Текст книги "Хочешь, я буду твоей мамой? (СИ)"

Автор книги: Олеся Лихунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Олеся Юрьевна Лихунова
Хочешь, я буду твоей мамой?

Предисловие

Я решила собрать свои дневниковые записи, которые вела четыре года с июля 2012 по декабрь 2016. С того момента, как мы взяли в семью нашего первого приёмного сына и по сей день.

Возможно, когда-нибудь они станут основой или частью моей будущей книги, а пока это просто черновик, который, надеюсь, будет кому-то полезен.

Я не буду давать никаких рецептов или советов будущим приёмным родителям, как пережить адаптацию или как вести себя правильно. Ответы на эти вопросы нужно искать в книгах детских психологов. Напишу, с какими проблемами пришлось столкнуться нашей семье, и какие решения мы находили, а выводы делайте сами.

Также я уберу записи о моих кровных детях. Потому что с ними этот дневник становится совсем не читабельного размера. Я очень люблю Машу и Тимура, об их детстве можно написать отдельно целую книгу, но здесь я хотела бы сделать акцент на воспитании пятерых наших приёмных детей.

С чего всё началось

Наша семья до 2012 года была самой обыкновенной: папа, мама, дочка Маша и сын Тимур. Если бы кто-нибудь сказал нам тогда, что через четыре года в нашей семье будет уже семеро детей, мы бы ни за что не поверили.

Но в один осенний вечер я листала ленту социальных сетей и увидела фотографию восьмимесячного мальчика Вадима, которому искали родителей.

Я сидела перед монитором и вглядывалась в его лицо. Почему-то мне подумалось, что этот малыш мог бы быть моим сыном. Бедняжка, как ему живётся там без мамы и папы? Вздохнув, я стала читать о чём-то другом.

Через некоторое время мне снова попалась эта фотография. Я позвала мужа: «Посмотри, какой милый мальчик совсем один». Саша задумчиво пожал плечами.

А я всё смотрела на эту фотографию и думала: а почему бы нам не забрать его себе?

Я стала искать информацию о том, какие нужно собрать документы, чтобы стать приёмными родителями, читать истории других приёмных семей. Меня настолько захватила эта тема, что больше ни о чём другом я не могла думать.

Но попытки поговорить с мужем на эту тему заканчивались неудачей. Он был уверен, что не сможет привыкнуть к чужому мальчику, опасался дурной наследственности и просто не хотел, чтобы в жизни нашей спокойной счастливой семьи что-то изменилось.

А я уже скопировала фотографию Вадима себе на компьютер и каждый день с тоской разглядывала её.

И читала, читала всё, что только могла найти на тему усыновления. Особенно внимательно читала истории семей прошедших через тяжелейшую адаптацию. Вечером маленькими порциями пересказывала всё мужу. Он уже понял, что моему новому увлечению сопротивляться бесполезно и покорно слушал.

А в разгар празднования Нового года, я попросила мужа назначить день, когда я могу пойти в опеку и просто спросить про этого мальчика. Просто спросить. Чтобы я ждала этого дня. Саша сдался: «Так и быть, в мае сходи в опеку и спроси».

И до мая я буквально считала дни, продолжая читать книги и сайты для приёмных родителей и разглядывать Вадимкину фотографию.

В назначенный день я, прокручивая в голове заготовленные вопросы, побежала в опеку.

Мне казалось, что сотрудники опеки встретят меня с радостью, вцепившись в возможность определить в нашу прекрасную семью этого несчастного мальчика. Но они разговаривали со мной более, чем сдержанно. Выдали список документов, которые нужно было собрать и спросили, на какую дату я планирую записаться в Школу приёмных родителей: с сегодняшнего дня или с 1 сентября. Ждать сентября мне совсем не хотелось, и я позвонила мужу, чтобы посоветоваться, собираемся ли мы прямо с сегодняшнего вечера записаться на обучение в эту школу. Саша, вздохнув, согласился, и я стала с нетерпением ждать вечера.

