Текст книги "Три дня до любви (СИ)"

Автор книги: Ольга БрусниГина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Алевтина Игоревна, получая донесение о выполнении первого этапа операции, с удовольствием отметила:

– Карина – умница! Я не просчиталась, определив в ней манипуляторшу. Это одно из подтверждений моей правоты.

– Она дожмет его! – согласился Михаил.

– А каков тактический ход: заманила и бросила! Теперь осталась самая малость – довести его до нужной кондиции, чтобы он и минуты без нее прожить не смог.

– Что же дальше?

– Строго по плану – медовый месяц, а потом…

– Тебе ее не жалко?

– Думаешь, я стерва бездушная?

– Нет, конечно. Мы же с тобой не в таких переделках бывали.

Михаил поморщился, говоря одно, а думая совсем другое: Алевтина на самом деле была жестока и не прощала ошибок, а самое главное – была непримирима к возражениям. За тот срок, что он провел бок о бок с ней, выработалась защитная реакция. Он знал, что она замечает малейшие промашки и докладывает о них наверх.

– Сердце отключай! А то раны плохо рубцуются. Помни, не нам решать! Есть четкая команда, а мы солдаты, – сухо продолжила она.

– Карина – хорошая девчонка. Может быть, даже самая лучшая из всех здесь прошедших. Опыта бы ей побольше!

– Я знаю!

Алевтина отвернулась, не желая продолжать неприятный разговор.

– Значит в расход?

– Они для этого и созданы. Ни рода, ни племени. Забыл?

– Хорошо, что напомнила. Только надоело все!

– Саботаж?! Не хотелось бы докладывать о твоих сомнениях.

– В конце концов, мы оба окажемся если не на свалке, то в одной общей могиле, а наши предшественники будут спорить о добре и зле и правильности поступков.

– Ты утрируешь.

– А ты не видишь будущего. Живешь по указке, а сама не знаешь, что завтра может и не наступить, а бедные ребята из расстрельной группы…

– Я бы попросила выбирать выражения!

– Они заслуживают иной участи.

– Почему именно эта группа, раньше тебя все устраивало?

– Не вижу смысла объяснять, – раздраженно ответил командир.

– Думаешь, я слепая? Я вижу, как ты каждую ночь проводишь в комнате Кристины.

– Не трожь ее!

– А то что?

Михаил сжал кулаки.

– Будешь иметь со мной дело!

– Ты уже говорил это. Вспомни девочку из пятой группы: Ирина, кажется?

Михаил схватился за голову:

– Сейчас все по-другому.

– Что изменилось: секс, вымышленная любовь и отсутствие здравого рассудка?

– Я люблю ее по-настоящему и хочу уйти, естественно, вместе с ней.

– Куда?

– В обычную человеческую жизнь с уютным домиком и садом, а еще кучей ребятишек.

Именно такую картину он представлял всякий раз, когда задумывался о смысле, планах на будущее, оглядываясь назад в свое прошлое, сплошь состоящее из команд и рапортов.

Алевтина задумалась:

– Кого после себя оставишь?

– Джон лучше всех справится. Это задание от начала и до конца – его стратегическая задумка.

– Он хитер, умен и видит всю картину в целом. Мне нравится его взгляд на мир.

– Да он погряз в своей вымышленной реальности! – не выдержал Михаил.

– Я думала, он тебе нравится.

– Так и есть. Только иногда он путает реальную жизнь с виртуальной. Как бы не заигрался. Ты ведь сама понимаешь, что люди для него существа неодушевленные. Он их переставляет как персонажей: у этого пистолет, у другого секира, ну а третий идет на врага и вовсе с голыми руками и без щита.

– Как скажешь, – согласилась она, – только это задание выполнишь, а потом поступай, как знаешь. Пиши отчет и отваливай!

– А Кристина?

– Слишком много знает и представляет опасность, – сухо констатировала Алевтина.

– Я ручаюсь за нее.

– Ты действительно ослеп и оглох? А эта девчонка не стоит твоего внимания!

– Не тебе судить, – сквозь зубы процедил он.

– Вот я, например, ни разу не была с мужчиной и не жалею, – зачем-то созналась Алевтина.

