Текст книги "Снова дембель (СИ)"

Автор книги: Олег Здрав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 34

Целая неделя пролетела, как говорят в нашей деревне в таких случаях: не успел оглянуться. Сначала стрельбы на полигоне, затем полевой выход на трое суток в чудесное курортное место на берегу Каспия. Насладиться красотой пляжей и шелестом пальм не удалось, все время нас гоняли, как тараканов по кухне – без остановки и без видимого полезного результата.

Отстрелялся на отлично, пробежал трешку, уложившись в норматив, впервые отстоял в ночном карауле. Успел вырыть пару окопов полного профиля, полежать под проезжающим БТРом в канавке, и даже изобразил успешный бросок гранаты в корму.

Ловко избежал соплей и слез при химической атаке, похоже, я единственный во всем призыве, кому это удалось! Остальные нахватались хлорпикрина, не слишком умело пользуясь противогазом в зачумленной палатке. Здесь противогазы старого еще образца, в виде классического «слоника» с хоботом и быстро запотевающими круглыми стеклами. Без сноровки его правильно одеть сложно.

В общем и целом, приятно провел время в истинно мужских развлечениях. Кроме того успел дать пару оплеух каким-то залетным дедам, которые пытались узнать у меня сколько им дней до дембеля осталось. Хотя скорее меня следует считать «залетным», они-то как раз на своей заставе служат.

По традиции ноябрьские «держат масть» над новым осенним призывом, но у меня не было настроения объяснять им «политику партии» в этом историческом периоде, поэтому просто настучал по ушам. Сделать гадость или подставу мне они даже теоретически не успеют, так что и церемонится нечего. Со своими отрядными дедушками так просто не получится разобраться, мне с ними в одном серпетариуме больше года жить. Тут тоньше и деликатнее действовать придется.

Но самое важное конечно же – закладка. Сделал все в лучшем виде. И место подобрал удачное, и яркую заметную надпись на столбе намалевал, краску заблаговременно добыл в автопарке, и даже герметично упаковал послание в стеклянную бутылку от шампуня.

Поэтому вернулся в часть бодрым и отдохнувшим, и даже немного отъевшимся: на заставе кормили не в пример лучше, чем в отряде. Подтверждается эмпирическое правило: чем меньше едоков, тем выше содержание белков и жиров в рационе героя-пограничника.

Забыл упомянуть, что посылку с воблой я получил и тут же честно раздал долги. Прапорщик Зейналов узнал о прибытии груза рыбных хвостов даже раньше меня, и не дал ни одного шанса не сдержать слово. Лично проводил на КПП, где находится филиал почтового отделения на территории части. Получив посылку, доблестный прапор больше не выпустил ее из рук до самой каптерки. После вскрытия деревянного ящика шустро присвоил две трети содержимого и был таков. Даже спасибо не сказал, впрочем я лично и не ждал благодарности, хорошо зная повадки этого стервятника в погонах.

Оставшееся без утайки честно вручил сержанту Сидоренко, как и обещал. Тот неожиданно расщедрился и отдарился тремя пачками печенья, чтобы я братанов угостил. Уважуха сержанту, с пустыми руками к товарищам по призыву после получения посылки являться стыдно. Никто конечно слова не скажет, да и не подумает даже, но мне им в голодные глаза еще смотреть. То, что меня на почту вызвали – все слышали, а значит надежду питают.

Не прошло и пары часов, как примчался взмыленный дневальный.

– Морозов, тебя на КПП ждут! – и заговорщически подмигнув, уточнил. – Беги быстрее. Девушка симпатичная.

Вздох удивления пронесся по казарме. Кто-то аж присвистнул восторженно. Кто-то отпустил восхищенный комментарий, не литературный жалко, поэтому опустим сожержание.

Конечно же же я помчался на проходную, где обнаружил… сразу двух девушек. Карину и Маргариту.

