Текст книги "Тайная доктрина третьего рейха"

Автор книги: Ольга Грейгъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Глава 9
«MEIN KAMPF» – «БИБЛИЯ НАЦИЗМА»

Если искусство политика действительно является искусством возможного, то заботящийся о будущем принадлежит к тем, о которых говорят, что они нравятся богам, потому что они хотят и добиваются невозможного. Они почти всегда отказываются от признания в своем времени, но, если их мысли бессмертны, то они заслужат славу у потомков.

А. Гитлер

Из определенных судом пяти лет Гитлер провел в заключении всего тринадцать месяцев. Во время сидения в крепости Ландсберг он надиктовал то, что впоследствии станет книгой «Майн камф» и принесет ему славу и хорошие деньги. Сначала это были автобиографические записки, и назывались «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости». За первым томом, вышедшим 18 июля 1925 г. в Мюнхене тиражом 10 000 экземпляров (продавался по цене 12 марок), в 1926 году последовал второй, более философский и более программный. Опубликованы в 1930-м как единый труд «Mein Kampf» (часто встречается написание «Main Kampf»; издательство «Свитовид», из которого печатаются цитаты, выпустило книгу именно с таким написанием). В своей книге, ныне запрещенной к печати в отдельных странах мира, будущий лидер Третьего рейха обосновал национал-социалистическую концепцию идеального на его взгляд государства.

Успех первого тиража (заказы на книгу поступали в издательство Франца Эгера-младшего уже с момента объявления о готовящемся издании, и еще в июле 1924 г. имелось более 3000 заказов от профессиональных коллекционеров, государственных библиотек, книжных магазинов и обычных граждан) только укрепил представления Гитлера-заключенного о своей полной невиновности. «Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором, если только он специально не упражнялся в этом искусстве», – подметил автор; в 1933 году книга «недурного писателя» была продана уже тиражом почти 5,5 миллиона экземпляров, обогатив писателя гонорарами, а многомиллионные массы ядовитыми измышлениями. К 1943 году собственниками книги стали почти 10 миллионов человек.

Издававшееся прежде в двух томах, с 1930 года «однотомное народное издание» «Майн кампф» внешне и по формату станет напоминать распространенное издание Библии, конкурируя по популярности и востребованности с откровениями пророков.

До 1945 года «Библия нацизма» с ее общим тиражом 10 миллионов экземпляров и переводами на 16 языков, являлась едва ли не самой печатаемой и переводимой книгой мира. И об этом факте нельзя забывать. Как и о том, что в начале 30-х годов книга многотысячными тиражами и не единожды издавалась в Америке, Дании, Швеции, Италии, Испании, Японии и т. д. В 1933 г. вышла в Англии, и уже до 1938 г. англичане раскупили почти 50 000 экз. Весьма любопытно, что в годы Второй мировой английское правительство высылало экземпляры «Майн кампф» Гитлера своим солдатам вместе с «Капиталом» Маркса в рамках службы официального распространения книг, – для ознакомления с идеологией врага. И, возможно, это было правильное решение.

Ныне в России эта книга запрещена к изданию, как запрещена в Германии (однако последний тираж в Германии выходил в 2004 г.) и Франции. Но наличие ее текста в сетевом пространстве Интернета делает любые запреты абсурдными. Печатание и распространение книги в Российской Федерации запрещено законом «О противодействии экстремистской деятельности» как труд экстремистского характера; однако и в этом законе есть лазейки, которые противоречат друг другу и тем самым дозволяют к печати подобный труд. В Азербайджане, например, осенью 2008 г. районный суд Баку даже рассматривал иск против главного редактора газеты «Хурал» Аваза Зейналлы, переводившего на азербайджанский язык книгу А. Гитлера «Майн кампф». «Уголовное дело в отношении Зейналы возбуждено на основании обращений посольства Израиля в Баку и общины горских евреев, считающих, что перевод с турецкого на азербайджанский язык книги «Майн кампф» следует классифицировать как симпатию к Гитлеру», – объясняли в суде. Правда, эксперты так и не смогли определить, имеются ли в переводе данной книги чувства симпатии к Гитлеру. А вот украинцы, отпечатав тираж, пометили на обложке «Майн кампф» строки из ст. 34 Конституции Украины, что граждане страны имеют право: «Свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом по своему выбору». Конечно, без-рассудочное чтение подобных книг таит в себе опасность, но если их издавать с комментариями, – тогда люди незрелые, люди с неустойчивой психикой и легко подверженные чужому влиянию, не станут адептами экстремистских учений. А лишать историков и исследователей первоисточников и вовсе негуманно; в этом случае власти заставляют действовать по принципу времен развитого социализма: книгу не читая, но она вредная, плохая и опасная.