У Михаила почти вырвался звук удивления в нецензурном выражении.

– Не делай таких глаз. Я понимаю, что выгляжу нелепо, отказывая себе в низменных удовольствиях, но это бы замарало мою чистую душу.

– Убийство невинных не марает твою душу? – взвился Михаил.

– Ты видел, чтобы я это делала собственными руками?

– По твоей указке люди шли на смерть!

– Зато ты запачкан чужой кровью по локоть. Может, напомнить, кем ты был до того, как попал сюда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Михаил и без ее вмешательства помнил всех убиенных. В свете последних событий это постыдное наследие прошлого бередило его сердце. Он ветеран всех возможных военных конфликтов на территории не только своей страны, но и далеко за рубежом. Всегда на передовой, где пули свистят и люди гибнут сотнями. Он нюхал порох и зарывался под землю, спал под снегом и дождем, он не считал пораженные мишени и не сожалел о совершенных выстрелах. Враг повержен, на груди очередная медаль, а страна гордится храбрым героем.

В секретное агентство он попал по строгому отбору среди тысячи претендентов. В его чисто безупречном послужном списке не было лишних запятых, помарок, запятнавших репутацию отважного воина. Он тогда и не предполагал, что получил путевку в один конец, без права выслуги. Оказывается и без военных маршей люди гибнут, иногда за идею, иногда по воле денег, а то и вовсе из-за конфликта интересов. Каждая группа за эти десять лет его службы послужила благу небольшой группы заинтересованных лиц, которые щедро оплачивали «непредвиденные» затраты по зачистке и утаиванию «хвостов». Но, все, СТОП! Он устал и готов к заслуженному отдыху.

– Я хочу уйти, – вновь повторил он.

– Не стану возражать. Достал своим нытьем. К тому же, ты прав, пора впустить молодых и более энергичных в строй.

Михаил знал, что его с подачи Алевтины часы его сочтены. Она – фанатка и не раз доказывала преданность делу. Она слишком подозрительна и мстительна. Будучи непримиримой феминисткой, она всегда принижала роль мужчин в построении общества и всегда признавала лишь свое превосходство. Уйти он, конечно же, мог, только путь один – на тот свет.

«Ну, ничего, у вас свой план, а у меня свой» – решил Михаил. Он учился понемногу и усвоил одну истину – будь впереди и предугадывай каждый шаг. Именно этим он и занимался за спиной руководства и бдительной начальницы. Группа за номером шесть не должна кануть в лету, как прошлые предшественники, уж он точно этого не допустит.

Кристина на его стороне. Он сделал ее не просто своей сообщницей, боевой подругой, а единственной любимой женщиной. Их бессонные ночи, проводимые в одной постели, завершились вполне закономерным исходом.

В то утро он заметил ее отвратительное настроение и такое же физическое самочувствие. Она все чаще бегала в туалет, а возвращалась оттуда побледневшей с синими губами. Она плохо спала, отказывалась от еды, а то и вовсе жаловалась на усталость. А сегодня он отметил, что под ее глазами образовались темные круги.

– Ты неважно выглядишь, – сообщил он.

– Знаю, в моем положении это немудрено.

– Ты больна?

– Если бы!

Михаил не понимал ее намеков. Он взял ее за подбородок:

– К чему мне готовиться? Не томи!

– У меня задержка месяц.

– Не понял?

– Я беременна, – сообщила Тина, пряча глаза.

В этот момент его накрыла волна абсолютной радости. Он не просто потерял дар речи, казалось, сердце вот-вот взорвется от избытка эмоций. Он – отец!

– Лялька моя! – закричал он, поднимая ее на руки.

– Уронишь, – шутливо заартачилась она.

– Я буду носить тебя на руках.

– Устанешь, – возразила она, сияя от счастья.

Если честно, она откладывала разговор о своем интересном положении на потом, опасаясь негативной реакции. Неизвестно почему она вдруг разразилась плачем. Как же так! Она же – кремень, сталь! Ее глаза до этих пор вовсе не знали слез. В последнее время ее характер претерпел значительные изменения: превратился в сентиментальное розовое месиво.

