Текст книги "Этот Странный Новый Мир"

Автор книги: Олег Шабловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13 Конец января, день двести восьмой.

 Легкий утренний морозец приятно бодрит, под ногами похрустывает свежий снежок. Через пару часов он начнет таять и к обеду от него не останется и следа, если не считать таковым раскисшие степные черноземы. Но это будет позже, а сейчас, приятно идти, и слушать, как он поскрипывает под резиновыми протекторами сандалий, в недалеком прошлом служивших автомобильными покрышками. Хорошее настроение не портит даже холодная вода, при каждом шаге выплескивающаяся на ноги из переполненного ведра, которое тащит Спиридонов.

– Ты чего такой довольный? – по лицу идущей рядом Ирины скользнула легкая улыбка – я вроде ничего смешного не говорила.

– Да так – Сергей рассеянно пожал плечами – настроение хорошее. А чего ты, кстати, там говорила?

– Здрасте, приехали – фыркнула девушка – я уже минут десять тут распинаюсь, все последние новости ему выложила, а он даже не слушает меня. Правильно Вика говорит, что вы мужики не способны внимательно выслушать и понять.

– А чего это, у нее такие пессимистические мысли возникают? Поругалась со своим Игорьком?

– Да она с ним в последнее время постоянно ругаются, а потом она в общагу приходит и всем нервы треплет.

– Милые бранятся, только тешатся, да и у Вики характер не подарок – отмахнулся парень, и обнял подругу свободной рукой – не то, что у моего сокровища.

– Не подлизывайся – девушка попыталась отстраниться из его объятий, но как-то не очень активно, а потому безрезультатно.

Из широко распахнувшейся двери Ковригинской хаты выскочила пунцовая не то от смеха, не то от смущения, Олеся, увидев "сладкую парочку", девушка тут же нырнула в дверь женского общежития.

На физиономии вышедшего следом за ней Ковригина – старшего напротив явственно читалось страшное негодование, протолкнув вперед себя красного от смущения Андрея, он развернулся и рявкнул кому-то в доме:

– как я сказал, так и будет. Мое слово закон, пока, что в этом доме я хозяин.

От полноты чувств кузнец попытался наградить подзатыльником выскользнувшего из-под руки Петьку, но пацан ловко увернулся от родительской длани и выскочил на улицу.

– Как сказал, так и будет – еще раз безапелляционно заявил разбушевавшийся Ковригин – пошли Андрюха, или ты тоже против меня? Смотри, откажешься, никогда не прощу.

– Да ты чего Петрович – смущенно оправдывался красный как рак Малеев – я же не против, только она молодая еще.

– Я тебя сейчас и не заставляю, через год только – оборвал его мастер и бросился к воротам едва не наскочив на удивленно застывших возле кухонного навеса Сергея и Ирину – привет. Серый зайди попозже в кузницу вместе с Лехой, разговор к вам есть серьезный.

– Чего это они? – удивленно вскинул брови Спиридонов – я Петровича таким никогда и не видел. Обычно спокойный как удав.

– Петя постой – Ирина поймала за рукав ковригинского отпрыска – что тут у вас происходит?

– А – шмыгнул носом пацан – папка Олеську поженить хочет на Андрюхе. А мамка на него ругается. Дядь Сереж можно я донку возьму?

– Возьми – кивнул Сергей – у Сашки спроси, куда он ее дел.

– Да, Сашка мне не даст.

– Скажи, что я разрешил, только смотри на камнях осторожней.

– Хорошо, только мамке не говорите, что я на рыбалку пошел, а то она меня опять диктант писать заставит – доверительно прошептал обрадованный постреленок и бегом припустил к мужской общаге.

– Совсем взбеленился старый. Да девчонке 15 лет всего. Голова уже лысая, бороду вон отрастил, а ума не нажил. Доброе утро ребята – на пороге появилась Марина увидев, молодых людей приветливо улыбнулась– не обращайте внимания, шлея моему Олежеку под хвост попала, у него бывает такое, перебесится, успокоится. Сережа у нас проблема посерьезней, топинамбуры почти все погнили, пришлось выбросить.

