Текст книги "Когда Планета кричит SOS"

Автор книги: Олег Соломенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

Маша ехала за город, ей нравилось водить, за рулем она не ощущала того давления, которое испытывала дома. Еще утром она попросила родителей забрать сына из школы и побыть с ним несколько дней. Она решила немного отдохнуть от мужа, семьи, дома. Собеседование прошло отлично, через неделю у нее должна будет состояться вторая встреча, на этот раз с продюсером канала. Еще в период своей модельной биографии она хорошо понимала, что провести всю жизнь, порхая, как мотылек, с одной съемки на другую она не способна. Образование получить не успела, думала, что заработает на будущее, но реалии российского шоу-бизнеса не дали возможности сделать блистательную карьеру с многомиллионными гонорарами. Хватило только на небольшую дачу в элитном пригороде столицы, которую, впрочем, она теперь почти все время сдавала – нужны были деньги. Но вот уже месяц на даче никто не жил и теперь она счастливая в буквальном смысле летела в направлении МКАДа… небольшое опасное сближение на Кутузовском проспекте, но Машу это только подзадорило и она еще сильнее надавила на педаль газа. Еще минут двадцать и она за городом – в тишине и покое.

Глава 6

Утром у Кирилла было сильнейшее похмелье. Всю ночь они веселились, под утро действительность стала смутной и о том, как он добрался до дома, Кирилл просто-напросто не помнил. Будильник он, разумеется, проспал, а Маша и не подумала его разбудить и вообще куда-то пропала. Кирилл был зол, очень зол, с того момента, как он проснулся, точнее был разбужен гневным продюсером канала, он получил от него еще несколько таких же недовольных звонков. За рулем Кирилл ощущал себя как капля воды в раскаленном масле, ему все время мерещилось, что еще чуть-чуть, и он врежется либо в машину, либо в светофор. Наверное, он все еще был пьян.

Кирилл быстро прошел мимо поста на входе в Останкино. Поднялся на лифте и теперь мечтал пройти никем не замеченным до кабинета. Длинные коридоры телецентра были полупустыми, он специально свернул в тот, которым почти никто не пользовался. Через минуту тело популярного телеведущего тяжело опустилось в кресло. Кирилл окинул усталым взглядом чертят, которых нарисовал вчера, достал из ящика стола бутылку минеральной воды, бросил в нее несколько растворимых таблеток. Дождался, пока они растворятся хотя бы наполовину, и стал жадно пить. Больше всего Кириллу сейчас хотелось пива, и время от времени он даже подходил к ящику у окна, но опохмелиться так и не решился, через несколько часов он должен будет выйти в эфир, а лишаться работы, тем более такой звездной, ему совсем не хотелось.

В комнату постучались, через мгновение в дверном проеме показалось испуганное лицо секретарши.

– Кирилл Аркадиевич, – сказала она робко, – вас полдня Петр Алексеевич разыскивает.

– Хорошо, сейчас поднимусь, – улыбнулся он в ответ, изображая жизнерадостность, хотя получалось, скорее всего, плохо.

Через пятнадцать минут телеведущий ощутил, как похмелье начало сдавать свои позиции, по крайней мере, металлические стержни, пронзавшие голову при каждом повороте или наклоне, перестали его мучить, значит, можно идти и слушать упреки руководства.

Кабинет шефа был этажом выше и больше примерно в два раза, иерархия требовала четкого соблюдения норм. Проработав в телецентре еще несколько лет, Кирилл обязательно получит точно такой же кабинет на том же этаже. Понятие карьерной лестницы в Останкино некоторые понимали почти буквально.

– Ты плохо выглядишь, – вздохнул продюсер, добавив ехидно: – Значит, вчера было хорошо.

– Это от усталости, Петр Алексеевич, с самолета, десять часов перелета…

– Кирюша, – перебил его шеф, – я все понимаю, зарплата у тебя небольшая, но есть лицо. Узнаваемое лицо, почему бы время от времени не получать барыши только за лицо. Все понимаю и не возражаю.

В голову Кирилла снова стали впиваться металлические пруты. Надо было больше таблеток кидать, подумал он.

– Но и ты должен понять меня, – лицо шефа постепенно становилось пунцовым, – сегодня эфир, а тебя нет.

– Пробки, – робко парировал Кирилл.

– Какие еще пробки, – заорал Петр Алексеевич, – ты это еще телезрителям скажи, хотя плевать на них, генеральному скажи, что программа задержится, потому что в этом чертовом городе всегда пробки!

Кирилл молчал, боль становилась почти невыносимой, спорить не было сил.