– Девочка моя! Не плачь!

– Ты не сердишься?

– Глупышка! Ты не представляешь, насколько я рад.

Тина прижалась к плечу своего Медведя. Рядом с ним она чувствовала себя маленькой девочкой под надежной защитой.

С этого момента начался новый отсчет выдуманной истории о благополучной нормальной жизни среди людей. Михаил ничего в жизни не желал так яростно и остро, как рождение своего малыша.

– Не рассказывай никому, – предупредил он Тину.

– Почему? – удивилась она, видя неподдельный страх в его глазах.

– Они не позволят ему появиться на свет.

– Кто?

– Те, кто считают, что по их воле творится справедливость, граничащая с безумием. Наши с тобой наниматели и по совместительству всевидящие и всеслышашие вершители правосудия.

– Мне страшно! – призналась она.

– Теперь и мне тоже.

– Я не позволю, – скрещивая руки на животе, предупредила Тина.

– Чего бы мне это не стоило, вы будете в безопасности, – заверил он, становясь в оборонительную позу.

Он благословил тот светлый день ниспославший ему столь любящую и понимающую женщину. Он полюбил ее с первого взгляда, первого слова и готов был защищать до последней капли крови.

Тина погладила еще пока плоский живот, в котором билось маленькое сердечко ее любви и надежды.

– Скоро все узнают. Боюсь, не смогу долго скрывать.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю, если честно! Ведь раньше у меня не было такого опыта, да и подружек беременных тоже, которые бы могли поделиться. Так, слухи…

– И все же?

– Думаю месяца три.

– Тогда нужно спешить!

– Ты говоришь загадками. Куда?

– Подальше отсюда.

– Сбежать и скрываться всю жизнь?

– У меня есть другой план.

– Обещай, что не станешь рисковать, ведь у тебя теперь семья.

– Ничего не бойся!

– Я пойду за тобой на край света, – услышал он в ответ и улыбнулся. Он не ошибся – рядом самая лучшая из женщин!

Глава 20

Карина и не подозревала, какие мучения доставила своим отсутствием. Кирилл, потеряв покой, уже замышлял воспользоваться услугами частного сыскного агентства. Пролистав страницы социальной сети девушек с именем Карина, проживающих в их городе, он убедился, что она является еще более таинственной личностью, чем предполагал. В отличие от продвинутой молодежи, часами висящей в сети, она не имела ни одного зарегистрированного аккаунта. Этот факт показался не просто странным, а чересчур подозрительным. Он всегда утверждал, что с помощью компьютера может отыскать любого человека в любой части мира, но в этом случае прокололся.

Карина лениво потянулась, открывая глаза. Какое же все-таки удовольствие спать сколько хочется! Она взглянула на часы: почти десять, а к обеду нужно успеть в кафе при полном параде. Сперва душ, потом час на прическу и макияж, и вот она, облачившись в сногсшибательные туфли и ультракороткое платье, стоит возле зеркала. Легкое касание губ нежно-розовым блеском, пар капель духов на шею и запястье.

«Выглядишь, как проститутка» – сказала она сама себе, приглаживая волосы, – так не годится!» Вряд ли Кирилл оценит, неожиданно свалившееся счастье в образе роковой girl. Он скорее бы повелся на барышню в платье в горошек с романтическими рюшами. «Переодеваться!» – решила она, возвращаясь к шкафу с одеждой. Выбрала скромную блузку рубашечного типа и летящую юбку до колен. Смыла стойкую тушь, тени «смоки айс», убрала волосы в хвост и осталась довольна результатом. У порога вставила ноги в аккуратные лодочки на сплошной подошве, подхватила аккуратную сумочку с пушистым брелком.

Заняв привычное место у окна, она замерла в состоянии тревоги, граничащем с нервозностью. Умом она понимала, что Кирилл вряд ли ищет с нею встречи, приняв ее за девушку – приключение, не более того.

Подоспевший симпатичный официант мило улыбнулся и поинтересовался:

– Что будете заказывать?

Только сейчас она поняла насколько проголодалась.

– Пирожные, чай.

– С сахаром и лимоном?

