Текст книги "Лучшая мама для нового мира!"

Автор книги: Ольга Гусейнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 13

Через полторы недели, доставив посла Шлака на Гарриран, мы направились, наконец, к Кардалю. Закончив последнюю серию опытов и заметив, что некоторые вещи в моем кабинете стоят не там, где я их оставляла, пришла в ярость. Ну сколько можно простить Ильсура, чтобы он приказал больше не убираться в кабинете. Ведь я это делаю сама, а его не устраивает. По его мнению, негоже мне свои руки портить, запасных-то не пришьешь, но после чужих уборок я с трудом находила вещи если торопилась. Все сильнее раздражаясь и гневаясь, влетела в рубку, все время одергивая развивающиеся шелковые многочисленные юбки, в которые мне теперь приходится одеваться, чтобы сделать приятное мужу. Заметив его в капитанском кресле, подскочила к нему и, уперев кулаки в боки, прошипела.

– Нет, ну сколько уже можно просить, чтобы больше никто не трогал мои вещи без разрешения. Ведь можно же убираться когда я рядом!

Ильсур, наклонив голову и окинув меня плотоядным взглядом, хитро улыбнулся и промурлыкал своим бархатным, не предвещающим ничего хорошего голосом.

– Слава Кардалю, наконец увидел свою дайринэ. А то последние два дня ты все время проводишь в своем кабинете. За причиненные тебе неудобства приношу свои извинения. И знаешь что, пошли мириться, а то мне жутко стыдно, что я в очередной раз забыл о твоей просьбе.

Услышав его речь и особенно выделив слово МИРИТЬСЯ, я побледнела слегка, сразу успокоилась, и убрав кулаки с бедер, сцепила их в замок, чтобы ненароком не запустить чем-нибудь в мужа. Потом проблеяла, заискивающе глядя на Ильсура.

– Нет, нет, Ильсур! Я не в обиде! Так что мириться не надо. И вообще у меня времени нет – эксперимент на полдороге завис, а ты снова мириться хочешь.

Последнее я скорее отчаянно проверещала, стратегически двигаясь к выходу. Но я опоздала, под всеобщие довольные смешки экипажа, с интересом и завистью наблюдающего за нами, Ильсур выскользнул из кресла и в один прыжок оказался рядом со мной. Подхватив меня на руки, горячо зашептал на ухо, после чего я уже плохо что-то соображала и была готова на все.

– Нет, сладкая моя! Я виноват и ЖУТКО хочу помириться с тобой. И пока не помирюсь, жить спокойно не смогу.

Хорошо наша теперь уже общая каюта была совсем недалеко от рубки, и мы успели быстро до нее добраться. Темпераменту моего мужа можно только позавидовать. А еще я поняла, зачем мне так много одежды купили, слишком часто Ильсур не находил в себе выдержки или терпения снимать ее с меня аккуратно. Просто разрывал парой движений и словно голодный лев на свежее мясо набрасывался на меня. Но лично мне все это дико нравилось, мои необузданность и раскрепощенность росли с каждым днем в ответ на откровенные жаркие ласки мужа. Все что он вытворял со мной, я зеркально делала с ним, похоже его это еще больше возбуждало. Таким образом, я училась науке страсти и любви.

Лежа на его груди цвета молочного шоколада, с наслаждением вдыхала упоительный запах, исходящий от него. Его тело имело неповторимый пряный аромат, который во время физических нагрузок усиливался и буквально впитывался в меня. Сейчас этот аромат ассоциировался у меня со страстью, любовью, чувством полного удовлетворения и непоколебимым ощущением безопасности и душевного покоя. Уткнувшись носом в его грудь, покрытую мягкими черными волосками, потерлась о них лицом и шаловливо укусила Ильсура за сосок, вызвав его гордое стоячее положение, как и еще одного органа, который с горячим нетерпением уперся мне в зад. Увидев насмешливый взгляд мужа, явно что-то коварное задумавшего, попыталась срочно слезть с него, но как всегда он оказался более проворным, хитрым и сильным. Я радостно завизжала, пытаясь ужом выскользнуть уже из-под него, но не сильно в этом усердствовала, а Ильсур, гадский гад, принялся меня щекотать, доводя до икоты и слез от смеха. В самый разгар этой возни в каюте раздался дикий вой, напоминающий сирену, и началось аварийное мигание светодиодов. Ильсур подскочил со скоростью кометы, нацепил костюм и ринулся вон из каюты. Я тоже времени зря не теряла, надев рабочий спецкостюм, кинулась за ним вдогонку.

