Текст книги "Лев и монстр (СИ)"
Автор книги: Ольга Боярышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Так как с тех пор меня больше никто не трогал, я стал потихоньку выбираться и ходить по дому. Двухэтажный особняк был очень старым, но безусловно красивым и ухоженным. Здесь могли уместиться две – три семьи, не считая слуг, и это считалось скромным жильем для чиновника такого уровня, как наша монстр. Но с другой стороны, зачем ей дом побольше? Надеюсь она не питает надежд создать семью. Уверен, на всем белом свете и ни за какие деньги не съищешь такого мазохиста, который согласиться пойти с ней под венец.
На меня часто обращали внимание работники и слуги, но побаивались подходить и говорить. А через день я осмелел и вовсе вышел во двор. Странно, я ожидал увидеть, как демоническое отродье стоит на высоком пьедестале: в одной руке вырванное невинное сердце, в другой – длинная кожаная плеть и она бьет своих подчиненных, заставляя работать до изнеможения, а бедные люди падают и плачут в агонии моля о спасении… Где-то я явно преувеличивал. Каждый спокойно занимался своим делом, не отвлекая других работников. Я бы даже сказал, что трудились они более слаженно, чем я когда бы то видел. Дисциплина рождается от страха и уважения, в нашем случае – первое.
– Лаен, я приказываю тебе отнести ведра на кухню, – громко сказала Дарья, неожиданно появившись у меня за спиной. Я взял ведра с водой и не придал значения, что у девчонки странно бегают глаза.
– Ты что, совсем безрукий? – завопила кухарка. – Это ж надо было так дно у ведра помять. Ты, что прыгал на нем, козел ушастый? – на меня наступал настоящий ураган, я даже растерялся и выдал совсем не свойственную мне жалобу.
– Мне Дарья приказала, – и когда этот вихрь пронесся мимо, я лишь облегченно вздохнул. Ну и работничков она подобрала, прям себе под стать. А может это и к лучшему, таким нелюдям не место среди нормальных людей.
Все время так сказать обживался и молча следил за обстановкой, гулял во дворе, прислушивался к сплетням. Изучая территорию, обнаружил прекрасный фруктовый сад с дорожками и лавочками, озеро с белыми лилиями и множество ухоженных клумб с ранними весенними цветами.
К концу недели мне вручили два целых ведра и дали ключ от колодца, отныне я официально хожу за водой. Чтоб не слонялся без дела, начали просить выполнять разные мелкие дела: лестницу подержать, фитиль сменить в люстре, принести бочки с копченостями из подвала. И как-то проходя с мешком гречки, я заметил в коридоре следы копоти на стене под самым потолком.
– Здесь был пожар, – сзади подошла Дарья. – Это был подпал, как ты сам мог догадаться, – и добавила тихо: – Но это полностью наша ошибка. Мы слишком поторопились и вот результат, – она печально дотронулась до стены и повернулась ко мне. – Именно тогда, полтора года назад, госпожа Бонстер распорядилась, чтоб мисс Ханна переехала в другой дом. Подальше от неё. После этого здесь стало так тихо и в гости ходят только слуги, – я ждал? что она сейчас мне все расскажет об этом, но она развернулась и ушла.
Кто подпалил дом? И почему это была их вина? Мне стало безумно любопытно, но сколько бы я не пытался выяснить детали поджога, работники лишь говорили, что поджег кто-то ночью и из своих. И вторая версия была, что мол, сама госпожа выпила лишнего, а выпить она, оказывается, очень любила, и пыталась покончить с собой. Но ничего, я выясню правду. Интересно же.
На следующий день я увидел, что Бонстер куда-то собралась.
– Я с вами, – выбежал ей навстречу.
– Нет.
– Я должен вас охранять везде, – попробовал я настоять на своем.
– Нет. Ты остаешься дома, это приказ.
Пришлось подчиниться, а со слов одной из работниц оказалось, что пару раз в неделю госпожа монстер отправляется к своему состоятельному любовнику на полдня. Так вот оно что, значит, мы правильно предполагали, что у неё есть любовник и это точно кто-то из вышестоящих. Кто же из шести человек является её покровителем. Наконец, я узнаю то, ради чего сюда был сослан.