– Это что за звери такие, топинамбуры? – удивился Спиридонов – первый раз про них слышу.

– Ну, как же, земляная груша, мы ее еще картошкой называем.

– Плохо – почесал затылок Сергей – очень плохо, надо в степь идти. Ладно, сейчас Иришке помогу воду дотащить да с кем-нибудь сходим, пока не подтаяло.

– Иди, я тут и сама донесу. Спасибо, что помог – приподнявшись на цыпочки, девушка обвила руками шею своего кавалера и наградила его поцелуем, а потом оттолкнула – ну все иди, только смотрите осторожней там. Я всегда ужасно боюсь, когда ты куда-нибудь уходишь.

– Хорошо обязуюсь переходить улицу только на зеленый свет, всегда смотреть под ноги и не разговаривать с незнакомыми леопардами.

Остановившись возле двери, девушка шутливо погрозила пальцем, и скрылась в доме, а Спиридонов направился собираться в дорогу.

Широко распахнув дверь и пригнувшись, чтобы не шарахнуться головой о низкую притолоку он шагнул в полутемное помещение мужского общежития.

По случаю раннего утра, часть его обитателей, еще пребывала в объятиях Морфея, и только рыжий Арнольд возился, подбрасывая дрова в весело потрескивавшее пламя камина.

– Доброе утро – улыбнулся он, увидев вошедшего.

– Привет. Народ дрыхнет еще?

– Леха и Сашка с Василь Семенычем ушли на другой берег строить чего-то, Витя только с поста вернулся, спать завалился, а Вася еще не вставал. Тут Петька забегал, я ему донку отдал, он сказал, что ты разрешил.

– Разрешил, разрешил. Сходи, возьми под навесом корзины, пойдешь со мной за картошкой. А я сейчас Ваську растолкаю, он тоже с нами пойдет.

– Не надо меня расталкивать – со второго яруса нар свесилась пара ног, а потом спрыгнул вниз и их обладатель, зевающий во весь рот Казанцев – сейчас пойду, умоюсь и через десять минут буду готов, "Кедра" захватить с собой?

– Возьми на всякий случай, я "калаш" свой брать не буду. Если что, будешь нас прикрывать.

Небольшой отряд покинул поселок после недолгих сборов.

Шагать по монотонно белой, покрытой тонким слоем свежевыпавшего снега степи не очень увлекательное занятие, тем более, что шагать пришлось довольно далеко. Все близлежащие заросли топинамбура были выдраны под корень еще осенью, и вот теперь за такую недальновидность приходилось расплачиваться.

– Мда – протянул шедший впереди Спиридонов остановился и отвязав от пояса фляжку сделанную из пластиковой бутылки, сделал щедрый глоток чистой, прохладной воды – как говориться не работает голова, значит, будут работать ноги.

– О чем это ты? – подошедший сзади Казанцев взял из рук товарища бутылку и тоже отхлебнул.

– Я говорю, были бы мы поумнее, те заросли, что рядом с поселком оставили бы, а дальние повыдергивали, а сейчас все наоборот делать приходится. Да и вообще нафига было столько этих топенамбуров запасать, если в любое время можно в степь пойти и набрать сколько надо.

– Ну, во-первых, никто не мог подумать, что зима здесь настолько мягкая, и эти клубни можно будет круглый год выкапывать. А во-вторых, никто не знал, что они не подлежат длительному хранению. Так, что не бери в голову, на ошибках учатся. Пойдем лучше вон место хорошее, там по любому картохи наберем.

В указанном Василием месте действительно оказались нетронутые заросли земляной груши. Выдергивая сухие, ломкие бодыли, и тщательно обирая с них чуть подмерзшие клубни, парни довольно быстро набили вожделенным продуктом обе корзины. Немного передохнув, направились в обратный путь.

