если тебя в это втянули.

Неужели на его губах появилась усмешка? Очень странно.

Снейп прошёл к столу и вновь опустился в своё кресло, откидываясь на спинку. Весь его вид выражал усталость, она проявлялась даже в чуть смятом воротнике чёрной мантии. Он смотрел на Малфоя с каким-то сожалением.

– А жаль… – добавил к предыдущей фразе, так неожиданно, так по-другому.

– Что жаль? – переспросил слизеринец.

– Нет-нет, ничего, – спохватился Северус.

Но Драко, на самом деле, понял, к чему эта реплика относилась. У него в голове возник неожиданный вопрос, который сорвался с губ прежде, чем он успел подумать о том, что стоило бы оставить его при себе.

– Вы тоже приняли метку рано?

– Как только окончил школу.

Судя по тому, что на его лице после этого промелькнуло удивление, он ответил на вопрос автоматически, неосознанно. Снейп явно не из тех людей, которые с удовольствием выдадут едва знакомому человеку всю свою биографию. Он вообще был загадочной личностью, которая, кажется, никому ничего о себе не рассказывала.

Драко тогда захлестнула гордость оттого, что ему удалось что-то узнать у него. Почему он ответил? Возможно, ему казалось, что они чём-то похожи.

И тогда Малфой решил зайти дальше. Он совершенно не собирался об этом спрашивать, но вопрос, как и предыдущий, вырвался сам собой:

– А вы знали, что такое любовь?

Раньше Драко никогда не задумывался над этим понятием, не произносил это слово ни в мыслях, ни вслух. А сейчас ни с того ни с сего ему нестерпимо захотелось узнать.

Взгляд Снейпа был тяжёлым. Но он его отвёл. Скрестил руки на груди, больше не смотрел на Малфоя.

– Боль.

Это прозвучало неожиданно. Драко был уверен, что он не ответит.

Лишь одно слово, но в нём выражено столько…

Лицо Снейпа оказалось скрыто под завесой волос, будто нарочно упавших, чтобы нельзя было разглядеть лица их обладателя.

Драко понял, что у него была какая-то история, которая оставила след на всю его жизнь. Это было видно. Скорее всего, события происходили давно, судя по тому, что профессор так успешно скрывал тот факт, что когда-то умел чувствовать. Люди обычно находят в себе силы скрывать боль только спустя долгое время. Кровоточащие раны затягиваются не быстро.

Откуда ему, ещё мальчишке, всё это известно? Он видел много несчастных людей и научился неплохо в них разбираться. По крайней мере, куда больше, чем в счастливых.

Он уже практически забыл о боли в руке, ему слишком хотелось узнать больше, найти ответы на свои вопросы.

– А правду говорят о том, что она побеждает тьму?

Нечасто в глазах Малфоя можно увидеть надежду, но в этот момент ему действительно хотелось поверить во что-то хорошее.

– Ложь, – так же односложно разбил все его чаяния Северус, а потом добавил, – она лишь толкает во тьму. Всегда.

Это прозвучало как приговор. Снейп закрыл глаза.

Драко видел, что он явно больше не намерен отвечать, и без того сказав слишком многое.

Всё это слишком странно. Зачем он ответил так, убивая в его душе всякую надежду? Возможно, хотел защитить от того, что его будет ждать, если он встанет на путь борьбы ради любви, о которой почти ничего не знает. Любви хотя бы к кому? Это нужно ещё понять. Или же просто решил предупредить. А, возможно, не думая, сказал истину, которую знал сам, а что с этим делать дальше – это уже дело Малфоя.

Он ещё раз взглянул на Северуса. Боль. Он обязательно запомнит.

С тех пор прошло не очень много времени, но кажется, что вечность. Снейп сидел и говорил с ним, приоткрыл перед ним небольшую часть занавеса, а потом вот так просто взял и умер.

Драко не чувствовал ничего при виде смерти других, потому что закалился до этого, наблюдая её слишком много, но сейчас неожиданно почувствовал, как что-то тяжёлое, тянущее сдавливает его в области груди. Надо же, он, оказывается, может ощущать утрату кого-то.

