Текст книги "Родные люди (почти библейская история) (СИ)"
Автор книги: Ольга Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
3
Дневник Ани.
02.09.2005
Сегодня я, на удивление, проснулась намного раньше будильника. Успела встать, как следует позавтракать и привести себя в порядок: вчерашние локоны до конца развиться не пожелали и выглядели, как говаривала мама « не комильфо». Пришлось повозиться и соорудить на голове «колосок». После этого я вышла из общаги и направилась в универ. Как же это здорово, оказывается идти и понимать, что ты успеешь! В аудиторию я зашла аж за 10 минут до звонка, а потому имела возможность выбрать место: народу, пока, было немного. Я уже было собралась сесть, но заметила Антона. Он сидел на том же самом месте в той же самой позе, что и вчера. Нет бы мне сделать вид, что я его не заметила! Но мое дурацкое чувство справедливости потребовало, чтобы я немедленно, вот сейчас, сию же минуту пошла и объяснилась перед человеком, которого, видимо, обидела своим глупым поведением вчера. Не успела я собраться с мыслями, а ноги уже сами понесли меня к злополучной парте. Антон не обратил никакого внимания на то, что я подошла, а вот мне тяжело далось хотя бы открыть рот. Кровь прилила к щекам, а чувство справедливости сделало вид, что оно не при чем, и быстренько улетучилось. Черт! Я, наверное, целую минуту открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на песок, и отчаянно при этом краснела. Наконец, Антон поднял голову, и мне ничего не оствалось, как пойти ва-банк и выпалить: «Антон, прости пожалуйста, я не хотела вчера тебя обидеть...». Он, конечно, посмотрел на меня, как на чудо природы, но вдруг рассмеялся и приглашающе хлопнул рукой по скамейке со словами: «Садись, обидчица, передо мной еще никто так отчаянно не желал извиниться». Я вздохнула с облегчением, улыбнулась в ответ и села рядом с ним. Кажется, мы все-таки подружимся...
Через пять минут после звонка в аудиторию влетел взъерошенный Китаев, поздоровался со студентами и начал делить нас на группы, причем делал это по алфавиту, так что мы с Антоном попали в 111, а всего групп получилось пять. В нашем расписании, должно быть, теперь, сам черт ногу сломит... Китаев же, кстати, был столь любезен, что продиктовал нам расписание на неделю. И тут народ взвыл: уж очень резко деканат намеревался мокнуть нас в учебу – по четыре пары каждый день. Китаев только посмеивался на наши охи: «то ли еще будет, дети мои». Кажется, с нас действительно собрались содрать три шкуры...
На первом же перерыве к нашей парте подошли двое парней. Один блондинистый, его я видела вчера, а другой русый. «Ну что, Нео, ты, как я вижу, заимел себе пресональное Солнце» – вальяжно кивнул блондин и посмотрел на меня. Я при этом жутко покраснела от стыда и досады. Антону это тоже, видимо, совсем не понравилось. «У этого Солнца имя есть. Ее Аней зовут. Так что уймись, Макс, а то ,ведь тебе тоже можно будет кличку придумать. И, кстати, сколько раз я просил тебя не называть меня Нео?» – сверкнул он глазами. Надо же! Запомнил, как меня зовут. Хотя, это было ошибкой с его стороны. Боюсь, теперь нас иначе, как Нео и Его Солце звать не станут. Антон и сам это понял, потому что взгляд его стал колючим и он процедил что-то вроде: «Шли бы вы, со своими подначками». Ох, и страшен же он был в этот момент! Даже этих двух проняло: ухмылка разом потухла в их глазах и они попятились.
«Зря ты так» – пробормотала я, -«Теперь эти двое подумают невесть что»
«Не подумают» – прошипел Антон-«Они и „думать“ вещи малосовместимые»
А его, оказывается, это сильно проняло. Интересно, почему бы это?