Громкий резкий звук, раздавшийся со стороны поросшего высоким камышом русла реки, привлек внимание. Парни остановились, прислушиваясь, больше всего звук был похож крик какого-то животного, жуткое отчаяние и безысходность слышались в нем. Крик повторился снова и на этот раз был перекрыт дружным волчьим воем.

– Что это было – зябко поежился Казанцев и скинул с плеча ремень "Кедра" беря оружие наизготовку.

– Не знаю – Спиридонов принялся шустро накручивать вороток арбалета, натягивая тетиву.

– Это лошадь кричит – лицо Арнольда несколько побледнело, пальцы судорожно стиснули древко копья, он повторил – так лошадь кричит, когда ее, что-то очень сильно напугает. Надо пойти посмотреть.

– А ты волков слышал? – недовольно глянул на парня Василий – можно ведь и в такой оборот попасть, костей не соберем.

– Надо посмотреть – решительно бросил Спиридонов и двинулся к источнику шума – оружие приготовьте и будьте начеку.

Следом за ним пошли воинственно сжимающий в руках копье Жданюк и тихо матерящийся сквозь зубы, но бдительно водящий по сторонам стволом автомата Казанцев.

Это действительно оказалась лошадь. Молодая, примерно полугодовалая, рыжая, низкорослая кобылка, очевидно спасаясь от преследования волчьей стаи, на полном скаку влетела в заболоченное русло наполовину пересохшей речки и теперь беспомощно билась в вязкой грязи, тщетно пытаясь выбраться на твердую почву.

Троица серых охотников, расположившись на сухом берегу, терпеливо ждала, пока жертва окончательно выбьется из сил, и даст возможность быстро себя прикончить. Появление новых действующих лиц явно не вписывалось в планы четвероногих хищников, и отдавать добычу без боя они не собирались. Крупный, матерый вожак оскалился и с глухим рычанием бросился на шедшего первым Сергея. Щелкнула тетива арбалета, и болт бесполезно свистнув в воздухе, умчался в неизвестном направлении. Единственное, что успел сделать сбитый с ног человек, это заслониться разряженным оружием от оскаленной звериной пасти. С истошным воплем Арнольд метнулся веред, что было силы, ударив наконечником копья в мохнатый волчий бок. Вожак завизжал, позабыв о валяющемся на земле Спиридонове, покатился по траве, пытаясь вырвать окровавленной пастью, торчащий в теле обломок хрустнувшего как тростинка древка.

Больно ударив по ушам, загрохотал "Кедр" пули которого, наповал уложили обоих бросившихся на помощь вожаку, волков.

– Серый ты как живой? – над Сергеем склонились встревоженные физиономии соплеменников.

– Да вроде как – парень с кряхтением приподнялся и уселся на землю – помял только сволочь, а так вроде целый. Спасибо Арнольд выручил.

– П-пожалуйста – от пережитого волнения Жданюка трясло так, что руки ходили ходуном.

Окончательно придя в себя и успокоившись, парни, наконец, получили возможность осмотреться. Поскольку все хищники были мертвы, можно было обратить внимание и на их несостоявшуюся жертву. Лошадь к тому времени уже совершенно выбилась из сил, и теперь лишь хрипела и скалилась, кося на своих неожиданных избавителей испуганным влажным глазом.

– Надо, наверное, добить, чтобы не мучилась – пробормотал Казанцев, вскидывая оружие.

– Подожди, давай попробуем вытащить – удержал его Спиридонов – дай веревку.

Накинув на шею животного петлю аркана путешественники положили немало усилий, чтобы вызволить несчастную скотинку из грязевого плена. Когда, в конце концов, все тяжело поводящая боками лошадь на трясущихся ногах стояла на твердом берегу, спасатели были предельно измотаны и перемазаны до самых ушей черной, вонючей кашей.

– Ну, вытащили, а дальше чего? – Казанцев размазал рукой грязь по чумазой физиономии.

