Текст книги "Lady Покер"

Автор книги: Олег Селиверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Но все-таки цена очень низкая!

– А что это за человек, у которого три процента акций? – я решил перестать давить, видя упрямство посетителя.

Бывший Директор нахмурился и начал невразумительно объяснять:

– Одна женщина. Она раньше работала на фабрике, а теперь не работает…

– А она не хочет продать свои акции?

– Не знаю, не уверен.

– Как ее найти?

Я подвинул ближе ежедневник, чтобы записать.

– Я дам вам ее телефон, если мы договоримся, – ответил Бывший Директор.

– Хорошо, – я встал, показывая, что переговоры закончены. – Вечером вы получите ответ. В крайнем случае, завтра утром.

Он тоже поднялся со стула.

– Спасибо. Только, пожалуйста, не забудьте, что деньги нужны наличными и обязательно в течение двух дней. Мне необходимо решить кое-какие дела и срочно уехать, это очень важно…

– Я вам позвоню.

– Буду ждать. Вас рекомендовали как порядочного человека, которому можно доверять. Все должно остаться строго между нами.

– Не беспокойтесь, я вам обязательно позвоню. До встречи.

– Был рад с вами познакомиться. – Бывший Директор пожал мою руку и направился к двери, но, сделав несколько шагов, обернулся.

– Знаете…

На его лице отобразилась внутренняя борьба, словно он убеждал себя в чем-то.

– Что-то не так? – на всякий случай спросил я.

– Нет, нет. Все в порядке. Буду ждать вашего звонка.

Бывший Директор еще раз попрощался и вышел. Вместе с ним исчез за дверью и потертый портфель.

* * *

Бывший Директор, бывшая жена, бывший друг – все мы рано или поздно становимся бывшими. Я перевернул стеклянную колбу песочных часов, стоящих на рабочем столе, и придвинул ближе документы, оставленные посетителем. Сделка выглядела рискованной, но и выигрыш был весомым в случае удачи. Конечно, есть незыблемое правило инвестора: если говорят «сегодня или никогда», надо отвечать «Никогда!» Но есть и другая поговорка: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Я набрал номер знакомого, владельца охранно-детективного агентства.

– Привет, сеньор Алесандро.

– Буэнос диас,[2]2
  Добрый день (исп.)


[Закрыть] амиго! – проговорил Алесандро. – Что-то срочное? У меня важный клиент. Алесандро «косил» под мексиканского мачо, уверяя, что его прапрадедушка был настоящим испанским идальго. И, как ни странно, это ему удавалось. Он имел массу полезных связей в мэрии, адвокатуре и судах, особенно среди женской половины в возрасте около сорока. Про себя я называл его «сыщик».

– Клиент или клиентка? Опять утешаешь чью-то обманутую жену?

– Я не могу говорить, – серьезным тоном ответил сыщик. – Если не горит, перезвони через час.

– Дело срочное. Давай встретимся за бизнес-ланчем.

– Срочное? И насколько?

– Примерно на триста тысяч евро. Твой процент комиссионных – как всегда.

– Перфекто! Если так, то буду обязательно. В два часа в кафе «Mon Paris».

Небольшое, но довольно уютное кафе «Mon Paris» находилось в двух кварталах от офиса. Оно напоминало уличные французские ресторанчики: на столиках вазы с цветами и светлые скатерти, дающие ощущение чистоты и спокойствия, на стенах живописные картины с видами улочек Парижа, в меню – луковый суп и, конечно, круассаны. Я часто назначал здесь встречи, особенно бесполезные. Ешь и слушаешь болтовню клиента.

Я выбрал столик у окна, заказал крем-суп из спаржи и стейк из телятины. Алесандро еще не пришел. В ожидании я листал оставленный кем-то глянцевый мужской журнал. Среди рекламы и полуобнаженных женских тел иногда попадались занимательные статьи. В одной из них автор рассказывал, что угол эрекции между членом и животом у мужчин зависит от возраста: у шестнадцатилетних этот угол составляет 45 градусов, у тридцатилетних – 60 градусов, а у сорокалетних почти 90, то есть параллельно полу. Я невольно кинул взгляд между ног и решил это как-нибудь проверить.

