Текст книги "Оборотень (СИ)"

Автор книги: Ольга Чигиринская

Соавторы: Галина Липатова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Оля, – Инга мысленно ощупывала каждое слово, как перебирают яблоки, чтоб не купить гнилое. – Я возьмусь за терапию. Но хочу, чтобы вы понимали: дело это небыстрое. Четыре сеанса и чудесное исцеление – такого не будет. Вы медработник, вы сами понимаете: быстрый и гарантированный результат обещают только шарлатаны. Могут уйти годы.

– Да понимаю, чего уж там… – Ольга дернула плечом. – Вот уж кому-кому торопиться некуда…

– Это первое. Второе. Я не обещаю вам результат именно в том виде, в котором вы запрашиваете его. Вы полагаете, что вас здесь держит Сильвестр – но это может оказаться совершенно не так.

– Как это не так? Да кто же, если не он?

– Я не сказала, что это непременно не он. Я сказала – может так оказаться. Это выяснится в ходе терапии…

Внезапно голосом Леонарда Коэна запел телефон. Инга сделала Ольге знак помолчать и ответила на вызов.

– Доброе утро, Евгений Львович.

– Инга, солнышко, здравствуй. Скажи, у тебя сегодня много клиентов? У меня здесь преинтереснейший случай, хочу тебе показать…

* * *

Ярослав сам не знал, зачем рассказал Вале тот старый ужас. Видимо, потому что она действительно ему понравилась, и хотелось бы с ней… только без наручников, плёток и всей этой полутеатральной-полуненормальной хренотени.

Конечно, в рассказе вампиры трансформировались в обычных наркодилеров районного масштаба, а дядя Юра – в мента, но главный-то месседж остался прежним. И до Вали дошёл.

– Кошмар какой, – сказала она. – А мне, знаешь, казалось, что ты просто создан для темы. Вот именно для доминирования.

– Поломали мне жизнь в самом начале, сшибли сокола на взлете, – сокрушенным голосом сказал Ярослав. Валю получилось рассмешить.

– Слушай, у меня клиент через полчаса будет. Я борща из дома принесла, давай поедим, пока время есть.

Из Валиного рюкзака показалось то, что в родном городе Ярослава называли «тормозок» – пузатый термос, вмещающий два или три судка с горячей пищей. Валя открыла термос, и в обитель садо-мазо вторгся запах горячего, домашнего, с чесночком, с болгарским перчиком, с мяском – того, чего у Ярослава уже очень, очень давно не было…

Но желудок отозвался на эти ароматы вулканическим спазмом, и Ярослав поспешно выставил перед собой руки.

– Спасибо, Валя, нет. Извини. Я бы с радостью, но что-то с желудком неладно – ещё заблюю тебе все хозяйство. И так много времени и сил у тебя отнял…

– Да что такое ты у меня отнял, что ты несешь! Заходи, я всегда тебе рада.

Через две минуты Ярослав, одетый в свежее, пахнущее чистотой и жасминовой отдушкой, столкнулся на лестничной клетке с Ингой.

– Доброе утро, – смущенно сказала та. – А… я тут собралась кое-куда ехать. Подвезти?

– Нет, спасибо, я… общественным транспортом. Вы-то как… себя чувствуете после вчерашнего? Вам водить можно?

– Да. Спасибо. Если вас именно это беспокоит, то я вполне дееспособна. Ваш тулбокс у меня остался, в ванной…

– Спасибо, я потом заберу.

– Вас все-таки подвезти?

– Нет, меня не это… просто я лучше на трамвае.

– Тогда до свидания, – Инга улыбнулась как-то неловко. Да с чего бы ей-то неловкость испытывать? Ярослав почему-то задержался, глядя ей в спину.

* * *

Валера был симпатичный, хотя и слегка звероватый с виду парень, типаж Тайлера Хохлина из сериала «Волчонок»: плечистый, коренастый, чернявый и слегка небритый (последнее вполне объяснимо, его сутки продержали сначала в милиции, потом в буйном отделении). Впрочем, сейчас он выглядел вполне адекватным общей норме. Да и вел себя – тоже. Ему со всей очевидностью было стыдно и даже страшно.

