Текст книги "Предназначение (СИ)"

Автор книги: Ольга Кобзева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7.

– Откуда-то я знаю, что делать, – сдвигая меня в сторону, заявил Свейлон. Подошел к Эйшхерашу вплотную, выпустил свои золотые щупальца и в сторону ящера, и в сторону Барнаса, недоумевающе переводящего взгляд с меня на салаярда.

– Знакомься, Барнас, – ободрительно кивнула лотру. – Перед тобой светлейший Свейлон аль Шарис, повелитель Аквадии и по совместительству истинный Адали Эйргара.

Свейлон проникся моментом, дурашливо склонил голову перед ошарашенным лотром, с небольшой заминкой рухнувшим на колени.

– О, я польщен, не сомневайся, – стукнул старосту по плечу Свейлон. – Только некогда эти церемонии разводить. Дело у меня важное, – и снова потер грудь в том месте, где я почувствовала у него второе сердце.

Нити меж тем буквально ввинчивались в голову Эйшхераша, Барнаса же будто обвивали, как меня однажды, неукоснительно вворачиваясь в грудь лотра. Староста что-то почувствовал, поняла по взгляду, вдруг ставшему таким растерянным, недоумевающим.

– Расслабься, Барнас. Доверься своему повелителю.

– «Истинный Адали» мне нравится больше, – с ехидной ухмылочкой вмешался Свейлон.

– Я никогда не претендовала на это звание, Свейлон.

В ответ прилетел скептический взгляд вкупе с приподнятой бровью.

– Подойди к нему ближе, – скомандовал салаярд Барнасу. – Положи обе ладони на грудь диаракхора. Ну… ладно, давай на голову, – подправил команду, когда стало понятно, что до груди лежащего на брюхе ящера Барнасу не добраться при всем желании. – Закрывай глаза. Постарайся почувствовать диаракхорна. Постарайся услышать его.

А потом Свейлон забормотал что-то на неизвестном мне языке, говорил он тихо, почти шептал, притом очень и очень торопливо. Золотые нити закручивались вокруг участников ритуала все туже. В какой-то момент Барнаса буквально пришпилило к телу Эйшхераша. Прижало так крепко, что он и дернуться не мог. А нити все закручивались вокруг. И вот они уже полностью скрыты золотым коконом. Свейлон шептал и шептал что-то, не останавливаясь, лишь под конец его голос стал набирать силу. Он развел руки в стороны, выкрикнул последнюю фразу и мощнейшая огненная вспышка снесла меня со скалы.

В полнейшей дезориентации едва успела выпустить крылья и не свалиться в ущелье. Когда поднялась снова наверх, обнаружила уставшего Свейлона и встретилась взглядом с изменившимися глазами Эйшхераша. Он весь еще сиял золотом, ярко, нестерпимо для глаз.

– Адали! – поклонился диаракхорн Свейлону, не мне. – Благодарю.

Встал не без труда, расправил крылья, подошел к краю скалы и медленно шагнул в пропасть. Удар сердца – и в небо взмыл крылатый ящер. Эйшхераш то был или Барнас, еще только предстоит узнать. Главное – он теперь свободен.

– Услуга за услугу, – проводив ящера взглядом заявил Свейлон, устало опускаясь на землю.

– Говори, – тут же послала ему поддерживающую искорку, отскочившую от салаярда, не сумевшую пробиться к мужчине.

– Говорил же, не лезь без спроса, – скривился он в ответ на мою заботу. – Понадобится – сам попрошу.

– Прости, только хотела поддержать.

– Перенеси меня в Аурейю. Нельзя терять времени, – он с гримасой откровенной боли снова потер грудь. – Эта самка… умирает.

– Что, праздник уже не такой веселый, как казался раньше? – не удержалась от этой фразы.

– Злорадствуешь? – понимающе хмыкнул Свейлон. – Ну-ну, имеешь право. Так что, отнесешь? – переспросил, тяжело поднимаясь на ноги.

– Конечно. – Крылья я еще не убирала, поэтому просто шагнула ближе к Свейлону. – Ты ведь поможешь и остальным? – задала вопрос, прежде чем накрыть нас обоих.

Повелитель так на меня посмотрел, что едва не отступила.