Так странно. Человек совсем недавно был, а теперь его нет. Он говорил с тобой, а сейчас, в совершенно другом мире, говорит с кем-то другим. Ты так и не узнал, что за тайну он скрывал, хотя, быть может, тебе он сказал гораздо больше, чем остальным.

Малфой снова и снова вспоминает тот разговор и думает, правду ли ему сказали, стоит ли принимать подобные убеждения?

***

Гарри Поттер мёртв. Вот его тело, на руках у Хагрида, которое, по сравнению с этим великаном, кажется таким маленьким. Надежда всего магического мира испустила дух, теперь надежды нет.

Очень странно осознавать, что Тёмный Лорд выиграл эту войну. В сказках добро всегда побеждает зло, и странно видеть, что в жизни это не так. Казалось бы, банально считать, что он падёт просто потому, что является чёрным магом, но многие были в этом уверены, хотя ясно было, что Волдеморт просто сильнее своих противников.

Безумием было бороться с ним. Почему тогда все они, стоящие по эту сторону, делали это?

Малфой усмехается, думая, почему он всё ещё стоит среди учеников Хогвартса, явно не намеренных сдаваться, даже несмотря на то, что всё уже кончено. В нём проснулся мазохист или самоубийца?

“Странно”, – думает он с иронией, – “мне казалось, что эта стадия уже пройдена”.

Да, он долго думал и, наконец, окреп в своём решении бороться, всё к этому шло, и в конце концов Драко сделал выбор. Только вот немного опоздал, потому что бороться больше не за что. Глупо продолжать сражаться с победителем, когда битва уже завершена.

Они стоят двумя лагерями, один напротив другого, смотря в упор. Волдеморт выходит вперёд и сообщает им, что Поттер мёртв и победитель здесь он, хотя всем это и так уже ясно. Можно было бы биться и дальше, но, как всем кажется, Тёмный Лорд обладает одним не очень приятным свойством, а точнее, бессмертием. И только Гарри знал, как его этого лишить. Учитывая, что Поттер так не вовремя умер, победить Волдеморта стало невозможно.

Сейчас самое время сделать шаг вперёд, вернуться к Тёмному Лорду, остаться с победителем.

Больше незачем делать выбор. Было бы глупо остаться.

Нужно принять решение в последний раз. Драко прикрывает глаза. Как же он устал… Ему уже плевать, что там будет дальше. Хочется просто уйти прочь из этого места, где царит смерть. Но, к сожалению, смерть сейчас единственный властитель везде, на какую бы точку земного шара он не убежал – она всё равно догонит.

“Драко, подойди”, – говорит Люциус.

Может, время проявить героизм? Сумасшедшая, отчаянная мысль. Если бы кто-нибудь находился в его сознании последние два года, он ожидал бы сейчас, что Малфой вдруг проявит твёрдость, ведь внутри он сделал выбор стороны, и останется с теми, с кем диктует ему оставаться душа. Этот кто-то решил бы, что сейчас в его голове возникнут образы тех, кто его к этому подталкивал. Люди, которые верили в него, верили в его хорошие стороны. Сейчас случится то самое, что так ожидаемо. Сейчас Малфой проявит героизм.

Но герой здесь не он. Есть Поттер, зачем ещё один? Драко никогда не был ни безрассудным, ни достаточно храбрым.

Он вспоминает всех этих людей, которые должны были бы подвигнуть его на героизм, но двигают они его на совершенно другое.

Он смотрит в глаза матери и понимает, что его выбор – это его выбор. Он может быть и правильный, но последовать ему нельзя. По крайней мере, не в этой жизни. Возможно, через пару веков он вновь родится, чтобы стать всемирным героем, но сейчас не то время, не та ситуация, и он не тот человек. Ему плевать, что убьют его, но не плевать, что убьют тех, кого он любит. Если сопротивляться – Волдеморт убьёт всех.

“Прости Поттер, но я не честный Гриффиндорец”.

Вновь жертвует своим мнением и моральными принципами, которые погибают.

Снейп был прав. Любовь, какая бы она ни была, если только не ко всему человечеству в целом, толкает лишь во тьму. Либо из-за отчаяния, либо ради спасения. Всё заканчивается одинаково.

