Текст книги "Мусульманские легионы во Второй мировой войне"

Автор книги: Олег Романько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Все мероприятия по организации и подготовке Восточно-тюркского соединения были возложены на главного фюрера СС и полиции Словакии, где в то время находился полк. Реорганизация структуры Восточно-мусульманского полка проходила следующим образом: весь его кадровый персонал был разделен по национальному признаку. В результате чего были заново созданы туркестанский, азербайджанский и волжско-татарский батальоны (по 6 рот в каждом). После этой реорганизации и прибытия к декабрю 1944 г. нового пополнения личный состав соединения насчитывал 5 тыс. человек (см. табл. 3).

Командиром соединения был назначен Ваффен-штандартенфюрер В. Хинтерзац.

30 декабря 1944 г., согласно еще одному приказу Гиммлера, была начата новая реорганизация, целью которой было развернуть Восточно-тюркское соединение в часть дивизионного типа и сделать ее личный состав более «тюркским». Эта реорганизация происходила в течение января – марта 1945 г. в Словакии. В результате в марте 1945 г. соединение состояло из штаба и боевых групп:

– «Туркестан»;

– «Идель-Урал»;

– «Крым».

Каждая часть соединения – боевая группа (Waffen-gruppe) – создавалась по национальному признаку и по штату должна была равняться бригаде. На деле же количество их личного состава было доведено только до численности полка.

В первую боевую группу – «Туркестан» вошли 1-й и 2-й батальоны прежнего соединения, укомплектованные добровольцами из народов Средней Азии и Казахстана. Вторая боевая группа – «Идель-Урал» – включала 3-й батальон, в котором служили добровольцы – представители народов Поволжья.

Личный же состав, которым укомплектовали боевую группу «Крым», был переведен в Восточно-тюркское соединение из другого мусульманского формирования войск СС – Татарской горно-егерской бригады СС № 1 (Waffen-Gebirgsjciger-Brigade der SS (tatarische № 1)), расформированной 31 декабря 1944 г. Эта часть имела собственную историю создания, на которой следует остановиться поподробнее.

После разгрома в апреле – мае 1944 г. крымской группировки немцев все уцелевшие крымско-татарские батальоны «Шума» было решено свести в трехбатальонный Татарский горно-егерский полк СС (Tataren-Gebirgsjager-Regiment der SS), формирование и подготовка которого начались на учебном полигоне Мурлагер (Германия). Первоначально был сформирован один батальон полка, однако уже в течение июня было набрано достаточное количество человек, чтобы организовать небольшую бригаду. В результате 8 июля 1944 г. последовал соответствующий приказ Главного оперативного управления СС. В середине июля 1944 г. бригада, которая находилась еще в стадии формирования, покинула Германию и была переведена в Венгрию, где она должна была проходить дальнейшую подготовку и одновременно нести гарнизонную службу.

В этот период бригада имела следующий численный состав: 11 офицеров, 191 унтер-офицер и 3316 рядовых – всего 3518 человек, из которых около 1/3 составляли немцы, переведенные главным образом из военной полиции (см. табл. 3).

Командиром бригады на всем протяжении ее существования являлся СС-штандартенфюрер В. Фортенбахер.

Согласно приказу Главного оперативного управления СС, все боевые группы Восточно-тюркского соединения должны были иметь в своем составе по 2 пехотных батальона, каждый из которых состоял бы из 5 стрелковых рот. Однако боевая группа «Крым» являлась исключением: в состав двух ее батальонов входило только по 4 роты. Кроме того, она имела еще 2 отдельные артиллерийские роты, которых не было в других боевых группах.

В результате последней реорганизации численность Восточно-тюркского соединения возросла до 8500 человек (см. табл. 3).

Его новым командиром был назначен СС-гауптштурм-фюрер Фюрст, который оставался на этой должности до самого конца войны.

Перевод в Восточно-тюркское соединение персонала крымско-татарской бригады не был единственным изменением в его структуре и национальном составе. В том же приказе Главного оперативного управления СС говорилось: «Все азербайджанцы отделяются от Восточно-тюркского соединения и передаются в распоряжение командования Кавказского соединения СС (Kaukasisches Waffen-Verbande der SS)».