– Сейчас я ей ноги спутаю, накинем Серегину куртку ей на морду, и я потихоньку ее за собой поведу – снова удивил товарищей Жданюк – потихоньку доведем до поселка а там будем приручать.

– Слушай я все спросить тебя хочу – Василий по-новому, с изумлением смешанным с изрядной долей уважения взглянул на Арнольда – ты, где научился с лошадьми обращаться?

– Меня отец отправлял в Москву учиться, в элитный лицей – пожал плечами рыжий – а при нем на английский манер был клуб верховой езды. Вот там и научился.

– Однако элитные лицеи тоже бывает, пользу приносят – покачал головой Сергей – ну хорош лясы точить. Нам еще этих ободрать надо.

Возвращение экспедиции было поистине триумфальным. Все население поселка сбежалось взглянуть на богатую добычу и послушать захватывающую историю ее обретения. Наконец Рыжуха, а именно так решили окрестить кобылку, была водворена в наспех переоборудованный в конюшню сарай. Выпускать ее в открытый загон посчитали нецелесообразным, дабы потом не ловить ее как ковбои с помощью лассо, чего никто делать собственно не умел. Волчьи шкуры отдали на обработку Семенычу, а сами путешественники предались заслуженному чревоугодию и отдыху.

Разговор с кузнецом в этот день все-таки состоялся уже поздно вечером. Уединившись на берегу реки с глиняным жбаном свежесваренного пива: Спиридонов, Ковригин, Малиновский и примкнувший в силу своего неистощимого природного любопытства Сашка затеяли интересную беседу.

– Я вот почему попросил вас прийти – начал сделав добрый глоток из алюминиевой походной кружки, начал Петрович – хватит нам уже дикарями первобытными ходить. Пора закладывать основы цивилизации.

– Ты чего имеешь в виду – вскинул брови Малиновский.

– Сейчас объясню – продолжил кузнец – подумайте сами, сначала нас объединяло одно необходимость выживать, бороться за свои жизни. Постепенно жизнь налаживается, мы научимся добывать пищу, делать одежду, оружие и что дальше? Отпадет необходимость оставаться частью общности, каждый будет сам по себе. Что может нас объединить? Нужны традиции, вера или если хотите религия, чтобы сплотить людей создать полноценное общество. У нас есть уникальный шанс вырастить не поколение циничных балбесов, а вернуть традиции уважения к старшим, почитания памяти предков, уважения и если хотите любви к земле, которая нас кормит. Возродить то, что у нас кода-то было и то, что мы так бездарно утеряли.

– Ну и как ты себе это представляешь? – Спиридонов задумчиво огладил русую, курчавящуюся бородку – Церковь строить будем? А дальше, что? Священников то у нас нет. Да и не все у нас ревностные христиане, а навязывание религии вряд ли приведет к объединению, а скорее к расколу.

– Я не имею в виду христианство, мусульманство или иудаизм, тем паче, что последователей двух последних религий у нас явно нет. Я имею в виду древние славянские верования и традиции, конечно в той степени, в которой они до нас дошли.

– Петрович опомнись – возопил Спиридонов – ты же человек с высшим образованием, а к чему призываешь? Мы должны впасть в дикость и язычество? Приносить жертвы и молиться на кусты? Так мы вообще неизвестно до чего докатимся.

– А что плохого, если человек будет молиться солнцу, ветру, земле или воде? – горячо ухватился за понравившуюся идею Малиновский – значит, люди будут считать себя не царями природы и вершиной творения, а частью окружающего мира. И относиться к природе будут соответственно, с пониманием и уважением, а не рвать от нее больше чем надо. А религию можно и адаптировать насколько получится под наш менталитет.

– Я тоже за – влез в разговор Саня – это Петрович правильно придумал. Если чем помочь надо, всегда рад. Я книжек много читал, на форумах в Интернете сидел, так, что если что обращайтесь.

– Ну, в принципе идея не плохая – наконец сдался Сергей – вы ребята это придумали вам и в жизнь воплощать. Действуйте.

