Текст книги "Обещанна тебе (СИ)"
Автор книги: Олеся Егорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Как только закрыл дверь своего номера, завибрировал телефон. Это Андрей.
– Босс. Будем через три часа.
– Хорошо. Службу безопасности я предупредил, вам выделят номер. И не светитесь. Как только я закончу со своими делами, спущусь к вам. Планы немного сменились, но работа для вас всё ещё есть.
– Принял.
Когда поднялся обратно, Диана спала, обхватив подушку руками. Маленькая, такая хрупкая, и даже во сне казалась напуганной. Страсть утихла, потому что ярость, бушующая во мне притупляла желание. Хотелось прямо сейчас поехать, и голыми руками давить человека, принёсшего ей подобную боль. Но больше всего хотелось придушить Тумана. Раньше он не был такой трусливой собакой. Как можно было отдать родную сестру в руки такой мрази? Как он позволил этому случиться? А главное почему она всё это терпела? Что заставило Диану пойти на подобный шаг?
Лёг на кровать рядом с ней, и коснулся волос. Огненными хлопьями проскользнули сквозь пальцы, а девушка застонала.
– Не надо. Не трогай меня. Ненавижу.
Стиснул её в объятиях, и немного успокоилась. Я найду его, и отомщу. А потом найду Тумана, и заставлю его стать тем братом, которого заслуживает Диана. Он слишком долго думал только о себе. Только бы не убить и его.
**********
Тихо выскользнул из кровати и направился в номер, приготовленный для Андрея. Он предложил напасть на дом Тумана ночью. Если в доме не будет самого хозяина, то у охраны можно будет выяснить, где искать урода, который избил Диану.
Остановились недалеко от дома и отправили Андрея на разведку. Он сообщил, что охраны в доме примерно пять человек. Нас так же было пятеро. Расправиться с ними оказалось проще, чем идти одному против десятерых. Уже через полчаса пятеро бойцов лежали связанными на полу кабинки охраны, а ребята Андрея прочёсывали дом.
Спустя некоторое время раздался голос по рации.
– Дом пуст. Кроме прислуги никого. Они ничего не знают о том, где хозяин, и не могут назвать имени того, кто приходил в дом.
– Тогда спросим с этих, – Андрей развернулся к одному из охранников и пнул носком сапога по коленке. Тот глухо застонал и сплюнул кровью на пол. Остальные ещё были в отключке. – Где Туманский? Предупреждаю, церемониться я не буду. С Дианой здесь плохо обращались, и если я ещё готов потерпеть, то этот человек, – указал на меня рукой и продолжил, – готов убивать.
– Я не знаю, правда, не знаю. – Рассказывал торопливо, путаясь в словах и заикаясь, словно боялся, что за каждую секунду задержки, его могут пристрелить. – Он не докладывает, где находится. А Диана сбежала вчера. Наши её ищут до сих пор, но пока безуспешно. Степан не трогал её. Это тот, другой.
– Что за другой? – Уже я налетел на него. – Имя! И где я могу найти его. – Вцепился в рубашку и тряханул на себя.
– Я не знаю. Его никто не знает. Говорят, он авторитет. Больше ничего не слышал. И в моменты его прихода все записи с камер удаляют. Вы не найдёте даже его лица. Он не любит светиться. Только Туманские смогут рассказать, кто он.
– Блять. Какого чёрта у вас происходит?! На кого вы работаете, на Тумана? Или на того ублюдка?
– Хозяин он. У Туманского нет денег. Всё, что здесь есть, оплачено им.
– Как это нет денег? – Это было очень странно. Туман в своё время получил приличное состояние. И учитывая то, что отжал у меня половину клуба, и составляет неплохую конкуренцию в отелях. Он просто не может быть нищим.
– Потому что он лишь лицо всего этого. Ему по факту ничего не принадлежит. Только на бумаге.
– Что ты знаешь ещё об этом человеке?
– Ничего, я всё рассказал. Только не убивайте. – Андрей перезарядил пистолет, а охранник зажмурил глаза.
– У нас гости.
Тихие, уверенные шаги, и в кабинку зашёл мужик лет пятидесяти. В костюме, из-под рукавов которого виднелись наколки.