Решение об организации последнего было принято в августе 1944 г., с той же целью, что и в случае с Восточно-тюркским соединением, т. е. «для военного и политического обучения кавказских добровольцев, чтобы превратить их в полноценную боевую часть». Со временем это соединение предполагалось развернуть в кавалерийскую дивизию, которая должна была стать основой будущей «Кавказской освободительной армии».

Как и его восточно-тюркский аналог, Кавказское соединение должно было состоять из боевых групп, в данном случае имевших организацию кавалерийских полков. Так, в январе 1945 г. структура Кавказского соединения включала штаб и следующие боевые группы, созданные с сентября по декабрь 1944 г.:

– «Грузия»;

– «Северный Кавказ»;

– «Армения»;

– «Азербайджан».

В этот период общая численность Кавказского соединения СС насчитывала примерно 2400 человек (см. табл. 16).

После его развертывания в дивизию командование над ней должен был принять генерал-майор Л.Ф. Бичерахов. Однако по болезни он не смог приступить к своим обязанностям. Поэтому временно исполняющим обязанности командира соединения являлся СС-штандартенфюрер А. Тоерманн, а во главе боевых групп стояли, соответственно, эмигранты: П. Цулукидзе, С.К. Улагай, В. Саркисян и М.Н. Исрафилов – все в звании Ваффен-штандартенфюреров (см. табл. 16).

Организация и подготовка соединения проходили в Северной Италии, где, кроме него, находилось еще около 6500 кавказских беженцев, руководимых черкесским князем Султан Келеч-Гиреем. Все боеспособные мужчины из их числа в возрасте от 18 до 70 лет были сведены в 2 добровольческих полка, каждый из которых состоял из рот, сформированных по национальному признаку. Эти полки были призваны играть роль частей самообороны в местах размещения беженцев и одновременно служить резервом для комплектования Кавказского соединения СС.

Наконец, следует упомянуть еще об одной группе советских мусульман-добровольцев, которые проходили службу в войсках СС, однако не имели отношения к указанным частям и соединениям. Имеется в виду 831 человек из числа крымско-татарских добровольцев, которые в конце 1944 г. в качестве «хиви» были направлены в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии СС. В ней они были распределены по следующим подразделениям:

– 2-я тяжелая дивизионная транспортная колонна. В ней под командой обер-лейтенанта А. Кугушева служили 3 офицера, 2 военных чиновника и 125 добровольцев;

– 3-я гренадерская рота 89-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой зондерфюрера (в должности ротного командира) М. Тайгинского служили 4 офицера, 1 военный чиновник и 382 добровольца;

– 7-я гренадерская рота 91-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой Ваффен-оберштурмфюрера А.П. Ширинского служили 7 офицеров, военный мулла и 252 добровольца;

– боевая полицейская группа «147». В ней под командой СС-унтерштурмфюрера Митте служили 2 офицера (переводчик и офицер для поручений) и 52 добровольца.

Как уже явствовало из самих приказов об организации Восточно-тюркского и Кавказского соединений СС, они создавались не только как боевые части, но и как своеобразные «школы политической подготовки». Эта подготовка практически ничем не отличалась от той, которую проходили мусульманские добровольцы, служившие в частях и соединениях вермахта. Единственное отличие состояло в том, что она приобрела религиозный оттенок. Например, в каждом батальоне Восточно-тюркского соединения был свой мулла, а роль его главного имама выполнял Н. Накиб Ходжа, который до середины 1944 г. был инспектором духовного отдела ТНК.

До конца 1944 г. все муллы проходили подготовку при своих национальных комитетах. Однако это не устраивало руководство СС, так как не было единой программы для их обучения. С этой целью 26 ноября 1944 г. в Дрездене была открыта «Школа мулл» (»Mullakurse»). Инициатором ее создания стал начальник VI управления (внешняя разведка) РСХА СС-бригаденфюрер В. Шелленберг. До конца войны в этой школе прошли подготовку около 50 человек, которые были направлены либо в Восточно-тюркское, либо в Кавказское соединения СС. Во главе школы Шелленберг поставил выходца из Казахстана Г. Идриси.

