355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Володарская » Хрустальная гробница Богини » Текст книги (страница 8)
Хрустальная гробница Богини
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 11:00

Текст книги "Хрустальная гробница Богини"


Автор книги: Ольга Володарская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Часть III

Глава 1
Хозяйка Медной горы

В столовую Эва спустилась в начале третьего. К этому времени все гости «Красной скалы» уже собрались за столом, на котором дымился ароматный шашлык, высились горы креветок, пестрели вазы с фруктами и влажно поблескивала черная икра, разложенная по порционным тарелкам. Глядя на это гастрономическое великолепие, Эва ощутила животный приступ голода. Не ела она уже около суток и теперь умирала от желания побыстрее приступить к трапезе. Однако никто не осмеливался ее начинать, не дождавшись опаздывающей хозяйки.

– Ну где эта карга? – бурчал Ганди, потихоньку воруя с тарелки куски сыра. – Сначала одну ждали, теперь другую. – Он многозначительно посмотрел на Эву, но, поняв, что той от его взгляда ни жарко ни холодно, тяжко вздохнул и продолжил бубнить: – Все жрать хотят, а она красоту наводит… – Заметив, что брови Эвы вопросительно изогнулись, он пояснил: – Да, да, красоту! Нам Ольга об этом сообщила перед отъездом. Говорит, обождите немного, госпожа Рэдрок только встала, сейчас красоту наводит…

– А куда Ольга уехала? – поинтересовалась Эва и тут же, последовав примеру клипмейкера, стащила с блюда кусочек киви.

– В поселок, – ответила за Ганди Дуда. – Мы ее туда послали, чтоб она позвонила в Москву, узнала, как наши долетели, как самочувствие стюардессы…

– И что сказали менты по поводу убийства, – закончил за нее Клюв.

– Кстати, Эва, – вклинилась в разговор Матильда. – Почему ты не сказала, что жмурик не кто иной, как твой бывший продюсер И-Кей?

– А ты разве об этом не знала? Ты, его работодательница?

– Представь себе, нет. Я с ним знакома была от силы пару недель! И все дни он не просыхал! – Она наморщила свой плоский собачий нос. – Выгнать хотела к чертовой матери, да некем было заменить! А Кешка толк в фотографии знал. Иной раз даже мне такие дельные советы давал, что я диву давалась…

– Где ты его нашла, Мотя? – полюбопытствовала Эдуарда.

– Я его не искала – мне один приятель порекомендовал. Сказал, что тот был в прошлом известным фотографом, а сейчас по причине стойкой алкогольной зависимости может только ассистировать… Ну я его и взяла!

– Он никогда не упоминал при тебе Эвино имя?

– Не-е-ет, – протянула Матильда после короткого раздумья. – Только, помню, когда я ему сказал, что будем Эву снимать, он пробормотал что-то вроде: «Это судьба» или «От судьбы не уйдешь»… Короче, как-то так.

– И не ушел ведь, – мрачно улыбнулась Тамара.

– Эва, засранка, признавайся, ты И-Кея кокнула? – возопил Ганди, единственный из всей честной компании, у кого хватало наглости обращаться к БОГИНЕ в столь неуважительной манере. – Или твоя оруженосица Дульцинея? Той и ножичек не нужен – ногтем убить может!

На сие обвинение Эдуарда собралась ответить не словами, а делом – плеснуть в козлобородую физиономию Ганди соком, но тут со стороны коридора послышались шаги, и ей пришлось сдержать свой порыв. Через мгновение в столовой появилась хозяйка «Красной скалы» – Элеонора Рэдрок.

* * *

Она оказалась совсем не такой, какой ее себе представляла Эва. Когда та слушала Ольгины рассказы об Элене, воображение рисовало ей хозяйку «Красной скалы» худой, подвижной, сухолицей, аристократичной старушенцией в классическом костюме от «Шанель». А оказалось, что госпожа Рэдрок полная, румяная, рыхлая, томная, безвкусно одетая и совсем не старая. По крайней мере, на ее круглом лице не было заметно ни одной морщинки, а руки с шеей Элена прятала под перчатками и шарфом, видимо, для того, чтобы скрыть свой реальный возраст (как известно, именно руки и шея выдают пожилых женщин). И ей это прекрасно удавалось – на вид госпоже Рэдрок никак нельзя было дать больше сорока. А вот скрыть полноту под золотистым балахоном, похожим на концертный костюм Аллы Пугачевой, у нее не вышло – пудовые груди и огромный живот выпирали через драпировки, бросаясь в глаза и контрастируя своей массивностью с тонкими щиколотками. Еще Эва обратила внимание на асимметричность лица Элены и неестественную полноту губ.