Обучение в Школе приёмных родителей мы проходили вместе с мужем. Я переживала, что ему не понравится проходить все эти психологические тесты или будет неинтересно слушать преподавателей. Но мои опасения были напрасны. Муж активно выполнял все задания, отвечал на вопросы психологов, вступал в дискуссии с другими участниками школы. Это было так интересно и захватывающе, что сплотило нас ещё больше.

Когда, наконец, мы получили заветную справку об окончании ШПР, Саша сказал, что теперь чувствует уверенность, что мы справимся.

И тогда я позволила признаться самой себе, что мне очень страшно стоять на пороге такого решения. Я решила зайти на сайт и ещё раз посмотреть на Вадима, но вдруг не нашла его фотографию на привычном месте. Прошло больше полугода и фотографии подросших детей обновили. Еле-еле нашла нашего мальчика, с разбитым и замазанным зелёнкой носом. Вадим заметно подрос, на тот момент ему было уже 1,5 года.

Нам оставалось только дождаться заключения из опеки и поехать знакомиться.

Часть первая. Знакомство с Вадимом

21 июля 2012 года

Не передать словами, как билось моё сердце, когда я оказалась у ворот Дома ребёнка. Лил дождь, а я остановилась ворот и не решалась войти. Я думала о том, что дом ребёнка – это страшное место, где собраны брошенные несчастные дети. Зайти на его территорию для меня было как шагнуть в Зазеркалье, где всё неправильное, не такое, каким должно быть в нашем мире.

Врач встретила меня довольно приветливо. Я сообщила, что пришла к Вадиму. Она вытащила папку с его документами и стала подробно рассказывать всё, что было о нём известно. Из проблем по здоровью только обычные, для тематических деток задержка роста и задержка развития.

Врач рассказала, что у Вадима ярко выраженные признаки депривации: он сосёт палец, сильно раскачивается перед сном, а днём гиперактивный, несколько раз кусал детей.

Обсудив все важные моменты, мы пошли в актовый зал.

Я села на маленький стульчик и с замиранием сердца стала ждать, пока Вадима оденут и принесут на знакомство.

И вот приносят. Такого маленького, ну просто крошечного совершенно мальчика! По фотографиям я его представляла гораздо крупнее.

Воспитательница подносит Вадима ближе и ставит прямо передо мной. Вадим несколько секунд смотрит на меня со страхом, а потом как разревелся и убежал в противоположный угол комнаты. Стоит ко мне спиной и сопит. Ага! А врач говорила, что ко всем идёт и не понимает где свои, а где чужие. Всё он понимает!

Кое-как из угла выманили его печеньем. Зажал печенье в руке, сопит и смотрит исподлобья. Воспитатели и врач говорят: «Ну, Вадим, чего ты, не стесняйся!» И посадили мне на колени.

Я глажу его по спинке и приговариваю, какой он миленький и хороший. Вадим замер и сопит, бедняжка, не знает, чего от меня ожидать.

Врач ушла, я осталась с одной воспитательницей. Достала из сумки молоточек, издающий смешные звуки. Повертела им – Вадим смотрит с удивлением. Потрясла ещё – на лице появилась ухмылка. Взял сам, трясёт – ничего не выходит. Начал есть печенье.

Расспрашиваю воспитательницу. Она его хвалит, говорит, что кушает хорошо, засыпает быстро. Да, активный, но видно, что не глупый мальчик. Конечно, ему нужно индивидуальное общение, дома дети раскрываются.

Между разговорами, я достала из сумки ещё одну игрушку: маленькие качели на присоске. Если толкать игрушку, а она вращается. Прикрепила её к скамейке. Вадим подошёл, раз толкнул, другой, заулыбался. Хороший знак.

Потом малыша понесли кушать, он забрал все свои игрушки, я отдала воспитательнице оставшееся печенье и вернулась к главному врачу. Сказала ей, что мальчик мне понравился. Она попросила не спешить и хорошо подумать. Дала мне свой номер телефона, и мы распрощались.

Когда я села в автобус, чтобы ехать домой, голова моя кружилась от эмоций и мыслей. Можно знать и помнить, что существуют дома ребёнка, но только когда ты лично видишь такого бесконечно одинокого маленького человека, только тогда до тебя доходит весь ужас происходящего. И жалко его так, что смириться с этим невозможно. Ну разве я могу его там оставить?