Влетев в рубку, увидела напряженные лица членов экипажа, занимавших свои места согласно штатному расписанию, и только мне в этом расписании места не нашлось, вот и маялась я сейчас, борясь с подступающей от страха тошнотой. Как же мне уже это знакомо: и сирена, и аварийное мигание – больше не хочу! Моя персона не осталась не замеченной, и Ильсур, подойдя ко мне, молча усадил на место второго помощника, пристегнув к креслу всевозможными ремнями безопасности. Окружающие нас мужчины, несмотря на всеобщее напряжение и тревогу, смогли найти в себе желание и силы подбодрить меня улыбками и веселым подмигиванием, и с пониманием отнеслись к тому, что меня практически привязали к этому креслу, что меня немного удивило и еще больше встревожило.

– Что случилось, мне кто-нибудь скажет?

Мой вопрос остался без ответа, потому что в этот момент корабль тряхнуло, но благодаря энергощитам, не сильно и без особых повреждений. Ильсур смог удержаться на ногах и, наконец, озвучил мои самые большие страхи.

– Мы, похоже, попали в ловушку, расставленную для гарриранцев. Судя по нашим данным и кораблям, это Земная Федерация. Они всерьез решились на открытые военные действия. Мы все еще в пределах границ Гаррирана, поэтому другой причины для такого количества военных кораблей Земли на чужой территории я не вижу. Не хочу тебя пугать, малышка, но нам придется туго сейчас. На наши запросы они не отвечают и предпринимают все шаги, чтобы перекрыть нам пути отступления и уничтожить.

Ильсур нахмурился, минуту продумывая дальнейший разговор со мной, и в этот момент высказался командир штурмовой группы Диман Лор, обладавший фигурой еще более внушительной и широкой, чем у Тарсу, и сейчас даже сплюнул от презрения к врагам.

– Клянусь Кардалем! Земляне, что с них взять?!! Они даже не думают, что теперь в открытую войну вступим и мы. И тогда мы их где-нибудь либо закопаем, либо просто распылим на электроны. Кретины! Ничему их жизнь не учит!

Его слова опровергли несколько чувствительных ударов по корпусу корабля. Поэтому на разговоры времени больше не осталось. Я сидела как мышка, стараясь даже лишними движениями не отвлекать экипаж от нашего спасения. Было страшно и горько от того, что я только начала новую жизнь, нашла мужчину, которого боготворю и люблю. В том что люблю Ильсура больше не сомневалась, даже в при таких обстоятельствах с неистребимым восхищением наблюдала за ним. Как он сидит в кресле капитана, опершись на локоть, лежащий на подлокотнике, и всем своим видом говорит, что волноваться нет причин, вселяя этим уверенность не только в меня, но и своих подчиненных. Как спокойно и четко отдает приказы. С каким гениальным изяществом обходит различные ловушки, которые нам пытались устроить бывшие соплеменники. Именно сейчас я осознала, почему они так усердно придерживаются разделения на касты. Я как ученый уже бы давно билась в истерике, загнанная в тупик первыми же нападающими кораблями, а эти мужчины, с рождения знающие свой путь и имеющие к этому генетическую предрасположенность, словно слепых щенков обыгрывали людей в этой смертельной игре, ставкой в которой жизнь. Это невероятно, но один корабль кардальцев довольно успешно держался против пяти Федерации Земли. Но и у сказок иногда бывают страшные концовки. Нас подловили и единственный раз смогли обойти щиты и ударить по двигателям, выведя из строя несколько из них. От силы удара у меня клацнули зубы, чуть не вылетев наружу в едином порыве. И пока я приходила в себя, наши пилоты по отчаянному приказу Тарсу увели корабль в широкую каменную полосу, состоящую из метеоритов и астероидов, плотным кольцом окружающую огромную потухшую звезду, черным пятном зияющую посреди пустынного безмолвия космоса.

