Текст книги "Стоит только расхотеть (СИ)"
Автор книги: Ольга Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
26 и последняя
Весь день после прихода Вики Димка промаялся. Он отчетливо понимал, что еще чуть-чуть и любимая девушка, наконец, останется с ним. Проснувшаяся совесть, конечно, беспрестанно напоминала, что сейчас Вика собирается замуж за Женьку, и это было бы очень некрасиво – отбить невесту у лучшего друга прямо перед свадьбой. Но, с другой стороны, он уже не мог оставить ее вот так. Вика была ему необходима, как запойному пьянице был необходим алкоголь.
Теперь Черкасов на своей шкуре почувствовал, что означает выражение «скрутить в бараний рог». Его и скручивало, стоило только представить, как Женька ведет Вику в ЗАГС, а он, как последний мазохист, является свидетелем всего этого безобразия. Промучившись весь день, он твердо решил назавтра сходить к Вике и поставить вопрос ребром: или она остается с Черкасовым, или он уходит из ее жизни. Звучало это, конечно, самонадеянно, да и не очень красиво, в конце-концов. Но Димка тоже больше не мог находиться в неопределенности. Либо пан, либо пропал.
С этой мыслью Димка лег спать. Но сон не шел. Наверное, так чувствует себя преступник перед казнью. Если она согласится, то Димка сам поговорит с Тихомировым. В конце-концов, тот все поймет. Не будет же Тихомиров силком удерживать Вику, если она любит Диму. А если нет? Что делать тогда? Как заставить себя отойти, если он обманулся, и Вика любит Женю? Об этом Черкасов старался не думать.
Только под утро он провалился в тяжелый сон, и проснулся около полудня. Димка решил не откладывать объяснений в долгий ящик. Позавтракав и приняв душ, он отправился к Вике, благо ее адрес накрепко врезался ему в память.
Вика провожала Камиллу домой. Откровенно говоря, ей вовсе не хотелось, чтобы Вельская уезжала прямо сейчас. Не хотелось оставаться одной в таком состоянии. Ее мучила необходимость разговора с Женькой. Она злилась на себя, стыдилась того, что до сих пор не выкинула Черкасова из головы и этими своими метаниями предает замечательного человека. Женька умудрился заставить ее быть счастливой. И оставить его ради Димки было последней подлостью. Но и Черкасова забыть она так и не смогла окончательно.
Камилла смотрела на нее, как на умалишенную, и, как могла, отговаривала от самоубийственных, с ее точки зрения, поступков.
– Ну что ты заладила, как старый попугай? «Надо поговорить-надо поговорить» – возмущалась она.
– Вот скажи, ты что, серьезно готова пожертвовать таким мужчиной, как Женька, чтобы остаться с этим уродом Черкасовым?
– Не знаю я, Мил! – раздраженно огрызалась та.
– Но обманывать Женю, пытаясь закончить свои интрижки с Димкой у него за спиной, считаю нечестным.
– Боже мой, какая нечеловеческая честность! – досадливо хлопнула себя по лбу Вельская. – Вот ты сейчас правильно сказала: интрижки. Ты пойми, пожалуйста, что поступаешь, как дура. Чего ты добьешься, рассказав Женьке обо всем этом?
– Очищу вою совесть.
– Тебе твоя гребаная совесть что, дороже счастья и спокойствия Жени? То есть молчать тебе совесть не позволяет, а плюнуть в душу хорошему человеку – всегда пожалуйста?
– Милка, ну ты же знаешь, что все не так – сильно страдая, простонала Вика – А если не так, то послушай меня, коза упрямая. Пока ты не поцеловала Черкасова, не переспала с ним у Женьки за спиной, или не вознамерилась уйти к этому гоблину, молчи в тряпочку, как партизан, поняла?
