Текст книги "Перевёрнутый мир (СИ)"

Автор книги: Ольга Иминова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 23

Николь, все еще под впечатлением от случившегося в парке, вошла в аудиторию, где у неё должно было проходить практическое занятие по микробиологии.

Переступив порог, она резко остановилась. В носу защипало, а жжение во рту стало невыносимым. «Что это? – она судорожно сжимала рукой горло и испуганно водила глазами по присутствующим. – Кровь?»

Не совсем понимая, что происходит она, как гончая, зацепилась за этот запах. Остановившись взглядом на парне по имени Колум, она почувствовала, как по её спине пробежал холодок возбуждения: с его пальца капала кровь, а на полу лежало окровавленное предметное стекло. Вокруг суетились студенты, мешая преподавателю, который пытался остановить кровь.

В этот момент все для Николь потеряло свою значимость. Была только она – невыносимая жажда. Её не смущали находящиеся рядом люди. Она не задумывалась о последствиях её действий. Только он: тонкий, солоноватый, затмевающий всё вокруг запах крови.

Горло пересохло так, что не помогало даже сглатывание слюны. Мышцы напряглись, взгляд был прикован к источнику запаха. Она начала терять остатки человечности, которые оставались после первого мгновения встречи с запахом. В ней просыпался хищник, ищущий свою добычу.

Эти ощущения поразили её как взрыв, погружая мозг в густое молоко тумана, растекаясь дальше по всему телу, заполняя все пустующие пространства. Мысли стали путаться, собираясь в клубок. Она начала терять последние остатки самоконтроля. Её тело было готово к прыжку.

И в этот момент Колум взглянул на нее. Он был бледен, тяжело дышал. Было видно, что ему самому очень плохо от вида крови. Стоящие рядом принялись обмахивать его тетрадями, создавая приток свежего воздуха. И эти движения слегка рассеяли запах.

Николь на мгновение смогла мыслить ясно. Страдание в глазах Колума и движение воздуха спасло жизнь ему и всем остальным, кто был рядом.

Внутренний голос где-то глубоко внутри твердил, что она должна остановиться. Зацепившись за него, она начала мысленно вытягивать его на поверхность, одновременно пытаясь вспоминать различные энциклопедические знания. Это немного её отвлекло, но запах крови продолжал щекотать ноздри, подпитывая полыхающий внутри огонь.

В это же мгновение перед ней возникло лицо Ренаты, которое шептало: «Не делай этого. Ты не такая».

Она знала, что если не сдержится, то её не будут осуждать. Но и гордится тоже. А она всегда хотела, чтоб ею гордились. Да, её не бросят, её будут любить так же, но сделанное всегда будет стоять между ними. И это вызывало у неё негодование. «Но хуже всего, то я буду ненавидеть саму себя, – мелькнула мысль. – Я буду помнить это всю жизнь и знать, что я не могу жить среди людей».

Чувство борьбы между человечностью и звериным инстинктом медленно нарастало в её голове, пока она не обрела способность мыслить ясно. Понимая, что единственный способ сопротивляться – это получить приток свежего воздуха, который уничтожил бы остатки этого запаха внутри её, она начала медленно пятится назад.

«Но я ведь могу не дышать», – пришло ей голову, и она тут же задержала дыхание. Облегчение наступило сразу же, но для полного очищения требовалось время.

Это было странно – не дышать и ничего не ощущать. Стеф говорила, что она не нуждается в кислороде, но в некоторых жизненных моментах приходилось полагаться на обоняние больше, чем на остальные чувства. И, тем более что оно предупреждало в случае опасности. И хотя она еще не сталкивался с чем-то, что могло представлять для нее опасность, но инстинкт самосохранения подсказывал, что это ей необходимо.

Николь было не очень приятно. «Придется потерпеть, – успокаивала она себя, – это лучше, чем ощущать запах крови и представлять, как мои зубы погружаются в тонкую, прозрачную кожу, чтобы добраться до горячей, пульсирующей…»

«О чем я думаю, – с ужасом подумала Николь, чувствуя опять нарастающее возбуждение. – Я столько времени обходилась без крови. Неужели сейчас все испорчу одним броском? А свидетели? Мне тоже придется с ними…»

«Нет, об этом даже нельзя думать, – она тряхнула головой. – Мне срочно нужно на воздух».

Выбежав в коридор, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Вокруг никого не было, в университете продолжались занятия.

Бегство из помещения с провоцирующим запахом ничего не изменило – запах крови оставил чёткий след. Открыв глаза, она подбежала к окну и, распахнув его, начала часто дышать, впуская в себя другие запахи, очищаясь от навязчивого запаха.