Главным печатным органом Восточно-тюркского соединения СС была газета «Тюрк Бирличи» (»Turk Birligi»).

Таким образом, за период с 1941 по 1945 г. в составе вермахта и войск СС происходило создание добровольческих формирований из мусульман – граждан СССР. При этом как политические, так и военные причины их создания и обусловили те принципы, которые легли в основу системы их использования.

Мусульманские формирования представляли собой отдельную категорию иностранных добровольческих формирований, появление которых, а также их объединение в эту категорию было связано с продолжением германской «исламской политики» в условиях войны.

Тем не менее, несмотря на свой одинаковый статус и единое вероисповедание служивших в них добровольцев, все мусульманские формирования имели ряд отличительных особенностей, связанных в первую очередь с их национальным составом, системой организации и подготовки.

С уверенностью можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в германских вооруженных силах прошли службу от 415 до 440 тыс. добровольцев-мусульман: арабов, индийцев, балканских и советских мусульман (см. табл. 2).

Как видно, первой отличительной чертой этих формирований был национальный состав их добровольцев, что обусловлено местом их создания. Обычно оно совпадало с местом компактного проживания данной национальной группы, но только в том случае, если эта территория находилась под контролем немецкой оккупационной администрации. Если же эта территория не была оккупирована, но имелось достаточное (чтобы сформировать боеспособную часть) количество добровольцев из представителей того или иного народа, на ней проживавшего, то тогда организация формирований проходила либо на территории Германии, либо на какой-нибудь другой оккупированной территории. В связи с этим можно выделить следующие основные места организации мусульманских формирований:

– для арабов – Сирия, Южная Греция, Франция и Тунис;

– для индийцев – только Германия;

– для балканских мусульман – Босния и Герцеговина, Косово и Албания;

– для мусульман – граждан СССР – Польша, Украина, Крым, Словакия, Северная Италия и Германия.

Другая особенность каждой из категорий мусульманских формирований заключалась в системе организации, которая отражалась на их боевой структуре. До 1943 г. эта структура была ограничена уровнем «рота/батальон/ полк». Позже после коренных изменений в военно-политической обстановке эта структура поднялась уже до уровня «полк/дивизия/корпус».

Как правило, каждый уровень зависел от двух военных причин: наличия нужного количества личного состава и количества вооружения и снаряжения, чтобы оснастить этот состав. Но так как на создание мусульманских формирований не в последнюю очередь влияли политические предпосылки и условия, к этим двум следует добавить еще и политическую причину. Обычно она была связана с запретом тех или иных немецких инстанций создавать формирования выше определенного уровня. Среди мусульманских формирований этот запрет касался частей и соединений из граждан СССР, тогда как недостатка в контингенте и вооружении для них (до 1943 г.) не было. Что же касается арабских, индийских и балканских формирований, то здесь играли роль военные причины: или отсутствие контингента, или недостаток в снаряжении.

Одним из отличий любого иностранного добровольческого формирования от собственно германских частей было наличие в нем определенного процента немецкого кадрового персонала. Как правило, этот процент зависел от статуса формирования, т. е. выражал степень доверия немецкого командования этим добровольцам. Однако были и чисто военные причины. Обычно – это нехватка национальных командных кадров. Яркий пример тому – арабские, индийские и балканские части. В лучшем положении находились мусульманские формирования из граждан СССР. Поскольку они набирались в основном из военнопленных, то это уже подразумевало какую-то военную подготовку.

Так как мусульманские формирования создавались в системе германских вооруженных сил, естественно, что особенностей в их военной подготовке не было. Все они обучались по немецким уставам, лишь с поправкой на их пехотную, горно-егерскую или полицейскую специфику.

Гораздо больше этих особенностей было в их политической подготовке и особенно в том, какую при этом роль играл ее религиозный аспект. Надо сказать, что наиболее сильно он проявлялся в подготовке формирований из балканских мусульман. Главная причина здесь в том, что эти формирования предполагалось использовать только на Балканах, где вражда на религиозной почве была очень сильной и сохраняется до сих пор.

