Текст книги "Кордова, Гранада, Севилья – древние центры Андалусии"

Автор книги: Ольга Никитюк

Ольга Дмитриевна Никитюк
Кордова, Гранада, Севилья – древние центры Андалусии

Города и музеи мира

Редактор Л. М. Азарова

Художественный редактор Л. А. Иванова

Художник Н. И. Васильев

Технический редактор Е. Я. Рейзман

Корректоры Т. М. Медведовская и 3. П. Соколова

Города и музеи мира

На суперобложке:

Гранада. Вид Альгамбры.

ИЗДАТЕЛЬСТВО ИСКУССТВО – МОСКВА • 1972

Памяти К. М. Малицкой

Предисловие

 
О, жители Андалусии,
как вы блаженны!
Вода и тень, ручьи и деревья!
Рай вечности только в вашей стране.
Если бы мне предложили выбор, я бы выбрал ее.
 

(Ибн Хафаджи, XII в.)

«Ал Андалус» – называли арабы Пиренейский полуостров, но только южная часть его сохранила название Андалусии. Прекрасный благодатный край гор и равнин, рек и холмов, где возникли еще в древности города, ставшие центрами культуры, науки, искусства. В их облике много общих черт: ослепительная белизна стен, увитых растениями, кованые решетки окон и балконов, зелень, фонтаны и водоемы во внутренних дворах. Отсутствует четкая единая система планировки, поражает множество узких улиц, идущих в разных направлениях, и удивительное слияние с окружающей природой. Это города юга. Через Кордову и Севилью протекает Гвадалквивир, определивший расположение основных архитектурных памятников. Река была известна еще в древности и носила название Бетис. Происхождение городов также во многом сходно. Коренное население Пиренейского полуострова – иберийское – жило и в южной части, на территории Андалусии. Первыми из чужестранцев, как считают ученые, здесь появились финикийцы, основавшие свои колонии; их сменили греки, карфагеняне, а затем римляне, перенесшие и на территорию Испании междоусобные войны. Здесь побывали Юлий Цезарь и Август, разделивший Испанию на три провинции (южная часть их называлась Бетикой). В период владычества Карфагена особое значение имела Гранада, при римлянах – Кордова и Севилья. Позднее на Пиренейский полуостров вторглись варварские племена. В V веке ими было основано вестготское королевство. Их столицей одно время была Севилья. Однако это лишь предыстория городов, так как в их облике следы владычества финикийцев, римлян и вестготов почти стерлись. Особый и самый сложный период начался с вторжения в Испанию арабов в 711 году. К этому времени Арабский халифат достиг вершины могущества, подчинив также и север Африки, откуда арабские войска вступили в Испанию. С первых же лет арабского владычества началась борьба за освобождение Испании, получившая название реконкисты. Она закончилась лишь в конце XV столетия. Захваченные арабами одними из первых Кордова, Севилья и Гранада вернулись к Испании последними. Период арабского владычества оставил заметный след в облике трех городов. Именно с ними связан расцвет испаномавританской культуры. Пришедшие из Африки завоеватели принадлежали к различным племенам и национальностям, их называли маврами и это название распространилось затем на все североафриканские племена. Первой столицей мавританских правителей Испании стала Кордова. Омейядский эмир Абдерахман II! объявил себя халифом (X в.), окончательно утвердив независимость испанских владений от могущественного Арабского халифата с центром в Багдаде. В XI веке после междоусобиц и распрей и в результате вторжения вражеских племен Кордовский халифат распался. На смену Кордове пришел новый центр – Севилья, достигшая блестящего расцвета в XIII столетии. Но общее ослабление мавританского государства привело к успеху реконкисты: сначала Кордова (1236), а затем Севилья (1248) перешли в руки испанцев. Сами арабы предчувствовали неизбежность падения их власти на Пиренейском полуострове, «потому что все, дошедшее до своего предела, начинает убывать». Так было написано в одной арабской элегии. Этот исторический пессимизм был вызван сложившейся ситуацией: в руках арабов осталась последняя цитадель – Гранада. Время расцвета города-XIV век и первая половина XV века. Город занял то место в культуре мавританской Испании, которое принадлежало ранее Кордове и Севилье. За гранадский престол велась ожесточенная династическая борьба, немало способствовавшая успеху реконкисты. В 1492 году Гранада была взята испанцами. С ее падением кончилось многовековое владычество арабов в Испании. В период реконкисты первенство принадлежало рано освободившимся городам Кастилии. Казалось, что Кордова, Гранада и Севилья останутся в стороне от бурного роста городов единого Испанского государства. Но открытие в 1492 году Америки положило начало новому периоду расцвета Севильи – крупного порта на Гвадалквивире, обладавшего монополией на торговлю с вновь открытыми странами. С XVI века, более, чем столетие, Севилья успешно соперничала с новой столицей Испании Мадридом. Однако Кордова и Гранада уже не вернули себе былой славы и значения ведущих центров. Связь трех городов стала иной – их объединили художники, скульпторы и архитекторы андалусской школы, которая создала искусство больших национальных масштабов.