– Вот что ботокс с людьми делает, – прошептала Дуда Эве на ухо. – Смотри, как ее перекосило… Еще пара инъекций, и у нее рот вообще набок съедет! – Она смерила взглядом фигуру Элены и, едва шевеля губами, добавила: – Лучше бы липосакцию себе сделала. А то смотреть на это пузо страшно!

Тем временем Элена уселась во главе стола и, обведя всех взглядом своих светло-голубых глаз, проговорила:

– Здравствуйте, друзья. Я так рада вас всех видеть…

– А уж как мы вам рады! – не смог смолчать Ганди.

– Извините, что не встретила вас утром… Но я ужасно себя чувствовала. Со мной такое бывает… То мигрень, то давление, то колики… – Она собралась перечислить все свои недуги, но, заметив, с каким вожделением гости смотрят на пищу, воскликнула: – Какая я глупая, заболтала вас! А вы ведь голодные… Давайте кушать!

Голос у нее был приятного тембра, но говорила она не очень разборчиво. Наверное, из-за плохо слушающихся губ. Из-за них же она не улыбалась, а только морщила щеки. Эва, которой до сих пор доставлял беспокойство неудачно прооперированный нос, Элене даже посочувствовала. Но при всем этом ей не очень было ясно, зачем госпоже Рэдрок понадобилось так над собой издеваться. Ладно бы на людях постоянно была или, как Эва, не сходила с обложек журналов, тогда понятно… Но к чему одинокой отшельнице модные губы и неестественная для ее возраста гладкость кожи, если эту сомнительную красоту никто не оценит? Никто, кроме секретарши и охранника… И тут до Эвы дошло! Антон – вот причина, по которой Элена пустилась в погоню за молодостью и привлекательностью! Других вариантов быть не может! Ай да мальчик! И чтец, и жнец, и на дуде игрец… Выходит, не только на дуде, но и на чувствах одинокой вдовы. Вон она как ради него расстаралась. Интересно, Ольга знает? А если знает, как относится к роману своей хозяйки и несовершеннолетнего мальчишки? Другие бы точно осудили, но по-собачьи преданная секретарша может найти для Элены кучу оправданий, а то и вовсе не поверить глазам своим – Ольга производит впечатление человека, способного видеть в других только хорошее…

– О чем вы задумались, милая моя гостья? – донесся до Эвы голос госпожи Рэдрок.

– Да так… – Эва натянуто улыбнулась. – О ерунде… – И, не зная, что еще сказать, зачерпнула ложку икры и отправила ее в рот.

Тут в столовую вошел Антон, неся на большом круглом блюде очередную порцию шашлыка, на сей раз из осетрины. Поставив его на стол, парень бесшумно удалился. Никто из гостей на него внимания не обратил. Одна Ника не отрывала от него взгляда. Парень произвел на нее такое сильное впечатление, что визажистка твердо решила заманить его к себе в постель. У нее давно не было мужчины, а тут такой «гарный хлопец» пропадает…

– Госпожа Рэдрок, – обратилась она к хозяйке, – а что, Антон не будет с нами кушать?

– Нет. Он никогда не садится за общий стол. Когда мы одни, то да. Но если в доме гости, он держит дистанцию… – Она изобразила подобие улыбки, слегка растянув губы. – И, кстати, можете называть меня просто Эленой. Мне будет приятно…

– Элена, а кем вам приходится Антон? – вернулась к интересующей ее теме Ника. Она становилась очень дотошной, когда дело касалось мужчин. – Он ваш родственник?

– Нет.

– Просто ваш служащий?

– Нет. Не просто…

– В том смысле… э… – Ника на мгновение замялась, подбирая выражение, – ваш бойфренд?

– Де-е-е-точка, – укоризненно протянула Элена. – Вы с ума сошли! Я же ему в бабушки гожусь!

– Вы скажете – в бабушки! Да вам больше тридцати пяти не дашь!