– Привет. Я попрощаться зашла. Уезжаем завтра. В Армавир к родственникам. Отец просил непременно увидеть и передать тебе спасибо от него лично. Сам не успевает, дел много. Сказал, чтобы обязательно приезжал в гости после армии, всегда будет рад тебя видеть.

Марго отошла в сторону, язвительно фыркнув, что здесь она только ради подруги. Опасно в одиночку по городу передвигаться мол.

Не успели перебросится парой слов, как наш романтичный разговор прервали. Перед воротами резко затормозил военный УАЗ, из которого выпорхнул какой-то незнакомый мне хлыщ с лейтенантскими погонами. Номера автомобиля не знакомые, в петлицах у гостях сверкают эмблемы связиста, да и физиономии такой не припомню, отсюда легко сделать вывод, что летеха служит на КРС, контрольной радиостанции.

Нечего и гадать, интерес лейтенанта-связиста вызвала конечно же не моя скромная персона, а находящаяся рядом самая красивая девушка гарнизона и окрестностей. К тому же завидная невеста, единственная дочь командира части.

Судя по тому, как нахмурилась Ритка, модный хлыщ ей определенно знаком и совершено точно неприятен. Бывают такие люди, при одном взгляде на которых сразу понимаешь, что скользкий и нехороший это человек. Причем сразу и безоговорочно это осознается по целой куче мелких примет.

Форма явно ушита по заказу, фуражка– аэродром невероятных размеров, начищенные до ослепительного блеска сапоги. Это минимум час надо их драить, при том что с утра дождик моросил и наведенный на обувь марафет продержится если только по паркету целый день вышагивать. А может прищур глаз, или гнусная ухмылка, прячущаяся в уголках губ. И даже осанка, походка или движение рук многое могут сказать о человеке, если внимательно наблюдать.

Короче, не понравился мне этот летеха, сразу и категорично. При этом умом понимаю, что ничего плохого он сделать Марго не посмеет, и даже косо посмотреть не осмелится, зная кто ее папа. К тому же, она и сама язва еще та, которую попробуй только тронь – так ответит, что мало не покажется.

Поэтому трудно объяснить, почему я полез в бутылку. Собственно от меня требовалось лишь приложить ладонь к шапке, или хотя бы дернуть рукой, изображая воинское приветствие старшему по званию.

Ничего зазорного в таком приветствии нет и быть не может, отдать честь офицеру – что может быть сложного или проблемного? Но именно этому хлыщу в присутствии двух симпатичных мне девушек я этого делать не стал.

Лейтенант аж замер на полушаге, резко затормозив, прервав стремительный бросок к заветной цели. До этого момента он на меня вообще внимания не обращал видимо, но тот факт, что какой-то рядовой нагло и вызывающе игнорирует его присутствие не мог проскочить мимо его внимания.

– Рядовой, при виде старшего по званию руку надо прикладывать к… жопе!

Последнее слово произносится после паузы, чтобы солдат успел начать движение рукой. Это известный курсантский трюк, используемый в военных училищах для воспитания слишком борзых, не желающих отдавать честь всем подряд. Обычно такие мелкие конфликты случаются с чужими офицерами.

После окрика обычно рефлекторно солдат тут же тянет руку вверх, отдавая честь. И в результате получает «зашквар» – ведь сказано было прикладывать к другому месту. После этого следует ехидный комментарий, типа ну что же, если у тебя жопа на плечах, тогда ладно.

С молодым солдатом такой трюк срабатывает в 99 % случаев, но где вы здесь увидели молодого и неопытного? Поэтому я нагло спокойно усмехаюсь, не шевелясь вообще и доводя эти лейтенанта до бешенства.

– Рядовой, почему не отдаете честь старшему по званию?

Пытается он вернутся в лоно уставных отношений, но делает это слишком поздно. Если бы сразу начал так, то без вариантов он прав, а я – злостный нарушитель дисциплины. Но сейчас ситуация другая, и не я первый начал.

