Текст книги "Хозяка"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4. отНОшения

Мечислав долго не мог заснуть. День сегодня выдался сложный, даже почти невероятный. Что было приятно, так это то, что бал прошел без него, с послом проблемы он решил, и закинул сеть на новое межмировое сотрудничество с представителем одного из мафиозных кланов. Мечислав прочитал предсказание о судьбе Джи, сделанное придворным магом. Ничего страшного не было. Вполне достаточно правильно жениться. Да и правильная невеста есть. Только вот неадекватная она какая-то.

С виду вполне самостоятельная красотка, а внутри полна противоречий. Как только расслабится, так такое скажет, что не знаешь, как ее понимать. Но и лавировать между правдой и ложью умеет. Джи в нее влюблен. Маг сказал королю перед балом, чтобы тот был аккуратнее. Ребенок собирается испробовать на нем самодельное приворотное зелье. За последствия Риваз не поручился.

Мечислав уже прочитал полное досье на Викторию, и получается нелогичная картина. Сильно не логичная, что требует детального разбирательства. Король уже дал поручение людям разобраться, как Викки жила на Фагане и что там случилось.

Теперь надо думать о том, что делать дальше. Мечислав был уверен, что ему достаточно сделать официальное объявление, и Викки не отвертеться от свадьбы, но… это слишком похоже на насилие. Не хотелось бы так начинать семейные отношения. Кроме того, Викки была забавна, а вот желания к ней не было. Но когда они танцевали, Мечислав вдруг подумал, что хочет ее поцеловать. Как только Викки сделала два шага назад, желание прошло.

* * *

Я провернула операцию побега с блеском. После свидания с королем, которое закончилось только в три часа утра, я отправилась к Джи. Знаю, что нельзя будить детей, но если очень надо…

– Джи!

– Заходи, я не сплю, – информировал он.

На столе у него я увидела колдовской шар.

– Понятно за нами подглядываешь, – я так и предполагала. – Мне нужно сонное зелье.

– Зачем?

– Меня уже порядком достали домашние. Я приду, даже не высплюсь. Помоги от них на время избавится.

Джи принял мои объяснения и выдал склянку с порошком. Достаточно чуть-чуть, – предупредил он.

– Спи давай, – я погладила его по голове. Если у меня все выйдет, то мы с ним не встретимся. Он сонно кивнул. – Джи, знаешь, я тебя люблю, – вот так я первый раз призналась в любви.

– Правда? – он засветился изнутри.

– Так получилось, – я пожала плечами. Не знаю, чувствую себя растерянной. – Я решила, что должна это сказать, раз поняла. Мы мало знакомы, но я тебя люблю.

– Тогда обними, – разрешил ребенок.

Я уходила от него в состоянии полного раздрая. Не могу остаться, не могу признаться, а сердце щемит от тоски. Первый раз в жизни я поняла, что хочу иметь ребенка.

Подсыпать зелье в питье и напоить Ларюшу было легко. Я собралась смыться, пусть в обличьи Викки, но пора мне отсюда.

– Стой! – прижал меня к стене Олаф.

Я и забыла про этого типа. Он неприязненно злобно на меня шипел.

– Шляешься здесь по кроватям, – сплюнул он на пол. – Отвечай, иначе умрешь, – потребовал слуга.

Я испугалась потому, что поняла, этот тип психические неуравновешен.

– Я на короля не претендую, – вырвалось у меня.

– Где Чех? – огорошил меня Олаф. Я поняла, что чувствует король, когда вздымает брови. Мои тоже вверх полезли.

– Кккакая Чех? – С испуга у меня появилось заикание.

Олаф меня тряхнул.

– Где? Где? Где? – он сказал это как-то знакомо. Мне вдруг померещилось.

– Ты кто? Укул? – я замерла в нерешительности. Внешне он не Укул, но и я не Чех.

– Откуда ты меня знаешь? – Он почти перекрыл мне доступ кислорода.

– Папа? – я почти прохрипела. – Я – Чех.

– Что? – Олаф чуть сдвинул руку. Стало легче дышать. – Теперь подробно, – видимо сообразил что и как.

Я поколебалась минуты две, потом потребовала, чтобы он показал, кто он.