– Спасибо, – польщенно пробормотала хозяйка. – Понимаю, что это грубая лесть, но все равно спасибо… – Она протянула обтянутую красной сетчатой перчаткой руку к вазе с фруктами, взяла гроздь винограда, положила ее себе на тарелку и начала медленно есть, закидывая себе в рот по ягодке. – Я отношусь к мальчику как к сыну. Вот почему говорю, что он не совсем служащий.

– Давно он у вас работает?

– Два года. Или чуть больше.

– Сколько ж ему лет?

– Пятнадцать.

– Сколько? – в один голос воскликнули Дуда, Ника и Матильда.

– Он выглядит гораздо старше, не правда ли?

– Я бы ему дал все восемнадцать, – заметил Ганди.

– Так что же вы, Элена, ребенка эксплуатируете? – сердито спросила Ника. И сердилась она не на Элену, а на себя, вновь возжелавшую несовершеннолетнего мальчишку. В ее жизни уже была подобная история! Устав от одиночества, Ника связалась с приятелем своей племяшки-школьницы. А поскольку эти отношения ей самой казались противоестественными, визажистка их быстро разорвала, но долго ощущала себя позорной педофилкой и стыдилась себя самой. – И как на это смотрят его родители?

– Хорошо смотрят. – Элена пошарила глазами по столу и, не найдя искомого, крикнула: – Антон, почему вина нет? Принеси из погреба! И побыстрее! – Отдав приказ, Элена вернулась к своей грозди и к прерванному разговору. – Вообще-то Антон сын Ольги, моей секретарши.

– Да вы что? – вытаращила глаза Дуда. – Ей же не больше двадцати семи! Во сколько ж она родила?

– Приемный сын, – пояснила Элена. – Антон сирота. Ольга взяла его из детского дома, которому я оказываю финансовую поддержку. – Она осторожно промокнула свои переливающиеся перламутровой помадой губы. – И вот уже больше двух лет мальчик живет с нами. Чтобы не быть обузой, работает. Но и об образовании не забывает. Экстерном окончил одиннадцатилетку. Осенью, когда ему исполнится шестнадцать, будет поступать в институт…

Элена расписывала таланты Антона до тех пор, пока он не появился на пороге столовой с несколькими бутылками вина и вопросом:

– Куда поставить?

– Ставь сюда, дорогой, – распорядилась Элена и указала на центр стола. – И штопор.

Парень без слов достал его из кармана и начал деловито откупоривать бутылки. Когда все емкости остались без пробок, Антон развернулся и покинул столовую. Как только он скрылся, Ганди наполнил свой фужер сухим красным вином, поднял его и торжественно сказал:

– Хочу поднять бокал за гостеприимную хозяйку этого дома! За вас, Элена! – И, отсалютовав ей фужером, выпил.

Все последовали его примеру – опрокинули емкости под благодарственное бормотание госпожи Рэдрок. И пока все были заняты вином, Ганди завладел вниманием хозяйки и принялся рассказывать ей о своих новых идеях, касающихся рекламных видеороликов. Обрадовавшись тому, что отпала необходимость в поддержании светской беседы с хозяйкой дома, все принялись болтать между собой. Дуда не была исключением. Придвинувшись поближе к Эве, она спросила:

– Что думаешь о Хозяйке Медной горы?

– Странноватая женщина, – ответила Эва, покосившись на задрапированную в разноцветные шелка и увешанную массивными драгоценностями Элену. – Один наряд чего стоит…

– Наряд нормальный, – не согласилась Дуда. На ней самой было не менее экстравагантное платье – серебряное, рваное по подолу, с огромным вырезом спереди и круглой дырой на спине. – Тетка правильно делает, что так одевается. Скучный брючный костюм лишил бы ее индивидуальности…

– Зато смотрелся бы более уместно. В этом же своем балахоне она на фальшивого медиума похожа.

– Забудь ты о ее прикиде! – прошипела Дуда. – Посмотри лучше на лицо.

– Круговая подтяжка, инъекции ботокса, колаген в губах, вставные зубы, накладные ресницы… Чего я еще не заметила?

– По-моему, она под кайфом, – выпалила Эдуарда. – У нее глаза стеклянные! И движения замедленные… – Дуда, прикрывшись фужером, стала наблюдать за монотонно поедающей виноград Эленой. – Точно тебе говорю – наркоманка!

