Текст книги "Цена изменения (СИ)"

Автор книги: Ольга Антер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Ты перестанешь меня так называть когда-нибудь? – с деланным возмущением поинтересовался он.

Аори замотала головой и, кажется, попутно вытерла нос о его рубашку.

– Заканчивайте уже, – голос Лейта потеплел, словно Глава Ори тоже согрелся у маленького зареванного очага. – А то ревновать буду.

– Извините, ваше величество, – Аори покраснела, как помидор, вывернулась из его рук и снова забралась в кресло.

– Беспокоиться можешь, – Реодор с нарочитым кряхтением поднялся на ноги, – если она когда-нибудь вспомнит мое имя.

– Подозреваю, что Аорьке просто нравится напоминать себе самой, что она разговаривает с самим королем.

– Ну да, – упомянутый правитель дошел до встроенного в стену бара и взял чистый стакан. – Тогда она может называть тебя Главой. Уважаемым или еще как.

– Не получится, – Аори закусила губу, чтобы не рассмеяться. – Я уже привыкла. Но я попробую.

Она бросила на Лейта шаловливый взгляд, тут же смутилась и уткнулась носом в опустевший бокал.

– Рад, что у вас все наладилось.

– Ваше величество, – не осталась в долгу любопытная девчонка. – А почему Феррия хотела вас убить? Или еще не знаете?

– Что тут знать… Чтобы королем стал Иртан.

– А если бы все раскрылось?

– Когда, – вставил Лейт. – Не если, а когда. Лана бы Фаит с землей сравняла, но выяснила, что случилось.

– К тому моменту Иртан уже принял бы наследие и помиловал ее особым указом. Тем более, она ж не лично нож в спину всадила. Да и оправдание у нее готовое есть, не придерешься.

– Ну да, – Аори нервно хмыкнула. – Убивать меня – традиционная королевская забава. Пытаться убивать. Но откуда она узнала, что я – в Фаите? И что вы тоже?

Лейт отвел взгляд. Но Реодору отчего-то было легко, словно на пороге смерти, когда все уже решено и осталось лишь отдать так много долгов, как только успеешь.

– Я рассказал ей после того, как попросил вернуть браслет. И позвал с собой, чтобы провести хоть немного времени вместе.

Он поймал ее взгляд. Ждал, что на лице Аори будет презрение, непонимание, может, ненависть или смех.

– Реодор, мне так жаль, – глаза Аори снова стали влажными. – Это так больно, когда тебя предает тот, кому доверяешь больше всего… Но кто же еще может предать?

"Глупая девочка, – с грустью подумал король. – Да, мне лучше от твоих слов, но зачем ты так с Лейтом? Неужели ты можешь простить меня, но не его?"

– Я дурак, Аори. Думал, что, если у нее и так есть все, что может дать король, то больше и не нужно.

– Раз уж у нас вечер откровений, – Лейта, похоже, не на шутку ранили слова супруги, иначе откуда столько яда? – Как давно вы…

– Переживаешь, не было ли у меня чего с мачехой?

– Ты всегда спорил с Риего, поступал наперекор ему даже себе во вред. Потому и не стал наследником.

– Демоны тебя дери, Лейт. Было, что дальше? Не я один ненавидел короля, и не я один не мог ничего изменить. Ее никто не спрашивал, хочет она замуж, не хочет… Когда Риего окончательно достали, он просто ткнул пальцем в самую молоденькую девочку на балу. И забыл о ней, стоило родиться Иртану. Спасибо ему и на этом!

– И ты…

– Лейт, хватит, – перебила Аори. Мягко, ничуть не требовательно, но он сразу осекся.

Несколько минут они сидели в тишине, каждый наедине со своими мыслями. Потом Реодор коснулся встроенной в подлокотник панели.

Музыка заполнила небольшую комнату, словно дым. Ненавязчиво, незаметно. Аори с уверенностью могла бы назвать один лишь рояль – никогда не интересовалась звучанием отдельных инструментов. Да и стиль предпочитала другой, но конкретно сейчас настроение полностью совпадало с королевским – легкая меланхолия, опустошенность после слез и желание продлить невесомое ощущение дома.

