Текст книги "Рапсодия любви"

Автор книги: Ольга Худякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

2

Соня Мелихова разлила по чашкам горячий душистый напиток. Саша сделала глоток и от удовольствия причмокнула.

– Изумительно! Слушай, Сонь, давно хочу спросить, что ты кладешь в чай?

– A-а, нравится? Это мы с бабушкой летом на Алтае собирали. Моя бабушка – настоящая ведунья, кудесница, все травки знает.

Они уже больше часа сидели у Сони на кухне, и Саша во всех подробностях рассказывала про свою неудавшуюся попытку найти спонсора. Соня слушала, не перебивая, только изредка, не в силах сдержать любопытства, вставляла: “Ну, а ты что? Ну, а он что?”.

Соня Мелихова была узколицей, маленького росточка девушкой в очках. Настоящая “серенькая мышка”. Правда, в отличие от подруги, она совсем не комплексовала по поводу своей внешности и даже считала себя вполне привлекательной. У Сони всегда было хорошее настроение, и Саша очень любила ее за это.

– Ну, а он что? – в очередной раз спросила Соня.

– Он мне сунул свою визитку.

– Ну, а ты что?

– Я ее выбросила. Вот, собственно, и все.

– Ну и балда! – заключила Мелихова.

– Почему? – возмутилась Саша.

– Ты что же, думала, тебе деньги просто так дадут?

– Не дадут – и не надо. Значит, не судьба мне на конкурс поехать. Пойду в музыкальную школу работать.

– Вдвойне балда! С такими способностями! Кому же тогда ехать, если не тебе?

Соня, скрипачка, уже третий год играла вместе с Сашей, и все вокруг говорили, как ей повезло с пианисткой. Соня и сама это понимала и очень гордилась подругой.

– Что же ты предлагаешь? – спросила Александра. – Продаться за пять тысяч?

– Так ведь другого выхода нет.

– А как же Анжелика Сергеева? Она же нашла человека, который просто дал ей денег.

– Просто?! Что-то я не пойму: ты на самом деле такая наивная или притворяешься? Да Анжелика месяц у него жила, ублажала, как могла, исполняла все прихоти. Ты-то еще легко отделаешься, каких-то там три раза. Даже и думать нечего.

– Ну, может, Анжелике красавец попался, – с сомнением произнесла Саша. – А этот… Голова как репа.

– Мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны, – со знанием дела заявила подруга. – Ты еще хочешь, чтобы он был не только богатый, но и красивый? И замуж взял?

– Почему бы и нет? Неплохо было бы. Представляешь, подъезжает к консерватории белый “кадиллак”, выходит из него высокий красивый “мэн” с огромным букетом орхидей. Все девчонки на него таращатся, а он направляется в мою сторону и… – Саша картинно закатила глаза и подставила губы для воображаемого поцелуя.

Подруги расхохотались.

– Тебе бы, Ерохина, любовные романы писать! – давясь от смеха, произнесла Соня. – Надо же, белый “кадиллак”! А если серьезно, то я бы на твоем месте не стала отказываться. Телефон его есть? Ах, да, ты же его выбросила…

– Он сказал, что сам позвонит. Но я не буду с ним разговаривать.

– Да ты, Сашка, подумай! Когда еще такой случай подвернется? Тебе ведь больше никто не позвонил?

– Никто.

– Правильно! Какой еще осел согласится дать пять тысяч баксов за три вшивых половых акта?

– Но-но! Я хоть и не бриллиант, но все-таки не какая-то там…

– Ну и береги себя для принца со ставкой по тринадцатому разряду.

– Может, и сберегу, – обиделась Саша. Потом, немного помолчав, добавила: – Я подумаю.

* * *

– Алло, Шурочка? Это Владимир. Ты меня еще не забыла?

Саша, измотанная после “войны” со своими учениками, дремала, раскинувшись на широкой двуспальной кровати. Телефон зазвонил, и она, полусонная, одной рукой прижимала трубку к уху, а другой терла глаза, с трудом сдерживая зевоту.

– Нет, не забыла, – ответила она и сама удивилась, как спокойно разговаривает.

– Ну, и что ты решила? – вкрадчиво спросил Володя.

– Я согласна.

– Разумная женщина! Я в вас не ошибся! – Похоже, Владимир так обрадовался, что опять перешел на “вы”.

– Когда я должна приступить к выполнению ваших… – Саша смутилась, подыскивая подходящее слово. – Ваших условий?