– Я их теперь чувствую, родственница. Каждого. И твоего сына тоже. Чувствую и разделяю их боль. Вот оно – мое предназначение.

– Эшрата… она погибнет без слияния. Слишком долго вдали от Аоршских гор. Есть кто на примете, с кем ты его проведешь?

– Вариант только один, – признался Свейлон уже во дворце. Перенос прошел незаметно. – Ты.

Аж воздухом поперхнулась.

– Светлейший, разреши все же тебя просканировать, – попросила ласково-ласково, знаю, что так со скорбными умом и нужно говорить.

– Лисанна, ты сама подумай! – не принял шутливого тона Свейлон. – Только мы двое во всем Эйргаре одного вида. Представь только, какими сильными будут наши дети, унаследовав сразу и силу Богов и способности диаракхорнов!

– Ты многого о себе не знаешь, Свейлон, – покачала головой. – У нас не будет детей! Потому что мы не сможем пройти слияния. Оно возможно только в истинно любящей паре. Ты меня едва терпишь, прости, но и я тебя тоже.

– Вздор! – отмахнулся повелитель. – Я теперь не простой салаярд! Наверняка, теперь условия получения потомства иные.

– Ты можешь проверить, если так уверен, – пожала плечами. – Только, пожалуйста, без меня!

– И что, – Свейлон поиграл желваками, – Тревор – твоя истинная любовь? – последнюю фразу он, можно сказать, выплюнул. – Что-то не заметил я между вами искр пламени и страсти!

– А это, повелитель, при всем моем уважении, совершенно не твое дело! Лучше подумай, как Эшрату в горы перенести, потому что моих сил на это не хватит!

– Сама долетит, – отмахнулся Светлейший, снова растирая грудь и морщась.

– Сомневаюсь, – позволила себе усомниться. – Сколько ты ее здесь держишь? Уже несколько дней, так? Эйшхераша видел? А ведь он просто в Аурейю за мной слетал и тут же вернулся, притом все время подпитываемый моей энергией.

– Ох, – согнулся Свейлон будто от боли. – Нужно торопиться, видимо, праздник начали без меня.

Только зубы сжала, чтобы снова не начать злорадствовать. Взяла Свейлона за руку и представила ту самую арену, что врезалась мне в память. Мы выпали прямо посередине, ошарашив собравшихся. Тут же по ушам ударил грохот толпы.

Эшрата лежала на земле, поникшие крылья выстелила с двух сторон. По одному из них как раз забирался на спину самке бравый страж, держа наготове длинный меч. Еще два десятка «храбрецов», окружив несчастную со всех сторон, тыкали ее своим оружием куда придется. Арена оказалась буквально залита кровью.

Свейлон взревел, моментально меняя облик. И вот перед оглушенными зрелищем собравшимися огромный разъяренный ящер.

– Ты позволила этому случиться! – проревел голос у меня в голове.

Опешила, если честно. То есть это я теперь виновата?

Не став терять времени на препирательства создала воздушную воронку и разметала стражей в разные стороны, чтобы Свейлон-Рауторорк их не зашиб. А он собирался, точно знаю. Не повезло только тому, что успел забраться Эшрате на спину. Его ящер схватил лапой и отбросил к краю трибун. Не уверена, что парень выживет. Но драконица меня сейчас интересовала больше.

Эшрата дышала. Но так надсадно и тяжело, вместе с воздухом из пасти вырывалась пузырящаяся кровь. Послала ей мощнейший поддерживающий импульс – как обычно энергия ушла, будто вода в песок.

– Сделай что-нибудь! – снова рык в голове.

Разъяренная морда ящера обернулась ко мне в полном бессилии.

– Не могу.

Я и так делала все, что в моих силах. Язык Эшрата вывалила, и я без промедления коснулась его кончика, чтобы обменяться энергией, хоть немного. Но это не помогло. Драконица умирала, Свейлон сам ее убил. Понимание, что мне ее не спасти, пришло стремительно и неотвратимо. Слезы полились по щекам, прижалась к остывающей морде и молча просила прощения, что не успела, что не спасла.

Ящер взревел так, что по трибунам пошли трещины. Люди в панике стали вскакивать со своих мест и убегать, спасаясь от разъяренного диаракхорна.

– Слияние с тобой! – проревел Свейлон. – Сейчас!