– Значит, сейчас Мэри выпустит своих собак, – произнесла вдруг работница сада.
Какая Мэри? Я слышал это имя здесь, но так и не понял, о ком они говорят. Через мгновение послышался лай собак и все они прыгали вокруг одной фигуры.
– На этой недели это впервые, пусть бедняга хоть немного подышит воздухом.
Собаки вместе с неизвестной Мэри умчались в сад. Девушку было не разглядеть из-за странного сооружения на голове полностью скрывающего лицо. На мое недоумение пояснили.
– Не знали? Нам запрещено об этом говорить вне территории, но раз уж вы уже её видели, то я вам расскажу. Год назад госпожа уехала за дорогими сторожевыми собаками в другую страну, Арабию. Поехала лично, хотя всем известно, что она до смерти боится и ненавидит собак и похоже животных вообще. Так вот, вроде как по дороге домой, она так гнала кучера с лошадьми, что сбила девушку, но не насмерть. И чтоб в чужой стране ей не назначили наказание, она посадила девчонку в клетку к собакам и привезла домой. На свое несчастье девушка выжила, но с тех пор не разговаривает и вообще не выходит из комнаты. И лишь когда наша монстер уезжает, та выходит погулять со своими единственными друзьями – с собаками, которые слушаются её, как никого другого. Ходит, конечно, еще один слух, мол, что это её незаконная дочь, как две капли воды на неё похожа вот поэтому и носит паранджу, но я сомневаюсь что это правда.
– Дочь? А сколько лет Бонстер? – впервые задался я вопросом.
– Не знаю. Может тридцать пять. Поэтому я и не думаю, что это её дочь, во сколько ж это надо было её родить?
– Никто не пытался ей помочь? – меня охватило сильное чувство жалости.
– Пытались, но она убегала или кидалась, поэтому мы её не трогаем и тебе не советую.
– Я очень не рекомендую вам и близко подходить к бедной девочке, – раздался сзади резкий голос кухарки. – Она и так многое пережила. Оставьте её в покое.
Вот так я узнал еще один секрет этого сумасшедшего дома. За пару мгновений до приезда хозяйки, собаки были у себя в вольерах, а Мэри скоропостижно скрылась в своей комнате на первом этаже. Когда же Бонсер вернулась и медленно поднималась по ступенькам, я мысленно пожелал ей споткнуться о свой черный балахон и разбить себе нос, череп, ну, или на худой конец коленную чашечку, но как показала жизнь, с такими людьми никогда не случается ничего подобного.
Глава 4
В следующий раз, когда карета, увозившая бездушное существо к своему любовнику, скрылась за воротами, я не смог обуздать любопытство и следил за Мэри.
Девушка повела собак на озеро, а потом через сад на небольшую поляну. Я присел за пушистым кустом и, глядя на них, совсем забылся. Собаки понимали и слушались её, при этом она не произносила ни звука. Я впервые видел такие жесты руками, хлопки и постукивания, а залюбовавшись, пропустил тот момент, когда ко мне подбежал один из псов. Я замер, а он начал тихо рычать, не сводя с меня своего сосредоточенного взгляда. Послышались звуки хлопка, это видимо девушка звала её, но эта скотина и не шелохнулась, а потом как гавкнет. Неспешным шагом моё укрытие обошла девушка в черном и, удивленно взглянув на меня, немного опешила, а потом воззвала собаку к приличию и позвала к себе.
– Подожди, – я окликнул, она остановилась и полуобернулась. – Меня зовут Лаен. Можно просто Ен. Так друзья зовут, – протараторил я, не зная зачем вообще это начал. Она странно на меня взглянула, потом оглядела ошейник и ничего не сказав, ушла.
Делать все равно было нечего и я пошел за ней. Уже не скрываясь, уселся на одной из лавочек, что стояли вокруг небольшого озера и ненавящево наблюдал, как собаки с превеликим удовольствием прыгают в воду за палкой, которую она им кидает, а потом смешно отряхивают себя, забрызгивая каплями воды всё вокруг. Я услышал её смех, и это было так звонко и искренне, словно смеялся ребенок. Невольно на моем лице тоже появилась улыбка, и я решил, во что бы то ни стало, подружиться с этим милым созданием.