Несмотря на то, что Адольф Гитлер иногда выступал в партийной печати, он все же не был писателем, и его стиль в книге разрозненный, многословный, изложения его имеют часто безрассудочный, а иногда даже откровенно глупый характер. И все же в книге много вполне серьезных философских раздумий, которые, будь они отпечатаны отдельно, могли бы составить вполне приличный для чтения томик о жизни, истории, мировоззрении индивида и месте отдельного человека в обществе. Впрочем, сыронизирую как автор, – человечество потребляет массу куда как более низкопробной литературы. Без антирасистского и антисемитского налета книга «Майн кампф» принесет меньше вреда, чем издающаяся массовыми тиражами бездуховная откровенно пошлая третьесортная художественная литература, разлагающая, развращающая души наших юных соотечественников. И добавлю: если из трудов классика марксизма В. И. Ленина убрать многословность, выделить суть, то можно получить томик, по античеловечности и жестокости ничуть не уступающий, а во многом даже превосходящий труд Адольфа Гитлера. И если уже сегодня не сделать это, издав сконцентрированные мысли вождя социализма с комментариями, завтра мы получим поколение новых революционеров-фанатиков (по очевидной аналогии: в мире идет как возрождение движения неокоммунистов в лице поклонников Че Гевары, так и неофашистов).

Фюрер в 1938 году говорил будущему генерал-губернатору Польши Гансу Франку:

– Я не писатель. Как прекрасно говорит и пишет по-итальянски Муссолини. Я не могу сделать то же самое по-немецки. Мысли приходят ко мне во время письма.

Спокойное время, проведенное в условиях тюрьмы, позволяло Гитлеру всерьез взяться за чтение философской и публицистической литературы, что наложило определенный отпечаток на его труд. По словам его близкого товарища Ку-бичека, Адольф штудировал в «неволе» труды Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Данте, Шиллера, Эфраима Лессинга, Отто Эрнста, Петера Розеггера. Другой свидетель, генерал Ганс Франк, казненный в Нюрнберге в 1946 году, успел написать в тюрьме автобиографическую книгу «Перед лицом виселицы», в которой вспоминал, что Гитлер, находившийся в 1924–1925 гг. в Ландсберге, читал труды Бисмарка, Чемберлена, Ранке, Ницше, Карла Маркса и других философов и мыслителей, а также мемуары о жизни полководцев и государственных деятелей.

Так что не зря Адольф Гитлер называл годичное заключение своим «университетом за государственный счет».

Побывку в царских тюрьмах Российской империи и В. И. Ленин, и его сотоварищи-социалисты также не раз именовали своими «университетами за государственный счет».И книги любили там почитывать едва ли не те же, что и – спустя годы – Адольф Гитлер, познававший «тяготы» имперской германской тюрьмы. К примеру, «русский» революционер Осип (Иосиф) Васильевич Аптекман (1849–1926 %пребывая в тюрьме – в Трубецком бастионе Петропавловской крепости в начале 80-х годов XIX века восхищался, что в тамошней библиотеке имеется «Капитал» Карла Маркса, – книга, которую современники называли «Библией марксизма». (О Марксе и его «Капитале», прочитанном в тюрьме, Гитлер напишет в «Майн кампф», давая оценки этому произведению как труду, в котором «изложено формальное учение еврейской мысли». «Это сочинение изучается главным образом только интеллигенцией и в особенности евреями… Да сочинение это и написано вовсе не для широких масс, а исключительно для еврейских руководителей, обслуживающих машину еврейских захватов. В качестве топлива для всей этой машины марксисты употребляют совсем другой материал, а именно: ежедневную прессу. Марксистская ежедневная пресса… знает свою паству превосходно».)