Настроение, грозившее с утра улучшиться, снова упало ниже нуля. Снова из-за этой Ани. Однако на этот раз виноват был сам и тут уж ничего не попишешь... Кой черт дернул его ляпнуть, что у нее имя есть? Теперь ведь от подначек приятелей просто так не избавится. Суровый циник рассуропился из-за того, что ребенка обижают! Но ведь и девчонка эта наездов не заслужила. Тем более никто из его друзей никогда бы не стал извиняться за такую ерунду. А она-гляди ж ты, переживала... Антон старательно пытался найти оправдание своей сегодняшней глупости. Просто девчонка эта могла бы стать ему тем понимающим другом, которого ему так не хватало– наконец, решил он и успокоился, переключившись на занятия.
Его, кстати, очень устроило расписание. Оно означало, что возвращаться домой ему рано не придется, значит не придется проверять у мелкого уроки, не нужно удет выслушивать материнские нотации по поводу и без, а можно будет просто закрыться в комнате, сославшись на занятость...
– ...таким образом, можно сказать, что программирование в настоящее время является ведущим направлением человеческой мысли, которое во многом определяет существование современного человека в обществе. – Китаев диктовал со скоростью пулемета, и можно было даже не пытаться записывать за ним «слово в слово». Антон скосил глаза на соседку. Та, наморщив нос и что-то бормоча, все-таки пыталась успеть за преподом. «Солнце!» – усмехнулся он про себя. Пожалуй, это прозвище действительно ей подходит. Таких апельсиново-рыжих людей Антон еще не встречал. И откуда она такая выискалась? В это время прозвенел звнок с последней пары и Аня со вздохом облегчения оторвала глаза от тетрадки. Смешно потрясая в воздухе рукой, она вопросительно уставилась на Антона:
-Ты чего? У меня паста на лице?
-Да нет...– растерянно протянул он
-А смотришь ты на меня так, будто я чудо в перьях.– чуть вздернутый носик насмешливо сморщился.
-Ну не чудо, но «Солнце» тебе определенно подошло.-хитро улыбнулся он– Откуда ты такая выискалась? – поспешно добавил Антон, видя, как ее уши вспыхнули то ли от смущения, то ли от возмущения.
-Откуда выискалась, там уже нет. – буркнула она, засовывая тетрадку в сумку.
– А все же?– он посторонился, пропуская ее к выходу.
-Деревня Заречное Энского района . А ты откуда? – она до сих пор стеснялась Антона, и с трудом заставляла себя поддерживать разговор
– А я из Энска. Живу здесь неподалеку. На проспекте Грибоедова...
-Ух ты! Везет тебе: с занятий, да сразу домой. Мне бы так – Аня завистливо вздохнула.
-Не вижу ничего, чему можно было бы завидовать –раздраженно буркнул он и, поймав на себе удивленный взгляд, пояснил– Человек в 18 лет уже должен быть самостоятельным, а если до пенсии жить с родителями, то так и не станешь взрослым.– Объяснение получилось малоправдоподобным, но не рассказывать же первой встречной девчонке о своих проблемах с предками?
-Зря ты так. Я, вот, дорого бы дала, чтобы пожить с родителями, но не могу.
– Оно и к лучшему. – по-видимому, Антон сморозил глупость, потому, что лицо Ани вдруг приняло отстраненное выражение.
-Я так не думаю. Ну ладно, мне в общагу. До завтра – она резко свернула в сторону и зашагала в сторону общежития.
-Пока – Антон удивленно посмотрел ей вслед. Ане явно было неприятно то, что он говорил, только вот, почему? Ему, вдруг, стало досадно, что она обиделась. Пообещав себе впредь быть осторожнее с тем, что он ей говорит, Антон отправился домой.
Дома он застал Пашку и маму. Она увещевала мелкого сделать-таки уроки, однако тот мало поддавался внушению.
-Привет, семья! – деланно-бодрым голосом поздоровался он.
-О! Еще один воспитатель на мою голову свалился! – закатил глаза Пашка в предвкушении нотаций от брата.
-Здравствуй, Антон –рассеянно поздоровалась мать.– Ты есть будешь?
-Нет, спасибо. А вот по поводу нотаций – тут ты не угадал. Их не будет, братишка. У меня сегодня у самого заданий выше крыши, так что адью – он хотел было уйти к себе, но мама задержала.