В кафе появился сыщик. Остановившись в дверях, он поправил темные очки и направился в мою сторону. При взгляде на его мягкую походку невольно возникало чувство, что он подкрадывается.

Алесандро был полноватый и смуглый. Ростом немного ниже меня, но гораздо шире в плечах. Длинные волосы цвета созревших оливок, убранные в хвост «пони тейл», вечно расстегнутый ворот рубашки и толстая золотая цепь на шее придавали ему сходство с колумбийским мафиози. Несмотря на внешность, когда-то он служил то ли в органах госбезопасности, то ли в какой-то еще спецслужбе. Алесандро с легкостью брался за любые поручения в сыскном бизнесе, выполнял их быстро, но несколько бестолково, порой не совсем точно следуя указаниям заказчика. Вероятно, поэтому основными его клиентами являлись женщины средних лет, подозревавшие мужей или любовников в нечестности. Обходительные манеры, необычная внешность и обаятельная лукавость сыщика позволяли ему без труда «ощипывать» состоятельных дамочек. В деле разоблачения неверных мужей Алесандро находил особый смак, приговаривая, что у каждой обманутой жены всегда найдется симпатичная подруга, страстно желающая дать свидетельские показания.

Сыщик любил вкусно и много покушать, умудряясь при этом поддерживать форму. Два раза в неделю брал уроки бокса, делал утренние пробежки. Не курил. Свое округлое брюшко он умел превратить в определенное достоинство – в отличие от меня, комплексующего по поводу лысины, хотя все знакомые женщины убеждали, что для этого нет оснований. Недавно сыщик справил сорок первый день рождения.

– Привет, – я отложил журнал и встал, чтобы пожать ему руку.

– Буэнос диас, – Алесандро устало плюхнулся в кресло напротив, поманил пальцем официанта и заказал рыбу. – Теперь у меня по средам и пятницам – рыбный день, – доверительно пояснил Алесандро, поглаживая тонкие усы над верхней губой. – Мужскому организму нужны минералы. Особенно фосфор. Я в одном журнальчике вычитал, что именно фосфор влияет на секс. Если его мало, то ничего не получится. Так что в нашем деле без рыбы и миндальных орехов никак не обойтись. – Алесандро достал из кармана упаковку орехов и протянул мне. – Угощаю.

– Спасибо, но у меня пока все в порядке, – вежливо отказался я.

– У меня тоже. Но профилактика не помешает. – Алесандро захрустел орехами. – Говори скорее про дело. Триста тысяч евро не на каждой дороге валяются.

Официант принес крем-суп из спаржи. Под него было особенно приятно рассказывать про утреннюю встречу с Бывшим Директором.

– …Сделка заманчивая, только риск большой. И уж больно подозрительно Бывший Директор торопится получить деньги. Надо проверить по всем каналам, что это за фабрика и что за акционеры, – резюмировал я и передал сыщику копии документов.

– Все будет в ажуре, у меня есть одна знакомая в налоговом управлении, – уверенно произнес сыщик, кидая в рот очередной орех. – Если я правильно понял, ты задумал купить сорок девять процентов, затем разделить фабрику и продать свою половину. Но при этом у тебя не будет контрольного пакета. И если остальным акционерам твоя афера не понравится, то ты можешь остаться без гроша и голодным. Сыщик умолк. Перед ним поставили широкую тарелку, на которой среди бледно-зеленых побегов спаржи и листиков салата покоилась худощавая рыбка.

– И с кучей долгов, – добавил я. – Придется брать кредит в банке. Поэтому надо купить акции Бывшего Директора и одновременно убедить женщину, которая владеет тремя процентами, продать их нам. Вот и вся задача – уговорить женщину.

– Уговорить можно любую женщину, это вопрос времени и денег! – Сыщик гордо приосанился, на минуту прекратив обгладывать рыбу.

– Ну да, конечно. Особенно если есть много рыбы.

