Текст книги "Марионетки (СИ)"

Автор книги: Ольга Чернышенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Рука болит, – очень тихо сказал Гарри.

– До завтра пройдет, – так же тихо откликнулся Снейп.

– Теперь и у меня есть черная метка…

– Да, но работать она не будет, – зельевар помолчал. – Спите, Поттер. Завтра будет новый день и новые свершения.

– Я не хочу ничего… Слишком устал…

– Спите.

* * *

Светло-голубое небо. Зеленый ковер травы с бледно-желтыми цветами. Серая долина вдали с несколькими аккуратными домиками. Покой.

Гарри видит себя на склоне горы, все его царапины затянулись, а впереди виднеется место, где можно отдохнуть… Отдыхать вечно.

За спиной стоит старое раскидистое дерево. С него срывается листок и летит к оврагу, светлее и рассыпаясь в прах.

Мир умер, последний порыв ветра затих.

Но вот пролетела бабочка – фиолетовая, с маленькими оранжевыми пятнышками. Он села на камень. Гарри наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, и замер. Откуда-то возникло безотчетное чувство тревоги. Бабочку спугнула струйка воды, прочертившая полосу на земле, и где-то совсем рядом зашумела река…

Гарри поспешно выпрямился и оглянулся – как раз вовремя, чтобы увидеть кровавый поток. Высокая волна двигалась прямо на него. Оставалось только бежать… Скорее… Спотыкаясь и поднимаясь вновь… А вода приближалась.

* * *

Гарри резко сел. Дышать было тяжело, как если бы он и в самом деле пробежал это расстояние. Глубокий вдох, еще один, – и можно расслабиться, стереть пот со лба.

– Проснулись? – в комнате стало светлее: профессор Снейп отошел от зажженного факела. – Вам повезло, вы могли остаться в том сне навсегда.

– Что произошло? – Гарри перевел взгляд на куклу в углу – ее голова лежала рядом с туловищем.

– Вынужденная мера, – Снейп проследил за его взглядом. – Иначе вас бы не отпустили… Ну как, расхотелось умирать?

– А? Да… Да, расхотелось.

В горле пересохло, сердце продолжало отчаянно биться от пережитого ужаса, а еще сильно тряслись руки.

Глава 4. Эффект домино

Наблюдая за пытающимся обрести душевное равновесие подростком, Снейп хранил молчание. Он едва заметно хмурился, растирая себе ладонь, на которой достаточно четко прослеживалась синяя полоса. А перед глазами то и дело вставали картинки тех минут, когда она появилась…

Когда Гарри кричал ему: «Вы хотите, чтобы я разозлился и продолжал жить? Не выйдет!», – и шагал затем в комнату с первым испытанием, Снейп его даже не слышал. В тот момент он лихорадочно перелистывал страницы пожелтевших книг, сбрасывая на пол одну за другой… За предшествовавшие часы ему удалось собрать достаточно подробную информацию об этой последней резиденции Вольдеморта, узнать ее возможности, но… Верить все равно не хотелось.

Очередной увесистый том полетел на ноги, Снейп запустил онемевшие пальцы в свои черные волосы, и, стараясь не обращать внимания на тупую боль в сердце, закрыл глаза. Книги не давали ответа. Книги не могли помочь. Книги оказались полностью бесполезными… Лицо исказила судорога отчаяния, бессильно повисли руки.

– Только бы выжил, – бормотали искусанные в кровь губы. – Только бы прошел до конца… Только бы выжил…

Остекленевший взгляд… Шаги негнущимися ногами… Машинально поднятый плащ Пожирателя… Тихое отчаяние. А затем сдавленный стон:

– Да нет же!.. Он должен!

И мелькающие переходы… Очень быстро… До двери выхода из полосы испытаний… Прислониться к ней, достать из кармана самый важный предмет на свете и стиснуть в кулаке, намотав на руку цепочку медальона. И смотреть, не отрываясь, на пробивающийся сквозь пальцы мерцающий свет Пламени Надежды…

– Только бы выжил!..

* * *

Постепенно дыхание выровнялось. Гарри посмотрел на своего профессора – тот отчего-то хмурился, затем чуть покачал головой, видимо, каким-то своим мыслям, и повернулся к нему:

– Пришли в себя, мистер Поттер?

– Да, сэр. Всё нормально.

Равнодушный взгляд.

– Хорошо. Полагаю, воспринимать информацию вы готовы. Что ж, – Снейп отвернулся и начал медленно шагать по комнате. – Начнем. Как я уже сообщил вам ранее, вы активировали полосу препятствий Темного Лорда, предназначенную как для отбора, так и для дальнейших проверок Пожирателей смерти…

– Дальнейших?

– Совершенно верно. Вы, вероятно, подумали, что пройденными залами все ограничивается. Вынужден вас огорчить – это далеко не так. Комната, в которой мы находимся сейчас, – лишь начало долгого пути, целой вереницы коридоров и залов с испытаниями и ловушками от Темного Лорда. Правда, рассчитанными в этот раз на двоих… В каждой из комнат можно использовать только одно заклинание. Оно подействует без волшебной палочки, но, повторяю, лишь одно. Поэтому прежде чем произносить, подумайте. Одна ошибка – и нам обоим не жить. Надеюсь, это понятно?

– Да, сэр…

– Вот и отлично. Заклинания сложными не будут, но реакции и ума потребуют серьезно. Думайте. Будь осторожны. Ни к чему не прикасайтесь. Таковы правила игры…

Гарри подозрительно смотрел на своего преподавателя. Что-то в услышанных словах его настораживало, что-то было не так… Возможно, даже не в словах… В голосе… В интонациях зельевара, но все же…

– Правила игры… А ее можно выиграть?..

Снейп мрачно взглянул на своего ученика и повернулся к двери.

– Идемте, Поттер. Не стоит терять время.

– Но, профессор!

– Вставайте. Нам далеко идти…

– Сэр… – Гарри поднялся с пола, растерянно опустив руки.

– Будьте наготове. Не расслабляйтесь. Нам сюда…

– Да, профессор.

Не оглядываясь, Снейп потянул на себя ручку двери. Ему не хотелось лгать.

* * *

Абсолютно темное помещение. Гарри нерешительно шагает вперед и слышит глуховатый голос своего спутника:

– Люмос!

Свет вспыхивает словно бы из ниоткуда, заливая все вокруг серебристым сиянием. Глаза привыкают не сразу, приходится щуриться… Впрочем, смотреть особо не на что: светлые стены с причудливым орнаментом вдоль карнизов, в левом углу деревянный резной стол с небольшой куклой в расшитых одеждах. Игрушка напоминает сказочного принца, вот только от вырезанного лица становится жутко…

– Это и есть испытание?

– Еще нет. Это лишь демонстрация принципа работы, – Снейп идет к следующей двери, бросая через плечо. – Не отставайте!

Он открывает дверь и едва успевает оттащить в сторону подбежавшего ученика, – мимо со свистом пролетает короткая стрела.

– Поттер, держитесь за мной.

– Хорошо, сэр… – Гарри предусмотрительно не высовывается. – Нам нужно будет уворачиваться от этих стрелок?

– Не совсем. Они летят с разных сторон, причем довольно быстро.

– Тогда, может быть, Щитовые чары?

Короткая усмешка.

– Вот вы и определили первое заклинание. Пробуйте, Поттер. Держать щит будете вы. И прикрывать нас обоих тоже…

– Я? – ошарашенный взгляд. – Нет, я не могу…

– Сможете, – ровно ответствует Снейп. – У вас отличная реакция, ваши квиддичные рефлексы придутся здесь как нельзя кстати. Главное, держите щит все время – он будет формироваться сразу же за вашей правой ладонью – и поворачивайтесь на свист стрелы.

– Но… Сэр, а нельзя как-нибудь обойти это всё и… – Гарри замолкает, видя, как искажаются от ярости черты лица его преподавателя, и нервно делает шаг назад.

– Вашими стараниями – нет.

– Почему моими? – еще один шаг, руки сами собой поднимаются в жесте защиты.

– Потому что такому невероятно самоуверенному, заносчивому мальчишке, как вы, неведомо понятие: «Нельзя». Нельзя ходить по школе в ночное время и тренироваться с компанией сверстников в Запретном лесу. Нельзя сбегать из клиники Мунго без разрешения главного целителя. Нельзя кидаться разбираться с друзьями в переулок, который разумные маги обходят стороной. Нельзя заходить в незнакомые помещения, не имея представления о том, что там может быть, и как в них себя вести. Наконец, нельзя прикасаться к незнакомым предметам в пропитанном черном магией месте, потому что это опасно! – рявкает Снейп, сверкая глазами и хватая Поттера за воротник рубашки. – Когда ж это до вас уже дойдет?..

Гарри почти задыхается, но не смеет пошевелиться. Его профессор же, по-видимому, только начинает…

– Вы действительно думаете, что я ваш враг? Что мне заняться больше нечем, кроме как сутками напролет выдумывать: ах как бы еще раз невзначай напомнить Поттеру о школьных правилах? Отловить его в каком-нибудь лесу, или в переходе, или на вершине башни и высказать, какой он особенный… Как бы мне найти предлог, чтобы напомнить ему о родителях и крестном, которые в военное время вытворяли такое, что было понятно совершенно четко: их здравый смысл скрылся в неизвестном направлении и теперь отсутствует как данность?.. Поттер, вы слишком высокого о себе мнения. Да, я за вас отвечаю. Это так. И погибать у меня на глазах я вам позволить не могу. Вы еще не жили. Ради этого я сделаю все, что в моих силах. Но меня может и не оказаться рядом…

Снейп разжимает пальцы, и Гарри машинально отступает еще немного назад, не в силах произнести ни слова. С ним еще не говорили настолько… открыто. Зельевар чуть склоняет голову, морщинки на лбу разглаживаются, а лицо вновь приобретает нечитаемое выражение. Голос звучит тихо и ровно, без тени эмоций:

– Хотите правду? Здесь есть обходной путь: Темный Лорд пользовался им, чтобы наблюдать за своими слугами, ожидая их на каждом этапе. Для него это было отличным развлечением… Вот только в подобных местах входы в такие коридоры открывает сложная система условных знаков, нажатий и положений. Обходной путь для Лорда открытым держал тяжелый кувшин с водой, стоявший на нужном месте в самом первом зале. Вы его разбили. Повернуть назад и восстановить его нельзя. Здесь вообще не возвращаются даже в предыдущую комнату. Поэтому дорога у нас осталась только одна… Вот за этой дверью… – Снейп кивает вправо. – Необдуманные поступки, Поттер, практически всегда влекут за собой цепь крайне неприятных событий. Своеобразный эффект домино…

Гарри опускает голову и одними губами беззвучно шепчет:

– Простите…

Затем молча подходит к проему, наколдовывает щит и, ощущая присутствие второго человека за спиной, переступает порог…

* * *

Затемненный зал кажется бесконечно длинным и совершенно непроходимым. Все чувства обострены до предела, глаза уже болят от напряжения, но даже зажмуриться нельзя. То с одной, то с другой стороны попеременно вспыхивают искры стрелок, хочется кинуться пробежать, но Снейп крепко держит Поттера за плечо. Оба не произносят ни слова, стараясь уловить малейший свист и повернуться, отреагировать на него.

На плече у профессора уже три глубоких царапины. Гарри пока не задело, впрочем, он вряд ли бы это почувствовал. Его сердце колотится как сумасшедшее, но рука держит щит достаточно твердо.

Минуты ожидания и крайне медленного продвижения вперед сплетаются в часы. Усталость накапливается, холод пронизывает до костей. Изо рта вырывается облачко пара. Гарри прижимает замерзшую левую ладонь к груди, затем поддерживает ею под локоть правую руку. Профессор Снейп растирает ему шею и предплечья, немного захватывает спину. Он видит, как его студент начинает спотыкаться, и держится еще ближе, чтобы успеть подхватить… Время от времени из дальнего угла раздается тихий смешок. По нему и определяют расстояние до двери…

Испытание Протего завершается, но отдыхать не приходится. В следующей комнате начинается проваливаться пол. Гарри в панике озирается, Снейп же кричит: «Акцио, веревка!» Ухватиться за нее им удается буквально в последний момент.

* * *

– Держитесь, Поттер? – зельевар отвлекает его от созерцания открывшейся пропасти со светлым квадратом где-то на самом дне. Его голос эхом отражается от стен. – Хорошо. А теперь обмотайте канатом свою правую ногу и начинайте спускаться.

Гарри пробует это сделать, но не может зацепиться. Он решает спускаться так, но его останавливает раздраженный профессор:

– Делайте, что вам говорят! На одних руках вы не удержитесь больше пяти минут…

– Но у меня не получается…

– Получится.

– Вам легко говорить, – отмахивается Гарри, раскачиваясь, но все же цепляясь за канат. – Готово. Вы довольны?

Он посмотрел вверх и поежился, встретившись взглядом со Снейпом.

– Еще одна подобная выходка, – угрожающе прошипел тот. – И я лично сброшу вас вниз. Я вообще удивляюсь, как с таким легкомыслием вам удавалось столько лет играть в квиддич, да еще и что-то выигрывать в нем…

Гарри пробует спускаться по канату и довольно успешно. Он не может сдержаться и бормочет в пустоту:

– Я думал, вы ненавидите квиддич…

Но Снейп прекрасно разбирает его слова и ровно произносит:

– Бессмысленно, Поттер. Было бы неразумно ненавидеть то, что хоть как-то дает выход вашей неуемной энергии… Уж лучше на поле, чем в коридорах или во время занятий. Однако вы отвлекаетесь. Внимательнее…

* * *

Когда оба пленника касаются пола, сил уже не остается даже стоять. Гарри лежит на полу, тяжело дыша и прижимаясь затылком к холодному камню. Снейп же провожает взглядом падающие куски вспыхнувшей веревки, затем подходит к столу у одной из стен. Минутой позже на пол у головы выдохшегося ученика опускается поднос с кувшином из чеканного серебра и лепешками на плоской тарелке.

– Ешьте, Поттер, – тихо говорит Снейп и ложится на тонкую циновку из расщепленных стеблей бамбука. – Это комната отдыха. Мы все равно никуда не пойдем, пока вы не выспитесь. Восстанавливайте силы.

Гарри осторожно садится, прогибаясь в пояснице. В кувшине оказывается какой-то странный розовый напиток, который все же утоляет жажду, а лепешки – самой вкусной едой из всего, что до этого доводилось пробовать.

После трапезы глаза закрываются сами собой. Мгновением позже оба погружаются в глубокий сон.

* * *

Гарри резко сел. Он испугано огляделся, наморщив лоб и пытаясь понять: что же его разбудило?.. Но вспомнить не получалось… Вздохнув, он расслабился и снова лег, повернувшись к спящему в нескольких шагах от него профессору. Но сон не шел… Слишком многое произошло в последние трое суток такого, что следовало осознать. Слишком много было сказано такого, что требовалось понять…

Снейп. Непонятно, что о нем и думать… Чему верить… В некоторые минуты хочется наброситься на него с кулаками, выместить всю боль… или наоборот забиться в самый дальний угол и никогда больше не показываться на глаза… А порой возникает отчаянное желание отдать ему душу. Высказать все мысли, страхи, сомнения. Долго-долго всматриваться в черные зрачки и говорить, и извиняться, и просить понять… Потому что он сможет это сделать… Он всегда понимал лучше, чем кто бы то ни было. И не стеснялся говорить все, как есть…

Тяжелый вздох. Еще одна проваленная попытка заснуть. И не дающая покоя фраза о том, что Джеймс и Лили Поттеры вместе с Сириусом Блэком как-то странно вели себя на войне… Что бы это могло значить?..

А затем еще одно воспоминание – о том, что в каждой комнате можно использовать только одно заклинание… И совершенно безумная идея попытаться это сделать… И шепот:

– Легиллименс!

Глава 5. Право выбирать

Водоворот эмоций и мелькающих картинок. Они кружатся все быстрее, смазываясь в серое пятно. Затем вспышка света. Глазам больно, но Гарри не зажмуривается – боится, что все исчезнет. Что не хватит решимости повторить это еще раз…

Постепенно зрение обретает четкость, а увиденное заставляет застыть на месте: рыжеволосая женщина с ослепительно родными, зелеными глазами. Ее лицо виднеется в пламени камина, совсем близко… На расстоянии вытянутой руки. Мама…

От волнения перехватывает дыхание. Перехватывает так, что больно в груди. Сердце колотится, как сумасшедшее. В ушах шумит, и Гарри не сразу понимает, о чем говорит тот, в чьи воспоминания он вломился… А разговор серьезный, сомнений нет.

– …Лили, в чем дело? Я не мог связаться с вами уже целые сутки. Что-то произошло?

– Да нет, все в порядке… Мы просто готовились к переезду, вот и…

– Понятно. Вы отправитесь туда сегодня вечером, я прав? – Лили кивает. – Что ж, нужно будет уточнить у Дамблдора ваш новый адрес. Связываться с вами все равно придется…

Лили опускает глаза и кусает губы.

– Северус… Хранитель секрета не Дамблдор…

– В самом деле? – в голосе Снейпа проскальзывают нотки сдержанного удивления. – А кто же тогда?

Лили вздыхает, избегая встречаться с ним взглядом. Затем, словно решившись на что-то, тихо произносит:

– Ты знаешь.

– Блэк! – Снейп запрокидывает голову, запускает пальцы в свои черные волосы. Впрочем, они вновь падают ему на лицо. – Ну, хорошо.

– Северус, не злись… – голосок звучит неуверенно и как-то… виновато что ли… – Я бы выбрала тебя, но Джеймс… Понимаешь, он…

– Я понимаю, Лили, – сквозь зубы отвечает он. – Я понимаю ваши мотивы, почему вы выбрали именно его… Мне неясно другое: почему наш уважаемый директор сам не стал Хранителем секрета? В чем дело?

– Северус, но… Сириус никому не скажет…

– В этом я не сомневаюсь, – торопливо отмахивается Снейп. – Эта блохастая дворняга имеет представления о преданности и вряд ли подставит вас. Мне не нравится другое: всякий раз, когда Дамблдор совершает нелогичные поступки на кого-то неизменно сыпятся большие неприятности. Он ничего не делает просто так, и я… Я пока не понимаю, чего он хочет добиться теперь…

С минуту зельевар пристально изучал собственные, почему-то покрытые царапинами ладони. Затем вновь посмотрел на Лили:

– Послушай… А ты все мне рассказала?

– Ну да…

– Уверена? – подозрительности в голосе прибавилось.

Собеседница нервно повела плечом и, на мгновение встретившись взглядом со Снейпом, тут же нахмурилась.

– Да… И, Северус, не делай этого. Ты же знаешь: через камин у тебя ничего не получится. А я… Мне пора…

– Ну, тогда всего доброго, – ровно ответствовал тот. – Береги себя и своего сына. Не давай Блэку лезть на рожон, раз уж он отвечает за вашу безопасность…

– Хорошо, Северус. Пока, – Лили исчезла в вспышке пламени, а Снейп, наблюдая за взметнувшимися языками огня, почти беззвучно прошептал:

– Жаль, что нельзя проверять память через камин. Очень жаль…

* * *

Картинка сменилась другим воспоминанием. Нечетким, словно бы увиденным в чьих-то мыслях или Омуте Памяти… И героем его стал уже директор.

Альбус Дамблдор, стоя у окна, пристально всматривался в темноту. Небо лишь чуточку просветлело на востоке, ночь ещё не хотела уступать свои права, а директор всё никак не мог избавиться от чувства безотчетной тревоги. Словно какая-то сила мешала ему оставить в покое подоконник и постараться, наконец, уснуть.

– В чем дело, Альбус? – хмуро поинтересовался колдун с одной из картин.

– Сам не понимаю, – тихо отозвался старик. – Скорее всего… Хотя нет, ни в чем.

– И из-за этого «ни в чем» ты уже полчаса смотришь в окно? Брось, Альбус! Всё ведь решилось, передумывать поздно.

– Ты прав, – Дамблдор устало вздохнул и повернулся к портрету. – Скажи, Финеас, я правильно поступил, отставив мальчика его родственникам?

Нарисованный волшебник чуть склонил голову:

– А ты какой ответ от меня хочешь услышать: честный или положительный?

– Финеас, я серьезно…

– Я тоже, Альбус! Я тоже серьёзно. Разумеется, это твоё право определять судьбу Гарри Поттера, но лично мне кажется, что ты совершил большую ошибку.

– Почему? Он же будет там в безопасности, магия крови защитит дом его родственников от вторжения. Он окажется в стороне от своей славы и получит шанс вырасти нормальным человеком…

Найджелус только кивал, а когда Дамблдор закончил, горько усмехнулся:

– Значит, не понимаешь.

– Нет.

– Придется объяснять, – он помедлил. – Своим решением, уважаемый Директор Хогвартса, вы обрекли мальчика на вечное одиночество. До одиннадцати лет об этом позаботится его семья, о которой мне в красках рассказала профессор МакГонагалл, а после одиннадцати Гарри Поттер окажется в мире волшебников, где на него станут смотреть, как на знаменитость, а он не будет знать, что с этим делать. К такой славе, мой дорогой Альбус, как и к аристократическому происхождению нужно привыкать с рождения… Или не знать о ней вовсе.

Дамблдор вновь подошел к запотевшему стеклу. Он уперся руками в подоконник и, нагнувшись, крепко зажмурился. Тишину нарушали лишь вой оборотней, доносившийся из чащи Запретного леса, да тиканье часов.

– И всё-таки ты не прав, Финеас, – выпрямился директор. – Гарри Поттер – сильный мальчик, он справится.

– Посмотрим, – пожал плечами колдун. – Так тебя только это тревожит?

– Нет, не это. Я не могу понять… Но есть что-то ещё…

* * *

Воспоминание сменяется другим, четким: Северус Снейп стоит в школьном дворе, прислонившись к одному из квидичных шестов. Время от времени он с силой трет глаза, и, когда отнимает руку от лица, в свете луны видно, как блестит его мокрая ладонь.

– Что же ты натворила, Лили?.. Зачем обманула меня?..

И так вновь и вновь, по кругу, пока не появляется Хагрид и не увлекает порядком продрогшего профессора в свою хижину. Ее обстановка мало отличается от той, к которой привык Гарри за время учебы. Чайник со стуком опускается на стол, и Снейп глотает, не задумываясь, темно-бурую жидкость, глядя в одну точку перед собой.

– Чтой-то вы совсем не в себе, профессор. Переживаете за Поттеров, наверна. А я их сына сегодня возил. Забавный малыш такой, спал всю дорогу. Дамблдор оставил его родственникам, чтоб они, ну… Позаботились о нем, растили… Великий человек Дамблдор.

От последней фразы Снейпа передергивает. Он стискивает кружку так, что белеют костяшки пальцев, и, помедлив мгновение, задирает подбородок, глядя великану прямо в глаза:

– А понимаешь ли ты, Хагрид, что из-за этого великого человека у забавного малыша Гарри теперь нет ни матери, ни отца?

Хагрид замирает, растерянно опускается на стул. В его голосе звучит лишь недоумение:

– Но ведь их убил этот… Тот-Кого-Нельзя-Называть… Он.

– Ну да, конечно… – Снейп делает еще глоток. – Ты совершенно прав.

Он отставляет кружку и пытается встать, выйти из хижины.

– Я вас не понимаю, профессор, – зельевар замирает. – О чем это вы говорите?

Снейп пристально смотрит лесничему в глаза и, помедлив, возвращается за стол.

– Не понимаешь? – кривая усмешка. – Хорошо, объясню. Кто был Хранителем секрета места, где находятся Поттеры?

– Ну так… Друг их. Сириус Блэк…

– Ты уверен в этом?

– Да. А что вы?..

– Уверен, что лучший друг их предал? – саркастически интересуется Снейп, и Хагрид отвечает ему потрясенным взглядом. – Тот, с кем они излазили эти места вдоль и поперек, с кем они ни разу не разлучались, сообщил об их нахождении Темному Лорду?

– Если так думать, нет, но… А кто тогда?

– У меня нет доказательств, но на мой взгляд, ответ очевиден: Питер Петтигрю. Больше просто некому… Поттеры доверились именно ему, а он решил выслужиться перед своим истинным Господином. Уверяю тебя, им был не Дамблдор.

– Но… Это предательство, да… И… Профессор, почему вы тогда говорите, что виноват директор?..

– Потому что его это устраивало, – Снейп уперся локтями о стол, сцепив пальцы в замок. – Все просто.

– Почему?.. – только и смог произнести великан.

– Хагрид, представь себе ситуацию: магический мир находится в опасности, гибнут люди, и вдруг ты узнаешь, что рождается ребенок, который может все это остановить. Которому предсказано стать победителем Темного Лорда. И у тебя появляется альтернатива: на одной чаше весов жизнь ребенка и, возможно, его родителей, на другой – жизни всех остальных. Кого выберешь? Кем пожертвовать предпочтешь?

– Но… – Хагрид рассеянно потянулся к чайнику, но одернул руку, обжегшись. – Но ведь так же нельзя… Выбирать…

– А директор считает, что можно. И он выбрал: пожертвовать малым для спасения многих. Пожертвовал родителями ребенка, которому чудом удалось спастись. Ребенка, который спал у тебя на руках, между прочим… Достойная жертва, а? – холодно поинтересовался Снейп. – Ответь, Хагрид!

– Он… Директор знал, что делать… Наверное… У него были… Причины были…

– Я тебе назвал причины: пожертвовать малым ради большего. Ничего кроме. Он даже Хранителем секрета отказался стать, чтобы не давать Поттерам стопроцентной защиты. Чтобы их смогли найти. Но не ценой его драгоценной директорской жизни. Так как? Одобряешь?

Хагрид уткнулся взглядом в покарябанную поверхность стола и чуть пожал плечами.

– Сомневаешься, значит? – Снейп встал. – А вот я – нет. Да, я эгоист, но для меня жизнь этого конкретного ребенка и жизнь его погибшей матери несравненно важнее благополучия тех десятков, сотен абстрактных магов и магглов, которые могли бы еще погибнуть, не останови Лорда Гарри Поттер. Мне плевать на них, потому что я считал Лили своим другом. И если бы я только мог предположить, что они доверят тайну своего местонахождения Питеру Петтигрю… Я бы не дал ей умереть. Ни ей, ни ее мужу. Я бы помог им скрыться там, где никто не найдет, а потом бы разнес эту лавочку вдребезги и объяснил бы директору, что есть ситуации, в которых попросту нельзя выбирать. И что количественная логика спасения большинства ценой гибели меньшинства не работает, когда речь идет о жизни людей!.. Надеюсь, я доходчиво объяснил свою мысль, Хагрид?

Хагрид также встал.

– Даже очень. Я… Я сейчас же пойду к Дамблдору, поговорю с ним…

– Не стоит.

– Но он должен знать…

– Он знает. Он со мной не согласен, впрочем, я не удивлен… – зельевар взялся за ручку двери, но обернулся. – Тем не менее, спасибо за то, что попытался меня понять.

Взгляд лесничего потеплел, когда прозвучало тихое: «Обливиэйт!»

* * *

Гарри выбросило из мыслей. Он судорожно дышал, пытаясь успокоиться, и с опаской смотрел на мирно спящего профессора. Неужели получилось? Неужели он не заметил, как… Возможно ли это?.. Впрочем, неважно. Сейчас главное отдышаться, закрыть глаза. Чтобы он ничего не заподозрил. Об увиденном лучше не думать. Слишком… Слишком сложно… Лучше завтра. Постепенно гриффиндорский мальчишка провалился в глубокий сон.

* * *

В подземельях Лорда не бывает утра, но шорохи и звон подсказали Гарри, что Снейп уже проснулся. Самому открывать глаза не хотелось. Гарри старался ровно дышать, притворяясь спящим, а сам раз за разом прокручивал в голове реплики из подслушанных разговоров. Не то что бы он раньше доверял директору… Нет. Сомнения были, произошло много всего, но вот такого… Чтобы директор сознательно сдал его семью Вольдеморту, пожертвовал ей ради победы, – он и представить себе не мог.

«…для меня жизнь этого конкретного ребенка и жизнь его погибшей матери несравненно важнее…»

Важнее… И я, и мама… Мы важнее… Он…

– Поттер, может быть, вы соизволите встать? – Гарри вздрагивает от неожиданно резкого оклика и застывает, боясь даже пошевелиться. – Не притворяйтесь, что вы меня не слышали. Вы проснулись уже давно, и нам пора идти дальше.

Гарри решает повернуть голову. Он замечает уже знакомый поднос с лепешками, затем сидящего на циновке профессора, который задумчиво-отстраненно наблюдает за ним.

– Ешьте и идемте. Не стоит терять время.

Уговаривать не приходится. Лепешки кажутся необычайно вкусными, пусть и сделанными из какой-то незнакомой муки. А в голове вспыхивает еще одна реплика из разговора: «Я считал Лили своим другом…» – и удивленное: «Интересно, почему?..»

* * *

Длинные извилистые коридоры. Однообразные факелы на стенах. Причудливый орнамент вдоль потолка. Оба пленника молчат, не желая тратить силы на разговор, коих и так осталось немного… Они осторожно входят в, наконец, возникшую дверь, но останавливаются, глядя перед собой. Высокая водяная стена разделяет комнату на две части, и сквозь эту стену нужно пройти. Гарри подходит к уже привычной кукле, с некой опаской всматриваясь в застывшее, злое лицо. Кукла напоминает принцессу из сказок, на ней дорогие одеяния, расшитые драгоценными камнями, вот только от сказочных героев обычно не бывает настолько жутко.

В это время Северус Снейп указывает ладонью на темный квадрат на полу и произносит: «Экскуро!» Простейшее заклинание очищает, как выясняется, выбеленную поверхность, и на ней проявляются значки несомненно древнего языка. Впрочем, зельевару, по-видимому, он знаком. Произнесенная нараспев формула убирает стену воды, и промокшие насквозь путники проходят в следующий зал.

Здесь обстановка более пугающая: по черным плитам пробегают паутинки исторических разрядов. Становиться на них мокрому человеку – самоубийство, о чем тут же сообщает Поттеру Снейп. Они внимательно осматривают помещение, и Гарри вдруг останавливает взгляд на деревянном постаменте в центре зала: почему-то в этой комнате странноватая, напоминающая косматого людоеда кукла сидит не в углу.

– Профессор, – Гарри нерешительно дергает Снейпа за рукав.

– Да, Поттер? – поворачивается к нему тот. – У вас есть предложения?

– Да… Эта кукла. Мне кажется, она не должна быть здесь… Дело в ней…

Снейп задумчиво кивает:

– Может быть. Что ж, раз уж все равно других идей нет, проверим эту. Действуйте, Поттер. Поосторожнее с брызгами.

– Хорошо, – Гарри медленно поднимает руку и указывает ей на постамент. – Импедимента!

С падением куклы паутинки разрядов исчезают совсем.

* * *

В отличие от залов с испытаниями, комнаты отдыха похожи друг на друга как две капли воды. Уже знакомая еда и странноватый соленый напиток. Две циновки на полу. Усталость накапливается подозрительно быстро, словно сами стены вытягивают из колдунов их жизненные силы… Их магию… Мешают идти вперед, вынуждая отдохнуть. Впрочем, возможно, на этом тоже строился расчет…

Северус Снейп засыпает быстро. Убедившись, что его ученик поел, он вытягивается на циновке, закрывая глаза. Ровное, глубокое дыхание позволяет Гарри беспрепятственно вести внутренний спор:

Еще раз… Всего разок… Он не заметит… Нет… Не должен… А если все-таки?… Он меня убьет… На месте… Но я хочу узнать! Мне нужно…

Зависимость от правды – страшная вещь. Тому, кто хоть раз узнал об истинном положении дел, сложно не обратиться к источнику вновь. Пусть даже это неэтично, преступно, аморально, опасно, но… Гарри дрожащей ладонью указал на спящее лицо своего преподавателя и тихо прошептал:

– Легиллименс!

* * *

Снова калейдоскоп эмоций, уже привычный серый туман. Затем не менее привычный кабинет, заставленный всевозможными жужжащими приспособлениями. Изученный вдоль и поперек стол, за которым возвышается директор Хогвартса. А перед ним, у двери растерянно жмутся четверо мальчишек: господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. Люпин даже выглядит виноватым…

– Северус, я прошу тебя… – тихий, настойчивый голос директора заставляет повернуться к нему. – Мальчик не виноват…

– Он пытался меня убить! – гневно восклицает Снейп. – Все четверо: двое заманили в Воющую хижину, один готовился растерзать, еще один решил вытащить оттуда, когда понял, что ему за это попадет.

Джеймс Поттер вскидывает подбородок:

– Я спасал тебе жизнь, ты, неблагодарный, трусливый…

– Ты спасал свою шкуру и шкуру своего друга. За убийство ему светил Азкабан…

– Да как ты?!

Оба мгновенно извлекают палочки. С места вскакивает и Сириус Блэк.