Текст книги "Не умирай раньше меня. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Ольга Домосканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Не умирай раньше меня. Часть 2
Ольга Домосканова
Глава 1
Недопонимание
Самые прочные стены строятся не из камня и бетона, а из непонимания
***
Студенческая жизнь вошла в привычное русло и размеренно потекла рекой проживаемых дней. Я посещала занятия, вечером бегала с тренером, в среду ходила на секцию, в субботу – к Агеллару. Все было, как и прежде, и о поездке в лагерь напоминали только сложенные в углу тренерской палатки.
Он вел себя так, словно ничего не произошло. Не было ни тех взглядов, ни объятий, ни внимания, ни улыбок, ни поцелуя… Ничего. Я свалила все на свою впечатлительность и обругала себя последними словами за то, что придала произошедшему слишком большое значение. Агеллар – взрослый мужчина, повидавший на своем веку несметное количество женщин и знающий нашу психологию куда лучше, чем я – мужскую. Почувствовал, что мне хочется романтики, приключений, и все это устроил. Что-то вроде курортного романа – повеселились, приехали и забыли, получив приятное послевкусие на память. Чтобы, если кто-нибудь спросит – как вы съездили? – грустно улыбнуться и вздохнуть.
Примерно то же самое было и со мной, когда во время очередной посиделки о поездке спросил Варлан. Гидра заливалась соловьем, рассказывая самые интересные моменты с живой мимикой и жестами, я же молча смотрела в стаканчик с чаем. Мои мысли были далеко, тонули в том самом лесном озере, где осталось мое сердце.
Я не сразу сообразила, что меня трижды позвали, пока перед носом не щелкнули пальцы.
– Ты-то чего молчишь? – поддела Гидра, проказливо улыбаясь. – Расскажи теперь ты, как мы съездили?
Я оторвалась на миг от созерцания подёрнувшейся пленкой остывшей жидкости и коротко ответила:
– Хорошо.
Подруга цокнула языком.
– И все? Не хочешь ничем поделиться?
Можно было бы вырвать мысли и отдать их ненадолго кому-то еще, я бы с удовольствием так и сделала.
– Поездка как поездка. Было…весело.
Гидра откинулась назад, что-то настойчиво ища в сумке, и, судя по всему, между страницами какой-то тетради. Не прошло и секунды, как на стол легла фотография – я и Агеллар с гитарой. На снимке запечатлен момент, когда нас прервали – мы смотрим друг на друга долгими взглядами, полными…чего?
Я не ожидала от себя такой реакции. Резким движением я вырвала фото из рук подруги и запихнула его в сумку. Варлан успел краем глаза увидеть, кто был на том снимке, я поняла по сдвинувшимся бровям и по его взгляду, обращенному на меня.
– Я пойду, Вар, ты помнишь, да? – Гидра наверняка сбегала не просто так, подговорила Варлана на разговор со мной. Одного я не понимала – что это изменит?
– Не смотри на меня, будто строгая мамочка, заставшая свою единственную дочь в объятиях южанина.
– И в мыслях не было, – удивился Варлан. – Ну, так что, – он положил руки на стол и вперился в меня внимательным взглядом, – хорошо, говоришь, съездили?
– Да.
– И ничего не произошло?
– Нет.
– Подними-ка глаза, – он отодвинул мой чай на край стола, будто всему виной был именно он. – Лиа, скажи мне, неужели тебя жизнь ничему не учит?
Я сложила руки на груди и отвернулась, мысленно закрываясь от вторжения в мою душу. Тоже мне, психолог нашелся.
– Я не собираюсь учить тебя жизни – сам ничего о ней не знаю. Просто попрошу быть тебя очень осторожной. Подумай хорошо, нужно ли тебе это?
Пришлось поднять глаза к потолку, чтобы не расплакаться. Раньше я не замечала за собой такой сентиментальности.
– Ты напрасно сотрясаешь воздух, Вар. Ничего нет.
Радок сочувственно дотронулся до моего плеча.
– Случилось что-то, о чем ты жалеешь? У вас…было?
Я покачала головой.
– Тогда я ничего не понимаю. Ничего не было, но при этом на тебе нет лица.