Период подъема воссоединенного испанского государства связан с правлением Исабеллы и Фердинанда, при которых завершилась реконкиста и была открыта Америка, а также эпохой Карла V, когда могущество империи достигло зенита. При его сыне Филиппе II начался кризис, отодвинувший в конце XVII столетия Испанию в число второстепенных государств.

Кордову и Гранаду благодаря красоте и величию древних памятников можно рассматривать как своеобразные города-музеи. Севилья по-прежнему сохранила положение ведущего крупного экономического и культурного центра и для современной эпохи. Но и в ее архитектурном ансамбле современные здания не играют существенной роли. Подобно Кордове и Гранаде, город в общем сохранил тот облик, который сложился еще в XVIII–XIX веках.

Кордова

История древней Кордовы подобна истории многих городов Андалусии. Возможно, что она была основана финикийцами, но первые достоверные сведения относятся ко времени римского владычества. Город был колонией Рима и назывался Кордуба. Он стал родиной Сенеки Старшего и Сенеки Младшего, поэта и философа, а также поэта Лукиана (I в.). Сенека Младший первый прославил древний город и рассказал о его истории в величавых строках стихотворения «Родине о себе».

 
«Кордуба, ныне власы распусти и оденься печалью,
Плача над прахом моим, должный исполни обряд.
Дальная Кордуба, ныне оплачь своего песнопевца,
Тяжко горюя теперь, а не иною порой.
И не тогда, когда в мире столкнулись враждебные силы
И налегла на тебя злая громада войны.
Были врагами тебе Цезарь тогда и Помпей,
И не тогда, когда триста смертей тебе причинила
Ночь лишь одна, что была ночью последней твоей;
Не лузитанский когда твои стены рушил наемник,
Прямо в ворота твои вражеский меч ударял.
Доблестный твой гражданин и слава твоя очутились
В сонмище бед: распусти, Кордуба, ныне власы!
Но благодарен тебе я: природа тебя поместила
Вдаль, к океану: и ты меньше страдаешь вдали» [1]

[Закрыть]
 

Во времена вестготов о Кордове было известно мало, так как столицей их государства был город Толедо. Именно к нему и двинулись войска арабского полководца Тарика бен Саида, вступившего на землю Испании в 711 году. Для осады Кордовы полководец оставил лишь небольшой отряд. Комендант города, зная, что враги немногочисленны, решил защищать Кордову. Но предательство пастуха, указавшего врагам, как проникнуть в город, заставило защищавшихся сложить оружие. Лишь комендант со своим гарнизоном, запершись в одной из церквей города, продолжал сопротивление. Только когда был перекрыт источник, снабжавший водой осажденных, они вынуждены были сдаться. Так открылась новая, самая известная страница в истории города– мавританское владычество, длившееся в течение пяти веков, до его отвоевания в XIII веке.