– Выполняю прямой приказ старшего по званию. Вы товарищ лейтенант потребовали приложить руку к жопе. Я в точности исполнил ваше указание.

Тут Марго видимо врубилась в смысл происходящего и сдавлено хихикнула, пытаясь не заржать в полный голос. Что явно не к лицу воспитанной мадемуазели.

– Два наряда вне очереди! – вскипел связист, осознав, что он со своими хитрыми подколками сам себя посадил в лужу. На глазах у девчонок.

– Есть два наряда вне очереди! – не стал спорить я, мне достаточно морального удовлетворения от случившегося.

В этот момент на КПП появился капитан Иванов, хмуро и непонимающе осмотрел мизансцену с бледным лейтенантом, довольной, словно кошка, Риткой и другими чеховскими персонажами в пьесе Шекспира на арене цирка.

– Опять ты? – узрев меня, он пришел к выводу, что это все объясняет, и тут же свернул наше короткое и невразумительное свидание.

Лейтенант, красный, как рак, запрыгнул в УАЗик и умчался не прощаясь.

– За что два наряда, когда успел? – поинтересовался предводитель комендантского воинства. Он успел к шапочному разбору и кроме последней фразы ничего не слышал.

Пришлось поведать начистоту, как все случилось. Товарищ Иванов ржал до слез.

– Один наряд отменяю. За сообразительность и находчивость в присутствии милых дам.

– Почему не оба, товарищ капитан?

– Не наглей. Могу вернуть взад… Гы… Надо же, какая молодежь пошла, на ходу подметки режут.

И только добравшись до кухни, я осознал, что сам себе только что подложил жирную свинью и зарыл собаку заодно. Связист на КРС – это же разведотдел! Тот самый разведывательный отдел, где я хотел сделать себе карьеру, в тепле, сытости и комфорте провести остаток своей армейской жизни.

Теперь же я своими собственными руками взрастил себе кровного врага в лице будущего начальника.

Интерлюдия.

Герой Советского Союза, адмирал флота Чернавин Владимир Николаевич хмуро смотрел в окно автомобиля, настроение его было под стать хмурому декабрьскому небу.

Он любил приезжать в эти края, именно здесь начался путь будущего главкома ВМФ. В далеком 1944 году поступил он в Бакинское военно-морское училище «юнг», затем было ленинградское высшее, потом первый атомный ракетоносец, первый поход подо льдами к Северному полюсу, академия, командование флотами, Звезда Героя и многое другое, всего уже и не вспомнить. Но начиналось все здесь.

Почему-то именно сейчас он осознал, что добился в жизни почти всего чего хотел, даже того, о чем и не мечтал никогда. В самом расцвете сил, а ему только-только исполнилось шестьдесят, при этом чувствовал он себя полным сил и здоровья, словно ему на два десятка лет меньше и на погонах еще обычные звезды, а не вышитые. И дело всей его жизни – Военно-морской флот силен как никогда, и корабли новые строятся десятками и сотнями. Подводный флот так и вовсе первый в мире, в крайнем случае, наравне с американским.

Но как-то тревожно и неспокойно на душе у адмирала. И дело не в кораблях и подводных лодках, с ними как раз, все в порядке, хотя проблемы с финансированием никак не решаются. Новый генсек равнодушен к армии и флоту и норовит порезать новые проекты, да и старые не сильно жалует. Его понять можно, в экономике очень серьезные проблемы, денег не хватает даже на самое необходимое. Понять можно, принять – нет! Столько сил потрачено, столько ресурсов, десятилетия на ОКР и проектирование. Заводы и верфи построены, оборудование закуплено – как можно резать по живому?

Между тем, черная командирская «Волга» въехала в Лениноран. Дорога от военного аэродрома заняла меньше часа.

– Как у вас тут обстановка? Тоже бузят? – обратился он к сидящему рядом подполковнику Тарасову, начальнику погранотряда, в который они направлись.

– Тише немного стало. Как всех армян выгнали, так вроде успокоились.

