Текст книги "Его величество случай"
Автор книги: Ольга Володарская
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Нет. А что, очень дорого?
– Очень.
– У меня есть пять тысяч долларов, этого хватит? – не отступала Аня.
– Если работа не затянется… Стоп! – Он так резко крутанул руль, поворачиваясь к ней, что машина чуть не вылетела на встречную полосу. – Что вы там про тысячи говорили?
– У меня есть…
– Откуда?
– Комнату свою сдала, – ляпнула она первое, что пришло на ум.
– Комнату, значит… – Петр уставился ей в лицо, Аня тут же опустила глаза, а когда через какое-то время подняла их, он сверлил взглядом лейбл на ее пуховике. – Телефон покажите, – буркнул он, насмотревшись на этикетку.
– Зачем?
– Покажите, покажите…
Аня нехотя полезла в карман, достала телефон. Петр не стал брать его в руки, он лишь бросил на него мимолетный взгляд, которого было достаточно, чтобы понять, что девчонка завралась.
– «Нокиа» последней модели, – пробурчал Петр. – Новенький, даже защитная пленка на месте… И пуховик с иголочки… Хм… Сколько за комнату выручили?
– Двенадцать тысяч в месяц, – отрапортовала Аня, но тут же поняла свою ошибку и добавила: – Взяла за год вперед…
– Неувязочка, – широко улыбнулся он. – Не получается пяти тысяч.
– Ну… Еще отпускные получила…
– Один ваш телефон стоит пятнадцать тысяч рублей, – разозлился Петр, ему до смерти надоело, что эта птаха пытается его обдурить. – Пуховик десять. Джинсы две, так что перестаньте врать!
Ее глаза увлажнились, губы задрожали, но плакать она не стала, просто шмыгнула носом, с силой потерла кулачком глаза и затихла.
– Вы ничего не хотите мне сказать? – прервал молчание Петр.
– Вы будете ругаться, – буркнула Аня себе под нос.
– Господи! Что за детский сад! – воскликнул он в сердцах. – Говорите же!
– Я бабушкины подстаканники продала, – собравшись с духом, выпалила Аня.
– Что вы продали? – не понял Петр.
– Подстаканники. Они серебряные. А еще яичко под Фаберже и бронзовую вазочку с какой-то патиной…
– Где вы это взяли?
– Нашла в кухонном ящике.
Сначала он ей не поверил, уж очень неправдоподобной выглядела история с находкой антикварной утвари в шкафу убогой бабкиной квартирки, но, понаблюдав за девушкой, пришел к выводу, что на сей раз она не врет. Что ж, это хорошо, значит, теперь разговор пойдет начистоту.
– Итак, Аня, вы нашли эти вещи и…
– И отнесла их антиквару, – закончила фразу Аня.
– Как отнесла? – вскричал он. – Куда отнесли?
– Вот! Я так и знала, что вы меня заругаете! – в тон ему воскликнула она. – А мне, может, впервые в жизни такой шанс выпал! Да, я была не права, что поторопилась!
– Да уж, вы очень сильно поторопились!
– Я понимаю, что вещи еще не мои…
– Ваши – не ваши, какое это имеет значение?!
– Не имеет? – удивилась она. – А почему тогда вы так взбеленились?
– Просто не надо было идти к антиквару, не посоветовавшись со мной. Я ваш адвокат, если вы еще помните!
– А что я такого сделала?
– Вы часто сдаете вещи в антикварную лавку? – запальчиво спросил Петр.
– Нет… – не понимая, к чему он клонит, протянула Аня. – Первый раз…
– Так я и думал! И к кому вы обратились за советом? Кто вам подсказал адрес антиквара? Знающие люди? Или просто знакомые?
– Я зашла в первую попавшуюся антикварную лавку, а что?
– А то, что я поражаюсь тому, что вы еще живы-здоровы!
– Я, честно говоря, тоже, – робко улыбнулась Аня.
Ее легкомыслие вывело его из себя.
– Аня, вы хоть понимаете, что вам крупно повезло: вас не ограбили по дороге?
– Ну не ограбили же…
– А вы уверены, что за вами не проследили? – все больше распалялся он. – Нет, не уверены! Потому что вы не смотрели по сторонам, вы думали только об одном, куда спустить шальные деньги… Стыдно, Аня!
– Но…
Петр рассек воздух рубящим жестом, приказывая ей замолчать.
– Вам известно, что в прошлом году сразу двое таких беспечных граждан, как вы, пострадали от рук грабителей? Они тоже принесли в ломбард свои драгоценности и были в скором времени убиты! И не исключено, что Лизавету Петровну зарезали по той же причине!
