Текст книги "Волков и Красная Шапочка (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

  Тут чёрно-белый Мулька снова высунул любопытный нос из-за угла коридора и принюхался к зачехлённой гитаре, которую Кузьмич по имени Сергей прислонил к стене. Елизавета тоже принюхалась. Гитарный футляр густо и знакомо благоухал.

  – У нас два кота, – словно извиняясь, пояснил второй Кузьмич.

  – У меня три, – гордо похвасталась Елизавета. – Сейчас я их к соседке унесу, вы не беспокойтесь.

  – Не надо уносить, оставьте котеек, – вдруг наперебой всполошились Кузьмичи, переглянувшись. – Они нервничать будут!

  Гробик в панике замахал руками, как ветряная мельница:

  – Вы же сами... сами хотели, чтобы в квартире никого не было!

  – Никого из людей, – потупился Сергей, а Борис присел на корточки и начал почёсывать Мульку за ушами. Мулька немедля начал блаженствовать: зажмурился и включил мурлыкательный мотор. Завидев такое дело, в прихожей появились Бакс и Мотя, тоже принюхиваясь к гостям и их гитарам.

  – Проходите же, – опомнилась Елизавета, попятившись на кухню, и шикнула на Гробика. В конце концов, её задачей было обеспечить высоким гостям максимальный комфорт. Если тем для комфорта требовалось кормить её котов и выносить за ними горшки, Елизавета не собиралась возражать. Она привыкла к тому, что всякий гость, очутившийся в её доме, что-нибудь здесь да делал. И скучать тут уж точно никому не доводилось.

  – Саша, – вполголоса сказала она, поманив Гробика пальцем, пока Кузьмичи рассредоточивались по её квартире. – Борщ на плите, котлеты в холодильнике, пельмени в морозилке. Чай заварен, кофе растворимый, 'чокопаи' в хлебнице вместе с хлебом. Свежее постельное в диванах. Рули. Я улетучиваюсь. Надеюсь, им будет удобно. Давай я всё-таки потихарику вынесу котов.

  – Не надо, – быстро возразил Гробик, который, вероятно, за время пути из крайцентра успел хорошенько изучить своих кумиров. – Они же попросили. Лучше скажите, – он перешёл на хриплый мелодраматический шёпот: – что у нас с завтрашним днём?

  – Будет день, будет и песня, Саша, – нехорошо ухмыльнулась Елизавета.

  Всякий раз, когда окружающий мир, накренившись, летел в тартарары, её накрывало эйфорией, словно она, как в детстве, катилась на ледянке с высокой кручи.

  – Встретим жопу грудью, – добавила она и засмеялась.

  – Елизавета Даниловна... – просипел Гробик, пуча ошалелые глаза. – В десять утра они ждут охрану, чтобы ехать сперва на 'Европу плюс', а потом в 'Кристалл' отстраиваться! Что с охраной? Что с гонораром за концерт? Что с билетами?

  – Билеты продаются, – твёрдо заверила Елизавета своего отчаявшегося зама. – Это моя забота. Твоя – чтобы Кузьмичи были сыты и чтобы за кулисами стояла минералка без газа.

  – Звукореж кто? – не унимался Гробик.

  – Лёха, кто ещё? – пожала Елизавета плечами. – 'Моветон' будет на разогреве.

  'Моветон' был местной, подающей надежды молодой группой, офигевшей от возможности выступить на разогреве у кумиров.

  – Машина? Водитель? – продолжал допытываться Гробик. – 'Микрик' чуть живой, а папа Зямыча завтра работает.

  – Саня, – Елизавета взяла его за руку и слегка потрясла. – Сейчас они умоются с дороги – и накрывай на стол. Положись на меня, я всё и всех найду. Честное пионерское. Под салютом.

  Из комнаты, служившей ей кабинетом, послышались гитарные аккорды, и она меланхолично подумала, что после отъезда высоки гостей квартиру можно делать музеем. Мемориальным комплексом. А за возможность посидеть на стульчаке в уборной, которой пользовались Кузьмичи, брать отдельную плату.