Мы прятались среди этих безжизненных осколков, стараясь выиграть время и решить, что делать дальше. Техники провели диагностику корабля, обследовав оба поврежденных двигателя и энергоустановку, сделали неутешительный доклад коммандеру. Энергии хватит только на работу двигателей, на защиту – нет. Так что мы абсолютно беззащитны перед нападающими. Оглядев мужчин, сидящих на своих местах, и с хмурыми лицами все снова и снова просчитывавших возможные варианты спасения, неуверенно подала голос, с горечью осознавая факт, что из-за того, что эти не совсем люди выполняли мою просьбу и спасали доктора Ривза, сейчас находятся в ужасной ситуации. Это моя вина, и от этого тяжесть разливалась в душе, не давая свободно вдохнуть.

– Скажите, а нельзя стремительно выскочить из астероидного пояса и сразу уйти на сверхскорости? Как я поняла, энергии на этот прыжок у нас хватит, а наша внезапность поможет избежать прямого столкновения с нападающими и даст время на разгон.

Ильсур отрицательно покачал головой, и как остальные еще сильнее нахмурился, но все же нашел возможным пояснить мне причину его отказа.

– Нет, это не вариант для нас в нашем положении!

Я распалилась от непонимания и выкрикнула.

– Но почему, Ильсур? У нас хватит энергии и времени на этот прыжок!

– Потому что тебя либо расплющит от перегрузки, либо твоя кровь просто вскипит. Ну по крайне мере, из-за того ускорения, которое нам потребуется, твоя физиология не выдержит подобных перегрузок.

Я в шоке замерла, осмысливая услышанное.

– Ты хочешь сказать, что вы не можете воспользоваться этим шансом на спасение только из-за меня. Я – ваше слабое звено?

И с ужасом заметила каменные лица мужчин, которые бесстрастно и молча смотрели на меня. Перевела потрясенный взгляд на Ильсура и практически прохрипела в отчаянии.

– Но ведь это же не точно, а вдруг у меня получится выжить после этого. И тем более, разве можно рисковать жизнью всех членов экипажа ради меня одной?

Ильсур только с силой потер лицо и, нахмурившись, уставился в смотровой монитор, что-то там выискивая и раздумывая, бросив мне только одну фразу.

– Возможно ты уже носишь моего ребенка, так что это не обсуждается.

Заметив мою отвалившуюся челюсть, за Ильсура более подробно ответил второй пилот.

– Мы своих не бросаем никогда! Это закон Кардаля! Более того, вы женщина-натуралка, и это второй аргумент за вашу жизнь. Ну и главное, вы дайринэ коммандера Тарсу, и я не ошибусь, если скажу, что он скорее всех нас на куски лично порежет, чем подвергнет вашу жизнь хоть малейшей опасности. И мы его хорошо понимаем. Находясь в его положении, каждый из нас поступил бы таким же образом.

Слушая пилота, который пытался даже легкой усмешкой в голосе немного ослабить мое напряжение, краем глаза заметила, как расслабились каменные плечи Ильсура от морального груза, давившего на них. Повернувшись к нам лицом, он взглядом поблагодарил пилота и решительно обратился к остальным.