Допив пиво и пожелав приятелям спокойной ночи Спиридонов отправился спать оставив троих заговорщиков обсуждать новое мироустройство.

Глава 14. Начало марта, день двести тридцать четвертый.

 Яков умер в конце февраля. Подхватив воспаление легких, он угас быстро, никакие усилия его супруги так и не смогли остановить стремительно прогрессирующую болезнь. На Нину Андреевну было страшно смотреть. Некогда бойкая и активная, пышущая энергией через край дама, словно потухла в одночасье, лишившись своей единственной опоры в диком мире. Почерневшая и осунувшаяся, словно призрак ходила она по поселку, совершенно не реагируя на попытки соплеменников хоть как-то расшевелить и утешить несчастную вдову. Только две ее дочери да еще, пожалуй, Черных могли привлечь к себе внимание ее потухших, покрасневших от постоянных слез глаз. После смерти Кузьмина, старый пасечник как мог, старался облегчить жизнь осиротевшим женщинам. Конечно, посильную помощь им оказывали все без исключения обитатели «Замка», но именно Василий Семенович взял под плотную опеку потерявшее кормильца семейство, окружив неустанными заботами, оттеснил всех остальных на задний план.

Между тем жизнь продолжалась. Природа, которой было глубоко наплевать на все людские беды и горести, просыпалась и оживала, радуясь приходу ранней в этих южных краях весны.

Как известно весенний день, год кормит, а посему солнечным мартовским утром, оставив часового на вышке, и пару женщин при кухне, все население поселка направилось на полевые работы. Для этой цели за рекой был выделен участок степи общей площадью примерно двадцать пять соток. За зиму огород стараниями Сашки, Семеныча и Малиновского, был обнесен по периметру высоким, почти двухметровым плетнем. Вышеупомянутое укрепление призвано было защищать посадки от грабительских набегов прожорливой и совершенно незнакомой с понятием частной собственности степной живности.

Вооружившись лопатами и мотыгами, спиридоновцы от мала до велика, принялись кто с удовольствием, а кто и без оного, ковырять степную целину. Угробив массу дров, некоторую часть запасов металлолома и уйму времени кузнецы сумели обеспечить своих соплеменников необходимым количеством инструмента, и теперь работа шла практически стахановскими темпами.

Время уже близилось к полудню, когда Спиридонов разогнул затекшую спину и окинул взглядом широкую черную полосу вскопанной земли. Рядом методично пласт за пластом рыхлил жирный чернозем Черных. Воткнув штык лопаты в землю, он утер рукавом потное лицо:

– Думаю, сегодня к вечеру закончим, вишь как дружненько взялись.

– Да, темп хороший взяли – одобрительно кивнул Сергей – даже если до вечера не управимся, завтра точно закончим.

– Серега – пасечник снял кепку и огладил широкой шершавой, как доска ладонью, бритый затылок – я вот о чем поговорить хотел. Думаю по весне дом себе здесь ставить, на этой стороне.

– Один, что – ли жить то будешь? – Спиридонов крякнув, перевернул внушительный шмат жирно зачерневшей земли.

– Хочу Нину с Надюшкой к себе забрать, если согласятся, конечно. Танька то взрослая уже, больше с девками крутиться, да и с Сашкой у них там вроде как чего-то налаживается, Надежде тоже семнадцатый год уже, на парней заглядывается. Глядишь, разлетятся дочери, что – же бабе одной век вековать? Вроде еще не старые, может получится, жизнь наладить.

– А ты с Ниной то на эту тему разговаривал?

– Пока нет. Сегодня– завтра поговорю. Я хотел узнать, мне на помощь рассчитывать или самому потихоньку начинать ковыряться?

– Скажешь тоже – возмутился Сергей – конечно поможем, вот только отсеемся. Тем более надо уже и Леху с Витькой отселять, вон у Ленки уже живот видно, да и Жанка тоже в положении. Так, что не обессудь сначала им, а потом тебе.