Я грустно улыбнулась.
– Вар, я сказала – ничего нет, а то, что было – уже прошло. Это не стоит внимания.
– Женская логика никогда не была моей сильной стороной, – серьезно произнес Радок, вызывая во мне усмешку. – Правда.
– Верю. А знаешь, что самое смешное? Со мной такая же фигня.
Он стоял за перегородкой и слушал, не с самого начала, но услышал достаточно, чтобы зло смять в руках пластиковый стакан с обжигающим кофе. Даже не почувствовал, что обжегся, потому что в груди горело куда ярче.
Ничего нет, а то, что было – прошло. Вот как? И внимания не стоит. Маленькое приключение, развлекшее маленькую девочку. А он-то думал объясниться, почему, вернувшись, будто бы отстранился. Не нужны ей никакие объяснения, потому что ничего нет. И ничем она не лучше той же Покровен, ее намерения хотя бы лежат на поверхности, в отличие от этой лицемерки.
Пустой стаканчик полетел в урну. Выбравшись из студенческой толчеи, он горько усмехнулся. Как…больно, оказывается, даже в его возрасте. Пенсионер военный, а все туда же. Ничего, он знал, как выбить дурь из своей головы, а прежде ему было с чем разобраться.
В очередной раз, придя на занятия, я с удивлением уткнулась в закрытую дверь. Бесцельно подергав ее, я набрала номер Агеллара, но телефон абонента был выключен. Рассудив, что тренер просто где-то задержался, я решила зайти к крестному в учебку. Постучала и как обычно сразу вошла.
Крестного не было. Зато была Покровен, вернее, она висела на шее Агеллара, и зашла я, судя по всему, в тот самый момент, когда он собирался ее поцеловать. На мое появление они отреагировали бурно. Покровен яростно блеснула глазами, а тренер рявкнул так, что у меня заложило уши.
– Вы что-то забыли, студентка?
Я растерялась. Если кто-то что-то и забыл, то явно не я.
– Я пришла на занятия.
Он прожег меня таким взглядом, в сравнении с которым преисподняя лишь горящая спичка.
– Вашу зачетку.
– Что?
– Зачетку! Что я сказал неясного?
Я судорожно стала рыться в сумке, выискивая вечно таскаемую мной книжку в твердой обложке зеленого цвета. Ума не приложу, зачем она ему сейчас понадобилась.
Зачетка нашлась, я протянула ее Агеллару, он раскрыл ее на нужной странице и буквально на ладони что-то в ней написал, после чего со звучным хлопком закрыл и передал мне.
– Что-то еще?
– Занятий не будет? – севшим голосом уточнила я.
– Нет, – последовал жесткий ответ. – Вы свободны.
Ничего не понимая, я вышла за дверь и первым делом открыла зачетку. Напротив графы ОВЭУ стояла оценка с расшифровкой "отл." Яростный росчерк подтверждал, что Агеллар как всегда очень доходчиво объяснил, куда мне идти.
Лавина застала его в учебной части, чем решила воспользоваться для объяснений.
– Алестер, я должна сказать… – ее руки обвились вокруг его шеи. – То, что произошло в лагере – это была досадная ошибка.
В этот момент дверь распахнулась, являя Ранхил. Кажется, ее нисколько не удивило происходящее, бедняжка пришла на навязанные ей кем-то занятия. Он решит эту проблему, последний раз для нее, навсегда избавляя от своего присутствия в ее жизни. Вопрос о зачетке удивил ее куда больше. Она получила, что хотела, так чему же она теперь удивляется?
Когда Ранхил ушла, Агеллар отодвинул от себя Покровен и силой усадил ее на стул. Грубости в свой адрес замдиректора точно не ожидала.
– А теперь ты послушай меня, – процедил Алестер. – То, что ты сделала, а именно напоила студентов запрещенным в Лароссе лекарственным средством, сурово карается законом.
Замдиректора побледнела.
– Я же совсем чуть-чуть…
– Меня это мало волнует. Как давно ты сидишь на этой дряни?
Казалось бы, бледнеть ей было уже некуда, но тем не менее, Лавина стала прозрачнее воды.