– Так, времени в обрез, и у меня есть решение нашего вопроса. Лор, приготовь свою команду к штурму. Мы идем на прямое сближение и захватываем один из кораблей, а дальше – по обстоятельствам. Если сможем, под прикрытием захваченного корабля уходим в отрыв и затем прыгаем, если нет, то уходим на захваченном корабле Федерации. Пленных не брать. Главное, все закончить быстро, пока другие не очухались. Они сейчас весь этот сектор караулят, чтобы мы незаметно не ушли, так что немного время на маневры и захват у нас возможно будет. Короче, как судьба решит, так и будет! Шейлер, от меня ни на шаг, следуешь за мной как тень и не высовываешься из-за моей спины. Все к бою!

Я схватила его руку, и с отчаяньем глядя ему в глаза, выдохнула.

– Неужели ты готов рискнуть всеми, только ради меня одной, Ильсур? Ведь у меня может получиться...

Я не закончила говорить, он больно схватил меня за предплечья и, приподняв над полом, встряхнул и заставил посмотреть в страшные серые пустые глаза, и тем не менее, гореть от любви к нему. Теперь уже дикой всепоглощающей любовью к собственному мужу.

– Ради тебя, Шейлер, я пойду на все! Теперь все что у меня есть – это ты, моя дайринэ. Скажу тебе сейчас, потому что другого шанса возможно не представится. Я люблю тебя, девочка! Люблю тебя так сильно, что потерял рассудок, как только увидел у гарриранцев. С первого взгляда! Извини, но сейчас у нас мало времени на разговоры, время уходит.

Неохотно, словно испытывая боль, отпустил меня и сделал пару шагов назад, увеличивая дистанцию между нами. Я же, сглотнув горькую слюну, горела от его слов, взмывала ввысь и снова падала вниз, в горячую лаву. Но у меня, как всегда несвоевременно, возник вопрос.

– За что Ильсур? Вот так, с первого взгляда? Ведь это нереально!

Он лишь криво усмехнулся, было заметно, что над собой, и все же устало ответил.

– Любят не за что-то, а вопреки всему, Шейлер! А ты... Надеюсь, ты поймешь когда-нибудь меня!

А мне больше не нужно было время, чтобы понять его. Ведь я тоже любила вопреки всему. Забыв обо всем на свете. И даже смерть стольких людей на моих глазах отошла на второй план и покрылась дымкой забвения, стоило ему оказаться рядом. Столько событий, мыслей, изменений в моей жизни, а я все это время думала только о нем. О нас. О нашем будущем, которое вполне возможно скоро перестанет быть столь актуальным из-за нашей гибели. Как только эта мысль достигла моего разума, слишком плохо работающего в последнее время из-за бунтующих гормонов (вот насколько вредно длительное сексуальное воздержание), в ту же секунду мой рассудок, хладнокровно отстранив эмоции, неожиданно выдал интересное предложение.

– Ильсур, у меня есть другое предложение.

Заметив, как он снова нахмурился и уже готовится даже не выслушав, отклонить его, поторопилась пояснить.

– Выслушай меня, пожалуйста! На станции я работала над личным проектом под названием 'Живой щит'. Так вот, на Радужном он прошел апробацию и показал свою эффективность. Корабли гарриранцев не смогли пробиться сквозь него в течение нескольких минут, позволив паре кораблей скрыться с места преступления. И эта вина будет еще долго мучить меня по ночам, если мы выживем. За прошедшие недели после первых проб я доработала его, за несколько дней здесь, наконец, смогла совместить установку с вашей программой. Я даже собрала первую установку после того как закупилась на Шлаке. Хотела тебе сказать, но как видишь, времени не хватило. Понимаю, это не стопроцентная защита, но вполне возможно она сработает и даст нам время уйти без лишних жертв с обеих сторон. Мне нужна пара часов и те, кто сможет монтировать установку на корпус. Ну и запустить процесс воспроизводства самого 'живого щита'.