Вступившие на испанскую землю завоеватели были поражены мужеством испанцев. «Они как львы в своих крепостях и как орлы в своих гнездах», – писал арабский полководец Муса.

Почти через пятьдесят лет после взятия города в нем утвердился омейядский правитель Абдерахман I. С этого времени растет и расширяется город, получивший затем всемирную известность как «второй Багдад» и «обитель науки». Позднее появилось и любопытное изречение, подтвердившее славу Кордовы, города ученых и книжников: «Когда в Севилье умирает ученый и хотят продать его книги, их везут в Кордову; когда же умирает музыкант в Кордове и хотят продать его инструменты, то их, наоборот, везут в Севилью» [2]

[Закрыть]. Эти слова принадлежат величайшему арабскому философу – уроженцу Кордовы Ибн Рошду (Аверроэсу, 1126–1199). Город рос. Улицы были вымощены камнем, местами мрамором, вечером они освещались, били многочисленные фонтаны. В западной части Кордовы находились богатые кварталы, где жили сановники. Кварталы получили название «Палаты Мугиса», по имени предводителя отряда, захватившего город. Об этой части города, вспоминая ее былое великолепие, писал Ибн Хазм, философ и поэт, родившийся в Кордове (XI в.): «И кажется, что эти разубранные опочивальни и украшенные покои, сиявшие, как сияет солнце, и рассеивавшие прекрасным видом своим заботы. . стали подобны разинутым пастям львов» [3]

[Закрыть]. Такими увидел их поэт после нашествия берберов.

В северо-западной части города был выстроен дворцовый комплекс Ар Русафа, названный так эмиром Абдерахманом I в память местности под Дамаском, застроенной его дедом – халифом Хишамом. По преданию, в Ар Русафа росла пальма, которую привез с собой после долгих скитаний и невзгод эмир. Ей были посвящены известные стихи Абдерахмана, ставшего не только правителем города, но и одним из основателей андалусской поэзии.

«О пальма, ты, как и я, чужестранка на западе, далеко от своего корня» [4]

[Закрыть].

IX–X века – время расцвета культуры и науки в Кордове. Город приобрел широкую известность, его называли «украшением мира». В это время в нем жило 500 тысяч человек, больше, чем в любом европейском центре того времени. Было выстроено большое количество мечетей, 800 школ, 600 гостиниц, 900 бань и 50 больниц.

В городе было 70 библиотек. Библиотека Хакема II (X в.) насчитывала 400 тысяч томов, среди которых были редчайшие манускрипты. В городе работал целый штат переписчиков, мастерство которых ценилось очень высоко. Они ежегодно переписывали до 18 тысяч рукописей.

Но не только правители Кордовы обладали драгоценными собраниями. Так, кади (судья) города был знаменитым коллекционером, никогда не дававшим читать свои рукописи в подлинниках, а только в копиях. Книгами увлекались и собирали их многие, в том числе и женщины. Практически все население города было грамотным. Зная любовь к рукописям и известное во всем мире мастерство переписчиков Кордовы, византийский император прислал правителю Кордовы послание, написанное золотыми буквами на коже голубого цвета, вложенное в цилиндр из серебра, на крышке которого был исполнен чеканкой портрет императора. Сама Кордова славилась производством тисненой кожи, а на ее базарах продавались лучшие чеканые украшения, слоновая кость, черный янтарь и хрусталь.