– Пожалуй, – равнодушно ответила она.

Настроение портилось с каждой новой минутой. Объект не желал появляться снова. Она могла дождаться Кирилла возле офиса или пойти к его дому, только почему-то это казалось ей унизительным.

Выйдя из кафе, она огляделась вокруг, развернулась в обратном направлении. Она уже было ускорила шаг, мечтая поскорее остаться в одиночестве.

– Привет, – раздалось за спиной.

Она резко остановилась и зажмурилась.

– Ты же обещала вернуться, – обиженно продолжил голос.

Карина выдержала паузу, а после едва слышно произнесла:

– Зачем?

– В моем Зазеркалье без тебя все цветы завяли.

– В моем тоже…

Она обернулась и тут же оказалась в его объятиях.

– Больше не исчезай! – предупредил Кирилл.

– Постараюсь, – ответила она, мягко целуя его в губы.

Весь мир перестал разом существовать: исчезли звуки, запахи, даже суетливые прохожие превратились в туманную размытую картину.

– У меня вновь закружилась голова, – призналась она.

«Не такая как все» вновь поразила Кирилла своей искренностью и удивительной ранимостью. Но теперь он обещал сам себе не терять бдительности и получить ответы на вопросы, мучившие его прошедшие дни, скорее часы, которые он отмерял от последней встречи.

– Почему ты сбежала? – задал он прямой вопрос.

– Ты так сладко спал… – начала она ловко увиливать от ответа, – жалко было будить.

– Могла бы написать номер телефона или адрес?

– Я спешила.

В голове у Карины образовалась полная каша. Она мечтала день за днем, просыпалась и засыпала с мыслями о нем – самом важном человеке на свете. В ее воздушных замках царил мир и покой, сплошная идиллия в нежных тонах утренней зари. Оказывается, действительность была куда реальнее и приятнее, а любимый мужчина ждал ее все это время.

Кирилл взял ее за руку.

– Я скучал…

Прежде чем она успела ответить, он обнял ее с новой силой.

– Идем ко мне, – хриплым голосом промолвил он, придвигаясь еще ближе.

– На нас смотрят, – смущенно сообщила она.

– Меня сейчас это беспокоит меньше всего.

Кирилл поймал такси.

Знакомый дом, подъезд, этаж. Едва за их спинами закрылась входная дверь, Карину мигом охватил все тот же страх, который она испытала впервые оказавшись в этих стенах.

– Тебе холодно? – поинтересовался Кирилл, – ты вся дрожишь!

– Поцелуй меня, – внезапно попросила она.

Слова вырвались сами собой, и, пожалуй, были единственно уместны в этот момент. Кирилл склонился к ее лицу, и его губы мягко прикоснулись к ее губам. Она обвила его руками за шею и притянула к себе. На нее почти сразу же нахлынула мощная волна возбуждения, мгновенно заслонив собой волю и разум. В ней проснулось неутоленное желание, а все остальное ушло на задний план.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кирилл прижал ее к стене в прихожей, порывисто погладил волосы, зажал голову в своих сильных руках и стал жадно целовать. Он был возбужден, она чувствовала, как трется о ее живот его напряженная плоть.

Карина высвободила руку и стала расстегивать пуговицы его рубашки. Она погладила ладонью его обнаженную грудь, наслаждаясь невероятной упругостью и гладкостью.

– Подожди, – чуть отодвинулся Кирилл, дотянулся до воротника рубашки сзади и сдергивая ее с себя, а после сбрасывая на пол. Он вновь потянулся к ее губам, нетерпеливо требуя ответного поцелуя.

Через мгновение он оторвался от ее губ, переводя дыхание.

– Такая вкусная, – облизнулся он.

В его зеленых глазах играли озорные хищные огоньки.

Она вновь обхватила руками его за шею, притянула обратно к себе. Он не возражал и вновь накрыл ее рот страстным поцелуем.

Ее грудь мгновенно заныла от желания, соски отвердели. Он будто прочитав ее мысли, обхватил руками ее груди и стал ласкать их. Чувство наслаждения поглотило Карину целиком, она стонала от удовольствия, но уже через минуту и этого оказалось мало.