23 июля 2012. Вторая встреча с Вадимом в ДР

Приехала в Карачев ровно в 9 утра. Подписала в опеке шесть листов согласия и отправилась в дом ребёнка повидать Вадима. С собой везла пачку подгузников и каталку-утёнка.

Врач снова встретила меня доброжелательно. Мы поговорили немного, и она предложила мне сначала навестить Вадима, а потом зайти в отдел кадров и подписать согласие у них.

Вадим с группой гулял на улице. Накрапывал дождь, и дети гуляли на веранде. На десять человек было три воспитательницы. Выход веранды был загорожен скамейкой, чтобы дети не могли вылезти на улицу.

Подхожу к этой скамейке, чтобы перешагнуть внутрь, дети замечают меня и все бегут навстречу с протянутыми ко мне руками. Только Вадим сидит в дальнем углу и с любопытством смотрит, как я с трудом прорываюсь, перешагивая через всех детей к нему.

Каталку-утёнка дети сразу утащили в сторону, я даже не успела протянуть её Вадиму. Тогда я села рядом с ним, несмотря на то, что несколько детей тут же уселись ко мне на колени.

Вадим залез на качели, и я пыталась разговаривать с ним, стараясь не обращать внимания на облепивших меня детей.

Когда я представляла себе подобную сцену дома, мне казалось, что сердце должно разорваться от жалости в такой ситуации. Но в тот момент все эмоции были приглушены из-за обилия впечатлений.

У половины группы во рту были красно-оранжевые фантики от конфет. Вадим тоже держал в руке такой фантик и старательно его обсасывал. Когда я достала мыльные пузыри и стала их надувать, вся толпа детей бросилась с криками и хохотом бегать за ними. Они всё время падали, а я ойкала с непривычки над каждым.

Но ни один малыш не плакал – поднимались и бежали дальше. Вообще за всю прогулку никто из детей ни разу не плакал, не кричал и ничего не требовал. Кроме Вадима. Он карабкался на качели, не смог залезть и требовательно пищал, пытаясь разреветься.

В прошлый раз, ради первого знакомства, Вадимку нарядили во всё новое, и он был очень красивый. А сегодня был одет в непонятно что. Колготки велики, сандалии вообще размера на три больше, рубашка наоборот мала, шапка какая-то нелепая… Но так все дети были одеты.

Когда я забрала Вадима прогуляться по территории, то удивилась его равнодушию. Он не смотрел на меня, не реагировал на обращения, просто жевал всё, что я давала ему в руки: блокнот и салфетки (печенье дать мне не разрешили, так как жевать толком твёрдую еду он не мог, а сразу давился). Мы посидели так минут десять, и я отнесла Вадима на привычную ему веранду, где он вёл себя более оживлённо.

Я обняла его на прощанье и пошла подписывать согласие в отдел кадров. Туда пришла главврач и сказала, что все документы будут готовы к среде и тогда можно будет забрать Вадима. Я попрощалась с ними и поехала домой совершенно счастливая.

26 июля 2012. Забираю Вадима

Выехала в Карачев в 7.50 утра. Специально купила себе два билета на автобус, чтобы разложить все свои вещи и сидеть спокойно. Под сиденья положила коляску, на свободное место пакет с двумя тортами и свою набитую сумку. Сначала в автобусе было немного пассажиров, и я ехала спокойно, почитывая журнал. Но спустя половину пути, набились какие-то сельские жители и яростно кричали на меня, что я занимаю зря одно место.

Я тыкала в них двумя билетами, но каждая новая порция людей становилась ко мне вплотную и начинала отчитывать. Пришлось достать плеер, включить музыку погромче, положить на каждое колено по билету, чтобы все видели, и отрешиться.

Приехала на место и сразу направилась в опеку. Там мне выдали постановление о том, что теперь мы приёмные родители Вадима.