– Так ведь и я про то – обрадовался Семеныч – как раз, если Нина со мной уйдет, так и дом их освободится, можно будет хоть того же Витька заселить. А Алексей, кстати, поговаривал, что на этом берегу намерен дом ставить, вроде как Ленка ему уже плешь проела, хочет, дескать, ближе к лесу жить.

– Вон даже как. Значит, будет здесь целая деревня – покачал головой Спиридонов – тут мало дома строить, надо будет поселок укреплять.

– А я уже все продумал – к собеседникам подошел Ковригин – ставим свои дома и хозпостройки замкнутым квадратом, по центру на площади колодец и все. Получается маленькая крепость, тем более на расстоянии прямой видимости от Замка, если что всегда сможем друг другу помочь.

– И ты Петрович туда же?

– Знаешь Серега, мне здесь место действительно больше нравиться, прав Семеныч и погреб можно вырыть и деревце во дворе вырастить, и кузница моя под боком. А рядом мы и Андрюхе с Олеськой хату поставим.

– Значит, решили отделяться? А Андрюха то согласен?

– Конечно, согласен, а куда он нахрен денется. А насчет того, что мы якобы отделяемся, тут ты не прав. Как были одним племенем так им и останемся, просто скажем так, поселок разрастается. В любом случае в Замке все не поместимся, а представь себе: дети вырастут, внуки, им же тоже где-то надо будет размещаться.

– Ладно, уговорили, пожалуй, вы правы – махнул рукой Сергей – с полевыми работами закончим, и будем начинать массовое строительство.

– Сережа, можно тебя на минутку – к мужчинам выгибая спину и держась за поясницу, подошла Лена – мы с Жанной хотим вон там, в углу пару грядок разбить, чтобы лук высадить. Ты нам кого-нибудь из ребят откомандируй в помощь, а то тяжело.

– Какой разговор Леночка, вон благоверного своего и забирай, пусть грядки оформляет. Однако время к обеду, уже пора и перерыв объявлять – Спиридонов лихо свистнул – народ шабаш. Перерыв на обед.

Землепашцы радостно загудели, распрямляя натруженные спины и собрав инструмент, двинулись к Замку. Пропустив мимо себя колонну проголодавшихся тружеников, Сергей еще раз окинул довольным взглядом результаты проделанной работы и направился следом за ними. Подойдя к реке, отложил лопату, и пристроившись рядом с шумно плещущим на себя по-весеннему холодную воду Лукиным, стал умываться.

– Серый, я как раз с тобой с глазу на глаз потолковать хотел – Игорь отфыркиваясь, вытер футболкой мокрое лицо.

– И ты туда – же, подожди, дай угадаю. Хочешь за речкой дом ставить?

– Не угадал – покачал головой бывший пристав, и виновато опустив глаза, пробормотал – уходить хочу. Насовсем.

– Погоди, то – есть как это, насовсем?

– Может, я выразился неправильно. Ты вот скажи местность надо обследовать?

– Надо – нахмурился Спиридонов – мы как раз летом планировали экспедицию морем вдоль побережья направить. Подожди, подожди а Вика как же, с тобой пойдет?

– Ну, морем это одно. А так я по окрестностям бы прошелся местность изучил, карту составил. И обстановку вокруг попробую прояснить. Типа разведчиком буду. А Вика – Лукин пожал плечами – не срослось у нас с ней ничего. Не получилось. Разные мы.

– С Викой не получилось, что тебе других девок мало? Тоже мне Нат Бумпо нашелся, в следопыта решил поиграть. А в прочем – Сергей задумался – это твой выбор. Плохо конечно, что племя хорошего бойца теряет, и рабочие руки после смерти Якова опять же далеко не лишние, но удерживать силком, тоже смысла нет. Да и разведчики – следопыты нужны. В общем, всем необходимым мы тебя в дорогу снарядим, а ты как чего интересного где найдешь, смотри нас не забывай. Когда собираешься уходить?