– Творчество изменяющей рода Ори, – покосившись на другую изменяющую, Реодор дотянулся до сложенного пледа и, не поднимаясь, набросил его на Аори. Удобно быть таким длинным…

Ткань накрыла ее с головой, но Аори тут же высунула изнутри любопытный нос.

– Это Ликсирэ играет? Серьезно?

– Надеюсь, она не исчезнет из Королевской Оперы. Мы просто не переживем такую потерю.

– Вы как ваше величество?

– Да, мы, Реодор Астралийский, единственный и неповторимый, а еще все это сборище лизоблюдов, папенькой пригретое.

Аори хихикнула и зашебуршилась под пледом, заворачивая себя в него, как гусеница в кокон. Мужчины наблюдали за ней с нескрываемым интересом.

– Ты пить уже не будешь? – поинтересовался Лейт, когда супруга успешно окуклилась.

– Нет, – она зевнула, спрятав лицо в коленях, и следующие слова прозвучали несколько невнятно. – Мне уже хватит, ваше… Как там Главу рода называть положено? Я забыла.

– Ваше мерзейшество, – с непроницаемым лицом "напомнил" Реодор.

– Еще? – развеселился свежепоименованный Глава.

– Сколько угодно, – король принялся напоказ загибать пальцы. – Вреднейшество, занудшейство, злодейшество, злобнейшество… э…

– Все? Так мало?

– Мне лень выговаривать остальные. И, прошу заметить, я еще не использовал неподобающие королю варианты.

Они рассмеялись и чокнулись бокалами.

Лейт откинулся на спинку кресла, устроил руки на подлокотниках, расслабился, позволил теплу и музыке течь сквозь его тело. Ноты сыпались, словно бесконечные песчинки в древних часах.

Что же предложили Ликсирэ, что она согласилась снова вернуться к изменению? Ее музыка – ее душа, и сложно с чем то сравнить ту боль, когда жертвуешь собой. Неужели у Владыки не было других изменяющих? Опытнее, сильнее, лучше? Бред.

Или опытнее и сильнее – не значит лучше? Кому, как не Дагго, знать, что такое гармония… И Ликсирэ пришла в храм и взяла на себя ответственность за его судьбу.

И за род, который получил шанс вернуться из небытия. Когда-нибудь. Не сегодня, даже не завтра.

Неужели все-таки это случилось? Пришло то долгожданное время, когда больше не нужно спешить, бежать, пытаться вырваться из сетей чужого предательства и сжечь те, которые он сам оставил за собой.

Лейт посмотрел на короля. Тот точно так же погряз в собственных мыслях, не замечая ничего вокруг. На лицо Реодора легла тень усталости. От крыльев тонкого носа к губам протянулись заметные складки, под глазами темнели круги, две вертикальные морщины рассекли лоб. Король то и дело щурился, словно рассматривал что-то невидимое или вел ожесточенный спор с отсутствующим тут собеседником.

– Ты хорошо держишься, – тихо сказал Лейт.

Вздрогнув, Реодор сфокусировал взгляд на друге. Золотой огонь в глазах потускнел, словно уголек вылетел из костра и угас в мокрой от росы траве.

– Работа такая. Принцев учат контролировать эмоции. Наборы действий… это всегда работает. Надо только заставить себя начать.

– Не всем, похоже, дается эта наука.

– Всем, – Реодор растер висок. – Просто Иртан в принципе не считает нужным заставлять себя. Иначе давно забыл бы про Аори.

Оба посмотрели на девушку.

– Ты что, спишь? – Лейт не нашел ничего умнее, чем спросить.

Король тихо фыркнул, а Аори, конечно, не ответила.

– Знаешь, что? – Реодор махнул рукой за спину. – Положи ее на диван, и поговорим.

Лейт смиренно вздохнул и поднялся. Ну вот как знал, лысые демоны. Как знал.

Диван в уютной нише казался необъятным. Он бы и сам с удовольствием на него завалился и проспал часов эдак двенадцать… Не удержавшись, Лейт широко зевнул и осторожно устроил Аори в россыпи подушек.

Интересно, Реодор с Феррией тут часто вечера проводили? Зато понятно теперь, почему сначала принц, а потом король отличался полнейшим безразличием к придворным дамам. Его даже подозревали в не самой традиционной ориентации… но в плане извращений Реодор переплюнул самые смелые слухи.

