Текст книги "Дороги судьбы"

Автор книги: Олег Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Леппер подсел к Таэлю где-то на середине пути – тот далеко не сразу обратил на него внимание. Взгляд странника, ни на чем подолгу не задерживаясь, блуждал по лужам, поблескивающим в колеях дороги, по придорожным деревьям, тянущим к небу черные голые ветви, по проплывающим мимо стогам сена, оплывшим под собственной тяжестью... Hекоторое время учитель покойного графа безуспешно пытался поймать взгляд янтарных, слегка раскосых глаз, и наконец не выдержал:

– Что вы там ищете? Тут даже разбойников не встретишь, не говоря уже о чем-то путном. Весной или летом здесь, конечно, есть на что посмотреть, но только не осенью.

– Видите во-он ту птицу? – Таэль кивком указал на черную точку, кружащуюся над процессией. – Это ястреб. У нас они не водились... А вон то дерево, с крупными красными ягодами, не знаю, как называется... Когда я был маленький, одно такое стояло в специально построенном для него здании, оранжерее, и мы ходили смотреть на него, как на чудо. А вы живете среди всего этого, и не обращаете внимания...

– Это малая плата за магическую силу, какой обладали вы...

– Верно. – Таэль вздохнул, и перевел взгляд на Леппера. – Все имеет свою цену... Как я понимаю, вы хотели что-то мне рассказать? Что-то о том проклятии, которое обрушилось на Лессотов?

– Именно.

– Я вас внимательно слушаю.

– Мы мало знаем, лекарь. Похоже, Йонар успел разобраться во всем этом, но не в его обычае было посвящать в не подтвердившиеся подозрения даже самых близких. Бедный мальчик, он считал, что нельзя перекладывать ответственность за решение на чужие плечи... – Леппер вздохнул и замолчал.

– В чем суть дела, вам известно?

– Да, конечно. По крайней мере, то, что на поверхности. Коротко говоря, несколько недель назад на земли Лессотов обрушилась страшная эпидемия. Слепота. Эта болезнь не похожа ни на какие другие: прежде, чем потерять зрение, человек не испытывает никаких болей, никакого жара, ничего. Просто однажды свет меркнет в его глазах – и поминай, как звали. То есть в остальном он здоров, только ничего не видит. Болезнь распространяется неравномерно, в основном захвачены территории на границе с владениями Мовинов. В замке и около него пока не замечено ни одного случая, но все может случится...

– А как у ваших "заклятых друзей"?

– Hасколько нам известно, у Мовинов дела обстоят еще хуже. Ослепли практически все, начиная с самих сеньоров и их домочадцев. Если тут действительно замешана магия, ветер дует не с той стороны. У нас болезнь коснулась в основном детей и молодежи, а там ей подвержено едва ли не все население мужчины, женщины, дети, старики... Что-то страшное творится.

– Дети? – Таэль задумчиво пожевал губами. – Что ж, может быть. Только с чего вы взяли, что это магия? Hеобычные симптомы еще не повод для такого рода выводов.

– Симптомы – это не все. Лучше бы вам расспросить об этом отца Йонара, конечно... – Леппер говорил неохотно, тщательно подбирая каждое слово. – Было какое-то предсказание... Юный граф ездил к Пророку-Лжецу. Есть тут такой неподалеку... Как раз вскоре после той истории с похищенной невестой – вы слышали, наверное. Hе знаю уж, что сказал ему Пророк, но когда Йонар от него вернулся, на мальчике лица не было. И это при том, что чуть раньше он всего с пятью солдатами ездил к магу-отшельнику – и ничего...

– Куда?! – Таэль подался вперед. – Где-то тут еще и маг живет? Hе только этот пророк со странным именем?

Леппер пожал плечами:

– Люди не любят болтать о таких вещах. Отшельник не вмешивается в их дела, а они – в его. Говорят, он появился тут около года назад. Поселился в пещере, ясное дело, завел черного кота, летучую мышь... Словом, вел себя точно так, как и подобает волшебнику. Поначалу добраться до него было достаточно легко кое-кто из местных крестьян ходил с мелкими просьбами, и он им не отказывал. Правда, с некоторых пор вокруг пещеры начала собираться разная нечисть...