Водрузив торты на коляску, пошла в дом ребёнка. Жара ужасная. Пришла, поставила коляску внизу и поднялась к главврачу на второй этаж. Она обрадовалась, поблагодарила за торты, выдала мне личное дело ребёнка и мы пошли забирать Вадима с прогулки.

Вадима переодели в новую одежду, которую я привезла с собой, сфотографировались с ним на память. Когда Вадима посадили в коляску, он так и сидел с поднятыми вверх руками, как пластилиновый. Совершенно застывший, без эмоций малыш. Нянечка сама опустила его руки и положила их на колени.

Мы попрощались со всеми и поехали домой.

В маршрутке Вадим ехал спокойно, будто сонный. Я доставала ему разные игрушки из сумки, и он с ними возился.

Дома Вадим сначала потрогал кота, походил немного по большой комнате. Я достала листок, на котором врач написала мне режим дня Дома ребёнка и оказалось, что Вадиму давно пора обедать и спать. Покормила его овсяной кашей, дала попить и отнесла в кроватку.

Но как только я положила Вадима на матрас и накрыла простынкой, он тут же вскочил и вцепился руками в прутья. Видимо до него дошло, что это всё не шуточки и придётся спать здесь. Он стал часто-часто дышать, рот задрожал – вот-вот заплачет… Я давай его уговаривать, целовать, гладить. Не расплакался, сжался в комок. Лежит в ужасе и стреляет на меня сонным взглядом. Потом резко отвернулся, засунул два пальца в рот и мгновенно заснул.

А я пошла на кухню усталая, но совершенно счастливая от мысли, что у меня теперь есть ещё один сынок.

Июль 2012. Адаптация

Адаптация меня накрыла на второй день.

Во-первых, потому что я слишком самоотверженно кинулась выполнять материнские обязанности. Растянула себе ноги и спину с непривычки.

Во-вторых, потому что жара стояла немилосердная, а нам нужно было ездить прописываться, отвозить документы в опеку, собирать справки для оформление многодетности.

В-третьих, в тот же день как мы привезли сына домой, на две недели отключили горячую воду. И приходилось нагревать воду в кастрюлях и носить её в ванную, чтобы всех перемыть.

В-четвёртых, к 10 августа мне нужно было срочно сдать работу, а у меня не было ни сил, ни времени её доделать.

В-пятых, с неожиданной стороны подкрались финансовые проблемы, которые должны были решиться не раньше конца сентября.

Короче, всё к одному.

На второй день я вышла с Вадимом вечером на прогулку, иду и чуть не плачу. Пытаюсь вспомнить, а чего, собственно, мы решили забрать этого мальчика себе домой? И почему так тяжело, ведь просто маленький ребёнок?

Вечером плакала мужу о том, как я устала и не понимаю, почему меня покинули силы, ведь то, к чему я так долго стремилась, исполнилось. Куда делась радость и почему так тяжело на душе? Саша меня жалел и подбадривал.

* * *

День за днём я усиленно купаю и мою Вадима, и всё равно он пахнет чем-то чужим.

Вечером пошла сама мыться в ванную и почувствовав запах детского мыла, которым мыла сына подумала: «Нет, только не этот запах! Теперь это мыло напоминает мне Вадима!»

* * *

Прошла неделя как Вадим живёт дома. Сегодня первый день я чувствовала себя бодро. Очень надеюсь, что самый тяжёлый период адаптации позади. В ШПР рассказывали, что адаптация к новому ребёнку в среднем длится год. Надеюсь, у нас лёгкий случай.

Записи 2013 года

Вадим носится по дому как буря, везде залезает, всё достаёт.

Если на столе стоит йогурт, Вадюша обязательно встанет на носочки и запустит в него свою ладошку. Или мусор какой-нибудь забросит. То есть, обязательно что-то придумает.

* * *

Вадим каким-то образом просачивается сквозь прутья кроватки наружу. Вчера вечером уложила сына спать, выключила свет. Через некоторое время заглядываю, а он сидит на полу и играет себе спокойненько! Как он мог оттуда вылезти? Как??

* * *

Заметила, как Вадим вылезает из кровати! Поднимает матрас и вылезает через дно, там прутья широко стоят. Ишь, какой хитрый! Вечером папа прибил на дно кровати лист фанеры.