– В Баку тоже разогнали, но ощущение – не надолго. Пошла страна вразнос. Сами справились или войска привлекали?

– Как ни страно, само по себе улеглось. Уже блокада военного городка и танкового полка началась, а потом: раз и как обрезало! Мало того, местные националисты выкупили армянские дома, выплатили деньги чтобы они быстрее уехали из города.

– Ого, какие у вас страсти кипят. Конторские чем объясняют такие странные движения?

Подполковник Тарасов лишь досадливо поморщился. В присутствии водителя такие разговоры вести не рекомендуется.

– Темнят они что-то. Не делятся информацией.

В этот момент машина остановилась.

Водитель посигналил, стальные ворота, окрашенные в брутальный зеленый цвет, с нарисованными рубиновыми звездами по центру, распахнулись, после чего черная «Волга» неспешно въехала на территорию части и вальяжно, не спеша покатила к зданию штаба.

Адмирал выбрался из теплого душного салона, вдохнул теплого влажного воздуха с привкусом морской соли, зажмурился на секунду, тряхнул головой, словно отгоняя видение и… замер.

Начальник погранторяда подумал, что адмиралу стало плохо с сердцем, но не успел сделать и пары шагов, как тот «ожил» и направился к входу в здание. Лишь на ступеньках на мгновение обернулся, словно встретил кого-то смутно знакомого и не узнал сразу.

За обедом адмирал был рассеян, думал о чем-то своем, постоянно курил и почти ничего не ел. Мысли его почему-то возвращались к тому моменту, когда он выбрался из машины. Он сам не мог понять, что же его так взволновало, что никак не может успокоиться.

Почему-то из головы не выходило изображение на плакате перед штабом. Наверняка к приезду высокого гостя нарисовали, сюжеты с морскими кораблями у пограничников не особо популярны. Молодцы, конечно, авианосец получился как насто…

– Камчатский краб мне в печенку! – от неожиданного озарения адмиралу чуть не стало плохо, раз он вспомнил ругательство из време, когда был еще юнгой. – Какой на… к морскому дьяволу, авианосец?!

Срываться с места и мчаться на улицу он не стал, все же главком, а не юноша с горящими глазами, но чем дольше он осознавал случившееся, тем сильнее его пробивал холодный пот.

– Выйдем на улицу, Паша, душно что-то мне стало, старику.

Пал Палыча Тарасова он знал уже много лет, и поэтому иногда по-дружески, даже скорее, по-отцовски, позволял себе называть его по имени, двадцать лет разница в возрасте как-никак. Конечно же при отсутствии посторонних.

Ошибки быть не могло. На плакате действительно оказался изображен ТАКР «Тбилиси» – тяжелый авианесущий ракетный крейсер. Будущая краса и гордость всего Советского Военно-Морского флота.

Предчувствие надвигающейся катастрофы теперь стало абсолютно четким и ясным. Ключевое слово – будущий! На данный момент времени авианесущий крейсер «Тбилиси» еще только строится. Этого ли не знать адмиралу флота, который каждую неделю читает отчеты о ходе испытаний и сдачи узлов и систем этого корабля.

Месяц назад недостроенный авианосец, не до конца укомплектованный экипажем первый раз вышел в море. Такая спешка потребовалась для того, чтобы провести первые экспериментальные взлеты и посадки на палубу. У авиаторов работы непочатый край, и тоже сроки горят, многое еще нужно довести до ума.

Поэтому полуживой авианосец вытолкнули в море в незаконченном виде и с неполным экипажем. Первые испытания прошли успешно, истребитель взлетел и сел на палубу, после чего «Тбилиси» сразу вернулся на достройку.

По советской традиции изображение новой и современной военной техники нигде не публикуются, даже если давным давно гуляют по страницам зарубежных журналов. О существовании Миг-29 и Су-27, например, обычные граждане узнали лишь через десять лет после принятия истребителей на вооружение, да и то благодаря авиасалонам в Фарнборо и Ле-Бурже, где их показали всему миру.