– То, в чем ты собираешься каяться перед Женькой – бред твоего ушибленного на голову чувства справедливости. И ни в чем ты перед ним не виновата. По крайней мере, пока – поморщилась Камилла. – Все то, что с тобой происходит, происходит исключительно по вине Черксова. Не любовь это, Вик – смягчилась она, видя, в глазах подруги обиду. – Это просто «круги по воде». Знаешь, говорят «все приходит, стоит только расхотеть». Как только хочешь чего-то сильно и не получается, твое желание становится навязчивой идеей, потом, потихоньку, сходит на нет. А стоит расхотеть– и опа! все само собой получается. Только тебе уже объективно это не нужно. Просто страдаешь по инерции.
– Хорошо, если так… Только и молчать я не могу – покачала головой Вика.
– Ну ладно – закатила глаза Камилла. – Но твоя совесть будет удовлетворена, если ты просто расскажешь Женьке, что Черкасов к тебе неровно дышит, и ты не хотела бы видеть его на свадьбе?
– Ну…
– Послушай, Солнце. Ты ведь не говорила Диме, что любишь его?
– Нет, но…
– Не обещала уйти к нему? – перебила Камилла
– Нет…
– Так вот – торжественно объявила Вельская – если это все так, то ты и не соврешь Женьке.
– Ты так считаешь? – задумчиво спросила Вика.
– Ой, все! – устало махнула рукой Камилла. – Говори, что хочешь, только не жалуйся потом. Мне, кстати, собираться надо, Солнц. Сегодня приедет Женя, и меня уже здесь не должно быть к тому времени.
– А может, останешься еще немного? – с надеждой посмотрела на нее Вика
– Нет, подруга – вздохнула Камилла. – Завтра на работу, мне потом поздно возвращаться, а тут еще вещи… Не вариант, в общем.
Через пару часов сумка Вельской была собрана.
Вика вызвалась проводить Милу до дома. Вернулась она только около полудня. Поставила чайник, оглядела квартиру и решила как следует прибраться к Жениному приезду. Попутно она размышляла о том, что сказала ей Мила. По сути дела, она была права. Вика ничего Черкасову не обещала, Жене не изменяла, но… Была небольшая загвоздка.
За то время, пока Черкасов создавал ей «круги на воде» она разуверилась в том, что любит Женьку и хочет за него замуж. Вика уже заканчивала мыть полы, когда в дверь позвонили. Она бросила взгляд на часы, гадая, кто это может быть. Была половина третьего, и, значит, это не Женя. Что-то забыла Камилла? Вика посмотрела в глазок и нахмурилась. За дверью стоял Димка. Нехотя, она открыла дверь и отступила в прихожую, позволяя войти.
– Что ты хочешь, Дим? – нервным голосом поинтересовалась она и оперлась на закрытую дверь.
– Того же, что и в пятницу, Вика. – Димка судорожно стиснул ее руку и уставился на нее блестящими глазами. Он явно нервничал. – Я хочу, чтобы мы были вместе. Я так больше не могу, Вик. Устал притворяться, что мне все равно… Ни черта мне не все равно… Я не смогу тебя отпустить просто так. Если ты меня все еще любишь, я обещаю, что никогда больше не причиню тебе боли, на руках носить буду, лишь бы ты была моей… Если нет, только скажи-я исчезну из твоей жизни и больше никогда не напомню о себе… Только не мучь меня больше, я не могу жить в неопределенности
– Дим, я… – она растерялась и не знала, что сказать.
Черкасов, тем временем, продолжал:
– Не бойся Женьку, его я беру на себя… Сам с ним поговорю…
Димкину сбивчивую речь прервала трель мобильного. Не сводя с него глаз, Вика потянулась к карману за телефоном. На дисплее высветился незнакомый номер. Она ответила.
– Виктория, это вы? – прозвучал незнакомый мужской голос.
– Я… Да, Виктория это я – сердце почему-то, тревожно замерло.
– С Вами говорит инспектор ГАИ Петров. Дело в том, что сегодня около двух часов Евгений Тихомиров попал в аварию на автостраде… ДТП произошло по вине водителя фуры, что двигалась по встречной. Он не справился с управлением…
Димка увидел как лицо Вики посерело и вытянулось, а глаза расширились.
Непослушными губами она попыталась спросить, что с ним, но получилось у нее это не с первого раза. Наконец, ей удалось выговорить:
– Где он??