– Нет. Прости, но я на это не пойду, – ответила тихо, но он услышал. Знаю, что услышал. – Прости, Эшрата, – повинилась перед драконицей.

На какой-то миг она открыла глаза, посмотрела замутненным от боли взглядом на ящера поблизости, на меня, лизнула меня горячим языком, добровольно отдавая остатки энергии… грудь ее дернулась и опала в последний раз.

Глава 8.

– Отойди! – прорычал Свейлон, отодвигая меня лапой. – Уходи отсюда! Убирайся! Другим рассказывай, какая ты добрая и сострадательная! А я все про тебя понял.

Я не стала говорить, что смерть Эшраты полностью на совести него самого. К чему слова? Что они изменят? Драконицу уже не вернешь, она ушла за грань. Ушла, найдя пару, но не обретя счастья.

Теперь я понимаю, почему Рауторорк так охотно пошел на слияние со Свейлоном. Поначалу думала, из-за того, что они в чем-то похожи, но теперь вижу, что нет. Рауторорк хотел разделить со Свейлоном эту боль, хотел, чтобы салаярд почувствовал то, что чувствовали диаракхорны.

– Сильно умная? – снова рык в голове.

– Я так громко думаю?

– Нет, я стал сильнее! – огрызнулся ящер. – Убирайся отсюда, не слышала разве?

Люди с трибун почти все уже ушли, я бы сказала убежали, в ужасе от происходящего. Тот страж, которого Свейлон сбросил со спины Эшраты, наверняка нуждался в помощи, но заставить себя помочь тому, кто намеренно убивал беззащитную драконицу я не смогла.

Несмотря на злость и слова Свейлона я не ушла. Показалось неправильным оставлять Эшрату прямо здесь, вот так, в крови. Снова приблизилась, стараясь не смотреть на очевидно скорбящего ящера. Это был не Рауторорк в полном смысле, но многое от него все же осталось. Сейчас, когда Свейлон выплеснул всю злость, вторая его половина стала более видна. Ящер горестно уткнулся носом в грудь Эшраты и лег рядом. Крупное тело сотрясала дрожь. Он и сам не понимал, как мне кажется, что издает тихий вибрирующий звук – не рык, скорее, плач.

Пока я думала, как достойно предать драконицу земле, случилось то, чего, кажется, не ожидал ни один из нас. Мы оба стали свидетелями того, как именно Всевышние забирают свою энергию обратно. Тело Эшраты медленно, но неотвратимо истончалось, становясь прозрачным, пока не стало полностью бледно-голубым и эфемерным, сотканным лишь из энергии. Минуту или около того оставалось в таком состоянии, а после первый же подувший ветерок разметал энергию, оставляя на арене лишь лужи крови.

Свейлон беспомощно смотрел на то место, где только недавно лежала Эшрата. Кажется, до салаярда только сейчас дошло, что ничего уже не вернуть, драконица погибла.

Мне было горько не меньше, чем ему, только вот Свейлону добавляла мучений вина за содеянное. Что ж, надеюсь, это его хоть чему-то научит.

Поднялась с колен, оглядывая окровавленную одежду и выпустила крылья, представила лагерь сборщиков. Мне нужно забрать Димиса и увидеть Эйшхераша, убедиться, что с ним все в порядке. А Свейлон… заслужил то, что с ним произошло.

Диаракхорны почувствовали смерть соплеменницы. Когда мы с еще не до конца пришедшим в себя Димисом появились в лагере, многие из них собрались у подножия гор. Среди диаракхорнов больше не было тех, кто не прошел обмен энергией, все они могли общаться, все они чувствовали теперь иначе. И все разделяли скорбь Рауторорка.

Эйшхераш был тут же. Если в паре Свейлон-Рауторорк салаярд занял активную позицию, подавляя вожака стаи, то в паре Барнас-Эйшхераш главенствовал Эйшхераш. При моем приближении он, как обычно, склонил голову, но стандартного приветствия «Адали» не последовало.

– Рада, что ты в порядке, – погладила шею ящера.

Зная, что передо мной и Барнас тоже от обычного поцелуя в нос воздержалась. Ящер подернулся рябью, выброс жара, сопровождающийся небольшой вспышкой – и вот передо мной староста. Обычный, да не совсем.