Поэтому детальное и точное изображение строящегося авианосца повергло адмирала в некое подобие шока. И чем дольше вглядывался, тем сильнее становилась его тревога.

Ладно, можно допустить, что кто-то видел строящийся крейсер в Николаеве, все же такую громадину не спрячешь и не скроешь от посторонних глаз при всем желании. И по памяти нарисовал с удивительной точностью.

Но не это поразило больше всего. Черт с ним, корпус корабля можно разглядеть с берега, но откуда художник мог знать, что на палубе разметка нарисована?! Ее только в сентябре-октябре нанесли, и кроме как с воздуха рассмотреть линии невозможно. Мало того, на плакате кроме штрихованной и сплошной разметки огромные пилотажные знаки изображены, которых еще нет в реальности. Их не успели нанести, но в эскизном проекте они точно были – это Владимир Николаевич помнит.

К тому же, на рисунке крейсер выглядит полностью достроенным, но некоторые локаторы РЛС до сего дня еще не установлены. Здесь же они присутствуют, и это значит, что кто-то имел доступ к конструкторской документации. Это не просто катастрофа, это уже полный песец называется.

Внимательное изучение стенда привело адмирала еще к нескольким поразительным откровениям. Поначалу он не обратил особого внимания на самолет, все же моряк в первую очередь всегда любуется кораблями, а истребитель определенно отличался от того, что недавно садился на авианосец, фотографии в недавнем отчете прилагались.

Уже ничему не удивляясь, главком осознал, что на плакате не ошибка или неточность художника. И не плохо прорисованный Миг-29К – корабельный. Он имеет возможность лицезреть сверхсекретный палубный истребитель от КБ Сухого. Которого на «Тбилиси» не было и быть не могло. Самолет еще только заканчивает заводские испытания. Его вживую кроме пары летчиков и конструкторов никто «в живую» не видел. Даже он сам только на бумаге его наблюдал. Поэтому и узнал не сразу.

– Павел Павлович, у тебя коньяк есть?

Подполковник Тарасов стоял рядом и ничего не понимал в происходящем, однако коньяк у него нашелся сразу. Хороший, десятитений, Кировобадский. Не путать с тем, что в магазинах продается, тот пить в здравом уме Пал Палыч никому не посоветовал бы. Этот же напиток как божественный нектар – только первым секретарям положен.

Глава 35

День ВЧК-КГБ в нашей части считается вполне официальным праздником. В этот день занятия и выезды на полигон отменяются, вместо них проводится торжественное построение с последующим конкурсом строевой песни. Командование произносит пафосную и абсолютно бессодержательную речь, из которой удалось запомнить лишь пару фраз о руководящей роли партии и советского правительства. Любят здесь толкать речи по любому поводу. Иногда на несколько часов подряд.

По случаю праздника в меню появляется печенье и тарелка повидла из расчета на один стол и двенадцать человек в комплекте с ним. Леха пошутил, что это больше похоже на рацион Мальчиша-Плохиша из сказки Гайдара. Но получив подзатыльник от соседа по столу, которым удачно оказался земляк-татарин, тут же умолк, сообразив, что шутка вышла двусмысленная с политическим оттенком. За такое можно и повидла лишиться в мгновение ока.

Гайдар – в этом времени известен пока еще только как писатель. О его придурковатом внуке-экономисте, будущем экспериментаторе, проверяющим свои нелепые теории на живых людях, еще никто не слышал.

Однако заветного повидла мне отведать не удалось, появился посыльный из штаба и вытащил меня прямо из-за стола. Блин, и эти люди что-то говорили о конспирации? Надеюсь, прокатит моя старая отмазка, что это очередная бумага из прокуратуры пришла, по жалобе об избиении солдатским ремнем местного аборигена, пойманного на грабеже.

– Садись, в ногах правды нет, – майор Жилинский все так же монументален и невозмутим, словно нет никакой срочности в моем появлении здесь.