Вид на мост и мечеть

Эмир Абдерахман III объявил себя халифом (929 г.) и стал носить титул «повелителя правоверных». В пяти километрах на северо-запад от Кордовы он построил роскошную резиденцию Мадинат аз Захра (936). Арабские историки и поэты, а также чужестранцы восхищались великолепием созданного ансамбля. В центре находился двор, вокруг которого группировались помещения. Среди них выделялся беломраморный зал с колоннами из голубовато-серого с розовыми прожилками мрамора. Из Византии в Мадинат аз Захра был привезен фонтан из зеленого мрамора с двенадцатью стилизованными фигурами животных из золота и драгоценных камней. В зале для приемов с колоннами из слоновой кости и эбена был водоем из ртути, которая давала отсветы по всему залу. Через сорок три года фактический правитель халифата при Хишаме II Ал Мансур в соперничестве с резиденцией Абдерахмана выстроил в предместьях города свой комплекс Мадина аз Захира. В центре самого большого двора находился фонтан – выполненные из серебра апельсиновые деревья с золотыми плодами и птицами, из клювов которых струилась вода. Казалось, что обе разиденции существуют лишь как воспоминание в хрониках, так как, подобно Палатам Мугиса, они были разрушены берберами. Однако память о них сохранилась не только в легендах– бесспорно влияние комплекса и отдельных форм Мадинат аз Захра на создание Альгамбры в Гранаде и Алькасара в Севилье.

X век был подлинным взлетом в блистательной истории культуры города. С начала следующего столетия нашествие берберов опустошило Кордову, беспрерывные внутренние распри положили конец единству халифата, он распался на отдельные провинции. В 1236 году первый из трех андалусских центров – Кордова перешел в руки испанцев. Город был освобожден войсками Фердинанда III. Но к тому времени Кордова уже не являлась ведущим центром культуры, уступив место Севилье. После XIII столетия судьба города мало изменилась, ему уже не суждено было вернуть утраченное им значение в новом испанском государстве. Слава Кордовы стала славой ее исторического прошлого и ее архитектурных памятников. Сейчас город кажется тихим и молчаливым. Узкие пустынные улицы поднимаются вверх от центра во всех направлениях. Часто встречаются невысокие из белого и желтого камня старые постройки. Но этот город, спокойный и светлый, несет на себе печать былого величия. Это особенно ощутимо на старом римском мосту длиной 223 метра с шестнадцатью арочными пролетами. Гвадалквивир здесь не широк и не глубок, но древний мост заставляет верить, что река, как и прежде, судоходна. На мосту вспоминаются невольно и строки стихотворения Сенеки, в честь которого названа маленькая площадь города. Возведенный римлянами мост был реконструирован арабами в конце XIII века, а затем неоднократно реставрировался и в более поздние эпохи.

Отсюда лучше всего смотреть на знаменитую мечеть и королевский Алькасар (дворец), который был построен еще в VIII веке при Абдерахмане I. Но в XIV веке на его месте при Альфонсе XI был возведен новый дворец. Теперь в Алькасаре помещается археологический музей.

Стена мечети и статуя архангела Рафаила

Двор фонарей

Город представляет в плане почти квадрат. Древние стены, старые постройки, ворота, башни, площади гармонично слились с более поздними зданиями. Через мост мы попадаем в город. У начала моста высится массивная башня с зубцами и машикулями. Это Калаорра, сторожевая башня, соединенная с древней стеной еще арабских времен. Эта монументальная постройка гармонирует со старым мостом, напоминая о былом могуществе города, когда в нем было 132 различных по форме башни. Величию древних стен и башен посвящено стихотворение Гонгоры [5]

[Закрыть]«Кордова». На противоположном конце моста, как бы открывая вход в самый город, стоят ворота дель Пуэнте (ворота моста).

Церковь Сан Лоренсо

Они были построены Эрнаном Руисом в 1571 году при Филиппе II. Проем массивных ворот имеет четырехугольную форму. Боковые пилоны украшены коринфскими колоннами. Над проемом и колоннами расположен классический фриз. Вверху ворота завершаются полукружием с рельефами.