Многие государственные преступники, отбывающие свои непродолжительные сроки в царских тюрьмах, отмечали очень хороший подбор книг в тюремных библиотеках (имелся не только Маркс, но и книги на тему французской революции), где также имелись на выбор журналы «Отечественные записки», «Знание», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Новое слово», «Звезда», «Нива», проч., и даже иностранные научные журналы. «Каторжный режим весь целиком свелся к полной изоляции узника от внешнего мира», – укажет знаток царских тюрем и пенитенциарных заведений времен существования монархии, М. Гернет. А за свою правильнуюподачу советским гражданам «ужасов» царских тюрем автор «научных трудов» советский профессор М. Н. Гернет получит Сталинскую премию 2-й степени и солидный денежный куш (в 1947 г.). В трудах этого автора можно найти имена почти всех, кто причастен к революционному процессу в России и кто получил за свою деятельность те или иные сроки заключений или ссылки. К примеру, упоминая о времени пребывания того же Аптекмана в Трубецком бастионе Петропавловской крепости, он укажет, что его сотоварищами по изоляции в этой крепости в 80-х годах были другие одержимые желальники скорой революций: Бух, Квятковский, Зунделевич, Гондельберг (повесился на полотенце), Цукерман, Фриденсон, Ланганс, Савелий Златопольский, Тригони, Айзик Арончик, Дриго, Якимова, Евгения Фигнер, Вера Фигнер, Мария Грязнова, Оловенникова («проявила признаки психического расстройства и много кричала»; дважды покушалась на самоубийство), Геся Гельфман (была приговорена к смертной казни за причастность к убийству Александра II, но оказалась беременной), Коган-Бернштейн, Липпоман, Цицианов, Штромберг, Людмила Волкенштейн, Геллис Меер, Владимир Бубнов и другие.

Большая роль в тюрьмах отводилась православному духовенству, согласно инструкциям царской России тюремный священник являлся членом тюремного совещания при начальнике тюрьмы по вопросам внутреннего распорядка. Он же преподавал Закон божий в тюремной школе; он же был одним из руководителей тюремной библиотеки. Что касается инородцев или иноверцев, то для них также приглашались духовные лица других вероисповеданий. В те времена на преступников пытались воздействовать духовно-нравственными и просветительскими категориями. Увы…

Кстати, сам Гернет также поплатился за свою революционную деятельность краткой отсидкой в царской тюрьме, так что он не лгал, когда описывал быт заключенных. (Ко времени заключения Адольфа Гитлера в «братскую имперскую темницу» мало что поменялось, разве что добавилось еще больше свободы и свободомыслия.) Посмотрим хотя бы одним глазком, каковы были тюрьмы до захвата власти большевиками и до прихода к власти нацистов. Уверяю вас, не пожалеете. Ведь, как это ни странно, именно такиеусловия спровоцировали становление большевистско-фашистского экстремизма у вождей этих движений.

«Труд в тюрьме являлся обязательным лишь для определенных групп тюремного населения, а именно – для осужденных на каторжные работы, в исправительно-арестантское отделение, а из приговоренных в тюрьму – для осужденных за кражу, присвоение или растрату».

«Письменные принадлежности и затребованные книги Нечаев получил через месяц. Нужные ему сочинения на русском и иностранном языках закупались для него в книжном магазине. Письменные принадлежности давали возможность Нечаеву делать выписки из прочитанных книг и заниматься литературной работой. Так продолжалось три года». (Нечаев С. Г. ( 1847–1882),революционер-заговорщик, организатор подпольной «Народной расправы», убийца, переданный русским властям как уголовный преступник; вместе с О. Аптекманом, В. Засулич и прочими подельниками, согласно советской энциклопедии, «пытался бороться с мерзостью старого мира».)

«Несколько параграфов инструкции определили обязанности врача… врач был обязан посещать больных дважды в сутки, ежедневно посещать тюрьму, обходить через день здоровых заключенных, а заключенных в карцер навещать ежедневно. Ему было предоставлено право опротестовывать постановления комитета, клонившиеся, по его мнению, к причинению вреда здоровью служащих или заключенных».

«Перестукивание было использовано в тюрьме не только для разговора, но и для игры в шахматы».

«Вентиляторы находились в углу камер над стульчаком клозета. Этот угол оставался недоступным для наблюдения через «глазок» двери».