– Понимаете, я контроль над собой теряю. Полностью. Не помню, что происходит. Утром прихожу в себя голый, где-то в лесу или парке. Где бросил одежду – не помню…

Врёт, догадалась Инга, следя за его языком тела. Точнее, недоговаривает.

И тут её осенило.

– Часто с вами такое случается?

– Н-не знаю… когда как.

Опять соврал.

– Раз в месяц примерно? – уточнила Инга.

– Может быть.

– Не боитесь вы, скажем, солнечного света?

Молодой человек вытянул руку, густо поросшую темными волосами, в поток света из окна. Поросль на его сильном предплечье тут же перестала выглядеть чёрной, заиграла тёмной бронзой. Рукав чуть задрался, приоткрывая татуировку: весьма художественно исполненную русалку. А больше ничего не случилось.

Валера поднял на Ингу изжелта-зеленые глаза, и та все поняла. Недаром, ох, недаром ей пришел на ум Тайлер Хохлин!

– Евгений Львович, оставьте нас одних, – попросила она. – Пожалуйста.

Учитель улыбнулся, кивнул и вышел. Тяжёлая дверь за ним захлопнулась. Инга склонилась к парню через стол и тихо спросила:

– Давно это у вас?

– Что? – он сделал удивленный вид.

– Я знаю, кто вы такой. Или лучше так: что вы такое. Почему вы раз в месяц нуждаетесь в хорошей пробежке голышом на свежем воздухе. В полнолуние.

Валера невесело улыбнулся. Или оскалился?

– А я думал, вы меня за… кого-то другого приняли.

Инга покачала головой.

– Так вы, значит, не думаете, что я спятил?

– Нет. Вы в здравом уме, просто… отличаетесь от других людей.

– Ну, если вы понимаете, что к чему, то помогите мне из психушки выбраться. У меня жинка дома с ума сходит, наверное.

– Я постараюсь, – сказала Инга. – Но сначала я хочу поговорить с вами. Убедиться, что вы… безопасны.

– Так луна ж уже ушла!

– Но будет и следующее полнолуние.

Валера втянул голову в плечи.

…Примерно через полчаса ей удалось уговорить Чуба, а потом вдвоем с Чубом – главврача и полицейского капитана отпустить Валерия под обязательство посещать психотерапевта. Оставалось ещё уладить дело о краже трусов (капитан был готов не открывать его, если Валера с хозяйкой решит все миром) и дождаться Валериной жены с вещами – потому что сейчас на нем была только заношенная больничная пижама.

Инга сгорала от любопытства. Несколько дней назад потаённый мир приоткрылся ей, а теперь казалось, что он просто хлынул в прореху. Вампиры, ведьмы, теперь вот оборотень – что ещё скрывается на изнанке обыденности?

Чуб довольно быстро потерял интерес к Валерию, когда Инга убедила его в том, что расстройство молодого человека – соматической природы. Конечно, он написал парню направление в институт на энцефалограмму (Инге страшно интересно было увидеть результат), велел сделать гормональное исследование – но по глазам было видно, что этот случай его уже не трогает. Он был чистым психотерапевтом, солистом; соматические же расстройства требовали командной работы с врачами других профилей.

Ещё через полчаса в вестибюль диспансера вошла, волоча за собой огромный чемодан на колесах, маленькая курносая женщина с уже заметно округлившимся животом. Её заплаканные глаза смотрели презрительно и гордо.

– Держи свои вещи, – сказала она Валерию. – И домой можешь не возвращаться. Катись в свои Вовчуги! Видеть тебя не хочу больше!

И, рыдая, бросилась обратно в двери.

Ярослав ожидал увидеть свою машину изуродованной до неузнаваемости и недееспособности. Но то, что он увидел, превзошло его самые неприятные предчувствия.

Фургона не было. Осколки стекол отмечали место, где его припарковали позавчера, но машина исчезла.

Если бы Ярослав курил, самое время было бы закурить. А так оставалось только стоять столбом и таращиться на россыпь осколков, кубиковидных и тускловатых, как необработанные алмазы…

– Занес же вражий дух меня на распроклятую квартеру, – раздался голос сзади.

Ярослав и хотел бы стремительно обернуться – никак. Что ж, обернемся медленно.

Сзади стоял крепкий, круглолицый, с высокими залысинами мужичок в очень хорошем костюме. Ярослав хорошо знал этого человека в лицо – когда готовишь убийство вампирского мастера, нужно знать, кто у него рулит службой безопасности.

