Текст книги "Чужая дорога"

Автор книги: Ольга Иконникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

6

Знаешь, я так тебе скажу – ничего особенного в этом нет. Хотя, я слышала, что первый раз не показательный. Может быть, если к этому привыкнуть и потренироваться, будет получаться лучше.

Всё произошло во время отвальной дискотеки. Мы с Данилой сбежали на берег, и прежде чем заняться этим, не меньше получаса проговорили – обо всём. Подробности описывать не буду. Скажу только, что Данила сильно испугался, когда понял, что это у меня – в первый раз. Но к этому моменту уже было «поздняк метаться». Потом мы вернулись в лагерь и разошлись по сторонам. Даже номера телефонов друг у друга не спросили.

7

Начался новый учебный год. Южный загар уже почти не заметен. Я уже в одиннадцатом классе и нужно браться за учебу, если я хочу поступить в универ. А я хочу – я тебе этого не говорила?

Я хочу стать педагогом – как Светлана Антоновна. Получить диплом и вернуться в детский дом – уже в новом статусе.

Ты, наверно, удивлен. По тому, что я тебе рассказывала о деревне Солга вообще и о нашем детском доме в частности, ты, должно быть, думаешь, что здесь болото. Болото и есть. А оно, как известно, засасывает. И я, как кулики в поговорке, свое болото люблю.

8

Да, я же тебе еще не рассказывала о наших учителях!

Вернее, рассказывала только о Светлане Антоновне, да и то – совсем немного. А о ней стоит рассказать! Она – тот самый фундамент, без которого наш детский дом развалится. Характер у нее железный, но с другим такой воз и не утянуть.

Как ни странно, но я не знаю, сколько ей лет. У нее есть седые волоски, но мне она кажется еще не старой. У нее – взрослый сын, который живет и работает где-то в Белоруссии. Насколько я помню, он только один раз приезжал в Солгу. Я его не понимаю. Если бы у меня была такая мать, как Туранская, я бы от нее не уехала.

Помимо своей основной работы – заведования детским домом, – Светлана Антоновна еще преподает русский язык и литературу. Может быть, поэтому я так люблю читать. Я помню – я была еще совсем маленькой, – она читала нам по вечерам «Карлсона», «Буратино» и «Волшебника Изумрудного города». Мне и сама она тогда казалась волшебницей – разумеется, доброй.

Она помнит по фамилиям всех своих учеников – даже тех, кто выпустился из детского дома много лет назад. Это, кстати, единственная ее черта, которая мне в ней не нравится – нет, не то, что она всех помнит, а то, что она называет всех исключительно по фамилии. Если она обратилась к кому-то по имени, то это что-то особенное – всё равно как рыцарский титул. Хотя, наверно, она права – так удобнее. Если бы она запоминала не только фамилии, но и имена, у нее, наверно, уже бы крыша поехала.

Словом, ты понял, что я ее люблю. И не только люблю, но еще и уважаю. А сейчас не так много людей, которых, действительно, стоит уважать.

А еще я уважаю нашего физкультурника – Николая Сергеевича Конюхова. Он – офицер в отставке (или как там это правильно сказать?), служил в Чечне. В прошлом году, когда у Антиповых загорелся хлев, он не побоялся вывести оттуда корову с теленком. Уверяю тебя, на это не каждый способен. В наш детский дом его прислали, чтобы он выступал кем-то вроде цербера. Но он совсем не злой и строгий в меру.

Что касается нашего детского дома, то тут нужно кое-что пояснить. Живем мы, действительно, в детском доме, а вот учимся в обычной Солгинской средней общеобразовательной школе. Но многие наши воспитатели работают там же учителями-предметниками.

Детский дом в Солге – что-то вроде градообразующего предприятия (хотя у нас не город, конечно). Из коммерческих предприятий в деревне – только бар да магазин. Всё остальное – бюджетные организации. Да и их всего две – школа и детский дом. Ах, да, есть еще почта. И сельская администрация, разумеется. А в нашем детском доме кормится не меньше десятка местных жителей – повар, уборщицы, дворник, истопник, прачка, завхоз. А вот воспитатели, в основном, приезжие. Как и учителя в школе. Правда, кое-кто из них уже осел тут, обзавелся семьей, хозяйством. Например, географичка Алла Степановна, которую у нас зовут Медузой – за то, что она какая-то никакая – ни рыба, ни мясо.