В следующий раз, когда мне выпала честь её наблюдать, я заметил, что она всячески делает вид? что не видит меня, но как говориться и не гонит, а это плюс. Самое забавное, что собак-то не обманешь, они то и дело подбегали обнюхать меня или подозрительно оглядывали, но уже не рычали. Я решил не торопить события, раз уж она еще ни с кем здесь не разговаривала, то может она и вовсе немая, но привыкнув к моему голосу, возможно со временем она начнет мне доверять.
– Я впервые вижу такую систему жестов и дрессировки, это восхитительно, – обратился я скорее ни к кому, но так, чтоб она слышала.
Я снова сидел на лавочке возле озера, а она прямо на земле на берегу и ждала возвращение купающихся собак. Она обернулась.
– Уверен, эти двое для вас все что угодно сделают, – она смотрела на меня с любопытством. – И убить, – добавил я, рисуя жестокую картину у себя в голове, с участием одной особи. Зря я, видимо, это сказал, так как девушка резко вскочила и ушла на другую сторону озера. Да. Я кретин.
Надеюсь, я её не сильно напугал, просто мои мысли опять свернули в сторону этого зла. Как можно держать у себя насильно какого-нибудь человека. Возможно, находясь в одном доме с монстром, в голову невольно закрадывается тьма? Нет, только не в эту девушку в черном странном одеянии. Мэри с собаками, как островок добра среди моря грязи и жестокости. Нужно непременно попробовать еще раз заслужить её дружбу.
Как назло, Бонстер три дня никуда не ездила, к себе не подпускала и вообще, казалось, что забыла о моем существовании. Я пытался услышать хоть что-нибудь полезное, но все упорно молчали.
Как только утром я услышал шум удаляющейся кареты и лай собак, то сразу же поспешил в сад. Где-то возле озера уже были слышны брызги воды, когда я услышал девичий визг. Я мигом бросился на шум и очень испугался, поэтому не сразу сообразил почему девушка замерла и не шевелится. Аккуратно подошел ближе и с облегчением выдохнул. Одна из собак, та что была темно коричневой, видимо влезла в паутину и теперь у неё на спине красовался огромный паук. К счастью не ядовитый, таковых в наших краях, слава небу, не увидишь.
– Я сейчас медленно уберу паука, – аккуратно проговорил я. – Есть шанс, что после этого, моя рука не будет съедена этой громилой? – я указал на собаку.
Девушка отрицательно замотала головой. Ох уж эти женщины. Командует двумя огромными убийцами, а паука боится. Я плавными движениями руки снял со спины собаки мелкого нарушителя спокойствия и отправил его обратно в кусты. Девушка облегченно выдохнула и, после брошенного пристального взгляда в мою сторону, ушла. А у меня созрела новая идея. И уже через несколько минут я сидел возле озера на лавочке с доской для шахмат. Прошло полчаса моих мучений, и я таки поставил себе шах и мат. Девушка прошла мимо меня, рассматривая, чему же это я так радуюсь. Я жестом предложил ей составить мне компанию. И, о небо, она согласилась.
– Играть умеешь?
Она кивнула.
– Отлично, – обрадовался я, не подозревая, что тот шах и мат мог быть единственным, который я мог сегодня выиграть.
– Ты прекрасно играешь, – сделал я ей комплимент после своего второго поражения.
Она сдержано скрывала свою радость победы, лишь глаза выдавали, что она улыбается. Такие красивые. Интересно, улыбка такая же красивая? – Еще? – предложил я.
Она выпрямилась и, погладив преданно жавшихся к её ногам собак, кивнула.
Где-то на середине игры послушался звук открывающихся ворот. Я невольно испугался за девушку, но к моему большому удивлению она не двинулась с места, а увидев мой встревоженный взгляд, равнодушно махнула рукой в сторону дома и подъезжающей к нему кареты.