Снова слышится топот сапог, и уже между нашими ребятами и его бойцами завязывается перестрелка. Мы же оказываемся отрезанными от них, в маленькой коморке охраны.
– Меня искали? – Усмехнулся, и вздёрнул руку, упираясь дулом пистолета в меня. Несколько секунд раздумий, но мне этого хватило. Я выстрелил первым.
И не почувствовал ничего. Смотрел как растекается лужа крови под его головой, и не чувствовал даже капли удовлетворения. Меня вынудили выстрелить. Просто одним нажатием лишить его жизни. А это было слишком легко для мрази. Пока ехал сюда, сотню раз представил, как режу ублюдка на куски, заставляю его пережить ту боль, что досталась Диане. Ему же я хотел боль в тысячу крат сильнее. Но всё решилось одним выстрелом. Блядь, если бы мне сейчас дали возможность оживить подонка, я бы это сделал не раздумывая.
Глава 16. Игорь.
Вдалеке послышался гул сирен, и нам пора было уходить. И всё внутри меня отчаянно сопротивлялось этому. Казалось, я упускаю какую-то важную деталь. Что-то ускользало, но что именно, понять я не мог. Нужно было время, чтобы подумать, сопоставить факты. Но сейчас не было даже нескольких минут, чтобы убраться за собой. Хотя мы подстраховались, и взять нас было не за что. Из отеля мы вышли через окна в пустующем номере на первом этаже. А в особняке Туманских все были в масках и перчатках. Ни лиц, ни свидетелей, ни записей с камер, которые Андрей всё же успел удалить. Но всё же что-то мне подсказывало, что полиция приехала не просто так. Кто-то подсуетился. Только вот я не думаю, что наш гость собирался умереть так быстро. И только после того, как я услышал слабый хрип из угла, детали наконец-то сложились. И правда встала на своё место.
– Это не он. – Прохрипел охранник, которого мы допрашивали. Андрей схватил его за шиворот и встряхнул.
– Что ты сказал?
– Это не он. Я видел его.
– Он едет с нами, Андрей.
– Нельзя. Их нужно убрать. – Охранник откашлялся и заговорил снова.
– Менты сами всех уберут. Это его люди. Купленные. – Андрей смачно выматерился, но потащил его за собой.
А через десять минут, дождавшись, когда проедут все полицейские машины, мы уже мчались по трассе, чтобы успеть вернуться и отмыться от крови до того, как за нами приедут. Нашего подопечного забрали по пути свои люди, и спрятали на квартире. Теперь остаётся только ждать визита дорогих гостей, и притаиться. Если всё пройдёт нормально, то через несколько дней мы спокойно продолжим наши поиски. Сейчас же я планировал быть с Дианой. Да и вика до сих пор в тяжёлом состоянии, поэтому надо наведаться в больницу и пообщаться с врачами. Как только разрешат транспортировку, я планирую забрать её в Москву. Так же как и Диану. Я, честно, до сих пор не понимаю, что происходит между нами, но это притяжение невозможно игнорировать. Особенно когда твоя навязчивая идея и не думает сопротивляться, а с удовольствием стонет в твоих руках. Возможно мне всё же удастся убедить её, и себя заодно, что старый конь борозду вполне может испортить. Устрою её в один из клубов, пусть поёт. Она живёт на сцене, и это видно. Для таких, как она, забирать сцену, это как птицу лишить свободы. И чем дальше я об этом думал, тем смешнее и безумнее казались собственные мысли. Смотрел на неё, лежащую на кровати, с разметавшимися волосами, приоткрытыми полными губами, и собственные губы кусал до крови от желания прикоснуться к ней. Перевернулась во сне, и лямка на платье сползла, показав полушарие груди, с молочно-белой кожей и нежно-розовым соском. Уже почти не контролируя себя, дошёл до кровати, потянул одеяло и тут же уткнулся взглядом на её израненные бёдра. Твою мать. О чём я вообще думаю. После того, что пережила Диана, её вообще нельзя трогать, пока не затянутся раны, а я как похотливый мудак не могу удержаться. Накрыл одеялом снова и направился в душ. Только там, под струями ледяной воды начало по чуть-чуть отпускать. Стоило об этом подумать, как в следующую секунду створка душевой кабины распахнулась, и я увидел Диану.
