Текст книги "Внешность - это не главное! (СИ)"

Автор книги: Ольга Гусейнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Annotation

Не красота вызывает любовь, а любовь заставляет нас видеть красоту.  Эту истину подтверждает принцесса не оцененная в своем мире, но бросившая все свои силы что бы спасти его.  Эту истину понял мрачный командор когда нашел то, что уже не надеялся найти.  Эту истину поняли двое, что под гнетом обстоятельств не испугались своих чувств.  Эта истина в истории о борьбе, чести и способности преодолеть свои страхи.....  Это истина в истории о любви....

Ольга Вадимовна Гусейнова

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Эпилог

Ольга Вадимовна Гусейнова

Внешность – это не главное!

"Не красота вызывает любовь, а любовь заставляет нас видеть красоту."

Л.Н. Толстой

Глава 1

Саурус медленно наступал на Саран, частично закрывая его собой и смешивая свое темное серебро с червонным золотом звезды Карияра. Маленький, сейчас видимый лишь тонким серпом Ус, торопился за своим старшим братом – естественным спутником нашей планеты, но догнать его мог лишь раз в году, выстраиваясь в длинный ряд по росту, словно каждый раз пытаясь выяснить, подрос он хоть немного или нет. А пока ему еще полгода ждать до очередного парада планет и ответа на свой вечный вопрос – кто больше?

Я стояла на увитой темно-зеленым плющом террасе, скрытая от всех двумя огромными вазонами с трилистниками Ваха и, выглядывая из-за множества крупных розовых цветов с бархатными лепестками, наблюдала и ждала. Голубые небеса бороздили небольшие личные флаеры или пассажирские скары, иногда нырявшие в серебристые в отсвете Сауруса облака.

Военные стычки на границах империи вынудили многих туристов, искателей приключений и скучающих богатеев начать освоение новых территорий и Карияр с его космическими просторами, историей заселения, богатой на захватывающие рассказы для туристов, подходили для этого как нельзя лучше, чем многие компании, специализирующиеся в этом профиле, активно пользовались. Строгий контроль за безопасностью на самой планете, ее колониях и на прилегающих к ним космическим путях, делал такие путешествия комфортнее и предпочтительнее. А вместе с ними разъезжали шпионы и коммерсанты, очень внимательно следящие кто за слишком быстро развивающейся конъюнктурой рынка, а кто за внутри– и внешне политическими изменениями.

Вдалеке показался знакомый серебристый флаер, который стремительно приближаясь, с каждым мгновением становился все больше, заставляя меня встрепенуться. Тень от флаера пробежалась по идеально ухоженным садам и дорожкам перед резиденцией, затем коснулась белоснежных стен и шпилей, устремленных к небу серебряными верхушками, задела своим размытым краем и зеленые террасы, опоясывающие все величественное здание, и только после этого соединилась со своим хозяином – внушительным корпусом транспорта первой наследницы Карияра. А по совместительству – моей сестры Лисианы. Как всегда уверенно и грациозно, она вышла наружу в сопровождении своего личного телохранителя Трила, и они быстро направились к резиденции, не обращая внимания на почтительные приветствия, встречающихся им кариярцев.

Мягкие адафартовые ковры, которые никогда не пачкаются, не истончаются со временем и не пахнут плесенью и старостью, заглушали мои легкие стремительные шаги. Многих гостей – видных и не очень международных политических деятелей и предпринимателей – они приводили в восхищение, своими необыкновенно яркими красками и экзотическими орнаментами, но меня в данный момент волновало другое, и я лишь радовалась, что бежать по ним было удобнее и безопаснее, чем по каменным белым плитам официальной части резиденции, а не ее жилой зоны.

Пять минут назад, заметив как приземляется флаер Лиси на площадке перед княжеской резиденцией, я понеслась в соседнее крыло, чтобы успеть ее перехватить. Но бесконечные коридоры так длинны и заковыристы, что мне удалось увидеть лишь подол ее тафтарового платья, мелькнувшего в дверях папиного кабинета. Быстро подойдя к потайным дверям, неожиданно почувствовала тревогу и, не постучав, замерла, прислушиваясь к разговору на повышенных тонах между сестрой и отцом.