«Занятие продуктивным трудом началось в 1886 году, когда были устроены 12 огородов, разделенных между собою высокими деревянными заборами. Заключенным были розданы железные лопаты, семена и предоставлены баки с водою для поливки. Большинство заключенных совсем не было знакомо с огородничеством… Они там стали бывать с 8 часов утра до 6 час. 30 мин. вечера».

«После того как шлиссельбуржцы развели свои парники и огороды, ягодные кусты и яблони, питание стало отличаться некоторым разнообразием. Представлялась возможность еще более улучшить его ассигнованием на питание части тех средств, которые начали зарабатывать шлиссельбуржцы своим трудом. Немалое влияние на улучшение питания… оказало избрание узниками из своей среды товарища, который специально заботился о составлении на каждый день меню с учетом пожеланий узников и существовавших возможностей».

«…один из товарищей был занят составлением списков очередей для прогулок таким образом, чтобы заключенные могли прогуливаться в парах, составленных по их желанию».

«Морозов сообщал родным о занятиях в тюрьме огородничеством и цветоводством, разведением кроликов и кур… Об интенсивности научных занятий можно судить из его письма к родным с сообщением, что он переплел собранные им материалы в 13 томов, каждый объемом в 300–800 страниц. Впоследствии он прибавил к ним еще 2 тома»; «Так он сообщал об использовании им обширной научной литературы, не исключая новейшей на иностранных языках, из которых итальянский, испанский и польский языки он изучал уже будучи в тюрьме». (Морозов Н.А. (1854–1946),революционер-народник, член 1-го Интернационала, был знаком с К. Марксом, отбывал наказание за революционную деятельность. После отсидки в «чудовищных» царских казематах… преподавал химию и астрономию на Высших курсах Лесгафта и в Психоневрологическом институте. В 1911 г. за антирелигиозную книгу стихов «Звездные песни» был приговорен к годичному заключению. Наряду с другими впоследствии написал несколько книг по истории религии «Пророки», «Христос» и др., в которых пересматривал историю христианства.)

«Открытие первой мастерской – столярной – последовало в 1889 году… Следующей мастерской была сапожная… затем были открыты переплетная мастерская, токарная и развились другие ремесла. Была открыта в 1900 году и кузница».

«Оригинальный и увлекательный для заключенных вид труда появился в 1897 году, когда… начали изготовлять различные коллекции для Подвижного музея учебных пособий в Петербурге».

Если вы думаете, что на страшной царской каторге дела обстояли иным образом, чем в тюремных крепостях, обратимся за свидетельством к все тому же сталинскому лауреату; нужные нам сведения можно выудить, лишь изрядно покопавшись в многотомнике.

«По воспоминаниям Дейча, поступившего в Карийскую каторгу в декабре 1885 года, тюремная община ко времени его прибытия на Кару была уже полностью восстановлена, камеры по-прежнему не запирались. Происходили усиленные занятия различными науками, чтением, пением, разведением огородов и цветников. Развлекались игрой в шахматы, в городки, а зимой катанием с гор. Иногда летом устраивали чаепитие на дворе за общим столом. В новой тюрьме, расположенной… в одной версте от Нижней Кары, заключенные распределялись в четырех камерах по собственному желанию… Узники не носили оков, не были заняты каторжными работами». «В таких же тонах обрисовывал режим Карийской каторги… Феликс Кон… Во второй половине 80-х годов политические каторжане на Каре могли с гордостью указывать на свою библиотеку, на «рабочую академию» с научными занятиями и лекциями по разным отраслям знаний, на свой хор, который пел хоровые партии из опер, на сохранение своего человеческого достоинства». И Лев Дейч ( 1855–1941 ), и Феликс Кон (1864–1941)>возможно, отчасти в силу своего происхождения, были фанатиками еврейского учения «марксизма», в буквальном смысле – фаталистами.

«Социализм, – писал в своей книге воспоминаний Кон, – ради которого пало уже много жертв, был для нас не только делом убеждения… Он был для нас всем по тогдашним понятиям: верой, религией, священной мученической смертью погибших на виселицах. И потому отступление от знамени, обагренного мученической кровью борцов, было преступлением…» (В 1935 г. в Нюрнберге проходил Имперский партийный съезд Свободы, на котором нацисты провели красочную церемонию «освящения знамен»; на фотографиях о том событии Адольф Гитлер стоит под «Знаменем Крови», с которым национал-социалисты шли 9 ноября 1923 г.)