Хотя, по крови они не родня, а разница в несколько лет и самого Лейта никогда не смущала. И, если строго следовать законам Астрали, он и сам теперь…

– Ты что, застрял? – прошипел Реодор. – Налюбоваться не можешь? Или мне удалиться на полчаса?

– Отстань! – яростно прошептал он в ответ, но, как верный вассал, вернулся на прежнее место.

Король же с довольной мордой сидел в том кресле, которое раньше занимала Аори.

– Ты готов к войне?

– Прости, не понял, – растерялся Лейт. Король всегда умел ошарашить.

– Переиначим. Ты собираешься мстить Тройну?

Лейт медленно прищурил глаза и наклонил голову. Реодор собирается исполнить свой долг и помешать ему?

– Говори что хочешь. Раз для таких, как Ян, нет правосудия, я сам справлюсь.

– Вражда Глав всегда становится войной между родами. И, если до этого дойдет, я поддержу тебя. Даю слово.

Суровая решимость слетела с Лейта, словно листья с припаркованного под деревом кабриолета.

– Спасибо. Я… не ожидал.

– А теперь послушай меня, – Реодор говорил тихо, спокойно, как о чем-то незначимом. – Старшие рода, как ты помнишь, выросли из крупнейших княжеств Астрали. Может, были и еще особенности, кто теперь скажет… Когда случилось Пробуждение, князи нехотя признали, что королевский род должен возглавить единое государство. И почти договорились миром, но в последний момент Рикстеры и Баго не поделили территории… как будто это имело значение. Главы встретились для переговоров. Слово за слово, и в ход пошли мечи и особенности. Те, кто начал бойню, смогли уйти, а их соратники перебили друг друга. И все решили мстить всем.

Реодор перевел дух и продолжил:

– Оба рода порядком потрепало, когда Баго догадались попросить о помощи Ори. Главой рода была боевая такая старушка, и уж не помню, что именно ей предложили, но взамен Баго получили первый огнестрел. Рикстеры, в свою очередь, ринулись к изменяющим. Но те как раз строили Арканиум и предусмотрительно послали вояк куда подальше. В итоге, Баго за две луны раскатали противников в мелкий блин, а наследие Рикстеров перешло королю.

Лейт нахмурился, напрягся так, словно и сам готовился кого-то раскатывать.

– Что ты хочешь от меня?

Стандартная фраза, чтобы заткнуть собеседника, но короля невозможно поставить в тупик подобной ерундой.

– Я хочу, чтобы ты четко уяснил, во что встрянешь, и что тебе со всеми Тройнами не тягаться. И что, в конце концов, они не виноваты в поступках Яна.

Лейт нервно дернул головой. Понимай как хочешь, но Реодор решил счесть жест проявлением разума. В конце концов, его новый Глава сидит, хмурится и потихоньку колошматит кулаком подлокотник, а не гоняется по столице за другим, куда более старым, Главой.

– Я лишил Яна наследия. Еще год-другой, и я поменяю Главу Тройнов. И тогда… тогда твой ход.

Реодор хищно улыбнулся и отсалютовал Лейту бокалом.

– А новый Глава просто отвернется?

– Именно.

– Лексаз?

– Он идеальный кандидат, не считая одного исключения. Можно утешать себя надеждами, но… Эх. Этому исключению недолго осталось. Так недолго! И за это время ты должен поднять свой род.

– Как?! Ну вот как?

– Я тебе открою большой секрет, Лейт. Далеко не все в Старшем роду имеют особенность. У Баго, например, меньше половины… и вот теперь живи с этим, как хочешь. Тебе никто не мешает набрать талантливых ребят и назвать их кузенами. Кто проверит?

– Погоди, – он подался вперед и заглянул королю в глаза. – А как же я? Обряд?

– Лейт… – Реодор тихо, ехидно хихикнул. – Ты нашел решение, нашел ответ, но неправильно задал вопрос.

– Да неужели? – уязвленное самолюбие требовало немедленного откровения.

Король не стал его мучить.

– Особенность – это гены. Она спит в каждом, часто и не одна, за столько времени-то. И вопрос лишь в том, можно ее пробудить или нет. Ты смог это сделать сам, а я всего лишь расковырял канал пошире.

Реодор довольно ухмыльнулся.