– Холодно. – Прошептала одними губами, и скинув платье шагнула внутрь.
********
Тщательно выстраиваемое по кусочкам самообладание рассыпалось в один миг. Как только она зашла ко мне, а капли ледяной воды покрыли нежную кожу, ощутил как кровь в жилах закипела, а в паху возобновилось дикое напряжение, не дающее мне успокоиться последние сутки. Хотя нет, не сутки. Недели. Я никогда не переставал о ней думать с той ночи в клубе. Привалился к стенке, сжав кулаки и из последних сил сдерживая себя, но не помогало. Диана сменила температуру воды, и теперь стояла под тёплыми струями, которые скатывались по волосам, губам, её молочной коже.
– Если ты сейчас не уйдёшь. – Услышал собственный, охрипший до неузнаваемости голос, и запнулся. – Тебе лучше уйти. Я не тот, кто тебе нужен. Но и сдержаться я не могу. Последний шанс, Диана. Если останешься, то с этого момента ты моя. Целиком и полностью. Как женщина. Как жена. И обратной дороги у тебя не будет. – Специально держался, давая ей возможность передумать. Избавится. Но она лишь смотрела своими огромными голубыми глазами, и казалось даже не слушала. Маленький шажок. А я невольно опустил голову вниз, зверея от того, как вода, словно кокон обволокла её идеальное тело. В последний раз в моей голове проскользнула мысль о том, что это не правильно, но было уже плевать. Я сам уже не хотел останавливаться. Не тогда, когда желаемое было настолько близко. Не тогда, когда протянув пальцы, коснулся бархатистой кожи, а губы накрыло нежными лепестками её губ. Она дрожала. Вжималась в моё тело и трепетала, царапая острыми сосками кожу. Не нужно было ничего, чтобы поднять желание. Только её горячее дыхание на груди и касания обнажённой кожи. И, казалось, я сам дышу расплавленной лавой, обжигая лёгкие и горло. Подхватил её и, замотав в полотенце, понёс в номер, а она вырывается, словно кошка, царапая острыми коготками плечи.
– Я не уйду. Не прогоняй меня. Ты нужен мне. – И слова её опаляют ещё больше. Каким-то неизведанным чувством прожигая дыру в груди. Опустил на кровать и сразу накрыл своим телом. Проведя тыльной стороной ладони по щеке, шее, спускаясь дальше, где отчётливо пульсировало в бешеной скачке её сердце.
Но я уже и не собирался прогонять. Накрыл губами розовую вершинку груди, а рукой спустился дальше, сатанея от её хриплых стонов, своего имени, звучавшего будто в бреду, и от того, насколько она была влажная для меня. И тут же в мозг острыми когтями впилась мысль о том, что эта мразь, которую мы ищем, касался её. Трогал своими руками, которые очень скоро я превращу в обрубки. И какое же облегчение я испытал, когда понял, что у меня ещё есть возможность превратить его жизнь в ад. Зарычал, а Диана испуганно распахнула глаза.
– Он трогал тебя?! Он... – Но дальше слова застряли в горле. Не смог этого сказать. Да и не знал, хотел ли слышать ответ. Потому что от мысли, что он испачкал её собой, хочется быть не здесь, а прочёсывать город, с единственной целью. Убить, разорвать и закопать.
– Нет. – Ни слова больше не сказала. Потянулась снова губами своими, от которых все мысли из головы выбило. И пальчиками тонкими вцепилась в бёдра, притягивая к себе, насаживаясь своим телом на меня. И только, когда резко вошёл в неё и услышал крик, понял, насколько сильно я ошибался. Губами собрал слёзы, скатывающиеся по вискам, а моя смелая девочка не остановилась, прижималась крепче и сама двигалась, давая понять, что не желает останавливаться. Только на этот раз не стал торопиться, мучительно медленно продвигаясь внутрь, и уже через несколько минут снова поймал стон с её губ. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда она вскрикнула и сжалась вокруг меня, догнал её сразу же. Посмотрел в её омуты, в которые затянула меня с головой, и осознал, что так и должно быть. Что мир должен разрушиться, прежде чем отпущу её. Кто бы знал, что именно это и произойдет так скоро, что от неожиданности раскроит мне череп своими останками. Но это произойдёт не сейчас. В эту минуту я был счастлив. Как она и обещала.