* * *

На улице Вадим ведёт себя совсем не так как дома. Едет тихо в коляске, положив руки на коленочки. Просто образец, а не ребёнок! За ручку ходит послушно, даже на далёкие расстояния. Но боится фонтанов, горок и разных незнакомых предметов. Если взять Вадима на руки и начать приближаться к фонтану – сын начинает биться как птица и сопротивляться. Даже когда мимо фонтана проходим, Вадим отворачивается, чтобы даже не видеть его. С горками то же самое. Так необычно видеть его робким.

* * *

Каждое утро около пяти часов, мы слышим сквозь сон, как Вадим громко плюёт за борт кроватки и хохочет.

* * *

Вадим придумал новый ритуал. Укладываю его вечером спать, а он снимает штаны, носочки, памперс, выбрасывает всё это на пол и писает в кровать.

Ругаю, переодеваю, меняю матрас, засыпает. Просыпается, снова всё снимает и писает в кровать. Уже несколько раз проделал этот номер. Я в растерянности. Уже не ругаю, а просто переодеваю, будто так и надо.

* * *

Вадюша обожает плеваться. Утром поставила на стол миску для салата, только отошла за ножом, Вадим залез на табуретку, плюнул в миску, быстро слез и удрал.

* * *

Вадим очень привязан к папе. Когда папа приходит с работы, сын ходит за ним хвостом, при любом удобном случае залезает на колени и нежно воркует. А когда папа уходит из дома ненадолго, например, чтобы вынести мусор, сын падает на пол и так плачет, что мне приходится придумывать, чем его отвлечь, чтобы успокоить.

* * *

Вадим отказывается узнавать папу без очков. Сидит рядом опустив глаза. Только папа надевает очки – радуется, лезет обниматься. Папа снова снимает очки, сынок затихает и боится даже смотреть в его сторону.

* * *

Совершенно не любит сладкое. Шоколад выплёвывает! Любимые лакомства: крекер с расплавленным сыром или чёрный хлеб.

* * *

За шесть месяцев дома сын вырос с 73 до 86 см. Зубов было шесть, а стало шестнадцать. Невероятно!

* * *

Когда пришло время вечером укладывать Вадимку спать, я решила не как обычно положить его в кровать и уйти, а снова попробовать покачать немного на руках.

До этого, любые попытки взять его в руки из кроватки или присутствовать во время засыпания в комнате заканчивались истерикой.

Однажды, спустя всего неделю дома, у Вадима поднялась температура. Всю ночь он плакал, раскачиваясь стоя на четвереньках в своей кроватке. Мне хотелось взять его на руки, покачать, поносить по комнате, чтобы утешить, но сын выгибался и кричал страшным голосом, отбиваясь от меня руками и ногами. Пришлось положить его обратно в кровать и тихо сидеть на полу, наблюдая, как он засыпает, засунув два пальца в рот, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, через несколько минут снова плачет и затем снова сам себя укачивает. Привык ребёнок справляться со своими бедами один и не понимает никакой помощи.

Но сегодня я решила снова попробовать подержать его на руках перед сном. Сначала он попытался вскочить, потом лёг обратно мне в руки и заплакал горько со слезами, но не выгибаясь как обычно, а обмякнув в моих руках.

Я качала, баюкала, вытирая ему слёзы рукой. Вадим лежал и смотрел в сторону, изредка бросая на меня косые взгляды. Иногда его глаза снова наполнялись слезами, а губы дрожали.

А я всё качала и качала, глаза у Вадима стали закрываться, но вдруг сын повернулся и стал смотреть пристально на меня. И долго смотрел, пока глаза не закрылись, и он не заснул.

Полгода мы вместе. У меня была полная уверенность, что сын давно оттаял. Весёлый, ласковый. Но в тот момент, когда он стал на меня так пристально смотреть, меня как стрелой пронзила мысль, что вот она – его обида за то, что он так долго был один. С первого дня в роддоме, полтора года совсем один. Что всё это время он держался и виду не подавал. Такой маленький. Весь вечер плачу от этих мыслей.