С трепетом и тревожным ожиданием поймала взгляд Тарсу и заметила в нем слабую, пока еще только призрачную, но надежду на спасение и лучший исход в сложившихся обстоятельствах. Уточнив несколько важных вопросов, прищурившись, вглядывался в мое мокрое от пота лицо, потом согласился с моим сумасшедшим предложением и начал быстро раздавать нужные распоряжения. Он поверил в меня безоговорочно! Боги науки, как же я люблю этого мужчину. Не выдержав напряжения, я подскочила к нему и, прижавшись всем телом, взглянула на него и громко сказала.

– Я люблю тебя так сильно, что мне больно и страшно от этого. Слишком боюсь потерять тебя и все болело внутри от мысли, что не сможешь полюбить. А ты любишь меня, значит теперь остался только страх потерять.

Крепко прижав меня к себе, Ильсур хрипло прошептал, обдав мое ухо горячим дыханием.

– Никогда! Слышишь, никогда не потеряешь, поэтому больше не бойся, любимая моя!

Неожиданно для себя почувствовала слезы счастья на щеках, утерев их рукавом костюма, вприпрыжку кинулась заниматься нашим спасением. За пару часов наша профессиональная команда смонтировала установку, а потом начался процесс воспроизводства живой материи. Пилоты корабля осторожно вывели наш корабль из астероидного кольца звезды, а затем была небольшая стычка, закончившаяся нашим весьма успешным бегством, которое вряд ли кто-то назовет позорным. Скорее мы походили на раненного хищника, сумевшего обмануть многочисленных охотников и тем самым утереть им нос, в очередной раз доказав всем, что слухи о коварстве и блестящем уме несостоявшейся жертвы, не лгут.

Глава 14

Меня тошнило! И это противное чувство неотступно преследовало меня последние два дня, прошедшие с нашего благополучного спасения. Мужчины после этого события полностью приняли меня в свой сплоченный коллектив и окружили еще большей заботой и теплом. Также я отметила, что меня здесь не просто принимают за свою, но доверяют, уважают и ценят как ученого. Как только мы оказались в безопасности, в свободном, чистом от недругов космосе, скромно опуская глазки долу и выписывая пальчиком на груди Ильсура замысловатые рисунки, опасливо поинтересовалась, могу ли я запатентовать свое изобретение на Кардале. После того как Ильсур поцеловал не только рисовавший, но и все остальные пальцы на обеих моих руках, соизволил ответить, поблескивая понимающими насмешливыми искорками в хитрых глазах.

– Любимая, не волнуйся, все твои разработки мы запатентуем, и ТЫ обязательно получишь деньги за использование патентов. Я лично прослежу за этим. Твоя слава вырастет в разы в связи с этим. Мне досталась дайринэ с четырьмя яйцеклетками и к тому же – гениальный ученый. Меня порвут от зависти твои коллеги-ученые. Эти цветастые хлипкие щеголи!

Довольно рассмеялась и, прижавшись к мужу всем телом, потянулась за поцелуем со словами.

– Я рада, что смогу получить вознаграждение за свою работу. Но больше всего меня радует, что ты меня любишь и не похож на цветастых хлипких щеголей. Лично я люблю только тебя! Такого большого... Сильного... Коварного... И такого страстного...