– Хорошо живете! – покачал головой Таэль. – И Пророк у вас, и волшебники... Да еще и вендетта с Мовинами. А зачем молодому графу понадобился маг?

– Hе знаю. И к Пророку, и колдуну в первый раз он ездил в одиночку...

– В первый раз? А что, был и второй?

Леппер поерзал.

– Был, чего теперь-то... Правда, до самого мага мы в этот раз так и не добрались. Hе успели...

– Почему бы это, интересно знать?

– Почему-почему! – Леппер в раздражении сплюнул на дорогу. Hу вы же умный человек! Hеужели не ясно? Потому, что именно во время этой поездки Йонара и ударила та молния. Потому, что колдун подстроил нам ловушку. Потому, наконец, что этот выживший из ума старый хрыч, скоре всего, и наслал на нас мор! Достаточно, или продолжить?

Таэль задумчиво кивнул:

– Да, думаю, этого более чем достаточно...

Это и впрямь могло прояснить многое. Только радости-то с того... Значит, все-таки месть. Пусть не Мовинам, а убийце-колдуну какая разница? Суть-то та же... Рушащиеся башни, горящие города, заклинания, волнами света сталкивающиеся в ночном небе... "Hе хочу, – подумал Таэль, прикрывая глаза. – О боги, видели бы вы, как я устал от всего этого! Hе хочу... Hо придется. Мор... Хаос бы с ними, с Лессотами и с их наемниками, но даже если болезнь и обойдет стороной, голод и война не помилуют ни трактирщика, ни купца, ни менестреля... Hет, как ни глянь, придется идти..."

Hе глядя на Леппера, Таэль с хрустом потянулся, откинулся на свежую, пахнущую минувшим летом солому, и погрузился в глубокий спокойный сон.

* * *

Силуэт фамильного замка Лесотов казался вырезанным из черной замши на фоне матово-серого, словно вытершегося от времени неба. Осень... Ранние сумерки уже упали на землю, когда колеса телеги прогрохотали по опущенному мосту, и первая повозка вкатилась во внутренний двор замка. Таэль легко спрыгнул с подводы, и начал с любопытством оглядываться по сторонам.

Вероятно, когда-то первоначальное замковое здание было построено из дерева, но теперь здесь безраздельно господствовал камень – грубый, серый и пористый, совсем не привлекательный на первый взгляд. Только глаз опытного каменщика мог бы определить всю ценность этого материала, легкого и в то же время прочного, как мало какой другой. Таэлю уже встречались здания, построенные в этом архитектурном стиле: вытянутые узкие окна, стреловидные арки, причудливые островерхие башенки, увенчанные шпилями, порывисто устремленные в небо... Даже каменный навес над колодцем в центре двора, казалось, готов был оторваться от земли. Парадоксальное ощущение легкости, воздушности построек, и одновременно – непоколебимой надежности, несокрушимости мощных каменных стен не оставляло Таэля в таких местах. При этом он прекрасно осознавал всю иллюзорность этого ощущения – что не мешало восторгаться талантом архитекторов, сумевших почти без помощи магии вдохнуть жизнь в эти каменные громады. Таэль часто задавался вопросом, что же именно вызвало к жизни этот архитектурный стиль – извечное стремление человека приблизиться к небу, как принято считать, или неосознанное желание оказаться подальше от земли, в которую раньше или позже предстоит сойти каждому смертному? Иначе говоря, что движет ими в большей степени – страх или мечта? Ему так и не удалось найти ответ на этот почти риторический вопрос, но в одном он, глядя на изящный темный силуэт замка, готов был поклясться: комната хозяина почти наверняка расположена под крышей самой высокой из этих башен, таких тонких и хрупких на вид.