– Твою ж мать, – с чувством пробормотал Лейт. – Ты чувствуешь чужие особенности, что ли?

– Разумеется. А вот до ошметков Баго в тебе не достучаться, – продолжил издеваться король. – Хотя проявляются частенько. Но знаешь, что самое забавное?

– Уже и представить не могу.

– Аори. В ней очень, очень слабая искра Маккинов. Впрочем, след настолько слабый, что это могло быть что-то похожее на ее родной планете. Но давай вернемся к нестриженным эфам. Особенность – доминантный ген, и ты восстановишь Ори. С финансовой точки зрения, проблем вообще не должно быть. Проценты от каждой технологии… Даже не знаю, нужна ли тебе помощь короны.

– Нужна, – улыбнулся Лейт. Ему как раз пришла в голову идея.

Он оглянулся на спящую супругу, подвинулся поближе к королю и заговорил максимально тихо, так, чтобы даже звука до Аори не долетело.

Реодор выслушал, приподнял бровь и недоуменно пожал плечами.

– Это же такая мелочь. Ты настолько его хочешь?

– Не я, – снова улыбнулся Лейт. – У Ори будет свой ряд, не серийники.

– А! – Король мигом сообразил и положил руку на его плечо. – Тогда – конечно. Вечером тебе позвонят уточнить детали. Завтра доставят.

– Это невозможно.

– Поверь мне, – король тоже покосился на Аори и улыбнулся. – И, поскольку ты совершенно бесцеремонно выпытывал все о моей личной жизни, я совершу такую же бестактность. Только оформлю ее немного иначе.

Лейт развел руками, показывая, что он весь – внимание.

– Как это так получилось, – откровенно ехидно поинтересовался Реодор, – что вы с Аори ко мне вместе добрались, да еще и так быстро? И почему она щеголяла в твоей футболке на голое тело?

– Ваше величество, это нечестно.

– Это очень даже честно. Более того, мне доставляет огромное удовольствие наблюдать за твоей физиономией.

– Ладно, ладно. Аори ночевала у меня.

– Ночевала? – Сарказм в голосе короля можно было складывать в стеклянный куб и выставлять в музее, как эталонный образец.

– Реодор! Ну ты же все понял. В конце концов, она моя супруга, что в этом такого? Не тебе что-то говорить про возраст!

Король покачал головой. Неужели Ори все были такие? Умные, цепкие, храбрые и предприимчивые, но совершенно слепые, если речь заходит о минимальной эмпатии?

– После того, что с Аори случилось, должно было пройти несколько лун или даже лет прежде, чем сама мысль о близости перестала бы вызывать отвращение. Или ты тоже ее изнасиловал?

– Конечно, нет! – вспыхул Лейт. – И не надо меня просвещать отеческим тоном, Владыка за тебя достаточно постарался. Мне что, ногами нужно было ее отпихивать?

– Ну, если б сам не хотел, отпихнул бы и ногами, – глубокомысленно хмыкнул Реодор. – Не нравится мне это. Что с ней сделали в Арканиуме за эти несколько дней?

– Не знаю.

– А что ты вообще готов простить? Принять?

– Не знаю, – он опустил голову. – Никогда не пробовал жить с изменяющей. Но, наверное, многое. Если так надо… Если она будет честной.

Аори лежала, не шевелясь, и даже дышать старалась через раз. Она вынырнула из мутной дремы минуту назад, услышав свое имя.

– Подумай на досуге.

Музыка стихла, повинуясь жесту короля, и Аори поспешно выровняла дыхание.

Демоны… Что, если Лейт действительно спросит?

Ей не хотелось отвечать. И не из-за того, что случилось в Арканиуме.

Из-за того, что маги ошиблись.

Fiona Joy Hawkins. The Journey.

7. Serenity. Royal pain

Изменять оказалось и проще, и одновременно сложнее, чем казалось Аори. Видеть и чувствовать потоки, подхватывать их получалось без труда, буквально в первый час занятий с вызывающим оторопь Эремертом. И впрямь, она родилась инструментом.

Но вот управлять им, управлять собой, контролировать, делать лишь то, что нужно, не больше и не меньше… годы пройдут прежде, чем она научится. А может, не научится никогда. Такие тоже нужны.