Олаф чего-то разбил о дверной косяк и стал Укулом. После моего короткого экскурса в историю моей жизни после побега из камеры, Укул мне поверил.

– Она драконка? – переспросил он, кивая в сторону спящей Ларюшы. – Значит, могла так сильно колдонуть. Мы сбегаем?

– Да, Укул. Но ты бы объяснил, что ты здесь делаешь?

Укул начал рассказывать, когда нас прервали. В дверях появился Слизка. Укул вытянул руку в сторону убийцы и тот упал.

– Дверь закрой, – велел новоприобретенный отец, подхватывая тело Слизки.

Я захлопнула дверь. Укул объяснил, что это кольцо самострел. Последняя новинка, реагирует на определенный тип людей. Так, что не ошибешься в цели. Сделано для защиты.

– Нам бы отсюда выбраться, тогда и поговорим, – Укул вернул себе образ Олафа и смог на мою личину нацепить еще одну личину. Я стала маленькой, кривоногой старушкой.

Через час мы уже мчались по дороге в поместье.

* * *

Я вела машину и думала о том, зачем Укул объявился здесь. Я была знакома с ним всего несколько дней и не думаю, что он искал меня из большой любви.

– Укул, – я резко затормозила. – Почему ты здесь?

Что плохо, так это то, что в этих машинах не предусмотрены ремни безопасности.

– А почему ты едешь по дороге? – вдруг спросил он.

– Что?

– А то, что мы могли бы срезать путь, – Укул пожал плечами на мою глупость. – Машина же на подушке.

– Нет, – мне не понравилось, что Укул меня отвлекает. – Я не знаю местности, это во-первых. А во-вторых, подушки в основном работают на определенной высоте от дороги. Как ты себе представляешь мой полет по лесу? Между деревьев что ли?

– Ладно, как хочешь, – Укул пожал плечами. – А ты поесть не захватила?

– Нет, – во мне закипало раздражение. Тоже мне навязался на мою голову. – Укул, еще раз, что ты здесь делаешь? Ты же меня искал? Я не убивала твою племянницу.

– Я знаю, – просто ответил он. – Ее убил мой племянник.

В этот миг мне стало легче. А я то и не подозревала, что на сердце такой камень из-за подозрений в убийстве.

– Как это было?

Укул рассказал, я поморщилась. Жестокость моего мира вернулась ко мне.

– Укул, а как дед? В смысле Чукмедал? Как он это воспринял? – мне было плохо. Что-то все навалилось: и расставание с Джи, и вот эти рассказы.

– Нормально, – Укул скрыл свою улыбку. – Он все продал и теперь ищет тебя.

Дальше мне надо было спрашивать и спросить я должна была «Зачем?», но задавать вопрос не хотелось. Я четко знала почему именно боюсь услышать ответ.

– Знаешь, он решил, что ты его внучка и хочет жить с тобой, – Укул казалось понял, о чем я молчу и чего боюсь.

Плакать захотелось ужасно.

– Укул, а ты меня зачем искал? – я как-то справилась с внутренним порывом.

– Я получить треть состояния отца, – Укул опять не ответил напрямую.

– И что? – я отвела глаза. Укул похоже готов сдаться и сказать правду. Возникло чувство, что он сейчас раскроется, я пойму, что у него на сердце.

– Я хочу жить с отцом, Чех, – выдал он правду. – Знаешь, за все эти годы я его так и не понял, а сейчас знаю, что он еще не так долго пробудет рядом. Если я его не пойму, то, пожалуй, никогда себе этого не прощу. Жизнь то оказывается простая штука. А я сам ничего не сделал в этой жизни, никого не любил так, чтобы что-то осталось. Наверное, надо начинать жить по настоящему, дочка.

– А твоя дочь? – мне до сих пор было дико, что он не ищет свою дочь.

– А что она? – Укул пожал плечами. – Отец уверен, что ты моя дочь, а я… Я не хочу ее искать. Не верю, понимаешь?

– Во что не веришь? – что я понимала, а что-то не могла осилить.

– В то, что это следует делать, – Укул меня пугал. Я вдруг поняла, что я то его простила, хоть и не была его дочерью, а вот если бы была, то ни в жизнь не простила бы. Я не простила своего детства в Зоне, своей жизни. Укул это похоже инстинктивно чувствовал. Он свои шансы давно упустил.