На мосту в XVIII веке была установлена статуя архангела Рафаила, считающегося покровителем города. Статуи архангела, так называемые триумфы, встречаются в городе повсюду. Они стоят на высоких постаментах-колоннах. Один из таких триумфов помещен на площади между мечетью и мостом (скульптор Вердигье, XVIII в.). В самом городе восемнадцать площадей, из которых наиболее примечательны две. Одна из них любимый народный центр – площадь дель Потро, известная еще с XVI века. В середине ее находится прекрасный фонтан с гербом Кордовы – поднявшейся на дыбы лошадью. Другой достопримечательностью является площадь Конституции, или Корредера, единственная в Андалусии площадь с портиком. Она была построена в XVII веке коррехидором Ронкилью Брисеньо. Площадь была своеобразным городским центром, о чем подробно говорит де Гевара в своем романе: «В тот день вся Кордова наслаждалась боем быков и сражением на тростниковых копьях. . Они направились на Корредеру, площадь, где устраивались эти зрелища, и, смешавшись с толпой, стали смотреть на фехтование – оно в Кордовской провинции обычно предваряет бой быков» [6]

[Закрыть]. На этой же площади устраивались и аутодафе [7]

[Закрыть]. В северной части города противоположной Гвадалквивиру, у предгорья Сьерра-Морены расположена большая площадь с постройками XVIII века – площадь Колумба. Колумб жил в городе некоторое время, здесь же родился его сын Эрнандо, известный географ и библиограф, основатель знаменитой Колумбийской библиотеки в Севилье. На северо-восточном конце площади сохранилась старая башня – Мальмуэрта, которая была частью древней городской стены. Через несколько кварталов к востоку от площади находится небольшая готическая церковь XIV века Сан Лоренсо. Интересен ее портал с изящной по рисунку розой. Неожиданной для готической постройки является расположенная под розой покатая черепичная крыша. Более поздняя (XVI в.) колокольня церкви кажется несколько неуклюже выросшей сбоку.

К западу от площади Колумба начинается самая широкая и большая улица города – Гран Капитан. Она названа так в честь Диего Фернандеса де Кордова, графа де Кабра. Он был одним из правителей Кордовы и отличался необычайной храбростью, ему посвящены строки в «Фуэнте Овехуна» Лопе де Вега [8]

[Закрыть]. Улицы, названные именем графа де Кабра, встречаются в Испании повсеместно.

Общий вид мечети и части города

Не случайно вспоминается в связи с городом имя Лопе де Вега. Пьеса «Фуэнте Овехуна» («Овечий источник») – наиболее популярна и известна у нас из всех его драматургических произведений.

Но вряд ли многие знают, что события, описанные драматургом в «Фуэнте Овехуна», действительно происходили в XV веке под Кордовой, что жители восставшей деревни хотели вновь вернуться под протекторат Кордовы.

Но сама улица Гран Капитан не является древней, хотя на ней и встречаются здания различных эпох, однако среди них преобладают постройки XIX века. На улицу выходит фасад церкви св. Николая (XIII в.) с колокольней XV века, бывшим минаретом. Это строгая и стройная восьмигранная башня, форма которой говорит о ее древнем мавританском происхождении. Вместе с церковью Сан Лоренсо это, пожалуй, самые интересные и значительные постройки города средневековой эпохи. Оба здания не выделяются из ансамбля города и не контрастируют с его невысокими постройками.

Все лучшее, что в течение веков было связано с историей и расцветом города, сосредоточено в соборе – бывшей мечети. Колокольня собора видна уже с улицы, которая носит название «Улицы цветов».

«Цветы всюду, цветы над цветами. Цветы на стенах, на балконах, на окнах, на черепичных крышах, на уличных фонарях», – так писал Мигель Сальседо. И это тоже одна из достопримечательностей города. Внутренние дворики домов сплошь уставлены горшками и вазами с растениями. Кажется, что использован каждый сантиметр свободного пространства, чтобы вырастить на нем декоративную зелень или цветок. Самый крохотный дворик, в который выходят окна квартир десятка разных семей, подобен саду.