В этот момент меня охватила такая радость, что ей игра в шахматы со мной важнее, чем прятанье в своей комнатке и гордость за неё, потому что она перешагивает через себя и наконец-то борется.
Игра затягивалась, уже даже начало смеркаться, оказалось, мы это заметили только тогда, когда к нам подошла недовольная кухарка и объявила, что скоро ужин. Так и оставшись следить за нашей игрой, кухарка откуда-то с кустов поманила к нам Дарью. А та зацепила Эдварда и они втроем, тихо возле нас о чем-то шушукались, не зная чью сторону выбрать. И вот наконец мой ход ладьей и:
– Мат, – произнес я и уставился на свою соперницу. Нет, внутри я конечно ликовал, но именно в эту минуту испугался, что она обидится или разозлится от своего поражения. Наступила секундная тишина, а затем она встала и протянула мне руку для пожатия. Я так же встал и принял руку, но вместо пожатия легонько поцеловал.
– Я давно не получал такого удовольствия от игры. Спасибо. – признался я. Она склонила приветливо голову и слегка мне поклонилась, выражая свое почтение, при этом также не отрывая от меня взгляда. Так мы и стояли, не отрывая друг от друга глаз, пока служки вновь о чем-то не зашушукались. Рука Мэри выскользнула из моей, и она торопливо пошла к дому.
– Что? – недовольно спросил я у кухарки, которая грозно сверлила меня взглядом пока я собирал шахматные фигуры.
– Ничего.
– Ну раз ничего…
– Ничего хорошего, – перебила она меня. – Девочка и так многое пережила, чего ты к ней пристал?
– А вы чего ко мне пристали? – возмутился я.
– Да если госпожа разгневается…
– Я смогу защитить Мэри от вашей госпожи, – последнее слово я произнес с отвращением.
Кухарка неожиданно рассмеялась.
– Смотри, милок, чтоб тебя самому потом было кому защитить, – и продолжая смеяться, развернулась и так же пошла к дому и уже на грани слышимости я разобрал еще одну фразу: – от себя самого попробуй защитись.
Странная сумасшедшая старуха.
Поужинав, подошел старик Эдвард и попросил помочь с дверцей кареты и неожиданно на моих глазах у него неестественно перекособочило одну ногу, а потом я и вовсе увидел, как он присел и вытянул свою левую костяную ногу из штанины брюк.
– У вас протез? – глупо спросил я, так как видел такое первый раз.
– Да. Уже давно. Вот ремешок только часто рвется, я все никак не подберу крепкий кожаный, а то эти рыночные дешевки на месяц-два хватает и все.
– Вам же наверное тяжело целый день так работать? – мне стало его так жаль.
Он долго развязывал какие-то шнурки на протезе, потом оперевшись на меня, поковылял в конюшню.
– Иногда тяжело, – наконец ответил он мне. – но хочу рассказать тебе один случай. Госпожа будет недовольна тем, что я тебе это поведал, но думаю, ты не такой как все. Ты должен понять, пусть и со временем но должен. – я усадил его на табурет и подал тонкие кожаные ремешки, которыми он начал обвязывать себе ногу.
– Семь лет назад я заработал страшную инфекцию ноги, я был глуп и якобы горд и не хотел её отрубывать. Лучше смерть – глупо думал я. Нищенствовал, и вот однажды ко мне подошла женщина в балахоне и предложила сделку: я устраиваю скандал с её участием, а она платит за мое выздоровление и берет на пожизненную работу с проживанием. Я согласился. На центральном рынке я натолкнулся на неё и мы устроили скандал, после которого она якобы приказала отрезать мне ногу. Конечно же мне вкололи огромную дозу обезболивающего и началась казнь. Это страшно видеть, даже не чувствовать а просто видеть. Я кричал и плакал. Не от боли, как должны были все подумать, а просто прощаясь с частичкой себя. – Эдвард рассказывал сбито и эмоционально, видимо ему до сих пор было тяжело это вспоминать.