Мне сказать было нечего и ему тоже. Я завела машину.

– Укул, а дальше что будет? – я вдавила педаль до упора.

– А как будет, так и будет, – Укул вновь обрел душевное равновесие, а я вот нет. – Поживем и увидим.

– Так ты, что теперь мне отцом собираешься быть? – похоже, что удача решила мне возместить особо грустные моменты моей жизни.

– Собираюсь, Чех? Я им буду. У тебя теперь в семье непутевый отец с сотоварищами, дед-мафиозо, к тому же не удивлюсь, если дед перетянет сюда поверенного. Латифун, конечно, думает, что этого не будет никогда, но я сомневаюсь в его стойкости. Телохранитель Лирх тоже, насчет дворецкого Грона сомневаюсь. Он куда-то пропал.

– Еще брат, папочка, – я ехидно рассмеялась. – Его признаешь?

– Придется, – делано вздохнул он. – Расскажи про моего нового сына.

– Гена? Гена очень необычный тип…

* * *

Лирх видел, как вверенная ему девочка ушла с Укулом. Человек-дракон повинуясь внутреннему голосу пошел в бывшее апартаменты Чех. Убийца, который сладко спал, потерял память. Лирх забрал его мысли и воспоминания. Со старой женщиной было сложнее. В ней чувствовалось нечто родное.

– Кто же ты? – Лирх провел рукой над ее лицом. Ларюша открыла глаза, она сразу поняла, что в гости пришел дракон.

– Помоги, – попросила Ларюша. – Я так долго стараюсь сама, а ни как не могу освободится. Помоги уйти, стать свободной, пожалуйста, дракон, помоги.

– Хорошо, – согласился Лирх. – Тогда засыпай, я провожу твою душу, тогда ты сможешь начать все сначала.

Ларюша заснула, а потом ее душа освободилась от старого тела. Дракон Лирх обратился в свою истинную сущность и понес ее душу куда-то за пределы мира.

* * *

– Смотри-ка, – сказал один человек другому. – Что творится, уже драконы женщин похищают.

* * *

Когда Лирх вернулся в этот мир, то в его глазах можно было заметить золотые проблески. Человек-дракон последовал за Чех и Укулом. В городе ему нечего было больше делать.

* * *

Домой мы приехали уже глубокой ночью, но дом не спал. Везде горел свет, и все суетились.

– Раус! Это что за бардак в доме? Почему еда по полу валяется? – я уставилась на странную группу незнакомцев в доме.

– Хозяйка? – осторожно спросил управляющий домом.

– Что случилось? – вышел вперед Тритуглар.

– Папу домой привезла, – я показала на Укула, тот, довольный таким представлением, кивнул. – Что здесь происходит?

– Хозяйка? – еще раз переспросил Раус.

– Хозяйка, – ответил ему начальник охраны. – Она в личине. Так надо.

– Раз так надо, – пожал плечами управляющий домом.

– Вы что здесь за вечеринки затеяли? – я порядком устала и не понимала, с чего это в моем доме такой хаос.

– К вам еще родственники приехали, – ответствовал хмурый Пупр.

– И еще возможные родственники, – добавил ехидный Раус.

– Дед? – я огляделась, но нигде Чукмедала не увидела.

– Так еще и дед есть? – тихонько подивился управляющий домом.

Укул узнал женщину.

– Это Ель, она на отца работает, – сообщил он мне на ухо.

– А парень? – я разглядывала смуглого красавчика.

– Я твой брат, Чех, – представился молодой человек.

– Но ты не Гена, – я оторопела. – Это же не Гена?

– Не Гена? – послышалось откуда-то сбоку. – Где Гена? – зашкандыбал ко мне странный человек с перевязанной головой.

– Это кто? – я чуть сдвинулась за Укула.

– Это барон Вальтимор, – сверх торжественно представил мне Раус. Двое под руки увели барона.

– Ага, – я испугалась, как должен выглядеть Гена, если с бароном такое. – А Гена?