  Спускаясь по лестнице, она всё ещё хихикала над этой идеей, хотя впору было плакать.

  Охранное агентство затребовало бешеное бабло за свои услуги. Билеты, безусловно, продавались – недаром пилатовцы заклеили афишами весь город Ю и ближайшие посёлки! – но Елизавета понятия не имела, будут ли проданы все билеты. Далее – машина. Приличный 'мерс' был у маминого соседа дяди Толи, так что, возможно, если заплатить ему за бензин...

  На этом мысль остановилась, потому что, толкнув подъездную дверь, Елизавета почти сразу же на кого-то налетела – на кого-то очень высоченного.

  – Простите, – автоматически извинилась она и подняла глаза, одновременно принюхавшись к уже знакомому аромату дорогущей туалетной воды. – Вы-то что здесь делаете, господин Волков?!

  'Какого хрена?!' – чуть не добавила она, просверлив назойливого буржуина разгневанным взглядом.

  – А я, может, фанат этих ваших... как их там... Кузьмичей, – с расстановкой отозвался Волков, рассматривая Елизавету с высоты своего роста, словно неведому зверушку. Его джип чёрной громадой маячил на слабо освещённом пятачке автостоянки.

  – Врёте, – воинственно отрезала Елизавета. – Вы меня выслеживаете, что ли?

  – Пытаюсь определить, насколько всё плохо, – лениво протянул Волков. – Перестаньте уже уподобляться своим малолетним маргиналам! Честно скажите, чего у вас не хватает... кроме мозгов, конечно.

  Каков хам!

  – Не ваше дело, – вспыхнула Елизавета. Этот человек, вальяжный и холодный, бесил её неимоверно, как бы снисходительна она ни была к людям вообще. – Хотите позлорадствовать? Не получится! А вот у нас всё получится!

  – Вы так стараетесь ради кучки каких-то... – Волков запнулся, видимо, не в силах подыскать подходящее слово.

  – Маргиналов? – любезно подсказала Елизавета. – Вы это уже говорили. А по-вашему, только ради денег стоит стараться? Вы мне надоели! – у неё даже дыхание перехватило от гнева так, что она закашлялась. – Вы нашу газету из-за детского письма разорить решили, поэтому прекратите тут комедию ломать! 'Что вам надо, что вам надо?' – передразнила она. – Шоколада! И не смейте следить за мной, иначе я милицию вызову!

  И она промаршировала мимо посторонившегося Волкова, гордо задрав подбородок и не обращая внимания на то, что впотьмах наступает в подмерзавшие лужи. Внутри у неё всё так и кипело. Да как он смел указывать ей! Хозяин жизни, привык, что все вокруг прыгают по его указке! А она не будет!

  Она с досадой обернулась на ходу – вдруг буржуину взбредёт в голову провожать её до самого маминого дома?! Но джип только мигнул фарами и покатил в другую сторону.

  Елизавета почему-то почувствовала прилив разочарования. Какая глупость!

  * * *

  Итак, был вечер, и было утро, и солнце взошло. А Елизавета наспех выпила кофе, чмокнула маму с Зайкой и вышла из квартиры, как на поле брани.

  Как на тропу войны.

  Пан или пропал. Со щитом или на щите. Можно было бы ещё рассмотреть вариант 'под щитом', это тоже звучало неплохо.

  Проблему с машиной Елизавета практически решила: мамин сосед дядя Толя, покряхтев, всё-таки согласился отвезти кумиров молодёжи сперва на радиостанцию, где Сонечка собиралась взять у них интервью, потом на отстройку в 'Кристалл', потом на обед в какое-нибудь приличное кафе, а там и до концерта оставалось всего ничего. Елизавета сочла, что на самый худой конец после концерта она закажет гостям 'представительское' авто в пресловутом такси 'Алекс'. Может, там ей дадут скидку по блату.

  'Много в городе такси, а ты в 'Алекс' позвони!'