Кирилл уже «сражался» с маленькими непослушными пуговичками на ее блузке. Быстро справившись с крючками на бюстгальтере, он оголил ее чувственные груди и накрыл одну из них своим жадным ртом. Губы оставляли на ее груди влажный горячий след. Захватив возбужденный сосок, он втянул его ртом.

Карина едва сдержалась, чтобы не застонать. По ее напряженному, словно струна телу прокатилась судорожная дрожь, но она не хотела, чтобы эта лихорадка заканчивалась. Она подалась всем телом навстречу ласкам умелого любовника, заставляющего ее вздрагивать от малейшего прикосновения.

Кирилл поднял подол ее юбки, задрав до пояса. Его крепкие ладони впились в ягодицы, еще теснее прижимая к себе, затем прошлись по идеальным ножкам.

Карина уже в бессилии откинулась на стену, позволяя ему забираться в самые чувственные места. Ее ощущения продолжали нарастать с каждым мгновением, стремительно и слишком остро.

Зажав в руке подол юбки, Кирилл свободной рукой стянул с нее трусики и тут же отбросил их на пол.

– Лишняя деталь, – заявил он.

Его рука все еще находилась под юбкой. Карина чуть не задохнулась, когда он коснулся ладонью ее влажных складочек. Вот рука нащупала маленькое нежное отверстие, и в следующее мгновение Кирилл глубоко погрузил туда палец. Карина обхватила любовника руками за голову, требуя поцелуя. Она с трудом сдерживала стоны, когда его палец продолжал исследовать чувствительную глубину ее лона, находя самые слабые места. Он чуть приподнял ее, теснее прижав спиной к стене, и широко разведя ей ноги, встал между ними. Его губы и язык вновь принялись ласкать ее грудь. Карину закрутил бешеный смерч нестерпимого удовольствия. Она слышала собственное прерывистое дыхание и мучительно ждала, когда, наконец, сможет утолить жажду.

Кирилл стал лихорадочно расстегивать ремень брюк. Наконец взвизгнула «молния», и брюки отлетели в сторону к прочим вещам. Он задрал юбку, и его возбужденная плоть уперлась в складочки между ее ног.

Шумно дыша, он пробормотал ее имя.

Все мысли Карины исчезли из сознания, ибо она не могла уже думать ни о чем, кроме мужской плоти, которая с короткими и резкими толчками все глубже проникала в нее. Она слегка расслабилась, и это позволило ему войти еще глубже в ее необыкновенно узкий вход. С губ ее слетел сладкий стон, и она вся затрепетала в его руках. Он почувствовал, как ее тело изогнулось, в порыве принять его и подстроиться под его ритм. Сильно двигая бедрами, он стал входить и выходить из нее. Вскоре их ощущения соединились воедино: общее на двоих сердцебиение и дыхание.

Карина вцепилась пальцами в его обнаженную спину, пытаясь не потонуть в волнах неистовой страсти. На миг ей показалось, что огненная молния пробила ее возбужденное тело с макушки до кончиков пальцев на ногах и взорвалась между ног. Она ничем не могла защититься от потока нахлынувших ощущений, которые усиливались с каждым новым толчком. Она желала больше, сильнее, изгибалась и кричала от наслаждения, не помня себя.

Кирилл дождался, когда она достигла своего пика, и только тогда позволил себе расслабиться. Он застонал и задвигался еще быстрее, его лицо исказил экстаз. Он стиснул Карину в объятиях, поддавшись страсти, поцеловал до боли и завершил гонку.

Его дыхание становилось все ровнее, и он с трудом пришел в себя.

– Как ты? – поинтересовался он, касаясь ее щеки.

– Жива! – отозвалась Карина.

Она чувствовала, как гулко и тяжело бьется его сердце.

– Мы до кровати не успели дойти, – заметил он, освобождая ее из своего плена.

– И раздеться тоже, – кивнула она на свою юбку.

– У нас еще будет шанс, – заверил он, подхватывая ее на руки и перенося в спальню.

Он уложил ее на постель, заботливо укрыл покрывалом.

– Отдохни немного, – предложил он, вновь припадая к ее горячим губам.