Выходя после вынужденного пребывания в университетах из «застенков», некоторые «жертвы» царизма успешно издавали свои труды. К примеру, Иосиф Лукашевич издал написанные в тюрьме несколько томов под названием «Элементарное начало научной философии», а за опубликованное исследование «Неорганическая жизнь земли» даже получил Золотую медаль от Русского Императорского Географического общества и премию от Русской Императорской академии наук. А ведь польский еврей Иосиф (Юзеф) Лукашевич (1863–1928) – один из организаторов «Террористической фракции партии «Народная воля»» и за участие в подготовке покушения на Императора Александра III был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Но уже в 1905 г. вышел на свободу; воистину либерализм царской пенитенциарной системы не имел себе равных во всем мире.

Еще одна большевичка-фанатичка Вера Фигнер (1852–1942)называла тюрьму «Парнасом» за то, что у многих сидевших там просыпались поэтические таланты. Кстати, эта преступница изучила в неволе итальянский язык, а ее товарищи, часто говорившие на двух иностранных, учили новые языки, «в том числе такие, знакомство с которыми было мало распространено в России», но которые могли пригодиться этим фанатикам в деле Мировой революции. Пока одни учились в тюрьме, другие переводили монографии и труды, в том числе и марксистские. Один из «потерпевших» назвал 15 лет своего пребывания в тюрьме «тихой работой в каком-то культурном уголке». Другой из сидельцев о себе и своих товарищах вспоминал, что «ими было прочитано в тюрьме так много, как едва ли многими на свободе» (то же самое о себе скажет и Гитлер).

Люди, «вырванные царизмом на долгие годы», сидели в заведениях, ставших «своего рода университетами» (по М. Гер-нету; см. его труды «Истории царской тюрьмы» в 5 томах).

Вся эта «лафа» описана также в воспоминаниях В. И. Ленина и Н. К. Крупской, а также других столпов марксизма-ленинизма, ненавидевших царизм даже за то, что вся система наказаний этого державного строя зиждилась «на сохранении человеческого достоинства».

Если присмотреться к фотографиям большевиков в годы их пребывания в царских тюрьмах или в ссылке, напечатанных в многочисленных советских источниках, можно поразиться тому, как чисто они выглядят, как аккуратно одеты, мужчины – в костюмах и часто при галстуках. Фотографии фюрера времен его пребывания в Лансберге-на-Лехе идентичны. Тревоги и напряжения в лицах нет, изображенные на фото – спокойны, иногда раздумчивы и многозначительны. Вот Гитлер в окружении товарищей за столом, накрытом скатертью, на которой горшок с цветами; вот он на фоне лаврового венка; у зарешеченного окна (вспомните гневную ассоциацию классического стихотворения, заучиваемого нами на память в школе: «вскормленный в неволе орел молодой…» и представьте «узников» «проклятого царизма»); вот он же за чтением свежей прессы…

На дополнительном процессе по делу путчистов, были осуждены еще около сорока человек, которых направили в ту же тюрьму Ландсберг. Среди них и члены «Ударного отряда» Гитлера Хауг, Моритц, Гесс, Берхгольд и др. после чего тюремный круг общения фюрера значительно расширился. Свидетели рассказывали, что в обеденное время фюрер сидел за столом под знаменем со свастикой, в работах участия не принимал и даже камера его убиралась другими. Зато все попадавшие в заключение единомышленники обязаны были тут же докладывать о себе фюреру. Многие из них посещали летучку у вождя, проходившую ежедневно ровно в десять часов. В вечерние часы, когда Гитлер выступал на дружеских встречах, за дверями на лестнице собирались служащие крепости, чтобы жадно внимать пророку нацизма.

В годы отсидки Ландсберг-на-Лехе превратился в место паломничества, не зря впоследствии тюрьму назовут «первым «Коричневым домом».

В таких условиях почти санаторного пребывания и неспешных занятий родилась книга Гитлера «Майн кампф». Ее идеи оформлялись в строки и абзацы за рассуждениями и дружескими беседами, за пением в кругу товарищей, за получением подарков и сладостей от многочисленных поклонников и поклонниц, за играми с любимой овчаркой (которую по дозволению прокурора приводили на свидания друзья), за всеми остальными «за»той странной тюремной системы, которая давала людям свободу чувствовать себя людьми. Что впоследствии будет учтено и большевиками, и нацистами.