Теперь она снова могла мыслить разумно. «Нужно бороться. Бороться изо всех сил. Выбор есть всегда. Возможно все …» Это снова была Николь, способная принимать решения.

«Я не могу разочаровать своих родителей и причинять им боль. Не могу тревожить Стеф, хотя она всегда казалась такой непробиваемой и твердой, как камень. На самом деле я видела её другой: нежной, чуткой и такой ранимой. И было бы непростительно даже думать о том, чтобы она волновалась из-за моих непростительных поступков».

Ох, как нужна была ей сейчас поддержка наставницы, особенно тогда, в аудитории, чтобы остановить её или помочь уничтожить улики, если бы случилось непоправимое. Николь стало не по себе, от того, что Стеф могла быть свидетелем того, что она могла устроить. Она поежилась, но новая мысль еще сильнее отрезвила ее.

«Я никогда не смогла бы видеться с Алексом. Никогда!». Она снова почувствовала охватывающее её возбуждение, но теперь от осознания того, что ей уж точно не хотелось бы, чтобы он знал об этом инциденте.

Чувствуя, как прохлада и свежесть заполняют её легкие, она успокоилась. «Я справилась, я смогла. Сама! Без помощи Стеф», – пронеслось у неё в голове и настроение сразу улучшилось. Захотелось поделиться этой победой с наставницей. Она достала телефон, и набрала номер.

Услышав за спиной знакомый рингтон, она обернулась. По коридору легкой походкой, помахивая сумкой, шла Стеф. Николь невольно засмотрелась на неё: красивая фигура, стройные ноги, обтянутые кожаными брюками и, как всегда, безупречно уложенные волосы.

– Ну как дела? – обратилась к ней Стеф. Глаза медового цвета и довольная улыбка говорили, что охота удалась.

Николь принялась рассказывать о происшедшем. Улыбка тут же слетела с лица Стеф. По мере того, как прорисовывать картина произошедшего, напряжение на её лице спадало. Закончив свой рассказ Николь, улыбаясь, смотрела на неё, ожидая вердикта.

– Молодец, ты справилась, – похвалила та её и уже приготовилась идти дальше.

– И всё? – возмутилась Николь. – Молодец и всё?

– А ты что хотела? – Стеф как всегда была лаконична. – Памятник или орден?

Николь от возмущения не знала, что ответить.

– Хотя бы не так скупо, – наконец обиженно произнесла она.

– Ладно, – усмехнулась Стеф, – ты справилась отлично, главное сама. У тебя повысилось самообладание. Ты стала более ответственно относиться к происходящему.

Она замолчала, и, подняв бровь, неотрывно смотрела на Николь.

– Спасибо, очень позитивная оценка, – надула губы Николь.

– И что опять не так? – удивилась Стеф.

– Да мне пришлось выпрашивать это у тебя, – возмутилась Николь, но тут же опустила глаза и тихо произнесла: – А для меня это такое событие.

– Ну, прости, – Стеф положил руку ей на плечо.– Я еще не отошла от своей прогулки. Обещаю впредь внимательней относиться к твоим победам и в восхищении восхвалять твоё самообладание. Говоря это, она едва сдерживала смех.

– Вот тебе смешно, – прищурив глаза, проговорила Николь, – а знаешь, как мне было страшно.

– Верю, – Стеф теперь серьёзно смотрела на неё. – Ты и правда, молодец. Сама, в одиночку. С боевым крещением, Николь.

В этот момент из аудитории начали выходить студенты. Некоторые подходили, спрашивали Николь о самочувствии, предлагали помощь. Та благодарила и, отказываясь, говорила, что ей уже лучше.

Когда поток студентов иссяк, она огляделась и в недоумении пожала плечами. Стеф исчезла.

« Я же теперь могу по-другому», – пришло в голову и она, держа перед собой образ подруги, бросила вперед мысленный взор.

Вскоре она её увидела: та разговаривала в аудитории с Кристи и что-то записывала в блокнот. Вдруг Стеф подняла глаза и начала озираться. Потом, под недоуменным взглядом Кристи, она выбежала из аудитории. Увидев стоящую в конце коридора Николь, она быстрым шагом направилась к ней.

– Что это было? – удивленно спросила она.

– Ты о чем? – как ни в чем не бывало, спросила Николь.

– У тебя новая способность? Когда?

– А, ты про это? – махнула рукой Николь. – Сегодня утром, по дороге в универ.

– И что? Ты что-то увидела? – взволнованно произнесла Стеф.