– И это тоже. – Алесандро покончил с рыбой и открыл карту десертов. – Как ты думаешь, лучше взять чизкейк или грушевый пирог? В прошлый раз пирог показался мне суховатым. А может, круассан с клубничным конфитюром?

– С конфитюром, он крайне полезен для здоровья, – недовольно проговорил я, начиная злиться из-за разговоров о еде и прочих удовольствиях. – Сколько потребуется времени, чтобы собрать информацию?

– День или два. Но понадобятся кое-какие деньги. Сам понимаешь, информация кое-чего стоит… Плюс транспортные расходы и тому подобные пустяки. Думаю, пятьсот евро аванса никому не повредят.

Пока Алесандро управлялся с круассаном и кофе, я еще раз повторил ему задачу и выдал деньги.

– Мучас грасьяс, завтра вся информация будет у тебя на столе! – Алесандро взял документы, прихватил журнал, который я читал, и со словами «запиши обед в счет моих комиссионных» покинул кафе.

Я заказал чай и закурил.

Сделка с акциями фабрики увлекала и настораживала. Все мои накопления (около восьмидесяти тысяч) были вложены знакомым брокером в ценные бумаги на бирже. Еще была доля в косметическом салоне жены, но мы договорились, что это ее бизнес, и в случае развода он останется ей с дочерью. Поэтому его можно не считать.

Придется брать кредит в банке. В общем, получалось, что при плохом раскладе я останусь с никому не нужными акциями фабрики и долгами перед банком. Но в случае выигрыша почти удвою свое состояние!

Что ж, риск большой, но и карта выпала хорошая – надо играть. Я позвонил банкиру, кратко рассказал о сделке и попросил предоставить кредит на покупку акций. Банкир назначил встречу завтра утром, чтобы обсудить детали. Это была удача. Обычно он давал ответ через неделю, а то и две, а сегодня – в одно мгновение. Мне определенно везло. Фортуна гуляла где-то рядом. Я огляделся, но ни одной мало-мальски привлекательной девушки в кафе не заметил.

Время бизнес-ланча закончилось, столики опустели. Я расплатился и поспешил на встречу с Элизабет.

«Макдоналдс» находился на соседнем проспекте. «Шевроле», умело протискиваясь в плотном потоке автомобилей, добрался до него раньше, чем требовалось. Солнце грело почти по-летнему, приглашая выйти из машины, расстегнуть плащ, снять шляпу и прогуляться по тенистому скверу. Осенние листья шуршали под ногами, прохладный ветерок гладил кожу. Неожиданно мое внимание привлек красный спортивный «Форд Мустанг». Мне всегда нравились такие породистые автомобили. «Форд Мустанг» притормозил недалеко от сквера, из него вышли два молодых парня байкерского вида в черных кожаных куртках и скрылись в переулке. «Мустанг», грациозно вильнув задним бампером, рванулся дальше.

Когда я вернулся к «Макдоналдсу», Элизабет стояла у входа. В кожаном пиджаке, надетом поверх широкого черного платья с крупными красными цветами, она напоминала цыганку. Ветер, заигрывая краем ткани, изредка показывал коленки. Сейчас они возбуждали гораздо меньше, и это радовало. Увидев меня, девушка сняла темные очки и задорно улыбнулась.

– Привет, добрый рыцарь! Ты опаздываешь!

– Привет. Извини, не ожидал, что ты прибудешь минута в минуту. Молодые очаровательные леди, как правило, заставляют своих поклонников ждать.

– Я никогда не опаздываю, – просто ответила Элизабет. Ее шею украшала замысловатая подвеска из медно-красноватого металла. Что-то шотландско-кельтское, варварское.

– Весьма необычный наряд: цыганское платье в сочетании с кожаными сапогами и курткой, – я попытался произнести пышный комплимент. – Беспечность и грубый реализм. У тебя отличный вкус!

– Прекрати, мистер Джек, – она откинула волосы назад. – Где ты обычно даешь уроки молодым очаровательным леди?

– Обычно в постели…

– Мы опять едем к тебе?