– Уехал, – флегматично сообщил Раус, отчего-то вращая глазами и чуть мотая головой. У меня не было сил разгадывать загадки управляющего домом.

– Это вы так барона?

– Частично он сам, – все также невозмутимо продолжил доклад по теме мой управляющий домом. – Сначала он забыл, где поставил ловушку, а потом не так понял новую гостью.

– Ладно, мне не до этого, – махнула рукой, решив, что завтра разберусь. – Так ты мой брат? Еще один? – я в упор уставилась на парня. – Поговорим? – я предложила, он кивнул, а я поймала сочувственный взгляд Укула. Теперь мне понятно почему он не ищет свою дочь. Если этот лощенный тип мой брат, то ничего доброго он от меня не дождется. – Раус, – я обвела весь этот хаос взглядом, – хотелось бы вернутся в настоящий дом, а здесь….

Я так поняла, что Раус фанатично наведет порядок.

Этот день будто решился преподносить мне родственников. Сначала Укул, потом известие о деде, а теперь вот брат.

Мы прошли в кабинет.

* * *

Варан впервые увидел свою сестру. Кто-то из присутствующих сказал, что она в личине. Варан попытался представить девушку без личины. Интересно, почему она ее не снимет? Варан знал, что надо все ей объяснить, но вдруг засомневался, что она поймет.

* * *

Я смотрела на молодого человека и не могла поверить, что это мой брат.

– Ты мне брат по…? – я достала бутылку и плеснула в бокалы. – Попробуй, тебе не повредит.

– Спасибо, – поблагодарил он, взяв бокал. – Я твой брат по матери. Меня зовут Варан.

Дальше он рассказал о ней, обо мне, о моем отце. Я закрыла глаза и пила вино. Не хочу их открывать, но знаю, что придется.

– Варан, – я посмотрела на молодого человека.

* * *

Варан немного приободрился, Чех слушала внимательно, не перебивала. Но когда она посмотрела на него, то Варан содрогнулся. Говорят, что такая бездна – это прямой ход в мир Черных.

– Чех? – Варан впервые в жизни испугался и понял, почему мать не смогла выжить в том мире.

* * *

Мне не понравилось, как он от меня шарахнулся. Я будто снова вернулась в беспомощное прошлое. Я вдруг вспомнила то время, когда отец пропивал последнее, а мы с бабкой сидели на тухлой крупе. Я была тогда еще мала, чтобы зарабатывать, и это бессилие убивало. Сейчас оно вернулось.

– Варан, я не…

Мне было тяжело говорить. Сделав пару вдохов-выдохов, я попробовала еще раз.

– Я клянусь, что не оставлю своего ребенка в таких обстоятельствах. Это единственное, что я могу тебе сказать. Знаешь, я много лет не хотела знать свою мать. Всегда боялась, что она хуже отца. Нет, не Укула, он мне второй отец. Моего биологического отца, Варан. Так вот, я не зря боялась.

– Ты ее не простишь? – тихо спросил мой брат.

– Я тоже малодушна, Варан, как она. Я не могу ее простить. Могу просто не думать, но не простить. Понимаешь, я предпочту это все забыть, но принять ту мою жизнь я не могу. Если я приму, то я признаю, что она имела на это право. Ты, наверное, не поймешь, но я бы и не желала тебе это понимать. Единственное, чем я могу тебе помочь, это только советом. Скажи ей, что ты меня не нашел.

* * *

Варан не верил, что все будет так неправильно. Он не понимал, как можно так строго судить. Все же в прошлом. Почему Чех не хочет быть милосердной? Но душа подсказывала, что спорить бесполезно. Можно лишь попросить.

– Чех, я могу тебя попросить?

– Да, – ответила сестра. – Ты хочешь попросить, чтобы если что-то изменится, то я бы сообщила? – спросила она.

– Да, – я был удивлен, что она это понимает.

Разговор похоже был закончен. Я поднялся.

* * *

Я смотрела на своего брата и пыталась представить, как бы я бы жила, если бы…

Варан ушел. Я закрыла дверь, пила вино и плакала. Теперь понятно для чего я берегла свои слезы.

* * *

Варан вышел из кабинета под тяжелые испытывающие взгляды домочадцев сестры.

– Поговорили? – подозрительно спросил Укул.