– Я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает, потом услышала знакомый рингтон телефона Алекса и мысленно обратила туда. Это действительно был он. Сначала я его не видела, а потом появился его силуэт, но в каком-то отдалении. Но со временем видение стало четче. Только я не поняла, что он там делал.

– Ты понимаешь, что это? – поспешила сменить тему Стеф. – Теперь у тебя ещё одна способность. Так могут только искатели. Они находят человека, о котором думают. Скорее всего, это передалось тебе от Андре.

– Ничего себе, – Николь никак не могла поверить, что у неё теперь способности деда. Интересно, а что ей передастся от отца?

Представив, как она превращается в волка, она поежилась. Стеф в восхищении смотрела на неё и просто не могла поверить, что в этой хрупкой девочке, такая масса способностей. А что будет дальше?

Её передернуло. «Будем надеяться, что это последний сюрприз». Но что-то подсказывало ей, что это не так.

– А как ты почувствовала, что я тебя ищу? – Николь вспомнила о том, что Стеф очень быстро подошла к ней. – У тебя тоже способности?

– Не знаю, – Стеф выглядела растерянной, – что-то произошло, но что, я объяснить не могу. Меня как будто что-то толкнуло и всё…. Очень странные ощущения. Но я почему-то сразу подумала, что это ты.

Весь день она не отходила от Николь. А та вела себя, как будто ничего не произошло: шутила с приятелями, помогала Кристи в оформлении реферата и как всегда первая отвечала на вопросы преподавателей.

Во время обеда она заказала большую порцию жареного картофеля с ростбифом и мясной салат с зеленым горошком. Стеф настороженно смотрела, как Николь с аппетитом уплетает всю эту еду и ни как не могла понять, куда все это помещается. А когда она заказала блинчики с джемом, Стеф не выдержала.

– А ты не лопнешь? – подперев лицо руками, произнесла она.

– Не дождешься, – жуя, проговорила Николь и облизала вымазанные в джеме пальцы.

– Фу, – поморщилась Стеф, – ты ведёшь себя как…….– она не договорила и с недовольной гримасой отвернулась.

– Да брось, – Николь взяла рукой второй блинчик. – Я где-то читала, что не надо подавлять в себе инстинкты и желания.

– Что, что? – усмехнулась Стеф. – С этого места поподробнее. Это, какие сейчас у тебя проснулись инстинкты?

– Ну, это я так к слову, – смутилась Николь и отвела глаза. – Я пойду, помою руки?

– Иди, уж – кладезь желаний, – усмехнулась Стеф. – Нам пора на лекции.

Глава 24

Вернувшись домой, они разошлись по своим комнатам.

Засидевшись за редактированием очередного реферата, Николь решила размяться и направилась в гостиную. Стеф была уже там, переключая каналы на телевизоре.

Николь моментально почувствовала знакомое состояние перед звонком мамы и, прихватив телефон, вернулась в гостиную. Стеф внимательно следила за её передвижением.

– Рената? – спросила она.

Николь молча кивнула. В этот момент раздался звонок.

–У вас всё в порядке? – взволнованный голос Ренаты был слышен на расстоянии. – Что-то мне неспокойно. Николь с ужасом посмотрела на подругу. Ей очень не хотелось, чтобы мама узнала о сегодняшнем происшествии.

Стеф протянула руку, и Николь безоговорочно вложила в неё телефон.

– Рената, привет. У нас всё хорошо, – ответила Стеф и успокаивающе посмотрела на Николь. – А у вас как дела? Тони что-нибудь узнал.

– Пока ничего, просто Тайны мадридского двора. Никто ничего не знает, в книгах ничего нет.

Николь прекрасно слышала весь разговор, хотя находилась на расстоянии.

– По-нят-но, – протянула Стеф. – Как там твоя новоявленная сестра?

– Неплохо. Вначале обучение Нины затянулось, но сейчас вроде всё налаживается и её готовят к охоте. Все ждут, что из этого выйдет. А Николь рядом? Дай ей трубку.

Поговорив с мамой об успехах в учебе, они попрощались.

– А на кого Нина будет охотиться? – осторожно спросила Николь, отложив трубку. – Они что будут учить её убивать невинных животных.

Она выжидательно смотрела на Стеф,

– Я не знаю, как это будет с Ниной, – развела руками Стеф. – У неё своя программа. А вот мы с Ренатой охотимся именно так.

После этих слов, Николь с отвращением посмотрела на нее.

– А что не так? – удивлено, воскликнула Стеф. – Как ты предлагаешь мне питаться? А твоей маме? Это у тебя всё по-другому. А нам нужна кровь и мы её периодически получаем.