Искатели оказались верхушкой айсберга, настоящей элитой. Не только одаренные, но и тренированные как бойцы, великолепно обученные, с огромным багажом знаний в разных областях. Всегда в пути, всегда в поиске проблем и способов их решения. Все остальные маги предпочитали тихую, спокойную жизнь, порой практически не отличимую от существования обычного горожанина. Или стражей, разве что с большими рисками и расшатанной психикой от созерцания похожих на Эремерта морд.

Для занятий измененный выбрал истинный облик, нехотя пояснив, что не хочет распылять силы. Аори так и не привыкла к нему за день занятий, и через раз вздрагивала, услышав шипящий, вечно недовольный голос. И ничуть не расстроилась, когда назавтра Эремерт сослался на занятость и велел ей ближе к вечеру отправляться… эх, не домой и даже не на все четыре стороны, но к какому-то другому учителю, который "в курсе и нетерпении".

Хм, странно. Это больше похоже на блоки квартир, чем на учебные классы. Да и в коридорах ни души… Аори еще раз сверилась с смартфоном, но навигатор показывал, что она пришла в положенное место.

Пожав плечами, она коснулась сенсора, и почти сразу услышала звуки быстрых, уверенных шагов по ту сторону двери.

– Привет, – улыбнулся немного похожий на короля темноволосый парень. Такой же высокий, симпатичный, с волевым подбородком и внимательными темными глазами. Назвать его мужчиной у Аори язык бы не повернулся, хотя он может быть и в десять, и в двадцать раз старше ее самой. Две верхних пуговицы черной рубашки были расстегнуты, что тоже не придавало будущему учителю солидности. Как и закатанные рукава и босые ноги. Как и вьющаяся по левой руке татуировка необычного охряного цвета.

– Привет. Я – Аори.

– Да, я знаю. Заходи. А я – Шин.

– Просто Шин? – она невольно улыбнулась в ответ и переступила порог.

У любого дома есть свой запах. Чаще всего там пахнет едой, приготовленной к приходу гостей, иногда – затхлостью или, наоборот, ветром из открытых настежь окон. Комнаты Теней пахли переработанным воздухом, квартира Лейта – сухостью и нагруженной электроникой.

Узкий полутемный коридор пах сандалом и дымом. И, в кои-то веки, Аори удалось ухватить за хвост мелькнувшее воспоминание.

Пальцы Сиэ разделяют струйку дыма на отдельные тонкие потоки…

– Почти.

– А как полностью?

– Шиона, – изменяющий отступил в сторону, наметив галантный полупоклон, и махнул рукой, приглашая следовать за собой.

Со спины он напоминал Тень. Почти никаких отличий – те же скупые и одновременно плавные движения существа, великолепно владеющего своим телом, тот же рост, та же вытянутая, не обремененная перекачанными мышцами фигура.

Аори тихо вздохнула. Но, раз Шин человек, может, и у нее получится?

Они пересекли светлую гостиную и вышли на широкий балкон.

Ветер взъерошил изменяющей волосы. Он начал свой разгон где-то далеко-далеко, в горах или над морем, промчался через бескрайние равнины, увернулся от многочисленных шпилей столицы и, наконец, добрался до вершины белой башни. И нашел там девушку с распахнутыми от восторга глазами, коснулся ее ласково и устроился рядом, чтобы изредка касаться ее прохладными пальцами.

Аори подбежала к невысокому ограждению. Никаких силовых полей, никакого стекла. Только свобода, только небо. Хочешь – лети.

Она до боли сжала пальцы вокруг узкого поручня. Хочу. Но не умею.

– Отсюда летом замечательный вид на закат, – Шин облокотился на поручень рядом, вполоборота, так, чтобы видеть лицо гостьи.

– А зимой – на рассвет.

Аори готова была поклясться, что этот хриплый баритон звучит один в один, как голос Шина. Она обернулась в некотором недоумении.

Сверху и справа, словно огромный согнутый лист, выступ башни накрывал балкон. Белые ребра удерживали полупрозрачную крышу над головой. Повсюду валялись вышитые подушки – от совсем небольших, под голову, до огромных, таких, что можно вытянуться сверху во весь рост. В уютном углу, образованном стеной и навесом, несколько таких подушек слились в огромную лежанку, и на ней, скрестив ноги и сжимая в руке трубку кальяна, сидел… Шин?!