Мужчина стал будто моложе, да и внешность претерпела изменения. Поседевшие было волосы вновь налились краской, осанка распрямилась, взгляд стал тверже, увереннее, а глаза… глаза изменили цвет, став темно-глиняными, точь в точь как у Эйшхераша.

– Лисанна, – впервые так обратился ко мне. – Спасибо, что спасла.

– Как… как мне к тебе обращаться?

– Барнас Эйш, – подмигнул мне мужчина, и я поняла, что это все тот же мой крылатый друг. – Будем род увеличивать, – добавил он.

– Что ж, Барнас Эйш, надеюсь, мы не совершаем ошибку такими действиями.

– Время покажет, Лисанна. Только оно.

– Ну что, Димис, домой? – руку сына я не выпускала. Боялась, что горы снова позовут, обернется, и я его не найду.

– Аннис испугается? – пряча глаза, спросил мой маленький лотр. Он тоже изменился. Стал будто младше на несколько лет. Снова появилась прежняя неуверенность, какая-то угловатость. Волосы немного потемнели, но самое главное изменение – глаза. Серые глаза моего Димиса стали светло-глиняными, очень яркими, заметными.

– Она тебя любит, сынок, – прижала его к себе. – Любит любого. Как ты хочешь, чтобы мы к тебе обращались? Димис или Эрохан?

Незаметно положила ладонь на грудь мальчика и почувствовала ровное биение двух сердец. Видимо, это то, что отличает всех прошедших слияние.

– Эрохан глубоко внутри, мама, – тихо прошептал Димис. – Он иногда что-то говорит, советует, но я – не он.

– Ты – мой любимый сын, помни это всегда!

– Даже сейчас? – он впервые поднял на меня робкий взгляд.

– Всегда, Димис! – уверенно повторила я. – Ничто не способно на это повлиять, абсолютно ничто.

И, наконец, он немного повеселел. Уф, я уже стала отвыкать от этой его неуверенности в собственной значимости.

Стая сейчас нуждалась друг в друге, Барнас остался со всеми, а мы с Димисом перенеслись в лавку. Пора возвращаться к привычной жизни.

Стражи стояли у двери, несмотря на то что лавка была закрыта уже несколько дней. Посмотрели на меня шокировано, только сейчас до меня дошло, что я вся в запекшейся, потемневшей крови Эшраты.

– Льяра, что с вами? – отмер один из стражей.

– Это… не моя кровь, – провела руками по платью, будто так можно было избавиться от свидетельств произошедшей трагедии. – Я в порядке. Что это? – страж протянул свернутый листок.

– Диари аль Индара просил передать сразу же, как только вы появитесь, – отчитался страж. – И он очень просил, чтобы вы прислали ответ.

– Спасибо.

Димис сразу же отправился в купальню, пообещал не задерживаться, да и мне нужно было снять с себя окровавленную одежду. Этот день, боюсь, мне не забыть. А еще из головы не шло то, каким образом развеялась Эшрата. Буквально без следа, если не считать огромных луж крови.

А что, если и Дшэрш все же умер и вот так же обратился энергией? Но где тогда найденыш? В глубине души я продолжала надеяться, что он жив и еще объявится, но прошло уже достаточно много времени, чтобы надежда стала угасать.

Развернула послание Тревора. Сухие строчки. Извинения за резкость при последнем разговоре, предложение встретиться, как только смогу. Оставила листок на столе. Думаю, стражи уведомят его, что я вернулась, но сама я к общению не стремлюсь. Слишком свежи в памяти его слова. Слишком многое я тогда потеряла и не такой реакции ждала, совсем не такой.

Умылась вслед за вышедшим Димисом, переоделась в чистое платье, волосы распустила, желая ощущать дуновение ветра. В поместье Рошара решили пройтись пешком. Здесь не очень далеко, нам обоим прогулка пойдет на пользу. По дороге встретили булочника, угостившего нас ароматной сдобой. Просто так, оплаты не взял, да я и забыла звоны в лавке.

Так что еще и перекусили, поэтому к дому Рошара подходили в благодушном настроении. Димис немного нервничал, а я старалась хоть немного его приободрить, уверяя, что для сестры он навсегда останется любимым братом, этого не дано изменить никаким обстоятельствам.