– Я пошутил. Мы едем в казино, и если честно, ты моя первая ученица.

– Так я тебе и поверила.

(Почему женщины никогда не верят в мою скромность?)

– Днем в казино никто не играет за столом для клубного покера, поэтому менеджер разрешил провести урок, – объяснил я.

– Ну что ж, в казино так в казино, – моя ученица наигранно вздохнула. – А жаль. В постели тоже было бы интересно.

– Поедем, у нас мало времени, – пробормотал я, понимая, что проиграл словесную дуэль, и направился к «Шевроле». Но Элизабет меня остановила.

– Я сегодня на своей машине. Ты поезжай вперед, а я тебя догоню. Это то самое казино, где мы встретились?

– Да.

– Жду тебя у входа.

Она развернулась и зашагала в сторону парковки. Сапожки стучали по тротуару, ветер трепал ее длинные волосы. Дойдя до красного «Форда Мустанга», Элизабет остановилась, помахала мне и села за руль. Через мгновение цыганка и ее красный конь исчезли в потоке машин. Вот тебе и скромная студентка!

Когда я подъехал к казино, «Форд» уже стоял там. «Шевроле» затормозил позади и обиженно затих. Моя новая знакомая, скрестив ноги и прислонившись к капоту своего автомобиля, грелась на солнышке. Солнечные зайчики беззаботно играли на хромированных дужках очков, которые она крутила в руках.

– Шикарный у тебя конь. Конь-огонь, – с искренней завистью произнес я.

– Так, ничего особенного. Обычный мустанг, ерепенистый и совсем не слушается. Чуть-чуть нажмешь на педаль, а он уже летит. Хотела приехать позже тебя, чтобы приз гонки достался мужчине, но ничего не смогла с ним поделать – слишком мощный двигатель, двести шестьдесят лошадиных сил.

Она нежно провела рукой по красному капоту.

Я рассмеялся: она шутливо копировала мою манеру разговаривать с автомобилем, как с живым существом.

– Наверное, стоит немалых денег? – поинтересовался я.

– Это подарок, – пояснила она. – Подарок из прошлого.

Грустные интонации ее голоса меня смутили.

– Ну что, пошли? – я ободряюще улыбнулся.

– Подожди минутку, – Элизабет села в машину. Заколола волосы, потом надела широкий коричневый берет, посмотрелась в зеркало заднего вида и вышла.

– Ну как?

– Тебя не узнать.

– Тогда пошли.

Она взяла меня под руку. Я поправил шляпу, и мы, словно герои гангстерского фильма, зашагали ко входу в казино. Оба в темных очках, с серьезным выражением лиц. У дверей стоял тот же швейцар, что и в ночь нашей первой встречи. Элизабет его узнала и протянула десятку чаевых.

– Вы мне очень помогли недавно, в дождливую ночь.

– Всегда рад услужить, – на лице швейцара расцвела понимающая улыбка.

Деревянные двери с гербом распахнулись, и мы оказались в тишине холла, на ковре с восточным орнаментом.

В игровом зале не было почти никого. Пара китайцев (или корейцев) двигали фишки за столом для «Блэк Джека». За одной из рулеток делал ставки толстяк с сигаретой. Он постоянно вскрикивал и громко ругался. Мы уселись в углу за специальным столом для клубного покера. Менеджер принес колоду карт и пожелал успехов в учебе.

– Мистер Джек, я похожа на твою тайную любовницу? – спросила ученица, пока я перемешивал карты. Она так и сидела – в очках и берете.

– На очень тайную и очень красивую.

– Эй, эй! Никакого флирта. Только покер.

– Хорошо, – сокрушенно вздохнул я. – Начнем первый урок. Игра простая: карты сдаются в определенной последовательности, комбинация складывается из пяти карт. У кого из игроков пришла старшая комбинация, тот выигрывает и забирает банк.

– Ставка может быть пятьдесят тысяч евро? – спросила Элизабет.

– Можно поставить хоть один евро, хоть полмиллиона – как договорились в начале игры.

– А какие ставки в вашей компании?