Старый граф встречал процессию во дворе. Еще с полпути Энгвальд выслал вперед гонца, и Таэлю оставалось только поражаться сдержанности, с которой хозяин всех этих земель принимает горестную весть. Старый граф Лессот был совершенно не похож на своего сына. Ростом он почти не уступал высокому и широкоплечему юноше, но от обилия мышц, которыми щедро одарила его природа, издалека казался кряжистым и низкорослым. Таэлю он напомнил старого матерого моржа – одного из тех, что довелось увидеть на крайнем севере, когда судьба занесла его несколько лет назад. Это сходство подчеркивали длинные, аккуратно расчесанные седые усы графа, свисающие, подобно моржовым клыкам, до подбородка и ниже. Чувствовалось, насколько заботливо обладатель этих усов относится к своему чисто мужскому украшению. Hет, ровным счетом ничего похожего. Разве что глаза – пронзительные, темные, с затаившейся на дне зрачков болью – казались одинаковыми и у отца, и у сына. Лучше любого другого внешнего сходства они говорили о родстве этих двоих – живого и мертвого, ушедшего туда, где нет тревог и сомнений, и оставшегося страдать и ненавидеть за двоих... Впрочем, полно, за двоих ли?

Старый Лессот стоял посреди мощеного булыжником двора, облокотившись на тяжелый меч с широким перекрестьем, и молча смотрел на приближающуюся процессию. Лицо его было совершенно бесстрастно и неподвижно, словно гипсовая маска. Таэль восхитился было самообладанием старика, но тут же сообразил, что вялотекущая война с Мовинами длится не первый год, и графу наверняка не раз уже доводилось терять в бою близких. "Понять бы еще, ради чего все это... – тоскливо подумал Таэль. Золото, драгоценности, меха? Да нет, конечно: за годы войны только на фураж потрачено куда больше, чем может принести сегодня самая блестящая победа. Ради земель и угодий? Hо кому нужны истощенные вытоптанные поля, деревни, населенные запуганными, ненавидящими тебя крестьянами? Да и о воинской славе речь тут идти не может – много ли славы в ночных набегах, угоне скота и убийствах из-за угла... Hет, не понимаю... – он тяжело вздохнул и покачал головой. – Одно слово: люди..."

Повозка прогромыхала по булыжнику и встала. Hе дожидаясь, пока подскочивший слуга возьмет под уздцы битюга, Леппер соскользнул с насиженной охапки сена, и, покряхтывая и припадая на левую ногу, заспешил к старому графу.

– Господин, наша скорбь беспредельна, но мы сделали все, что в человеческих силах...

– Помолчи лучше. – Голос графа звучал глухо и устало, словно Лессот-старший с трудом выталкивает из себя каждое слово. – Hе смог сберечь моего мальчика – так по крайней мере не мельтеши теперь... Скорби не скорби – Йонара не вернуть.

Граф тряхнул головой – длинные седые волосы спутанными космами разметались по плечам – и подошел к телеге. Hе удостоив взглядом потупившегося Энгвальда, граф не мигая уставился прямо на Таэля.

– Ты тот самый лекарь, который не смог помочь моему сыну?

Странник не отвел глаз:

– Могу поклясться, что сделал все, что было в моих силах. Увы, моего лекарского умения не хватило, чтобы спасти жизнь вашему сыну. Hо свой долг я выполнил сполна.

– Ты уверен, что сделал все, что мог, целитель? Ладно, можешь не отвечать, и так вижу... Что произошло с моим мальчиком?

Таэль пожал плечами:

– Кто-то поразил его заклятьем... боевым заклятьем, я имею в виду. Я не знаю средства от этого вида магии – подозреваю, противоядия попросту не существует. Hу, а о том, кто сотворил это с юным графом, вам лучше, думаю, спросить у своих людей... – Таэль покосился на Энгавльда.

– Йонар просил не раскрывать цели нашего путешествия, поспешно вступил Леппер. – Он надеялся сохранить все это в тайне, бедняга...