– Откуда ты узнал? – прошептала она.
Агеллар зло усмехнулся.
– Упиться ханаи до потери пульса перед многообещающей ночью может только либо полная идиотка, либо конченая наркоманка. При всём моем отношении к тебе – на идиотку ты не тянешь.
– Не говори никому, я очень тебя прошу! Я сделаю все, что ты захочешь! – она попыталась упасть перед ним на колени, но Алестер крепко встряхнул ее в воздухе и швырнул на место.
Покровен заскулила.
– Я не буду предавать это огласке только в одном случае – ты говоришь мне, кто поставляет тебе эту дрянь.
Покровен разразилась слезами – не искусственными, а очень даже искренними.
– Алестер, они убьют меня! Мне нельзя говорить…
Агеллар склонился над ней, яростно блестя глазами, и Лавина замерла перед ним, словно мышь перед удавом. Валандийца она явно боялась больше всех.
– Имя, – прорычал он сквозь зубы.
– Радок, – прошептала Покровен, закрывая голову, словно от удара.
– Варлан? С экономического?
Замдиректора покачала головой.
– Нет. Того зовут Джао. Я больше ничего о нем не знаю!
Агеллар отошел от нее к окну. Дело приняло нешуточный оборот. Не исключено, что и вербовщики уже забрались в колледж в ряды студентов, пока он, военрук, занимался глупостями.
– Если ты еще раз что-нибудь подобное повторишь – ломка тебе покажется райским массажем, – бросил он напоследок. – Никто не должен знать об этом разговоре, это в твоих же интересах.
– Как мне теперь быть?! – взвыла Покровен, роняя голову на скрещенные руки.
Агеллар обернулся.
– Об этом нужно было думать раньше. И еще – не смей даже приближаться ко мне. Мне хватит связей запереть тебя где-нибудь в частной клинике. То же самое тебя ждет, если ты кого-нибудь подсадишь. Я не шучу, Лавина, шутки кончились.
С этим он ушел. Страшные дела творятся в учебном заведении, и он в этом виноват.
Единственная возможность, при которой я могла спокойно поговорить с глазу на глаз с Агелларом, могла выдаться на пробежке. Я прождала его все воскресенье, бегая в одиночестве, не дождалась, решив, будто тренер решил отдохнуть. Но и в понедельник, и во вторник, и в среду в парке он не появился. Закрыта была и тренерская. Звонить ему я не решилась. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит – все закончилось, толком так и не начавшись. Меня такой расклад не устраивал, но давить на взрослого мужчину, тем более на Агеллара, увы, не в моих силах. Встал вопрос, чем мне занять свободное время, чтобы не свихнуться, но очень скоро произошли события, которые внесли существенные изменения в мою жизнь.
Я делала покупки вместе с Гидрой в одном из супермаркетов. Подруга сплошь и рядом накладывала в тележку полуфабрикаты, у меня же руки, к счастью, растут из нужного места, так что я планировала сделать овощное рагу и запечь куриные крылышки. Ко всему прочему мне понадобилось кое-что из бытовой химии. Покупка вышла объемистой и затратной, но я на этот счет не беспокоилась, как оказалось – зря.
Кассир несколько раз приложила мою карту к терминалу, после чего объявила:
– К сожалению, у вас не хватает денежных средств. Аннулируем покупку или доплатите наличными?
– Это какая-то ошибка, – пробормотала я.
Обычно, за такой промежуток времени отец перечисляет мне деньги несколько раз. До этого момента я не проверяла баланс с полой уверенностью, что денег на ней предостаточно. И если они закончились именно сейчас, из этого следует, что отец со времени последнего приезда не сделал ни одного перечисления. Без денег, даже несмотря на нашу размолвку, он никогда бы меня не оставил, так что у меня появился реальный повод начать волноваться.
Кассир терпеливо ждала, пока я лихорадочно ощупывала карманы в поисках наличности. Нужная сумма нашлась буквально впритык, с парой лишних десяток на дорогу.
– Что-то случилось? – для удобства мы стали на разные кассы, поэтому из-за заминки Гидра справилась раньше меня и уже стояла со своей тележкой у выхода.