На Аню было жалко смотреть, до того несчастным выглядело ее лицо, но Петр нисколько не смягчился, он всегда выходил из себя, уличив людей в преступной беспечности. Он-то знал, что из-за этого большинство наших граждан и страдает!
– Вы дали антиквару свой адрес, а значит, в любой момент… – продолжал наставления он.
– Я ему адреса не давала, – удивленно хлопая глазами, пробормотала она.
– Как не давала? А на квитанции разве не указывается адрес? Обычно при ее заполнении спрашивают Ф.И.О., адрес, а иногда еще данные паспорта…
– Мне никакой квитанции не выписывали.
– О нет! – простонал Петр. – Только не говорите мне, что вы не потребовали ее…
– Нет, – выдавила Аня. – Я просто взяла деньги и ушла.
– Теперь понятно, почему вас не ограбили… – Он сокрушенно покачал головой. – Потому что вас обдурили! Или, как сказали бы некоторые из моих клиентов, кинули, как последнюю лохушку.
– Ничего меня не киданули, – обиделась она. – Мне дали восемь тысяч долларов наличными.
– За все?
– Естественно.
– Я, конечно, не видел ваших находок, но я на сто процентов уверен, что вам недоплатили. И ваша утварь стоит минимум раз в пять дороже, чем вы получили… А то и больше…
– Как? – ахнула Аня. – Не может быть!
– Анечка, именно поэтому я вам и говорю, что перед тем, как что-то предпринимать, надо советоваться со знающими людьми. Вот если бы вы пришли ко мне, все рассказали, я бы нашел солидного антиквара, который оценил бы ваши находки и заплатил за них настоящую цену. Либо помог бы пристроить их на аукцион или порекомендовал коллекционеров, бронзу многие собирают… Я уж про яичко под Фаберже не говорю. Что, если оно настоящее? Тогда его стоимость настолько велика, что вы могли бы, продав его, жить и не тужить до старости… А теперь уже ничего не поделаешь!
Аня привалилась виском к стеклу и, искоса посмотрев на плотно сжатый рот Петра, извиняющимся тоном сказала:
– Не переживайте вы за меня так… Мне все равно такая куча денег принесла бы одни расстройства! Я с восемью-то тысячами не знала, что делать… – Она не договорила, только махнула рукой.
Петр хотел возразить, напомнив ей, что пять минут назад она хотела нанять частного сыщика, который мог запросить гораздо больше, но промолчал: теперь, когда в нем улеглось раздражение, он понял, что перестарался со своими нотациями. Девушка и так напугана, издергана, опустошена – ведь в ее тихой, размеренной жизни за две недели произошло столько событий. Она совершенно выбита из колеи. Мало того, что она стала наследницей квартиры, мало того, что ее чуть не сожрали с потрохами предполагаемые родственнички, мало того, что она узнала головокружительную правду о себе, так она еще обнаружила трупы двух убитых старух. И все это за какие-то две недели! От такого у любого поедет крыша. Не говоря уже о столь нервной, неуверенной, робкой барышне, как Аня Железнова. Поэтому долг Петра Моисеева, как адвоката и человека, поддержать бедняжку, ведь больше ей помощи ждать неоткуда.
– Простите меня, Аня, я не должен был так грубо себя вести, – выдавил из себя Петр. – Я дурак.
– Да что вы, Петр Алексеевич… – смутилась Аня. – Не надо так… Это я во всем виновата…
– Я просто хотел вас предостеречь от необдуманных поступков…
– Я понимаю. И обещаю больше их не совершать.
– Вот и славно, – он ободряюще ей улыбнулся. – Значит, все у вас будет хорошо!
Она состроила саркастическую гримаску, как бы давая понять, что у нее никогда ничего хорошо не будет, а после того, как на ее лицо вернулось привычное растерянное выражение, спросила:
– Петр Алексеевич, что вы про Лизавету Петровну недавно говорили, я не поняла?
– Я сказал, что Голицыну, скорее всего, зарезали из-за ее антиквариата, она была частой посетительницей ломбарда, и милиция считает, что к ней наведались по наводке кого-то из его работников. Если вы заметили, на ее теле есть следы пыток, а это наводит на мысль, что из нее вытряхивали сведения о том, где спрятаны оставшиеся ценности…
– Вы в это верите?
– Хорошая версия, мне она кажется самой перспективной.
– А мне нет, – выпалила Аня. – Я уверена, что пострадала Голицына из-за меня.
– А вы-то тут при чем?