– Иван, – представился мужичок и протянул Ярославу руку. Ярослав давно вышел из возраста, в котором плюют противнику в ладонь. Он просто еле заметно кивнул и сказал:

– Ярослав.

Иван, чтобы рука не болталась зря, указал на россыпь осколков.

– Машину потеряли?

– Вроде того.

– Не волнуйтесь, это я велел её в сервис отогнать. А то двор тут сами знаете какой. Хулиганьё.

Ярослав промолчал.

– И насчёт ремонта не беспокойтесь – вам её доставят как новенькую. Кстати, куда?

Ярослав полез в карман, достал визитку. Запястье гнулось плохо, предплечье от локтя вниз потемнело и вспухло. Не перелом, и то хлеб.

– Позвоните.

Быстрым взглядом Иван словно сфотографировал визитку, затем убрал её в бумажник.

– А насчет этих троих не беспокойтесь, они получат надлежащее внушение. Я здесь, собственно, за этим.

Ярослав молчал.

– И не трогайте их больше, лады? Вы им вломили, они вам вломили, давайте считать, что ничья.

Ярослав сжал зубы и убрал руки за спину.

– И вообще, знаете, лучше вам просто отдохнуть, полежать… А как машину починят, вовсе уехать из города. Ну сами подумайте, что вам делать здесь? Магия крови не нуждается в вашем присутствии, Сильвестр Станиславович будет соблюдать договор, потому что такова его природа… Ваше присутствие только затрудняет дело, сами видите… Так зачем вам здесь оставаться?

Ярослав молчал.

– Подумайте над моим советом, – Иван доброжелательно улыбнулся и направился в подъезд.

– Мама, – тихо позвал Ярослав.

– Здесь я, – каким-то усталым голосом отозвалась невидимая в свете дня Ольга.

– Где моя колымага?

– Сервис на Левашова, левый берег.

Ярослав тяжело выдохнул. Насколько он успел узнать город – это ещё один перегон на трамвае и несколько остановок на троллейбусе. В то время как тело требовало уйти отсюда и залечь дома.

Но в колымаге оставался тайник с оружием, который могли обнаружить в ходе ремонта. Его нужно забрать, особенно серебряный боеприпас.

Проклиная все на свете, Ярослав поплёлся обратно на остановку трамвая.

На счастье ли, на несчастье, но турникет диспансера сделали в расчете на попытку силового прорыва. В таких случаях его просто заклинивало. Благодаря этому чудесному свойству турникета удалось Таню задержать и отчасти успокоить.

– Мне родители позвонили! – всхлипывая, рассказывала она. – Они тебя по телевизору видели. На весь город позор, голый по лесу бегал…

– По телевизору? – от гнева на глупых журналоидов, которым подавай контент любой ценой, у Инги скулы свело. – Его так и показали, в лицо?

– Нет, конечно, лицо кубиками замазали… Но татуировку-то на руке все видели!

Уф. Уже легче.

– Таня… Танечка, успокойтесь пожалуйста, послушайте меня. У вашего мужа довольно редкое психосоматическое расстройство, которое обостряется в полнолуние. Ну вот как мы с вами, женщины, во время месячных сами не свои, так и Валера немножко… ну, считайте, что у него такие месячные.

Валеру при этих словах зримо перекосило, но он ничего не сказал. Сидел, упираясь локтями в колени и свесив ладони, морщил лоб и нос. Видно было, что хочется ему рвать и метать, но он себя контролирует.

– Если лицо Валеры не показали по телевизору – то и ничего страшного. Никакого вселенского позора не случилось, эти утренние новости смотрят два с половиной пенсионера. Перед вами сейчас стоит более серьезная проблема – заболевание Валеры. И самый главный вопрос, который я вам задать хочу: вы его любите?

На этот раз Таня молчала долго, а когда заговорила – слезы снова потекли.

– Люблю, конечно. А вот он меня – любит? Это же получается, он мне три года врал, что уходит на рыбалку, в командировку едет, к родичам, ещё куда… Думаешь, я не замечала? Думаешь, не мучилась из-за этого? Я уж решила было, ты бабу себе завел…

– Да ты что, Таня! – Валера вскинулся и заметался по кабинету, в два шага преодолевая расстояние от угла до угла. – Да я никогда бы… Таня! Танечка! Я же как раз потому что люблю тебя, я же боялся, что ты узнаешь – и уйдёшь… Будешь думать, что я из этих… извращенцев, что по кустам девчонок пугают!