– Вот с полевыми работами закончим, и пойду – поднял голову Игорь – все равно тяжело мне здесь, особенно, после того как с Викой разбежались.

В глубокой задумчивости, погруженные каждый в свои мысли, приятели перешли связанный из жердей мостик и направили свои стопы в поселок, откуда уже давно доносились аппетитные ароматы и призывно гремели посудой изголодавшиеся соплеменники.

Как и предполагалось с перекопкой огорода, управились за пару дней. Слишком невелик был участок выделенный под посев. Пару грядок выделили под лук, еще одну в порядке эксперимента засеяли семенами дикой кукурузы.

Наконец настал торжественный день. Может быть, действительно пламенные речи Петровича о необходимости воссоздания культурных традиций и обрядов предков нашли отклик в умах его соплеменников, а может, слишком во многом зависели они от капризов природы, и хотелось людям верить, что вмешается какая-то высшая сила и наладится, наконец, жизнь. Трудно сказать, что двигало этими инженерами, менеджерами и студентами волей судьбы вырванными из объятий цинично-техногенного двадцать первого века и оказавшимися как когда-то их далекие предки один на один с матерью природой. Чтобы не думали колонисты об очередной затее мастера, к этому мероприятию готовились насколько могли серьезно.

Едва лишь рассвело, и вскопанная земля стала исходить паром под первыми солнечными лучами, все население поселка собралось на пашне. Обязанности волхва или жреца, а значит и общее руководство ритуалом, взял на себя Ковригин. Первым делом он заставил всех еще с вечера сходить в баню, а с утра одеться во все чистое, у кого, что оставалось. И вот толпа поселенцев, переминаясь и притаптывая непривычно босыми ногами на сырой и прохладной земле, в полнейшей тишине с возрастающим любопытством наблюдала за разворачивающимся действом. Торжественностью момента прониклись буквально все, от непоседливого Петьки и заканчивая многоопытным Семенычем. Даже записные "язвы" Оксана и Вика стояли молча, с любопытством наблюдая за происходящим.

Ковригин, между тем, приступил к осуществлению, обряда. Выйдя на середину пашни, он поклонился на четыре стороны света, бормоча какие-то наговоры. Затем, воздев руки к небу, громогласно обратился поочередно к солнцу, ветру, земле и воде с просьбой даровать людям щедрый урожай. У Сергея возникла ощущение, что и наговоры, да и весь обряд Петрович выдумал сам, но никто из окружающих даже не улыбнулся, все продолжали внимательно следить за манипуляциями новоявленного волхва.

Между тем действо продолжалось. Кузнец отошел к краю поля и знаком подозвал к себе пасечника. Черных хмыкнул, что-то пробурчал себе в усы, зыркнул на соплеменников недовольным взглядом из-под кустистых бровей, но подчинился. Повинуясь знаку отца, подбежавший Петька приволок плетеное лукошко с тщательно отобранным из наиболее крупных и урожайных колосков зерном дикой пшеницы.

– Ты самый старший, тебе начинать – Ковригин с поклоном торжественно вручил посевной материал Семенычу.

Пасечник снова недоверчиво хмыкнул, покачал головой, но лукошко взял, перекинул через плечо прикрепленный к нему широкий ремень из кожи зубра, и неспешно двинулся вперед, осторожно ступая босыми ногами по пашне плавными размашистыми движениями разбрасывая перед собой зерно. Сделав несколько шагов, он передал эстафету Виктору. Так поочередно передавая друг другу опустошавшееся и снова наполняющееся лукошко, в севе приняли участие все мужчины племени. Затем, впрягшись в борону сделанную из деревянной решетки, утыканной металлическими зубьями мужчины тщательно, насколько могли, проборонили засеянное поле. Мероприятие закончилось совместным распитием пива сваренного из остатков прошлогоднего зерна и трапезой, состоявшейся под открытым небом рядом с вспаханным и засеянным полем.