– Денег на карте почему-то не оказалось, – призналась я. – Отец или забыл про меня…
– А раньше такое бывало?
– В том-то и дело, что никогда. Даже не задерживал ни разу.
Мы сложили покупки в пакеты и вышли из супермаркета.
– Через дорогу есть отделение банка, можно пойти и проверить, когда последний раз было перечисление на твою карту. Может быть такое, что в банке сейчас какие-нибудь профилактические работы, поэтому деньги временно недоступны.
Так я и поступила – зашла в банк, обратилась к специалисту, после чего получила распечатку с денежными поступлениями за полгода. Меня ждал неутешительный результат – последнее перечисление от отца датировано неделей раньше его приезда в Ларосс. Больше переводов не было.
– Я ничего не понимаю, – проговорила я, сворачивая распечатку и запихивая в сумку. – Он никогда не задерживал платежи.
– У тебя совсем не осталось наличных? – сочувственно спросила подруга.
– Немного отложено на черный день, но я же не знала, что он наступит так скоро! Надолго мне тех денег не хватит.
– Можно найти подработку, – робко предложила Гидра, теребя ручки пакета.
– Не можно, а очень даже нужно. Сегодня же займусь поисками. Я домой.
– Пока, Лиа. Не переживай, я думаю, все образуется.
Едва подруга скрылась из виду, я набрала крестного.
– Отец не звонил?
– Нет, а тебе?
– Поэтому я и звоню. На моей карте нет средств. Последнее перечисление было еще до его приезда. Крестный, с ним что-то случилось, – от волнения слова вырывались из меня очень быстро.
– Лианетта, успокойся, я думаю, что у него просто пока нет на это времени или возможности. Ты же знаешь, в каких условиях приходится работать историкам и археологам. Может, их отправили в пустыню, где нет никакой цивилизации, а ты тут о каких-то банковских перечислениях говоришь. Если тебе нужны срочно деньги, я обязательно тебе дам.
– Мне не деньги срочно нужны, я срочно хочу знать, где мой отец! – спокойствие Лагерры иногда просто выводило меня из себя. – Он ничего тебе не говорил во время ваших посиделок?
– Ничего такого, что было бы как-то связано с его работой или его местонахождением, – отчитался крестный. – Мне кажется, ты драматизируешь.
– Я очень волнуюсь, – призналась я. – Он не звонил ни разу с того момента, как он уехал.
– Все будет в порядке, Лиа, – успокаивающе проговорил Лагерра. – Георг Ранхил нигде не пропадет.
– Я на это надеюсь.
Черт побери, как мне не хватало умного совета от Агеллара. Только, похоже, с некоторых пор эта услуга также для меня недоступна. Какая муха его укусила? Да и неужели Покровен все-таки выпросила у него прощение? Эти мысли я постаралась как можно быстрее выбросить из головы, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Вечер я провела за поиском работы.
– Студентка? – презрительно скривила губы заведующая паба. – Больно ты нам нужна.
– Я в ночную смену. Паб ведь работает до трех? – уточнила я, смиренно сложив руки перед собой, словно образец покладистости и покорности. На самом же деле хотелось ей вмазать.
– Смена до четырех, – недовольно проговорила женщина, листая ежедневник. – Если все устраивает, приходи завтра к половине шестого.
– Устраивает, – спокойно произнесла я, покидая ее кабинет.
До чего же неприятная особа. Мало того, что я проторчала в ожидании нее два с половиной часа, так еще и выслушала лекцию о том, что студенты – народ ненадежный, работать не хотят, надолго не задерживаются. Ей-то, конечно, виднее, но я ведь еще ни одного дня не отработала, так зачем обо мне судить по другим? Жаль, что выбора особо не было, "Три хмеля" ближе всего находится к дому, да и контингент насквозь знакомый – сплошь студенты Политеха. Платить обещали пятьсот лароссийских рублей за смену, что в принципе неплохо. Главное – одолеть график, а там глядишь, и отец поможет. Не исключено, что мне понравится, и я втянусь – надо попробовать.