– А ты – не?

– Нет! Я как раз вот подальше от людей убираюсь, чтобы не напугать, не зада… не задеть никого! Таня, я зла никому не желаю, просто в такие дни… ну, душит меня одежда, ну что тут поделаешь. Не хотел я, чтобы ты меня видела таким, понимаешь? Потому что люблю тебя, потому что боюсь за тебя… Таня…

Он попался на лжи, и восстановить доверие теперь будет трудно, подумала Инга.

– Ты мне одно скажи, – глухо проговорила женщина. – Это ребёнку передастся?

– Не знаю, – выдавил из себя Валера. Таня снова вскочила.

– Свинья ты болотная, вот кто! Не подходи ко мне! Я тебя… я тебе голову оторву!

– Ну хватит уже! – вскочил и Валера. – При чужом человеке меня позоришь – совесть у тебя есть?

– Да кто бы говорил про совесть! Значит так, до вечера домой не показывайся! Куда хочешь иди, хоть напейся, но чтобы я дома тебя не видела! А там поговорим.

Валера хотел было броситься за ней, но Инга заступила дорогу. Невелико и препятствие – однако на своем посту уже насторожился крепкий санитар, и Валера сник.

– Кажется, нам пора обсудить вопрос доверия, – сказала Инга.

Вампирская квартирка встретила Ивана типичными «ароматами» логова молодых упырей: застарелая кровь, пыль, затхлость давно не проветриваемого помещения. Настроение у него, и без того не слишком хорошее, испортилось вконец. Он прошел в ванную, взял там поломойное ведро, набрал холодной воды и, вернувшись в комнату, распахнул дверцу «гроба» Гены. Вампир завалился спать, даже не позаботившись умыться: на его губах засохла чья-то кровь. Иван, гадко ухмыляясь, выплеснул всё ведро прямо в «гроб».

Гена подскочил, как ужаленный, бросился на Ивана:

– Какого ху…?!

Иван среагировал мгновенно ударом в грудь, и вампир рухнул обратно в шкаф. Проморгался, с испугом уставился на Ивана. Иван бросил ведро на пол:

– Значит, так, ушлепок. Я тебя в прошлый раз предупреждал? Предупреждал. Так вот сейчас встал, разбудил остальных – и вперед, хату пидорасить.

Гена пригладил мокрые волосы:

– И чё, только из-за этого…

– Не только, – Иван усмехнулся ещё гаже. – Босс вами очень сильно недоволен.

– Ну чё не так опять, а? – из-под дивана выполз Семён. – Ну мы же охотнику ввалили, не убили, всё пучком…

Иван пнул в его сторону ведро:

– Идиот. Пошёл, набрал воды и помыл пол. Живо!

Бурча под нос, Семён уполз в ванную. Из спальника вылупился Димон. Иван, сунув руки в карманы, продолжил:

– Босс велел мне вас примерно наказать.

– Да за что, блин? – возмутился Димон. Иван повел в его сторону бровью:

– Пошел за веником, выродок.

Димон выпутался из спальника и ушлепал на кухню за веником и совком. Гена, раскрыв рот, уставился на Ивана.

– Значит, так. Моете хату – до блеска, понятно? Проверю. А потом чешете в автосервис «Автоботы», на Левашова. Там охотник фургон оставил. Ремонт, сучата, полностью за ваш счёт. По высшему разряду, ясно? И так, чтоб охотник понял, кто ему ремонт оплатил. Механика компелить и не думайте – я из вас кости выбью. И если вы облажаетесь на сей раз, отправитесь в Вовчуги, оборотней пасти.

Как только стемнело, три вампира выползли из своей хрущевки, но в автомастерскую не пошли, а уселись в дворовой беседке. Димон, почесывая ещё не до конца исчезнувший ожог на щеке, задумчиво вопросил:

− Ребя, куда пойдем бабки добывать?

− А ты чё, решил за ремонт платить? – удивился Семён.