В подготовке формирований из мусульман – граждан СССР фактор религии играл также значительную роль. Но здесь он все-таки имел меньшее, чем на Балканах, значение. В данном случае важное место в воспитании личного состава отводилось антисоветской и антирусской пропаганде, а движущей силой при этом был национализм. Не следует также забывать, что большинство из добровольцев этих формирований выросли в государстве, где религия всячески преследовалась и всем навязывался атеистический образ мысли. Поэтому призывы к «священной войне» находили среди советских добровольцев-мусульман гораздо меньший отклик, чем среди их балканских единоверцев.

Еще в меньшей степени, чем у предыдущих, религиозный фактор играл роль при подготовке формирований из арабов и индийцев. Здесь наиболее действенными были мотивы национально-освободительной и антиколониальной борьбы. При этом в индийских формированиях это было наиболее выражено, так как они имели смешанный национальный и религиозный состав. Немцы не выделяли каким-либо образом мусульман из среды других добровольцев-индийцев, наоборот, большими привилегиями здесь пользовались не они и не индусы, а сикхи.

Глава 3

Система боевого применения мусульманских добровольческих формирований в германских вооруженных силах

Изучение системы боевого применения какого-либо воинского формирования охватывает круг вопросов, касающихся: организованного использования в бою или операции этого формирования, как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими формированиями; принципов, которые положены в основу системы применения этого формирования; и, наконец, изменений, происходивших в этой системе под воздействием тех или иных причин.

Система боевого применения иностранного добровольческого формирования зависела от причин создания воинского формирования, его функционального назначения и статуса. Обычно изменения в системе происходили из-за изменений двух последних факторов.

Принципы, положенные в основу системы использования какого-либо иностранного добровольческого формирования, также не были постоянными и зависели от следующих факторов: во-первых, изменения политических условий, в которых происходило создание и использование данного формирования; во-вторых, его боеспособности, т. е. возможности вести военные действия и выполнять поставленные задачи в соответствии с его функциональным назначением. Второй фактор в боевых условиях представляется наиболее важным, он зависит от морально-боевых качеств личного состава формирования.

Первое арабское добровольческое формирование – Арабский легион, сформированный в мае – июне 1941 г. в Сирии немецким уполномоченным Р. Раном, – не было даже формально подчинено каким-либо германским военным инстанциям. Из-за того, что легион создавался на скорую руку, а также из-за недолгого времени его существования перед бойцами не были поставлены какие-либо политические или чисто военные задачи. То, что местом его создания была территория, которая не находилась под контролем германских оккупационных властей, определило партизанский характер этого легиона. Такими же были и принципы, положенные в основу системы его использования. Прежде всего она предполагала совершение диверсионных актов на пути следования английских войск в Ирак.

Личный состав легиона не получил практически никакой военной, а тем более политической подготовки. Это обусловило его крайне низкую боеспособность, что впоследствии признавали даже немцы. Так, уже после расформирования легиона, 11 августа 1941 г., Ран, находясь в ставке Гитлера, сделал доклад об опыте использования арабских добровольческих частей. В том числе он сказал: «Эти банды могут быть использованы только для беспокоящих налетов, но не для регулярных боевых действий».[45]45
  45 Гальдер Ф. Военный дневник. 1939–1942: В 3 т. М., 1968–1971. Т.З. Кн.1. С. 265–266.


[Закрыть]

Отсюда следовал вывод, что для создания полноценных (в боевом отношении) арабских добровольческих формирований необходима также их полноценная боевая и политическая подготовка. В тех условиях такая подготовка могла проходить только на территории Германии или оккупированных ею европейских стран.

В результате было сформировано соединение № 287, которое затем было развернуто в Корпус особого назначения «Ф». Фактически это было первое крупное регулярное арабское добровольческое формирование, организованное и подготовленное с учетом всех методов и средств, применяемых немцами при создании иностранных добровольческих формирований.

Предполагалось, что этот корпус будет использоваться не только как ударное соединение, но и как политический центр похода немцев в страны Ближнего и Среднего Востока. Проходящие же в нем службу арабские добровольцы должны были со временем стать обученными кадрами для других арабских добровольческих формирований.

Первоначально этот корпус предполагалось отправить в «арабское пространство» через Северную Африку, что в 1941 г. представлялось наиболее верным с военной и политической точек зрения решением. На таком направлении настаивали и находившиеся в Германии арабские лидеры, особенно великий муфтий аль-Хусейни.