  Ещё она решила проблему с охраной. Ну, временно решила – на период разъездов по городу. У старшего брата наборщицы Светки, милицейского старлея, дома хранились два комплекта новенького обмундирования. Светка обещала принести их в редакцию. Сентинелу же и Айспаку, как самым богатырски сложенным пилатовцам, предстояло в оное обмундирование облачиться и заявиться пред светлые очи приезжих звёзд под видом персональных телохранителей. Ну, а на концерт – Елизавета договорилась – должны были уже прийти настоящие спецы из охранного агентства в количестве пяти человек на три часа. Стоили их услуги, как крыло самолёта, но что оставалось делать! Чтобы уберечь звёздные тела от цепких рук нефоров во время концерта, Сент с Айсом не годились – подготовка не та. И, в конце концов, охранному агентству можно было предложить пиар-статьи – только написанные не Сонечкой.

  В общем, всё у Елизаветы было схвачено, и она очень гордилась собой.

  'Перестаньте уподобляться своим малолетним маргиналам!' – прозвучал у неё в ушах раздражённый голос Волкова, настырного буржуина и ехидного сноба. Но на его мнение Елизавете было начхать с высокой колокольни. С парашютной вышки, если на то пошло.

  Однако, когда она под расстроенные подвывания не желавших лезть в 'ментовскую' форму Айса и Сента выглянула в окно редакции, то буквально остолбенела от негодования – чёртов буржуинский джип был тут как тут, и сам буржуин курил рядом, облокотившись о дверцу и скрестив ноги в узконосых туфлях стоимостью в Елизаветину зарплату.

  – Да что ж такое-то! – злобно процедила она и вылетела за дверь, даже куртку не накинув. За ней, переглянувшись, выскочили псевдоменты, хотя вот им-то как раз светиться и не следовало.

  – Это что за 'Маски-шоу'? – врастяжку осведомился Волков, завидев всех троих. Сам он снова, как ни странно, был один. Тоже не желал светиться, что ли? Позориться перед своей 'спартой' визитом в нефорское осиное гнездо?

  Подумав так, Елизавета как-то сразу остыла.

  – Послушайте, господин Волков, я вам уже сказала и повторю – вы мне надоели, – устало проговорила она. – У меня сегодня и без вас забот выше крыши. Что вам опять надо?

  – Охрана нужна? Могу дать, – к полному её изумлению, отрывисто произнёс Волков и опять поморщился, покосившись на Айспака с Сентом. Форма и вправду сидела на них как пресловутые сёдла на коровах, а физиономии были неприлично мальчишескими. – Нормальная охрана, а не эти ваши... вжопеножцы, – он чуть усмехнулся углом рта.

  Каково! Буржуин уже и в Елизаветин тезаурус влез, будто в собственный карман!

  Вспыхнув, она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы отчитать этого распоясавшегося хама, но тут Волков так же отрывисто проговорил:

  – Прекратите выёживаться и не вздумайте отказаться. Вы что, хотите, чтобы ваши звездуны раскрыли этот дурацкий маскарад? Я отозвал свой иск против вашей газетёнки, если именно это вас так волнует.

  Елизавета сперва разинула рот, не веря своим ушам, а потом выпалила:

  – Почему?

  – Потому что грешно обижать обиженных Богом, – безапелляционно отрезал Волков, снова морщась так, будто у него болели зубы – все до единого. – Я понял, что вы из себя представляете.

  Елизавета возмущённо засопела. По-хорошему ей следовало бы послать хама куда подальше, но пока она соображала, что получше съязвить в ответ, Волков властно заключил:

  – Мои ребята подъедут в ваш ДК к десяти и пробудут там сколько понадобится. Десять человек. И они будут максимально вежливы с вашими патлатыми, можете не волноваться, я об этом позабочусь. Идёт?

  – Хорошо, – после долгой паузы величественно отозвалась Елизавета, справедливо рассудив, что безопасность Кузьмичей для неё должна быть на первом месте. Высказать этому снобу всё, что она о нём думает, можно в любое другое время.

  Более подходящее.

  Волков кивнул, сел в свой джип и укатил. Елизавета задумчиво проводила его глазами.