– Обычно пять евро.

– Так мало?! По таким ставкам ничего не выиграешь, – разочарованно произнесла Элизабет. – Это скучно. Я хочу играть по-крупному. Продолжай.

Я стал объяснять различные комбинации, раскладывая для наглядности карты на зеленом сукне. Сзади нас послышался шум – в казино ввалилась большая компания. Элизабет тут же обернулась, некоторое время разглядывала пришедших, затем вновь повернулась к столу.

– А как блефуют? – спросила она. – Во всех фильмах показывают, как игроки блефуют. Научи меня?

– Не торопись. Покер – простая игра, но многогранная, выучи сначала комбинации.

– Да я уже все запомнила! Всего восемь комбинаций, у кого старшая комбинация, тот выигрывает и забирает деньги. Все очень просто. Как раз для таких глупых девочек, как я.

– Ну, если ты все поняла, тогда скажи, что это за комбинация?

Я разложил на столе пять карт: туз, король, дама, валет, десять. Все одной масти, черные пики.

– Это пиковый «флеш стрит», правильно? – сказала ученица, глядя на пластик карт, отливающий белизной в свете низких ламп.

– Правильно. Эту комбинацию называют «королевский флеш». А это…

– Подожди минутку, – она взяла карты и разложила в ряд туза, короля, даму, валета и десятку другой масти – красные черви.

– Смотри! – воскликнула она. – Черные пики – как острые наконечники копий. Красные черви – как слабые безоружные сердца. Красное и черное. В черном больше страсти, а в красном больше добра. Кто победит – страсть или доброта?

– Лично мне нравится доброта. Где страсть, там ярость, – ответил я.

– Мы с тобой разные, – она достала сигарету и закурила. – Ты добрый, а я злая. Ну, не злая, а яростная. Для меня в жизни нет полутонов, одни контрасты. Или черный, или белый. А серый цвет придумали неудачники, его не существует. Есть грязно-белый или разбавленный черный.

– «Разбавленный черный» – интересное сравнение, – повторил я, восхищаясь красивой метафорой.

– Слушай, мистер Джек, а почему все-таки тебя так странно прозвали? Это связано с картами?

– Вообще, да, – после минутного колебания ответил я. – Так меня прозвали друзья в университете. На первом курсе мы повадились ходить в казино рядом с нашим историческим факультетом. Стипендии не хватало, вот мы и играли в «Black Jack». Знаешь такую игру?

Элизабет кивнула.

– Когда играешь компанией, – продолжил я, – важно правильно делать ставку на последней руке. Не буду объяснять почему, это целая теория. Но главное, чтобы тот, кто играет на последней руке, обладал хорошей памятью. Партнеры незаметно показывают ему, какие им выпали карты, он видит карты у крупье и в зависимости от этого может принять решение, которое позволит обыграть казино.

– И ты играл на последней руке, да? Последний на «Блэк Джек» – мистер Джек!

– Угадала. Мы неплохо зарабатывали, пока казино не разгадало наш трюк.

– У тебя что, отличная память? Как у «человека дождя»?[3]3
  Фильм «Человек дождя» (англ. Rain Man). Реж. Барри Левинсон., 1988 г.


[Закрыть]

– Нет, не такая феноменальная. Я могу запомнить всего лишь двенадцать однородных предметов, если посмотрю на них три-пять секунд. Например, если ты разложишь двенадцать карт, а потом поменяешь их местами, то я скажу, как они лежали. И всего-то.

– Ух ты! – Элизабет схватила колоду. – Покажи?

– Не стоит. – Я попытался ее остановить, но двенадцать карт уже лежали передо мной. – Ладно, попробую. Хотя давно этого не делал.

Бросив взгляд на карты, я отвернулся. Ученица поменяла карты местами. Восстановить порядок, в котором располагались карты, было несложно. В детстве я проделывал это сотни, а может и тысячи раз. Любой человек сможет это, если потренируется пару лет. Это всего лишь хорошая зрительная память. Вот с бильярдными шарами – гораздо сложнее, так как они разбросаны по всему полю, а карты лежат в ряд.