– Ну ты ж слышал, что Иван сказал – компелить механика нельзя, – Димон принюхался, уловил вонь отсыревшего «бычка» и с остервенением растер его кроссовкой. − Хочешь пизды от Ивана получить?

− Да кто он, блин, такой, чтоб нам указывать… – возмутился тощий вампир. Гена дал ему подзатыльник:

− Иван – бывший морпех, он нам всем троим сразу так ввалить может, что восстанавливаться неделю будем.

− Да ты гонишь, он же человек! – Семён потер затылок. – Что он вампиру сделает-то?

− Ну попробуй, проверь, − пожал плечами Гена и встал. − А я пошел бабло искать. Димон, ты со мной или будешь с этим недоумком проверять, на что способен Иван?

– Да я что, похож на дебила? – Димон угодливо заглянул Гене в лицо. – Куда идем?

– Эй, я пошутил, я с вами, – Семён, оставшись в меньшинстве, резко передумал.

Вампиры выплелись со двора и, предводительствуемые Геной, пошли в сторону ночного магазинчика. Схема добычи денег у них уже давно была отработана: неподалеку от банкомата караулили одетых поприличнее людей, компелили и принуждали снимать и отдавать с карточек наличность. Жертву ловили на подходе, вне поля обзора ближайших камер, «обрабатывали» и ждали там же.

В этот вечер улов был богатым: конец месяца, народ получал зарплаты…

Так что, когда вампиры появились в автосервисе, у них при себе была немалая сумма. Гена, как самый обаятельный из всей троицы, отправился договариваться с механиком.

* * *

«Вы бы поседели, узнав, кто ещё существует» – эти слова Ярослава Инга вспомнила ещё в прошлый раз, когда столкнулась с ведьмой. Теперь вот оборотень. Кто же ещё живет в этом городе, прикидываясь обычным человеком?

Однако эти мысли на её лице никак не отразились. В настоящий момент здесь сидел её пациент, нуждающийся в помощи. И это был один из тех немногих случаев, когда пациент не просто понимал, что ему нужна помощь психотерапевта, но ещё и понимал, в чем именно его проблемы. С такими работать, с одной стороны, легко, с другой – очень сложно. Люди, которые понимают, что с ними не так, часто подсознательно сопротивляются терапии неверием. Они либо настолько отчаялись, что уже не верят, что им можно помочь, либо хотят чудодейственной панацеи прямо сейчас и здесь.

Как Ольга.

И Валера.

Чтобы скоротать время до вечера, он согласился пойти в кабинет Инги. Но, едва переступив порог, чуть ли не к горлу приступил с требованием быстренько помочь ему наладить отношения с Татьяной – главным образом, воздействуя на Татьяну.

– Ваша самая большая проблема не в том, что вы оборотень, Валера, – сказала Инга, дослушав до конца гневную жеремиаду. – Она в том, что вы эгоцентрик.

– Неправда! – вскинулся Валера. – Я все для Тани сделаю! Она не хотела в деревне жить – я в город подался, с нуля дело начал, все для неё! А вы же знаете, нам в город лучше не соваться, тут ночные рулят – а я рискнул. Я кого угодно убить за неё смогу, и умру за неё, понятно?

– Но вы не попытались встать на её точку зрения. Не захотели обойтись с ней честно. Распорядились её телом так, словно оно ваше собственное…

– Так оно и есть моё, – немного удивленно сказал Валера. – Сказано же: и будут двое плоть едина.

Чувство, которое испытала Инга после этой реплики, исчерпывающе описывается словами «взять и уебать», но психотерапевт не может взять и это самое клиента, он должен быть спокоен и терпелив.

– Если её плоть – это ваша плоть, то, может быть, вы сами выносите и родите этого ребёнка? – сказала она. – Вас это, наверное, совершенно не затруднит.

– Вы надо мной поиздеваться решили? – наершился Валера.

– Нет. Я пытаюсь выполнить вашу просьбу: примирить вас с женой.

– А по-моему, вы меня пытаетесь воспитывать!

– А вам бы хотелось, чтоб я позвонила и начала воспитывать её?

– Да сделайте уже хоть что-нибудь! Вы же только сидите и разговариваете!

– Валера, я бы с удовольствием позвонила Тане и попыталась её уговорить. Да она и так готова вас принять – ей нужно только побыть одной и свыкнуться с мыслью, что ваш ребёнок унаследует ваше заболевание.