– Ну и к чему привели переговоры с императором, Лисиана?

Я услышала, как сестра мечется по кабинету, словно зверь в клетке, потом раздался ее гневный возмущенный ответ:

– Этот старый немощный старик, требует подписания договора с империей и передачи под их командование нашего флота. Если мы этого не сделаем в ближайшее время, они перекроют поставки тория, и наши корабли начнут падать нам на головы. Ведь нам нечем будет их заправлять. Эти доргары по всем фронтам перекрывают им кислород, и император, чтоб он подавился, хочет с нашей помощью усилить свой флот и людские ресурсы. А тот факт, что мы останемся наедине с новой угрозой, его абсолютно не волнует. Я...

– Лисиана, ты объяснила ему нашу позицию и трудности?

– Отец, а как ты думаешь, чем я там трое суток занималась? Я только и делала, что говорила и говорила и не только с ним, но и с советниками. Все без толку! Этот непробиваемый тугодум уверился в возможности вселенского господства, и ему все равно, что по этому поводу думают остальные.

Затаив дыхание, я услышала тяжелый вздох отца, и тут, к моему удивлению, раздался голос Ронара, ага, значит, его пригласили, а меня – нет. Стало нестерпимо обидно.

– То есть, если нас в ближайшее время вынудят подписать договор о союзничестве, то позволят курсировать через их территории и осуществлять торговлю, но тогда доргары, прознав об этом, нас сотрут с лица Вселенной. Если же мы откажемся от союза с империей, останемся в полной изоляции и без флота, а соответственно, без защиты и вполне вероятно, что Император именно этого и добивается.

Голос Лиси прозвучал резко и язвительно, а у меня заскрипели зубы, стиснутые от злости.

– Ронар, эту лекцию можешь Лель почитать, нам с папой и так все понятно, что еще ты хочешь сказать?

– Лиси, хоть Лель и имеет слишком большой недостаток, чтобы не обращать на него внимания, но умом ее никто не обидел. Слава звездам, наши родители дураков на свет не произвели!

Слова Ронара заставили расслабиться и почувствовать себя лучше. В нашей семье лишь он и кухонная прислуга истинно любили и уважали меня. Хоть братья и убеждали меня в обратном, старшая сестра и мать лишь терпели, правда, у каждой для этого были свои причины. Мама считала себя виноватой, что во мне с возрастом обнаружился изъян, зато Лисиана полагала, что я позорю и ее, точнее, бросаю тень на ее кристально чистое имя и честь.

– Так вот, Лиси, я заметил, что те два раза, когда император посещал Карияр, он ел тебя глазами и захлебывался слюной при этом...

Многозначительное молчание, а потом усталый голос Лиси ответил Ронару, заставив меня почувствовать жалость к ней и ее положению первой наследницы княжества.

– Я подумала об этом. На крайний случай, смогла бы вытерпеть его жадные руки на себе. Потерпеть годик, а потом отправить на тот свет навстречу заждавшимся родственникам, но вы не поверите, этот ублюдок женился на девочке из старинного и очень богатого рода своего старшего советника. Ей всего шестнадцать лет, меня от этой новости чуть не вывернуло наизнанку. А честь моего рода не позволит пойти на обычный адюльтер, как вы сами понимаете...

Тяжелое молчание в комнате послужило красноречивым ответом на слова Лисианы. Уставший голос отца, поразил до глубины души. Прежде его голос, всегда был уверенным и излучающим море жизненной энергии.

– Я еще пару лет назад, когда эта заварушка с доргарами только началась, предвидел такой поворот событий... Послал пару своих людей для сбора информации очень специфического свойства... Насколько возможен переворот в империи...