– Он доставлен в Александровскую больницу города Санкт-Петербург. В настоящий момент делается все возможное…
Вика даже не дослушала. Она положила трубку и в отчаянии заметалась по квартире. Димка попытался было выяснить, что случилось, но у Вики началась истерика. Она плакала, кричала, что это она во всем виновата, что никогда себе не простит, что сейчас нужно немедленно ехать… Наконец, из ее истеричных всхлипов Димка умудрился понять, что Тихомиров попал в аварию и сейчас находится в Александровской больнице.
У Черкасова ком подступил к горлу: неужели все настолько серьезно? Вика, тем временем стала лихорадочно собираться. Схватила сумку, кофту, ключи и собиралась было выбежать из квартиры, но Черкасов поймал ее.
– Куда ты? – встряхнул он Вику.
– Я должна быть там, должна быть с ним… – отчаянными глазами глядя сквозь него повторяла она. – Я не могу его потерять!
– Куда ты сейчас поедешь в таком состоянии? Тоже хочешь в больнице оказаться? – крикнул он, пытаясь привести ее в чувство. Бесполезно. Она вырывалась, плакала и повторяла что-то бессвязное.
Вика была в невменяемом состоянии, и все, что он мог сейчас сделать, просто отвезти ее туда сам.
– Ладно, – сдался он, – поехали, я тебя отвезу.
Всю дорогу до больницы Вика молилась про себя.
Удивительно: она была человеком неверующим, и ни одной молитвы не знала. Но, как говорят, в окопах под пулями атеистов не бывает. И сейчас она просто просила Бога, чтобы Женька остался жив. Она не помнила ни дороги, ни того, что Димка ей говорил, пытаясь успокоить. В мозгу билась только одна мысль: ее Женя сечас умирает. А она не рядом с ним.
Оказавшись в больнице, Вика опрометью кинулась узнавать о том, где Женя и что с ним сейчас. К ней вышел хирург и объяснил, что Тихомиров довольно легко отделался. У него диагностировано сотрясение мозга, сильно венозное кровотечение из передней большеберцовой вены и перелом левой ключицы. Женя был прооперирован и сейчас находится в реанимации.
– Я могу попасть к нему? – нетерпеливо спросила Вика.
Хирург только головой покачал:
– Девушка, поймите, он только что перенес операцию. Ваш Евгений сейчас еще не отошел от наркоза, да и, откровенно говоря, лучше ему подольше под ним полежать: меньше шансов на осложнения после сотрясения. Вам туда нельзя.
– Доктор, – схватила его за руки Вика – Доктор, я должна быть там! Я не могу оставить его одного в реанимации, пустите меня, пожалуйста!
– Барышня, милая, да поймите же! – начал раздражаться тот. – Не положено…
Черкасов, наблюдавший всю эту картину со стороны, сделал доктору знак и отвел его в сторону:
– Простите, не знаю, как Вас зовут… – начал он
– Меня зовут Николай Сергеевич Васильев. – кивнул хирург
– Николай Сергеевич – продолжил самым убедительным тоном Димка, открывая кошелек и доставая оттуда пятитысячную купюру. – Вы же видите, что девушка не в себе. Там ее жених в реанимации, между прочим. – он аккуратно засунул купюру доктору в карман.
– В таком состоянии… – начал было тот
– Я ручаюсь, что сейчас она успокоится – спокойно продолжил Димка. – Скажите лучше, вы с другими родственниками связались?
– Еще нет. Не успели. Мы даже не ожидали, что так быстро близкие найдутся. В таких авариях люди не выживают, не то, что телефоны с номерами родственников. А тут чудо, можно сказать, мобильник остался цел. Так что, спасатели уже на мести смогли установить личность пострадавшего и позвонить по последнему номеру в исходящих.
– Вот и ладно… Я смогу с ними связаться, а девушку Вы к Жене пустите. Глядишь, и на поправку быстрее пойдет.
– Ладно – сдался доктор, поглубже засовывая купюру в карман. – Пусть идет. Только чтоб без воплей и истерик!