– Никакое это не заболевание, – буркнул Валера. – Мы ваще ничем не болеем, чтоб вы знали. Иммунитет железный.

– Хорошо, но какова вероятность?

– Пятьдесят на пятьдесят, – тихо ответил Валера, глядя на сложенные на коленях руки. – Если у Таньки в роду наших не было…

– Как вы вообще собирались это от неё скрывать? Вы же взрослый человек, должны понимать, что рано или поздно правда бы открылась.

– Так если бы она согласилась в Вовчугах жить, ей бы сразу… открыли. У нас там почти все такие, даже батюшка… свой, понимающий…

Деревня оборотней. Инга почувствовала легкий холодок под ложечкой. Она понимала, что это, скорее всего, безопасно: если бы оборотни не могли держать себя под контролем, деревня скоро прославилась бы самым неприятным образом. Но все равно как-то… немножко неуютней стало в мире.

– Так сложилось, что Таня не захотела жить в Вовчугах. И она уже сейчас начала замечать ваши отлучки и ложь. Допустим, она предпочла бы притвориться слепой и не расспрашивать вас. Но ни одна женщина не может быть настолько слепой, чтоб не заметить, как ребёнок превращается в волка!

– Ну так его ведь обратно уже не запихнешь, – все с той же простотой необыкновенной объяснил Валера. Снова захотелось взять и…

– Вы собирались поставить её перед фактом?

– Да вроде того.

– А если бы она забеременела от другого мужчины, а вас поставила перед фактом после рождения ребёнка?

– Да это же другое дело!

– Нет, не другое. Вы – не совсем тот мужчина, за которого она выходила замуж. Тот не был вервольфом.

– Как не был?

– Ну вот так: не был. Для неё вы были обычным парнем, она ничего не знала о втором вашем облике. Сейчас ей приоткрылась часть правды, но что будет, когда она узнает всю?

– Может, и не узнает.

– Валера, вы волк или страус? Знаете, что она вам скажет, когда вы помиритесь? Попросит во время приступов оставаться дома – что она вас, голым не видела? Возможно, принимать транквилизаторы. И под каким предлогом вы ей откажете? Вы должны сказать ей правду, сейчас, пока она внутренне готова принять её, даже самую страшную.

Валерий поднял голову, в его изжелта-зеленых глазах плеснулся страх:

– Да вы что… она ж уйдёт… испугается. Кто с оборотнем жить захочет… да и не поверит, наверное. А я потерять её не хочу.

– Может быть, вы недооцениваете её? Ведь она вас тоже любит – иначе бы не переживала так. И она знает, что вы её любите.

– А почему вы так думаете? – зыркнул исподлобья оборотень.

– Потому что ей даже в голову не пришло обвинить вас в супружеской измене, – улыбнулась Инга.

– Как это? Она же сказала, что я бабу завёл.

– Она сказала – «я уж думала». Женщины, которые точно уверены, что муж им изменяет, не говорят «я думала». Они обвиняют.

– Тогда… может быть, пусть она тоже к вам придёт? Ну, если вы будете при разговоре, она тогда поверит мне больше. Всё-таки вы врач.

– Что ж, – осторожно сказала Инга. – Это был бы наилучший вариант.

* * *

По дороге в автосервис Ярослав мрачно размышлял о двух насущных проблемах: сколько будет стоить починка фургона и имеет ли смысл оставаться в этом городе. Пусть Сиднева и сдерживает кровавая клятва, но пока он остаётся здесь – у вампира тысяча и одна возможность устроить провокацию. Да и какой смысл оставаться, если есть другие города, где у вампиров полностью развязаны руки.

То, что он увидел в автосервисе… Ну, могло быть хуже. Когда мастер назвал стоимость замены стекол и рихтовки кузова, Ярослав хотел было присвистнуть, но из-за разбитой губы вышло только сипение воздуха.

Он сказал, что заберёт вещи, мастер кивнул и вернулся к своим делам.

– Где деньги возьмешь? – спросила мама, когда он закрыл за собой измятую дверь фургона.

– В банке.

– Сколько их там осталось, в той банке?