– Приглядись к ее зрачкам – они нормального размера! Не то что у Ганди. – Ева сделала вид, что выбирает кусок шашлыка, а сама в это время исподтишка наблюдала за Эленой, поочередно подносящей ко рту то виноградину, то фужер с вином. – По-моему, она просто пьяна, – сделала вывод Эва. – Выпила немного, но уже окосела. Видно, на «старые дрожжи» попало…

– Думаешь, она алкоголичка? – И тут же сама на свой вопрос ответила: – Вероятно, да. Тогда понятно, почему с утра к нам не вышла. Похмелье мучило, вот и не могла подняться с кровати…

В следующее мгновение Эдуарде пришлось замолчать, а все потому, что Элена надумала произнести тост за Эву и всех остальных гостей. Гости не замедлили выпить. А выпив, наполнили бокалы вновь. Это обеспокоило Эву. Ей не хотелось работать с пьяными людьми, а начинать нужно было сразу после обеда. Тем более что благодаря красноречию Ганди хозяйкой «Даров Севера» было принято решение снять еще один видеоролик – с катком, снеговиком и снежным безмолвием. Итого, два. Не так мало для двух с половиной дней.

– Не пора ли нам приступать к работе, ребята? – громко обратилась к сотрапезникам Эва. – Время уже три с четвертью, а у нас еще конь не валялся…

Это замечание заставило всех призадуматься, а Ганди вскочить со стула.

– Ты права, старуха! – выпалил он, опрокинув в глотку фужер красного. – Время не ждет! – Ганди дернул Ларифан за руку. – Вставай и топай за камерой. Нам с тобой надо сегодня выбрать места для съемок, чтобы завтра с утра начать работу. Эва мне сегодня не нужна, так что ты, Мотя, можешь сейчас ее пофоткать.

– А Клюва не одолжишь? – спросила Матильда. – Я без ассистента осталась…

– Я тебе что, вещь, чтобы меня одалживать? – обиделся осветитель. – Или, может, денежная купюра?

– Сегодня он свободен, – ответил Моте Ганди. – Забирай. – И, не слушая протестов Клюва, обратился к Элене: – Распорядитесь, чтобы мне машину дали. А лучше бы вместе с шофером – я на ваших дорогах могу не справиться с управлением.

Выслушав просьбу, Элена прокричала:

– Анто-о-о-он!

Парень явился на зов через секунду. Узнав, чего от него хотят, проговорил:

– На минивэне Ольга уехала. А у джипа я движок разобрал.

– Получается, у нас нет транспорта? – искренне расстроилась Элена.

– Почему нет? Есть. Снегоход. – Он приспустил очки и глянул из-под них на Ганди. – Надеюсь, вы можете им управлять?

– Могу, могу, не волнуйся! – Он отставил стул и выбрался из-за стола, не забыв прихватить Ларифан. – Ну пошли! Вернемся, как стемнеет.

С этими словами клипмейкер вместе со своей ассистенткой покинули столовую. Вслед за ними из комнаты вышел Антон. Остальные тоже начали подниматься. Одна Дуда осталась сидеть. Ей было неловко перед хозяйкой, которую все решили бросить за столом одну, но Элена, казалось, нисколько не обиделась. Не спеша доев виноград, она принялась за мясной рулет. Когда тарелка опустела, госпожа Рэдрок выпила фужер вина, аккуратно вытерла рот, стряхнула со своей необъятной груди несуществующие крошки и начала подниматься. Дуда с интересом следила за ее действиями, ожидая, когда же Элеонора качнется. Но пожилая леди держалась стойко. Несмотря на явное опьянение, она не моталась, не кренилась и ориентир выбрала правильно – двинула прямехонько к выходу. Ее состояние выдавали только чересчур выверенные шаги. Так шагают воздушные гимнасты, когда передвигаются по леске под куполом цирка, и пьяные, но пытающиеся казаться трезвыми, люди.

– Элена, – окликнула веселую вдову Дуда, – давайте я вас провожу!

– Давайте, – согласилась та, не оборачиваясь. – А по дороге я покажу вам гардеробную. Именно там вы должны взять шубы для съемок. – Она икнула. – О них почему-то никто не вспомнил.

На черепашьей скорости они преодолели галерею комнат, фойе, поднялись по лестнице, свернули в северное крыло и остановились у первой двери. Она была такой же роскошной, как и остальные, только не двухстворчатой, а одинарной, и украшалась зеркалом. Дуда сначала приняла ее за дверку встроенного шкафа, но оказалось, она ведет в гардеробную.