– Кому-то очень не хотелось, чтобы я узнала правду о себе! Именно поэтому Лизавету Петровну убили именно сегодня…
– Аня, Аня, – предостерегающе замахал рукой Петр, для чего ему пришлось оторвать ее от руля. – Не надо фантазий! Они попахивают манией величия…
– Никакие это не фантазии, а мания величия тут вообще ни при чем, – нахохлилась она. – Просто две смерти, ее и бабы Лины, как-то связаны. А единственное связующее звено между ними – это правдаобо мне.
– Таких звеньев гораздо больше, просто вы не видите. Первое, они давно знакомы, значит, у них могли быть общие недруги. Это, конечно, самое слабое звено, но все же… Второе, обе жили в одиночестве, значит, могли стать жертвами случайных грабителей и мошенников – одинокие старухи в наше время относятся к группе риска. И, наконец, третье, обе они владели антикварными вещичками, обе были клиентками ломбардов, то есть могли попасть в поле зрения одного и того же алчного человека или банды грабителей, работающих в связке с ювелиром. Последнее как раз наиболее вероятно.
– Очень складно, – кивнула Аня. – Только вы одного не учли, а именно: ни один грабитель, работающий в связке с ювелиром, не зарежет свою жертву старинным кинжалом!
– Голицыну убили кухонным ножом.
– Ее да, а Элеонору Георгиевну раритетным кинжалом. Как сказали о нем менты: старинное боевое оружие, стоит бешеных денег…
– Я не знал об этом, – признался Петр. – Мне просто сообщили, что ее убили ударом ножа в сердце…
– И ту, и другую, заметьте, Петр Алексеевич, и ту, и другую убили ударом ножа в сердце! Вам не кажется это странным? Две давние подружки в один месяц умирают одинаковой смертью…
Петр задумался. Если Анины размышления верны, то дело принимает скверный оборот. Он-то считал, что смерть обеих подруг лишь нелепая случайность, а теперь получается – не случайность, и не нелепая, а закономерность. И еще: убийство Новицкой имеет смысл, то есть ее могли убрать жаждущие мифических бриллиантов родственники (они же не знали, что старуха ничего им не оставила), но зачем зарезали Голицыну, у которой никаких наследников не было? Напрашивается вывод: чтобы заткнуть рот. Но заткнуть, предварительно выманив какую-то информацию – следы пыток на теле говорят сами за себя…
Что же хотел узнать убийца: местонахождение фамильных драгоценностей или правду об Анином происхождении?
– Аня, знаете что… – заговорил Петр после долгих раздумий. – Давайте-ка съезжайте с квартиры. Зря мы поторопились с вселением!
– Почему? Вы же сами говорили, что проблем не будет…
– Юридических нет, но вы можете пострадать… И почему я раньше об этом не подумал?!
– Я могу пострадать и вне квартиры. Если кто-то меня вознамерится убить, то убьет. Либо по дороге на работу, либо на пути домой. Меня можно сбить машиной, сбросить под поезд метро, стукнуть кирпичом по голове, подкараулив в темном переулке…
– Все равно вам лучше вернуться в коммуналку, там, по крайней мере, вы проживаете не одна, у вас куча соседей…
– Петр Алексеевич, я не думаю, что убийца будет охотиться и за мной. Зачем ему это?
– Мы не знаем причины, по которой он убил двух старушек… Если все дело в драгоценностях, то вы будете следующей жертвой.
– Но мы даже не уверены в том, существуют ли они на самом деле!
– Мы не знаем, но убийца, судя по всему, уверен в их существовании, поэтому вам лучше переехать…
– Я сдала свою комнату, о чем уже говорила, так что я остаюсь в квартире Новицкой, – твердо сказала Аня.
Похоже, эту девушку трудности закаляют. Если так пойдет, через годик-другой она даже перестанет вздрагивать, услышав грубый окрик.
– Хорошо. Только пообещайте мне не лезть ни к кому из своих предполагаемых родственников с расспросами о вашем происхождении. Не говорите им о бабушкином письме. Любой из них может быть убийцей.
– Поздно.
– В каком смысле?
– Эдуарду Петровичу я уже растрепала. – Она опустила голову на приборную доску, прислонилась к ней лбом и тихо сказала: – И он знал о том, что я еду к Голицыной.