Интересно, а куда подевался начальник особого отдела? За все время пока я здесь, ни разу его не видел. Такое ощущение, что он или в длительной командировке или уже ушел на повышение, но дела пока не передал.

Как только майор озвучил причину моего вызова, сразу стало понятно, что мой план сработал. Особист решил поинтересоваться моим мнением о моем земляке Алексее, талантливом художнике и прекрасном человеке.

В ответ я резонно возмутился, напомнив нашу договоренность, что на своих товарищей по призыву стучать не намерен. Сформулировал конечно не такими словами, но четко и предельно ясно.

Товарищ Жилинский сделал вид, что оскорблен в лучших своих чувствах.

– Как ты мог подумать такое?!

После чего выдал убедительную и весьма правдоподобную легенду, что только ради полноты водопада наград и поощрений для моего друга интересуется этим вопросом.

– Корабль на плакате твой товарищ замечательно изобразил. Начальству из Баку очень понравилось. В этом году семьдесят лет Каспийской флотилии, в округе хотят выпустить памятный альбом по этому случаю. А тут такой талант оказывается!

Если бы я точно не знал истинную причину этого интереса – обязательно поверил бы этому сказочному рассказу. Майор, конечно молодец, так искренне и убедительно излагал, что ему самому награду за актерское мастерство давать надо было.

Жалко, но титанические старания начальства я не оценил. А ведь целый майор всего лишь перед рядовым распинался.

– Вот, держу слово. Выписан на твое имя, только дату вписать осталось.

Майор выложил на стол главный козырь – заветный значок с удостоверением. Тот самый «погранец» – правда, всего лишь зеленый, а не красный, который первой степени.

После такого подарка отказываться от сотрудничества было бы глупо, тем более, что я изначально на такой успех даже не рассчитывал. Это как Штирлицу предложили бы поучаствовать в ловле русского шпиона в ставке фюрера. Поэтому для видя я немного подумал, и дал согласие. Пообещал разузнать все в подробностях: откуда взялся образец для рисунка, очень уж он понравился морскому начальству. Сроку мне дали до завтра.

Во времена Ельцина был такой милицейский генерал Рушайло, его даже преемником президента одно время назвали. Слава богу, кандидатура не прошла, но не об этом речь.

Так вот в бытность руководителем Следственного управления МУРа, он по слухам, каждую утреннюю планерку начинал со слов:

– Главная наша задача на сегодня – в ходе расследования не выйти на самих себя.

В некотором роде, я оказался в очень похожей ситуации. Конечно в этом есть свои преимущества: теперь я буду в курсе расследования и могу влиять на него при желании, но с другой стороны, моя фигура теперь засветилась рядом с этим плакатом. Сейчас у меня железное алиби по всем направлениям сразу: моя кандидатура на роль «Слепого» абсолютно не подходит, и участвую в деле исключительно по инициативе особиста, но в будущем постоянное мелькание рядом автоматически создает нехорошие ассоциации.

Раз – случайность, два – возможно совпадение, три – это закономерность. Моя физиономия слишком часто в последнее время появляется на экране этого детективного сериала.

Интересно, какую версию подсунули самому товарищу Жилинскому? Не думаю, что его посвятили во все подробности. Скорее всего, дали конкретное задание без объяснения причин. Вот он и роет.

– Товарищ майор, тут и выяснять нечего, – решил не откладывать дело в долгий ящик.

Особый отдел мышей ловит профессионально, и до «истины» доберется в любом случае, меня явно привлекли для ускорения процесса, но в любом случае пробьют информацию по всем каналам, поэтому лучше поспешить, если хочу получить выгоду первым

– Он этот авианосец с дембельского альбома срисовал.

– Тээкс, – новый поворот сюжета похоже озадачил майора не на шутку. – Морозов, надеюсь, ты не для красного словца ляпнул, и точно знаешь чей это был альбом?