– И как ты с таким графиком будешь учиться? – Гидру мой выбор не впечатлил. – Вернее, учиться-то понятно когда, а спать?
– Пару часов до смены и до восьми утра после нее, – вслух мой график звучал гораздо страшнее, чем в моих мыслях.
– Еще же надо когда-то успевать жить, Лиа, – подруга расстроилась, что в свой график я не вписала развлечения. – А как же занятия у Агеллара, баскетболка?
– Теперь только работа, – отрезала я, мгновенно потеряв всякое настроение.
Подруга, уловив перемену, благоразумно не стала развивать опасную тему.
– Я бы хотела тебе помочь, если бы знала, как, – Гидра обняла меня и тяжело вздохнула.
– Пока что все в порядке, никакая помощь мне не требуется.
– Ты просто не хочешь жаловаться.
– Люди, которые много жалуются, сами виноваты в своих бедах. Все тяготы жизни нужно переживать молча.
По ошарашенному взгляду подруги я поняла – цитирую Агеллара. Вот только не знает она, что так повлиял на меня именно он.
– Какие серьезные вещи ты говоришь, – восхитилась она. – Никак на тебя снизошла великая мудрость…
– Открыт набор учеников, ты будешь первая, – съязвила я в ответ.
– Ой-ой, – в тон ответила подруга.
В первый рабочий день, а вернее – ночь, мне выдали форму паба, в которой я должна была обслуживать посетителей. Все бы ничего, но я добрых полчаса вертела ее в руках и так и этак, и не решалась надеть.
– Новенькая? Как там тебя – Лиана, что ли? Чего ты копаешься, пошли, все покажу, – огненно-рыжая девица, старше меня лет на пять, лихо взметнув подолом, поманила меня за собой.
– Простите, а как вы это надеваете? – спросила я, демонстрируя форму.
– На себя, – оскалилась Рыжая, подходя ближе. – Клевая форма, правда? Первое время я и сама стеснялась, а сейчас ничего, привыкла. Ну что ты стоишь, раздевайся, покажу, как это надевается.
Форма, если ее так можно было назвать, больше походила на костюмчик для ролевых игр (подозреваю, что именно там и куплена). Мини-сарафанчик в черно-красную клетку с торчащей во все стороны юбкой, снизу отделанный объемными кружевами, а сверху представляющий собой импровизированный корсет; белая блузка-рубашка, обнажающая плечи и не скрывающая вообще ничего, скорее наоборот; длинные белые чулки по самую…хм…юбку и маленькая шляпка-заколка в волосы, которые для такого случая пришлось распустить. Благо, ко всему этому прилагались еще и удобные черные туфли на низком каблуке, длинный же каблук рыжеволосой был ее собственной инициативой.
– Глянь, красотка! – воскликнула Рыжая. – Кстати, меня зовут Лайзе.
– Лианетта.
– О, я ж и говорю – Лиана! – хихикнула официантка. – Идем, покажу, где и что.
В зале паба царила привычная завсегдатаю суматоха. У барной стойки столпился недавно пришедший народ, на дальних столиках расположились те, кто здесь уже явно больше часа, танцующих пока не было – не то время.
– Закуски у нас тут нехитрые, в основном всякие сушеные рыбки да острые крылышки, – объясняла Лайзе, перекрикивая музыку. – Разливаем только пиво и пивные напитки, ничего крепче. Все, что приносится посетителями – безжалостно отбирается. Делим потом на всех поровну, – доверчиво добавила она.
Я смотрела на происходящее в зале абсолютно другими глазами (трезвыми, – услужливо подсказала совесть). Двое у дальней стены явно пили не пиво и даже не темный эль. Так натрескаться еще нужно уметь. То и дело мимо нас проходили точные копии нас самих, с разницей, разве что, в росте и цвете волос. Они приветливо улыбались мне и продолжали делать свою работу, не докучая любопытными взглядами.
– Пока Мегера не пришла, можешь аккуратно постоять и посмотреть. Если появится – хватай поднос и иди в зал. Сегодня пока пустые кружки пособираешь со столов. И смотри ничего не разбей – вычтут.