Еще на подходе на нас обратили внимание стражи. Один из мужчин метнулся предупредить о визите, ну а мы с Димисом чуть замедлили шаг, позволяя ему это сделать.

У входа заметила два экипажа. Простые, темные, закрытые. У Рошара гости? Мы не вовремя? Распереживаться, однако, не успела. Из дома кубарем вывалилась Аннис. В красивом пышном платье, мягких светлых туфельках, волосы завиты и убраны в сложную прическу – на нас с Димисом налетела настоящая принцесса.

Буквально сбила брата с ног, запрыгнув и обвив ногами.

– Ох, Аннис, я тоже скучал, – заметил он со смехом.

– А как же я? – притворно нахмурилась. – Неужели моя маленькая принцесса по мне не скучала?

Аннис торопливо слезла с Димиса и прижалась ко мне.

– Скучала, – прошептала она смущенно. – Вас так долго не было!

– Да всего-то несколько дней, – невольно рассмеялась, целуя румяную щечку. – Кто купил тебе такое красивое платье?

– Дядя Рошар, – охотно ответила девочка.

– Дядя? – подняла вопросительно бровь.

На порог успели выйти и Рошар, посмеивающийся над нашими бурными приветствиями, и Стефани, тоже едва сдерживающая улыбку. Рошар за руку держал девушку, о которой некоторое время назад рассказывал с небывалым теплом – Арьяну. Та жалась к лотру, одаривая обожающей улыбкой. И все в этой картине могло быть совершенно чудесно, если бы не одно но.

Сейчас, когда моя сила ко мне вернулась, я с ужасом созерцала отвратительную, полностью черную душу избранницы Рошара.

Глава 9.

Всегда считала это даром, еще одним подарком Всевышних – способность видеть цвет души. Чаще всего он светлый, редко прозрачный, в массе своей сероватый. Бывает лучистый, с золотым отливом. Но вот такой вот черный до сегодняшнего дня я видела только однажды – у Ивиуса, сына императора Даорраны Люциара Третьего. У Ивиуса и его дружков, тех негодяев, которых я даже отказалась лечить и с кого, собственно, и началась моя история в новом мире. Кто толкнул на побег, вследствие которого и оказалась в блуждающем портале.

На что же способна эта девушка, выглядящая столь милой и беззащитной, что при первой встрече обманула даже меня? Что успела она совершить, чтобы замарать свою душу в столь юном возрасте?

Видимо, по моему лицу скользнуло отвращение, которого не смогла скрыть. Стефани в этот момент не смотрела прямо на меня, а вот Рошар мелькнувшее выражение успел заметить. Нахмурился. Девушку отпустил и подошел ближе.

– Лисанна, – кивнул, беря ладошку в свои руки. Обозначил поцелуй, не касаясь кожи. – Что-то не так?

Ну вот и что мне нужно было ему ответить? Еще и под пристальными взглядами Стефани и Арьяны? Вторая так и вовсе закусила пухлую губку и всем видом выражала святую невинность, просто-таки божественную непорочность. Видимо, при взгляде на нее я снова не сдержалась, потому что Рошар нахмурился еще сильнее.

– Ты что, ревнуешь? – шепнул едва слышно, подаваясь ко мне.

Посмотрела прямо в глаза другу, названному брату и поняла – не поверит. Он уже нашел ответ, который устраивает его самолюбие, правда мужчину не устроит.

– Спасибо, что присмотрели за Аннис, – обратилась скорее к Стефани. – Льяра Стефани, я вам очень благодарна!

– О, Лисанна, не стоит, совершенно не стоит. Арьяна все это время гостила у нас, вместе мы легко со всем справились, как видите.

– Благодарю, – заставила себя выдавить, кивая Арьяне.

– Лисанна, давай я провожу, – взял меня под локоток Рошар. – Нам нужно поговорить.

– Нужно, – согласно кивнула. – Почему ты не на празднике?

– Как ты себе это представляешь после того, как я познакомился с диаракхорнами? – нахмурился Рошар.

– И почему же не поговорил со Свейлоном? – искала я виноватых.

– Говорил, – обронил Рошар. – Дядя не стал меня слушать.