А еще у нас есть Швабра – Наталья Павловна Дубровина – воспитатель у старших и заместительница Туранской. Она высокая, тощая, и волосы у нее торчат во все стороны, как бы она их ни приглаживала. Не понимаю, почему именно она назначена заместителем заведующего – разве что за выслугу лет. Она не пользуется у нас авторитетом. Да и у других воспитателей, кажется, тоже. У нее длинный нос, который она так и норовит засунуть в каждую щель. А хуже всего то, что к шпионскому ремеслу она пытается приучить и кое-кого из воспитанников. Она, конечно, думает, что мы об этом не догадываемся, но трудно не заметить, что Пончик слишком часто шушукается с ней в ее комнате – он за дополнительную порцию горячего брата родного продаст. Его даже лупили за это однажды, но дело закончилось тем, что нас выстроили на линейку, отчитали по полной программе и лишили поездки в Вельск, где мы должны были побывать в передвижном цирке.

Семьи у Швабры нет. Это и понятно – трудно представить себе мужчину, который согласился бы добровольно жениться на такой грымзе. Поэтому всё свое время она тратит на нас и считает, что мы должны быть ей за это благодарны.

А еще у нас работает Женечка – Евгения Андреевна Заболоцкая. Она воспитательница у самых маленьких, но может воспитать кого угодно. Хотя по ее виду этого не скажешь. Когда она у нас только-только появилась, я даже подумала, что она едва ли продержится хотя бы четверть. Выглядит она как тургеневская барышня, но характер – ого-го какой!

9

Ты знаешь, что такое ЕГЭ? Да, единый государственный экзамен. Теперь весь процесс обучения в одиннадцатом классе сводится к тому, чтобы к этому экзамену подготовиться. Мы тупо заучиваем ответы на возможные вопросы.

Вот ты, например, знаешь, как звали дядю Наташи Ростовой? А надо бы знать. Потому что как раз такого типа вопросы встречаются чаще всего. Впрочем, экзамен по литературе – это еще ерунда. А вот экзамен по математике – это что-то. Ну, не понимаю я эту алгебру, а геометрию – еще меньше. Что я с этим могу поделать? А это, между прочим, обязательный экзамен.

Ты, может быть, не знаешь, но у детдомовцев есть некоторые льготы при поступлении в вуз. Но если я не смогу сдать математику хотя бы на «удовлетворительно», то от этих льгот не будет никакого толку. Математичка, конечно, занимается со мной дополнительно, но эффекта это пока не дает.

Вообще, у нас в классе серьезно готовлюсь к экзаменам только я. Остальные идти в институты не собираются – их вполне устраивают колледжи и училища. Даже моя подруга Даша Найденова, которая совсем не дура, решила ограничиться колледжем телекоммуникаций.

Туранская мое желание учиться в вузе одобряет. Правда, она не очень-то верит, что с дипломом о высшем образовании я захочу вернуться в Солгу. Но я-то себя знаю лучше. Так что я пошла решать задачки по алгебре – не хочу разочаровывать Светлану Антоновну двойками.

10

Надо же, оказывается, я уже несколько месяцев ничего тебе не рассказывала! Впрочем, ничего интересного за это время у нас в детском доме не произошло. Мы по-прежнему готовимся к экзаменам, и уже через пару месяцев будет понятно, поступила ли я в институт.

11

Вчера у нас был выпускной. Ты, наверно, удивлен, что наутро после столь знаменательного события я способна связно излагать свои мысли? Так вот, спешу тебе сообщить, что это был необычный выпускной. Необычный для нашего детского дома.