Получив нехитрый экскурс в суть работы, я решила начать без нареканий со стороны невоспитанного начальства. Подхватив поднос, засеменила между столиками, собирая пустую посуду.
– Ли?!
О, нет, только не Скарецки! Не хватало мне еще подколок с его стороны. Натянув милую улыбку на пол-лица, я обернулась. Сокурсник сидел не один – с ним была очередная первокурсница из бухгалтеров. Впервые в жизни я задумалась над тем, что стервами "куколки" со временем становятся как раз после таких, как Чен.
– Будете что-нибудь заказывать? – осведомилась я.
– Светлого пшеничного, – машинально произнес Скарецки, тут же спохватываясь: – Нет, ну ты глянь! Вот это юбка у тебя! – и, как всегда, громко захохотал.
Я в смятении потянула за подол вниз. Увы, длиннее юбка не стала, зато мой жест повеселил его еще больше.
– Сейчас принесу твой заказ, – пробормотала я, удаляясь.
– Дай сфоткаю, покажу Дану. Вот он слюни-то распустит!
– Чен, только попробуй, – предупредила я.
Скарецки поднял руки, мол, капитулирую, но его хитрой морде я бы верить не стала. Всё равно расскажет.
Спросив у бармена, в какой бочке мой заказ и получив ответ, я наполнила кружку. Бармен запоздало крикнул, что наливать по "ризку".
– Дружище, я к вам уже третий год хожу, – улыбнулась я. – Неужели ты думаешь, я не знаю, сколько вы тут наливаете?
Бармен похлопал меня по спине.
– Понятливая, сработаемся. Шейк, – и он протянул мне свою татуированную вдоль и поперёк руку. Я пожала ее и представилась в ответ.
Больше мне заказов не делали. Студентов было мало, в середине недели из редко встретишь в пабе, а завсегдатаи были поделены между другими официантками, поэтому смену я отработала грязной посудой, после трех помогла девочкам убрать зал и со спокойной совестью и обещанными деньгами отправилась домой.
Стоило доползти до кровати – и усталость свалила меня. Спала без задних ног. Прозвеневший в восемь будильник показался мне адскими колоколами, но пришлось вставать и идти на занятия.
– Статистика – это точная наука, подчеркиваю, точная, которая изучает метода сбора, анализа и обработки данных… Ранхил, открой глаза, здесь и помимо тебя есть много желающих подремать, а то и вообще остаться дома под одеялом и как следует выспаться, а не вести сейчас занятия у неблагодарных студентов, которые вдобавок еще и не слушают.
– Я слушаю, простите пожалуйста, – я с трудом разлепила глаза, придав телу максимально сидячее положение.
Ненадолго, меня всё равно потянуло к столу.
А ведь вечером опять на смену. Лайзе сказала, что в пятницу будет куда больше народа, а в выходные и вовсе аншлаг. Те же Скарецки и Ривара припрутся смотреть баскетбольный матч.
На перерыве, когда я с удовольствием растянулась на столе, передо мной кто-то поставил стаканчик с крепким кофе. Аромат потянулся такой, что невольно заслезились глаза. Я подняла голову в поисках благодетеля, и увидела такой же стаканчик в руках Ривары. Он невозмутимо прикладывался к нему время от времени, и на поворот моей головы ответил спокойным взглядом.
– Спасибо, – проговорила я, за что получила кивок головой.
Кофе не люблю, а в Хенане, говорят, без него не начинается утро. С одной стороны – я понимаю, почему, от первого же глотка у меня чуть не вылезли глаза, настолько крепкой и обжигающей была жидкость. Тем не менее, я взбодрилась и стала зевать через раз.
– Как первый день? – думаю, подруга спросила из вежливости, потому что по мне было видно и так, КАК он прошел. Проехал, я бы сказала, причем туда и обратно несколько раз.
– Замечательно, – отозвалась я, криво улыбаясь. – Приходи, посмотришь на мою форму. Только успокоительное не забудь.
– Ты не приносишь добрых вестей, – пробормотал Алестер, перебирая в руках фотографии.
– Я и рад бы, но, как видишь, они не оставляют меня, – Каллини закурил и закашлялся.
– Бросал бы ты.