  Всё это было очень, очень странным.

  На дряхлом сером 'мерсе' дяди Толи она добралась до своей квартиры, судорожно считая по дороге деньги, которые ей вручила кассирша 'Кристалла'. Купюры сыпались из её дрожавшей руки, и их резво подбирали и пересчитывали Сент с Айсом под хмыканье дяди Толи. Когда наконец с грехом пополам подсчёт закончился, оказалось, что билетов продано тютелька в тютельку на оставшуюся половину требуемого Кузьмичами гонорара, а ведь впереди был ещё целый день продаж! Елизавета чуть ли не перекрестилась, осознав это. Можно было надеяться, что понаехавшие на концерт фанаты раскупят остаток билетов и не опозорят её перед гастролёрами.

  Она деликатно позвонила в дверь собственной квартиры, где её радостно встретили обласканные Кузьмичами коты и Гробик, который совершенно точно познал дзен, судя по блаженному выражению физиономии. Даже вид милицейской формы Сента и Айса не смог вывести его из этого одурелого состояния. Приезжие звёзды, впрочем, восприняли явление псевдоментов как должное и под их суровой охраной величаво загрузились в дяди-Толин лимузин, чтобы проследовать для интервьюирования на 'Европу плюс'. Елизавета быстро проинспектировала оставленную гостями квартиру, подобрала с пола пару брошенных там носков – на память! – съела одинокую котлету из сковороды в холодильнике и торопливо потрюхала в 'Кристалл' на автобусе. Такси 'Алекс' следовало приберечь на вечер.

  Радиостанция 'Европа плюс' в лице новостницы Сонечки взахлёб, на весь автобус, интервьюировала Кузьмичей, чему Елизавета несказанно возрадовалась – бесплатная реклама такого масштаба могла привлечь лишних зрителей!

  И привлекла.

  Странный гул она услышала, ещё только подходя к 'Кристаллу': заштатный ДК гудел как пчелиный рой. Такого ажиотажа здесь не наблюдалось, наверное, со времени гастролей 'Иванушек Интернейшнл'. У Елизаветы буквально подкосились ноги от восторга и паники. Ей предстояло уберечь Кузьмичей от возможного урона! Уберечь от такого же урона злосчастный ДК! Выплатить остатки гонорара! Провести пресс-конференцию! И самое главное – концерт! Сам концерт! Что там со звуком? С охраной?

  Задыхаясь и спотыкаясь, она ворвалась в 'Кристалл'.

  Волков не подвёл. Его брутальные 'спартаки' с непроницаемыми, как утюги, физиономиями и в камуфляже стояли во всех стратегически важных местах ДК, вызывая почтительный ропот самим своим видом. Перед Елизаветой, однако, они молча расступались.

  Возле самой сцены её остановил бурливший эмоциями и взмыленный, как Буцефал, директор Иван Осипович, воткнувший ей в плечо указующий перст:

  – Лизхен! За унитазы головой ответишь!

  Едва удержавшись от нервного смешка, она послушно кивнула и пробилась к звукарю Лёше. В ушах у неё звенело забубенное: 'Эх, яблочко!'. Это отстраивался 'Моветон', долженствующий разогревать зал перед выступлением звёзд. Она подпела им во весь голос:

  – Эх, яблочко, да ты мочёное, едет батька Махно, знамя чёрное!

  И прыснула со смеху.

  Правнучка полного Георгиевского кавалера Первой мировой, внучка комсомольцев-добровольцев и дочь заслуженной учительницы России, Елизавета точно знала, что всё будет как надо. Море ей стало по колено, пятнадцатый этаж – по пояс.

  И всё вышло по её. Кузьмичи отстроились, зал едва вместил всех желающих, ни один писсуар не пострадал, а после концерта была пресс-конференция. Жизнь удалась.

  * * *

  – Ну и зачем вам это было надо? – негромко спросил Волков, когда Елизавета плюхнулась рядом с ним на сиденье джипа.