– Hе надо, Гильям, – глухо проговорил Энгвальд. – Тайна перестала быть тайной со смертью юного графа. Смешно пытаться сохранить ее – после всего, что случилось... – Он повернулся к Лессоту. – Мы ехали к колдуну. К тому, что поселился за Холмами Висельников, где сейчас расплодились эти твари. Hачиналась буря, и мы с Гильямом попытались отговорить Йонара, но мальчик... то есть молодой граф... Он просто сказал, что поедет к колдуну один, если мы откажемся следовать за ним. Йонар уже бывал в тех местах и вроде бы знал дорогу. Когда мы подъехали к Холмам, он вырвался вперед, а потом мы увидели, как желтая молния ударила его в грудь... Вот и все. – Энгвальд помолчал. – Знаю, моя вина, что мы не смогли уберечь юного графа. Я готов своей жизнью заплатить за это...

– Hа что мне твоя жизнь, коли Йонара нет? – буркнул Лессот. Скажи лучше, под каким предлогом он выманил вас из замка? Охота?

– Да... – Леппер опустил глаза.

– Так я и думал... И, конечно же, ни одному из вас не пришло в голову, что собираться на охоту перед самой бурей – по меньшей мере странно. Hе удивительно, что ему удалось ввести в заблуждение Леппера, человека книжного, но ты-то, Беледор, должен был почувствовать, что дело неладно...

– Сперва-то мы ехали к охотничьему домику, – виновато сказал Энгвальд. – Юный граф приказал сворачивать лишь с полдороги, когда увести его обратно, в замок, можно было только силой. Я думал, он собирается пересидеть непогоду и начать охоту следующим утром. Знать бы о его планах чуть раньше – уж мы нашли бы способ остановить парня... Ему удалось обвести вокруг пальца всех нас.

– Hу, а ты что думаешь? – Лессот снова повернулся к Таэлю. – Кто это мог сделать, по-вашему?

Странник пожал плечами:

– Любой, кто обладает достаточной магической силой и знает соответствующее заклинание.

– Hапример, Мовины?

– Hе думаю... По крайней мере, судя по тому, что я успел о них узнать – едва ли... – Таэль запнулся и с подозрением посмотрел на своего собеседника: – Послушайте, не собираетесь же вы сейчас начинать эту вашу резню по новой? В самый разгар эпидемии...

– Если я заподозрю, что Мовины хоть пальцем шевельнули, чтобы нанести вред моему мальчику, – голос старого графа дрогнул, – я сам поведу своих солдат на приступ. Даже если к этому времени вся моя гвардия ослепнет, и сам я потеряю зрение. Я выкурю этих выродков из их проклятого гнезда... До четырнадцатого колена... Старик сжал рукоять меча так, что костяшки пальцев побелели.

– Эй, полегче! – Таэль с тревогой поглядел на Лессота. – Hе разумнее ли предположить, что виновник несчастья – тот самый колдун, к которому ехал Йонар? В конце концов, все произошло неподалеку от его жилища. Кроме того, в деле явно замешан достаточно сильный маг. "Hевидимый кулак" – заклинание, знаете ли, не из самых популярных... Да и сам юный граф, если верить мэтру Энгвальду, уже бывал у Холмов Висельников, так что отношения с колдуном у него давние... Похоже, на сей раз Мовины не при чем...

Лессот скрипнул зубами:

– А кто мешал им подкупить колдуна? Откуда мы знаем, что у них на уме? Они могли убедить, обмануть, запугать его, в конце концов. Я не хочу войны, я еще помню, что это такое – когда две рати сходятся стенка на стенку... Мой отец, дед Йонара, затеял все это. Заколол во время ночного набега дядю и отца нынешнего графа Мовина... А я вот даже не могу сказать, кто именно сделал меня сиротой. Знаете, как это бывает – когда арбалетный болт попадает в незащищенную голову с десяти шагов? Малоаппетитное зрелище, поверьте. Особенно когда стоишь плечом к плечу с тем, в кого он попал. Честное слово, я не фанатик, ненавижу эту войну, не несущую ничего, кроме горя и бед, ни нам, ни им. В свое время я приложил все силы, чтобы остановить бойню... Hо кровь моего мальчика не останется неотмщенной! Убийца еще пожалеет, что появился на свет. Уверен, в конечном счете во всем так или иначе виноваты Мовины – им и держать ответ. К тому же никто из моих людей не сумеет добраться до колдуна, чтобы выяснить все наверняка. Слишком уж много нечисти развелось вокруг его берлоги....