Аори изумленно вскинула брови.

– Позволь представить тебе моего брата Ксанигладарина, – Шин положил теплую ладонь на ее плечо. – Друзья предпочитают называть его Ксаном.

Брат выдохнул клуб дыма, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Аори смущенно фыркнула. Теперь и она заметила, что на Ксане, в отличие от Шина, рубашка белая, татуировка обвивает левую руку, а русые волосы он собрал в длинный хвост.

Интересно, это природный цвет, или он их осветляет, чтобы отличаться от брата? Или изменяет? Или на самом деле выглядит иначе?

– Мы действительно близнецы, – прочел ее мысли Ксан. – Это второй вопрос, который нам задают.

– А какой первый?

– Чем руководствовались наши родители, выбирая имена, – рассмеялся Шин и подтолкнул Аори в сторону подушек. – Располагайся. Позволь, я за тобой поухаживаю. Ты какой чай пьешь?

– Зеленый, без сахара.

Аори устроилась на одной из подушек и подогнула ноги под себя, подражая Ксану.

– С сахаром – это уже не чай. Есть с жасмином, – Шин уселся рядом и выудил откуда-то небольшой бронзовый чайник. – Он хорош для неторопливого разговора. Или с мятой. Для неторопливого разговора под кальян.

– Вы всегда так проводите уроки? – поинтересовалась Аори, принимая от него черную глиняную пиалу. Толстые, изукрашенные резьбой стенки держали тепло, и она с удовольствием прижала к ним озябшие пальцы.

– Почему нет? – Шин забрал у брата трубку и сделал глубокий вдох. – Пусть все приносит удовольствие.

Он выдохнул дым вниз. Аори не заметила ни единого жеста, даже лицо Шина не изменилось, но серая струя закрутилась, как небольшое торнадо прежде, чем истаяла на ветру.

– Повтори, – приказал Ксан.

– Я не умею, я вчера учиться начала… – растерялась Аори.

– Спасибо, я в курсе. Повтори.

Она прикусила губу. Изменение – это работа с тем, что уже есть. Как там образуются торнадо, она ведь учила, еще у Теней! Воздух движется вниз… нет, вверх. Если резко дернуть потоки, а они в Арканиуме невероятно гибкие, может и получиться. Но от чего стартовать?

Аори поставила пиалу на пол, забрала трубку у Шина и глубоко вдохнула. Голова закружилась, а вот дым – даже не подумал. Он брызнул во все стороны серыми каплями, разбитый изменением, и осел на выставленных Шиной щитах.

Изменяющий взмахнул ладонью, успокаивая потоки.

– Отвратительно, – холодно прокомментировал Ксан. – Просто отвратительно.

– Но я же говорила! – ее голос дрожал от обиды.

– Ты разрушаешь, сама этого не желая. Слишком много злости. Слишком много ненависти. И ничего равноценного, чтобы их перекрыть.

Аори промолчала, только снова подобрала пиалу и коснулась теплого края губами. Хороший и плохой учителя? Как банально.

– Дар – это не только способность изменять, – мягкий голос Шина против воли успокаивал, приглаживал выставленные наружу колючки. – Дарить – это отдавать что-то, Аори, помнишь? Отдавать возможность быть нормальным человеком, жить обычной жизнью. Мужчины становятся изменяющими раньше, сами по себе. А у женщин дар берут силой.

– Так себе дар, – пробормотала Аори, чувствуя, как начинает гореть лицо.

– Эмоции от секса можно сравнить только с эмоциями от секса, – Ксан плавно взмахнул рукой, словно подбросил в воздух птенца. – И именно их мы используем во многих важных арканах. И ни один не выстроить правильно с такой базой, как у тебя.

– Давай договоримся, – брат прервал его коротким жестом и повернулся к Аори. – Ты не будешь смущаться от того, что услышишь. Ты задашь любые вопросы, любым способом, и получишь на них ответы. Тебя никто ни за что не осуждает и никогда не осудит. Ты одна из нас. Изменение – это не рамки, не цепи. Но…

Шин осторожно, двумя пальцами коснулся ее виска и заглянул в глаза.

– Но все твои цепи – тут. И мы поможем их разбить.

Он снова затянулся и передал ей трубку.