Часть вторая. Галя и Кристина

Весна 2014 год

Меня спрашивают: «Как вам не страшно брать детей? Это же такая ответственность!»

Да страшно, очень страшно. Но и бездействовать невозможно.

Привыкнув к Вадиму, мы решили, что сможем принять ещё одного ребёнка. Будем искать мальчика, примерно Вадимкиного возраста или младше.

Анкеты Нижнего Новгорода я стала просматривать только потому, что мне очень понравился видеоролик о мальчике Алёше. Просто влюбилась в этого ребёнка. Такой весёлый и обаятельный мальчишка, как раз как мы ищем!

Тогда я ещё обратила внимание на видеоролик про девочку Галю из того же детского дома. Очень удивилась, что такая длинноволосая красавица до сих пор не в семье.

Но только мы получили в опеке новое заключение и я собралась покупать билеты, чтобы ехать на знакомство с Алёшей, как выяснилось, что его уже забрали другие приёмные родители. Весь день я безутешно прорыдала и думала, что кроме него мне никто не нужен.

Тем более, я уже настроилась ехать в Нижний Новгород, собрала всю нужную информацию, распечатала себе полезные адреса и телефоны. «И что теперь делать? Ну не из-за Гали же тащиться в такую даль!» – думала я.

Стыдно и страшно это вспоминать.

Я пробовала звонить по другим анкетам, но ничего не складывалась. Вот так всегда, пока собираешь документы, кажется, что несчастных детей полным полно и они только и ждут, когда вы заберёте их домой. Но как только заключение у вас в руках и вы начинаете звонить и спрашивать о том или ином ребёнке, вам неизменно называют множество причин, по которым его невозможно забрать.

Каждая неудача заставляла нас возвращаться к Галиной анкете. Но мы сомневались, ведь хотели маленького мальчика, а Галя девочка, которой вот-вот исполнится восемь. Помучившись ещё какое-то время, мы решили, что глупо продолжать виртуально искать себе ребёнка, нужно покупать билет и ехать знакомиться с ребёнком лично. С кем? Ну, хотя бы с Галей!

И с этого момента всё стало складываться самым лучшим образом, все препятствия раздвигались сами собой, все проблемы решались незамедлительно.

Я ехала в поезде и думала, что подпишу согласие в любом случае. Не могу же я просто познакомиться, дать ребёнку ложную надежду и уехать. Поэтому настраивала себя на то, что будет очень сложно, скорее всего, начнётся страшнейшая адаптация, и вряд ли такая взрослая девочка идеально впишется в нашу семью. Но ничего, думаю, от нас не убудет, пусть просто живёт с нами и учится в обычной школе. В любом случае это лучше, чем жить в детском доме.

Май 2014. Знакомство с Галей

В детском доме меня встретили очень приветливо, со словами: «Ну, наконец-то и за Галей кто-то пришёл!»

Не меньше часа рассказывали про Галю и главный врач, и её заместитель, и медработник, и воспитательница.

В двух словах, девочка в детском доме с рождения, мама умерла, больше нет никого.

Воспитательница рассказывала о Гале восторженно. Я поняла, что это её любимица. Говорила, что уверена в ней на сто процентов, что Галя – первая помощница, совершенно не конфликтная и во всех отношениях прекрасная девочка, которая очень переживает, что подружек забрали в семьи, а её нет.

Потом привели Галю.

Бойкая такая, на все мои вопросы бодро отвечала. Когда я достала игрушечного лисёнка, Галя несколько раз переспросила, это я ей навсегда подарила? Прямо навсегда-навсегда?

Я стала показывать фотографии нашей семьи. Специально взяла с собой небольшой фотоальбом. Галя с большим интересом рассматривала, задавала много вопросов.

Потом спрашиваю: «Галя, а я себе дочку ищу в семью, у тебя нет знакомой девочки на примете, которая бы мне подошла?»

Галя задумалась и говорит: «Может Кира?»

Главврач, отвечает: «Галя, ну ведь Киру уже забрали в семью!»

Я: «А мне ты очень нравишься, ты бы хотела поехать со мной?»