Петр шумно втянул носом воздух. Значит, это Вульф убийца! Конечно, больше некому. Елена Бергман привыкла решать проблемы цивилизованно, Сергей Отрадов слишком далек от семейных дел, двадцать лет не виделся ни с одним из родственников, у Дениса кишка тонка, у Ефросиньи с кишкой полный порядок, но она вряд ли пойдет на такое грязное убийство, статистика показывает, что женщины, как правило, убивают при помощи ядов, если, конечно, действуют не в состоянии аффекта…
Значит, Вульф. Вернее, не он сам, а его мальчики. Вопрос – зачем ему понадобилось убивать двух старух, которые и без его помощи скончались бы через пару лет? Из-за драгоценностей? Не смешите! Эдуард Петрович, если б захотел, мог бы скупить весь золотой запас Кремля. Из мести? Мать свою он, говорят, ненавидел, но сомнительно, чтобы пошел на ее убийство – это даже по их воровскому кодексу недостойное дело. Тогда что остается? А ничего, ведь Аня с ее правдойдля Вульфа букашка, которую и прихлопывать неохота.
– Петр Алексеевич, – подала голос «букашка». – Я и не заметила, что мы приехали.
– Да? Мы приехали.
– Я пойду?
Она потянулась к дверце, но Петр перехватил ее руку.
– Сначала пообещайте мне, что не будете ничего предпринимать без моего ведома, – проговорил он, пристально глядя ей в глаза.
– Обещаю. Но и вы поклянитесь, что поможете мне. – Аня умоляюще на него воззрилась. – Пожалуйста, помогите…
– Я сделаю все возможное.
– Спасибо, – сердечно поблагодарила она.
– Пока не за что. – Петр отпустил Анину руку, предварительно ее пожав, и когда она распахнула дверку, решительно заявил: – Давайте, Аня, я вас провожу до квартиры, чтобы мне было спокойнее.
Аня не стала спорить, более того, согласилась с явной радостью, наверное, несмотря на браваду, она боялась входить в подъезд одна, тем более что лампочка в нем горела только на площадке третьего этажа.
Спотыкаясь, они добрели до квартиры, Петр подождал, когда девушка отопрет дверь, дождавшись, первым вошел в прихожую, осмотрел комнату, кухню, санузел, даже выглянул на балкон, к великому своему облегчению, никакого киллера за занавеской не обнаружил, поэтому ушел от Ани с относительно спокойной душой.
ДусикКогда к подъезду подъехал новехонький «Пежо», Дусик спрятался за толстый ствол тополя, росшего в палисаднике. Ему нельзя рисоваться! Конечно, сейчас его трудно узнать: он напялил на голову кроличью шапку-ушанку, замотал пол-лица шарфом, водрузил на нос огромные очки, замаскировался, словом, но все равно боялся, что кто-нибудь его признает. Как-никак он звезда! Пока звезда…
Да, его еще помнят, и песню его хитовую до сих пор нет-нет да прокрутят на радио. Но не пройдет и года, как певец Дэнис пополнит ряды неудачников, звезд-однодневок, калифов на час… Сколько их было таких, ярких, любимых, популярных? Сотни! И где они теперь? Кто в заштатных клубах выступает, кто спился, кто обкололся, а кто и дуба дал. Трудно удержаться на плаву, но еще труднее остаться для своего продюсера единственным и неповторимым. Они так ветрены и так порочны! Стоит тебе немного постареть, слегка пополнеть, как тебя выбрасывают на помойку! Вот взять, например, его продюсера. Уж как он любил своего Дусика, как восхищался его огромными голубыми очами, русыми локонами, белоснежной кожей, хрупким мальчишеским телом. «Ты мой идеал, – говорил он. – Мой белокурый ангел…»
И что же теперь? А теперь он восхищается раскосыми карими глазками, прямыми черными патлами, желто-смуглой кожей, мускулистым телом некоего Батыра-Бакыра. Как, интересно, он его называет? Мой Чингачгук? Мой Чингисхан? Мой Будда?
Как бы ни называл, все равно белокурый ангел Дэнис разжалован в простые смертные и изгнан из рая! Вот так-то!
Но Дэнис не дурак, он сам может о себе позаботиться. И композиторов найти, и аранжировщиков, и клипмейкеров – связи в шоу-бизнесе у него есть, единственное, с чем возникли трудности, так это с деньгами. Кто бы мог подумать, что такому блестящему молодому человеку, как певец Дэнис, будет настолько сложно раздобыть бабки. Гребаные двести штук баксов – больше не надо! Но даже такую мелочовку негде надыбать!
А он пытался. Сначала пошел на поклон к своему самому страстному поклоннику, старому жирному Гоги, владельцу нефтяного концерна, этот вурдалак давно пытался затащить Дэниса в койку, но он не давался из боязни, что в самый ответственный момент блеванет от отвращения. Когда настали трудные времена, со своими рвотными позывами Дусик планировал справиться. Не справился. Облевался, только не в постели, а в ванной, когда Гоги ему в деньгах отказал, ограничившись паршивеньким «Ролексом» в подарок.