Зелень удивительно гармонирует с чистыми светлыми стенами домов. Культ растений, какое-то особое умение включить их в оформление здания восходят несомненно к арабской традиции. Самые прекрасные поэтические строки арабских поэтов были посвящены садам:

 
«Встань, газель, и взгляни!
Клумбы являют свои чудеса,
Их прекрасные лица были закутаны,
Теперь же весна откинула покрывала.
Здесь есть розы, как щеки,
И нарциссы, как глаза,
Что глядят на возлюбленного,
Анемоны, как красные шелковые плащи,
Испещренные черными письменами,
Кипарисы, подобные певицам. .» [9]

[Закрыть].
 

Мечеть была заложена в 785 году эмиром Абдерахманом I на месте вестготской церкви Сан Висенте, которую он купил за большие деньги у христианского населения города. Возможно, что при закладке мечети работали мастера из Багдада и Византии. Мечеть обнесена стенами, составляющими прямоугольник 200x44 метра (сама мечеть занимает площадь 180x130 метров): стены ее кажутся бесконечными. Строители не выделили их над городскими постройками, а применили весьма своеобразный метод. Высота стен колеблется от 8 до 20 метров, в зависимости от рельефа местности. Там, где рельеф понижается к Гвадалквивиру, стены словно вырастают, достигая предельной высоты. Прежде вдоль стен шла колоннада, защищавшая пешеходов от дождя и солнца. С северной стороны находится колокольня, выстроенная на месте минарета архитектором Эрнаном Руисом (начата в 1593 г.). Это пятиярусная башня, ничем почти не напоминающая старую мавританскую архитектуру. Увенчивает колокольню статуя архангела Рафаила работы скульптора Вердигье (XVIII в.). Протяженность и известное однообразие стен с нишами и ложными арками, расположенными на большом расстоянии друг от друга, не могут подготовить нас к восприятию внутреннего помещения, хотя арки наружной стены повторяют форму арок интерьера, создавая как бы завершающий ритмический аккорд. Через ворота колокольни можно пройти во внутренний двор мечети, так называемый Апельсиновый двор. Он занимает две пятых длины всей территории мечети. Там расположены пять фонтанов для омовения. Вдоль стен двора, с западной и восточной сторон, сохранилась крытая галерея. Во дворе ровными рядами, подобно колоннам в мечети, посажены деревья. Между Апельсиновым двором и мечетью в период мавританского владычества не было сплошной стены. Внутренняя колоннада мечети как бы переходила в реальное пространство двора, колоннам соответствовали деревья. Огромный колонный зал создает захватывающее впечатление бесконечности пространства. Даже большая протяженность Апельсинового двора с его правильными рядами деревьев не может подготовить к необычайному пространственному решению интерьера здания.

Интерьер мечети

План Кордовской мечети

Вот как описывает русский путешественник В. П. Боткин свое впечатление от мечети: «Вдруг вступаешь в лес мраморных колонн, глаза разбегаются в бесчисленных рядах их, теряющихся в призрачной дали, редкие маленькие окна едва пропускают свет, так что полусумрак, царствующий здесь, еще более увеличивает необыкновенность впечатления. Верх этого огромнейшего храма состоит из полукруглых (подковою) арок (прорезанных такой же формы маленькими арками), опирающихся на колонны из белого, желтого, зеленого мрамора, яшмы, порфира. . Словно ходишь по густому лесу колонн, разросшихся в бесчисленные переплетающиеся своды. Они не очень высоки, но чрезвычайно легки, изящны и без пьедесталов – кажется, словно растут из земли» [10]

[Закрыть].

Впечатление от высоты зала (11,5 метра) не может быть неожиданным, так как оно подготовлено небольшой высотой наружных стен, не выделяющихся на городских улицах.