– Шурочка, да хоть сейчас! – с готовностью воскликнул Владимир. – Когда ты хочешь? – В голосе его слышались торжествующие ноты.

– Я вообще ничего не хочу, – резко сказала Александра.

– Ничего? А денежки?

Саша молчала.

– Ну, так как?

– Хорошо, завтра вечером. Где вы живете?

– Что ты, Шурочка! Я сама за тобой заеду! Завтра в восемь. Посигналю три раза, как тогда. До встречи, солнышко!

Саша неподвижно сидела в мягком кресле, обитом гобеленом в зеленых и желтых цветах. Запрокинув голову, она тупо смотрела в потолок. Странно, но угрызения совести ее не мучили. Чувства сожаления тоже не было. Сейчас вообще не было никаких чувств. Только пустота, бесконечная пустота. Саша никогда не думала, что расстанется со своей невинностью так просто и обыденно. Она, как все девочки, мечтала о всепоглощающей безрассудной любви к тому единственному, который существует только для нее, к человеку, которому она отдаст себя всю, до последней клеточки. А теперь она не сможет подарить своему будущему возлюбленному всю себя, ведь она продалась чужому, нелюбимому мужчине. Саша прикрыла глаза. Теперь пустота никогда не исчезнет из ее сердца, а жестокая память сохранит то, что произошло в эту теплую майскую ночь.

…Владимир заехал в восемь, как и обещал. Саша была уже готова. Поскольку она не собиралась обольщать Памирского, то не особенно наряжалась: простые белые хлопковые брюки, желтая свободная блузка и белый кардиган.

Владимир жил недалеко от метро “Багратионовская”, и, хотя ехали они недолго, дорога показалась Саше бесконечной. Она не произнесла ни слова, лишь смотрела в окно. Поначалу Владимир еще пытался развеселить ее какими-то несмешными байками и старыми анекдотами, но вскоре замолчал. Свернув на улицу Барклая, “форд” остановился возле длинного девятиэтажного панельного дома.

Они зашли в лифт, Владимир нажал кнопку седьмого этажа и, затолкав Сашу в угол, попытался поцеловать, но она резко отпихнула его.

Квартира у “спонсора” оказалась большой. Пока Владимир на кухне готовил кофе Александра прошлась по комнатам. Хотя за окном было еще светло, в гостиной царил полумрак из-за темно-бордовых с золотом обоев, тяжелых бархатных гардин сочного вишневого цвета и ковра, выдержанного в тех же тонах. Массивная мебель оббита темно-коричневым велюром. Возле стены – электрический камин. “Будто нарисованный очаг у папы Карло”, – с неприязнью подумала Саша. На стене висят два больших зеркала и бра в виде канделябра с лампочками-свечами.

В другой комнате, очевидно, был кабинет: письменный стол, круглый журнальный столик, два кресла, книжный шкаф. Здесь преобладали серо-зеленые тона. Со стены, с большого календаря, подмигивала японка в бикини.

Спальня у Владимира была нежно-голубой. Огромная кровать с изголовьем застелена голубым шелковым покрывалом. Гарнитур, состоящий из шифоньера с антресолями, комода, большого трюмо и двух тумбочек, смотрелся роскошно. Вот бы оказаться в такой спальне с любимым человеком, но увы!..

Саша вернулась в гостиную. Они с Владимиром молча выпили кофе. Чашечки были миниатюрные, и Александра делала крошечные глотки, чтобы как можно больше оттянуть неприятный момент, когда придется “выполнять условия”. Наконец кофе был выпит.

– Могу я принять душ? – спросила Саша.

– Конечно. Я с удовольствием тебе помогу.

– Спасибо, я сама справлюсь. Дайте мне, пожалуйста, полотенце.

Владимир явно расстроился. Саша ушла в ванную и громко щелкнула замком.

Редькин огорчался недолго. Услышав щелчок замка, он прошел на кухню и заглянул в ванную через окошко, расположенное в стене, не очень высоко, на уровне зеркала в ванной. Это хитрое устройство – обратная сторона окошка была частью зеркала – Редькин увидел в одном фильме, и оно ужасно ему понравилось.

Вот Шурочка встала посреди ванной и осмотрелась. Взгляд ее скользнул по молочно-белым кафельным стенам, на несколько секунд задержался на зеркале. Потом она открыла настенный шкафчик и принялась изучать всякие тюбики и флаконы. Что ж она не раздевается? От нетерпения Редькин чуть не постучал в окошко. Ага, начинает расстегивать блузку. Володя даже приподнялся на цыпочки. Сняла блузку. Осталась в бюстгальтере. Какая грудь! Батюшки, какая у нее грудь!