– Договорились! – лучезарно улыбнулся ему Димка и направился к уже притихшей Вике. – Я обо всем договорился – сказал он ей. – Только ты, пожалуйста, успокойся, ладно? А то, вдруг, очнется Женька, а ты как рева-корова. Не ровен час, поплохеет твоему жениху – последнее слово далось ему с трудом, но Вика ничего не заметила, погруженная в свои мысли.
– Позвони начальнику – скомандовал ей Черкасов – и скажи, что тебя не будет пару дней. Проект ты мне почти передала, я сам позабочусь об остальном. – Вика машинальна кивнула и попыталась благодарно улыбнуться Черкасову. Тот только усмехнулся. – И не надо мне строить глазки, красотка. Ты у нас замуж выходишь – сыронизировал он.
– Да, есть у тебя номер Жениных родителей?
– Дда, Дим, сейчас – она достала свой мобильник и стала рыться в телефонной книге. – Ввот, телефон Жениного отца – заикаясь проговорила она.
– Ззапиши. – Вот и ладушки – вздохнул он. Иди с Николаем Сергеевичем. Он проведет тебя к твоему ненаглядному. А я, пожалуй, утрясу вопрос с его родственниками и поеду домой. Если что-то понадобится – только позвони. В любое время дня и ночи.
– Хорошо, – кивнула Вика, с надеждой глядя на него. – Спасибо тебе огромное, Дим. – Она порывисто и крепко его обняла. У Димки внутри все сжалось от боли, но виду он не подал.
– До встречи, Вик.
– До встречи – сказала она и пошла вслед за доктором вглубь коридора.
Димка вышел из больницы, сел в машину, и только здесь дал волю эмоциям. Он тихо застонал и оперся лбом о руль. В душе было пусто и больно. Он отчетливо осознал, что, впервые в жизни, проиграл…
Два дня Вика не отходила от постели Женьки. Она тихонько плакала и уговаривала его не умирать.
Дура! Какая же она дура! Возомнила себе, что любит Черкасова, металась, хотела Женьку бросить… Теперь-то она ясно видела, что нужен ей только Тихомиров.
Иногда ее сменяла мать Жени Анна Андреевна. Пока Вика ездила домой помыться и переодеться, или уходила поесть, она сидела в палате сына. Большего ей Вика не позволяла: На Анну Андреевну было жалко смотреть. У нее постоянно кололо сердце и скакало давление. Женькин отец поддерживал ее, как мог, но и сам сильно переживал. Бабушке родители вообще ничего не сказали, опасаясь за ее здоровье.
Димка сдержал слово и по работе Вику не беспокоили. Она же, в свою очередь, старалась лишний раз не звонить Черкасову. Рассудила, что он и так для нее слишком много сделал. Мог бы порадоваться беде соперника, а смотри ж ты… Помогал. Хотя сам лишний раз в больнице не показывался… То ли стыдился, то ли не хотел отвлекать.
На третий день рано утром Вике сквозь сон послышалось, что ее кто-то зовет. Она открыла глаза, и сперва даже не поняла где находится. Все тело затекло и нещадно ныло. Она встала со стула, подошла к Жениной кровати и застыла: он открыл глаза и смотрел на нее!
– Вичка, – снова позвал он – где я?
– Женька! Женечка, живой! Ты живой – тараторила Вика и восторженно смеялась.
– Так что, все-таки случилось? – нахмурился он – Почему это я в горизонтальном положении с кучей проводков?
– Ты в кювет вылетел – всхлипнула Вика, – машина перевернулась. Женечка, если бы ты только знал, как все мы за тебя перепугались…
– Ого! Перепугались – это хорошо – улыбнулся Женька. – Значит-любите.
– Дурак ты, Тихомиров – нахмурилась Вика. – Я пойду врача позову.
С того дня Женька быстро пошел на поправку. Так, что даже свадьбу, которую хотели отменить, он переносить запретил. Ругался с врачами, когда те запрещали ему слишком активно вставать и двигаться, сердился на Вику и родителей, когда они пытались за ним слишком рьяно ухаживать. А первого июля и вовсе заявил, что готов к выписке хоть сегодня. Врачи уже рукой махнули на беспокойного пациента: МРТ было практически в норме, ключица уже не так сильно беспокоила.