Глава 17. Игорь.
С того дня прошло две недели, но мы так и не сдвинулись с одной точки. По фотороботу, составленному человеком Туманского была опрошена половина города. Во всех кругах. От официанток, до наркокурьеров. Встречались со своими людьми из СБ других клубов, притонов, но везде нас ждали одни и те же ответы. Кто-то его не знал совсем, кто-то видел, но не помнит ни имени, ни какой-либо другой информации. А кто-то знал его очень хорошо под кличкой Барон. Но это всё, что было известно. Занимался наркотой, потом пропал с радаров, всё через подставных лиц, фамилию никто не знал. Мне уже начинало казаться, что найти его невозможно, пока он сам того не захочет, и я был прав.
Звонок раздался неожиданно, ровно в тот момент, когда я вышел с территории отеля, и был без Дианы.
– Я думаю, тебе пора вернуть мою женщину домой. – Он не представился, но я знал, что это Барон. Нутром чувствовал.
– Верну. Сразу после того, как продырявлю твою башку.
– Неужели ты не понимаешь, что она играет с тобой? Девочке так нравится изображать из себя святую невинность, а такие лохи как ты всегда на это ведутся. Угрожать я тебе больше не буду. Она вернётся сама. – Его показательно спокойный голос выводил из колеи. Он говорил так, словно был прав.
– Она никогда не вернётся к тебе по доброй воле. – А вот во мне закипала ярость. Значит ублюдок уже нашёл способ заставить её вернуться.
– Вернётся. Как и всегда возвращалась раньше. Рано или поздно ей надоест играть с тобой. – Я лишь рассмеялся в ответ.
– Ты думаешь я поверю в этот бред? Ты избивал её. Я видел следы.
– Ты взрослый парень, Игорь. И знаешь, что женщинам иногда нравятся взрослые игры. Когда в мире ты госпожа, за плотными шторами они хотят быть вещью. Никогда не думал об этом?
– Я найду тебя, мразь.
– Она уйдёт раньше. И поверь, ты не сможешь её остановить.
Сбросил звонок, ещё до того, как я успел ответить. И ни один повторный звонок не дошёл до цели. Телефон был отключен. Но я не собирался его слушать. Я верил Диане и знал, что всё это ложь. Тем более она пришла ко мне невинной, а значит то дерьмо, о котором он говорил, не могло происходить межу ними в постели. Вот только внутренний голос настойчиво шептал, что женщинам не составляет труда вернуть себе испорченную девственность. Нет, это не может быть правдой. Она не предаст. У Дианы была тысяча возможностей повернуть назад, она не воспользовалась ни одной из них. А я ещё никогда и никому так не верил, как ей.
****
Вернулся в отель ближе к полуночи, и сразу утонул в её объятиях. Окунулся в эту нежность, рассматривая счастливую улыбку, и ямочки на щеках, и сразу все проблемы отошли на задний план. Вот то, ради чего стоит двигаться. Я сам того не замечал, но по ночам, когда она уставшая и довольная засыпала на моей груди, не мог уснуть. Любовался ею, касался волос и накручивал на палец, каждый раз когда планировал наше будущее. Я уже не думал о том, чтобы устроить Диане жизнь вдали от меня. Не сейчас. Смешно подумать. Девочка растила в себе любовь ко мне столько лет. Хранила, берегла её, и ни разу не отступила от своих чувств. И каждую ночь, когда в порыве страсти с её губ слетали слова "люблю", я рычал от удовольствия и вдалбливался в неё ещё сильнее. А я? Я сошёл с ума от неё за три недели. И не собирался отпускать. И как идиот, как самый конченый эгоист за всё это время ни разу не думал о контрацепции. Кайфовал от того, что помечал её собой, и знал, что если однажды она скажет, что беременна, буду по-настоящему счастлив. Впервые за все эти годы я снова захотел семью.
Вика уже начала приходить в себя, и через неделю врачи разрешили её транспортировку в Москву. А это значит, что через неделю мы уедем, и этот кошмар для Дианы закончится. Но для меня он только начался. Пока не найду урода, не успокоюсь. Каждый день, распутывая паутину его следов, я, казалось уже был близок. И очень скоро он поплатится за то, что совершил.