– Давай снимай скорее свой дурацкий лифчик! – тихо застонал Редькин.

Но Шурочка не спешила. Она медленно сняла брюки и осталась в соблазнительных кружевных трусиках, слегка прикрывающих светлый пушистый треугольник и оставляющих обнаженными ягодицы. Потом подошла к ванне и долго крутила краны: наверное, вода казалась ей то слишком холодной, то чересчур горячей.

– Да она издевается, что ли? – прошептал. Редькин. – Не могу же я так бесконечно стоять!

В этот момент девушка расстегнула бюстгальтер, изящным движением освободилась от трусиков и перешагнула через бортик ванны. Редькин смотрел, не мигая, боясь пропустить хоть одно движение, и только вытирал о брюки вспотевшие ладони.

Мягко поглаживая, словно лаская, свое тело, девушка нанесла на кожу жидкое мыло, и Редькин почувствовал, что сейчас не выдержит. Если бы дверь не была заперта! Он бы ворвался туда, залез в ванну и прямо там… Володя закрыл глаза, почти физически ощущая ее горячее тело, а когда открыл, Шурочка уже вытиралась полотенцем.

Заметив, что ткань на брюках ниже ремня предательски натянулась, Редькин поспешно вернулся в гостиную, схватил газету, упал в кресло и сделал вид, что читает. Послышался щелчок замка, и через несколько мгновений на пороге комнаты появилась Шурочка, закутанная в большое полотенце. Ее светлые волосы блестели от капель воды, словно новогодний елочный “дождик”. И тут Редькин не выдержал. Отшвырнув газету, он вскочил, схватил девушку за руки и потащил в спальню. Шурочка пыталась сопротивляться, но Редькин не обращал внимания.

– Молчи, только молчи, я тебя прошу! – прерывисто бормотал он. – Я тебя хочу! Я не могу больше!

В спальне Редькин толкнул девушку на кровать, сорвал с нее полотенце и, как безумный, начал целовать ее тело. Шурочка уже не сопротивлялась и покорно лежала, будто все, что происходило, не имело к ней никакого отношения. Редькин встал и дернул ее за руку.

– Пошли!

– Пошли! – услышала Саша задыхающийся, но властный мужской голос.

– Куда? – покорно спросила она.

– Пошли! – упрямо повторил Владимир и потащил ее в коридор, а потом в кабинет.

Саше уже было все равно, но тут Владимир сказал:

– Я хочу, чтобы ты легла на стол.

– Что? – испугалась Саша.

– Я хочу, чтобы ты легла на стол! – В голосе его звучало нетерпение.

Только сейчас Саша заметила, что он притащил с собой маленькую подушечку.

– Я не буду… – запротестовала она и попятилась.

– Нет, будешь! – Владимир грубо повалил Сашу на письменный стол.

Она почувствовала спиной холод столешницы, а в это время мужские руки подталкивали ей под ягодицы подушку.

– Раздвинь ноги! – приказал Владимир, но у Саши от страха свело мышцы, и тогда он с силой нажал ей на колени, с трудом развел их в стороны, несколько секунд любовался открывшимся зрелищем, а потом наклонился и стал целовать распустившиеся лепестки.

Саша испытала странное, незнакомое ощущение.

– Вот молодец, девочка моя! Умница моя! – хрипло зашептал Владимир. – Все будет хорошо!

Он расстегнул брюки, обнажив свою набухшую плоть, и одним ударом пронзил девушку. Саша вскрикнула от неожиданной, хотя и не очень сильной боли.

– Да ты еще девочка?! Золотце мое, что ж ты не сказала? Я был бы поаккуратней, – бормотал Владимир, не прекращая движений.

Саша с испугом наблюдала, как покраснела его шея, как напряглись пальцы, больно сжимающие ее колени, как он весь затрясся, словно в лихорадке, и, наконец, издав вопль, вырвал из нее свою плоть и выпустил небольшой мутный фонтанчик. Сашу передернуло от брезгливости, и, пока Памирский приходил в себя, схватила полотенце и побежала в ванную, чтобы поскорее смыть следы вырвавшейся наружу животной страсти этого мужчины…

Саша не заметила, как уснула в кресле, а когда проснулась – начинался новый день.

Трубка радиотелефона, мигая, долго пищала на столе, прежде чем Редькин, выйдя из задумчивости, протянул руку и ответил.