Однако летом 1942 г., после прорыва немецких войск к Кавказу, для проникновения на Ближний и Средний Восток было решено выбрать другое направление, т. е. со стороны Ирана. Такое изменение направления не должно было повлиять на принципы, положенные в основу системы использования корпуса. Он по-прежнему предполагался как ударно-штурмовое соединение и одновременно как политический центр. Его личному составу вменялось в обязанность проводить разведывательно-диверсионную и пропагандистско-агитационную работу, а также еще и заниматься подготовкой антисоветских восстаний на Кавказе.

Поэтому 29 августа 1942 г. основная часть корпуса, находившегося к этому времени в Румынии, прибыла в селение Майорское близ Сталине (ныне Донецк), а к 3 октября корпус был уже полностью в Сталине и формально вошел в состав группы армий «А» (фактически подчиняясь ОKB).

По прибытии корпуса на Кавказ выяснилось, что из-за некоторых изменений в военной обстановке он необходим тут и как боевая единица. На этом основании 3 октября 1942 г. штаб группы армий «А» сообщил в штаб входившей в эту группу 1-й танковой армии о том, что корпус «Ф» переходит в подчинение ее командующего, а 5 октября отправил командованию корпуса приказ о его выступлении и предстоящем оперативном подчинении 1-й танковой армии.

Превращение корпуса «Ф» в обычную боевую часть означало в тех условиях его втягивание в ожесточенную позиционную войну, что, естественно, не могло не сказаться на системе и принципах его использования. Прежде всего это предполагало то, что в его функциональном назначении на первый план была выдвинута военная сторона, тогда как политическая отошла на второй план, а вскоре была и вовсе забыта.

Боевое применение корпуса «Ф» осуществлялось следующим образом. 1 октября 1942 г. в Сталино в штабе группы армий «А» состоялось совещание, на котором присутствовали начальник штаба группы, начальник оперативного отдела штаба группы, начальник штаба корпуса «Ф» и другие генералы и офицеры штаба группы армий. На этом совещании наряду с прочими неотложными вопросами по дальнейшим действиям на Кавказе стоял вопрос и о вводе в бой корпуса «Ф». Начальник штаба корпуса подполковник Р. Майер сделал доклад, в котором заявил, что корпус будет в боевой готовности не позднее 13 октября 1942 г.

А уже 15 октября корпус «Ф» впервые вступил в бой на северном фланге 1-й танковой армии и севернее селения Ачикулак «вошел в боевое соприкосновение с сильной кавалерией» 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Н.Я. Жириченко. В дальнейшем до конца ноября 1942 г. этот кавалерийский корпус оставался главным противником корпуса «Ф».

Введения в бой корпуса «Ф» происходило по частям. Сначала в Яоевых действиях принимали участие подразделения, укомплектованные исключительно немцами. Подразделения же, укомплектованные арабами, были отведены в тыл. Немецкое командование не оставляло надежды использовать их так, как предполагалось ранее, – в качестве частей пропаганды. Однако уже к концу октября стало ясно, что необходимо ввести в бой и эти подразделения. Об этом начальнику оперативного отдела штаба группы армий «А» сообщил 25 октября начальник тыла корпуса «Ф» полковник Круммахер.

Эти подразделения были введены в бой в начале ноября, что не осталось не замеченным советской войсковой разведкой. В ее донесениях командованию Закавказского фронта отмечалось появление «многих не похожих на немцев смугло-коричневых людей, говорящих… на неизвестном языке».[46]46
  46 Цит. по: Закруткин В.А. Повести и рассказы. М., 1989. С. 12.


[Закрыть]

Осенью 1942 г. наступил перелом в битве за Кавказ, а уже к декабрю 1942 г. корпус «Ф» был настолько серьезно потрепан в боях, что немецкое командование высказывало серьезные опасения по поводу его боеспособности. По мнению командующего группой армий «А» генерал-фельдмаршала Э. фон Клейста, корпус нуждался в пополнении и реорганизации. Поэтому в январе 1943 г. по приказу Гитлера на Кавказ в распоряжение командования корпуса «Ф» были переведены 8 механизированных соединений разной численности. Первоначально их предполагалось отправить на пополнение Африканского корпуса генерал-фельдмаршала Э. Роммеля.