От этих слов Николь поморщилась и снова с отвращением посмотрела на Стеф.

– И не смотри на меня так, это наша сущность.

– Но мне ведь тоже это будет нужно? – Николь подбирала слова. – А когда ты возьмешь меня на охоту?

– Скоро. Тебе уже пора почувствовать запах крови. «И отвлечь тебя от всей этой любовной белиберды».

– А ты сейчас можешь поискать кого-нибудь? – спросила Стеф, отвлекая Николь от весьма щекотливой темы про охоту.

Николь сосредоточилась и мысленно понеслась вперёд, раздвигая пространство. Она напряженного всматривалась вдаль в поисках тревожившего её образа. Стеф видела, как тяжело ей дается этот поиск, столько усилий ей приходится прилагать. «Интересно, кого она ищет? – пронеслось у неё в голове. – Если его, то это бесполезно. Волка ей не найти».

Через некоторое время Николь вздохнула и разочарованно развела руками.

– Я не могу. Ничего не получается.

– Не переживай, – успокоила её Стеф, – тебе просто нужно развивать свои способности. Это как игра на пианино: чем больше практики, тем лучше звучит музыка. А кого ты искала?

– Хотела посмотреть, как там Богдан, – соврала она. – Я с ним так и не созвонилась. Ты ничего не знаешь?

– Не знаю, – облегченно вздохнула Стеф и покачала головой.

– А у тебя есть еще какие-нибудь способности, кроме расположения к себе людей? – осмелела Николь.

– Есть, – кивнула головой Стеф, – я могу чувствовать человека. Могу изменить его настроение или даже целой компании.

– Да ты просто оружие массового поражения, – восхищенно произнесла Николь, – Это надо же – целой компании. А я вот так не могу.

– Зато у тебя масса других достоинств: сила, ловкость, выносливость. Ты думаешь, что ты просто так побеждаешь на всех соревнованиях? Это твои способности тебе помогали. А прекрасная память, умение видеть будущее. А теперь еще и умение видеть, кого захочешь. Я ничего не упустила?

– Ещё красота, обаяние, – начала загибать пальцы Николь.

– Да, от скромности ты не умрешь, – рассмеялась Стеф.

– А от чего я умру? – веселье на лице Николь сменилось тревожным ожиданием.

Улыбка мгновенно слетела с лица Стеф. Такого вопроса она никак не ожидала. Растерянность на её лице свидетельствовала о том, что она не знает ответ. За свою жизнь с ней это случилось в первый раз: она не могла ответить на вопрос воспитанницы, вернее не знала, как преподнести ту немногую информацию о смерти ей подобных.

– Понимаешь, мы уже давно отошли от своей первоначальной сущности, – осторожно начала она.– Мы едим людскую пищу, дышим воздухом, а некоторые даже спят. Мы стареем, но очень, очень медленно. И я не знаю никого, кто умер бы от старости. Я вижу, как долго не меняются те, кто живут в смешанных браках. У нас уже много таких, кто связал свою судьбу с простым человеком и потом обратил его по взаимному согласию. Да они становятся другими, но это не так заметно. Для простых людей изменения совсем несущественны, поэтому нам приходится менять место жительства, придумывать новые имена и биографии.

Она замолчала, а Николь в нетерпении ждала продолжения её рассказа.

– Такой семьи, как твои родители и ты, ещё не было. Я вижу, что изменения в Ренате происходят, но это не тот процесс старения, который идет у людей. А Тони вообще не меняется, пока обращается. Это тоже особенность его рода. Ваша семья особенная и единственная в своем проявлении. Поэтому за вами приглядывают не только с точки зрения смешанной пары. Старейшины хотят узнать, как будет меняться продолжительность жизни в таком союзе. У многих есть дети и все понимают, что никто не застрахован в будущем от такого решения своих отпрысков. Традиции традициями, но времена меняются, как и нравы.

Она опять замолчала, а Николь, размышляя над её словами, всё больше подтверждала свое предположение об изменениях в мировоззрениях в их клане.

– Я не могу ответить тебе, от чего ты умрешь, – говоря это Стеф, пристально смотрела на неё. – Никто не знает. Это покажет время.

– Но ведь от чего-то вампиры и оборотни все – таки умирали? – недоумение не сходило с лица Николь.

– О-о-о, были разные причины, – ухмыльнулась Стеф.– Были времена, когда наши сородичи истребляли себе подобных.

Николь удивлённо смотрела на неё, не понимая, правду говорит Стеф или шутит.