– Ну что ты врешь, а? Какие задания могут быть в первый учебный день? Мог бы и сделать с братом уроки – возмутилась Вера.
-Ну во-первых, мам, завтра у нас семинар, так что уже раздали темы сообщений. А во-вторых, я обещал Вадику покопаться в его «дивидюшнике» так что... – довольно убедительно соврал он. – Так что меня нет-он закрыл дверь перед самым носом Веры.
-Ну как есть от рук отбился... – горестно вздохнул Пашка.
– Павел, ну-ка марш уроки делать! – скомандовала Вера, потеряв терпение.
-Да иду я, иду – вяло огрызнулся тот. – Так, между прочим, нечестно. Тебя Антоха разозлил, а срываешься ты на мне.
Вера только рукой махнула. И почему у нее настолько разные сыновья? Ведь похожи внешне, как близнецы. Паша сейчас– вылитый Антон в детстве. Но двух более несхожих характеров трудно себе представить. Антон весь колючий– не тронь. Замкнутый, необщительный. С самого детства себе на уме, а в последнее время еще и огрызаться стал частенько. С братом лишний раз не посидит... Пашка-другое дело. Общительный, компанейский мальчишка. Ласковый и услужливый с родителями, правда, эгоист страшный и разбалован не в меру. Только как же такого и не побаловать? Их с Лешей любимый сын... Любимый... Вера часто спрашивала себя, почему ее так отталкивает старший, но ответа найти не могла. Иногда ей бывало стыдно перед Антоном за то, что так явно сделала любимчиком младшенького. Но чаще первенец ее раздражал. За все: за неласковость, за неровный характер, за постоянные драки и плохое поведение в школе... Да мало ли? И всегда так было: сначала ор, описанные пеленки, постоянный недосып, холодность Лешки, отсутствие помощи и понимание того, что попала на каторгу и зависит от прихотей орущего существа, которое, будто назло, портит ей существование... Потом его взяла к себе свекровка, так как пришлось уехать в Рязань, вслед за мужем в общагу без условий...Вера тогда вздохнула свободнее. Первый зуб, первый шаг, первое слово... Все как будто было не с ее сыном, а с посторонним ребенком. Только отмечала про себя, будто галочки ставила, когда свекровь ей по телефону сообщала об Антошке: развивается хорошо, в соответствии с возрастом. Ну и ладно. И слово-то первое было «баба»... Они с Лешей целых три года бывали в Энске наездами, в перерывах между его учебой и ее работой. И, когда наконец Леше вручили заветные погоны и (по великому блату!) отправили по распределению служить в Энск, они смогли забрать сына к себе. Однако особенно теплых чувств мальчонка у родителей по-прежнему не вызывал: отец изначально прохладно относился к факту его рождения, а она сама так и не ощутила себя матерью.
Совсем другое дело-Пашка. Он был ожидаем и любим всей семьей. И, будто оправдывая свою ласковую натуру, проблем Вере особых не доставил, ни при беременности, ни при родах. Да и, собственно, она все забыла, впервые увидев своего мальчика в руках у акушерки, которая с довольным лицом спросила: «ну, мамаша, кто тут у нас?». Сын... Сыночек Пашенька. Веру тогда как накрыло волной счастья и любви. Ей казалось, что этот сморщенный красный человечек-самое прекрасное, что есть на Земле. Однако безоблачное счастье длилось недолго: на следующий же день к ней зашел неонатолог и сказал, что у Пашеньки пневмония: при родах он глотнул вод, и сейчас находится в палате интенсивной терапии. Целых две недели Вера провела как в страшном сне. Но пневмонию вылечили, малыша выписали домой и рос он здоровеньким. Конечно, тот двухнедельный ужас для Веры с Лешей бесследно не прошел: они тряслись над младшеньким, как над хрустальной вазой, хоть и поводов для беспокойства он особых не давал. Рос и радовал родителей первой улыбкой, первым зубом, первыми словами и первыми шагами.