*********
Я не держал Диану взаперти всё это время, но и она ни разу не пыталась выйти из отеля. Возможно, ей было просто страшно, но в глубине души хотелось думать, что ей комфортно здесь, со мной. Но именно сегодня она сообщила о том, что хочет прогуляться. И вроде причина была вполне разумная. Девочка сбежала из дома в одном платье, и всё это время она разгуливала по номеру в моих футболках. И хоть они безумно ей шли, она была права. А возможно Диана просто хотела передышку, почувствовать себя нормально, обычной девушкой. Не той, которая скрывается. И я отпустил её. Сколько же раз я проклинал себя за это решение. Не отпускать её, привязать к себе. Но я дал волю, или просто то, что происходило до этого, было иллюзией. Моей иллюзией.
Она ушла после обеда. Я не мог отпустить Диану одну, поэтому отправил присматривать за ней двух проверенных людей. Именно присматривать, а не следить. Я доверял ей, тогда ещё доверял. Около пяти вечера мне сообщили, что Диана пропала. Не просто испарилась, а сбежала. Намеренно, продумав план, ушла от охраны через дополнительный вход в магазине белья. Не знаю, как она смогла вычислить охрану. Возможно девочка гораздо хитрее, чем я думал. А возможно, просто догадалась, что не мог отпустить её одну. Люди Андрея поняли это слишком поздно. И когда прочесали торговый центр, следов уже не осталось. Я приехал туда сразу, как узнал. Не верил, хотел проверить всё сам. До последнего надеялся, что она просто загулялась, а ребята идиоты, не смогли её найти. Но её нигде не было. Оставалось два варианта. Либо она сбежала сама, либо Барон нашёл способ её забрать. И даже сейчас я в большей степени склонялся ко второму варианту. Только вот единственный человек, кто был идиотом, это я. Нашёл её след в одном из кафе летней веранды. Девушка официантка долго всматривалась в моё лицо, а затем протянула салфетку. Записка была от Дианы, без сомнений. Только она предпочитала объясняться стихами. Она знала их сотни, тысячи. И почти каждую ночь она читала их. Лёжа на боку, чертя на мне невидимые узоры, или стоя на балконе и всматриваясь в ночное небо, она всегда читала стихи. Тихо, выразительно, словно слова вылетали из души. Даже меня это пробирало до дрожи. Вот и сейчас. Она оставила стих.
И в каждом сне, крадущемся из тени,
И в каждой сцене, сыгранной на бис,
Я слышу эхо наших преступлений,
Я вижу нас, стоящих на коленях
У края пропасти, а может быть, любви.
Бумага стерпит то, что звук не вынес,
И жизнь своё возьмёт, но не отдаст.
Стоят деревья – псы сторожевые -
И дом стоит, и тучи дождевые,
И наш залив, и горная гряда.
От каждой узнаваемой детали
Бросает в дрожь – так стоит ли смотреть?
И не таких, случалось, предавали,
Мы на суде раскаемся едва ли,
Страшнее прочитать, чем умереть.
Порви конверт, Онассис, я боролась
За право петь, но песни не нужны.
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Покуда не умрёшь от тишины.
*****
И я всё вчитывался в эти строки, пытался найти смысл, оправдать её. Да только не на те слова смотрел, не в тех строках правду искал. А она оказалась гораздо прозаичнее и больнее, чем я думал. Я искал её. Везде. В доме, театре, клубе, у всех знакомых и друзей, но никто её не видел. В один из таких дней, навещая Вику, я наконец-то узнал часть правды. Мы мало с ней разговаривали. Обычно я приходил и слушал о том, как прошёл её день, что говорят врачи. На самом деле я даже не запоминал, что именно она говорит, но эти разговоры помогали выпустить ярость. Потому что я вынужден был держать себя в руках рядом с ней.
– Игорь. – Коснулась моей руки, а мне захотелось отдёрнуть её, потому что не желал этих прикосновений. Других хотел. От другой женщины душу рвало. – Послушай, я должна тебе кое-что сказать. Помнишь, ты как-то спрашивал про Диану? Почему я её ненавижу. Я ещё тогда сказала, что это не так и тебе показалось.