– Да-да-да, не удивляйся, были и такие эпизоды нашей истории. Кто там был прав, кто виноват – неизвестно. Но бились они насмерть. В основном за территорию, им же нужно было где-то кормиться. Как правило, погибали практически все: одни в вампирской войне, другие – по решению суда старейшин. Там тоже была своя философия.

А когда происходили разногласия с оборотнями, тут пощады не было никому. Это сейчас у нас договор со стаей. А тогда кровь лилась рекой, в прямом смысле слова.

Теперь такого практически нет. Попадаются одиночки, которые хотят самоутвердиться и начать верховодить. Но, как правило, ищейки их тут же вычисляют и старейшины вершат суд.

Сейчас всё по-другому, мир изменился. Все стороны научились мирному существованию, потому что поняли, что так спокойнее.

– Ну, а законы и правила? Их кто придумал? Старейшины? – Николь удобно устроилась на диване в ожидании продолжения экскурса в историю её клана.

– Не все. Некоторые пришли к нам из древних времен, а некоторые писались тогда, когда была необходимость. И в их нерушимости никто не сомневается. Правила – это ведь не плохо. Без них вообще нельзя, не в нашем мире, не в людском. Тогда точно наступит хаос.

– А если кто-то всё-таки нарушит? – тихо спросила Николь, не решаясь посмотреть на Стеф.

– Решение старейшин в нашем клане не обсуждают, их только выполняют.

– Но ведь моя мама ослушалась, – продолжала настаивать Николь.

– Нет, всё было совсем не так. Ты ведь знаешь, что Рената тоже была моей воспитанницей. Она не успела сделать выбор и, как выяснилось, у Тони было к ней влечение. И потом она ждала ребенка. Поэтому наши старейшины и его вожди договорились и теперь наблюдают. Старейшины очень хотят, чтобы ты осталась в клане, и поэтому провели ритуал. Они надеются, то ты не пойдешь против традиций и выберешь себе спутника из наших. Только тогда они успокоятся. Но наблюдать, скорее всего, продолжат.

– А старейшины никогда не меняли своего решения? – у Николь в ожидании ответа всё замерло.

– На моей памяти никогда, – покачала головой Стеф.

– Значит, я должна выполнить этот ритуал и быть с Робертом, сыном Шеннона. «И мы с Алексом никогда не сможем быть вместе. Как и ты с Богданом», – она с сожалением посмотрела на Стеф.

Осознание этой непреложной истины затопило всё внутри и у неё непроизвольно побежали слезы.

Стеф не знала об истинной причине её слез, но ей было жаль эту девочку, которой в 18 лет приходилось решать такую дилемму и жить без любви. Она сама была такой же, когда ей пришлось сделать непростой выбор. И хотя между ней и Алексом не было влечения, им обоим было очень больно при расставании.

Прошло очень много времени и боль от того решения утихла. И хотя она уже не испытывала никаких чувств к Алексу, но что-то всколыхнулось в душе, напоминая о том времени. И сейчас представив, что может произойти с Николь в случае неповиновения, Стеф ужаснулась. К горлу подкатил ком, а внутри все задрожало.

«Что это я? – она отвернулась. – Это не допустимо. Не хватало еще, чтобы Николь видела мои переживания. Это мне её нужно успокаивать».

– Помнишь тему моей научной работы? – перевела она разговор. – «Воздействие ультрафиолета на продолжительность жизнеспособности организма». Я перерыла кучу материала, собирая информацию. Но пока ничего. Но я не сдаюсь, когда-то должно что-то проявиться. Вот и ты не сдавайся.

Николь в задумчивости смотрела вдаль, почти не слыша, что говорит ей Стеф.

– Ты найдешь информацию и очень скоро, – наконец задумчиво проговорила она. – Я вижу тебя в этой же одежде, что и сейчас.

– Думаю, что это точно будет не сегодня, – Стеф поднялась и отвернулась, чтобы не показать волнение от проявившегося у Николь видения. – Уже второй час ночи. Ничего себе мы с тобой поболтали. Кому-то пора отдыхать.

Николь тяжело вздохнула, но пререкаться не стала. Она пошла в свою комнату, понуро опустив плечи.

«Тяжелая ей предстоит ночь, вернее её остаток. Придётся посодействовать, – решила Стеф, собирая со стола листы с докладом.

Зайдя через некоторое время в комнату Николь, она увидела, что та уже спит. Её лицо было напряженно, скулы сжаты. Ментально добавив тёплых волн и живописных картинок, Стеф увидела некое подобие улыбки на её лице. С чувством выполненной задачи она отправилась в свою комнату. Николь она вроде успокоила, а кто успокоит её.