– Да, отец, еще одна плохая новость, которую я тебе должна сообщить. Перед отлетом Ранкесу удалось сообщить, что Ласло убит, но ничего не сказал на допросе. Заговор готовился вспыхнуть словно пожар, но старший советник обыграл всех. Он выдал свою дочь за императора и теперь бдит за всем происходящим в империи. По крайне мере, до тех пор, пока его дочь не понесет от императора или еще кого, это уже не важно, главное, ее беременность и преемственность рода и традиций империи. И советник своего добьется! Тем более, он там в самой гуще, а мы тут...

Снова шелест платья подсказал мне, что сестра мечется по кабинету, а общее молчание – что отец с братом переваривают новую информацию. Наконец, послышался ее голос, пронизанный гневом и отчаяньем:

– Запасов топлива на кораблях и станциях хватит не дольше, чем на полгода. Ну, если растянуть удовольствие и экономить, то от силы год. Потом мы снова попадем в зависимость и неважно от кого: протекторат доргаров или полная зависимость от империи – мы обречены. Я не знаю, что делать.

Я впервые слышала нотки паники в голосе сестры. Всю свою жизнь я видела ее гордо поднятую голову, искрящиеся вызовом и смелостью глаза, ее снисходительную, едва заметную улыбку презрения, обращенную ко мне. Ну да, я – недоделок, как иногда она обзывает меня, когда никто не слышит. Больше тысячи циклов назад в империи произошел переворот, точнее, его организаторы попытались его осуществить. В итоге – большинство заговорщиков убили вместе с их семьями, а наш, третий по старшинству крови род, выслали с Хантара.

В те времена межпланетные полеты только набирали силу, и осваивались лишь ближайшие планеты. Нашему роду было приказано убраться в самый дальний сектор, в надежде, что нам попросту не удастся выжить, а еще лучше – мы погибнем в пути. Но судьба в тот раз была милостива к нам и, достигнув Карияра, мои родичи обнаружили пригодную планету для жизни, и основали колонию – княжество Рандаванс, названную так в честь нашего прадеда. Под его руководством оно начало подниматься с колен. Вскоре вся планета принадлежала нам. Освоение закончилось, началось централизованное управление под руководством нашего рода. Княжество росло, развивалось, ширились его границы. Мои предки уважали науку наравне с силой, а в силу тяжелых условий жизни соблюдались некоторые незыблемые традиции, которые быстро и глубоко укоренились, обретя законный статус для каждого кариярца.

И вот один из них гласил, что внешность – не главный фактор при выборе пары или определения достоинств человека. Главными стали смелость, сила внешняя и внутренняя и предприимчивость любого индивидуума Карияра. И полное равноправие полов способствовало этому. Сильные, смелые люди способны своротить горы, пересечь галактики и обеспечить безопасность и процветание.

А я? Я обладала только одним достоинством из трех – предприимчивостью. А вот остальные два у меня полностью отсутствовали, и сей печальный факт вызывал у всех, кто меня знал или слышал обо мне, сочувствие и презрение. Наверное, во время маминой беременности произошел какой-то сдвиг, что смелость и сильный характер мне не достались. Я была довольно трусливой особой, и даже от осознания этого было страшно. Но я боролась с этим "недугом" как могла, правда за двадцать шесть лет существенных сдвигов не наблюдалось, а так мечталось... Особенно, когда пришло понимание, что с таким "достоинством" замуж меня никто не возьмет, несмотря на статус младшей принцессы княжества Рандаванс. Так и останусь старой девой!

Тяжело вздохнув, набираясь смелости, приоткрыла дверь и прошла к креслу под недовольными взглядами родственников. Присела, сложив руки перед собой, и только когда заметила ободряющий теплый взгляд Ронара и заинтересованный – отца, начала свою речь. При этом постаралась как можно четче сформулировать мысль, которая пришла ко мне буквально только что, пока я стояла под дверью и ужасалась нашему возможному будущему. Так что именно страх перед неведомыми последствиями и изменениями в нашей жизни, поспособствовал рождению этой идеи. Такой невероятной и авантюрной, что аж дух от страха захватывало.