– Короче так, Кирюша, – начал успокаиваться шеф, – еще раз принесешь сюда свою пьяную морду, выгоню взашей, это раз. Два: рейтинг твой, Кирилл Аркадиевич, падает, а стоишь ты в самый что ни на есть прайм-тайм, так что давай иди, похмеляйся, выходи в эфир, а потом принесешь список тем, и чтобы скандал там был, понял меня? Скандал!

– Где ж его взять-то, скандал? – Кирилл слишком поздно понял, что сказал глупость.

– Вот если ты повесишься в прямом эфире, рейтинг будет о-го-го, так что думай Кирюша, думай.

Вернувшись обратно, первым делом Кирилл выпил несколько таблеток обезболивающего, прибегнуть к совету шефа и опохмелиться он не рискнул. Вместо этого, в ожидании действия таблеток, телеведущий снова принялся рисовать поваренка. Кирилл почему-то снова начал думать о жене, несмотря на то, что он часто обижает ее, делает ей больно, он хорошо понимал, что любит этого человека и в такие моменты, как сейчас, она ему очень нужна. Маша обладала удивительным свойством все время находить нужные слова, такие слова, от которых ему делалось обязательно лучше.

Думая о жене, Кирилл наконец-таки смог нарисовать своего поваренка. Он обрадовался и понял, что голова вовсе перестала болеть.

– Степа, – он тут же набрал внутренний номер коллеги, – пойдем, покурим.

Курилка находилась на лестнице, Кирилл поздоровался со своими многочисленными коллегами.

– Ну как, подстриг, старик? – смеясь, спросил Степа.

– По полной, я думал – умру там, да еще голова раскалывается, думаю, еще одно слово он мне скажет и выпрыгну из его окна, пусть потом доказывает, что это не он меня выбросил, – засмеялся Кирилл.

– Ты пришел в себя-то?

– Разумеется, – сказал Кирилл, – ты купишь мне еще пару пачек таблеток, ладно? Слушай, нам нужно еще что-то придумать со скандалами, старик требует крови.

– Как всегда, – вздохнул Степан.

– Давай думать.

– Интересно, а чем я обычно занимаюсь? Давай про могильщиков, позовем их в студию…

– И что? – смеясь, спросил Кирилл. – Предложим им на скорость закопать меня там?

– Можно и так, – согласился Степа, – можно и гробик тебе подогнать, красивый.

Кирилл отмахнулся.

– А ты что думаешь, Петь? – спросил Степа только что влетевшего в курилку молодого стажера.

– Ничего не думаю, – ответил юноша, – есть пара задумок, но Алка все режет, все ей не то, все бесперспективно.

– Да слышали мы, что ты ей там носишь, – засмеялся Кирилл, – я бы тоже зарезал, только не идею, а тебя, если бы ты предложил мне воскресить человека в прямом эфире.

– А что? – начал возмущаться Петр, – подвесить труп на стропы и поднять… А? Какой рейтинг будет.

– Было уже, – отмахнулся Степан, – есть какие-то более реальные идеи, что там тебе еще Алла Викторовна завернула?

– Она все мне заворачивает.

– А ты перестань ей всякую мистику таскать, глядишь, что-нибудь и утвердит, – посоветовал Кирилл.

– Есть тема про покойников, – не унимался Петр, – возьмете?

Кирилл и Степан в недоумении переглянулись.

– Там можно попробовать провести эксперимент по взвешиванию души, – продолжил Петр не дожидаясь ответа, – снять сюжет, а в студии уже это обсудить с героями.

– Кого в герои-то брать, медиумов? – засмеялся Кирилл. Он задумался, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Мать ожидающего смертной казни и священник, – Степан поднял глаза на ведущего, – как вам? Хорошая резня должна получиться между ними, а?!

– Хорошая, только смертной казни в нашей стране нет, – ответил Кирилл.

– Ну и что, палачи же остались, живы еще! – Глаза Петра горели.

– А ты вообще монстр, – ткнул пальцем в стажера Степан.

– Нет, тема смертной казни нам не подходит, – сказал Кирилл, – нужно что-то другое.

– Может, про коррупцию в церкви? – вяло предложил Петр. Да и попы вой поднимут, на начальство давить начнут, хотя…

– Есть священник? Без священника этот эфир не провести, – сказал Степа, – мы много об этом думали, но РПЦ слишком закрыта, а с отщепенцем эфир провести не получится.

– А ты предложи другую тему, про аборты что-нибудь… – Кирилл встал. – Главное, чтобы в студии сидел, а там я сделаю все как нужно.