  Кузьмичей вместе с Гробиком он загрузил в другую пафосную тачку со своим шофёром и охраной. Гости приняли это как должное. Кабриолет дяди Толи всё-таки не выдержал напряга и встал на прикол, а такси 'Алекс' нипочём не могло сравниться с лимузинами олигарха.

  – А вам зачем? – осведомилась Елизавета, еле ворочая языком после пресс-конференции. – Вы же и на концерте были, и на прессухе. Зачем?

  Краем глаза она видела медальный профиль Волкова и его крепкие руки, уверенно сжимавшие баранку руля.

  – Мне было интересно, – лаконично отозвался тот.

  – Интересно, не налажает ли ваша хвалёная охрана? – ехидно поддела его Елизавета.

  – Мои ребята не налажали бы, – уверенно парировал Волков. – Согласитесь, они максимально прикрыли вам... э-э-э...

  – Задницу – так и скажите, – Елизавета развеселилась. Такая деликатность в олигархе была прямо-таки умилительна. Но она не могла не признать справедливость его слов. Именно благодаря его охране остались целёхоньки и Кузьмичи, и сцена, и пресловутые унитазы. – Спасибо, – добавила она уже серьёзно. – Вы нас правда очень выручили. Но я хочу ещё раз спросить – зачем.

  – Вы прыгаете, как Красная Шапочка по тёмному лесу без трусиков, и ждёте от всех добра, – резко проговорил Волков, а Елизавета так и ахнула. – Это просто... просто чёрт-те что – вы и ваши малолетние маргиналы! Я вам повторяю – вы недалеко от них ушли, – добавил он сварливо.

  'Почему без трусиков?!' – было первой мыслью Елизаветы.

  Пока она беззвучно шевелила губами, переваривая эту бессовестную тираду и подбирая слова для достойного ответа, этот наглец как ни в чём не бывало закончил свой возмутительный спич:

  – И потом, я хочу купить вашу дурацкую газетку. Этот ваш 'Пилат'.

  Елизавета ахнула во второй раз, обрела наконец дар членораздельной речи и заявила:

  – ВикНикШир нас не продаст! Даже не мечтайте!

  Она сжала кулаки, вскипев от праведного гнева так, что даже жарко стало. Ещё чего! Он решил на них нажиться! Понял, что газета приносит прибыль! Буржуин хренов! А она ещё спасибкала перед ним, как последняя дура! Как... Красная Шапочка!

  – Жаль, – спокойно констатировал Волков, затормозив джип и открыл Елизавете дверцу – они, оказывается, уже подъехали к вокзалу. – Прошу!

  Елизавета испепелила его уничтожающим взором и выскочила из джипа, поскользнувшись на непривычно высоких каблуках, но яростно отпихнув его руку, взявшую её под локоть. Всё это выглядело, конечно, совершенно по-детски, но Волков взбесил её как никогда раньше. Ишь! Купил один такой! Никаких денег не хватит!

  Она чувствовала, что пыхтит, как уходящий вдаль электровоз, уносивший всем довольных Кузьмичей в краевую столицу. Толпа пилатовцев грустно топталась на тёмном, мокром от первого весеннего дождя перроне.

  Праздник кончился.

  – Елизавет, – прогудел вполне очухавшийся от пережитого Гробик над её ухом. – А давай теперь 'Скорпов' на гастроли пригласим, а?

  – Да вы обезумели! – в ужасе возопила Елизавета, хватаясь обеими руками за голову. И услышала позади себя лениво-надменный, но всё же напряжённо вздрогнувший голос наглого буржуина и классового врага Волкова:

  – Могу помочь.

  'Вот ещё один вариант.

  Мои мысли чисты как брильянт,

  И в моей душе нет паутины и грязи.

  Я рад тому, что живу,

  Я рад Солнцу и рад дождю,

  Я один из тех, кто затерялся в толпе.

  И неведомо куда мою лодку несет река.

  Так плыву я безучастно

  Через время и пространство,

  Но я так бы хотел встретить живым

  Две тысячи первый год...'

  КОНЕЦ