– Помню. – Кивнул, но всё ещё не понимал к чему она вспомнила этот разговор.
– Я обманула тебя. И ты был прав. Я ненавижу её. И у меня есть причины для этого.
– Какие? – Меня напрягали её паузы.
– После того как я развелась, у меня появился мужчина. Она его отобрала. вы же с ума от неё сходите! А она лишь играет! Ей это нравится. Она ушла от него, лишь добилась своего. И тебя забрала. Я же вижу. Что во мне не так, Игорь? Почему? Она ведь не стоит тебя. – Она закончила почти шепотом, но эти слова громом били по голове. То же, что и сказал Барон. И это чувство, когда тебя рвёт на части от незнания, от волнения, ничто, по сравнению с предательством. Снова. Я в грёбаный второй раз наступил на грабли Туманских! Снова потерял всё из-за этой лживой суки, ничуть не лучшей, чем её брат. Посмотрел на Вику, на боль, застывшую в её глазах... И её чуть не потерял. Из-за Барона и их долбаных игр.
– Всё так Вика. Завтра я уезжаю в Москву. Ты поедешь со мной?
– Поеду. – Улыбнулась слабо, и прижалась к моему плечу. – С тобой, куда угодно.
********
Я встретил Диану в тот же день.
В одном из небольших ресторанчиков Сочи я должен был пообедать с Пашей. Он возвращался в Москву, и мы договорились лететь одним рейсом. Парень выглядел лучше, чем несколько лет назад. Кажется прошлое наконец отпустило его, и я искренне завидовал Паше. Хоть и понимал, что случившегося не забудешь, но он кажется отпустил свою боль. Это к лучшему. Мне бы тоже последовать его примеру, вот только всё было слишком свежо.
– Забудь эту девку, Игорь. Между вами пропасть в возрасте, и ты кажется уже не понимаешь её юношеских игр. – Конечно же, касательно моей старости, неразлучный Пашин чёрный юмор попал в цель. Это зацепило. Слишком сильно. Но его совет я принял, как и он мой, когда посоветовал ему отдалиться от дел, и пожить в горном коттедже. Ему это пошло на пользу тогда.
Она вошла, когда мы уже собирались уходить. В окружении охраны, не меньше пяти человек. В дорогой одежде, с идеальной укладкой и на высоких шпильках, она выглядела неестественно. Словно это девушка с похожей внешностью. Растрепанная, в моей футболке, она выглядела живой. А сейчас, весь её вид пропитался фальшью. Впрочем, нет, видимо сейчас она была настоящей, а всё что было "до", вот это вот ложь и игра. Её фирменный скользящий взгляд поверх голов, и в мгновение встречается с моим. На секунду мне даже показалось, что глаза распахнулись от удивления и проскользнула надежда. Но лишь на секунду. Презрение. Вот, что я заслужил от неё. Взгляд был наполнен им до края, расплёскивая вокруг, и заставляя меня захлебнуться. Интуитивно направился к ней, но охрана тут же встала плотной стеной, преграждая мне путь, а Паша вцепился в плечо, не давая сдвинуться.
– Брат, не стоит она того. Всё кончено. Завтра мы возвращаемся домой.
Он был прав. Мысленно послал её к черту, сплюнул и захлопнул за собой дверь. Не только в ресторан, но и в прошлое.
Глава 18. Диана.
Несколько дней назад.
Впервые за много лет, я чувствовала себя дома. Не в своём особняке, а здесь, в небольшом номере отеля. Не в дорогих шмотках, в которые Альберт любил наряжать меня, а в простых чёрных мужских футболках. С виду простых. Но для меня они были особенными. Они пахли любимым мужчиной и счастьем, которого у меня никогда не было. Мне нравилось ждать его дома. Встречать на пороге и окунаться в него, словно в свой маленький мир, быть окутанной его теплом и заботой. Я казалась себе особенной, раз бог подарил мне такого мужчину. Того, с кем было хорошо. Во всех смыслах. Вот только мой мир разрушили одним щелчком. Быстро и болезненно.