Дашка, которая была ответственной за подготовку вечерней неофициальной части мероприятия, решила пригласить на посиделки у костра не только местную молодежь, но и наших учителей. Знал бы ты, как ее все за это ругали! У нас принято отмечать выпуск по полной программе – накуриться до тошноты, напиться до свинячьего визга. Ну, я тебе уже рассказывала. А присутствие педагогов автоматически этих удовольствий нас лишало. Но Дашка всё равно их пригласила.

Ты не представляешь, как классно всё было! Мы, как обычно, пекли картошку. А еще делали шашлыки. Из спиртного было только пиво. Но, как ни странно, скучно никому не было.

Конюхов принес гитару – оказывается, он замечательно на ней играет! И мы до утра пели песни – «Милая моя», «Во французской стороне», «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

И было действительно здорово, что мы там собрались. И мы даже плакали, представляешь? И учителя плакали. И, знаешь, я думаю, некоторые из нас только вчера поняли, что мы, действительно, семья – пусть и не очень дружная.

12

Ура, я студентка! Правда, я прошла не на учителя русского языка и литературы (как хотела сначала), а на учителя младших классов. Но так даже лучше. Зачем в Солге еще один учитель русского языка? Там же есть Светлана Антоновна.

13

Потихоньку привыкаю к учебе в университете. На лекциях почти по всем предметам – скукотища. Но занятия я стараюсь не прогуливать. Ты же знаешь, я не сильна в точных науках. А тут еще столько английского языка! А у нас в Солге иностранный язык преподавала историчка, и он для нас – темный лес. Здешняя англичанка даже оставила меня после первого занятия и спросила, в какой школе я училась. Представляешь, какое неизгладимое впечатление произвело на нее мое английское произношение? Но она – женщина с пониманием. Сказала, что если я буду стараться, то тройку она мне как-нибудь поставит.

Другие педагоги не столь снисходительны. Я уже получила двойку за аудиторную работу по философии. Казалось бы, что там трудного в философии? Но я запуталась в теориях. И вообще – разве это наука?

На днях общалась с Ушастиком – мы учимся с ней в одном универе. Это и не удивительно – в Архангельске всего два университета – наш и медицинский. Она учится на лесхозе. Но, несмотря на такое направление подготовки, возвращаться в провинцию не хочет – сказала, что сыта деревней по горло. Хочет найти работу в городе – благоустраивать парки или даже дачные участки. В команду КВН она попала. Правда, до Сочи они еще не добрались – пока играют в региональной лиге.

В общежитии я живу в двухместной комнате – вместе с Соней Заварзиной. Она тоже первокурсница. Кажется, неплохая девчонка. Только слишком много думает о мальчиках. Она сама из Няндомы (это такая станция на железной дороге, даже не знаю, городок там или поселок). Тоже, как и Ушастик, после окончания универа хочет остаться в Архангельске. Считает, что для этого нужно удачно выйти замуж, и на каждого пацана смотрит как на потенциального мужа. Я ей советовала больше на «ботаников» внимание обращать (не в смысле профессии, а в смысле характера). Но ее такие не устраивают. Ей нравятся симпатичные, спортивные и финансово состоятельные. Но выйти замуж за такого ей будет трудно. У таких свои девочки есть – глупенькие и офигительно красивые. А Соня – отнюдь не модель.

В общежитии у нас тепло. Не сказала бы, что обстановка очень уютная, но я особого комфорта и не ждала. Домашним девочкам тут труднее. Они жалуются, что душ работает только на первом этаже, и кабинки там не закрываются. А у нас в Солге душа вообще не было. Баню топили раз в неделю. А здесь можно мыться хоть каждый день.

14

Экзамены за первый курс я, хоть и с трудом, но сдала. Даже английский. На тройку, конечно, но кого волнуют оценки? Думаю, в Солге дико удивились бы, если бы я вдруг получила по английскому четверку.

Я окончила школу вожатых и еду в Туапсе в детский лагерь на первую и вторую смены. Я уже в поезде.

15

Я снова в поезде. Но теперь уже еду на север. Работа вожатой оказалась отнюдь не праздником. Но это неплохая педагогическая практика. В моем отряде были десятилетние ребятишки, и я едва с ними справлялась. Особенно трудно было с Владиком – он так и норовил куда-нибудь улизнуть. Представляешь, приходим на пляж, а он ныряет в толпу отдыхающих, а потом ползет в море не в том месте, где весь остальной отряд.