– Здравствуйте, Владимир Юрьевич, – услышал он знакомый голос исполнительного директора фирмы “Фрутс-инвест”. – Завтра тридцатое мая, вы не забыли?

– Да, конечно, я помню, – растерянно произнес Редькин.

– Если завтра утром денег не будет, придется принять меры. Всего доброго!

Володя с досадой швырнул трубку в кресло. Разумеется, он не забыл про долг и понимал, что дела его плохи, но продолжал надеяться, что удастся потянуть время еще немного. В конце концов, он их давний и постоянный клиент. В любом случае в данную минуту он меньше всего хотел думать об этих проблемах.

Редькин тосковал по Шурочке.

Три вечера пролетели как один час, а он так и не успел насытиться близостью с этой девушкой. Володе казалось, что он по-настоящему влюбился. Жаль только, что Шурочка явно не отвечала ему взаимностью. Неужели он навсегда расстанется с ней? Редькин даже испытывал угрызения совести, что обманул доверчивую девочку, и не раз с ужасом представлял, как он скажет ей об этом.

А теперь еще звонок от поставщика! Конечно, в первую очередь надо решать вопрос с деньгами, но Шурочка…

Володя взял с кресла трубку и набрал Шурочкин номер.

– Завтра встретимся в шесть вечера.

– Вы заедете за мной? – Она упорно называла его на “вы”.

– Нет, девочка моя, – со вздохом сказал Редькин. – Я буду ждать тебя дома. – Ему очень не хотелось объясняться в машине.

А вдруг удастся затащить Шурочку в постель еще раз? Редькин понимал, что это совершенно бредовая мысль, но не хотел лишаться последней надежды.

В последний день мая Саша проснулась с ощущением радостного ожидания: сегодня у нее будут деньги! Накануне она получила из Японии ответ на свою заявку. Оргкомитет конкурса молодых исполнителей сообщал, что Ерохина Александра Андреевна включается в список участников и ей выслано официальное приглашение.

Напевая, Саша быстро собралась и вышла из дома. В подъезде она столкнулась с соседским мальчишкой, который – она знала – был по-детски в нее влюблен. Сашу так переполняло счастье, что она чувствовала себя обязанной с кем-нибудь поделиться. Мальчишка, увидев ее, покраснел, и Саша чмокнула его в щеку, отчего он стал совсем пунцовым.

– Что это ты сияешь, как начищенный чайник? – спросила Соня Мелихова, когда Александра налетела на нее в коридоре консерватории.

– Соня! Сонечка! У меня получилось! – Саша подхватила подругу и закружила ее по коридору.

– Ты что, спятила? Что получилось-то? – Соня с трудом вырвалась из Сашиных объятий. – Деньги дали?

– Пока нет, но сегодня вечером дадут!

– Рано радуешься, – остудила восторг подруги Соня. – Вот он возьмет и откажется от своих слов!

– Что значит “откажется”? – Саша неожиданно растерялась. – Ведь ты же сама мне советовала! – И тут же подумала с испугом: “Вдруг и правда откажется? А как же все эти “условия”? А мое унижение?” Она вспомнила, как говорила ее мама: “Не считай своими деньги, которые тебе должны”. От страха защипало в глазах.

– Да шучу я, шучу, – поспешила успокоить ее Соня. – Ну, ты даешь! Чуть что – сразу в слезы. Ничего, ничего, настоящий человек искусства должен быть очень эмоциональным и чувствительным.

Саша еле дождалась вечера. Она решила после занятий не ехать домой и отправилась через Брюсов переулок на свою любимую Тверскую улицу. Она часто гуляла здесь, разглядывая праздничные витрины бутиков и дорогих фирменных магазинов, хотя заходить стеснялась. Ей казалось, что там, за витринами, совершенно другой мир, не такой, в котором она живет. Этот мир манил ее своими огнями, красками и роскошью и одновременно пугал.

Стрелки новых, с синими и красными делениями, уличных часов, сменивших унылые черно-белые, показывали половину шестого, и Саша спустилась в метро.

Перед дверью квартиры Памирского Александра несколько раз глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением, и нажала кнопку звонка. Где-то в глубине немного фальшиво прозвучала мелодия “Во поле березка стояла”. Никто не отозвался. Подождав, Саша опять нажала кнопку, звонок сыграл несколько тактов “Танца маленьких лебедей”, и ей стало интересно, что он может сыграть еще. Она вновь протянула руку, но тут за дверью послышалась какая-то возня. Замок щелкнул, дверь резко распахнулась, и кто-то, схватив Сашу за руку, с силой втащил ее в коридор. Она не успела опомниться, как оказалась в гостиной. Рядом, продолжая держать ее руку, стоял здоровенный детина. В комнате находились еще двое. Возле камина прислонился к стене низкорослый, но крепкий парень с абсолютно белыми ресницами и бровями и голым черепом. В руках у него был пистолет. Сам хозяин квартиры сидел в кресле, от страха вжимаясь в него с такой силой, словно хотел спрятаться за велюровую обивку.