В тот день я не сразу заметила белый конверт, оставленный горничной. Возможно, если бы я не увидела его совсем, я не была бы сейчас здесь, но я заметила. Открыла и увидела знакомый размашистый почерк брата. Только сейчас поняла, насколько сильно скучала по нему всё это время. В письме он просил о встрече, писал, что вернулся в Сочи, и должен срочно увидеть меня, свою сестрёнку. Он так редко называл меня этим словом, что я почти забыла его. Стёпа назначил встречу на следующий день в летнем кафе, возле торгового центра. Написал, что знает с кем я сейчас, и искренне счастлив за меня. Но учитывая наше прошлое, Игорь не должен был знать об этой встрече. И я понимала его. Знала, как мой мужчина ненавидит брата, и это было больнее всего. Но прошлое не вернёшь. Я не винила Игоря за эту ненависть. Когда-нибудь я расскажу ему правду, но не сейчас. Слишком много всего произошло и он не примет правду так скоро. А значит я должна была придумать причину, чтобы увидеть своего брата. И я, кажется уже знала как.
Игорь отпустил меня. Переживал, боялся, но отпустил. И я догадывалась, что буду не одна, что у него есть люди, которые будут присматривать. В одном из магазинов белья было два выхода. Я знала это, а потому воспользовалась именно им. Тем более, что в сам магазин мужчины за мной не зайдут. Слишком подозрительно. Всё получилось слишком легко, и уже через несколько минут я была в крепких тисках брата, который обнимал меня дрожащими руками. Мы говорили всего несколько минут, когда ему позвонили и Стёпа попросил меня взять трубку. Я уже знала кто это. Нужно было догадаться сразу. Брат никогда не играл на моей стороне, никогда не понимал насколько мне противна эта жизнь.
– Нагулялась, девочка? – От его голоса всё внутри похолодело, а сердце лихорадочно забилось в груди. – Пора домой. Обернись в лево. Видишь черный вольво?
– Вижу.
– Внутри киллер. И таких машин ещё три. Если ты попытаешься сбежать они выстрелят. И поверь, хотя бы один из них обязательно попадёт в цель. – Он угрожал мне смертью? Мне даже смешно стало на долю секунды. Смерть это лучший выбор, чем жизнь с ним. Тем более после того, как я узнала, что такое быть счастливой.
– Стреляйте. Мне уже всё равно. Хочешь убить меня? Убивай.
– Ты плохо меня знаешь, малышка. Разве мне нужен твой труп? Их единственная цель – твой брат. И если ты сделаешь хотя бы шаг в сторону, можешь по пути купить чёрное платье. Оно пригодится тебе на его похоронах. Ах, да, совсем забыл. Твой мудак сейчас в больнице у своей подружки. Его тоже ждут. И с той же целью. Я позволю ему свалить в Москву, если ты сделаешь верный выбор. Ты поняла меня?
Шах и мат. Меня снова загнали в угол. И выбора у меня нет. Если я сейчас сделаю лишний шаг, двух самых дорогих для меня людей не станет. Я готова расстаться со своей жизнью. Но их потерять не могу.
– Судя по молчанию поняла. А сейчас берёшь у своего братца ручку, пишешь прощальное письмо и оставляешь официантке. Её услуги уже оплачены. После этого идешь в мою машину. Я жду.
В этот момент мой мир рухнул. Раз и навсегда.
*******
Меня привезли в особняк, в котором я провела всю свою жизнь. В то место, где я впервые увидела Игоря, и где я решила, что когда-нибудь мы с ним будем счастливы. Вместе. С тех пор это место стало моей персональной тюрьмой. Ничего не изменилось. Вежливые взгляды прислуги преследовали меня по дому, но каждый из них знал, что я принадлежу ему. Иногда я ловила на себя жалостливые взгляды, брошенные украдкой, иногда презрительные. Но никто не мог мне помочь, да и не хотел. Он заткнул всем рты своими грязными деньгами, и теперь каждый из них был моим тюремщиком. Только Раиса Петровна отважилась помочь мне, и сейчас, не находя её среди прочей прислуги, я поняла, что обрекла её на ужасную участь. Тогда я об этом не думала, тогда я хотела лишь сбежать.