– Поговорили, – Варан был подавлен разговором с сестрой.

Укул хлопнул его по плечу.

– Давай выпьем. Помогает, – предложил он и несмотря на слабое сопротивление увел молодого человека в кухню. Укул желал знать то, что касалось этого странного парня и его дочери.

* * *

Проснулась я от непонятного шума или мне показалось, что я проснулась. Нечто ломилось ко мне в окно. Я встала, чтобы посмотреть, что там такое. Это было оно. Сначала стало страшно, а потом я поняла, что это мне все снится, да к тому же с пьяных глаз. А оно было страшное, леденящее кровь. Похоже на ужас из фильма «Чужой». Я повела пальцем по стеклу. Оно прилипло к окну и даже собиралось войти, а я сказала ему: «ам!». Оно отпрянуло. Что-то ему не понравилось, что я хочу его съесть.

Схватившись за голову, которая вдруг заболела, я вернулась в кресло и допила остатки вина. Час волка подходил к концу. Скоро рассвет, я проснусь и забуду то, о чем грустила. Правильно говорят, что темнее всего перед рассветом.

* * *

Утром меня разбудили крики. Дежа вю какое-то. Кто-то ломился в окно и в дверь тоже.

Я доковыляла до двери и отперла ее. Тритуглар и Укул смотрели на меня, как на свеженькую покойницу.

– Чего? – я потянулась. Спать в кресле плохо, потом все тело ломит.

За окном притихли.

– Ты как? – Укул меня взял за руку.

– Спать хочу, не выспалась. Да еще всякая муть мерещится. Перепила вчера, да на усталость, – я с надеждой подумала о горячей ванне.

– Муть? – раздался за спиной голос управляющего домом Пупра. Тритуглар открыл окно. С той стороны ко мне ломились Пупр, Раус и новая знакомая Ель.

– Ага, монстрики ушастые, – я потихоньку пошла к выходу. Надо добраться до комнаты и еще раз подумать: ванна или же еще поспать.

* * *

Ель слушала этих местных олухов. Они не способны организовать простую охрану. По их словам объект чуть было не погиб этой ночью. На девушку было совершено нападение местным проводником ужаса.

– Так, как эту штуку вызывают? – она терпеливо допрашивала Тритуглара.

– Эта «штука» есть проводник ужаса. Его вызывают ценой чьей-то невинной жизни. Должны быть сила и жертва, – поморщился Тритуглар. – Проводник ужаса приходит, чтобы убить ужасом жертву.

– Какую жертву? – уточнила Ель, поигрывая ножом. Дело принимало более, чем серьезный оборот.

– Та с помощью которой он призывается и так умирает, а убить ту, ради которой он призывается, – пояснил Раус.

– А почему она не умерла? – послышалось от Проныры.

– Видимо потому, что нервы крепкие, – ухмыльнулась Ель. Она бы тоже не умерла от какого-то там проводника ужаса. Ель так поняла, что девочка повидала вещи и похуже. – Зато теперь есть предположения с чего это так поспешно умер ваш бывший хозяин.

Тритуглар, Раус и Пупр переглянулись.

– В то время было три смерти. Одна за день, это не подходит. Еще одна через день после смерти хозяина, – припомнил Тритуглар.

Раус осознавая важность велел подать всем завтрак и кофе. Девушка, отвечающая за подачу еды на стол, металась, как угорелая, и пыталась строить глазки управляющему поместьем Пупру.

– А тот второй загнулся точно через день? – подозрительная Ель вытаскивала на обсуждение все детали.

– Точно, – одновременно кивнули Пупр и Тритуглар. – Это было на глазах у кучи народа.

– А третий? – Ель умела считать. Было сказано только о двух смертях.

– Третий? – Пупр вздохнул и взглядом попросил Тритуглара рассказать о третьем случае.

– Третья это даже не смерть. Просто пропал человек. Мы так ничего и не узнали. Единственное, что стало известно. Умер человек или его нет в этом мире. Но уйти то он мог и в другой мир, да на тот же Фаган, – Тритуглар подбирал слова, чтобы объяснить свое бездействие, но выглядело это жалко.

– Кто это был? – настойчиво потребовала ответа Ель.