Я конечно же, тут же сделал вид, что усиленно размышляю. Вздохнул пару раз театрально, выдержал трагическую паузу, изобразив душевные сомнения, пришел к соглашению со своей совестью, что ничего плохого не будет, если «сдам» дедушку по такому пустячному поводу.

– Товарищ майор, а ему точно ничего не будет? Вы так пристально интересуетесь, что поневоле задумаешься, – решил еще немного набить себе цену.

– Морозов, умеешь ты тянуть кота за причинное место, выкладывай уже.

– Дык, эта. У сержанта Анисимова такой же пароход в дембельском альбоме. Оттуда и срисовали.

И тут же, как говорится в таких случаях «не отходя от кассы», закинул удочку с наживкой. Как-никак ценную информацию только-что сообщил, значит майор мне немножко обязан, именно сейчас и очень немного, поэтому ковать железо требуется сразу, чуть позже это чувство рассеется без следа.

Следует пояснить, что с получением знака «Отличник погранвойск» ситуация кардинально изменилась. С вероятностью близкой к 99 процентам по окончанию учебки мне, как отличнику боевой и политической подготовки, присвоят звание ефрейтора и наградят десятидневным отпуском. Никакие спортсмены и знатоки Устава мне теперь не соперники. Ежели я, конечно, не совершу какой-нибудь выдающийся эпический залет, что маловероятно.

При таком раскладе просиживать штаны в учебке еще два с лишним месяца мне нет никакой необходимости. Воинскую науку я сполна постиг еще в прошлой жизни, и ничего нового почерпнуть не смогу при всем желании. Зато нервный срыв заработать могу запросто. Начинаю замечать за собой некоторые предпосылки к этому. Если в первые дни армейская служба вызывала уилительно-ностальгические чувства, то теперь все больше – раздражение, часто переходящее в злость.

Стал ловить себя на мысли, что вопреки Уставу с удовольствием начистил бы физиономию некоторому числу нехороших людей. Причем не только и не сколько дедам, а двум-трем прапорщикам и даже парочке офицеров. Будь мне реально восемнадцать, я может и не реагировал бы на откровенное хамство мелких командиров или садистское самодурство отдельных офицеров, считая это «фоновыми неприятностями бытия», типа комаров на рыбалке – неприятных и неизбежных. Но прожив долгую и местами непростую жизнь, отвык уже от такого обращения. В последние лет десять кроме как по имени и отчеству ко мне никто не обращался, более сотни человек в подчинении, выше только – генеральный директор.

Конечно, можно обойтись и без мордобоя. Того же прапорщика Зейналова можно и даже нужно подставить на воровстве, благо это не трудно с его манерой тянуть домой, все, что плохо лежит, и сдать особисту, что я наверное и сделаю в скором времени, ибо бегать в противогазе и ОЗК за автомобилем мне реально поднадоело. Лафа со строительством оборонительных сооружений в военном городке быстро закончилась, и мне пришлось вернутся к учебе, в том числе и на полигоне.

Месть прапорщику – дело, конечно, благородное, но если честно, то это какая-то мышиная возня, недостойная настоящего попаданца. Пора на решение глобальных вопросов замахиваться, я же фигней откровенной занимаюсь.

К тому же, чисто математически, моя удача не может длиться бесконечно долго, ночные вылазки придется свести к минимуму, предел везения может наступить в любой момент. Сидеть в части два месяца, тихо мирно и не отсвечивая – это точно не про меня, от скуки сдохну или накосячу обязательно. Поэтому решил идти ва-банк, тем более, что с разведотделом я уже испортил отношения, и служить там мне видимо уже не светит.

– Товарищ майор, проверьте меня в настоящем деле. Стреляю на отлично, автомобилем управляю, физподготовка и рукопашный бой на высоком уровне. Устав чуть ли не наизусть вызубрил. Тем более у меня план есть готовый, как нам шпиона настоящего поймать.

Папаша Мюллер ласково и снисходительно улыбнулся, наверное его позабавило местоимение «нам».