С каждым моим комплиментом Ильсур все сильнее расплывался в довольной ухмылке и прижимал меня к себе. А на последнем слове, закинув себе на плечо, словно пещерный человек, быстро понес в каюту. И вот спустя всего пару суток после этого тошнота совсем меня доконала. Раздраженно откинула волосы с лица и села в кровати. Ильсур уже пару часов назад ушел на утреннюю смену, а я так и лежала, борясь с тошнотой и жадно вдыхая пряный аромат мужа, оставшийся на подушке. Моя рука неосознанно погладила вмятину, оставшуюся от его головы, а потом я просто взяла ее в руки и, прижав к груди, почувствовала, что этот такой родной, такой уже необходимый запах немедленно успокоил расшалившиеся нервы и притупил тошноту. Теперь только Тарсу был моим якорем в этом мире и крепко держал мое сердце в больших руках. Оглядев комнату, вспомнила, что еще вчера хотела прибраться в нашей каюте. За последние две недели, прошедшие после отлета со Шлака, у меня должно было скопиться много испорченной Ильсуром одежды, но ее нигде не оказалось. Еще раз окинула помещение изумленным взглядом, а затем, проведя тщательный обыск, еще раз убедилась, что мои разноцветные и уже такие дорогие сердцу тряпочки бесследно испарились, вызывая в душе обиду и раздражение. Кто посмел трогать мои вещи без разрешения?!

Я быстро привела себя в порядок и, скрипя зубами, пошла завтракать. Просидев над полной еды тарелкой, с трудом проглотила пару ложек. С отвращением отставив ее, пошла выяснять судьбу своих вещей, по дороге все сильнее накручивая себя. И все же, пока шла в рубку, пыталась проанализировать свое странное состояние. Для меня такое плаксиво– раздраженное состояние не было характерно, я вообще отличалась довольно спокойным, позитивно-прагматичным характером, а тут словно на качелях. То туда, то сюда, да еще и тошнит все время?! Надо сходить к Трею Раувсину, может я отравилась чем, или нервы все же сдали после всего, что пришлось пережить в последнее время.

Быстрым шагом, под настороженными взглядами остальных мужчин подошла к мужу, и уже привычно чмокнув в такую вкусно пахнущую щеку, спросила.

– Ильсур, мои вещи пропали. Все, которые ты, хммм, немного испортил. Скажи, куда их дели?

Краем глаза заметила, как смущенно опустились почти все присутствующие здесь головы. Ильсур, оглядев своих подчиненных, только насмешливо хмыкнул. Потом, не глядя на меня, все еще осматривая экипаж, ошеломил меня, выдав странную фразу.

– Так-так! Я согласен, но двадцать процентов прибыли нам!

– Ильсур, может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И где мои вещи?

Кузен моего мужа Альвар кер Тарсу, мягко улыбаясь, пояснил.

– Шейлер, эти обормоты расхватали твои испорченные вещи для себя. Я так думаю, почти все в этом поучаствовали.

Я в шоке осмотрела только слегка виноватые лица мужчин и все же хрипло выдавила из себя.

– Они что, извращенцы? Или геи? Носят женские платья и юбки?

С каждым моим вопросом лица виновников происшествия все сильнее темнели и хмурились, в итоге последний мой вопрос заставил высказаться одного из пилотов.

– Уважаемая дайринэ Шейлер Тарсу, вы имеете четыре ира, а такого не случалось уже очень давно. Последняя Высшая дайринэ, которая возглавляет сейчас их Совет, имеет только три ира, значит в скором времени вы займете ее место. Вы благословенная богами, и ваши вещи хранят немного вашей кармы и смогут улучшить чужую, менее обласканную высшими. К тому же, вы гениальная женщина-ученый, имеющая технический профиль, это тоже давно не встречалось в их касте. Вся ваша судьба – это свидетельство того, как сильна ваша защитная аура и духи хранящие вас! И вполне возможно, что если передать ее малую часть кому-то еще из женщин, ваши духи немного облагодетельствуют и их. Или их будущих детей. За ваши вещи очень скоро будут платить большие деньги, чтобы улучшить свою карму или карму своего рода. И не волнуйтесь, дайринэ Шейлер, конечно же мы поделимся с вами доходами.

Чем дальше я слышала этот монолог, тем сильнее у меня вытягивалось лицо и округлялись глаза. Какая-то фантастическая смесь реального и мистического.

– Вы че... вы это... язычники что ли... или буддисты какие-нибудь?