Я дважды была в аквапарке (по разу с каждой сменой) и дважды – в дельфинарии. А еще мы ездили на морскую прогулку. Да, и на эскалаторе я тоже прокатилась!

16

Солга совсем не изменилась. Прошел дождь, и по улице можно пройти только в резиновых сапогах. После города это уже кажется странным. Туранская смеется – она так и думала, что я начну от деревни отвыкать.

Она на полмесяца устроила меня в детский дом уборщицей. Дополнительные пять тысяч не помешают. Нужно купить тетради, альбомы. Да и джинсы совсем истерлись.

На несколько дней в Солгу приезжала Дашка. Мы болтали с ней все вечера напролет. Я даже не представляла, что буду так по ней скучать. Конечно, с Заварзиной мы тоже неплохо общаемся. Но всё-таки Сонька – не Дашка.

17

Ты соскучился, правда? Ну, извини, извини. В прошлый раз я собирала вещи в такой спешке, что забыла заскочить за тобой на чердак. Я только в поезде вспомнила, что оставила тебя тут.

Тебе, наверно, интересно – зачем я вообще отнесла тебя на чердак, если могла держать в своей сумке? Я же теперь не воспитанница, никто из воспитателей мои вещи обыскивать бы не стал. Но, знаешь – захотелось снова испытать почти забытые эмоции. Знаешь, какой выброс адреналина идет, когда я сюда пробираюсь?

Конечно, тебя я тоже понимаю – не очень-то весело пролежать в пыли почти десять месяцев.

Но, уверяю тебя, в универе тоже ничего веселого не было. Меня едва не отчислили – именно из-за английского языка. У нас сменился преподаватель, и новая англичанка оказалась дамой чересчур принципиальной. Она не захотела слушать мои оправдания, заявила, что языка я не знаю, и что поставить мне удовлетворительную оценку она не может. Дело дошло до комиссии. И даже там, как я слышала, мнения разделились. Решающим, кажется, оказался тот факт, что я из сельского детского дома.

Парня я тоже себе не завела. Наверно, ты не удивлен. Им же нравятся блондинки с ногами от ушей. А я для них скорее друг, чем подруга. Этакий боевой конь, на которого в трудную минуту можно положиться. Да и ладно. У нас на курсе нет ни одного пацана. Это даже хорошо, потому что иначе наши фифы строили бы на занятиях из себя неизвестно кого. А так выпендриваться не перед кем.

Ой, весной такая забавная история произошла! У нас в одном развлекательном центре время от времени проводятся вечеринки для людей с нетрадиционной ориентацией. Ну, ты понимаешь. Так вот – одна старшекурсница пригласила меня на вечеринку лесбиянок. Наверно, подумала, что раз я не бегаю за мальчиками, то значит, интересуюсь девочками. Я даже не сразу поняла, куда она меня приглашает. Наверно, с любовью к брюкам я перебарщиваю. Может, стоит платье купить?

18

Вот уже и третий курс. На нем нет английского языка, но есть много других таких же нудных и трудных предметов.

У Сони – новый кавалер. Новый – не потому, что ей нравится менять их как перчатки. Просто ни один из ее кавалеров не смог перенести их расставание на каникулах. Каждый раз по приезду из Няндомы она обнаруживает, что парень, который пару месяцев назад едва ли не клялся ей в любви, завел себе другую подружку. Этот тоже без серьезных намерений. Но она этого не понимает.

Я, кстати, тоже с парнем познакомилась – на концерте группы «Чайф». Он учится на энергетика. Только не думай, что я им увлеклась. Ничуть.

19

Вчера я побывала у него дома. Думаю, ты понимаешь, зачем парень приглашает девушку домой. Ну, да, чтобы позаниматься этим самым. Я согласилась, хотя он еще на концерте мне честно рассказал, что у него есть девушка – она учится в Питере. Да мне-то что?

В постели он, конечно, лучше, чем Данила, но на героя-любовника всё-таки не тянет. Так что пусть ждет свою питерскую девушку.