– Смотри-ка, Туба, какая девочка! – оживился низкорослый, увидев Александру.

– Да, ничего телка, – согласился детина. – Где ты, Редиска, отхватил себе такую? Может, и мы с Дятлом развлечемся?

Саша с ужасом смотрела, как Дятел делает шаг ей навстречу. Голова у него была гладко выбрита, за исключением круглого островка на макушке, похожего на “шапочку” дятла. Он подошел к Александре почти вплотную и протянул к ней руку, не выпуская пистолет.

– Может, и развлечемся, – произнес он и впился ртом в Сашины губы.

Она рванулась, но детина крепко держал ее за руку.

– Ах, какие сладкие губки! – пропел Дятел, оторвавшись наконец от Саши и бросив на нее похотливый взгляд. – А какие ножки! Тебе бы, красотулечка, в фотомодели идти, а ты под Редиску стелешься.

– Не смей, подонок, ко мне прикасаться! – закричала Саша.

– Ну-ну, поласковей, а то я могу рассердиться, мадам Редькина.

– Я не Редькина!

– Да? А я думал, господин Редькин сделал вам предложение.

– Я не знаю никакого Редькина!

– Что скажешь, Туба? Ну и нравы у современной молодежи! Еще не узнала, как зовут, а сразу в койку. – Заметив Сашин недоуменный взгляд, Дятел расхохотался. – А, понимаю! Он, наверное, пообещал сделать тебя фруктовой королевой! Чтобы ты сидела посреди базара на троне из гнилых бананов и своим видом привлекала покупателей. – Он опять расхохотался, довольный собственным остроумием.

Саша слушала, будто в тумане. Какой-то Редькин, какие-то бананы… “Рано радуешься”, – говорила Соня.

– Оставьте ее, она тут вообще ни при чем, – впервые за все это время подал голос Редькин.

– Ни при чем? – елейным тоном спросил Дятел. – Ты ведь ее трахаешь? Значит, при чем. А раз при чем… – Неожиданно он ткнул пистолетом Саше в грудь и щелкнул предохранителем. – Говори, козел, где деньги! А то потеряешь свою телку! – Дятел протянул к дрожавшей от страха Саше другую руку, но не прикоснулся. – Считаю до трех: раз…

Саша взглядом молила Редькина-Памирского о помощи, хотя понимала, что он бессилен. Господи, говорили ее глаза, сделай же хоть что-нибудь!

– Не трогайте ее! – отчаянно закричал Редькин, и Саше показалось, что он что-то задумал. – Пошли!

Дятел отвел руку с пистолетом от девушки и нацелился на Владимира.

– Валяй, веди!

Он пошел следом за Редькиным, тыча оружием ему в спину. Туба вытолкнул Сашу в коридор.

Они зашли в кабинет, и Владимир кивнул на книжный шкаф.

– Там!

– Где “там”? В шкафу?

– Нет, за шкафом. Там сейф, надо только отодвинуть.

Дятел недоверчиво посмотрел на Редькина.

– Если ты нас наколешь, Редиска, тебе будет очень плохо. Давай работай, я тут надрываться не собираюсь.

Редькин подошел к шкафу, обхватил его двумя руками, будто собирался отодвинуть от стены, потом внезапно навалился на него плечом, и шкаф рухнул, подмяв под себя не успевшего увернуться Дятла. Туба от неожиданности отскочил, толкнув Сашу, она вылетела в коридор и упала. Туба рванулся обратно в кабинет, схватил с пола выпавший у Дятла пистолет, но Саша уже поднялась и бросилась к двери.

– Беги за ней, идиот! – заорал Дятел.