– Давай попробуем, – без энтузиазма согласился Степан.

– У меня есть пара священников на примете, – тут же вставил молодой карьерист.

– На следующей неделе сможем эфир провести? – спросил Кирилл.

– Да, я могу взяться за разработку прямо сейчас, – глаза Петра светились нездоровым азартом.

– Принимайся за дело, – согласился Кирилл, – разберись со сценарием, Степ. Ладно, пойду пока гримироваться.

– Эй, – крикнул Степан в след, – ты сегодня помнишь, что у нас вечеринка в «Рице»?

– Ага, там и похмелимся! – засмеялся Кирилл и ушел.

– Степа, а может, вы меня возьмете в штат? – взмолился молодой карьерист. – У меня еще много хороших идей есть.

– Как с этим справишься, так видно будет… – Степан выкинул недокуренную сигарету в ведро с водой и вышел.

Глава 7

Марина сняла очки и потерла глаза. Из кабинета только что вышел очередной пациент.

– Устали? – спросила сестра. – Напряженный сегодня денек.

– Да уж, – еле слышно сказала врач, – не понимаю, они что, решили заболеть все именно сегодня?

– Бывает, – сестра пожала плечами.

Марина встала, прошлась несколько раз по кабинету.

– Знаешь Свет, я, когда выбирала себе эту работу, думала, что буду заниматься исследованиями, а не лечением, и вот что получилось, – Марина снова села за стол.

– Звать следующего? – поинтересовалась сестра. – Или небольшой перерыв нужен?

– Посмотри, сколько там еще пациентов, если больше трех человек, то перерыв.

Через час Марина вышла на улицу. Кутаясь в пальто, она пыталась рационально объяснить себе, почему у нее все время растет количество заболевших неизлечимыми недугами. Она хорошо понимала, что увеличение таких болезней в первую очередь связано с улучшением диагностики, ранним выявлением, хорошим лечением. Многие люди, заболевшие раньше такими редкими болезнями, теперь могут жить намного дольше. Марина вдыхала свежий воздух, и усталость отступала.

– Тяжелый день?

Марине не нужно было оборачиваться, чтобы узнать своего коллегу.

– Максим, – сказала Марина, – как вы для себя объясняете увеличение числа тяжелобольных, в особенности больных редкими болезнями?

– Лучше диагностируем, Марина Петровна, вот и находим.

– Вы думаете? – Марина повернулась к коллеге. – Я тоже так все время себе говорю, но все чаще мне начинает казаться, что нас слишком много.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы же знаете, что за последние 50 лет число полезных веществ в овощах и фруктах сократилось в несколько раз?

– Да, слышал что-то подобное, – кивнул Максим, – нужно еще больше есть фруктов.

– А может быть, планета таким образом пытается сократить численность людей?

– Мариночка, – врач по-прежнему смотрел не на свою собеседницу, а куда-то вдаль, – это философия. А врач не должен философствовать. Врач должен ставить правильный диагноз и хорошо лечить.

– Вы правда так думаете? – удивилась Марина.

– Нет, конечно, – усмехнулся Максим, – но слишком много размышлений на пользу вам не пойдет. Да и потом, ну допустим, природа не справляется с таким количеством народа. Если это действительно так, что вы предлагаете сделать, расстрелять лишних?

– Ну не столь радикальные шаги, полагаю, но что-то же можно сделать, как-то регулировать этот процесс можно?

– И вы это говорите, живя в стране с отрицательной демографией? Позвольте этому процессу, как вы выражаетесь, регулировать самого себя. Вам-то зачем задаваться этим вопросом? У вас что, других проблем в жизни нет? – Максим первый раз за все время разговора посмотрел на Марину.

Девушка была более чем удивлена, хороший знакомый, коллега-врач предлагал ей не думать о здоровье людей, а пустить все на самотек.

– Максим! – Марина пыталась скрыть легкое раздражение, – наверное, именно потому, что у меня слишком много проблем, я и задумываюсь над этим вопросом.

– Марина Петровна, – самодовольно улыбаясь, начал Максим, – какие конкретно предложения у вас есть, вы можете как-то проверить вашу догадку? Возможно, если вы внятно аргументируете свою точку зрения, я вам помогу, и если все пройдет хорошо, мы получим Нобелевскую премию. Так что?

– Что – что? – удивилась Марина.

– Какие есть предложения? – переспросил Максим.

– Для вас, Максим, никаких, – Марина уже не могла сдерживать раздражение, – приятного дня.