– Здорово! Класс! – воскликнула ученица. – Давай еще раз.

После пятого раза Элизабет успокоилась, собрала карты и потребовала открыть тайну, как я этому научился.

Я рассказал, что в детстве папа мечтал, чтобы я пошел учиться в привилегированную школу-гимназию. В нашем городке это была самая престижная школа. Чтобы попасть туда учиться, надо было пройти тесты. Я успешно справился со всеми, кроме одного. Я не смог запомнить одиннадцать предметов на картинке. Зрительная память подвела шестилетнего ребенка. Вход в гимназию был закрыт. Папа сильно переживал по этому поводу и решил, что если не я, то младший брат обязательно туда поступит. Он начал тренировать брата, а заодно и меня, развивать зрительную память.

Сначала пять карандашей. Затем восемь карандашей. И так далее. Одним из упражнений было как раз запоминание карт. Были еще корешки книг, пуговицы, бильярдные шары, цифры и многое другое. В конце концов папа достиг своей цели. Я легко запоминал двенадцать предметов, но на тринадцати каждый раз сбивался. Видимо, тринадцать – мое несчастливое число. Зато мой брат угадывал все двадцать.

– Мне бы так! – восторженно произнесла ученица. – Например, выучить названия и номера параграфов закона, а потом на экзамене, так небрежно – раз, и повторить.

Зазвонил мобильный.

Элизабет поднялась и направилась к барной стойке.

Я наблюдал, как она грациозно идет между игровыми столами, чуть склонив голову и приложив к уху телефон, и размышлял о том, почему она не снимает этот нелепый берет: у нее же шикарные волосы! Такие береты носили скромные девушки-антифашистки во времена Второй Мировой войны где-нибудь в оккупированной Франции.

Элизабет примостилась на дальнем краю барной стойки. Царивший там полумрак сразу скрыл ее от посторонних глаз. Если бы она действительно за кем-то следила, то лучшего места не найти: весь зал как на ладони, а тебя не видно.

Казино постепенно заполнялось игроками. От скуки я перемешивал колоду. Новенькие карты без труда поддавались малейшим движениям рук и легко смешивались в любой последовательности. Плотный, похожий на бумагу пластик чуть похрустывал и фырчал. Некоторое время это занятие развлекало меня, но в конце концов утомило. Я встал и направился к Элизабет, чтобы предложить перенести урок на следующий раз. Увидев меня, она сделала знак, что сейчас подойдет. Я выжидающе остановился недалеко.

– …Деньги заплатили неделю назад, так что ищите, – строго говорила она кому-то. – Нет, сюда приезжать не надо. Я сама перезвоню.

Элизабет закончила разговор.

– Прости, мистер Джек, важный звонок. Продолжим урок?

– Только не отвлекайся.

– Не буду, – она надела очки, заправила выбившиеся из-под берета волосы.

Мы вернулись к столу.

– А почему комбинацию из трех и двух карт называют «фулл хаус» – «полный дом»? – спросила Элизабет.

– Не знаю. Может быть, по модели идеальной человеческой семьи: двое родителей и трое детей. У вас в семье сколько детей?

– Двое.

– И нас с братом двое, – сказал я и снова начал раскладывать карты. – Есть еще простое, но важное правило, которое надо знать. Если у игроков одинаковые комбинации, то побеждает старшая по званию карта. Например, у тебя три девятки, а у меня три валета. Кто победит?

– Понятно кто. Как всегда, мужчина!

Я сделал вид, что не заметил ее намека, и продолжил объяснять. Элизабет слушала внимательно, не перебивала, но, казалось, думала о чем-то своем. Время от времени она оборачивалась и смотрела на происходящее в зале.

– Смотри, как классно! – она остановила меня, после того как я разложил на столе каре из четырех валетов. – Похоже на боевые шеренги солдат, одетых в нарядные мундиры. Я читала, что древние полководцы так побеждали. Чем правильнее строй и красивее мундиры, тем сильнее войско. Победителю доставались слава и деньги.

– И женщины, – добавил я.