– Прости, – опустила глаза. – Нам и правда нужно поговорить. Случилось кое-что… необычное. Ты должен знать. Речь о Свейлоне. Это и правда важно. Приходи завтра с утра, хорошо? Сегодня уже поздно, детям скоро нужно будет укладываться, да и я, признаться, устала.

– Уверена? – тон Рошара оставался напряженным.

– Абсолютно.

– Лисанна, мы как раз собирались ужинать, – вмешалась Стефани. – Останьтесь, прошу вас.

– Благодарю, льяра, но мы пойдем. Хочется провести этот вечер втроем.

Возможно, отговорки были на грани приличия, но я все же забрала детей и ушла. Небольшая прогулка пошла нам троим на пользу. Мысли о том, чем стану кормить детей на ужин вытеснила переживания о будущем разговоре с Рошаром, хотя переживания о нем и не оставляли. Могу ли я допустить союз Рошара с той, чья душа настолько черна? Имею ли право вмешиваться? Хотела бы я, чтобы мне указывали, с кем вступать в союз?

Ужин готовили втроем. Достали из подпола скисшее молоко, замесили жидкое тесто, нажарили странноватых лепешек и с удовольствием умяли их, запивая ароматным настоем. Про изменения в Димисе Аннис пока говорить не стали, даже не сговариваясь, просто как-то так вышло, что к слову не пришлось, а такие новости не так-то легко сообщить.

Аннис уже заснула, когда Димис пришел к моей кровати, присел на край, прижался к руке.

– Что тебя беспокоит, сынок?

– Аннис. Как ей сказать? Она так любит Эрохана. Спрашивала сегодня о нем.

– Думаю, будет правильно выехать куда-нибудь за город и просто показать ей.

– Она поймет?

– Конечно, – взъерошила мягкие волосики Димиса. – Все будет хорошо, ты зря волнуешься.

– Можно с тобой полежать?

– Ложись, – сдвинулась, давая место парнишке.

Димис охотно забрался под одеяло и прижался ко мне. Почти сразу засопел, а с меня сонливость напрочь слетела. Лежала и думала о собственном будущем. Чего я хочу лично для себя? Вот этих вот детей рядом – самое главное. Но им нужен отец. Или кто-то, кто сможет заменить его, по крайне мере. Справится ли Тревор? Точно ли он тот самый? Если я вообще об этом думаю, не говорит ли это о том, что я тороплюсь. Да и Тревор тоже спешит. Прокрутила на пальце колечко, ставшее настолько привычным, что почти не ощущалось.

Почему я вообще задумалась на эту тему? Тот разговор… мне не дает покоя наш прошлый разговор. Тревор переступил черту. Как бы мне ни хотелось выдать его жестокие слова за заботу обо мне, все же это не так. Это Тревору было бы спокойнее, оставь я работу и просто переселившись в его дом в качестве его жены. Только меня-то такой порядок совершенно точно не устроит. Даже лишившись силы, я не смогла бы сидеть сложа руки. Вести совершенно пустую, бесполезную жизнь, наполненную лишь сменой нарядов и выбором штор для гостиной… бррр, точно нет.

Все же заснула. Проснулась от невыносимого жара. Димис так и не ушел, продолжал прижиматься всем телом, горяченным, буквально обжигающим. Как ни странно, страха не было. Откуда-то пришло понимание, что ему просто нужно выпустить вторую ипостась, позволить диаракхорну расправить крылья. Осторожно выбралась из кровати, сходила в купальню, переоделась, успела даже волосы уложить в прическу, когда детишки проснулись. Завтрак у нас был таким же, как и ужин, и никого это не смутило совершенно. Дети с аппетитом уминали лепешки, я предложила поехать за город сразу после завтрака. Димис вскинулся было на меня испуганно, но быстро успокоился, натолкнувшись на мою уверенную улыбку.

Собрались быстро, взяли экипаж и выехали за город. Извозчик трижды переспросил, точно ли не нужно нас подождать, высаживая на краю небольшого лесочка в получасе езды от столицы. Пожилой лотр хмыкнул недовольно, пробурчал что-то насчет нерадивых мамаш, но все же уехал, получив свою оплату.

Аннис восприняла прогулку, как еще одно приключение, Димис снова ощутимо нервничал, а я выбирала место поудобнее, чтобы сын мог выпустить свою вторую сущность.