– Знаете, я тут где-то с полгода тому назад набрела на один из межпланетных сайтов по обмену рецептами... Ну, вы же знаете, как я люблю готовить... – Натолкнувшись на недоуменные взгляды родственников, продолжила уже чуточку быстрее. – Ну так вот, я познакомилась там с женой одного... хм-м-м, коммерсанта... наверное... Мы обсуждали ее рецепты по приготовлению различных десертов. И она мне по секрету рассказала, что муж подарил ей новую плиту, которая работает на странном энергоносителе. Выглядит он как жемчужина, которые мы носим на шее в качестве украшения. Ее муж совсем недавно обнаружил этот "жемчуг" на одной из необитаемых и мало пригодных для жизни планет и сейчас, занимается научными разработками этой находки. Но уже сейчас выяснил, что один маленький, но весьма тяжелый беленький шарик обладает огромной энергией, которой хватит на пару циклов небольшому межзвезднику. К тому же, он абсолютно безвреден для живых организмов, если находится в безвоздушной среде и защищен специальной пленкой. И настолько мелкий, что для его транспортировки достаточно шкатулки для драгоценностей, а хватит на весь наш звездный флот. Эта дама живет в системе Никей, которая ни под влиянием империи, ни под протекторатом доргаров ПОКА не находится. Вот как вы думаете, если слетать якобы по каким-нибудь торговым делам, а на самом деле купить эти энергоносители, у нас будет больше шансов на выживание и свободу? Ну, или по крайне мере, это же поможет нам выиграть необходимое время?!

Я наивно похлопала глазами, но губы сами по себе расплылись в хитрой ухмылке, а у Лисианы из глаз мигом испарилось отчаянье, сменившись надеждой и даже торжеством. Отец подошел ко мне и крепко обнял, а любимый брат хлопнул по плечу и потрепал по надири, покрывающему мою голову. "Эх, жаль Вацлав инспектирует станции, а то бы еще одной похвалой разжилась!" – нежилась я в лучах признательности и редкой ласки.

– Я всегда знал, что ты умница, Лель! Но прежде чем радоваться, сначала надо выяснить все об этом торговце-исследователе, его жене и энергоносителях. Надеюсь, о находке еще никто не узнал кроме тебя, Лель, тогда у нас есть шанс сыграть на этом.

– Ну и как мы это провернем? – закономерный вопрос Лисианы застал всех за раздумьями. Но раз появился план, значит, его можно попытаться выполнить.

Ронар же, со странным выражением на лице бросил взгляд на нас всех и выдал загадочную фразу:

– Ну либо это, либо придется поиграть на чувствах других за честь Рандованс, а возможно и на своих...

Мы втроем удивленно посмотрели на него, но он лишь мрачно ухмыльнулся и, коротко пожав плечами, произнес, выходя из кабинета:

– Мысли, всего лишь мысли вслух... Займусь сбором информации и подготовкой...

Глава 2

– Ой! – моя единственная подруга Ринис, девушка из числа местных аристократов, к тому же состоящая в моем сопровождении, даже подпрыгнула от неожиданности, когда крепкие руки ее жениха Асиандра обвили ее талию и прижали к высокому телу. Он наклонился и на миг прижался лицом к надири в области ее макушки. Она завозилась и развернулась к нему лицом, не пытаясь вырваться из его объятий. Я нутром ощущала напряжение между ними, обоюдную радость от встречи и удовольствие просто стоять рядом, прикасаясь друг к другу. Пусть не кожа к коже, но душа к душе, глаза в глаза, разделяя общее чувство – любовь.