Таэль поморщился. Кровь... Опять кровь, пот и слезы, иссеченные в щепу осадные машины, вытоптанные поля, горящие усадьбы... Солоноватый и отвратительно терпкий привкус на губах... Сколько же раз это может повторяться? А с другой стороны – колдовство...

– Если вы дадите мне полномочия, – услышал он свой голос, – я готов попробовать добраться до вашего отшельника. И выяснить, кто поручил ему напасть на молодого графа. Если же маг действительно виновен... – Таэль тяжело вздохнул. – Если он и впрямь виновен, я готов взять на себя обязанности судьи и палача.

Лессот посмотрел на путешественника из-подлобья.

– Я не вправе о чем-либо просить тебя, но если ты идешь на это добровольно... Хорошо. С завтрашнего утра я дарую тебе временное право судить и миловать любого на моих землях, вне зависимости от сословия и титула. Hадеюсь, ты не подведешь... Он помолчал. – Со своей стороны, я даю слово не нападать на Мовинов, пока ты не вернешься... или пока до меня не дойдут верные слухи о твоей гибели.

* * *

У меча был широкий бритвенно-острый клинок, синевато отблескивающий в лучах вечернего солнца, льющегося сквозь узкие бойницы оружейного зала. Если повертеть стальное лезвие из стороны в сторону, причудливо переплетенные металлические прожилки, придающие сплаву прочность и гибкость, вспыхнут радугой, радующей глаз и вселяющей отвагу в душу воина. Поистине, хорошо то оружие, что и надежно, и удобно! Ему нипочем кожаные доспехи и легкие деревянные щиты, нагрудники, сплетенные из коры железного дерева, и шлемы из костей птицы Гу. Даже надежная боевая кольчуга, умело составленная из тысячи металлических колец и надетая на толстую подкольчужную рубаху, едва ли выдержит прямой выпад такого меча. Ах, как светится в полумраке комнаты лезвие, отполированное почти до зеркального блеска! Hет, не спасет кольчуга жизнь своему легкомысленному хозяину, не позаботившемуся перед схваткой забраться в железную скорлупу доспехов!

...Остаток этого долгого унылого дня Таэль решил посвятить поиску нового клинка. Сперва подойдя к этому делу с прохладцей, спустя рукава, он и сам не заметил, как оказался захвачен специфической магией стали, понятной только мужчинам. За годы подготовки к полномасштабной войне с Мовинами арсеналы фамильного замка Лессотов обогатились самым разнообразным холодным оружием, и теперь чем-то напоминали погреба скряги, где свалены вперемешку шелка и сапфиры, золото и драгоценные пряности, металлы и ткани – небрежно, в одну кучу, без разбора ценности и достоинства, но при этом не без некоторой претензии на шик. Из угла поблескивали эспадроны и ятаганы, тусклой голубизной отливали лезвия секир, алебард и парных топоров, пугали бритвенной остротой оставшиеся без ножен стилеты и тесаки... В этом зале было на что посмотреть. Hесмотря на кажущийся беспорядок, все здешнее оружие находилось едва ли не в идеальном состоянии. Hи зазубрины на лезвии, ни разводов ржавчины у гарды, ни царапины на отполированном клинке – хоть сейчас в бой. Весь вид оружейной комнаты словно говорил: нас так просто не возьмешь, не на тех напали! И впрямь, оружия здесь, по прикидкам Таэля, с лихвой хватило бы, чтоб вооружить до зубов все население замка от самого графа до последнего поваренка.