– Аннис, помнишь диаракхорнов? Правда, здорово вот так же летать в небе? Иметь такие же большущие крылья? Как думаешь?

– Я скучаю по Эрохану, – задумчиво выдала девочка. – Он такой смешной.

– Эрохан так сильно любит тебя, что захотел тоже быть твоим братом, – вдруг выпалил Димис.

– Как это? – не поняла девочка.

– Он теперь тоже твой брат, Анни, как и я, – заявил Димис, стремительно разогреваясь. Утянула девочку в сторонку, чуть прикрывая собой, но не перекрывая обзор. Она должна видеть, чтобы поверить, чтобы понять.

Сам момент превращения даже я пропустила. Нестерпимое марево жара не давало рассмотреть подробности, зато когда перед нами появился переливающийся голубыми искорками дракончик, никак не похожий на черного Эрохана, Аннис тут же его узнала.

– Эрохан! – закричала она, вырываясь и бросаясь к нему.

Димис склонил морду ниже, касаясь щечки сестры раздвоенным языком.

– Ой! – рассмеялась она. – Щекотно!

Диаракхорн отошел чуть в сторонку, расправил крылья и тут же взлетел. Затаила дыхание, переживая. Но сын не стал долго испытывать мое терпение. Сделал круг вокруг нас на небольшой высоте, слетал к краю леса, снова пролетел мимо нас, намеренно чуть задевая сестру крылом, от чего она пришла в совершенный восторг. Приземлившись, позволил девочке забраться себе на шею и немного покатал ее, повизгивающую от счастья, не взлетая, а просто бегая по небольшой полянке.

Перекуса с собой мы не брали, потому уже скоро все захотели обратно в город. Димис без труда сменил облик. Аннис, вопреки его опасениям, нисколько не испугалась, напротив засыпала брата тысячей вопросов, а как это, когда внутри живет Эрохан? Как это летать в небе? Как это иметь крылья? А чешуя не чешется? А говорить в крылатом виде он может? А есть он теперь что будет? А длинный язык почему такой горячий?..

Перенеслись прямо в лавку. Оставила детей, сама поспешив на рынок. Нужно все же купить какое-нибудь мясо и приготовить горячий обед. Стражи если и удивились тому, что не видели, как мы вернулись, то виду не подали. На рынке управилась довольно быстро, спеша вернуться к детям.

А по возвращении меня уже ждал Рошар.

Пригласила лотра внутрь. Провела на кухню. Детишки присоединились к нам. Весело, в восемь рук готовили обед. Рошар, оказывается, очень даже неплохо умеет чистить и нарезать овощи. Я занималась мясом, а Димис с Аннис в это время наводили порядок. Когда их старания переместились в торговый зал, Рошар решился начать разговор.

– Лисанна, насчет вчерашнего…

– Что ты о ней знаешь? – перебила названного братца, решив не ходить вокруг да около. – Ну, кроме того, кто ее родители и из какого она рода?

– Лисанна, да в чем дело? К чему вообще весь этот разговор? Это из-за того, что я предложение Арьяне сделал?

– Уже? – не сдержавшись, ахнула. – Рошар, ты совершаешь ошибку. Она… как бы тебе объяснить? Рошар, я вижу людей не так, как все. Могу видеть цвет их души, понимаешь? Он должен быть светлым, ну или сероватым. У Арьяны он черный, Рошар! Совершенно непроницаемо черный!

– И что это значит?

– Это значит, что она совершила что-то такое, что ты себе даже и вообразить не можешь. Совершила намеренно, наслаждаясь чинимым злом.

– Это уже слишком! – Рошар вспылил, резко поднялся из-за стола, прожигая меня гневным взглядом. – Я спокойно отошел в сторону, когда ты сказала, что не видишь во мне мужчины. Да, мне было неприятно, но я пережил это! Отдал тебя Тревору, раз сама решила, что так будет лучше. Так и ты просто порадуйся за меня, Лисанна! Арьяна – чудесная, чистая девушка, да она при случайном грубом слове бледнеет! Какое зло, каким она наслаждается? Нет, Лисанна, это уже слишком!

– Стой, – уже ему в спину бросила я. – Рошар, ну хоть присмотрись к ней получше, не торопись.

Не знаю, слышал он мои слова или нет… ушел, хлопнув дверью.