– Открывайте, милочка, – скомандовала Элена, подпихнув Дуду к двери. – Тут не заперто, просто надо ручку повернуть.

Дуду дважды уговаривать не пришлось – она крутанула шарообразную ручку и, когда щелкнуло, толкнула дверь, ожидая увидеть комнату размером метров шесть-восемь, но гардеробная Элены Рэдрок напоминала бальный зал. Она была огромной и пустой. Только вдоль стен, как ожидающие приглашения на танец барышни, стояли манекены в мехах – шубах, манто, пальто, болеро, пончо, накидках, горжетках. На каждом было оригинальное изделие, непохожее на остальные, при этом каждая вещь поражала красотой. Но самое удивительное, что Дуда (считавшая себя специалистом в «пушной» области) не смогла с первого раза понять, из чего сшита та или иная шубка. Меха были так искусно и с выдумкой покрашены, так необычно обработаны, что разобрать, из шкуры какого зверька изготовлена вещь, было практически невозможно.

– Вам нравится моя коллекция? – спросила у пораженной Дуды Элена.

– Офигенно! Просто офигенно… Где вы раздобыли такого гениального модельера? Переманили из итальянского модного дома? «Фенди» или «Ковальи»?

– Я сама создаю коллекции. Просто торговать мехами мне было бы неинтересно…

– Да у вас талант!

– Ну что вы, – скромно улыбнулась хозяйка и тут же предложила: – Хотите что-нибудь примерить?

– О да! – Дуда почти вбежала в гардеробную и заметалась возле нескольких манекенов. – Даже не знаю, с чего начать! Все так красиво! – Наконец она остановилась возле длинной пятнистой шубы, сорвала ее с манекена и набросила на себя. – Это кто? Снежный барс?

– Это рысь. Всего-навсего…

Дуда, мельком глянув на себя в огромное зеркало за спиной у раздетого ею манекена, разоблачилась и кинулась к пушистой меховой курточке.

– Ну вы тут развлекайтесь, – услышала она за спиной голос Элены. – А я пойду прилягу…

– Му-ху, – промычала Дуда, сняв понравившуюся курточку с пластиковых плеч. – Красотища! Мне б такую…

– Можете взять ее себе.

– Как взять?

– На память.

– Шутите?

– Берите, берите! Дарю.

– Спасибо… – выдохнула Дуда, не веря своему счастью, но тут взгляд ее упал на приталенную шубку из короткого меха, то ли соболя, то ли норки, и Дуда взмолилась: – А можно эту?

– Выбирайте ту, которая понравится, – милостиво проговорила Элена, после чего удалилась в свои покои.

Ее ухода Дуда даже не заметила – так была увлечена примеркой. Не обратила она внимания и на появление Пола. Пока она крутилась перед зеркалом в приглянувшейся шубе, он молча стоял в дверях, наблюдая за ней, но, как только Дуда выпалила: «Беру эту норку!», парень обнаружил свое присутствие.

– Не советую, – громко сказал Пол, а когда Дуда обернулась на его голос, добавил: – Это обычный китайский визел, а не норка, как ты подумала.

– А это… этот визел хуже норки?

– Естественно. Поэтому цена этой шубы всего полторы тысячи долларов…

– Всего? Да за такие деньги в Греции можно две норки купить!

– Две подделки под норку. Иначе говоря, того же визела. – Он подошел к Дуде, снял с ее плеч манто, водрузил его на голый манекен, потом подошел к другому – одетому – и, раздев его, протянул Эдуарде свингер из обычной серой норки. – Вот поистине роскошная вещь, рекомендую!

Дуда нехотя примерила «роскошную вещь» и, поняв, что та ей совсем не нравится, буркнула:

– Чем же она хороша? Самая обычная шуба. Бабская какая-то… – Она с тоской посмотрела на понравившуюся шубку из визела и тяжело вздохнула: – А мне оригинального чего-то хочется. Модного! Пусть и не самого дорогого…

– Модную ерунду ты и на свои купить можешь. А на такую шубу тебе денег не хватит…

– Ха, мальчик! – насмешливо бросила Дуда. – Ты не знаешь, насколько я богата!

– А ты не знаешь, какова стоимость этого свингера, – в тон ей бросил Пол. – Цена его шестьдесят кусков!