Она развернулась и пошла обратно. До конца дня Марина размышляла над словами коллеги. А действительно, что может она, хрупкая женщина? Может ли она сделать что-то для этого мира полезное? Да и так ли это миру необходимо? Перенаселение преимущественно распространено в развивающихся или вообще неразвитых странах. Там, где людям больше нечего делать, им остается только размножаться, и наоборот, развитые страны дают совсем небольшой прирост населения.

– А давайте обсудим все это за ужином, что вы сегодня вечером делаете?

– Стыдитесь, Максим Анатольевич, стыдитесь, – засмеялась Марина, – я вам такие вещи говорю, а вы все о плотском.

– Отчего же, – засмеялся в ответ Максим, – о плотском думаете вы, я же предложил вам просто поужинать.

– Спасибо, мне еще в лабораторию, – улыбнулась девушка.

– Вы как всегда бежите. От чего же вы бежите, прекрасная Марина? – Коллега лукаво прищурился.

– От вас бегу, Максим, от вас… – Марина торопилась попрощаться с врачом.

– Интересно, чем же я так насолил вам, – удивился реакции Максим, – неужели только тем, что не размышляю всерьез над глобальными проблемами человечества и не пытаюсь найти пути их решения?

– Зачем вам просить об этом, Максим? Сколько раз вы предлагали мне поужинать? Сколько раз я отказывалась? Если вы строите свое суждение о девушке только в контексте количества отказов, то мне очень жаль вашу избранницу, если она, конечно, появиться когда-нибудь. – Марина засмеялась. – Что до меня, то я стараюсь не бегать. Вы же врач, Максим, должны знать, что бег давно уже признан не самым полезным видом спорта для профилактики инфарктов. Поэтому я предпочитаю, по рекомендациям тех же ученых, избегать встречи с этим очень, кстати, помолодевшим недугом при помощи неспешных пеших прогулок, чего и вам советую.

На этих словах Марина рассталась, наконец, с Максимом и, довольная собой, вышла из подъезда поликлиники.

Глава 8

– Отец Никита? – спросил незнакомый голос в трубке.

– Он самый, – улыбнулся Никита. За сколько лет он так и не привык, что его называют «отец».

– Добрый день, – сказали в трубке, – меня зовут Петр Захаров, я работаю на телевидении, хотел вас пригласить к нам на эфир.

После небольшого рассказа о том, на каком канале и в какую передачу он приглашает Никиту, собеседник сказал:

– Мы готовы вам заплатить за участие в программе.

«Опять работа… – подумал Никита. – Все-таки все больше и больше людей воспринимают священников как работников церкви».

– Нет, – он улыбнулся, – платить мне не обязательно. Расскажите лучше, почему вы позвонили именно мне, и кто вам дал мой номер?

– Я живу рядом с церковью, где вы служите, наблюдал за вами несколько раз, видел, как вы беседуете с людьми, и мне показалось, что именно вы лучше всего подойдете для темы нашей программы об абортах и эвтаназии. – Петр говорил быстро, почти скороговоркой, он считал, что если выплеснуть на человека сразу много информации, человек согласится с тем, что ему предлагают, из-за врожденной вежливости. И еще Петр был убежден, что вежливых людей намного больше, чем грубых, и этим грех не пользоваться. – Да, и еще к вам очень хорошо относятся люди.

– Спасибо, – сконфузился Никита, – а что касается вашего предложения, то мне нужно немного подумать, ну и, конечно, спросить благословение наставника.

– Приходите обязательно, отец Никита, – продолжал уговаривать Петр, – мы в вас очень заинтересованы.

Никита попрощался, положил трубку и снова погрузился в свои размышления. Он подошел к окну. По полупустым дневным улицам прогуливались молодые мамы с колясками. Многие матери прививают веру в Бога своим детям с самого раннего возраста, говорят им, что нужно жить по законам Божьим, верить в Него, надеяться на Него, потому что иногда больше никто, кроме Него, не поможет. Никита вспомнил свою бабушку, которая при любом случае спрашивала его: Илюша, а ты в Бога веришь? Илюша кивал и уходил. Он старался избегать подобных разговоров с любимой бабушкой, он знал, что ей было важно привить ему веру. Набожная бабушка считала, что приучая внука к вере, спасает его, дает ему шанс получить заветный билет в рай.