– Я не устала, – хитро щурясь, ответила она.

– На то и расчет. Впереди у нас целая ночь. Поверь, времени на отдых у тебя больше не будет.

На самом деле, Кирилл был потрясен до глубины души случившимся между ними. Они будто специально созданы друг для друга. Ранее секс приносил ему удовольствие – чисто физическое утоление телесного голода. Но этот случай – иное. Язык бы не повернулся назвать это просто физиологическим процессом. То, что произошло у него с Кариной, было чем– то неизведанным, доставляющим наслаждение другого рода. Он словно побывал в пламени, но уже мечтал повторить все сначала.

Глава 21

Кирилл, ослепленный любовью, поверил во все сказки Карины, о ее студенческой жизни, пропустил мимо ушей детали из плохо сочиненной прошлой жизни провинциальной отличницы. Ему было достаточно, чтобы они просыпались рядом в одной постели.

Теперь он знал ее фамилию, место учебы. Номер телефона он уже внес в список абонентов быстрого набора.

Приблизительно через неделю, он строго заявил:

– Перевози ко мне свои вещи!

Карина, конечно, обрадовалась, но вида не подала.

– Зачем спешить?

– Теперь ты – мое слабое место!

– Что это значит?

– Мне так будет спокойнее.

От Карины не укрылась тень на его серьезном лице. Уже к вечеру этого же дня она вернулась с увесистой сумкой вещей и кучей книг.

– Ты читаешь? – удивился Кирилл.

– Любимое занятие.

– Теперь понятно, почему ты не сидишь в интернете и не смотришь сутками телевизор, – догадался он. А про себя подумал: «Все же она – уникальная девушка!»

Однажды вернувшись в дурном расположении духа, он долго расхаживал по квартире, нервно теребил волосы.

– Что случилось, – встревоженно спросила Карина.

– Да, засада, какая-то на работе творится!

– Расскажешь?

– Может быть в другой раз. Ты извини, я сегодня буду поздно, ложись без меня!

Действительно он вернулся почти под утро, но так и не мог сомкнуть глаз. Карина проснувшись, застигла обрывки его телефонного разговора, пусть и звучащего из-за закрытой двери кухни: «То есть ты не вернешься?… Неожиданно… Я же рассчитывал на тебя! Какая к черту любовь?» Его возмущению не было предела.

Карина подозревала, что операция идет полным ходом. Она лишь часть общего звена, к сожалению, подробности ей не известны. Сейчас ее любимый Кирилл, скорее всего, был в жесткой обработке, а она не выполнила последнюю и самую важную миссию – переманить его на свою сторону.

– Сегодня мы идем гулять, – предупредил он в субботу.

– Я почти готова, – откликнулась Карина, засидевшаяся в четырех стенах, – быстренько надену джинсы и майку.

– Нет, сегодня особый случай. Мы идем в гости.

– Нужно произвести неизгладимое впечатление, – с трудом выговорила она.

Ее на минуту застигнул страх, оттого, что придется знакомиться с его родителями.

– Мой старинный друг, одноклассник,… в общем, он тебе понравится.

– Уф, – выдохнула она.

Выбрала скромное приталенное платье в мелкий цветочек, убрала волосы в строгую прическу.

– Так лучше?

– Ты само совершенство! – признался он, целуя ее в макушку.

Удивительно, но в это утро их везде сопровождал водитель фирмы, прибывший на служебном автомобиле.

В старом городе, где ей уже «посчастливилось» побывать все напоминало о неприятном происшествии, случившемся на первом провальном задании.

– Не нравится мне здесь, – вздрагивая, сообщила она.

– Здесь прошло мое детство. Вот за тем забором мы собирали металл на сдачу, в этом дворе играли в войнушку, а в следующем доме на чердаке учились закуривать первую сигарету…

– Никогда бы не подумала! – откликнулась Карина, бросая тревожные взгляды через окно.

– Колоритное место! – продолжил Кирилл, – со своими порядками, запахами, мусорными завалами и стаями бродячих собак.

– Я боюсь собак! – призналась Карина.