– Что такое «тыл»? – задал он неожиданный вопрос, проверяя заявленное знание Уставов.

– Тыл – сторона противоположная фронту! – тут же отчеканил в ответ. На самом деле, таких «заковыристых» вопросов у майора не слишком много, и большинство их них мне известны еще с прошлой реинкарнации.

Если вдуматься, то определение тыла, как стороны противоположной фронту звучит несколько неадекватно, но зато без философской глубины и понятно любому солдату, даже на первом году службы. Но с точки зрения технаря звучит конечно дико. Это как заявить, что электричество – это явление противоположное отсутствию электричества!

– Верю, что Устав ты вызубрил. Дадно, излагай свой план ловли шпиона, у тебя есть две минуты.

Вот и сказался удачный момент для моей инициативы, в любой другой ситуации майор сразу послал бы меня куда-то в сторону казармы. Сейчас же сделал одолжение, что готов выслушать.

И если поначалу он щурился насмешливо и снисходительно, то по мере изложения хитроумного плана веселость его куда-то испарилась.

Мое предложение и не мое вовсе, оно нагло позаимствовано из реалий прошлой жизни. История эта случилась с рядовым Саликовым. Весной следующего года, примерно через месяц после учебки, он отправится первый раз в горы. Понятное дело, что молодому и неопытному бойцу никто не отдаст нормальную хорошую машину, поэтому ему досталась убитая напрочь колымага. Вдобавок младший сержант Зайцев подсунул ему разбадяженное отработкой негодное масло, в результате на выезде с города на первом же серьёзном подъеме он поймал «клина». Поршень застопорился намертво, шатун оборвало и пробило стенку цилиндра, двигателю каюк однозначный, ремонту и восстановлению не подлежал.

Явление хоть и редкое, но случается. Никого даже не наказали после этого, хотя зампотех звиздюлей Кролю выписал знатных. Машину списали целиком и дело закрыли.

Но самое интересное началось потом. Колонну грузовиков из-за одного долбодятла останавливать не стали, дотянули на сцепке калеку до ближайшей ровной площадки рядом с чайханой, да там и оставили. Пообещали забрать на обратном пути, оставив рядового Саликова сторожить ценный груз.

Ценного там особо ничего и не было, лишь уголь и бревна, но оказалось, что местные аборигены готовы скупить это добро за символическую плату.

Но тут нашла коса на камень, не повезло им с водителем. Уживительно, но Рядовой Саликов оказался тем самым редким исчезающим видом правильного комсомольца, к тому же сыном полковника, мечтающего о поступлении в институт Дзержинского, вдобавок кандидата в члены партии!

Без шуток, он до армии успел найти трех поручителей и начать процесс вступления в КПСС. Для этого требовалось аж три года кандидатом в члены побыть.

Получив отказ, разочарованные аборигены быстро рассосались, оставив голодного солдата мучиться ароматными запахами из чайханы.

Но нашелся добрый самаритянин талышской национальности, заведующий богоугодным придорожным заведением, который решил бесплатно покормить бойца.

Понятное дело, от халявы кто откажется? Наш рядовой с удовольствие набил брюхо дармовым угощением, слушая рассказы милого и доброго человека, хозяина чайханы. Тут нет противоречия, столовая лишь по бумагам – государственное предприятие, владелец же один. Он же отвечает за выручку, прибыль, занесение доли ментам, прокурорским и райкомовским.

И только к концу обеда, дойдя до бесплатного чая, рядовой Саликов наконец осознал, к чему клонит хлебосольный хозяин.

Тот беззастенчиво и открыто предложил ему всегда обедать в его кафешке бесплатно, но в обмен на маленькие регулярные услуги. Доставить небольшую посылку в Астару, забрать ящик с лимонами на обратном пути.

Самое смешное, что чайханщик принял его нежелание продавать уголь с машины за хитрость и осторожность, а не за принципиальность и честность. Что не удивительно для местного менталитета.