Сколько можно прятаться за маской холода и безразличия? У него есть те немногие люди, которых он любит, и поэтому должен защитить любой ценой. И цена эта – его мнение, выбор, честь, решения.

Всё это время он утверждался в мысли, что не убийца и не чудовище. Осознавал, что Тёмный Лорд – лишь зло, несущее смерть. Видел, что его с детства воспитывали не так, что отец не всесильный идеал, что родной дом не незыблем. Узнав всё это, он решил перейти на другую сторону. Но не учёл очень важной вещи: что будет с теми, кого он оставит?

Здесь диктует не трусость, она давно осталась в прошлом. Со стороны может показаться, что Драко испугался и отступился от намеченной цели, потому что погиб Поттер, но дело не в этом. Если бы были шансы на то, что победят светлые маги, и люди, которые ему дороги, будут в безопасности – он рискнул бы и собой, и ими. Но сейчас поступить так – не рискнуть, а практически самостоятельно убить себя и их. Подобного Малфой себе не позволит.

Поттер сражался за всё человечество, поэтому позволил своим друзьям гибнуть ради остального мира, но предназначение Драко совсем в другом, да и мир он не спасёт.

Он не хочет выходить вперёд, но выходит, потому что так нужно. Пожалуй, для его выбора и взглядов всё ещё не пришло время.

Объятие Волдеморта, от которого, на удивление, ни холодно, ни жарко. Нет никакого страха и мурашек по коже. Малфой лишь отстранёно замечает, что дыхание у него такое же ледяное, как и у Беллатрисы.

А потом липкая, трепещущая от испуга рука матери и затравленный, но благодарный взгляд отца.

Пэнси и Блейз, шагнувшие за ним, становятся рядом. Они всегда так делали, не подведут и сейчас. Драко окидывает взглядом толпу. Сознание, даже не отдавая ему отчёта, ищет маленькую фигурку с ореолом каштановых волос и, наконец, убеждается в том, что её здесь нет. Значит, Астория послушалась его и за неё тоже можно не беспокоиться.

Малфой может, наконец, облегчённо вздохнуть. Все они здесь, это главное. Всегда он пытался убедить себя в том, что он абсолютно бесчувственный, что ему на всех плевать. Но при этом, когда появилась опасность для них, стоящих сейчас вокруг него, он не пожалел пожертвовать всем, до чего дошёл, перенеся столько страданий. Боль. Только боль. Северус был прав. Но он, кажется, не жалел о том, что через всю жизнь пронёс свою боль. Значит, и Драко не пожалеет.

***

А Поттер оказывается жив. Как забавно. Он вскакивает и вновь начинается битва. Бывают же люди, которые всегда приносят хаос!

И что теперь? Малфой ведь остался на тёмной стороне, значит, надо сражаться? Но этого делать он не собирался. В конце концов, его выбор всё-таки не здесь. И опять всё слишком запутано.

Драко всё же находит выход. Не обязательно сражаться. Он не может быть на стороне Поттера, потому что чувствует ответственность за тех, кого любит. Их убьют, кто бы ни победил. Но есть выход – предать Волдеморта. Не остаться ни на чьей стороне. Это ведь так просто!

Он никогда не допускал подобной мысли. А ведь сейчас это единственный подходящий выход.

“Пойдём, мама”, – говорит он и, взяв её за руку, тянет прочь с площадки перед Хогвартсом, точнее, перед тем, что от него ещё осталось. Плевать, что будет там, плевать, кто победит. С них хватит.

– Куда ты? – не понимает Нарцисса.

– Нам лучше уйти. Я не стану сражаться на стороне Волдеморта, но и не могу выступить за Поттера. Поэтому нам лучше уйти. Понимаете?

Он и не надеется, что они поймут. Но, на удивление, Люциус тихо произносит:

– Понимаем. Ты прав.

И отец молча покоряется сыну.

Драко переводит взгляд на Пэнси и Блейза. Они могли бы выбрать сами, что им делать. С кем оставаться или же с кем уйти.