Но он также понимал, что почти полностью разочаровался в Боге, когда произошла катастрофа всей его жизни. Никита вновь обратился к той фотографии: Светловолосая, навсегда двадцатипятилетняя Света смотрела на мужа такими живыми, наполненными радостью и оптимизмом глазами. Она прижимала к себе пятилетнего мальчика без переднего зуба. Такой же, как и мать, светловолосый Артемка махал папе рукой из какого-то теперь другого мира. Вот уже столько лет Никита не мог себе простить этой поездки, еще больше он не мог простить себе, что отпустил их в тот день одних. Иногда это случается, иногда это случается даже на цивилизованных и, в общем-то, безопасных курортах. Артем в тот день очень хотел на море, а как московский ребенок может не хотеть на море? Никита, не переносящий жару, накануне получил свой первый тепловой удар, поэтому идти на море в полдень казалось ему неразумным. Света тоже совершенно не хотела выводить ребенка на улицу в самое пекло, но Артем ныл и ныл. Материнское сердце не выдержало и они стали собираться, договорившись с сыном, что большую часть времени он проведет в тени под пальмой, Света наспех собралась, и они ушли. Как потом выяснилось, все случилось очень быстро.

Какой-то пьяный турист, слишком сильно разогнавшись на скутере, отвернулся буквально на несколько секунд, и… Если ни один волос не упадет без воли «отца небесного»! Как это понять, что он позволил снести полчерепа и раскидать мозг невинного младенца по лицу матери и жены одного из самых преданных своих слуг! Как это понять? И тем более принять!

Чтобы построить правильную, спокойную жизнь и семью, нужны годы, иногда десятилетия, чтобы все изменилось, иногда достаточно нескольких секунд. Артем умер сразу, Свету отвезли в больницу, ей не хотели ничего говорить, но чуть придя в себя, она и так все поняла. Провалилась в забытье и ушла за Артемом. Кто-то из родственников сказал, что ушла она специально, помогать сыну становиться ангелом.

Никита тоже провалился, провалился в какую-то рутинную кашу, которая затягивала с каждым днем все сильнее и сильнее. Он забросил свою контору, почти не выходил из квартиры, ежесекундно задавал себе один и тот же вопрос, ежесекундно проворачивал в голове сотни схем, как бы мог изменить тот день. В один прекрасный день он вышел из квартиры, но до магазина так и не дошел, а зашел в небольшую часовню. Там он и понял, чему должен посвятить свою дальнейшую жизнь. Он решил, что должен спасти хотя бы две жизни, избавить каких-то других людей от тех мук, которые мучили его самого.

Никому ничего не говоря, Никита закрыл свой бизнес, закончил семинарию, сдал квартиру в престижном районе, сам же поселился в давно не видавшей ремонта пятиэтажке, рядом с храмом, куда его распределили.

И только однажды он рассказал свою историю духовнику, и не потому, что так было нужно. Дело в том, что даже став священником, Никита так и не смог понять, почему Бог поступил с ним таким несправедливым образом.

Количество спасенных Никитой душ неизвестно, да и как можно их сосчитать, но он старался помогать каждому, кто к нему приходил: кому словом, кому делом. Нельзя было даже сказать, кому больше служил отец Никита – Богу или людям? Никогда он не скупился ни на слова, ни на время, но то, что произошло с ним в последние дни, не отпускало его.

Никита начал понимать, что дорога, которую он себе выбрал, может вполне оказаться ложной.

Глава 9

– Олег, добрый вечер! Это Петр.

– Добрый, добрый, – улыбнулся Олег.

– Хотел пригласить вас на эфир завтра, должна быть очень интересная передача… – Голос Петра звучал напористо.

– А тема какая?

– Очень любопытная тема, – запел Петя, – убежден, вас она очень заинтересует, в том числе и с позиции той информации, которую вы собираете. Кстати, я прочитал то, что вы передали мне, и знаете, что я хочу сказать вам?

– Очень интересно, что, – опять улыбнулся Олег.

– Все просто великолепно, – защебетал Петя, – я никогда не видел, такого точного, детализированного подхода к этой теме. Я, конечно, встречал многих людей, которые пытались нести подобные идеи в массы, но вот у вас…

– Я все понял, – перебил его Олег.

– Как же… – смутился Петр.

– Выпишите на завтра пропуск, я приеду, – согласился Олег, даже не спросив, чему будет посвящена программа. Это, собственно, было уже не актуально.

– Да, разумеется, приезжайте в половине девятого, я вас встречу. Знаете, где находиться телецентр?

– Представляю, – буркнул Олег.

– Хорошо, вам нужно в то здание, что повыше и новее выглядит. Значит, договорились. В половине девятого, я вас буду ждать на проходной.

– Договорились, – Олег положил трубку и задумчиво почесал лоб. Не совершил ли он ошибку, отдав папку с информацией этому журналисту?