В кои-то веки я порадовалась, что на мне надири, скрывающее зависть и боль. Я тоже хотела подобных отношений для себя. Нет, не с Асиандром, а с тем, кто будет любить меня такую как есть, со всеми достоинствами и недостатками. Асиандр и Ринис – мои друзья, если их можно отнести к таковым при моем положении. Но им я доверяла. Пока они ели друг друга глазами, я отвернулась, пряча глаза-предатели, которые выдадут меня, как только в них кто-нибудь заглянет. Чтобы отвлечься, занялась своей работой. Но за спиной раздался глубокий голос Асиандра:

– Принцесса, вас зовет к себе отец, причем немедленно.

Я недовольно поджала губы и закончила рисовать на огромном пироге к ужину замысловатые рисунки, специально приготовленным для этого желе. Отойдя в сторонку, придирчиво осмотрела свое новое творение и удовлетворенно выдохнула, отдавая приказ поварятам с интересом наблюдающим за мной:

– Все, час постоит, потом накрывайте на стол в малой гостиной.

Челядь повиновалась беспрекословно, и это была та малость, которая меня неизменно радовала. Здесь, на кухне, я считаюсь королевой и богиней в одном лице. Меня любят, боготворят и восхищаются, потому что готовлю я как никто другой – восхитительно, просто бесподобно и неважно из чего. Природа, отобрав у меня одно, взамен подарила другое.

Этот мой талант неизменно подчеркивался мамой, когда в разговорах с гостями ей приходилось описывать мои достоинства. Отец предпочитает есть приготовленное мной лично и гневается на "безруких поваров", когда ужин полностью ложится на них. Ронар и Вацлав – средние братья уверяют, что любят меня и так, однако есть тоже предпочитают мои кулинарные шедевры, как они сами говорят, и я неизменно и с огромным удовольствием баловала их. Лишь Лисиана презрительно фыркала, чтобы я ни сделала, и при малейшей возможности подчеркивала мои недостатки, унижая и не давая забыть о своем позоре.

Вымыв руки, быстро одернула длинное облегающее платье и, проверив надири, скользнула в светлое нутро пневмолифта, бесшумно двинувшегося на верхние этажи резиденции. Отец уже ждал меня, а с ним и вся группа "совершенно секретно". Только мама как всегда отсутствует, она не любит интриги и политику, занимаясь исключительно коммерческой стороной предприятий, принадлежащих нашей семье лично. А мне вот приходилось поспевать везде, чтобы не заслужить очередной выговор или презрительное замечание об очередном промахе или недостатке.

Недоуменно подняв брови, посмотрела на братьев и сестру с отцом, и почувствовав напряжение, сгустившееся вокруг, испугалась и дрожащим голосом спросила:

– Что-то случилось? Почему меня позвали? Операция отменяется?

– О небо, я вам об этом и говорила. Она еще ничего не знает, а уже трясется вся как желе. Убожество! – голос сестры сочился ядом.

– Замолчи Лисиана! Я слишком потворствовал твоим желаниям и капризам, но ты исчерпала мое терпение. Моя младшая дочь красивее тебя, умнее и добрее. Ты завидуешь ей, а прикрываешься ее слабостью. Среди жителей Карияра наберется немало таких как она, ты же не даешь ей спокойно жить, тыкая ущербностью.

Я даже замерла, услышав гневную отповедь отца, высказанную Лисиане впервые. Ведь моя сестра для всего Карияра – объект подражания, обожествления и поклонения. Символ женщины. Самая красивая, самая умная, смелая и желанная. А я... Я всего-навсего младшая принцесса древнего рода и возможная наследница трона. Может кто-то и полагает, что такого статуса вполне достаточно, но этим фактом заинтересовались лишь трое родовитых мужчин, да и то из Хартора – имперской столицы. На Карияре заинтересованных не нашлось, потому что о моей ущербности знали все, а вот как я выгляжу, никто не видел. И брать в жены призрака в мешке решился бы только самый отчаянный или ненормальный.