– Долларов четыреста, – Ярослав сдвинул панель, достал из приваренного ящика сумку, проверил, все ли на месте. Дробовик «Байкал», коробка патронов – с освящённой солью, дробью обычной, дробью железной, дробью резиновой, дробью серебряной, дробью из глиняной крошки, пропитанной настоем аконита… Всё на месте. Ярослав закрыл сумку, поднял её на плечо, беззвучно застонав, выбрался из машины.

Предстояло ещё одно дело – покупка мобильника взамен разбитого вампирами. О кнопочном смартфоне, конечно, и мечтать теперь не придётся, но хоть что-то завести нужно, телефон – рабочий инструмент, как без него заказы принимать?

По счастью, магазинчик мобильников находился в двух шагах от трамвайной остановки. Ярослав приобрел с комиссионной витрины подержанную «Моторолу», вставил в неё сим-карту – и оживший аппаратик тут же пискнул, сообщая о пропущенных звонках. Три, последний от Инги, два – с незнакомого номера.

Ярослав, подумав, сунул телефон в карман. Ходить и говорить одновременно было задачей почти непосильной.

Квартирная хозяйка, пенсионерка-выпивоха, увидев квартиранта, ахнула и перекрестилась. Ярослав вяло поздоровался, добрался до своей комнаты, запихал сумку под кровать, а сам наконец-то лег. Боли стало немножко меньше, и это облегчение казалось почти блаженством. Вот только мобильник в кармане давит на бедро… Ярослав достал его, дотянулся с зарядником до розетки над кроватью, подключил мобилу и вновь открыл список звонков.

Немного подумав, вызвал сначала незнакомый номер.

– Алло, – сказал незнакомый мужской голос.

– Добрый день. Вы звонили на этот номер, у меня не было возможности ответить. Сейчас я к вашим услугам.

– Не знаю, – пробормотали на другом конце. – Ничего я не звонил. Номером ошибся, наверное…

– Да, возможно, – Ярослав хотел было прервать вызов, но тут в трубке взревели:

– Или это ты, Славка? Тёзка?

При слове «тёзка» в голове наконец-то включилось. Другой Ярослав, сантехник, спасенный от вампиров.

– Да, я.

– Тю на тебя! «К вашим услугам», как скажешь тоже. Я чего звонил. Я тебе вроде как торчу за спасение…

– Ерунда.

– Та никакая не ерунда. Слухай, в нашем ЖЭКе вакансия электрика открылась. Платят, конечно, слёзы, но и делать ничего, в общем, не надо, так, раз в месяц проверить будку, и если где что – на вызовы отвечать. Ты как?

Ярослав закрыл глаза. Вакансия в ЖЭКе – это манна небесная. Особенно сейчас, когда так нужны деньги.

– Я с большим интересом, – признался он. – Только… у меня регистрации нет.

– Говно вопрос, сделаем. Выручай!

– Тебе нужно, чтобы я прямо сегодня подъехал?

Все мышцы и кости обиженно взвыли.

– Ну, можно завтра.

Мышцы и кости испустили вздох облегчения.

– Давай завтра. Куда и во сколько?..

Они договорились о встрече и попрощались. В списке неотвеченных звонков остался номер Инги. Ярослав набрал его и услышал, что абонент недоступен и попробуйте оставить голосовое сообщение. То ли Инга Александровна отключила аппарат, ведя клиента, то ли он просто разрядился. Ярослав не стал оставлять голосовое сообщение. Если ей очень надо, перезвонит. Он устроил телефон в изголовье и постарался принять на продавленной панцирной кровати хоть сколько-нибудь приемлемую для тела позу. Раздеваться не было сил.

– В банке не четыреста, а триста двадцать баксов, – сказала, проявляясь из воздуха, Ольга.

– Мне вроде как работу предложили.

– Я слышала, – Ольга снова исчезла и материализовалась на спинке кровати. – Значит, не уедешь? Ну и молодец. Посылай их всех в жопу, клыкастых.

– Ах ты чёрт, – Ярослав вспомнил увещевания Ивана. Послать его было, конечно, соблазнительно – но в его словах имелось рациональное зерно. И ведь он ещё не говорил с тем начальником ЖЭКа и не знает, что там за условия… – Ладно, завтра посмотрим, как оно там. Утро вечера мудренее.