Легкий дым с мятным привкусом не драл горло так, как сигаретный. Он расслаблял и малость пьянил, отстранял волнения и тревоги. Наверное, без этого она бы и слушать не смогла.

– У тебя сейчас три связи, – продолжил Ксан. – Самая очевидная и единственная, какой ты пользуешься, – твой первый мужчина. Негативный и максимально болезненный опыт. Гарл пытался помочь, но…

– Охренеть, какая помощь! – не на шутку возмутилась Аори.

– Собственная жизнь ему дороже твоей. Ты удивлена?

Она медленно покачала головой и опустила глаза.

Одна из мелких подушек привлекла к себе внимание тонким геометрическим узором вышивки. Аори положила ее на колени и принялась водить пальцем по блестящим линиям, пытаясь повторить рисунок одним движением.

– Идем дальше. Вторая связь не реализована и тянется на Грань. Это, позволь спросить, что?!

– Не позволю, – голос все же дрогнул.

Уголок рта Ксана дернулся. Аори так и не поняла – брезгливо или горько.

– Совершенно зря. Ты ставишь прошлое и ушедших выше живых людей, выше себя самой. Ты стремишься к нему лишь потому, что там было что-то хорошее, и думаешь, что ничего подобного уже не будет. В корне неверно.

– Люди слишком одинаковы, – тихо сказал Шин. – Мы все думаем, что с нами происходит что-то уникальное. Что никто и никогда не чувствовал такого, как мы. Что наша память и наша боль заслуживает… ну, хотя бы, уважения. Но посмотри, Аори, изменяющие учатся управлять эмоциями, используют сотни стандартных практик и арканов. И все они основаны на том, что исследовано простыми людьми. Мы все одинаковы, и именно поэтому в будущем всегда заложено что-то лучше того, что уже было.

– Это… странно.

– Правда? Ты не рассмеешься, если почесать пятку, и не заплачешь, если ударить?

– Хватит сюсюкаться, – скривился его брат. – Она должна уже понять, что надо оборвать все эти сопливые нити и идти дальше. Насильно, решением разума, хотя б потому, что этот разум у нее есть. Возможно. Ты понимаешь, что именно необратимо разрушаешь?

– Я? – изумилась Аори, и без того сбитая с толку и растерянная.

– Душу, – Шин взял ее руку и прижал к груди так, что кончики пальцев коснулись кожи там, где были расстегнуты пуговицы. – Видишь?

Шар мягкого тепла под ладонью, если посмотреть по-особому. У нее получилось с первой попытки, даже Эремерт тогда удивленно щелкнул зубами. И этот шар медленно вращается, а на его гладкой поверхности – ни щербинки, ни завитка. Идеальный контроль.

Аори сжалась, оцепенела, желая только одного – убрать руку. Шин мягко усмехнулся и, кажется, решил добить ученицу окончательно

​– А ты?

Он переместил ее ладонь на ее же грудь, и накрыл своей сверху.

Ох. Растрепанная масса, разве что так можно назвать. С длинным протуберанцем, уходящим в темноту.

– У тебя почти нет запаса, а ты на Грань оттягиваешь, – с укором сказал Шин.

Под его пальцами комок постепенно выправлялся. Протуберанец нехотя истаял, втянулся внутрь. Но внутренней энергии хватало лишь на то, чтобы хоть как-то держать форму. Уж точно не на то, чтобы ее наполнить.

– Не обращай на меня внимания, – попросил Шин и перебрался за спину Аори. – Я посмотрю, что можно поправить, а то мы точно никуда не продвинемся.

Он коснулся ее плеч и замер, балансируя потоки.

– Третья связь. – Ксан развалился на подушках и продолжил пытку. – Тоже не реализована. Твой партнер боится сделать любой шаг в эту сторону из-за инициации. И, чем дольше ты культивируешь в себе одно-единственное воспоминание, чем дольше вы растите эту стену, тем сложнее будет ее сломать.

– Наверное. Но мы как-нибудь разберемся.

Шин тихо вздохнул. Тонкое, выверенное изменение начиналось теперь от движений его рук и заканчивалось шевелением потоков внутри Аори. Так хороший массажист через боль, через горящие мышцы правит тело, чтобы дать пациенту новый шанс.