Утром мне привезли одежду. Много пакетов из дорогих брендовых магазинов. Словно он извинялся за своё поведение. Но я знала, что это не добрый знак, это лишь одежда для домашней куклы. Обёртка, чтобы кукла была красивая. Ближе к обеду за мной зашёл один из моих новых охранников, и сообщил, что меня приказано доставить в ресторан. И ещё он сказал, что я должна выглядеть празднично. Но только этого он не мог меня заставить сделать. Я больше не хотела выглядеть красивой для него. Достала из шкафа джинсы, простую чёрную футболку и кроссовки. Завязала хвост, и спустилась к ожидающей машине. Охранник мрачно осмотрел меня, а затем заговорил.
– Мне сообщили, что Вы скорее всего ослушаетесь. А ещё попросили показать это.
Протянул телефон, на экране которого была фотография моего брата. Вот только она сделана не дома, я не видела его с тех пор, как покинула торговый центр на машине Альберта. Фотография была сделана через маленькое окошко одиночной тюремной камеры. Боже, как же далеко он зашёл в своей жажде контроля. Он отправил Стёпу в тюрьму, а значит за его освобождение он потребует нечто особенное. В этом я была уверена.
– Вам просили передать, что одиночная камера может смениться на общую, при вашем плохом поведении. Или на дом, и прежнюю жизнь, в случае хорошего поведения. Выбор только за вами. – Снова подал голос охранник.
И это было настолько смешно. Выбор? Да он никогда не оставлял мне выбора. Каждый раз, он раскладывает карты так, что у меня остаётся только один вариант хода, и всегда в сторону проигрыша. Так и сейчас, выбора у меня не было.
Вернулась в дом, вытащила первое попавшееся платье из пакета, распустила волосы, подкрасила глаза, и снова спустилась вниз. Всё тот же громила удовлетворённо осмотрел меня, а затем распахнул дверь автомобиля, приглашая сесть.
Меня привезли в один из любимых ресторанов Альберта. За ним всегда была зарезервирована отдельная кабинка, в которой он наверняка ожидал меня сегодня. Как только вошла в общий зал, меня словно прожгло. Так бывает, когда на тебя смотрят в упор. Окинула взглядом посетителей, и встретилась с ним. Игорь смотрел на меня цепко, словно пытался прочитать мои эмоции. Но мне нельзя было их показать. Выдохнула, и вложила во взгляд максимум презрения. Я не думала тогда о Игоре, не видела его лица, лишь представляла на его месте того, кого с удовольствием прирезала бы, если бы такая возможность была. Услышала, как хлопнула за спиной дверь, и только после этого позволила себе выдохнуть, и сморгнуть слёзы. Тушь потекла, а мне было плевать. Не стала вытирать, и вошла в кабинку к Альберту. Пусть видит, что мне больно, пусть знает как его ненавижу. Охранник подошёл к нему, склонился и что-то тихо сказал, после чего оставил нас одних.
– Если я ещё раз увижу, что ты плачешь по нему, я тебя накажу. – Лицо его перекосило от гнева, но затем снова смягчилось. Он умел держать эмоции в себе. – Присаживайся, у меня для тебя кое-что есть.
И только после того, как села, увидела на своей тарелке маленький бархатный футляр.
Глава 19. Диана.
Я знала, что этот момент рано или поздно настанет, но предпочитала не думать о нём. Знаю, что по-детски, что трусливо, но так у меня была хоть какая-то иллюзия свободы. Будто однажды он передумает и отпустит меня. Но я ошибалась. Казалось, он помешан на мне навечно, а его влечение больше напоминает одержимость, чем любовь. Больное желание владеть всецело, поклоняться и ненавидеть, унижать и оберегать, и всё это было в нём по отношению ко мне почти одновременно. А перемены невозможно было предугадать. И лежащая передо мной коробочка лишь доказывала, что он не передумал. Под гнетущим взглядом, руки, сами того не желая, потянулись к коробочке, но остановились в нескольких сантиметрах. Я понимала, если я её сейчас открою, назад дороги уже не будет. Отказаться я не имею права, и с момента, когда я достану злосчастное кольцо, мне придётся до конца дней исполнять роль собачки на привязи. Посмотрела ему в глаза, чтобы найти оправдание собственной трусости, но увидела лишь ледяную жестокость. Он не простил мне побега, и наказание за это ещё впереди.