Паршивый «Ролекс» за два часа мучений и стыда! Долбаные часики за подлую измену своему любимому, сердечному другу, своему милому Пусику – Пусик с Дусиком встречались почти полгода и все время клялись друг другу в верности, – ну как после этого не облеваться?
Но Дусик не сдавался. Он бегал по приемам (благо его еще на них приглашали) и, не стесняясь, предлагал себя могущественным мужчинам. Мужчины с радостью велись на его заигрывания, но когда речь заходила о деньгах, тут же грустнели и со скорбной миной жаловались на трудные времена. По крайней мере, не гнали взашей, и на том спасибо! А вот родной отец погнал!
Да, его дражайший родитель даже не пустил сына на порог своей конторы.
Но ничего, Дэнис и без сучары-продюсера, и без папашки своего приблатненного, и без всей этой зажравшейся шатии-братии проживет! Плевать на всех хотел! Теперь он знает, где взять деньги, причем деньги, которые по праву должны принадлежать ему… Бабкины цацки – вот что его спасет! Старинные колье, браслеты, серьги – вся эта мишура стоит бешеных деньжищ! Не только на раскрутку, но и на жизнь хватит. А то пообносился весь, поистрепался, и машинка уже старенькая, давно бы сменить надо, да не на что… Подумать только, еще полгода назад он прикуривал от сотенных купюр (не рублевых!), подражая русским купцам-миллионщикам, принимал ванну из минеральной воды «Эвиан», имел личного парикмахера, тренера, массажиста, за ним охотились папарацци и поклонники, а теперь он, никем не узнанный, шастает по дворам с ломом, как распоследний бомжара… И массажиста он рассчитал, и парикмахера. Да и зачем ему личный парикмахер, если за ним больше не бегают папарацци и поклонники? Бегают за теми, кто мелькает в ящике и лыбится со страниц глянцевых журналов, но эфиры и публикации стоят огромных денег, которых у Дусика нет, а у продюсера есть, но не про его честь! Теперь денежная река сменила русло и омывает чужие берега… А та река, что омывает его, может дать только нежность и любовь – с бабками у Пусика так же туго, как у Дусика.
Пока он предавался своим мыслям – то горьким, то радостным, – из «Пежо» вышли двое. Мужчину он сразу узнал: красавчик адвокат Петр Моисеев, а вот кто с ним? Что за фря? Конечно, не Фроська, но тоже ничего, особенно обтянутая джинсами попка – хоть Дусика привлекали исключительно мужские ягодицы, но и в женских он толк знал. Так бы и мучился догадками, если бы красавчик не сказал своей спутнице:
– Осторожнее, Аня, тут ступенька.
Аня! Та самая лохушка! Вот это ни фига себе! Однако сильно она изменилась за те две недели, что он ее не видел. Прибарахлилась! Уж не бабкины ли цацки нашла? От этой мысли стало тошно, но Дусик тут же заставил себя успокоиться и мыслить здраво. В ходе здравых размышлений был сделан вот какой вывод: ни одна быстро разбогатевшая баба не откажет себе в натуральной шубе, а эта прикупила паршивенький пуховичок, значит, старухины сокровища тут ни при чем.
Хоть это радует!
Когда парочка скрылась в подъезде, Дусик вынырнул из-за дерева. В его руках был зажат небольшой ломик и огромный мешок. Денис обмотал первое вторым, после чего сунул тюк в сугроб, высившийся рядом с тополем.
Похоже, сегодня ничего не выйдет – наследница уже дома, к тому же не одна. Значит, еще один день потерян! Какая жалость… Стоп-стоп-стоп! А почему потерян? Можно кое-что предпринять, например взломать сарай, вот и лом у него есть! Как знать, может, бабка спрятала свои сокровища именно там? Среди подгнившей картошки, мутных банок с огурцами, поломанных стульев, безголовых кукол, дырявых матрасов… Да, Дусик нисколько бы этому не удивился, у бабки было специфическое чувство юмора.
Значит, идем чистить сараи! Вопрос только в том, который из семи принадлежал ей?
Простояв под деревом минуты две, Дусик так и не нашел на него ответа. Что ж, придется вскрывать все семь. Хлопотно это, конечно, и небезопасно, но зато введет ментов в заблуждение – они решат, что сараи «выставили» обычные пьяницы, позарившиеся на дармовую закусь.
Приободрив себя этим, Дусик направился к далеким, тонущим во мраке сараям.