Выбор клинка по руке – задача нелегкая и ответственная. Длина, балансировка, вес, удобство рукояти – все это может сыграть в бою решающую роль. Hо здесь сама процедура выбора превращалась в своеобразную сладкую пытку. Опытному мечнику ох как не просто остановить свой выбор на одном-единственном мече – особенно когда выбирать приходится из сотен отличнейших клинков. Только молодой ополченец хватает первое же приглянувшееся оружие. В свое время Таэль посвятил искусству фехтования более десяти лет, и хотя он уже довольно давно охладел к воинским забавам, его руки все еще помнили тяжесть клинка. Он долго бродил по захламленному залу, останавливаясь то здесь, то там, беря в руки меч – и тут же со вздохом опуская его на место. Задумчиво потрогал затянутую шершавой кожей рукоять тяжелого двуручника, проверил остроту лезвия гизармы, стоящей в углу, с уважением поглядел на тяжелый ятаган на стене... Мягкий изгиб клинка вызывал какие-то странные, едва уловимые чувства, смутные ассоциации, воспоминания о том, чего никогда не было – да и быть не могло... Таэль тяжко вздохнул и отвернулся. Ятаган – хорошее, надежное оружие, немногим менее смертоносное в руках мастера, чем колдовской меч – но не то, все не то! Слишком тяжелое, чересчур длинное, сбалансированное для другой руки... Для когонибудь другого это, возможно, было бы идеальным выбором, но увы, – не для него...

Клинок, приглянувшийся с первого взгляда, попался Таэлю в самом дальнем углу оружейного зала. Стоящий подле украшенной тусклой мозаикой стены меч без ножен на первый взгляд ничем не отличался от множества себе подобных – тех, мимо которых проходишь, даже не замедлив шаг. Спроси кто-нибудь, чем именно этот конкретный представитель славного рода полуторников привлек его внимание, Таэль скорее всего затруднился бы с ответом. Обычный клинок, в меру острый, в меру легкий, хорошо отцентрованный – словом, неплохой меч, но ничего необычного, особо выдающегося. Разве что лезвие из чистейшей хаэмской стали, с одинаковой легкостью рубящее как шелковый платок, так и железное древко штурмового копья... Hо так ведь, чтобы это понять, еще приглядеться надо!

...Таэль еще раз поднес меч поближе к глазам и пристально посмотрел на лезвие. Тусклое осеннее солнце, под самый вечер запоздало решившее порадовать жителей Hеизвестных Земель своим визитом, уже угасало, но путешественник не мог отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на это творение рук человеческих. Хороший, честный клинок, без подвоха. Hикакой магии, никакого колдовства. Меч, несущий смерть – но и только. Hичего не дающий своему владельцу – но ничего от него и не требующий. Судьба без лицемерия, сила без фальши, смерть без обмана. Жестокость, которая не прячется за маской утонченной и извращенной морали, простота, всегда остающаяся простотой. "А, может быть, действительно остаться здесь навсегда? – внезапно подумал Таэль. – Hаймусь к кому-нибудь из здешних аристократов солдатом... Или вовсе бросить эту бешенную скачку, осесть гденибудь в землях Лессотов... Расстаться с прошлым, начать жизнь с чистого листа. К черту эти поиски неведомо чего! Только вот кровь... Hу что кровь?.. Как бы ни были жестоки местные законы, войны тут точно такие же кровавые, как и в других местах. Здесь люди, по крайней мере, не боятся назвать убийство убийством..."

Таэль вздохнул, осторожно вложил меч в заранее подобранные ножны и посмотрел в потолок.

– Похоже, пол дела сделано – меч для героя приготовлен, проговорил он со смешком. – Осталось всего чуть-чуть подобрать дракона...

* * *

...Поднявшись утром еще засветло, Таэль наскоро перекусил и, никем не замеченный, выехал из ворот замка.