– Здесь куда опаснее люди, чем четвероногие голодные псы. Есть определенные иерархии, маленькие банды, а то и вовсе свободные гопники, отжимающие телефоны. Ветхие стены хранят множество тайн: наркоманы, сводники, торговцы краденым.

– Откуда ты все знаешь?

– Я часть этих улиц. Могу безошибочно показать пальцем и сказать – карточный шулер или «ночная бабочка».

– И тебе не страшно появляться тут?

– Для всех я свой. Меня многие знают по имени. Пока ты со мной, тебе нечего бояться.

Карина и без этого не боялась. В случае чего она могла постоять за себя. Ей порой надоедало строить из себя нежную девочку. Только от влюбленного взгляда Кирилла она каждый раз превращалась именно в такую. С каждым новым днем она все сильнее желала спрятаться в его уютных объятиях, будто за каменной стеной. Она играла искусную роль, он же принимал условия игры.

«Какой жуткий дом» – подумала она, наблюдая покосившееся двухэтажное строение с заколоченными наглухо окнами. Кажется, именно в таком она сидела с кляпом во рту и связанными руками, моля о пощаде. Ее внезапно пробил озноб.

– Иваныч, останови возле этого дома, – обратился Кирилл к водителю, возвращая ее в равновесие.

Тот послушно притормозил возле одноэтажного деревянного дома современной постройки, находящегося за глухим железным забором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Прибыли, – сообщил он, – помогая Карине выйти из машины.

По всей видимости, Кирилл здесь был частым гостем. Он достал из кармана ключ и открыл тяжелую кованую калитку.

– Милости прошу! – подтолкнул ее вперед.

– Кажется, здесь никого нет, – робко предположила она.

– Вижу, – озадаченно ответил Кирилл.

Он пнул пустую консервную банку, валяющуюся среди прочего мусора.

– Обычно Митяй следит за порядком, – заметил он, – на него не похоже.

Кирилл вынул ключ и вставил в замочную скважину, но повернуть не успел, дверь оказалась открытой.

Карина скользнула рукой по дверному проему, пожимая плечами.

– Хозяин не запер. Видимо убегал в спешке, – зачем-то отметила она.

– Еще один сюрприз! Оставайся здесь, попросил он, в одиночестве проходя в брошенный дом.

Вернулся слишком быстро:

– Кот пропал, – сообщил он, нервно поправляя волосы.

– Какого цвета, – поинтересовалась она, видя до этого рыжего пушистого красавца, сидящего на заборе возле дома напротив.

Кирилл явно был не настроен на объяснения. Он, молча обошел дом.

– Нужно заглянуть в еще одно место.

Возвратились обратно к машине, предварительно запирая дом и калитку.

– Иваныч, там, на углу возле колонки… хибара с разрисованным забором.

– Знаю это место, – откликнулся водитель, словно бывалый житель этой улицы.

– Там раньше библиотека была, – продолжил Кирилл.

– Пушкин стоял на третьей полке слева от окна, – усмехнулся Иваныч.

– А библиотекарша в очках и в прозрачной блузочке!..

– Огонь!

– Ей сейчас, наверное, лет шестьдесят?

– Или все семьдесят! – подмигнул Иваныч, оглядываясь на Карину.

Кирилл лишь на минуту отлучился до еще одного заброшенного строения. В его руке Карина заметила странный предмет, похожий на маленький мяч, помещающийся в ладони.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Надеюсь, ответы на мои вопросы.

– Почему ты каждый раз уходишь от разговора?

– Боюсь, тебе это не понравится, – с сожалением признался он.

У дома Кирилл отпустил машину:

– Завтра к восьми, – дал он распоряжение водителю.

Стоило им оказаться в его квартире наедине, Карина вновь пристала с расспросами:

– Я же вижу, что у тебя проблемы!

– И не маленькие, – начал, было, он, но сразу же запнулся.

У Карины на этот счет были даны четкие рекомендации. Она прошла курс Молодого бойца по части раскалывания. Она вспомнила теорию построение диалога в контексте – больше внимания на мелочи, ведь даже самая маленькая деталь может привести к искренним, более интимным беседам. Стоило, только определить точку отсчета, с которой Объект вступит в контакт, а затем выложит все без утайки.