20

На эти каникулы я приехала в Солгу уже в качестве воспитателя – я же почти дипломированный педагог. Дашка тоже приехала – она уже окончила свой колледж и теперь работает в Солгинском почтовом отделении. Оказывается, о том, чтобы вернуться сюда, она думала еще со школы. Она очень скрытная, понимаешь? Даже Светлана Антоновна об этом не знала – до тех пор, пока она не приехала с дипломом. Правда, пока ее взяли на почту временно – на период декретного отпуска почтальонши Эллы. Но зато она наберется опыта, а там, может, тетя Рита на пенсию пойдет. Или сама Дашка замуж выйдет. Хотя она такая серьезная – не уверена, что она вообще способна влюбиться. Сколько я ее знаю (а знаю я ее почти девятнадцать лет), она ни разу не была влюблена. Впрочем, я, кажется, тоже.

21

Сегодня мы с Туранской едем в Вельск. А поскольку водитель школьного автобуса в отпуске, мы поедем на поезде. Это уже второй раз за два дня, потому что вчера мы тоже туда ездили.

Повод для визита в районный центр самый прозаический – на прошлой неделе ураган (про него даже в областной газете писали!) снес крышу на пристройке, где у нас столовая и комната старших. Про стекла в теплицах я уж не говорю.

Туранская уже звонила и в районный отдел образования, и главе районной администрации, и даже в областное министерство образования. И никакого результата. Правда, из Вельска приезжал какой-то специалист – чтобы оценить объем работ. Но скорого ремонта не пообещали.

Я первый раз слышала, чтобы Туранская кричала. Не знаю, с кем она разговаривала по телефону, но ругалась она чуть ли не матом. Хотя нам она говорит, что в любой ситуации важно сохранять спокойствие. Но, наверно, трудно оставаться спокойной, зная, что твоим подопечным негде есть, а некоторым из них еще и негде спать.

Казалось бы, чего уж проще – сделать новую крышу, и всё. Толковая бригада справилась бы с этим за пару дней. Но, оказывается, всё нужно делать по правилам. А правила таковы, что когда нужно выполнить какую-то работу за государственный счет, то исполнитель работы должен выбираться на основе конкурса. А конкурс нужно сначала объявить. А после того, как его объявят, должно пройти какое-то время, в течение которого в районную администрацию будут поступать заявки от строительных организаций, готовых провести ремонт. И фирма, которая предложит наиболее выгодные для администрации условия, получить право выполнить эту работу. Кажется, это называется – «выиграть тендер». Сведущие люди нам объяснили, что такие конкурсы, как правило, выигрывают фирмы, предложившие выполнить работу за наименьшую сумму. А это значит, что высокого качества не стоит ожидать.

Да нам сейчас не до качества. Нам бы хоть каких-нибудь строителей получить. А при таких правилах раньше зимы подрядчика (или как там это называется?) не найдут. А кто же зимой крыши ремонтирует? Я так и в администрации сказала – блондинке из отдела образования. А она плечиками пожала и ответила, что не она же такие правила устанавливает. А я сказала, что это дурацкие правила. А она мне целую лекцию прочитала о том, что эти правила помогают бороться с коррупцией. Ха, нашла дурочку!

Я понимаю – бороться с коррупцией нужно. Но для таких вот внештатных ситуаций должны быть какие-то обходные пути. Например, заранее (пусть и по конкурсу!) выбирается какая-то строительная организация, которая будет проводить экстренные ремонты. Блондинка хмыкнула и сказала, что я говорю ерунду, потому что главное в конкурсе – это финансовая сторона вопроса, а как можно ее определить, если фронт работ еще неизвестен.

Когда мы спросили, где же ребята сейчас должны есть и спать, она спокойненько так ответила, что поскольку пока еще каникулы, и часть воспитанников в летних лагерях, то остальные в спальнях могут потесниться. А повара и посудомойку можно перевести в школьную столовую – она же на каникулах тоже пустует. И кушать ребята тоже в школу будут ходить – подумаешь, через полдеревни прогуляться!