Придя к власти, рыжий коротышка Ульянов-Ленин одним из первых своих декретов создаст идеальные советские концентрационные лагеря и тюрьмы для миллионов так ненавидимых им русских и других бывших подданных бывшей Российской империи.

Придя к власти, Гитлер сразу же откроет первые концентрационные лагеря в Дахау и Ораниенбурге. Отправив туда в первую очередь так ненавидимых им евреев-большевиков.

Каждую неделю к фюреру приходили многочисленные посетители: промышленники, представители мелкого бизнеса, адвокаты, художники, издатели, профессора, крестьяне, почтительные маменьки и их дочери, представительницы древних аристократических родов, а еще – священники обеих конфессий. Ежедневно заключенный мог принимать гостей в течение шести часов (иногда и дольше). Все хотели получить у него совета. «Целый год Ландсберг был Меккой для горевших нетерпением правых радикалов и заклятых германских великодержавных националистов», – выразился немецкий историк Мазер. Пророк «нового человечества» принимал свою паству, сидя взаперти.

Однако Адди успевал не только общаться, но и творить. Он написал многостраничную книгу, состоящую из самостоятельных тематических глав, размещенных бессистемно. На «товарищеских вечерах» фюрер зачитывал своим коллегам по неволе свежие страницы. Таким образом, они успели ознакомиться с темами, вошедшими изначально в первый том «Майн кампф». Это – детство и жизнь в отчем доме; годы учебы и «полоса невезения» в Вене; размышления об общеполитических вопросах «в грустнейший венский период»; Мюнхен и его нравы; Первая мировая война; военная. пропаганда; революция; начало политической деятельности Гитлера; о Германской рабочей партии; народ и раса; о начальном периоде становления Национал-социалистической рабочей партии Германии.

Во второй, меньший по объему том книги войдут темы: мировоззрение и партия; германское государство и «идеальное» государство, а также место в нем каждого гражданина; личность и народное мировоззрение; ораторское искусство, пропаганда и организация; противостояние с «Рот-Фронтом»; еврейская пресса и профсоюзы; Восточная политика и т. д. И все же основные темы всей книги – расовая теория и марксизм. Зачастую сквозь призму антисемитизма рассматриваются притянутые за уши проблемы, описанные живо и злобно. Так что даже писательство выдает в нем страстного оратора, верившего, что «судьбу народа можно изменить лишь бурей горящей страсти; но страсть можно разбудить лишь при условии, если ты сам несешь ее в себе».Вот то же, но в другом переводе, для сравнения: « Повернуть судьбы народов может только сила горячей страсти. Пробудить же страсти других может только тот, кто сам не бесстрастен. Только страсть дарит избранным ею такие слова, которые как ударами молота раскрывают ворота к сердцам народа. Кто лишен страстности, у кого уста сомкнуты, того небеса не избрали вестником их воли».И не раз подчеркнет: « Организация вообще возможна лишь тогда, когда базой для высококачественного руководства служит более широкая масса, руководящаяся преимущественно чувствами».И прав оказался, шельмец, когда зажег многомиллионный народ чувственным и страстным, «огненным факелом швыряемых в массу слов».

До 1945 г. книга «Майн кампф» распространялась не только через книжную торговлю. В 1934 г. министр образования Пруссии распорядился цитировать в школьных учебниках отрывки, касающиеся тем: политика государства, расовое учение, учение о наследственности.

Призвавший цитировать немецкого вождя, не был новатором. Системой маниакального цитирования отличились коммунисты; с захватом власти, большевики не издали ни один исторический и публицистический труд без цитат из классиков марксизма-ленинизма; даже предисловия к художественным произведениям давались в свете цитат Маркса, Ленина, Сталина (последнего – до начала 1950-х гг.). Все советские энциклопедии испещрены ссылками на труды означенных «гениев» человеческой мысли и построены с учетом марксизма. Невозможно было найти ни один кабинет советского функционера, чтобы там не было многочисленных томов или портретов великих сыновей еврейского народа Маркса – Ленина.