В постели у них все идеально, но вот с задушевными беседами, пока как-то не клеилось. То ли случая не представилось, то ли они, измучившись от страстей, нуждались в постоянном отдыхе. Их общение начиналось с поцелуя, им же заканчивалось. Наблюдая спящего рядом Кирилла, она все чаще сожалела, что их знакомство – чей-то хитрый план. У них нет будущего, да и настоящего, честно говоря. Только сердцу не прикажешь, не сможешь обмануть, когда глаза горят при каждом вздохе, а ноги предательски подкашиваются от прикосновений. Карина влюбилась самой настоящей, всепоглощающей любовью. К сожалению, она признавала факт, что ее чувства взаимны. К тому же Кирилл иногда пугал ее своими словами:

– Я слишком люблю тебя!

– Это как?

– До самой смерти!

Она не хотела «До смерти», она спала и видела, как он ведет ее под руку в ослепительном свадебном платье. На ее голове венок из белых розочек и длинная фата, струящаяся до пола. Она делает шаги рядом с любимым, а строгая женщина, регистрирующая брак спрашивает:

– Согласен ли ты, Кирилл Юрьевич Серебрянников взять в жены Ульянову Карину Сергеевну?

Он, сияющий от счастья, отвечает:

– Согласен!

Только так и не иначе! Вот такой у нее на будущее план! Плевать она хотела на Алевтину, операцию и остальных членов проклятой группы. Даже о подруге Тинке она за все время вспомнила всего пару раз, да и то на мгновение.

– Ты обиделась? – внезапно спросил Кирилл, видя ее задумчивое состояние.

– Немного. Я не понимаю, почему ты стал скрытным и чужим.

– Я так боюсь тебя потерять!

Карина ответила нежным поцелуем. Она включила нужный режим – Кирилл уже чувствовал себя виноватым.

– Если бы я могла снять хоть часть твоих забот!

– Ты и так балуешь меня!

– Видимо недостаточно, – отозвалась она, намекая на прошедшую ночь, когда он уснул в гостиной на диване.

– Тяжелый день! А, главное – не понимаю, откуда ветер дует!

– Вместе разберемся!

– Я давно хотел тебе рассказать. Ты ведь уже поняла, чем я занимаюсь, посетила мой офис, и я вкратце рассказал, как команда «Серебра» зарабатывает свои деньги.

– Сложная тема, – согласилась Карина, – финансовый рынок, банки, транзакции, система безопасности… – выдала она заученные термины.

– Умница, схватываешь на лету. Так вот! Я изобрел нечто, стоящее огромных денег. Только это оказалось никому не нужно.

– Разве так бывает?

– Еще как! Я перешел дорогу важным, серьезным людям, имеющим огромную власть. Да, и не это важно. Внедрение мое программы ставит их на бабки. Там суммы даже не с шестью нулями…

Он тяжело выдохнул:

– Если бы я вышел на рынок, а я обязательно это сделаю, банковская система только выиграла. Не нужно было бы обновлять коды, переустанавливать защиту, на которую идут те самые баснословные суммы.

– Ясно, – кивнула головой Карина, – место занято, а ты прешься на танке без брони.

– Надо же! Какое точное определение. Ты у меня сообразительная!

– Значит, оставь эту затею и живи спокойно! – предложила Карина.

– Характер дурной! Привык все доводить до конца. Есть цель, есть путь, по которому идти. Я и прежде с препятствиями справлялся.

– Даже если это смертельная опасность?

– Пускай! Я не из хлюпиков. Ты уже видела часть моего прошлого, скрытого в старых трущобах. Там я не просто родился, там я вырос и научился быть сильным.

– Там где кот пропал, – напомнила она.

– Кот – это Митька Котов. Мой братан по духу и по сопливому детству. Я, как и он, воспитывались без особых привилегий. Его родители крепко «закладывали за воротник», а я и вовсе жил со старой глухой бабкой. Мои предки работали на железной дороге, и зачастую мотались по командировкам, поэтому я был предоставлен сам себе. Только верный друг рядом, скоро подрывающийся на любые замуты, инициатором которых был я.