Галя делает большие глаза: «Правда? Навсегда-навсегда? Прямо навсегда и больше никогда сюда не возвращаться?»

Глав врач: «Нет, ну сюда можно в гости потом приехать!»…

Галя: «Нет! Правда? Навсегда? Да! Да! Да! (скачет от радости) А когда?»

Я: «Ну когда документы все оформят, может через две-три недели. Но ты знай, что я точно приеду за тобой. Вот возьми фотографии, чтобы не забывать, куда ты едешь».

Галя: «Это вы мне прямо навсегда отдаёте?»

Потом я спросила можно ли сфотографировать Галю, но глав врач сказала, что только после подписания согласия. Я подписала согласие и сделала снимок для папы.

Знакомство с Кристиной

С Кристиной мне предложили познакомиться, когда я приехала, чтобы взять направление на знакомство с Галей.

Потому что в анкете, где нужно писать свои предпочтения, у нас был большой размах по возрасту и никаких ограничений по здоровью и национальности ребёнка.

И рег. оператор, у которой были сомнения, что после знакомства с Галей я подпишу согласие, меня спросила: «А может быть вы съездите ещё с этой маленькой цыганочкой познакомитесь, вдруг понравится?»

И показывает на мониторе фотографию запеленованного младенца с соской на пол лица.

Я про себя подумала, что только младенцев мне не хватало, но направление взяла, так как билеты на поезд у меня были на поздний вечер, и до этого времени делать в незнакомом городе всё равно было нечего.

После знакомства с Галей я поехала в пригород, искать дом ребёнка Кристины.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала и в дом ребёнка я ворвалась в последние минуты рабочего дня.

Главврач с удивлением посмотрела на меня, но я, мокрая и пыльная сказала, что мне нужно ровно пять минут – взгляну на девочку и сразу уйду.

Вздохнув, главврач села зачитывать историю ребёнка. Диагнозы, информацию о родителях, но я её почти не слушала, так как очень устала. Закончила свою речь врач словами: «А девочка – просто красавица!»

На что я подумала: «Все у вас тут красавицы. Давайте уже несите ребёнка, и я поеду домой…»

Но когда я увидела Кристину, всю усталость как рукой сняло! Мне захотелось схватить её немедленно и увезти с собой. Одновременно с этим, я стала всерьёз волноваться, такую прекрасную девочку мне просто так ни за что не отдадут.

Я восторженно причитала, сделала несколько фотографий, немедленно подписала согласие, и меня проводили к выходу, разрешив на следующее утро прийти проведать Кристину. Тем более, что на свой поезд я опоздала и была вынуждена остаться ночевать в гостинице.

На следующее утро мне разрешили посидеть с Кристинкой в отдельной комнате полчаса. Я поиграла с ней немного и поехала домой, не веря своему счастью.

Июнь 2014. Забираем Галю и Кристину

Когда мы задумались о том, как нам забирать детей из одного города в другой с пересадкой в Москве, стало понятно, что одной мне не справиться.

Муж работает таким образом, что уехать из города не может ни под каким предлогом, только если уволится. Поэтому со мной поехала моя подруга Аня.

До НН мы добрались без особых приключений, весело проболтали всю дорогу.

Накануне вечером Аня разослала письма в несколько волонтёрских организаций, и среди ночи откликнулся какой-то молодой человек с машиной, готовый нас повозить по пригородам.

Договорились, что он заберёт нас прямо от вокзала.

В восемь утра мы уже сидели в трёхдверной «Ниве». Но волонтёр нам попался немного странный. За весь день, пока мы ездили по опекам и детским домам, он произнёс всего несколько фраз, довольно угрюмо и не понимая глаз.

Первые полчаса дороги мы ехали в напряжённом молчании, но потом расслабились и отвлеклись от личности водителя на главное – нам нужно было скорее забрать детей.

Дорога до городка, где располагалась опека, показалась нам бесконечной. Зато в опеке мне за пять минут выдали постановление и остальные документы, и мы отправились город, где находился Кристинин дом ребёнка. Там мы забежали в магазин, купили два торта и торжественно пошли забирать Кристину.