– А у тебя есть время разбираться как нибудь? Ты так уверена, что завтра не придется спасать свою или чью-то еще жизнь? Ты можешь с точностью оценить все риски и отложить обучение до того момента, пока, наконец, созреешь?

Шин никогда не спорил с братом при посторонних. Такая уж у них была игра, или, скорее, стиль. Одна команда, если ошибки – то на двоих.

Не стал осаживать его и сейчас, хотя бросил предупреждающий взгляд из-за плеча Аори. Не сбивай, мол.

– Почему нет? Просто не буду снимать сережку…

Она уже перестала замечать прикосновения Шина. Привыкла к нему, к его присутствию позади. Но тут его пальцы пробежались по позвоночнику, нажали на чувствительные точки так, что вся кожа разом покрылась мурашками, мышцы мгновенно напряглись и тут же расслабились, и кровь быстрее побежала по венам.

Шеи Аори коснулось легкое дыхание. Или это только порыв ветра? Тонкий луч оранжевого света пробился из-за деревьев на горизонте. Аори и не заметила, что солнце уже садится.

– Так-то лучше, – негромко сказал Шин. – Подними руки.

Она повиновалась. Изменяющий придвинулся ближе, так, что Аори спиной ощутила его тепло, и положил ладони на тыльные стороны ее кистей, палец на палец, так, чтобы управлять ими.

– Не запоминай движения, – прокомментировал Ксан. – Только ощущения.

Шин сложил ее руки поверх солнечного сплетения.

– Сережка? Где? – он заглянул с обеих сторон, коснувшись подбородком мочек.

"Просто он слишком близко," – подумала Аори.

От его прикосновений разлились волны тепла, прокатились к его рукам. Низ живота свело болезненно и одновременно приятно, тягуче и слишком коротко… она даже не успела прочувствовать.

– В рюкзаке, – пробормотала Аори.

Шин продолжал удерживать ее руки, и брат придвинулся ближе, подал трубку кальяна и держал, пока она затягивалась.

– Хорошо, – теперь ему не надо было напрягать голос. – Ведь чем дольше ты ее носишь, тем жестче фиксируешь свое состояние. Привыкаешь к нему. Стабилизируешь. В какой-то момент сопротивление станет болезненным, позже – невозможным. И нет ничего более мерзкого, чем изменяющая, навсегда потерявшая контроль.

– Или изменяющий. Веррейн.

– Его синдром – еще не худший вариант. Ладно, попробуем еще раз. Выдыхай.

Шин провел по губам Аори ее же пальцами. Еще серия быстрых касаний – шея, грудь, живот. Сладкая дрожь от каждого – он еще и цеплял потоки.

Тонкая струя ветра подняла дым вверх, закрутила его… и, непредвиденно, вспорола одну из подушек и дополнила маленькую погодную катастрофу снегом из наполнителя.

– Видишь разницу?

Аори заторможенно кивнула. Ее руки продолжали свой танец, подчиняясь движениям Шина, и она никак не могла сосредоточиться в таком состоянии. Темные глаза его брата оказались совсем рядом. Он медленно провел пальцем по губам девушки, и она приоткрыла их, подалась вслед за его рукой.

– Что… Что ты делаешь?

Она нашла в себе силы спросить, но не сделала ни одного движения, чтобы вырваться.

– Это – наш дар, – ответил Ксан. – Наше изменение. Новая память, чтобы стереть прошлое. Новые ощущения, без которых ты не сможешь стать собой.

– Не бойся, – прошептал Шин на ухо. – Все будет хорошо. Я смогу помочь и научить. И я чувствую, как тебе этого не хватает.

Его руки опустились ниже, и бесполезно было бы врать.

– Я… Я замужем!

– Это самое малое из того, что ему придется принять. Изменяющие не живут в клетках. Близость душ не измеряется разговорами, объятиями, сексом. Это – мир, в котором вы вдвоем, и не может быть иначе. Ты и сама не станешь требовать от него верности тела, так ведь?

– Не стану. Но…

– Аори, ты погибаешь. Если в ближайшие дни ты не изменишь то, что разрывает тебя на части, не найдешь что-то новое, большое, продолжишь оттягивать неизбежное, ты уничтожишь себя и его. Думаешь, я вру? Обманываю тебя?