Саша пробежала три этажа, когда услышала тяжелый топот Тубы. Нестерпимо болело ушибленное колено, но она, закусив губу, продолжала мчаться, перепрыгивая через ступени. Второй этаж, первый… Она сделала рывок, выскочила на улицу, споткнулась и рухнула на асфальт…

* * *

Игорь Ракитский вышел из подъезда дома, в котором жил его приятель, и направился к своей машине. Раздалась трель мобильного телефона. Звонили из офиса. Игорь уже почти закончил разговор, когда дверь подъезда, возле которого он припарковал свой серо-стальной “мерседес”, с грохотом распахнулась, и оттуда выбежала перепуганная девушка. Очевидно зацепившись за что-то, она споткнулась и упала прямо на асфальт. Тут же из подъезда выскочил здоровый мужик с пистолетом в руке.

Игорь в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и мощным ударом в челюсть сбил мужика с ног. Девушка сумела подняться и опять побежала. Амбал тоже вскочил, Игорь приготовился отразить удар, но мужик рванул обратно в подъезд.

Во дворе начала собираться толпа.

Поразмыслив несколько секунд, Игорь побежал за девушкой, догнал ее и потащил к машине.

– Быстрее же! – торопил он. – Мне только этих неприятностей не хватало! – Он открыл дверцу и втолкнул девушку в машину.

Лишь когда “мерседес” рванул с места, девушка пришла в себя.

– Остановитесь! Надо позвонить! – закричала она.

– Кому?

– В милицию! Они убьют его!

– Кто убьет? Кого? – спросил Игорь, но, не дождавшись ответа, протянул ей телефон.

– Я… я не умею по нему звонить!

Игорь набрал “02” и вернул телефон девушке. Задыхаясь, она объяснила дежурному, что произошло, и продиктовала адрес. Когда она закончила говорить, Игорь забрал у нее трубку, открыл бар и, кивнув, сказал:

– Вам надо выпить. Возьмите стакан и налейте себе джин. Тоник в банке.

– Я никогда не пила джин. – Однако послушно достала бутылку и стакан, но руки у нее так тряслись, что Игорю пришлось помочь ей открыть бутылку.

– Вам понравится, это благородный английский напиток. Выпейте и расслабьтесь. А потом расскажете мне, в какую детективную историю вы влипли.

* * *

Саша сделала несколько глотков и словно очнулась, сразу почувствовав, как саднит ладони и ноет разбитое колено. Она взглянула на своего спасителя. Высокий, лет тридцати, темно-русые волосы, модная стрижка. Серые глаза смотрят немного холодно и, кажется, насмешливо. Безукоризненной белизны рубашка, дорогой костюм. Саша посмотрела на свои ободранные ладони, грязные брюки и неожиданно разрыдалась. Потом, давясь слезами, рассказала свою историю.

Мужчина слушал молча, не перебивал, не успокаивал.

– Вы считаете, я достойна презрения? Я не должна была продавать свое тело, как проститутка!

– С вашего позволения, я не буду отвечать на этот вопрос. Но, по-моему, вы несправедливы к Редькину.

– Несправедлива? Да я должна была отобрать у бандитов пистолет и сама пристрелить его. Подонок!

– Напрасно вы так. Да, он обманул вас, но у него есть смягчающие обстоятельства.

– Какие же, интересно?

– Мне кажется, он по-настоящему влюбился в вас.

– Влюбился? Да вы с ума сошли! Видели бы вы его рожу!

– Вы считаете, что люди с некрасивой внешностью не способны на глубокие чувства? Ну, подумайте сами, если бы он был к вам равнодушен, стал бы он, рискуя своей жизнью, спасать вашу?

– Но… – растерялась Саша. Такая мысль не приходила ей в голову. – Да, возможно, вы и правы. – Она помолчала. – Ладно, чего уж теперь. Может, лучше вы расскажете о себе? А то ведь я даже не знаю, как вас зовут.

– Меня зовут Игорь Ракитский. Я работаю в турагентстве “Глобус”. Мне тридцать два, холост, детей нет.

– Надо же, как анкету прочитали, – улыбнулась Саша. – А меня зовут Александра…

– Ерохина, – подсказал Игорь.

– Да, – удивилась Саша. – Откуда вы знаете? Ах, да, я же говорила дежурному в милиции. А что вы делаете в вашем турагентстве?

– Работаю.

– Исчерпывающая информация.

– Я не люблю говорить о работе в свободное от нее время. Извините. – Игорь виновато улыбнулся.

Они оба замолчали, и вскоре Саша почувствовала, что ее клонит в сон – то ли от пережитых потрясений, то ли от джина. Она отчаянно боролась, но тело наливалось тяжестью, руки стали ватными и непослушными. В какой-то момент, будто проснувшись, Саша воскликнула:

– А куда мы едем? Мне надо на Хорошевское шоссе. – И с чувством выполненного долга она окунулась в сон.