А вот Антошка на его фоне потерялся совсем. Насколько Вера тогда умилялась Пашке, настолько раздражалась на Антона. Тот, как специально, делал все, чтобы ее разозлить. То братика разбудит, то сам истерику закатит, так, что хоть святых вон, то ныть начнет: «Поиграй, почитай». А какое «играть», если Вера от бессонных ночей на ходу спать готова была?
А потом Пашка подрос, стало полегче. Но тут пришла пора Антошу в школу отдавать. И пошло-поехало: проверь уроки, сходи на собрание, выслушай от учительницы, что Антон-де снова с кем-то подрался. Хотя учился старшенький с интересом, всегда старался и за успеваемость его постоянно хвалили, а то и в пример ставили. И тогда ей казалось, что любит и гордится Антоном она не меньше, чем Пашей. Но это было до первой плохо написанной контрольной ( а такие тоже бывали нередко). И тогда раздражение накатывало с новой силой. Ведь может же, если хочет. Но из-за разгильдяйства своего дурацкого, из-за лени плохо подготовился. И программа у них не такая сложная была, как у Паши сейчас... Бедный ребенок такой объем еле усваивает. Устает, конечно, вот и ошибки от невнимательности скачут. И сегодня опять «тройку» по математике принес. О чем они там в школе думают, составляя такую программу?
4
Дневник Ани
15.09.2005
Сегодня на занятия Антон не пришел. На звонки не отвечает, и даже его шизанутые друзья, не знают, где он. Странно... Ни о чем таком накануне он меня не предупреждал. Мы, ведь, подружились за эти две недели. Он-замечательный человек, если не считать его «тараканов»: помогает мне с учебой, если что-то непонятно, делится своими бутербродами, несмотря на мои протесты, где-то даже опекает. Он мне как старший брат, хотя на деле двумя месяцами младше меня. Оказывается, его день рождения – 3 ноября. И, вместе с тем – типичный скорпион. Даже, я бы сказала, помесь скорпиона с дикобразом. Очень трудно найти к такому подход. Язвительный и мнительный человек-настроение: то готов опустить весь мир ниже плинтуса, то боится, что подумают о нем другие. Хорошо еще, что я под его разгромную критику всех и вся еще ни разу не попала, а то соскребала бы самооценку с пола. Единственное, что он себе позволяет в отношении меня, так это покровительственный тон. Но я не обращаю внимания: в конце-концов хочет быть моим старшим братом-ничего не имею против. Он мне как-то сказал, что у него есть младшенький. Повезло же ему! Я, вот, тоже всегда хотела братика или сестричку, но не сложилось...
В общем, начинаю волноваться. Куда это Тоха мог запропасть? Даже нет никакого настроения идти с Лилькой в кафе. Хотя нехорошо получится. Мы с ней не виделись с конца августа, так что надо идти.
Дописано позже:
Ну вот, нашлась моя пропажа. Наверное, надо написать все по порядку... Итак, мы с Лилькой встретились-таки в кафе «Лакомка». Замечательно посидели, поболтали, вспомнили всех одноклассников. Лилька выглядит уставшей (до встречи с ней я думала, что в Политехе дерут три шкуры. Ничего подобного! Лильке тяжелее, ей приходится учить огромные куски материала каждый вечер), да и простыла слегка. Так что не засиделись долго. Распрощались и пошла я в общагу. Где-то на полпути мне пришлось проходить через сквер, вот там на скамеечке я его и увидела. Сидит Антон в невменяемом состоянии и пьет какую-то гадость. Даже меня не узнал. Пришлось минут пятнадцать втолковывать ему кто я такая и почему к нему пристала, а потом кое-как отволочь к себе в общагу. Хорошо еще, что комендантша нас первокурсников в лицо еще не знает. Студенческий, на счастье, был у Тохи в кармане. Так что соврала что-то о плохом самочувствии и протащила его мимо поста, сунув комендантше под нос документы. Та даже внимания особого не обратила: по телеку шел какой-то сериал, и ей явно не хотелось отвлекаться.