Так что третьего числа Женька уже был дома с предписаниями о полном покое, на которые, он, конечно, плевать хотел. На Викины возмущенные протесты он только отшучивался:
– Ну какой покой, если рядом такая девушка! – страстно шептал он Вике на ухо. Та только досадливо рукой махала.
Вика смогла выйти на работу только после выписки Жени: взяла вне очереди половину отпуска. От Черкасова не было ни слуху, ни духу, да и некогда было Вике о нем думать, пока Женька находился в больнице.
На работе же она узнала, что он самостоятельно протащил проект через Градостроительство и курировал его до недавнего времени, но три дня назад внезапно было объявлено, что Димка улетает на Дальний Восток вести переговоры с японцами, и за отели теперь целиком и полностью отвечает другой человек. Вике стало досадно. За всей этой свистопляской она даже его не поблагодарила как следует. Нехорошо вышло…
Вечером того же дня она извинилась за Димку перед Женей, объяснила ситуацию и сказала, что на свадьбе его, скорее всего, не будет.
– Вот чертяка! – расстроился Женька. – Кто ж у меня теперь свидетелем станет?
Седьмое июля выдалось пасмурным и неласковым днем для середины лета. Но это не могло испортить настроения гостям свадьбы, что собрались в ресторане «Аврора».
Вика сидела за праздничным столом рядом с Женькой и Милой и думала, что ее новоиспеченный муж был прав: грех отменять свадьбу, если лучшая подруга вложила в ее организацию всю душу. В самый разгар праздника администратор зала подошел к Камилле и шепнул ей что-то на ушко. Она выскользнула из-за стола и исчезла за дверью.
Через какое-то время показалась в дверях, заговорщически подмигнула Вике и объявила, что чете Тихомировых только что доставили еще один подарок от друга. Она показала гостям пухлый конверт внушительных размеров. Пока те шушукались, гадая, что это может быть, она села на место.
– Во время танцевальной паузы выйдем в дамскую комнату. – Вика только кивнула.
Когда ведущий объявил танцы, они вышли из зала и направились в туалет. Только закрыв дверь и оглянувшись по сторонам, Мила вручила Вике конвертик. Оттуда выпало Димкино приглашение и записка:
«Милая Вика (надеюсь, ты позволишь мне тебя так назвать в последний раз). Обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден срочно уехать на Дальний Восток. Вернусь не скоро, хотя и не уверен, что вообще захочу возвращаться. Но перед отлетом я хотел бы еще раз извиниться за все плохое, что тебе сделал. Не скрою, даже рад тому, что меня сейчас нет в Питере. Не смог бы я смотреть, как Женька тебя обнимает, хотя то, что вы вместе-это правильно. А я-третий лишний и должен уйти. Вот и ухожу, только перед этим хочу сказать тебе огромное спасибо за то, что научила меня любить по-настоящему, умея ценить того, кто рядом. Ты навсегда останешься моим самым светлым воспоминанием. Будь счастлива, и помни, что если вдруг потребуется помощь, ты всегда сможешь меня найти.
Д. Черкасов
PS: Раз вы теперь с Женькой семья, то я решил сделать вам подарок. Та дача, на которой мы были, помнишь? Она замечательно подходит для того, чтобы отдыхать там с ребятней. Пусть она, наконец, пригодится. В пакете дарственная»
– Ну, что там? Что он написал? – нетерпеливо спросила Мила – Написал, что улетает и больше не побеспокоит, извинялся. – вздохнула Вика.
– Ну и Слава Богу – тряхнула кудряшками Вельская.
– Идем?
– Сейчас – кивнула подруга. Она разорвала письмо и выкинула его в урну. Димка, наконец, остался в прошлом. Она его простила, отпустила и от всей души пожелала встретить свою любовь.
«Спасибо тебе, Дим» – прошептала она.