В конце декабря 1942 – в январе 1943 г. корпус «Ф» был пополнен также рядом частей и подразделений из состава 1-й танковой армии, что позволило развернуть на его основе так называемую Степную группу войск под общим управлением командующего корпусом генерал-майора Г. Фельми. Эта группа продолжала действовать на линии Ачикулак – Ага-Батырь, имея следующий состав:

– Корпус особого назначения «Ф»;

– сводный кавалерийский отряд;

– 506-й моторизованный батальон;

– батальон полевой жандармерии;

– казачий кавалерийский полк «фон Юнгшульц». Кроме того, еще в сентябре 1942 г. к корпусу «Ф» в качестве «хиви» были временно присоединены 720 украинских добровольцев.

В конце января после ряда тяжелых боев и в условиях начавшегося немецкого отступления с Кавказа Корпус особого назначения «Ф» был вновь преобразован в Особый штаб «Ф» и передан вместе с входившими в бывшую Степную группу войск подразделениями в распоряжение командования группы армий «Дон» (генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн). За время боев на Кавказе корпус потерял более половины численности от своего первоначального состава (около 3500 чел.), в том числе много арабских добровольцев, которые не были достаточно подготовлены для ведения боев в таких условиях. Несмотря на это, корпус показал высокие боевые качества, что признают даже некоторые советские исследователи и мемуаристы. Однако так было не потому, что в его составе находились арабские добровольцы, а из-за его хорошего вооружения, технического оснащения и квалифицированного немецкого персонала.

В феврале 1943 г. остатки корпуса вместе со своим командиром, но без приданных ему частей были передислоцированы в оккупированный немцами Тунис. Его переброска туда была вызвана необходимостью усилить итало-немецкую группировку в Северной Африке.

К этому времени в Тунисе был уже сосредоточен целый ряд частей, укомплектованных арабскими добровольцами, или, как их называли в немецких нормативных документах, «германо-арабские подразделения». Среди них необходимо отметить Немецко-арабский учебный дивизион и Африканскую фалангу. Однако немецкое командование не спешило вводить их в бой, так как они не имели достаточной подготовки. Только 25 апреля 1943 г. это попытались сделать с Африканской фалангой. Она действовала в составе немецкой 334-й пехотной дивизии против частей 8-й британской армии. В ходе этого боя были убиты и ранены 70 фалангистов.

Другие упоминавшиеся арабские добровольческие части толком и не были введены в бой, поскольку уже 15 мая 1943 г. все они капитулировали у мыса Бон в составе 250-тысячной итало-немецкой группировки.

Таким образом, на заключительном этапе использования арабских добровольческих формирований, в 1943 г., уже не шла речь о каких-либо политических принципах, которые были первоначально положены в основу системы их применения. Они уступили место чисто военным задачам.

Исключением из ряда этих формирований являлся Легион французских добровольцев, или 638-й усиленный пехотный полк вермахта. И это было по нескольким причинам. Во-первых, при создании в основу системы его использования были положены определенные политические принципы. Однако, несмотря на то что он на 1/3 состоял из арабов, эти принципы не касались их религии. Эти арабы считались гражданами Франции, которых она послала в «крестовый поход против большевизма».

Во-вторых, этот полк считался обыкновенной строевой частью вермахта и поэтому использовался соответствующим образом. Так, в октябре – ноябре 1941 г. он участвовал в немецком наступлении на Москву, а в 1942 г. – сражался против советских партизан в тыловой зоне группы армий «Центр». В октябре 1943 г. полк был передан в СС и стал именоваться Добровольческий гренадерский французский полк СС. Но по целому ряду свидетельств можно с уверенностью сказать, что к этому времени в нем уже не было добровольцев-арабов.

По оценкам немецкого командования, личный состав полка (в том числе и добровольцы-арабы) за время его пребывания на Восточном фронте отличался хорошей подготовкой и высокими морально-боевыми качествами.