Я затащила Тоху к себе в комнату, и с облегчением свалила на соседнюю кровать. Ну вот,теперь хотя бы не останется посреди улицы в ночи. Стащив с него куртку, свернула ее и подложила ее Антону под голову, потом кое-как сняла с него кроссовки и накрыла шерстяным пледом. Ну вот, можно отдышаться и подумать о хлебе насущном. Я открыла тумбочку и обозрела свои нехитрые продовольственные запасы. Пожалуй, придется открыть банку маринованных огурчиков: страждущим понадобится рассол. Заодно и картошки сварю на ужин.
Антон проснулся и не понял, где находится. Оказалось, что он лежит на чьей-то кровати: под головой собственная куртка, сам укрыт разноцветным шерстяным покрывалом. Он попытался встать, но это было явно не самой удачной идеей: виски тут же заломило, а комната закачалась перед глазами. Ему ничего не оставалось, как снова лечь и, зажмурившись, вспоминать как он, вообще, здесь оказался. В памяти всплыла утренняя ссора с родителями. Отец с матерью снова начали прессовать его по поводу поведения прямо за завтраком. Опять пытались учить жизни. Это-то и доконало его сегодня окончательно. Зачем они лезут к Антону, если он им, по большом счету, безразличен? Почему пытаются воспитывать, постоянно доказывая ему и себе, что он никудышный сын и ни на что не годный человек? Ведь можно же было просто лишний раз не тыкать его носом? Разве не пошел он учиться на программиста в угоду их желанию? А ведь была у него мечта пробиться в Бауманку и стать физиком-ядерщиком. Но нет. Отец тогда заявил, что стоимость обучения в Москве они не потянут, да и содержать семью нищего физика будут не в состоянии. Им, чай, еще второго сына на ноги поставить надо. «И не мечтай!»– вторила ему мать. «Даже если ты пробьешься туда, один в Москве ты пропадешь, ты же к жизни не приспособлен»... Ну что, что им еще надо? А сегодня он просто сорвался и высказал родителям все, что думает об их воспитательных методах. А потом демонстративно хлопнул дверью и решил, что в Политех больше не вернется. К черту все: надоело плясать под чужую дудку. Лучше грузчиком и отдельно от родителей! Он сегодня не пошел в универ и назавтра не собирался. Вместо этого купил на свои кровно заработанные бутылку дешевого коньяка отвратительного качества и надрался. Последнее, что помнил – скамейка в сквере, а вот как он здесь...
Его размышления прервал скрип открывающейся двери. Антон снова попытался встать. На этот раз получилось удачнее. Ему удалось сфокусировать взгляд и разглядеть Аню со сковородкой в руках.
– Очнулся? –участливо поинтересовалась она
-Аня? А ты как меня нашла? – перед ней вдруг стало очень стыдно. Кажется, он даже покраснел.
-Да уж случайно получилось – рассмеялась она. Шла мимо, смотрю-а ты на скамейке в астрал выйти пытаешься. Не бросать же мне тебя было... Есть хочешь? Я картошечки пожарила.
-Так мы в общаге? – сообразил Антон
-В ней, родимой. – кивнула Аня. –На вот, выпей животворного зелья.– она протянула ему кружку с рассолом. А потом и поедим.
-Анька, оох, прости, пожалуйста, мне пора, я и так тебе столько хлопот...
-Никуда ты не пойдешь –категорично покачала она головой.– По крайней мере, пока не придешь в норму, не поешь и не расскажешь, что стряслось.
-Но...
-Никаких «но», давай, выкладывай. Я жду – она требовательно уставилась на Антона, глядя, как тот глотает рассол.
-Да нечего, собственно, рассказывать. Поссорился с родителями, ушел из дома...
-Напился и решил замерзнуть насмерть всем назло? – рыжая бровь насмешливо изогнулась.
– Это смотря кому назло – потер глаза Антон. – Если ты про родителей, то назло не получится. У нас в семье ребенок только один – и это мой младший. Друзей тоже особо нет. Так что нет-не прокатит.
-Зря ты так о родителях. Где это видано, чтобы одного сына любили, а другого – нет? – Аня поставила сковородку на стол и теперь соображала, что предложить гостю:миску или тарелку.