Так что вчера мы ничего не добились. Разве что получили совет от заместителя главы администрации – поискать спонсоров. Без него бы мы, конечно, до такого не додумались. А где их, этих спонсоров, найдешь? Уж точно не у нас в Солге.

У нас, конечно, есть индивидуальный предприниматель (он бар держит), но он сам едва концы с концами сводит. Поэтому мы и едем в Вельск снова – там предпринимателей много, и у некоторых из них как раз строительные организации или строительные магазины. Должны же они нас понять!

22

Они нас не поняли. Ты, наверно, так и думал.

Руководители строительных организаций даже удивились нашей наивности. Лето у них – самый рабочий сезон, и все плотники загружены работой по уши.

А из владельцев строительных магазинов с нами согласился встретиться только один. Да и тот заявил, что ремонтировать детские дома и школы должно государство. Правда, он предложил нам несколько листов бракованного шифера (доставка за наш счет!)

Не удивительно, что к вечеру Туранская была на взводе. Я даже боялась с ней разговаривать, и мы просидели на вокзале два часа в полном молчании.

Впрочем, я тебе совсем не про это хотела рассказать. Хотя и про это тоже.

На вокзале, как раз когда мы ждали поезд, партия «Единая Россия» (вернее, их молодежное звено) проводила рекламную акцию (хотя, может, у них это не рекламой называется). Ну, да не важно, как это называется, – они раздавали свои газеты и приглашали ребятишек и их родителей принять участие в проекте «Выходи во двор играть!» Сам по себе проект, может быть, и неплохой, плохо то, что такие проекты появляются обычно только перед выборами.

Они и к нам с газетами подошли. Можешь себе представить, как нам со Светланой Антоновной хотелось высказать всё, что мы думаем про политиков, депутатов и чиновников. Туранская сдержалась. Я – нет.

– Да пошел ты!

Да, да, так и сказала. Я бы и похлеще высказалась, и объяснила бы, куда конкретно ему пойти, да рядом женщина с детьми сидела.

А Туранская (ты не поверишь!) меня даже не одернула. Она, наверно, и сама бы что-то подобное с удовольствием сказала.

А парень (тот, с газетами) даже не обиделся. Только спросил:

– Неудачный день был?

И усмехнулся.

А меня эта усмешка прямо из себя вывела. Ну, я и выдала – и про дурацкие российские законы, и про местную администрацию, и про то, что у нас в стране народ для депутатов, а не депутаты – для народа. Конечно, лично против него я ничего не имела, но раз он в какой-то партии подвизается – значит, тоже из таких, из паразитов. Они же ничего полезного для государства не делают – только для себя.

А вокруг нас уже народ собрался – и все кивают, соглашаются. У многих накипело.

Я думала, эти пижоны партийные ретируются потихоньку с вокзала. Ничего подобного.

– Девушка, у вас есть какие-то конкретные претензии? – это опять тот же самый, белобрысый. – Или вы просто так, поболтать захотели?

Конкретики ему захотелось. Думал, не найду, что сказать. Да, пожалуйста, слушай!

Я ему и про ураган, и про столовую, и про теплицу рассказала. И про то, чем нам в администрации помогли. И про несостоявшихся спонсоров тоже.

Он даже не покраснел. Наверно, у тех, кто политикой занимается, совести в принципе нет. Наверно, их по этому признаку в партии и принимают.

– А где ваш детский дом находится?

Я только хмыкнула:

– А что? Приехать хотите? Может, вы – плотник?

Как же, плотник – сразу понятно, что ни разу в жизни пилу в руках не держал. И вообще ничего не держал тяжелее шариковой ручки.

– Чтобы кому-то помочь, необязательно быть плотником.

Ах, скажите, пожалуйста, философ нашелся! Ему бы хоть изредка в деревню, вроде нашей Солги приезжать. Они же там, в своих Думах, про настоящую Россию ничего не знают.

Тут наш поезд подошел, и мы с Туранской из вокзала рванули. А он крикнул:

– Так и знайте – приеду!

Как же – приедет он. Только языком трепать и мастак.