Создание Индийского легиона в германских вооруженных силах было обусловлено практически теми же причинами, что и создание арабских добровольческих формирований. И в основу системы его использования первоначально также был положен военно-политический принцип: легион должен был стать ядром и кадровой основой будущей Индийской национальной армии, которая, как полагали немцы, будет сформирована после начала наступления вермахта на Ближний Восток и Индию. Одновременно легион должен был выполнять функции политико-пропагандистского центра при проведении похода на Индию.

С этой целью еще во время организации и подготовки легиона, в августе 1941 г., немецкой военной разведкой были отобраны 25 человек, преимущественно индийцев-мусульман. После специальной подготовки, главным образом диверсионного характера, они и около 80 немцев (в основном военнослужащие специальной дивизии «Бранденбург») были сведены в одну группу под командованием капитана Хабихта. В январе 1942 г. эта группа была сброшена на парашютах в восточном Иране с целью организации саботажа и диверсий на пути следования в СССР военных грузов из США и Англии. Эта операция получила кодовое название «Баядера».

Однако диверсии и саботаж не были единственными целями данной операции. После их успешного проведения, в задачи группы входило проникновение через Белуджистан в Индию и соединение с повстанческими отрядами сторонников С.Ч. Боса, которые действовали на севере Индии и насчитывали в общей сложности около 5500 человек. Затем немецкая часть группы должна была заниматься диверсиями и саботажем, а входившие в нее индийцы – готовить почву для всеобщего индийского национального восстания.

По данным резидента абвера в Кабуле обер-лейтенанта Витцеля, высадка группы прошла успешно, но тем не менее никаких крупных диверсий ей совершить не удалось, так как английская разведка арестовала всех парашютистов еще до того, как они успели что-либо сделать.

В августе 1942 г. после прорыва на Кавказ Германия начала подготовку к высадке десантов в районе вдоль северо-западной границы Индии, в Вазиристане. Основной контингент этих десантов должен был состоять из солдат Индийского легиона. Осенью 1942 г. немцы предложили этот план С.Ч. Босу. Предполагалось, что хорошо обученные и вооруженные легионеры помогут местным повстанцам нанести мощные удары по британским войскам. Со временем они должны были соединиться с наступающими через Кавказ немецкими войсками. Бос согласился с этим планом. В абвере план назвали операцией «Тигр».

Выброску десанта в Вазиристане немецкое командование планировало осуществить сразу же после захвата Баку. В начале операции планировалось забросить передовой отряд из мусульман – солдат Индийского легиона, прошедших специальную подготовку в разведшколе под Франкфуртом-на-Одере. С января 1942 г. в этой школе прошли обучение около 100 индийцев-мусульман. Высадившись в Вазиристане, они должны были обеспечить охрану посадочных площадок для приема основных сил. После успешной высадки авангарда планировалось перебросить по воздуху и остальную часть Индийского легиона.

Однако немцы так и не приступили к осуществлению операции «Тигр», поскольку не смогли добиться решающих успехов на Кавказе. Руководство абвера прекрасно понимало, что обеспечить в крупных масштабах переброску оружия и диверсионных групп в Вазиристан, не располагая аэродромами южнее Баку, нереально. 14 декабря 1942 г. состоялась встреча Боса с главой Министерства иностранных дел Германии фон Риббентропом. Бывший президент Индийского национального конгресса советовал последнему повлиять на абвер, однако Риббентроп заявил, что «час подобных операций наступит только после захвата Кавказа».[47]47
  47 Цит. по: Seller G. Zur Indipolitik der Faschistichen deutschen Regierung wahrend des Zweiten Weltkrieges. Leipzig, 1965. S. 15


[Закрыть]

Такая позиция германского военно-политического руководства наряду с поражением вермахта на Кавказе и в Северной Африке в немалой степени способствовала тому, что в феврале 1943 г. Бос отправился в Японию, где его признали «главой индийского правительства» и пообещали помочь в деле создания Индийской национальной армии.

По договору с немцами вслед за Босом должен был последовать и Индийский легион, солдат которого он намеревался использовать в качестве кадров своей будущей армии. Весной 1943 г. такая попытка была предпринята, однако из-за англо-американской морской блокады она не увенчалась успехом.