– Скока?

– Скока слышала!

– Да ладно, не может быть, – недоверчиво хмыкнула она. – Шестьдесят кусков ни одна шуба не стоит.

– Есть и более дорогие вещи. Например, вон та, – он указал на снежно-белую шубу с отделкой из розоватого меха. – Горностай с шиншиллой. Семьдесят тысяч. Но ее брать не советую – непрактично. Слишком светлая и длинная, не для наших зим. А вот эта норочка… – он огладил мех на рукаве свингера, – то, что надо. Шкурки только нерожавших самочек, ручная отделка…

– А что, есть разница между шкурами рожавших и нерожавших самочек? – Дуда поднесла полу шубы к глазам и начала придирчиво рассматривать мех. Ничего особенного она в нем не увидела!

– Конечно. У «нетронутых» барышень подпушек гуще и ворс более покладистый… Но вообще-то цена растет еще и из-за «бунта». Это набор шкур на шубу. Чем их больше, тем, соответственно, выше цена. А так как «девочки» более миниатюрные, значит, бунт увеличивается…

Пол собрался развить тему, но внимание Дуды уже переключилось со свингера на длинную черную шубу, которая висела на манекене, стоящем в самом углу.

– О! Вот это класс! – выдохнула она, заметив по подолу вышивку из жемчуга. – Кто это?

– Соболь.

– Дорогой?

– Тридцать две штуки.

– Хочу его!

– Не глупи, эта норка лучше. Она на все времена. А соболь в следующем сезоне из моды выйдет…

Но Дуда не дала себя уговорить. Схватив вожделенную шубу, она тут же облачилась в нее. И тут даже Полу стало ясно, что вещь будто создана для нее. И крой, и длина, и цвет – все идеально подходило Дуде. А едва заметный стальной отлив меха удивительным образом гармонировал с голубизной ее глаз.

– Ну? – насмешливо спросила Дуда, крутанувшись перед Полом. – Так и будешь меня на норку уговаривать?

– Сдаюсь, – усмехнулся он. – В этом соболе ты неподражаема.

– А я что говорила?

– Такое ощущение, что Элена для тебя эту шубу создала. Вы случайно не были знакомы раньше?

– Нет, я ее впервые сегодня увидела. – Дуда с нежностью погладила мех своей шубки. – И, между прочим, знать не знала, что она еще и модельер.

– Я знал, но, когда ее увидел за обедом, такую кошмарную, безвкусно одетую, решил, что это враки. Думаю, за нее кто-то другой коллекции разрабатывает. Может, даже Ольга…

– С чего ты это взял?

– Я случайно подглядел в самолете, как она рисовала модели верхней одежды. У нее очень профессионально получалось… – Он задумчиво потеребил свою мелированную челку. – И в мехах она здорово разбирается. Не говоря уже об их выделке. Про тримминг и грувинг знает больше меня…

– Это еще что за фигни?

– Стрижка и прореживание, – торопливо пояснил он. – Думаешь, обычному секретарю-референту известно о таких тонкостях?

– Обычному нет, но Ольга ведь не просто секретарша, она помощница Элены. Можно сказать, правая рука…

– Да, рука, рисующая за нее эскизы.

– Если и так, не наше дело.

– Это конечно, – тут же согласился он. – Просто странно тут все…

– Что все?

– Все! У меня такое ощущение, что я в какое-то Зазеркалье попал. Или же в потусторонний мир. Фильм «Другие» с Николь Кидман смотрела?

– Не-а.

– Николь там мать двоих детей играет, которая просыпается утром в своем доме, но все в нем как-то не так. Прислуга исчезла, а вместо нее появились какие-то странные люди, шторы (у ее детей какая-то страшная светобоязнь была – от света они умереть могли) сами по себе раздергиваются. И дом постоянно окутывает туман, не давая выйти за пределы сада. В этом тумане она как-то встречает своего пропавшего на войне мужа. Но и он исчезает на следующий день. Потом оказывается, что они все мертвы. В том числе она и ее дети. Она убила их и себя, и теперь они в другом мире… Потустороннем мире!