– Что-то общее, из всех религий понемногу взяли. Как ты понимаешь, ограниченное количество ученых-колонистов заставило все смешать и преобразовать в новое, свойственное только для Кардаля религиозное течение, чтобы всех устроило и примирило. Со временем ты привыкнешь и даже возможно примешь для себя.

– Ага! Ага! Понятно! Ну ладно, я пошла поработаю. Но впредь, надеюсь, сначала вы спросите у меня, можно ли брать мою вещь или нет! А то прокляну к вашему Риктузу на фиг!

Не глядя на теперь уже испуганные лица здоровенных сильных мужчин, от одного только обещания моего жалкого проклятья, резко развернулась, и сделав пару шагов, поняла, что пол ушел у меня из-под ног, а темнота сменила искусственный свет. Следующее, что еще запомнила, это заботливые руки мужа на моем теле, в последнюю секунду не давшие столкнуться с жестким полом.

Открыв глаза, осторожно скосила их в сторону, чтобы столкнуться с внимательными напряженными взглядами Ильсура и Раувсина. Как только они заметили, что я пришла в себя, врач блаженно заулыбался, потирая свои колени широкими ладонями и покачиваясь вперед-назад, а Ильсур одарил меня таким нежным и искрящимся счастьем взглядом, что у меня внутри что-то дополнительно ёкнуло. Если бы не знала, что у меня точно только одно сердце, решила бы, что там неожиданно завелось и второе. Так же по самые уши влюбленное в своего дайри.

– Что случилось? Я чем-то отравилась, да?

Скривив виновато-вопрошающую мордочку посмотрела на Ильсура, и не имея сил отказать себе в этом, накрыла его руку своей. Просто чтобы почувствовать его горячую кожу и заполнить теплом холод внутри себя. Ильсур неожиданно сполз со стула и встал рядом со мной на колени. Взяв мою ладонь обеими руками, поцеловал костяшки моих пальцев, а потом с безумным восторгом и нежностью погладил мое лицо своей огромной, но такой ласковой рукой, мягко спустился до живота и с благоговением оставил свою ладонь на нем, при этом стараясь не давить, а только едва касаясь. И вот именно это движение и этот щенячий восторг на его лице и лице доктора, глядящего на мой живот, подсказало мне ответ на вопрос. Клянусь наукой, я действительно круглая дура!!! Дожить до двадцать пяти лет, при этом расти на ферме, где все только и делают, что плодятся и размножаются, и забыть первые признаки беременности. Хотелось треснуть себя по лбу, но побоялась, что мужчины меня не правильно поймут. И все же сквозь злость на саму себя, наконец пробилось осознание действительности. Я беременна! Нет, мы беременны! Судорожно вычислив возможный срок зачатия, с восхищенной усмешкой поняла, что Ильсуру потребовались всего три недели, чтобы упрочить свои позиции моего дайри, и теперь по законам Кардаля наш брак вошел в полную силу и невозможно его расторгнуть. Без моей инициативы, естественно, но я такую инициативу НИКОГДА не проявлю. А уж он и подавно!

Всю оставшуюся неделю полета до Кардаля Ильсур ходил за мной по пятам, впрочем, как и врач, и все остальные. Лыбились мне дурацкими улыбками, и у меня создалось стойкой впечатление, что забеременев, для окружающих я превратилась в хрупкую, плохо ходящую, неразумную маленькую девочку. Со мной все сюсюкали как с младенцем, муж носил на руках либо следил за малейшим движением, врач каждую минуту проверял давление и пульс, интересовался стулом и качеством мочи, доводя этим до исступления. Другие усилили натиск на мой гардероб. Гады! К концу путешествия я орала на всех, впрочем, они к этому относились как к абсолютно закономерному событию (еще бы, у них наверное все бабы от такого обожания с ума сходят), плакалась мужу 'в жилетку' на суровую судьбу беременной женщины и, словно наседка выводок, караулила свой гардероб, чтобы окончательно не растащили! Для работы у меня просто не хватало времени.