– Меня выходили здесь. В этом доме. Заказали лучший протез. И дорогущий, – он вновь замолчал и погладил костяную ногу. – Все мои знакомые думают, что я не пережил того дня. В любом случае, я сделал выбор, о котором сейчас ничуть не жалею. Я дал себе слово, что буду благодарен этой женщине и никогда не предам. После этого взгляд его потеплел, и он тихо добавил:
– У каждого человека есть выбор – думать своей головой или общим стадом.
Я долго не мог уснуть, вспоминая тот день, когда над площадью проносился страшный вопль бедного мужчины, которому выпала нелегкая судьба встретить на своем пути такого монстра – госпожу Керри Бонстер. Ведь именно тогда я и начал думать о формировании Голоса Народа. Именно после этого случая.
Я перевернулся на другой бок и мысли пошли кувырком. Нет, они мне врут. Они специально хотят меня запутать. Я ни в жизни не поверю, что это был разыгранный спектакль. Они не смогут задобрить меня и сделать её лучше в моих глазах. Хотя, надо признать, идея хорошая. Может подъиграть?
Глава 5
Ближе к утру мне приснились прекрасные ярко-голубые глаза, от которых я был не в силах отвести взгляд, и мне срочно захотелось их увидеть.
– Мои родители были лучшими учителями в нашей городской школе, – мы с Мэри уже долгое время сидели в тени дерева в саду,
я рассказывал ей о себе, она, к моему сожалению, не перебивала. Я сорвал одуванчик и подарил ей. Такой легкий и глупый порыв, я представил себя со стороны и немного нахмурился – слишком уж наивно. Что со мной? Я ведь на задании.
Мэри заметила заминку и прикоснулась к моей руке.
– Я… на чем я остановился? Ах да, они хотели, чтоб я тоже пошел по их стопам. Они вкладывали в меня много сил и знаний, а потом их не стало… У меня не хватило средств самому и жить и учиться, поэтому, бросив учебу, я в возрасте семнадцати лет вынужден был продать наш небольшой особняк и вместе со старенькой тётей поселиться в бедном районе. Тяжелая физическая работа приносила неплохие деньги, но напрочь отбивала желание так жить, и я сменил профиль. И в двадцать устроился в маленькую церьковь учителем. Да, да, я был учителем, почти пять лет. Сейчас мне двадцать семь, а тебе? – она показала на пальцах двадцать шесть. А я думал она моложе.
Так проходили наши встречи – я рассказывал о себе, а она слушала и молчала. Потом жестами учила меня дрессировке собак и хвалила, похлопывая своей маленькой беленькой ручкой по моему плечу. Пришлось признаться себе самому, что я увлекся ею не на шутку. И все остальное потихоньку стало переходить на второй план.
– Я переживаю за тебя, – причитала младшая Бонстер, заявившись однажды ни свет ни заря.
– Я знаю Ханна, но прошу оставь это дело мне. У тебя помолвка.
– Я не хочу, чтоб он причинил тебе вред, – говорили они на повышенных тонах и явно, как мне казалось, обо мне.
– Ты должна довериться мне.
– Знаю я твои методы, но ты слишком мягкий человек, – тут я в душе посмеялся. – Я бы его уже давно прикончила.
– Ханна! – разозлился монстр. – Если я еще хоть раз услышу что-то подобное, то на своей помолвке тебе очень тяжело будет сидеть на своей пятой точке.
– Но у тебя же и раб есть. Прикажи ему, пусть он убьет его, – постойте-ка, так о ком же они спорили все это время?
– И думать не смей, – с этими словами что-то разбилось о стену.
– Прости. Я не хотела тебя расстраивать. Я просто не могу смотреть, как ты закрываешься одна в этом доме и работаешь круглые сутки. Ты посмотри на себя – бледная, худая, когда ты последний раз выходила на свежий воздух? Завтра уже первый день лета, давай съездим куда-нибудь.
– Нет, не могу, завтра первое число, а это значит мы ждем гостей.
Сколько бы я не пытался выяснить, кого же мы ждем, так мне это и не удалось.
– Это любовник госпожи. Он приезжает в государственной карете и тоже в балахоне, – все, что сказал мне садовник.
Первого числа ко мне подошел старик.