– Вы со мной? – вопрос без всякого нажима.

– Всегда с тобой, – без тени сомнений отвечает Пэнси.

Она, пожалуй, единственный из них счастливый в этом плане человек, который давным-давно сделал свой выбор и всегда ему следовал.

– А ты, Блейз?

Тот на секунду задумывается.

– Пожалуй, да, – наконец, соглашается.

Возможно, ему просто не выбрать сторону. Да он и не хочет ничего решать. Ведь всё же понял, что просто хочет и дальше следовать за Малфоем.

– Тогда пошли скорее, – говорит последний.

И все они идут прочь, быстро, не оглядываясь.

Пускай мир спасает Поттер, а Драко должен спасти своих близких.

Он не останется в истории ни героем, ни раскаявшимся.

Сейчас он даже не оборачивается на замок, и ему не так уж и важно, кто победит. В глубине души он за Поттера, но если выиграет Волдеморт – плевать. И не имеет значения, что там дальше. Есть только сейчас, в котором он ни о чём не жалеет.

История Драко Малфоя в Хогвартсе заканчивается бесславно, с побегом прочь. И никто никогда не узнает, что он испытывал, между чем и чем выбирал. Со стороны можно увидеть только пятерых человек, стремительно уходящих от войны и всех её ужасов.

========== Глава 11. Ожидающие ==========

Пэнси вновь снится страшный сон. Тот год в Хогвартсе. Столько людей погибло… Да они и сами чудом выжили…

Она опять вскакивает в холодном поту, задыхаясь, издавая отчаянные стоны. Её сердцебиение выравнивается только тогда, когда она смотрит на мирно спящего на соседней подушке Драко.

Эта картина уже стала такой привычной за те несколько лет, что Паркинсон живёт у него.

Она вовсе не размышляет о будущем. За столько лет обучения в Хогвартсе и времена страшной войны она научилась не задумываться о том, что ждёт впереди, а брать всё от настоящего. Жить только мгновением. Поэтому Пэнси и старается ни о чём не думать.

В конце концов, кто она? Ни родственница, ни жена. Какое определение этому дать? Любовница? Или кто?

Это неважно. Ей хочется во что-то верить и надеяться.

Должно быть, в душе она всё та же капризная девчонка, принцесса Слизерина, до безумия влюблённая в своего принца. И несмотря на свои двадцать с чем-то лет, Пэнси особенно не изменилась.

Она поспешно ныряет под одеяло и прижимается к горячей спине. Его дыхание успокаивает. Когда Драко, ставший уже настоящим взрослым мужчиной, находится рядом, ей не страшно ничего. И маячит где-то на горизонте эфемерный призрак счастья.

Наконец, Паркинсон засыпает, успокоившись, забыв о кошмаре.

Утро встречает её через несколько часов, она просыпается и первым делом проводит рукой по пустому месту рядом с собой. Он, как всегда, ушёл, пока она ещё спит. Вот чего нет в их странной паре – так это романтики. Ни разу Драко не пожелал проснуться рядом, принести ей завтрак или ещё что-нибудь в этом роде. Всегда у него сотни дел, среди которых нет её. Но она не жалуется, давным-давно привыкнув.

Она встаёт с кровати и накидывает на ночнушку шёлковый халат. По крайней мере, у неё есть всё, что она пожелает: одежда, обувь, украшения, машина. Малфой не отказывает ни в чём.

Спустившись вниз на кухню, она первым делом включает кофемашину. Как можно начать день без чашки кофе? Блаженно прикрыв глаза, она делает глоток ароматного напитка. Эта лёгкая горечь в разнообразном букете, его тонкий горячий аромат – всё это стало таким родным для неё, таким похожим на её жизнь.

Допив кофе, Пэнси направляется в ванную, где проводит, как обычно, около получаса, прихорашиваясь и делая утренние процедуры.

Стоя перед зеркалом, она внимательно себя рассматривает. Длинные тёмные идеально прямые волосы, гладкая аристократически бледная кожа, ярко очерченные губы, пронзительные зелёные глаза, по-прежнему великолепная фигура. Она действительно красива. Это даёт ей какую-то уверенность.