– Жуть какая, – передернулась Дуда. – Перестань мне такие вещи рассказывать! Я боюсь…

– Я ж тебе просто сюжет излагаю, пытаясь свои ощущения передать. Мне тут неуютно, одиноко, тоскливо и постоянно хочется щипнуть себя, чтобы проснуться… Это какое-то нереальное место! Будто существует вне времени, вне пространства. Меня даже посещает такая жуткая мысль, что, кроме этих гор, больше ничего нет. В том числе поселка Зеленого, не говоря уже о Москве… – Он заглянул Дуде в глаза. – Неужели у тебя другие ощущения?

– Ты хочешь спросить, не кажется ли мне, что мы попали в другой мир? – нахмурилась она. – Отвечаю – не кажется! Здесь, конечно, жутковато, а аборигены слегка не в себе…

– Слегка! – хохотнул Пол. – Да они чокнутые! Даже Ольга, которая, на мой взгляд, самая из них троих нормальная, и та с небольшим прибабахом.

– А с ней-то что не так?

– Ее собачья преданность хозяйке меня настораживает. Есть в ней что-то неестественное… Показное, я бы сказал!

– Мне тоже так показалось, но я не нахожу это странным. По-моему, очень правильно делает. Лизать зад своим хозяевам просто необходимо, иначе ни шиша не получишь. А она получает, и немало! Да и паренек ее не обделен…

– Да уж! Ты у него часы видела?

– Да как-то внимания не обратила…

– У него «PATEK PHILIPPE». Эта швейцарская фирма производит самые дорогие часы в мире! Платиновый корпус. Сложнейший механизм. На каждом экземпляре женевское клеймо. Если хочешь знать, под эти часы в любом европейском банке могут кредит дать.

– Как так?

– Придешь в банк, снимешь с руки часы, отдашь и деньги получишь!

– Брешешь!

– Точно тебе говорю, – уверил Дуду Пол. – Это ж «PATEK PHILIPPE» – крутейшие часы в мире! Они как хорошая машина стоят…

– И откуда ты все это знаешь, а?

– Работал когда-то в дорогом часовом салоне. Продавцом-консультантом. Только наши клиенты – в основном новые русские и их любовницы – разголдовые «Ролексы» требовали да «Картье» в бриллиантах. За год я ни одного «Филиппа» не продал… – Он закатил глаза и протяжно выдохнул, выказав тем самым свое отношение к бестолковым нуворишам. – Но это давно было. Сейчас, как я посмотрю, богачи окультурились. Стали лучше разбираться в истинной роскоши. – Пол слегка наморщил нос. – Но все равно еще как дети! Вот взять, например, нашу хозяйку. У нее в баре тьма бутылок с виски «Chivas Regal 18». Это отличный шотландский вискарь. Эксклюзивный! Восемнадцатилетней выдержки! Стоит такая бутылюшка тысячу долларов. Прикинь, Элена такую роскошь выставляет в бар, чтобы все, кому не лень, ее дули, а паршивенькое винцо (мы его сегодня за обедом пили!) пятилетней выдержки отправляет в погреб! Ну не дура ли?

– Дура, – согласилась с ним Дуда.

– Я когда увидел, как Ганди себе в глотку этот вискарь из горла заливал, чуть не прослезился! Его ж смаковать надо. Там такой глубокий вкус… – Он почмокал губами. – С ореховой сладостью…

Дуда, пораженная познаниями Пола, собралась спросить его, откуда обычному менеджеру по продажам меховых изделий (месячный доход которого не больше пятисот евро) известно о вкусе эксклюзивного виски, но тут в гардеробную ворвалась стилистка Томочка и, энергично потрясая сжатыми кулаками, подлетела к Дуде.

– Это черт-те что! – вскричала она. – Съемка через пятнадцать минут, а у меня ни одной шубы! Где они? Во что я должна одевать Эву? – Дуда попыталась кивком головы обратить внимание Томы на ряды разодетых в меха манекенов, но стилистка не заметила ее кивков, продолжая бушевать. – Мы с Катей сидим как дуры на сумках, не зная, что доставать! Мне нужно видеть шубы, чтобы выбрать, какие платья, какие украшения будут с ними гармонировать. – Пол расставил ладони, показывая, что шуб полно, только оглянись, но Томочка расценила его жест по-своему. – Хочешь сказать, что ничего нет? Но мне же обещали, что нам предоставят несколько десятков изделий из новой коллекции! Безобразие!