– Прости Лаен, но сегодняшний вечер ты проведешь снова в оковах. Если тебе что нужно, говори, я принесу. Ужин тебе подадут сюда. Это не долго. Часа может на четыре, надеюсь меньше.
Гостя мне так и не удалось увидеть. Вечером, когда меня через четыре часа освободили, я долго бродил возле озера. Здесь стояла та бочка, при виде которой, меня пробивала дрож.
Я не приблизился к своей цели, но это не на долго. Теперь самое важное – узнать, кто из старейших стоит за ней.
Когда я вошел в дом, была уже глубокая ночь, уже даже спустили собак, но я их не боялся. Решив перекусить чего-нибудь, отправился в кухню, где меня ждала большая неожиданность.
– Чего тебе не спится, ходишь тут как призрак, – гаркнула кухарка.
За столом сидел еще кто-то, было темно, и этот кто-то опустил голову на свои руки. На столе стояла пустая бутылка дорогущего коньяка и два стакана. Человек поднял голову и я понял, что это Бонстер. Пьяная в стельку Бонстер! Распущенные волосы, легкий халат, все говорило о том, что это она, но мои глаза отказывались в это верить. Это было слишком… обыденно что-ли.
– Я пошла, – сказала она и, проходя мимо, подняла на меня взгляд.
Мне хватило этой секунды, чтоб мой мозг заподозрил неладное. Я узнал эти глаза и удивился, почему я не узнал их раньше. Я помотал головой, отгоняя увиденную глупость. Нет, это не она. Мне показалось.
В следующий раз, когда Керри уехала, приказав мне быть дома, я настолько хорошо провел время с Мэри, что решил, что я ошибся. Когда карета подъехала и Бонстер вышла из нее в своем балахоне, я столкнулся с ней, якобы случайно. Капюшон спал и там оказалась Дарья.
– Совсем окосел?! Под ноги смотреть надо, – наорала она.
– А где госпожа?
– В кабинете своем. Я на рынок ездила вот и взяла её казенную карету, чтоб быстрее было.
Конечно, я ей не поверил, через пару мгновений она вернулась.
– Что такое? Ты что мне не веришь? Пошли, поможешь разгрузить.
Пока мы разгружали карету с едой, Дарья разоткровенничалась.
– Я ведь тоже без семьи и давно. Воровала или подавали, как-то перебивалась. Но однажды попалась, и хозяин магазина меня сильно ударил чем-то, даже шрам на боку остался. Наверное, добил бы, если бы на мои крики не сбежался народ. Из толпы вышла женщина в балахоне и вынесла мне приговор: заточить в той же бочке с соленьями, которую я собственно наполовину и съела. Помню, как меня пробила истерика, я кричала так, что аж охрипла. Кто ж знал, что в тот момент, когда меня запихивали в бочку, дно было выбито и я провалилась в поддон повозки. Меня кто-то схватил и пытался зажать рот рукой, но я плохо уже соображала, поэтому вырывалась ,пока на меня не навалился этот одноногий дед. Сказать, что мир заиграл новыми красками – это сильно приуменьшить, – она остановилась и посмотрела мне в глаза. – Она спасла меня от рук того, несомненно “праведного”, но такого жестокого купца. Мне было тринадцать лет. Сейчас у меня есть крыша над головой, еда одежда и близкие люди, и это дала мне госпожа Бонстер. Ты ведь умный Лаен, не будь как все, не будь в той толпе, которая ликовала когда били тринадцатилетнюю девочку всего лишь из-за того, что она была голодна.
– Не хочешь ли ты сказать, что она святая? – скривился я.
– А ты сам-то без греха? – её долгий взгляд с укором задел за живое.
“Не без греха”, – крутилось у меня в голове, пока я, в порыве эмоций орудовал топором. “Всему нужно убеждаться воочию”, – так еще мой дед говорил. А заодно, так сказать, сюрприз на завтра.
– Госпожа, вам нужно на это взглянуть, – утро началось с воплей Дарьи.
Торопливый топот ног, шум, ну ладно, пойдем и мы посмотрим. Что ж там такое стряслось?
– Дарья что случилось? – сонно спросила Керри.
– Там в саду… бочка ваша, то есть моя. Она вся…
– Бочка?