До утра и даже до вечера было ещё семь верст пехом. Ярослав заставил себя подняться, раскупорил и выпил купленную по дороге банку кефира, навестил туалет, разделся, разбинтовался, выпил аспирина, лег в постель и вырубился.

* * *

Закат она почуяла ещё во сне. Это было похоже на запах утреннего кофе, доносящийся сквозь дрёму… только никакого кофе не было, и утра тоже. Лидия открыла глаза: на потолке угасала алая полоса солнечного света, пробившаяся сквозь щель в шторах. Несколько секунд – и погасла. Лидия поднесла руку к горлу – жест, внезапно ставший навязчивым. Отдернула, села на постели, чувствуя ломоту во всём теле.

Ощущения были похожи на те, что она испытывала раньше, отбирая тела у своих дочерей. Поначалу они все плохо слушались, было больно и трудно – но потом, со временем, новая шкурка прирастала как родная. Лидия взяла с прикроватной тумбочки зеркало, посмотрела – и рассмеялась: ну да, конечно. Зеркала теперь отражали не видимость, но суть: древнюю мерзкую старуху. Жанна уверяла, что стороннему глазу она видится такой, какой была в последний день жизни: хорошо сохранившейся, выглядящей на сорок с небольшим… но всё же старухой. Обманул проклятый упырь. Обвесил, как последнего простофилю на рынке. Да, бессмертие – это хорошо. Но красота, но молодость – это так и осталось мечтой.

Лидия встала с постели и побрела на кухню – хотелось есть. Или пить? Смешанное чувство голода и жажды. Открыла холодильник и поморщилась, когда по глазам резанул включившийся в нём свет. Поморгала, привыкая. Потом вынула из холодильника пакет с кровью, вскрыла и присосалась к нему. Холодная кровь вызывала омерзение, но голод-жажда притупилась.

Скрипнула входная дверь и в квартиру вошла её «наседка» – Жанна, вампирка, приставленная к Лидии Сильвестром. За ней, как привязанный, вошел молодой парень с пустыми глазами.

– Проснулась, Лидуся? – развязно спросила Жанна, запирая дверь. – Ужинать пора.

Лидию передернуло от её покровительственного тона, но она понимала: надо помалкивать и слушаться. Таков приказ Сильвестра. Ведьму страшно бесило, что она не может ослушаться мастера, не может противостоять его воле – но с другой стороны, такой была цена бессмертия, и она добровольно согласилась её заплатить.

«Потом, когда-нибудь… когда-нибудь я стану свободной» – отметила для себя Лидия и поймала себя на том, что облизывает губы, глядя на шею жертвы. Ей безумно хотелось разорвать клыками кожу и вены, высосать жизнь до капли… и в то же время нечто невероятно сильное запрещало ей это.

– Эй-эй, поспокойнее, нетерпеливая какая, – Жанна загородила мужчину. – Кусать – последнее дело. Смотри и учись.

Жанна усадила послушную жертву на стул, вынула из сумочки упаковку с одноразовым большим шприцем и жгут. Перетянула руку мужчины, набрала крови и слила в стакан. Повторила процедуру, между делом объясняя:

– Мы же не варвары, мы цивилизованные вампиры. Зубами рвать – это неэстетично и непрактично. Много крови мимо льется, и жертва после этого не жилец. И вообще, всю кровь высасывать – дурной тон и несусветная глупость. Запомни: кто оставляет трупы, долго не живет.

Лидия схватила стакан и жадно, смакуя, выпила свежую, горячую кровь. Это было совсем не то, что холодные консервы! Ожидая следующую порцию, спросила:

– Почему? Кто нам может угрожать?

– А подумай сама, Лидок. Труп – это уголовщина. Это след. И по этому следу жадного вампира могут выследить, во-первых, охотники, во-вторых, местный гранд-мастер, которому совсем не нужны проблемы на его территории, ну и не стоит забывать про полицию. Что удивляешься? Ты не поверишь, какими настырными могут быть менты. Не так давно одного нашего именно менты накрыли. Перед самым рассветом. И, судя по всему, они знали что-то. Потому что пристрелили и выволокли на солнце. И оставили на полчаса.

– А этого достаточно?

– Более чем, – поморщилась Жанна, явно вспомнив что-то из собственного прошлого. – Допивай, и я его уведу. Да, и главное – у Сильвестра договор с охотником, и по договору никого убивать нельзя.