Слава звездам, в выборе мужа никто не мог повлиять на меня, да и на любого кариярца, ведь это тоже железный закон, проверенный временем. Пара, нашедшая в друг друге своих половинок, сильна еще больше и крепка как камень, обточенный временем. За такую семью любой из супругов будет стоять насмерть. А я... Я слаба, труслива и... никому такая не нужна, кроме родных. Тем удивительнее слышать подобные слова от отца в сторону его гордости – Лисианы, которая в свои тридцать два года уже успела побывать замужем и стать благородной вдовой героя, защитника кариярских границ и известного исследователя, погибшего три года назад в столкновении с космическими пиратами.

– Ты не прав, отец, завидовать тут нечему, да и некому. Но я прошу прощения, что трачу столь необходимое нам время на пустые разговоры.

Она склонила голову, а сама искоса бросила на меня злой взгляд голубых глаз, так похожих на мои. За все свои двадцать шесть лет, я так и не смогла понять, за что она меня ненавидит, ведь ей досталось так много любви наших родителей, гордых своим чадом, ей и братьям-двойняшкам Ронару и Вацлаву, которые старше меня на четыре года. Мне же достались лишь крохи, за которые все время приходилось бороться и зарабатывать. Раньше я часто и подолгу просиживала на коленях отца, прячась в его объятьях от своих страхов и невзгод, но когда мне исполнилось шесть лет, и на мне активировали надири, как и на любой девочке-кариярке, его отношение ко мне изменилось. Колени стали непозволительной роскошью, а объятия – проявлением слабости, редким жестом признания, за который я могла бы отдать очень многое и ждала с замиранием сердца.

Печальные мысли прервал теплый голос Роанара, обращенный ко мне:

– Лель, тебе придется лететь в систему Никей. Вместе с Лиси!

Я в шоке обернулась к брату, бросила взгляд на отца, а потом хриплым от страха шепотом спросила:

– Так это же больше недели пути только туда... Пираты, имперцы, доргары... а мы одни, без защиты... Я... Зачем я там Лисе? – с трудом подбирала слова и неожиданно для себя, заметила сочувствие в глазах Лиси и, наверное, именно это неожиданное сочувствие в ее глазах меня добило. Я тяжело опустилась в кресло позади себя и посмотрела на отца.

Ответ на все вопросы уже крутился в моей голове, но хотелось услышать это от них. Отец как всегда ответил резко и без намека на мягкость:

– Всю основную работу по обработке коммерсанта будет вести Лисиана. Ты нужна в качестве ширмы. Если все выгорит как надо, никто не поверит и даже не подумает на тебя. Ты станешь курьером, Лельвил, больше от тебя ничего не требуется. И не переживай, Лель, вы полетите на "Крусоне", он небольшой, но охрану и сопровождение мы вам выделим самые лучшие. Но запомни, дочь, никто не должен узнать о цели вашего путешествия. Даже ваша команда. Ваш груз – это наша свобода, но он настолько важен и... За него убьют любого, даже свои, девочка моя. Я буду молиться звездам, чтобы они вернули моих девочек целыми и невредимыми.

Меня хватило лишь на то, чтобы мотать головой, отрицая эту затею, придуманную мной же. Лица родственников напряглись и окаменели, и я поняла, что другого пути нет. Только открыла рот, чтобы умолять об отмене этого решения, как отец встал и, настойчиво посмотрев на меня, твердо произнес:

– Честь Рандованс дороже жизни и старше самой смерти.

Я закрыла глаза, а потом заставила себя встать и глухо произнести девиз нашего рода, известный многие тысячелетия.

Страх накатывал волнами, а внутри все сжималось от напряжения. Папа подошел и погладил по надири, прикрывающему мою голову, потом заглянул в глаза, склонившись надо мной, и тихо произнес:

– Прости, девочка моя, но только на тебя никто не подумает, и если узнают, что ты на корабле с Лиси, никому из имперских советников не придет в голову, что это опасное мероприятие – отчаянная попытка спасти наше незавидное положение. Я знаю, как тебе больно признавать это, но все знают о твоей... хм-м-м, особенности, и это должно сыграть нам на руку.