Высота колонн мечети немногим более трех метров, но она искусственно увеличена сложнейшей системой подковообразных двухъярусных арок. Арки не одноцветны – они состоят из красновато-коричневых и белых полос, давая архитектуре всего зала бесконечное множество деталей. Длинные расходящиеся во все стороны коридоры колонн и бесконечное повторение арок создают ощущение безграничного пространства, которое поглощает находящегося в нем человека. Но это пространственное движение никуда не направлено, не ведет ни в какую определенную сторону, от этого его необъятность кажется беспредельной. Стены мечети были сплошь покрыты орнаментом и мозаикой, таким образом кажущаяся безграничность пространства зала переходила на стенах как бы в новую, иную бесконечность – уже в узоре орнамента.

Когда мечеть была достроена, в ней было 19 аркад (нефов), идущих с востока на запад (сохранившиеся до настоящего времени), 30 – с севера на юг, 21 ворота и 1293 колонны внутри, из которых сохранилось немногим более 800. На месте мечети в римские времена был храм Януса, поэтому в ней оказались и римские колонны. 114 колонн были присланы императором Львом из Византии в VIII веке. Колонны были выполнены из различных материалов и имели разную высоту, поэтому некоторые пришлось частично «утопить» в пол, а для других, наоборот, делать базы. Однако несхожесть отдельных колонн почти не бросается в глаза, так как их количество создает впечатление повторения множества тождественных элементов. Возникает ритмический строй, создающий основной эффект пространственного решения мечети.

В архитектуре мечети продолжены и развиты типы мусульманских колонных мечетей и древних восточных построек, к которым прибавились еще и традиции византийских базилик. Однако в целом мечеть не имеет аналогий и заключает в себе неповторимую величественную красоту пространственного решения. В ней достигнут синтез архитектурных форм, мозаики и декоративного искусства.

Потолок мечети был выполнен из различных пород дерева, среди которых особой славой пользовалась сосна из Тортосы. «Это дерево красное, со светлой корой, твердое, гниет не скоро, и его не точат жуки, как другие деревья», – так сообщали арабские источники о достоинствах сосны [11]

[Закрыть]. Мечеть несколько раз расширялась и достраивалась. Абдерахман I построил вначале лишь одиннадцать нефов, но при нем уже существовал Апельсиновый двор. Многие исследователи сравнивают внутреннее пространство мечети с пальмовым лесом, и это сравнение невольно вызывает в памяти стихотворение эмира, посвященное его любимой пальме, самому дорогому для него дереву, хотя вряд ли форма зала была задумана только из желания доставить удовольствие эмиру созерцанием целого пальмового леса. Эпоха расцвета Кордовы привела к новому строительству и расширению мечети.

Стена мечети

Двор мечети

В 848 году при Абдерахмане II были добавлены семь поперечных нефов. Сам правитель был любителем литературы и музыки, изучал старинные книги по философии, увлекался астрономией. В то же время он внимательно следил за строительством не только мечети, но и города; при нем реконструировали Алькасар. В годы его правления в Кордову приехал из Багдада знаменитый иранский певец Зириаб (789–857), который стал пользоваться безграничным доверием эмира. Зириаб справедливо считается одним из основателей андалусской школы музыки. Певец создал в Кордове консерваторию. Он открыл также в городе институт красоты и ввел календарь мод. Влияние Зириаба на кордовское общество было значительным во всех областях. Блестящий расцвет культуры, начавшийся при Зириабе, продолжался и в следующем столетии.

Университет Кордовы пользовался в это время всемирной известностью, в нем училось около 10 тысяч студентов, приезжавших также из других стран, чтобы изучать философию и светские науки. Студенты много времени проводили под колоннами Кордовской мечети, которая была не только религиозным центром. В ней устраивались политические собрания, читались указы халифа, проводились учебные занятия. Мечеть была связана крытым переходом с Алькасаром, чтобы правитель Кордовы мог в нее попасть беспрепятственно в любое время. Большую роль в жизни халифата играли судьи – кади. Главным был судья Кордовской мечети, которому подчинялись все судьи провинций.