-Это ты счастливица. Живешь без братьев и сестер с родителями , которые в тебе души не чают, и не знаешь, что может быть по-другому.
-Вот и расскажи мне о своей семье, чтобы я знала – вышло грубовато, но ее задели слова Антона о родителях. Она, наконец, определилась и протянула ему тарелку, полную жареной картошки. Тот усмехнулся, повертел в руках вилку, будто решая, сколько рассказать, а потом, как бы решившись, начал:
– Да, рассказывать, собственно, немного. Родился я не вовремя. Маме с батей тогда не до детей было. Вот и скинули меня бабке на воспитание. Она меня и растила лет до 4, пока папа с мамой в Рязани были... Потом забрали, конечно, но особой любви от них я так и не увидел. Стал братика просить... А батя только-только из армии уволился, работу хорошую нашел. Вот и родили мне... проблему на всю жизнь. Пашка-то любимый сынок, а я так... бесплатное приложение, «Золушка»... – он горько усмехнулся. – Так и повелось: ему-вершки, мне-корешки. Я-горе семьи, он– принц. Последнее время я с ними очень часто ссориться стал. Вот сегодня, после очередной разборки дверью хлопнул.
– А зачем же родители в Рязань уехали?– Аня от удивления даже про еду забыла. Настолько дикой ей казалась сама мысль, что кто-то из родных детей может быть любим, а кто-то-нет.
-Батя учился на лейтенанта, вот мама за ним и уехала. Жили в общаге, с ребенком бы там было неудобно. Но, зато бабушка меня любит – тепло улыбнулся он. – Папина мама, она чаще всего со мной сидела. Другая бабушка-тоже хорошая, но болеет, так что внуков видит редко... Ну все, хватит киснуть-оборвал он сам себя. Снова стало неловко перед Аней. Будто жалуется ей.-Расскажи, лучше, о своей семье. Кто у тебя родители?
-А про мою семью тоже рассказывать нечего. –погрустнела Аня. – Родители были преподавателями в Энском Университете. Папа-математик, мама-историк. Но они погибли два года назад. Разбились... Так что я тоже-бабушкин воспитанник. – она попыталась улыбнуться, но получилось не очень хорошо.
Антон ругался про себя последними словами. Вот болван! Как же некрасиво получилось. И тогда, когда он развивал теории, о том, что лучше жить без родителей, и сейчас.
-Что, лишнего я взболтнул? – растерянно посмотрел на Аню он. – Прости меня, идиота, пожалуйста, Ань, я...
-Тох, не говори глупостей!-строго нахмурилась та.– Ты не обязан был знать, что мои родители погибли. И вообще, давай сменим тему, а то жить становится грустно.
– Ну давай. Хотя мне идти пора. Поздно уже-Антон покосился на свой мобильник. Было полдесятого вечера.
-И куда ты пойдешь? Домой, надеюсь? – осведомилась Аня.
-Домой я не вернусь. По крайней мере, в ближайшее время –проворчал Антон.
-А куда? С похмелья, да на ночь глядя? – скептически осведомилась она. – Знаешь что, родное сердце? Никуда тебя сегодня я не отпущу. Спи у меня.
-Ты что, Анька? Комендант же, да и не удобно...-запротестовал он, но Аня с решительным видом ухватилась за его плечи, не давая встать:
-Не пущу! С комендантшей я договорилась, так что ничего неудобного. –Антон глядел в зеленые глазищи и понимал, что просто так ему от нее не отвертеться. Но и остаться на ночь у нее было бы... неудобно, скажем так. Точнее, ей это было удобно, а вот ему ночевать с симпатичной девчонкой на соседних кроватях совсем не улыбалось. Еще чего не хватало, всю ночь с собственными гормонами воевать! И откуда она такая свалилась-то? Неужели никогда не слышала об отношениях между парнями и девушками?
-Значит договорились! –она расценила его молчание по-своему.
-Да куда я от тебя, с подводной-то лодки? – покорно согласился он и аккуратно убрал ее руки с плеч. От греха подальше.