Я в отчаянии положила ладонь папе на грудь, чувствуя, как она при этом напряглась, и прошептала, собираясь попросить:

– Я...

– Нет, Лельвил! Никаких отсрочек, вас будут охранять самые лучшие наши телохранители. – бросив на меня последний взгляд, уже чуть мягче добавил. – Я пошлю с тобой Асиандра, слышал у вас хорошие дружеские отношения.

Вскинулась, чтобы папа не сказал и не подумал лишнего:

– Он ухаживает за Ринис, ты же знаешь, мы подруги, а Асиандр часто заходит к ней, только по этой причине мы общаемся с ним, отец. Ничего больше!

Он задумчиво нахмурился, выдав ожидаемую фразу. Только потому что ожидала ее, не расстроилась.

– Да? Жаль, Лельвил, этот мужчина смог бы взять твою слабость на себя и прикрыть ее своим завидным мужеством. Я надеялся...

Потом, видно заметив мои расстроенные влажные глаза, резко замолчал, снова потрепал по надири и жестом отпустил нас. Из его кабинета я вылетела ветром, быстро шла по коридорам, не обращая внимания на встречающихся слуг, подол платья бился вокруг моих ног подобно парусам катамаранов, которые так любил Ронар, самый ярый почитатель морских развлечений.

Двери моих покоев с мягким щелчком закрылись, и я обессилено плюхнулась на диван, чувствуя себя раздавленной и в очередной раз униженной.

Ну и пусть, я все о себе знаю, и это главное. Подняла руку и нажала на груди кнопку электронного замка. Надири беззвучно и медленно заскользило по телу, открывая его для свежего воздуха и собираясь в кулон-фиксатор. Через несколько секунд, надири висело у меня на шее в виде небольшого кулона на цепочке, а его центр представлял собой считывающее устройство отпечатка моего пальца. Только в одиночестве и в кругу семьи во время посиделок или за трапезой, я могла не активировать надири и находиться с открытым лицом. Все остальные даже не представляют, как я выгляжу, потому что надири скрывает тело полностью – от макушки до кончиков пальцев ног и рук.

Надири придумали тысячелетие назад, и тогда оно представляло собой лишь одежду, скрывающую тело и лицо. Но спустя буквально столетие, благодаря науке, был изобретен нынешний надири, и с тех пор не менялся, лишь совершенствуясь. Эта биоткань-мембрана, обтягивает тело как вторая кожа, позволяя ей дышать, не доставляя неудобств своей владелице. В тоже время, из-за игры света точно определить очертания тела, а особенно подробности лица не представлялось возможным. Подчинялась приказам разума на уровне импульсов, это касалась тех моментов, когда надо было посещать туалетную комнату или защитить от насилия, или честь владелицы. Для интимных потребностей, связанных с нуждами организма, надири просто освобождало необходимый участок тела. При угрозе утраты чести или возможном насилии, биоткань твердела, не позволяя проникнуть за нее.

Но в надири членов аристократических семей, а тем более княжеского рода, была введена дополнительная программа. При попытке несанкционированного снятия надири без брачных уз, биоткань уплотнялась и твердела, вплоть до того, что женщин в надири могла умереть от удушья. Жуткая участь, но все высшие дома считали, что смерть лучше бесчестья. А я, каждый раз активируя надири, прощалась с жизнью. Но все женщины смирялись с подобными неудобствами и рисками, еще бы, они все довольно быстро выходили замуж и уже больше никогда не носили подобного "украшения". Даже вдовы считались доказавшими свою душевную состоятельность и цельность натуры, поэтому смысла скрывать внешность больше не было. И только мне, похоже, предстоит носить его вечно и, каждый раз активируя, гадать – не в последний ли раз?!

Вообще, многие жители с других планет или миров, прилетавшие на Карияр, долго не могли привыкнуть к нашим порядкам и быту.