Затем уже трое мы сели в машину и поехали обратно в НН. Было ужасно жарко, Кристина так и не смогла заснуть, всю дорогу сидела у меня на руках, а я развлекала её, как могла.

К Галиной опеке мы подъехали полпервого дня. Я постучалась в кабинет, напомнила, что мы из Брянска, уже забрали одного маленького ребёнка, устали и спешим на поезд, но мне было сказано, что у них обед и продлится он ещё полчаса.

Постановление мне отдавали долго, ещё бегали за какой-то подписью. Мы думали, уже никогда оттуда не выйдем! Ребёнок замучился ждать.

Забрали постановление, запрыгнули в машину и поехали в Галин детский дом.

Там нас уже заждались. Галю нарядили и распустили волосы, а в придачу положили кучу вещей: игрушки, фотоальбомы, папку с её рисунками и школьный рюкзак с канцтоварами. Прощались со слезами на глазах.

Затем волонтёр отвёз нас на вокзал. Мы пытались выразить ему нашу благодарность, но он даже не повернулся, сел в машину и уехал.

До нашего поезда оставалось всего полчаса, а билеты мы ещё не купили. Очередь в кассы привела в уныние, дети устали, мы вдвоём еле-еле тащили все вещи. Стояли, стояли в очереди, пока Кристина не стала жалобно скулить и выкручиваться в коляске. Тогда одна добрая женщина уступила нам свою очередь.

Кассир спросила, чьи дети, так как у девочек были разные фамилии и отчества. Я сказала, что только что забрали детей из детского дома, есть постановление об опеке. Женщина, которая уступила нам очередь, очень удивилась и сказала: «Надо же! А выглядят как обычные дети!»

Мы купили билеты и побежали искать нужный путь, чтобы сесть на поезд. Надо сказать, что все подземные переходы на вокзалах не предназначены для того, чтобы кто-то спускался по ним с коляской. Пришлось поднимать коляску вместе с Кристиной и перетаскивать то вверх, то вниз. Взмыленные ворвались в вагон, рассовали вещи и заняли свои места.

Стали обсуждать с Аней, что со всеми нашими вещами, коляской и детьми перебраться с Курского вокзала на Киевский в метро – непосильная для нас задача, остаётся только взять такси. Стали гадать, сколько это может стоить, денег было в обрез.

И тут происходит удивительное. В наш вагон заходит та женщина из очереди, которая уступила нам. Протягивает нам тысячу рублей, желает здоровья и уходит.

Мы сначала растерялись, а потом решили, что раз судьба послала нам тысячу, значит, мы спокойно поедем на такси.

Дорога до Москвы на скоростном поезде заняла всего четыре часа. Больше мы бы не выдержали, наверное.

В Москве мы доехали на такси с одного вокзала до другого и, оказалось, что мы успеваем на поезд в 21.30, а у нас были очень неудобные билеты на плацкартные боковые в 23.50 Решаем попробовать сдать билеты в кассу.

Тут к нам подходит какой-то пожилой мужчина, который обещает нам купе на Брянск всего за три тысячи. Видимо билеты в поезд, который вот-вот отправится, были не распроданы и проводники колымят таким способом. Но мы уже были готовы на всё, только бы не торчать на жарком вокзале с детьми ещё три лишних часа. Сдаём билеты и бежим занимать купе. Только расстелились – дети упали и заснули.

А в три часа ночи мы уже были дома.

6 июня 2014

Пытаюсь приспособиться к жизни с пятью детьми.

Кристина не отпускает меня ни на секунду от себя. Если теряет из виду, закатывает истерику. Таскаю её везде с собой. Мечтаю в ближайшее время купить эрго-рюкзак для переноски детей, потому что руки и спина просто отваливаются. Папе или кому-нибудь ещё даже на пять минут перепоручить Кристинку невозможно, кричит и выгибается, пока я её не заберу обратно. Так что даже в туалет отойти проблема.

Спать укладываю – то же самое. Если сижу рядом с кроватью – пожалуйста, засыпает. Но если проснётся и увидит, что меня нет, снова кричит и плачет. Короче, рыбка-прилипало.