– Точно, и женщины. – Элизабет бросила на меня лукавый взгляд. – Только не за сто евро…

Я смутился и пробормотал:

– Повторим комбинации?

– С комбинациями все понятно, повторю их дома. Лучше скажи, что, по-твоему, главное в покере?

– Главное?

Действительно, а что главное в покере? Оценивать вероятность выпадения комбинаций? Уметь следить за поведением противника? Хладнокровие? Блеф? Видя мою задумчивость, Элизабет улыбнулась.

– Мне кажется, что главное – желание выиграть, победить любой ценой, – заявила она. – Разве нет?

– Возможно, ты права.

Подошел менеджер. Наше время закончилось. Мы переместились за барную стойку и почти час проболтали. Элизабет пила кофе, а я рассказывал забавные и поучительные истории из бизнеса. Единственное, о чем я не обмолвился, – о сделке с акциями фабрики. Она еще не стала сбывшейся историей, не вышла за рамки призрачной реальности.

Около семи вечера я решил, что пора прощаться, – иначе можно показаться занудой. Узнав об этом, Элизабет огорчилась и вызвалась меня проводить до выхода: сама она собиралась еще немного посидеть.

– Кстати, чуть не забыл, – сказал я, когда мы спустились в холл. – Знаешь, что дает женщине преимущество в покере?

– Что?

– Наряд. Одежда. Чтобы отвлечь внимание основного противника – мужчины. Декольте, лямочка от красивого нижнего белья, блузка с расстегнутой пуговичкой – как бы нечаянно слишком низко… Что-то ярко-соблазнительное, от чего трудно оторвать взгляд.

– Поэтому ты надел этот смешной галстук и необычный перстень? Чтобы отвлекать мое внимание, да?

– Не отвлекать, а привлекать, я же мужчина.

– Извини, чуть не забыла, что ты – рыцарь. Можно посмотреть? – Она взяла меня за руку и сняла темные очки, чтобы лучше рассмотреть перстень. – Это бриллианты, а это что за камень?

– Рубин.

– Изящный перстень.

– Я сам нарисовал эскиз, – похвастался я. – Когда-то пробовал выпускать золотые украшения, но не получилось. Теперь у меня на пальце – все, что осталось от этой затеи, на память. Кольцо называется «Кровь и песок».

– Прикольно!

Мы шли по ковру с восточным орнаментом. Элизабет держала меня под руку. Аромат ее духов будоражил память. В голове промелькнул дождь, дорога, размытый свет от фонарей… Невольная улыбка тронула мои губы.

– Что смеешься? – спросила Элизабет.

– Вспомнил твои коленки в ванной.

– Только коленки? Ну и как?

– Коленки очень даже ничего. Когда проведем второй урок?

– Не знаю. Позвоню… Пока…

Я не успел сказать «До свидания»: зазвонил телефон.

– Слушаю, – ответила Элизабет и заспешила обратно в зал, поправляя на ходу подол широкого платья.

Цыганка в партизанском берете.

… Я вошел в игровой зал. За покерным столом сидели трое, но ЕЕ среди них не было. Я не стал подходить к игрокам, а примостился за барной стойкой, загадав, что если ОНА не придет, то играть не буду. Мне вдруг расхотелось искушать бесов. Бармен подал виски. Я выпил сразу половину порции. Боль в боку начала утихать. Неужели безумными поступками можно кому-нибудь хоть что-то доказать, тем более женщине? Едва ли – разве что самому себе. Такие женщины, как ОНА, слишком избалованы вниманием и подвигами мужчин. Когда к ногам часто бросают то одно, то другое – привыкаешь, перестаешь ценить и принимаешь как должное, как данность. Я выпил еще виски, закурил и в который раз проверил пачку с деньгами. Пальцы несколько раз провели по шершавой глади новеньких ассигнаций. Это успокаивало. На мгновение я почувствовал себя великим Онассисом[4]4
  Аристотель Сократ Онассис (1906–1975) – греческий судовладелец, миллиардер


[Закрыть] Он тоже постоянно носил в кармане брюк пачку стодолларовых купюр, невзирая на то, что владел крупнейшим в мире грузовым флотом. Корабли в море – всего лишь железки, а наличные в пиджаке – свобода. А свобода – это жизнь.