Абсолютное равноправие между полами, преспокойно соседствует с понятием надири. Многие чужаки сами потом признаются, что сама идея весьма неплоха, особенно узнав нашу жизнь изнутри. Благодаря надири мужчины западают не на красоту женщины, а на ее внутренние качества и достоинства. Внешняя красота – явление слишком быстро уходящее и легко утрачиваемое, а ум, доброта, смелость, честь – это навсегда. Так полагали наши далекие предки, так считаем и мы. Сейчас, конечно, возможности медицины, в том числе пластической, велики, и все недостатки внешности можно исправить. Но традиционно считается, что именно благодаря надири наши семьи славятся своей крепостью и надежностью. Измены бывают крайне редко, считаются слабостью и не поощряются. Народ Карияра и станций, окружающих его, отличается силой и сплоченностью. Нас раньше довольно часто пытались подчинить, сломить или поработить, но никому это так и не удалось.

Встав перед зеркалом, в очередной раз с болью посмотрела на себя. Да, папа прав, по стандартам Карияра я хороша. Молочная, никогда не знавшая солнца кожа, золотистые волосы, полукругом уложенные в косы вокруг головы, из-за чего с активированным надири, голова становилась непропорционально большой и кривой. Коричневые брови над небесно-голубыми большими глазами, которые все остальные видели лишь голубыми щелочками. Яркие розовые пухлые губы, тонкую изящную шею, высокую округлую грудь и крутые бедра, переходящие в длинные стройные ноги, тоже никто не видел и оценить не мог, потому что все мои внешние достоинства скрывало надири, а других почему-то за все мои двадцать шесть лет никто так и не заметил.

В комнату без предупреждения вошла мама; только члены семьи имеют беспрепятственный вход в мои апартаменты. Я полулежала на диване, чувствуя себя крайне скверно, обреченной на заклание, не меньше. Она приблизилась, шурша парчовыми юбками, и присела передо мной на колени. Мягко погладила по золотым косам и, наклонившись с какой-то затаенной болью в так похожих на мои глазах, поцеловала. Мы с Лиси очень похожи на маму, но я выше сестры. А главное я копия мамы, а вот в чертах Лиси есть многое и от папы.

– Прости меня, Лель, я пыталась отговорить отца от этого мероприятия, но он, если что-то решил, с пути не свернет.

– Да ладно, мам, я все и так про него знаю! Да и про себя тоже! Так хоть чем-то полезной буду семье.

– Лель, не говори так. Не рви мне душу! Это я виновата, что ты такая. В то время, когда я носила тебя, со мной непонятно что творилось. Отец был полгода на Хартане, и я так переживала за него. Все время меня грыз страх потерять его. Слишком боялась, что император предаст его, погубит мою любовь и убьет моего мужчину... Я... Я заразила этим страхом тебя, родная, моя маленькая девочка. Этот груз вины я буду нести всю оставшуюся жизнь.

Я привстала и обняла маму, чувствуя себя еще хуже от того, что она страдает из-за меня:

– Не волнуйся, мам, я справлюсь! Ведь со мной будет Лиси и охрана.

– Я переживаю не об этой экспедиции, хотя она меня тревожит не меньше. Я переживаю о твоей дальнейшей судьбе.

Я молча посмотрела на нее, предчувствуя новые, не слишком приятные сюрпризы на сегодня. Несмотря на то, что ее возраст уже давно перевалил за сотню, ее лицо было идеально чистым и гладким. В нашем роду даже первая седина появляется на второй сотне лет. Мама очень тщательно следила за собой и нас обязала заботиться о собственной внешности. Принцессы должны быть идеальны во всем. Нервничая, она чуть отстранилась, наморщила лоб и осторожно начала:

– Нам с отцом поступило предложение... Просьба... О твоей руке... хм-м-м, возможности твоего замужества.

У меня загорелись глаза от любопытства и надежды. А мама отвела свои голубые прозрачные глаза.

– И кто же этот храбрец, что решился взять меня в жены?