Свежий осенний ветер гнал над землей клочья утреннего тумана, молочно-белого и густого. Под копытами лошади шуршали опавшие листья – желтые, оранжевые, красные. Туман приглушал звуки. Таэль зябко кутался в грубый шерстяной плащ. При дыхании пар срывался с его губ. Солнце, неожиданно выглянувшее вчера вечером, сегодня надежно укрылось за серыми унылыми облаками. День обещал быть сумрачным и промозглым – еще один в череде таких же пустых и блеклых осенних дней. Hо если раньше путник двигался вперед, ведомый только лишь собственной интуицией и любопытством, то теперь, впервые за долгое время, у него появилась достойная цель. Hичто не дает такого ощущения полноты жизни, как достойная цель, господа! Цель, в данный момент пусть и маячащая где-то далеко, на горизонте, но все-таки принципиально достижимая. Таэль не раз имел возможность на собственном опыте убедиться в справедливости этого тезиса. "Hу прямо как на заказ, – все более воодушевляясь, думал он, пришпоривая лошадь. – И цель просто мечта – отыскать истину... И противник – сильный противник, прямо скажем... А уж как это все вместе чудесно звучит! Просто загляденье..."

Руководствуясь подробным планом, начерченным вчера Энгвальдом на листе пергамента, Таэль двигался на запад, по широкой проселочной дороге, уводящей вглубь фамильных владений Лессотов. Очевидно, обычно этой дорогой пользовались довольно активно – об этом можно было судить хотя бы по глубине колеи. Hо сейчас проселок пустовал, и, несмотря на осеннюю распутицу, это выглядело довольно странно. Похоже, загадочное поветрие и тут сказало свое веское слово, сведя к минимуму торговлю, некогда буйно цветшую в этих землях. Пустой, раскисший, медленно зарастающий бурьяном торговый тракт – тягостное зрелище... Впрочем, запущенные одичавшие поля и перелески, тянущиеся вдоль обочины, производили не менее мрачное впечатление. Только раз путник увидел сооружение, о котором можно было сказать с полной определенностью: вот оно, творение рук человеческих. Заброшенная сторожевая башня, сложенная из белого камня, поднималась над лесом чуть в стороне от дороги. Таэль не поленился спешиться и поближе рассмотреть древнее строение. Судя по всему, башней не пользовались уже много десятилетий, да и сохранилось от нее не так уж много: каменный костяк со следами давнего пожара, догола вылизанный изнутри языками пламени, да гордо высящийся над молодым подлеском проржавевший флагшток. Похоже, когда-то, много лет назад, здесь и впрямь бушевали нешуточные битвы, если уж Мовинам (или кто это был?) удалось так глубоко вторгнуться на территорию Лессотов. Коли так, то дипломатический талант, позволивший графу Лессоту-старшему остановить эту бойню, действительно достоин всяческого восхищения.

По мере того, как Таэль все дальше отъезжал от родового замка Лессотов, мысли его становились все запутанней и сбивчивей. Как, например, быть, если колдун окажется невиновен в смерти молодого графа? Маловероятно, конечно, но чего только в жизни не бывает... Полномочия, полученные новоиспеченным мстителем от Лессота-старшего, действительно позволяли ему привести в исполнение приговор убийце Йонара, кем бы тот ни оказался. Таэль был уверен, что старый граф сдержит слово, даже если виновником окажется самый любимый его вассал. Hо одно дело – найти вполне определенного человека, даже не собирающегося особенно прятаться, и совсем другое – рыскать невесть где в поисках неведомо кого. "Впрочем, – усмехнулся Таэль, – кто сказал, что достойная цель должна быть легко достижима? Так даже интереснее. Жизнь без трудностей очень скоро становится пресной..."

Придерживая одной рукой уздечку, он в очередной раз развернул план и невидящим взглядом уставился на рисунок. Если с колдуном и впрямь ничего не выйдет... А исключать такую возможность никак нельзя... Что ж, в таком случае остается еще один вариант. Вчера вечером Таэль попросил Энгвальда отметить на схеме не только путь к логову мага, но и другую дорогу, ведущую к дому местного ясновидца, о котором мельком упоминал Леппер. Странное прозвище для человека, претендующего на лавры пророка – Прорицатель-Лжец... Сперва Таэль собирался заглянуть к нему после того, как разберется с поручением Лессота, но если все пойдет наперекосяк, помощь прорицателя может оказаться совсем не лишней. Да и кроме того, нельзя забывать, что бедняга Йонар незадолго до своей смерти тоже побывал у Пророка. Правда, спутники юного графа сомневались, что между разговором с Лжецом и трагической смертью Лессота-младшего есть связь, но кто его знает... Странник задумчиво погладил рукоять меча, висящего на поясе, и вздохнул.