– Да, она вся на щепки порублена, – охала девушка. – Охрана говорит, что ночью было тихо, собаки отпущены были, но не лаяли. Я всех разогнала, зрелище то, не из приятных, особенно, если учесть, что бочка-то не простая.
– Эдвард там?
– Да, вас велел будить.
– Лаен?
– Он еще не выходил из своей комнаты.
– Хорошо, я сейчас приду. Хотя, Дарья, разбуди-ка ты и его и вместе ждите меня в саду.
– Хорошо.
Девушка постучав, не решилась зайти в мою комнату, дожидаясь, когда я сам к ней выйду.
– Что за шум?
– Госпожа велела идти немедленно в сад, – шаг назад, взгляд с опаской. Догадалась чьих это рук дело, а теперь боится? Забавная.
Мы стояли возле кучи песка и груды щепок от раскуреженной бочки. Я не стал ничего говорить, но ради приличия натянул на лицо маску с видом – “а кто, а кто ж это сделал?”. И удалился, оставив Бонстер с подопечными обсудить этот инцидент.
А теперь сюрприз номер два. Как только она подошла к бочке, в которой я ночью обнаружил лишь песок, то спустил на неё собак. Они меня уже прекрасно слушались, почти так же, как и Мэри. Ох, как не удивительно было, что Керри совсем не испугалась, лишь немного удивилась и так как рядом были лишь Дарья и старик, потрепала их и дала команду гулять.
– Ну вот, Мэри – Керри, здрасте! – прошептал я вслух из-за кустов. Посмотрим на тебя завтра, когда ты якобы уедешь к любовнику.
Оставшийся день ужасно не заладился, все падало с рук, пару раз ударился сильно локтем об угол и даже один раз споткнулся и чуть не упал. Себя я убеждал, что это из-за ночного недосыпа, но обманываться я долго не смог. Я был рассеян и зол, потому что моя догадка подтвердилась. Внутри было пусто и противно, мозг отказывался думать. Еще и эта история про её родителей.
Не знаю с чего это, но на сей раз в откровения ударилась сама кухарка Шанталь.
Мать и отец у госпожи тоже были политическими деятелями. Но они в области здравоохранения. Воспитанные и примерные, как и все аристократы. Отличались они лишь тем, что любили друг друга искренне и сильно. Дочерей баловали с самого детства и прививали любовь к искусству. Керри играла на фортепиано, а Ханна на скрипке. Девочки росли, учились, хорошели. Старшую уже почти сосватали, как вдруг… несчастный случай. Разбойное нападение во время командировки в северную Вирию.
Керри стала совершеннолетней через два месяца и пришлось сразу устроиться работать, чтоб содержать сестру, отказавшись от навязанной родителями помолвки. Оставшись сиротами, сестры всегда держались друг друга и, лишь благодаря усилиям Керри, остались на плаву. Ханна была готова выйти замуж за любого? на кого покажет сестра, лишь бы не висеть у неё на шее, и лишь бы не видеть, как постепенно от той отворачиваются друзья и знакомые. Тяжело видеть, как твою сестру начинают ненавидеть, бояться и желать зла.
*
Я стоял у окна, провожая взглядом карету, которая увозила женщину в черном дипломатическом балахоне. Это был кто угодно, но только не Керри Бонстер? как все привыкли думать. Замерев в ожидании, я воззрился на двери Мэри и, когда она вышла на улицу, я немного оцепенел. Как она это делает? Как она, не выходя из своей спальни на втором этаже, оказывается на первом и в совершенно другой комнате?
Незаметно подкравшись, я взломал замок в комнату Мэри, так как он был попроще и попал, как мне сразу показалось, в чулан.