– Да оглянись ты вокруг! – рявкнула Дуда. – И посмотри как следует…

Томочка, удивленно моргнув, повела головой туда-сюда. Не поверив глазам своим, повторила движение туда-сюда еще раз. И когда до нее наконец дошло, куда она попала (эта гардеробная была просто Клондайком для стилиста!), Томочка восхищенно выдохнула:

– О-о-о! Вот это красотища… – Она всплеснула руками и кинулась к той самой приталенной шубке из визела, которую совсем недавно примеряла Эдуарда. – Прелесть какая! И норка так оригинально выделана.

– Это не норка, деревня! – фыркнула Дуда. – Это паршивый визел. Неужто не видишь? Норка вот! – Она сунула ей в руки расхваленный Полом полушубок. – Да еще какая! Присмотрись к меху. Загляденье! А все потому, что на бунт…

– Чего-чего? – не поняла Тома.

– Бунт, это набор шкур на шубу. Ты разве об этом не знала? Это ж элементарные вещи… – Не замечая сдавленных смешков Пола, Дуда продолжила блистать познаниями. – Так вот на эту шубку набрали только шкуры нерожавших самочек…

– Да мне плевать, из каких норок это пошили! Хоть из матерей-героинь! – перебила ее Тома. – Мне оригинальное изделие нужно, и куртка из этого, как его…

– Визела.

– …отлично будет смотреться на фото, – закончила мысль Тамара. – Так что я беру ее. – Она пошарила глазами по гардеробной, с профессиональной быстротой выхватывая из общей массы меховых изделий стильные вещицы. – Еще вот это манто из… Что это за зверь, Дуда?

– Э-э-э… Ну… – Эдуарда беспомощно посмотрела на Пола. – Шиншилла?

– Соболь, – поправил он.

– Ну точно – соболь! – И чтобы реабилитировать себя в глазах стилистки, добавила веско: – Тут просто тримминг и грувинг проделан, вот я сразу и не сообразила…

– А это кто? – спросила Тома, ткнув пальцем в «снежного барса».

– Рысь, – без промедления ответила Эдуарда.

– Ее тоже берем. А еще вон ту пушистую курточку и… – Она сощурилась и придирчиво осмотрела Дуду с головы до ног. – Это мне тоже нравится! Одолжишь?

Эдуарда милостиво согласилась дать свою шубу напрокат, после чего помогла Томе снять с манекенов выбранные ею вещи и, нагрузив их на руки Пола, покинула гардеробную.

* * *

Съемка подходила к концу, когда вернулась Ольга.

Она вбежала в импровизированную студию (под нее переоборудовали гостиную), стряхивая с дубленки и своей непокрытой головы снежинки. Смахнув с одежды и волос льдистый налет, Ольга размашисто подошла к подоконнику, на котором стояла нераспечатанная бутылка минеральной воды, взяла ее, крутанула крышку. Жидкость, пенясь и фыркая, выплеснулась наружу, залив ее юбку, носки сапог и мраморный пол. Не обратив на это внимания, Ольга приложилась к горлышку, попила, наделав еще пару луж, затем устало опустилась на диван и выдохнула:

– Ну и погодка!

Матильда, которая была так поглощена съемкой, что не заметила ее возвращения, испуганно обернулась.

– Это вы! – бросила она и тут же вернулась к работе. – Ну как съездили?

– Какие новости? – задала свой вопрос Эва. Она сидела на роскошном, поистине царском кресле в соболином манто, поворачивая к камере то одну щеку, то другую, и делала вид, что ей безумно комфортно в мехах, хотя на самом деле она умирала от жары. – Вы дозвонились?

– Да, – ответила Ольга и протерла запотевшие очки пальцами. – Хотя из-за погоды связь была кошмарной…

– А что у нас с погодой? – не отрываясь от фотоаппарата, полюбопытствовала Мотя.

– Ужасный снег и ветер! Я думала, меня снесет по дороге!

– А днем было так хорошо…

– Тут все меняется за считаные часы. – Ольга встала, скинула дубленку, утерла влажное лицо шарфом. – Надеюсь, сейчас все в доме, а то в такой снегопад запросто можно заблудиться…

– Ганди нет. И Ларифан. Но они должны с минуты на минуту вернуться… – Эва глянула на незашторенное окно, за которым сыпал снег, и добавила: – Вон уже стемнело. – Супермодель сбросила с плеч манто и, шумно выдохнув, спросила у Матильды: – Может, хватит на сегодня?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю