Текст книги "Три дня до любви (СИ)"
Автор книги: Ольга БрусниГина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Знаешь, друг…
Ник приосанился, впервые его нарекли несвойственным именем.
– Говори, я – могила!
– Светки больше нет.
– Шутишь? Она дома, а ты любитель преувеличивать. Представляю, что ты накрутил в своей чумной башке.
– Гляди…
Он протянул изрядно помятый газетный обрывок.
Ник, разгладил изрядно потрепанную бумажку с мелкими буковками, поводил пальцем по строчкам, вгляделся в фото.
– Может это не она? Кажись, не похожа!
– А кто еще? На дату смотри! К тому же у Светки на запястье шрам от ножа остался. Да, и татуировка. Все сходится.
– Что делать будешь? На твоем месте я бы забыл и жил дальше.
– Убивать без суда и следствия.
Ник перешел на шепот:
– Кого?
– А ты еще не понял? Из этой заварушки один путь – деревянный макинтош. Думаешь, что ты выкрутишься, когда операция закончится?
– Так и будет.
– Светка, по их словам, отдыхает дома, а на самом деле…
– Может она сама? Женщины непредсказуемые существа. Знал я одну, которая по пьяни с окна пятого этажа выскочила, с громким криком: «Жизнь – говно!»
– Ее точно бросили на корм рыбам. Она так любила жизнь, что ни за что не решилась бы свести с нею счеты.
– Тебя на ней переклинило? Вокруг девчонок, сколько хочешь, только пальцем щелкни, ноги раздвинут, обслужат по высшему разряду.
– Такой как она нет, – сухо ответил Ром, вновь вбивая кулак в твердую поверхность стола.
– Да, ты втюрился!
– Что толку! Ее уже не вернуть.
– А ты, я понимаю – мститель.
– Да, я не могу больше так жить! Глаза закрываю, она – улыбается, сверлит меня своими глазенками. Живая, веселая. Каждое слово ее в ушах эхом отдается.
Ром обхватил голову руками и заскрипел зубами.
– Стоп! До добра это точно не доведет, – пытался предупредить Ник.
– Хрен, с ним! Главное, что я не предам ее, понимаешь?
– Что ты задумал?
– Объединимся и взорвем к чертовой бабушке эту организацию вместе с ее тайнами.
– Моя выгода?
– Ну, хоть в одном я не просчитался, – удовлетворенно отозвался Ром, – без пользы, ты чихать не станешь.
– Жизнь – штука сложная! Меня она, например, столько раз по морде била, пальцев не хватит сосчитать!
– Тот же случай! Не хотелось бы завтра в новостях читать, как тебя от машины соскабливали или по частям из-под поезда доставали.
Ник выдержал паузу, будто в его уме шел трудный мыслительный процесс.
– По рукам!
Он протянул «другу» свою открытую ладонь.
На его лице отразилась довольная улыбка. Он выполнил следующее задание с блеском.
Глава 25
Тоска смертная сидеть в засаде, к тому же мучаясь после вчерашней попойки. Ром продолжал ворчать, будто старый дед, проживший сто лет. Ник же слушая его в пол уха, все время пытался прокрутить на максимальный звук магнитолу в поисках «нормальной» темы. В его понимании романтизации эпохи девяностых, сейчас не хватало песен о крутых парнях, не продающих честь за пятак.
– Башка трещит! – первым не выдерживает Ром.
– Ага! Третья бутылка была лишней!
– Не знаю, зачем мы полирнули все шампанским?
– Повод был. Ты, что забыл?
– Вообще ничего не помню!
– За дружбу, за братство… – начал возвращать Ник к событиям вечера.
– А-а-а-а!.. Точно…
Ром потер виски и простонал:
– Больше не пью!
– И меньше тоже!
Ник развеселился, но тут же застыл на полуслове, обнаруживая объект разработки на горизонте:
– Работаем!
Ром лениво приподнялся, протирая сонные опухшие глаза.
– Смотри, а Каринка наша – та еще штучка! Вцепилась во фраера всеми клешнями.
– Меня не вставляет, – отозвался Ник, – обычно у таких в том самом месте зубы, как у акулы.
– Скажешь, тоже! – отмахнулся Ром, девчонка что надо. Разве что резкая и диковатая.
– И кусачая…
И надо было им в этот прекрасный для влюбленной парочки, но в то же время злосчастный, оказаться в подворотне рядом с домом Серебрянникова.
Командир, посылая их на слежку, заранее предвидел у сыщиков отсутствие рационального мышления и способности трезво оценивать обстановку, поэтому его рекомендации, точнее приказы, имели чисто прямолинейный характер: «Наблюдение, фиксация, доклад».
Ник, считающий себя ассом в водительском мастерстве, осторожно вырулил следом за иномаркой объекта разработки. Он ни на метр не отставал, определив для себя место через два автомобиля. Так, на всякий случай, если преследуемым вздумается оглядываться назад. Каринка не зря же проходила то же самое обучение. Вопрос только в том, насколько она снюхалась с любовничком и на чьей стороне находится.
Ром нетерпеливо ерзал на сидении:
– Отстал! Добавь газу!
– Раз такой умный, садился бы за руль! – огрызнулся Ник, жалея, что не может вмазать по наглой роже напарника. По какой-то неведомой причине не мог смириться с его присутствием рядом.
Минутная слабость. Только этот тугодум с тяжелым взглядом и глубокой складкой между бровями, был прав: машина Серебрянникова, жестко виляя между встречными, далеко ушла вперед.
Опасный маневр – обход длинной фуры, грузовика, еще какой-то таратайки-черепахи, но только поздно. Тесный поток навсегда оторвал их от объекта.
Ник матюгнулся, ударяя руками по рулю.
Однако, Ром вместо осуждения, равнодушно произнес:
– Да, и хрен с ним! Пусть сваливают!
– Провал! Чего в донесении объяснять будем?
– Расплачься! Гляди, только у меня платочка носового с собой нет, слезы тебе утирать.
– Ты не понимаешь!
– Отчего же. Думаешь, я не вижу, что ты слишком усердно выслуживаешься. До меня слухи дошли, что ты занять место Михаила стараешься.
– Если и так!
– Ты стукачок. Можешь не отрицать.
– Что же ты тогда душу– то мне свою наизнанку вывернул?
– На то и расчет был. Ночью ты больше часа клеветал на меня, закрывшись с Алевтиной наедине.
– Ты же в отключке был!
– Трезв, как стеклышко! Напугал водой водолаза!
Ник чуть не прострелил его взглядом. В автомобиле повисла настолько напряженная обстановка, что можно было запускать петарды.
Ром давно ожидал момента, когда увидит в лице соперника абсолютную ярость. По правде сказать, его кулаки давно чесались показать не только свое превосходство, но и навсегда поставить точку в их вечном споре.
– Может, выйдем, поговорим?
– Не будем откладывать! – зло, сжимая желваки, откликнулся Ник.
Сворачивая с дороги в сторону кукурузного поля, он оглянулся, на предмет случайных свидетелей.
В детстве Пашка Романов, нескладный, но верткий дрался часто и вовсе не потому, что слыл задирой, вовсе нет. В его тогда юной бурлящей крови каждый раз просыпалось необъяснимо дурманящее состояние, и сравнимое ни с каким прочим удовольствием. По этой причине спровоцировать его на кулачный бой было достаточно просто. За легкий толчок в спину, подножку или дразнилку – не раздумывая бил кулаком в лицо не только одноклассников, но и ребят постарше, выше его на голову, а то и вовсе превосходящим по силе. Благодаря своей упертости и странному отсутствию болевого эффекта, он побеждал в большинстве драк, из прочих он выбирался побитым, но не сломленным, поскольку находил способ поквитаться и всегда доводил свою миссию до логического конца.
Кроме того памятного случая, когда банда отморозков подкараулила его на пустыре за школой. Четверо против одного! Началось с пустячной зацепки, переросшей вначале в словесную перепалку, а после в откровенный мордобой. Ром начал первым, самонадеянно полагая, что сможет дать отпор, но это его и подвело. Он падал и вставал, пропуская удар за ударом, потому что кулаки сыпались со всех сторон. Глаза заплыли, нос хлюпал от обилия крови, губа кровоточила и саднила, но свернув кулаки с новой силой, он пер вперед, пока снова не оказывался на земле. Тут его и настигли ноги соперников в ботинках с толстыми подошвами… Глаза он открыл уже в больнице, куда его доставили случайные свидетели.
– Ты чего замер? Испугался что ли? – сквозь зубы процедил Ник, толкая его в плечо.
– Лапы убери, а то втащу, – огрызнулся Ром, едва сдерживаясь.
Они отошли от машины и свернули в сторону поля. Со стороны это выглядело вполне мирно, как будто два туриста ищут место для справления естественной нужды.
По силе противники были почти равны, что разве Ром чуть шире в плечах и выше на пару сантиметров. По предыдущим спаррингам с Ником в форме уроков, он почти выучил все выпады, броски и атаки и знал к чему готовиться. Ник любил заигрываться, совершая много лишних движений, прыжков, сопровождаемых активной мимикой и обидными словами.
Вот, и сейчас, он то и дело подначивал и без того злого, как черт Рома, делая ударение на его умственной отсталости.
– У тебя и так башка отбита. Не боишься совсем дураком остаться?
– Барышни вперед, – прошипел Ром, останавливаясь. Не было причин тащиться дальше, метром больше, метром меньше.
Несколько опасных мгновений они стояли напротив, глядя друг другу в глаза: два огромных, агрессивных хищника, готовые рвать свою жертву до последней капли крови.
Первым не выдержал Ник, высоко поднимая кулак, он нанес удар в правую щеку противника.
Ром даже не пошатнулся, но в его голове и вправду заклокотало и зашумело. Он пропустил удар, оставив его без ответа.
– Я тебе никогда не говорил, что я амбидекстер? – поинтересовался Ник, потирая костяшки левой руки.
– Хрен ты моржовый! – отозвался Ром, сплевывая на землю кровавую слюну. Он не понял, чего талдычит этот чудик, у которого глаза, будто у сумасшедшего или накуренного.
– У меня обе руки одинаково развиты, не то, что у тебя – правая ведущая!
– Зато какая! – вскрикнул Ром, опуская свою правую в центр лица Ника.
Окончательно озверев от ярости хрипло рыча и выкрикивая ругательства, противники бросались друг на друга, нанося беспорядочные удары. Лица превратились в кровавое месиво, кулаки сбиты до ссадин, из перекошенных злобой ртов вместе со сгустками крови и слюны, вылетали обломки выбитых зубов.
Пропустив очередной удар в переносицу, Ник потерял равновесие и свалился на землю, но тут же особым усилием воли он вскочил на ноги и ударил Рома в межреберье, отчего тот охнул и присел. Видя пусть малое, но превосходство он взревел и нацелил ногу в низ живота.
Ром увернулся, подставляя под удар руку. Каменным блоком он захватил Ника сзади за шею и начал душить. Тот уже зашелся в хрипе, предупреждающем, что вот-вот, задохнется от недостатка кислорода. Он вцепился зубами в удерживающую руку и смог разжать «объятия». Ром отпрянул, потирая прокушенную кожу.
– Дерешься, как баба: то кусаешься, то по яйцам пинаешь. Может за волосы меня оттаскаешь?
Ник дрожал от ярости, совершенно забывая, в этот момент, кто он такой и для чего вообще это мочилово, а главное – чем для них это закончится. Он ударил левой, затем правой в твердую, будто стальную грудь Рома, получая в ответ на этот раз в уже подбитый глаз.
Потом все смешалось – мелькание рук, ног, звериный рев и тупые звуки метких ударов, каждый раз достигающих нужной цели.
Обтерев лицо ладонью от крови, Ром сделал мастерскую подсечку и швырнул взбесившегося Ника на землю, а сам сел сверху, нанося массированные удары. Он колотил по горячему дышавшему рту, еще больше распаляясь, всякий раз, когда делал новый замах. Он не мог остановиться даже тогда, когда лицо под кулаком сделалось скользким и безвольным.
Уже теряя остатки сознания, Ник вынул из кармана пистолет и выстрелил в висок Рома. Пуля пробила череп, обдавая брызгами горячей алой крови.
– Я – победил, тупой ублюдок! – заорал он, отталкивая безжизненное тело. Он выполнил следующий пункт задания, как и подобает профессионалу.
В субботнем выпуске газеты криминальных новостей появилась маленькая заметка, подобная той, которую Ром всегда носил в кармане. Каково было удивление следователей, когда они извлекли ее из кармана неизвестного трупа. Еще один «глухарь» на их головы!
«Как сообщает УМВД России, обнаружен труп неустановленного мужчины с огнестрельным ранением в голову. Приметы: на вид тридцать лет, крепкого телосложения, рост сто восемьдесят пять сантиметров, короткая стрижка, на спине татуировка в форме буквы «Р». Был одет: в рубашку черного цвета, черные джинсы. Региональная полиция устанавливает личность мужчины и просит, располагает какой – либо информацией, сообщать по телефонам дежурной части отдела полиции».
…Ром тем временем стоял в удивительно приятном месте, наполненном светом и тишиной. Вокруг в безоблачно-синем небе порхали искорки-пылинки, сияющие и переливающиеся в лучах яркого солнца. Чудесные цветы, склонившие головки, благоухали медом, а деревья приветливо шелестели листвой. Легкий теплый ветерок приятно ласкал кожу.
Неожиданно маленькие ладошки закрыли глаза:
– Угадай кто?
У Рома перехватило дух:
– Светка!
Он подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе.
– Ты долго! – пожурила она, нежно целуя в губы.
– Спешил, как мог!
– Теперь мы никогда больше не расстанемся, – восторженно твердит прекрасными губками Светка, перебирая тоненькими пальчиками ворот его рубашки.
Ром чуть не задохнулся от радости, зарываясь носом в золотые кудри любимой и единственной, покорившей его жестокое сердце. Если бы он знал заранее, не стал бы медлить.
– Ты простишь меня?
– Уже простила. Впереди у нас тысячи дней и ночей вместе. Давай начнем прямо сейчас, – игриво прищуриваясь, предложила она.
Его не нужно было уговаривать: Светкины намеки он умел расшифровывать с их первой встречи. Он потянулся за ее желанным поцелуем и зажмурил глаза от счастья.
Глава 26
Поворот за поворотом автомобиль Кирилла преодолевал полосу пустынной проселочной дороги. Бурые солнечные лучики теплыми бликами уже возвещали о приближении вечера. Пряный коктейль из запахов трав, обилия зелени и ароматного хвойного леса витал в салоне, ворвавшись через открытое окно.
Кирилл, вдыхая полной грудью чарующие ароматы, все больше радовался, что оставил позади дышащий выхлопными газами и пропахший пылью город. Пусть и на два дня имелся шанс насладиться единением с природой. Да, и он почти позабыл, когда последний раз выбирался за город.
Стараниями чудака-братца, грезившего домиком в деревне, появился счастливый случай побывать, по его, опять же словам, на волшебном островке, затерянном среди сосен-великанов. Кирилл, с его богатым воображением, часто представлял картинку из детства, когда гостил у родственников в маленьком селе возле чистого озера, поросшего колючими кустами и камышом. Он с деревенскими мальчишками-сорванцами часами сидел на старом полуразрушенном мостике, наблюдая за поплавком, качающемся на перекатах, а после в дядиных резиновых сапогах не по размеру бродил среди валежника по лесной чаще, выискивая грибы. Снова вернувшись в то радужное и по-настоящему беззаботное время, Кирилл ощутил тепло в средоточии сердца.
– Карин, обещаю: тебе понравится…
Хотел сказать он, но осекся: она уже задремала, укачиваемая плавным движением автомобиля.
– Мы на месте, – тихонечко прошептал Кирилл, целуя ее.
– Уже?
Она, вытягиваясь, словно кошечка, мигом оценила обстановку, наблюдая вокруг деревья, своими кронами застилающие небо.
Кирилл был прав, описывая это чудесное место с пронзительной тишиной и удивительно пьянящим воздухом, раздирающим легкие.
– Красота! – только и смогла она выразить свои эмоции.
– Я же говорил!
– Чудесное место!
– А вот, как я понимаю, и наш терем из сказки! – указал он на двухэтажный бревенчатый дом из золотистых бревен с высоким крыльцом и открытой террасой.
– У твоего брата отличный вкус.
– Если честно, я представлял другое, – пожимая плечами, ответил он.
– Ты разочарован?
– Наоборот, в восторге! Брат утверждал, что купил охотничий скромный домик, а тут – дворец!
Они осмотрели внутреннее убранство, поражаясь столь тщательно проработанным интерьером, выполненным в мягких нежных тонах. Все гармонично сливалось в общую картину уюта, уединения в настоящем русском доме с белоснежными скатертями, шторами в милый цветочек.
– Надеюсь, здесь есть спальня с крепкой кроватью, – шутливо произнес Кирилл.
Карина шлепнула его по мягкому месту ниже спины:
– Опять?
– Я уже соскучился!
– А как же природа? Прогулки и все то, что ты мне обещал?
– Ладно, сдаюсь! Пошли осматривать барские владения, – почти с досадой согласился он, беря ее за руку.
Только она высвободила пальцы:
– Чур, ты – водя!
– Хочешь поиграть? Тогда держись! – завелся Кирилл.
Карина дразнила его и старалась убежать, а он бросался вдогонку, а когда ловил, заключал в объятья и осыпал поцелуями. Они носились как дети, совершенно позабыв о времени и проблемах. Кирилл остановился, невольно залюбовавшись на любимую женщину, с раскрасневшимися от бега щеками: глаза горят, волосы растрепались, жадно ловя воздух губами, она рвалась снова играть в догонялки. Ей в помощь стволы сосен, вокруг которых она ловко маневрировала, пряталась, кружилась, выскальзывая из его рук пока они не оказались на берегу живописного озера. Огромное светящее зеркало спокойной и прозрачной воды манило к себе.
Карина озорно посмотрела, скидывая платье через голову.
– Ты что задумала? – испугался Кирилл, подразумевая, что вода слишком холодная.
Она уже освободилась от нижнего белья и ступила на кромку берега.
– Идем со мной! – поманила она пальчиком.
Поймав мурашки от предвкушения ледяного купания, она помотал головой.
– Простудишься!
– Не-а! Любовь греет!
Озорная девчонка, бесстрашно ступила вперед, широко размахивая руками и взвизгивая при каждом шаге.
Кирилл сбросил рубашку, брюки и бросился следом, в чем мать родила. Прохладная вода приятно охладила его разгоряченное тело, стоило окунуться полностью.
Они барахтались возле берега, постоянно окатывая друг друга полчищами брызг. Карина сумела подобраться поближе и обхватить руками его шею. Чувствуя ее горячее дыхание, Кирилл прижался теснее, чувствуя нарастающее возбуждение.
– Сама напросилась! – прорычал он, впиваясь в ее губы.
Он еще раз убедился, что эта женщина полна сюрпризов и по-прежнему провоцирует его на безрассудные поступки. Сто раз бы подумал, прежде чем купаться в подобном месте.
От его прикосновений ее тело вдруг стало податливым будто воск. Горячий язычок Карины, уже основательно изучив его губы, теперь нежно касался шеи, затем плеча, распространяя вокруг волны желания. Подчинившись своему влечению, она крепко обхватила его ногами.
Хрипло делая вздох, Кирилл принял условия игры, проникая в ее лоно. Он слизывал капли воды с ее губ, а она, приподняв попку, ритмично двигалась в такт его движениям. Яркая молния наслаждения поразила их одновременно.
– Ты сводишь меня с ума! – прокричал на весь свет Кирилл.
– А ты – опять водишь! – подхватив свои вещи, взвизгнула она, ускоряясь в направлении дома.
– Вот, ведь лиса! – усмехнулся он, чувствуя себя Тарзаном.
Уже в доме, стуча зубами от холода и заворачиваясь в плед, она умоляла о том, чтобы он растопил камин.
– Я никогда прежде этого не делал.
– Учись!
Она сложила в топке стопку дров и подожгла скрученную бересту. Пламя мигом разгорелась, потрескивая и отражаясь во всех поверхностях. В носу защекотало от чуть заметного запаха дыма.
Хозяин выстроил убежище, в котором можно отгородиться от окружающего мира.
– Надо же, все предусмотрел! – восхитился Кирилл, обнаруживая в баре бутылку французского шампанского.
Влюбленная парочка сидела на полу, подстелив ворсистую шкур неизвестного животного. Короткая летняя ночь вступила в свои права, но они не чувствовали сырого туманного дуновения, потому что согревались в объятиях друг друга.
Перебирая изящные пальчики любимой, Кирилл ощущал то самое счастье, о котором видел сотню снов. В его понимании, свершилось даже больше, чем он заслуживал или молил в часы одиночества и отчаяния. Может быть, правду говорят гороскопы и прорицания об идеальных парах, влияниях планет и прочих астрономических стечениях и слияниях неведомых звезд, в конце концов, приводящих в отправную точку. Да, и черт с ними! Он одного не мог понять, как там наверху было написано, чтобы его девочка, в тот самый день появилась перед ним. Кто запрограммировал ее судьбу?
В беспокойном сердечке Карины, тем временем и вовсе разразилась буря. Обзывая себя последними словами, она проклинала день, когда подписалась в договоре. Была даже попытка признаться в заговоре, но боязнь быть отвергнутой в тот же момент, закрыла ей рот. Одно она знала наверняка, если любимый отправится в пекло, она пойдет следом. Повязнув в трясине обмана, сражаясь с внутренней борьбой, она вновь проявляла слабость.
«Есть только здесь, и сейчас!» – подумала она, склоняя голову на его плечо.
– Устала, милая?
– Нисколечко, – нежно проворковала она.
В ее глазах отражались тысячей бликов огоньки тлеющих в камине поленьев. Волшебство этой загадочной ночи нарушить никому было не в силах.
Повернувшись к его лицу, она прошептала:
– Обещай!
– Все, что пожелаешь!
– Верь мне, что бы ни случилось!
– Еще один сюрприз, – воодушевился он.
– Я умру за тебя, – призналась Карина.
В его лице отразилось недоумение:
– Есть повод бояться? Ты нужна мне живая и здоровая!
– Поверь, я знаю, о чем прошу…
Удивительная и слишком загадочная женщина, по сути, о которой он знал слишком мало, но вполне достаточно, чтобы сносило крышу.
– Я спасу тебя, – многообещающе пообещал он, подтверждая это страстным поцелуем.
Она чуть успокоилась, полагаясь на его благоразумие в случае критической ситуации.
– А ну, иди сюда! – раскрыл он объятия.
Подобный изнуренному охотой животному, он возлегал на чудесном ковре. Его тело утопало в пушистом ворсе, который нежно ласкал спину, вызывая мелкую и приятную щекотку.
– Зачем это? – оживилась Карина.
– Буду внушать тебе доверие.
– Придется постараться. Я такая непонятливая…
Но на самом деле все было не так. Когда он жадно впился в ее пышные, молочные груди, что вздымались при каждом вздохе, и стремительно опускались при каждом движении, она почти растаяла. При малейшем прикосновении его пальцев она закатывала глаза, как будто теряя сознание. Движения ее становились более интимными и страстными. Ее волосы, растрепались и небрежно разметались на спине и лице. Она время от времени облизывала пересохшие губы, вишневый цвет которых был свидетельством предшествующих пылких поцелуев.
– Я хочу тебя! – прорычал Кирилл, теряя остатки самообладания.
Он требовательно сжимал ее кожу, проводя горячей рукой по изгибам спины, попы, груди, вновь возвращаясь к самым чувствительным местам, от воздействия на которые Карина выгибалась будто кошечка, разве, что не мурлыкала. Каждое касание волновало ее и разливалось по телу лихорадочным потоком неземного блаженства.
– Мой, – прошептала она, едва сдерживаясь от стона.
Он немного отстранился, заглядывая ей в глаза. Сегодня его любимая малышка была такой горячей и одновременно сентиментальной.
– Твой, – откликнулся он, – и не только на сегодня.
Ее взгляд из-под длинных черных густых ресниц затуманился, дыхание сбилось. Еще один жаркий поцелуй был медленным и нежным, но постепенно перерос в бешеную страсть. Их разум растворился, погружая в сладостную эйфорию, где существовало только два человека, чьи сердца бились в такт.
Карина нуждалась в этом мужчине, как в воздухе и желала его каждой клеточкой тела. Выгибая изящную спину, следуя велению его рук, она с наслаждением принимала все ласки. Из ее уст раздался сладострастный стон. Ощутив в себе его мужское естество, она уже не могла сдерживаться, полностью отдаваясь ощущениям. Сначала его движения были неторопливыми, но потом становились все более сильными и даже чуточку грубыми. Она почти потеряла сознание, когда волна удовольствия захватила ее полностью.
Еще один вечер прожит. Ее душа плавилась, как свеча и маялась, раздираемая отвратительным предчувствием, ведь до конца месяца осталось всего ничего – два дня. Она, конечно же питала робкую надежду, что все страхи можно оставить позади: никто из тайного сообщества не давал о себе знать ни намеком, ни скрытым посланием. А может быть, она, совсем одичав от свалившегося счастья, старалась их не замечать. Позабыв о предосторожностях, она наслаждалась каждым прожитым часом, каждым мгновением и благодарила высшие силы за этот потрясающий шанс.
Высвободившись из крепких объятий Кирилла, она выскользнула на улицу, чтобы привести мысли в порядок. Ежась от ночной прохлады, она плотнее закуталась в мягкий плед.
Почему то она знала, что ее завтра обязательно наступит.