Маленькая комната, совсем как та, в которой меня содержат, с такой же маленькой кроватью и серыми стенами. Было здесь лишь одно отличие – это небольшое квадратное окно, расположившееся высоко под самим потолком. В углу была узкая дверь с железным затвором, которая была не заперта. Я медленно ее открыл и увидел деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Я осторожно поднялся по ступенькам, стараясь издавать как можно меньше звуков, и вновь наткнулся на дверь. Прислушавшись, рискнул и толкнул дверь, и попал в спальню Керри. Точнее это скорее был кабинет, в котором немного неуместно стояла огромная деревянная кровать. Вот и весь фокус и ни разу не ведьминское колдовство, просто потайной ход между этажами. Здесь уже конечно было не так скромно: богатый рабочий стол, стеллажи забитые книгами, ламбрекены над двумя окнами и обнаруженные отдельные душевая с уборной. На столе был полнейший беспорядок из исписанной и мятой бумаги и переполненных папок. Мне пришлось долго повозиться с документами, чтобы хоть что-то понять. Обнаружив папку, в которой были явные указания о новой реформе, я понял, что это другой подчерк. Я сверился еще раз и растерялся, потому что получалось, что кто-то принес ей акт о церковной реформе и это явно один из старейшин. Он ей диктует что делать? Но зачем она ему подчиняется?
Рядом лежали четкие указания на счет десяти пунктов реформ его подчерком: три – убрать, три – оставить, четыре – смягчить. Она как раз делала наброски смягчающих законов. Остальное она уже решила. В голове начала прояснятся её роль, но мотивы? Из-за денег? Возможно.
Услышав лай собак, испугался, ведь я так увлекся изучением документов, что совсем потерял счет времени. Быстро поправив все как было? спустился вниз и встретился в открытых дверях с хозяйкой дома.
Мы на мгновение испуганно замерли? потом она быстро скомандовала:
– Приказываю тебе немедленно сесть, – я послушно сел на край кровати.
– Я знаю, что это вы, – произнес я и, она, прикрыв за собой дверь, сняла с головы паранджу.
Не глядя на меня? она села на другой край кровати и уже тихо спросила:
– И что ты еще знаешь?
– Вы пешка в руках старейшины или старейшин.
Она грустно хмыкнула.
– Хуже. Я козел отпущения.
– Зачем тебе… вам это? – похоже, Мэри и Керри окончательно переплелись у меня в голове.
– Чтож, если ты до сих пор не пытался тут истерить и все поджечь, то думаю ты готов к конструктивному разговору.
– Деньги?
– Поначалу да. Нужно было как-то жить, воспитывать Ханну? а сейчас уже нет. Скорее от большой любви к людям.
Я мысленно усмехнулся такой любви. Но потом? по ходу её рассказа мой мир впервые пошатнулся. Мозг все это время бившийся о глухую стену никак не мог поверить в то, что я ошибаюсь на её счет, но когда я вышел из её спальни, то и не знал что думать. Позади двери я оставил обычную девушку, которая боролась за выживание. В какой-то момент её истории она налила себе виски и дрожащей рукой пила и рассказывала.
– Не суди меня строго. Просто постарайся освободиться от навязанных тебе стереотипов и не верь ушам и глазам, вникай в суть. Однажды пелена упадет с твоих глаз и жить станет труднее, зато больше никто и никогда не сможет тобой управлять, – сказала она напоследок. – И Лаен, я приказываю тебе ни в коем случае не портить мое имущество, ни каким образом. Бочку, я так уж и быть, тебе прощу. У каждого из нас свои способы преодоления социального барьера.
Кроме всей этой каши в голове возникло неимоверное желание узнать, кто же тогда поджег дом.
Глава 6
Не знаю как у других людей, но у меня процесс мысленного разбора полета всегда про
ходит в полном одиночестве. Я, наверное, дня два ходил, как сомнамбула, переваривая и взвешивая информацию, взвалившуюся на мою голову. В первую очередь, возникло желание доложить обо всем своим друзьям из нашей небольшой “повстанческой армии”, но когда я это себе представлял, то тут же возникал образ, как они меня засовуют в больницу для умалишенных.
“– Томас, слушай, а Керри наша оказывается вовсе никакой и не монстр, она людей любит, вот. Сама призналась. И в бочке один песочек оказался, я сам топором утром проверял. Да и отчеты она эти не сама составляла, она их наоборот, еще и смягчает, – говорю я такой им. А они меня раз и в усмирительную рубашку одели и по головке гладят, такие”.