Первый кордовский халиф Абдерахман III в 951 году построил новый минарет, который арабские историки считали прототипом знаменитой Хиральды в Севилье. Второе значительное расширение мечети было проведено Хакемом II (961–976). При нем были построены четырнадцать нефов, новый михраб (молитвенная ниша), максура (место для халифа), капелла Вильявисьоза. Халиф выписал из Византии искусных мастеров-мозаичистов, которых ему прислал император Константин специально для украшения михраба. Внутри мечети находился трон Хакема II, сделанный из самшита, эбена и сандалового дерева. Над созданием трона, по сообщению арабских историков, работали шесть выдающихся мастеров со своими помощниками в течение семи лет. В мечети хранился также знаменитый Коран, столь тяжелый, что его могли поднять лишь два человека. Коран был обернут расшитым покрывалом. Каждую пятницу утром его выносили из мечети для богослужения. Хакем II велел построить у западной стены мечети «комнату милостыни», где нуждавшиеся путешественники и странники получали подаяние. Стены комнаты были покрыты тончайшим орнаментом.

Ниша михраба

Деталь оформления купола михраба. Мозаика

Аркады около михраба

Но самой прекрасной и нарядно декорированной частью мечети был михраб. Перед ним было возведено купольное помещение. Купол представляет собой как бы вознесенный над пространством фантастический цветок и не создает ограниченной и изолированной пространственной среды. Он лежит на арках, перекрещивающихся таким образом, что нервюры многоугольника внутри создают форму восьмиконечной звезды, составленной из двух четырехугольников. Концы звезды служат опорой купола. Свободные поля купола между концами звезды заполнены резными ажурными плитами из алебастра, пропускающими нежный свет. Но не только этот купол отмечал особую значительность михраба. Арки около него имели другой рисунок и были сплошь покрыты орнаментом. Их причудливые сложные сплетения создавали фантастическое сказочно-прекрасное оформление михраба и капеллы. Подковообразная арка михраба декорирована полосами, имеющими каждая свой орнаментальный мотив. Подобным же образом украшены многолопастные арки входа в михраб, состоящие из клиновидных, покрытых орнаментом камней. Стена, на которой находится ниша, превосходит все остальные части мечети по насыщенности и богатству орнаментики. Сияет многоцветная мозаика, надписи сделаны золотыми буквами на красном и голубом фоне. Пол перед аркой михраба выложен белым мрамором.

Капелла Вильявисьоза

Капеллз Сан Фернандо. Деталь

Капелла Сан Фернандо. Деталь

В капелле перед аркой михраба и в капелле Вильявисьоза многолопастные арки, покрытые орнаментом с внутренней стороны, своими переплетениями и формами, подобными растениям и пальмам, создают какую-то особую среду, отличающуюся по драгоценно-изысканному декоративному оформлению от остального помещения мечети. Кажется, что бесконечный бег похожих друг на друга и простых по очертаниям арок вдруг останавливается, пространство «растекается», рассеивается, устремляется вверх к прекрасным лепесткам куполов-цветков. Это движение вверх особенно подчеркнуто перед нишей михраба, где многолопастная с двумя ответвлениями вверху арка как бы входит внутрь другой. Гладкой поверхности стены нет, она сплошь покрыта орнаментом, тонкий и легкий узор которого включен в контуры, повторяющие очертания арок. Можно представить себе, какое впечатление создавалось у находившихся в мечети людей среди бесконечного пространства уходящих вдаль колонн, сияния мозаик и тончайших узоров орнамента в свете тысяч серебряных светильников, спускавшихся с потолка. Сверкала позолота колонн и капителей, отражаясь на покрытых мозаикой стенах.