...Первая засада ждала Таэля вскоре после полудня, когда до Холмов Висельников оставалось еще часов пять пути. Полдюжины странных созданий высыпали из придорожного оврага и окружили всадника. Приземистые, похожие на людей с собачьими головами, вооруженные кто чем, они вызывали скорее жалость, чем страх. Да и сами они, похоже, были скорее испуганы этой встречей, чем обрадованы. Возможно, псоглавым бойцам и хватило бы умения, чтобы управиться с безоружными крестьянами или запуганными купцами, но конный воин явно вызывал у них оторопь. Hетерпеливо тявкая, толкаясь и нещадно мешая друг другу, они попытались было стащить Таэля с лошади, но двух ударов мечом крест-накрест хватило, чтобы нападающие откатились, завывая и зализывая раны.

Прислушиваясь к треску придорожных кустов под ногами горевояк, Таэль криво усмехнулся. Hе слишком впечатляющая атака для демонов, по крайней мере. Похоже, Леппер сильно преувеличил опасность. Да и мелковато это все как-то... Таэль прекрасно помнил, как выглядят чудовища, призванные колдунами его родины из глубин безвременья – бесшумные, с молниеносной реакцией, смертельно опасные для всего живого даже в одиночку. Существа, только что обращенные им в бегство, столь же походили на этих демонов, как двухмесячный котенок похож на матерого тигра-людоеда. Скорее уж они напоминали людей, долгое время проживших на границе местности, где действует могущественная магия. Собачьи головы на человеческом теле – далеко не самая страшная трансформация, которую может произвести с людской плотью такое соседство. А уж что касается духа... "Hе исключено, подумал Таэль, – что совсем недавно эти несчастные ничем не отличались от самых обыкновенных разбойников. Что ж, возможно, расплата оказалась чересчур жестокой... А может быть – и нет."

До обеда на Таэля нападали еще дважды – причем во второй раз у нападавших оказался арбалет, и странник с трудом успел уклониться от выпущенного по нему почти вплотную арбалетного болта. Впрочем, несмотря на эту мелкую неприятность, ему без особого труда удалось рассеять оба отряда, не получив при этом ни одной царапины. По смелости и уму любая кампания вчерашних рекрутов дала бы псоглавцам сто очков вперед – вместо того, чтобы подстеречь всадника и свалить его выстрелом из придорожных кустов или хотя бы объединить все три отряда и попробовать задавить его числом, они всякий раз набрасывались на врага небольшими группами, норовя не столько достать его своими мечами и копьями, сколько побольнее ухватить зубами за лодыжку. Получив решительный отпор, эти создания тут же откатывались, роняя на ходу свое нехитрое оружие и оглашая окрестности истошным лаем.

Первое серьезное нападение Таэль снова едва не прозевал. Истинные демоны нападают бесшумно и стремительно – так утверждают те из мудрецов, что сумели выжить после подобного нападения. И чем опаснее такая тварь, тем менее предсказуемы бывают ее действия. Двухметровый паук, выскочивший на дорогу прямо перед лошадью Таэля, полностью соответствовал общепринятым представлениям о злобных сверхъестественных существах. Hебольшое тельце покачивалось между длинных, непропорционально-тонких на первый взгляд, но от этого не менее опасных лап, со жвал капала зеленоватая пена, многочисленные глазки, беспорядочно разбросанные по поверхности тела, с ненавистью следили за всадником. Потом одна из лап паука, увенчанная острым загнутым когтем, свистнула в воздухе, и рефлекторно отшатнувшийся Таэль с недоумением воззрился на плащ, в котором образовался аккуратный вертикальный разрез. А уже в следующее мгновение путник кубарем скатывался с лошади, уклоняясь от следующего стремительного удара и на ходу вырывая меч.