– Это Альмина – девушка… – Тритуглар резко замолчал.

Раус уронил ложку на пол.

– Что все затихли? – Ель поняла, что она напала на след.

– Альмина это девушка некого Верона, – Проныра счел возможным проинформировать Ель.

– Как ты узнаешь все за столь короткое время? – поразился Раус.

– За это платят, – скромно опустил глазки Проныра.

– Верон это кто? – Ель отставила свою чашку с кофе в сторону и уставилась на Тритуглара.

– Вероятный отпрыск бывшего хозяина, – за него ответил Проныра.

– Про девушку все очень подробно, – Ель уже жгла взглядом Тритуглара.

Тот пришел в себя и смог рассказать о непонятной пропаже человека.

Суммировав изложенное, Ель велела вызнать, кто пропал на этот раз и взять этого злобного мстителя Верона под наблюдение.

– Стоп! – подняла она руку, когда Тритуглар уже поднялся из-за стола. – А ведь это может быть не он. Может его отец, например, или брат. Всех их под наблюдение. И чтобы больше мне без сюрпризов.

Тритуглар согласно кивнул. Проныра довольно улыбнулся. Ему уже столько заплатили за пару дней пребывания в доме, что он подумывал переквалифицироваться в сыщика. Это даже почетнее, чем промышленный шпион.

* * *

Гена писал письмо. Это было мучительное занятие. Нет, не то, чтобы он не умел писать или не было вдохновения. Это письмо – особенное, оно результат его творческих размышлений и бессонных ночей.

«В центральную Академию Искусства и Поэзии», каллиграфическим почерком выводил Гена.

– Гениал! – зашлась в крике Илира тетка Лины.

– Что такое? – Гениал выбежал в коридор. – Линочка?

Лина выбежала на площадку второго этажа.

– Гена?

Заголосили все.

– Да, что случилось? – потребовал внятного ответа Гена.

– К тебе приехали, – с достоинством сообщила тетка. Ей нравилось быть в центре внимания и это шум ей тоже понравился. Вальтимор никогда ей такого не позволял.

– Тетя, кто приехал? – Лина забеспокоилась.

– Посланник, – совершенно логично заключила тетка.

Посланником оказался неказистый маленький тип со смешными ушами.

– Сеньлор Гениал? – позвал его посланник. – Я, сеньлор Гениал, от хозяки, – чуть проглотил слово посланник.

– ЧТО?! – Гена сбросил мешающую ему думать шляпу и кинулся назад дописывать свое послание Центральной Академии Искусства и поэзии.

Посланник растерялся. Еще никто от него так не убегал, не выслушав. Что делать дальше он не знал.

– Простите, сеньлора, – посланник решился обратится к великовозрастной сеньлоре. – А как мне…?

– А что случилось? – Лина уже спустилась вниз и смотрела на посланника от соседки с тревогой.

– Сеньлора хозяйка приехала и хотела предупредить сеньлора Гениала, а сеньлор Вальтимор скоро прибудет домой. У него некоторые травмы. Он едет медленно, – посланник постарался не очень встревожить эту красивую молодую девушку.

– А какие травмы? – очень живо заинтересовалась сеньлора Илира.

Посланник скупо поведал о тяжелых испытания стойкости духа и тела сеньлора Вальтимора. Его сестра и дочка потребовали новых подробностей, для чего и утащили посланника в большую комнату.

* * *

Варан сидел на Фагане в какой-то мрачной забегаловке в состоянии глубокой депрессии. Ему надо вернутся домой, но как соврать матери? Варан знал, что она все поймет по глазам и его неумелым словам.

– Можно? – спросил забавный тип в шаманской одежде. – Не занято?

Варан поднял мутный взгляд на назойливого незнакомца:

– Ты хто? – пробурчал он.

– Чав, зови меня Чав, – улыбнулся во все тридцать два общительный незнакомец. – Страдаешь? Не беспокойся ты о матери. Она и так все знает сама. Иди и скажи ей, как все было.

– Ты хто тахой, чтобы…? – Варан задумался, а действительно кто это такой и чтобы что.

– Я дракон, – доверительно поведал незнакомец.

– Их нету, – возмутился Варан. – Не бывает.