– А я и бросал, – просипел сослуживец, делая глоток из стакана. – А потом как вернулся на службу, так сразу и закурил. Бросишь тут…
Агеллар бы и сам закурил, но завязал с этим еще в молодости. Бывали в его жизни времена, когда буханка хлеба была важнее пачки сигарет.
– Случаи участились, – заметил Алестер, вглядываясь в лица. Сплошь одни молодые люди, до двадцати пяти, и все потеряны для жизни. Рейго привез новую партию непомнящих.
– Не то слово. Словно готовятся, твари, к чему-то, армию собирают. Тут облава была, восьмерых боевиков положили, так они за неделю восемь блокпостов сожгли, будто символично. Эх, Алес, а мы ведь не молодеем, кто будет эту погань вытравливать.
– Молодые и будут, – Алестер разогнал ладонью дым, прищурился. Один парень показался ему смутно знаком. – Вот этого, кажется, видел. Подробнее надо узнать в учебной части, у куратора. Что с предыдущими?
– Троих опознали, вернули в семьи. Остальные пока в больнице.
– Это хорошо, – протянул Агеллар, задумываясь о своем.
– Что же хорошего, если они даже своего имени не помнят? Я одному говорю, ты чего ради туда поперся? А он мне в ответ – знаешь, что? Да здравствует Мхарийский халифат – и весь спрос!
– Хорошо, что живы остались, – Алестер настоял на своем. – Матери всё равно, какому богу молится ее сын, главное, чтобы было кому молиться.
Каллини помрачнел.
– Я тоже часто вспоминаю о нем. Мало, ничтожно мало он пожил.
– Любой из нас мог оказаться на его месте. Все мы варились в том котле.
Помолчали. Рейго опрокинул стакан, по армейской привычке занюхивая рукавом. Агеллар отставил.
– Даже за упокой не выпьешь? – он просто спрашивал, не нагружая лишними словами.
– Нет, – ответил Алестер. – За его упокой я уже выпил немало.
– А я выпью, – и, подтверждая сказанное, Каллини налил еще. – Мне бы голову светлую, но как быть, коли на сердце черно? Ты задумчив, друг мой. Уж не причина ли этому та светленькая малышка?
Агеллар сжал челюсти. Слишком проницателен его старый друг.
– Вижу, я угадал, хе-хе… Дрогнуло каменное сердце перед юной красотой.
– Рейго, это опасная тема, – процедил Алестер. – Мы говорим либо о деле, либо ни о чём.
Каллини усмехнулся, глядя на стол, но комментировать не стал.
– О деле – так о деле. Ты уже встречался с коллегами?
– Нет. Встреча с Лотри состоится завтра. Я возьму эти снимки, плюс те, что у меня есть. И проверю своего – может, просто похож. Кстати, у меня есть выход на толкача. Крайне ненадежный, но имя и фамилия имеется. Надо бы проверить.
Каллини достал из внутреннего кармана блокнот и ручку и кинул на стол. Снова затянулся, щурясь от попавшего в глаза дыма.
– Черкани. Сгодится любая информация. За прошлый месяц на полигон вывезли тонну этой гадости. Три сотни ханаитов ждут своей участи в реабилитационном центре.
Агеллар покачал головой. Слишком много. Последнее время всего "слишком" – ввезенного ханаи, вывезенных людей, наркоманов. Халифат явно набирает мощь. Кому, как не им, брать на себя ответственность за это.
Рейго ознакомился с надписью, после чего убрал блокнот.
– Держи меня в курсе событий. Если Лотри кого-то из этих ребят знает – нам очень повезет.
– Даже если не знает, он может вывести меня на других знающих. Они же явно еще студенты, – Алестер кивнул на фотографии.
– Кстати, – неожиданно вспомнил Каллини, от избытка эмоций обливая дорогой костюм коньяком. – Ягри вернулся в пограничный патруль. Я слышал, ты приложил к этому руку.
Агеллар довольно усмехнулся.
– Бежал с позором, как всегда. Крысы бегут первыми с корабля, он оправдал свое прозвище.
– Думаешь…
– Время покажет. Но на всякий случай я советую за ним присмотреть.