Прошло полчаса, виски закончился. Что ж, не судьба…

Я спустился в холл и попросил гардеробщика подать мои вещи.

– Уже уходишь, мистер Джек? – раздался сзади знакомый голос.

ОНА стояла в дверях.

– Собирался, – я натянуто улыбнулся.

– Уже успел все проиграть? – ОНА сняла плащ, подошла к зеркалу и поправила короткие волосы.

– Мы не играли…

– Ждали меня?

Я пробурчал в ответ что-то невразумительное, снял плащ, шляпу и отдал обратно гардеробщику.

– Ну что, возвращаешься?

– Да.

– Ты не против? – ОНА взяла меня под руку.

– Даже наоборот.

– Тогда пойдем скорее. Я и так сильно опоздала. Пробки в центре, и позвонить не могла, что-то случилось с телефоном. Все на месте?

– Пять минут назад сидели за столом.

Мы поднялись в игровой зал. ОНА извинилась за опоздание, сообщила, что торопится и будет вынуждена покинуть нас через полчаса, и поэтому предлагает усложнить правила. А именно – сыграть всего четыре раздачи. Первый кон – ставка с каждого по одной тысяче евро, второй – по две тысячи, третий – по три, четвертый, соответственно, по четыре тысячи.

– Кто не хочет, само собой, может не играть, – закончила ОНА с усмешкой.

Четверо мужчин, включая меня, молчали. Получалась не просто «большая игра», а «большая и короткая игра». Правый бок опять заныл, все происходящее казалось нелепым бредом. Пятьдесят тысяч и четыре раздачи! Последний кон – только на обязательной ставке целых двадцать тысяч евро! Впрочем, почему бы и нет? Безрассудство заразительно. Проиграть или выиграть не за час или два напряженной борьбы, а вот так, быстро…

Первым пришел в себя толстый Гарри.

– Жизнь одна, и деньги в ней не самое главное! – весело воскликнул он и заказал шампанское для дамы и коньяк для себя. По слухам, Гарри имел эксклюзив на продажу известного французского коньяка. Для него понятие «деньги» начиналось со ста тысяч, и все, что меньше, деньгами не считалось.

Вторым согласился играть молодой человек в очках, всегда вежливый, аккуратный, в белой рубашке, костюме и галстуке. За осторожную манеру игры и привычку все просчитывать я прозвал его «математик».

Надо же, ОНА и его смогла сбить с пути истинного!

Не согласился только долговязый в свитере, похожий на ирландца. Он стал возмущаться: «это не по правилам», «так нельзя» и «это не покер, а какая-то уличная игра».

– Скорее, гусарская рулетка: повезло – не повезло, – уточнил я.

Долговязый ушел, за столом остались четверо. Мне подали виски, «математику» – колу со льдом. Громко хлопнуло открываемое шампанское, возвещая о начале игры. Гарри поднял бокал.

– Господа, я преисполнен гордости за то, что вы не сбежали, как некоторые. Нельзя отказывать даме в скромном желании обыграть нескольких дураков, – со смехом произнес он, за что был награжден очаровательной улыбкой.

Менеджер расставил перед каждым разноцветные столбики фишек. Моя пачка бледно-вишневых купюр превратилась в пластиковые кружочки. «Ну вот, теперь отступать некуда», – подбодрил я себя и украдкой взглянул на мою визави. ОНА сосредоточенно перебирала фишки, на запястье блестел золотой браслет.

Первая раздача.

На кону четыре тысячи евро, по тысяче с каждого.

Мне пришли разномастные четверка и шестерка – плохая мелкая карта. Решил не рисковать и, сказав «пас», сбросил карты. Банк поднялся до десяти тысяч, и их выиграл Гарри. Обрадовался, как ребенок, и произнес целую речь о том, что это счастливый знак и судьба к нему благосклонна.

Для кого как.