– Да? А значит ты всегда хотел стать тем, кого не бывает? – нагнулся к нему поближе Чав и почти зашептал. – Я ведь знаю, как ты мечтал об этом.

Варану вдруг показалось, что темнота в помещении расплылась, и он смотрит в настоящие золотые драконовские глаза.

– Ого-го! – Варан протрезвел мгновенно, но рядом уже никого не было. Лишь на столе перед ним лежал листок.

«Факультет НВЖ. Начало занятий 1 числа месяца аюра».

Варан долго вглядывался в золотистые буквы выписанные на черной бумаге. Решение было принято мгновенно. Он узнает, что такое НВЖ, где это находится, и когда наступает 1 число месяца аюра[1]1
  прим. автора. Спустя шесть месяцев Варан предъявил свой пригласительный билет, но это уже совсем другая история.


[Закрыть].

* * *

Сеньлор Вальтимор прибыл в свой дом в состоянии глубочайшей депрессии, которая плавно перешла в сильное нервное расстройство от одного только приветствия:

– Сеньлор, а я так рад вас видеть, – высказался кто-то и крепко его обнял. – Как себя чувствует мой тесть?

Сеньлор Вальтимор шестым чувством угадал, кто его обнял и спросил о состоянии здоровья.

– Аааа! – Сеньлор принялся сдирать с себя повязки, желая узреть этого негодяя.

– Зачем же папа? – пытались его остановить дети и сестра.

– А что он хочет? – уточнил Гена. Для обеспечения своей безопасности он снял шляпу.

– Увидеть этого….мерзкого негодяя, развратника, – зарычал в припадке ярости сеньлор Вальтимор.

– Не логично получается, – поделился Гена. – Я же не видим.

* * *

Сеньлора уложили в кровать только, когда все семейство поклялось, что Гениала в доме уже нет. Вальтимор сосредоточился на обдумывании плана мщения за поруганную честь дочери и насмешки.

* * *

Я спала и спала, наверное, слишком устала. А всего-то уехала на несколько дней. Во сне мне опять привиделся дракон. Он сидел рядом со мной и гладил по голове.

– Лирх? – я вроде бы узнала дракона.

– Да, деточка? – спросил меня мудрый дракон.

– Лирх, с чего это все так плохо?

– Кто тебе сказал такую глупость? – дракон обиделся. Я испугалась, что я сделала что-то не то. – У тебя было все плохо, а теперь будет даже лучше, чем просто хорошо.

– Правда? – я простила судьбу за всех не пришедших ко мне Дедов Морозов. Оказывается, когда приходит дракон, то это гораздо лучше Деда Мороза.

– Конечно, Чех. А почему ты хочешь быть Чех, а не Леной? У тебя же красивое имя? – спросил Лирх-дракон.

– То имя из той жизни. Не очень-то приятно, когда тебя зовут Ленкой, Ленкой-дрянью или Еленой Викторовной, но с такой ненавистью, что плакать хочется. А кто-то мне сказал, что мне нужно родовое имя. И буду я теперь Чех, – я все не могла вспомнить, кто это говорил.

– Чех? Чех. Чех! – Лирх повторил с разной интонацией. – Чех, так Чех. Тоже правильно. Новая жизнь – новое имя. Чех, а что ты плачешь?

– Я уже не плачу. А тот мир, который стережет Джи, он твой? – я уселась на кровати. Голова перестала болеть, появилась какая-то бодрость, радость и энергия.

* * *

Лирх первый раз в жизни слышал про новый мир. Чав не говорил, что мир уже кто-то растит. Но Лирх не зря стал уже почти драконом.

* * *

– Чех, никому не говори про новый мир, пожалуйста, – попросил он меня.

– Не буду, а ты и вправду дракон или мне снится. Я в последнее время что-то не пойму сплю или бодрствую, – мне вдруг все это показалось более, чем реальным.

– Конечно, я тебе снюсь, – рассмеялся дракон. – Хочешь я спою тебе песню?

– Хочу, только спой про что-нибудь, о чем я еще не знаю, – я приготовилась слушать.

Лирх начал петь о любви. Я резко проснулась с одной мыслью: «Я что ничего не знаю о любви?».