В том же 1934 г. доктор Кениг указывал на долг соотечественников при чтении «Майн кампф»: «Юноши и девушки, еще не достигшие 20 лет, должны выработать в себе точный взгляд, для того чтобы понимать эту новую библию народа. Они должны близко познакомиться с основными направлениями политики, начертанными мастерской рукой. Взрослые, когда они читают эту книгу, должны очищать и усиливать свое сознание гражданина государства. Отцы должны обучать своих детей, передавая им мысли, содержащиеся в этой книге».

В 1934 г. вышла инструкция Дирекции железных дорог, согласно которой все служащие получали по экземпляру книги Гитлера в подарок. В апреле 1936 г. имперский министр внутренних дел распорядился, чтобы в ЗАГСах страны каждой брачующейся паре выдавался один экземпляр нацистской «библии». 13 февраля 1939 г. даже вышел циркуляр партийной канцелярии, в котором указывалось: «Максимально возможное распространение «Майн кампф» является важнейшим долгом всех отделений партии, партийных групп и родственных союзов. Надо стремиться к тому, чтобы каждая немецкая семья, даже самая бедная, имела у себя дома основополагающую книгу фюрера».

Странно, не правда ли: то, что читали дети, ныне запрещено читать многим взрослым… Однако тоже видать не зря после крушения советского строя в СССР в спешном порядке из школ, публичных библиотек и книжных магазинов изымались труды Маркса, Плеханова, Ленина и других «выдающихся» революционистов-марксистов-ленинистов.Труды их подельников Троцкого и Сталина были изъяты в спецхраны еще ранее.

На мой взгляд, правы те, кто советует не изымать (запретный плод сладок), а издавать основополагающие труды видных политических деятелей с комментариями, иллюстрациями и фотодокументами. «…Гитлер, в отличие от своих многочисленных предшественников, претендовал еще на роль «гуру» (по крайней мере, для граждан Германии), уже чуть ли не с тридцати лет способного дать точный и исчерпывающий ответ на все жизненно важные вопросы. Именно этим и отличается его единственная книга «Майн кампф», которую не стоит запрещать, а необходимо читать, внимательно изучать, дабы понять, как и почему мир не в состоянии избегать появления маниакальных претендентов на мировое господство», – предлагал автор-исследователь Вадим Телицын. Отечественный историк Константин Залесский считает так же: «Многие историки и политики подчеркивают: надо не скрывать идеи «Майн кампф» за семью печатями, наоборот, надо показать всему человечеству, что несет за собой идея расовой избранности и мирового господства». Солидарен с подобными высказываниями и известный немецкий историк Вернер Мазер, посвятивший отдельный труд «библии нацизма». Он писал: «Если бы книгу Гитлера «Майн кампф», которая в 1933 году была продана в количестве 5 450 000 экземпляров, прочитали хоть в малой степени осмысленно и восприняли всерьез, то история, на которую, по мнению Гитлера, влияет в решающей степени только устное слово, без сомнения, пошла бы по-другому, так как почти все, что, начиная с 1933 года, инициировали и осуществляли не только сам Гитлер, но и функционеры НСДАП и представители национал-социалистического государственного аппарата, является вариацией на тему учения, изложенного в «Майн Кампф»».

Тюрьма Ландсберг-на-Лехе, где с пользой проводил досуг Адольф Гитлер и где он имел возможность показать писательский талант, явив народам мира «библию нацизма», после 1945 года использовалась как место заключения для военных преступников и для исполнения смертных приговоров по некоторым процессам. На международном трибунале – Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками – к смертной казни было приговорено 12 человек. Тайная Нюрнбергская вечеряпокарала 12 апостолов нацизма, тогда как сам Мессия Адольф остался вне судебного разбирательства (его имя даже не фигурировало в списке виновных!). Из 12 десять были казнены, Геринг покончил жизнь самоубийством, а Борман был приговорен заочно. Тела кремировали, а пепел развеяли по ветру.

«Пусть запомнят это все тщеславные писаки…: великие перевороты в этом мире никогда не делались при помощи пера. Нет, перу предоставлялось только теоретически обосновать уже совершившийся переворот».Сказал тот, кто сумел при помощи пера обосновать еще не совершившийся переворот истории. И все же… все же… история, как известно, развивается по спирали. И, значит, прежде все это уже было. Только кто были эти первопроходцы? Большевики? Социалисты? Французские революционеры? Нет, – гляди пристальней, и, может, в мрачной глуби веков ты узришь первых.