Текст книги "Смерть выбирает не худших (СИ)"

Автор книги: Олег Соавтор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– А что мы быстренько пробежимся!

Пара юных разведчиков наскоро помылась, слегка перекусила и двинулась в путь. На прощание им по очереди пожали руки шестеро детей от пятнадцати до пяти лет! Ребята шагали быстро, пару раз Васька даже заставлял переходить на полуторачасовой бег. Дарья бежала с трудом, но затем открывалось другое дыхание и становилось легче. Васька, видя её мучение, спросил:

– Немецкий язык, хорошо знаешь?

Девочка кивнула, с трудом переводя дыхание:

– Хорошо!

Мальчишка предложил:

– Встанем на обочине, и когда будет проезжать колона, ты запоешь на немецком языке, но только не Интернационал.

Дарья хихикнула:

– Что я, по-твоему, без понятия? Ни Интернационала, ни большевистских песен, а можно о любви и природе.

Мальчик пропел:

Несущая конструкция любви,

Бушует яростно огонь безумной страсти!

Сердца влюбленных словно в небе журавли,

Мы все подвержены, бескрайней, жгучей страсти!

Девочка захлопала в ладошки:

– Ты здорово поешь! Может со мной вместе, чего-нибудь исполнишь. В тебе я чувствую священный дар.

Васька заулыбался, скаля белые зубки:

– Искусство пения – доступно любому мальчишке, при определенной тренировке! Вот ты спой, а я буду подпевать.

Дарья подколола мальчика:

– А тебя такое понятие, как кулацкий подпевала не смущает!

Васька погрозил в небо кулаком:

– С кулаками должно быть покончено раз и навсегда.

Дарья иронически заметила:

– А Маяковский пел: добро должно быть с кулаками! Добро суровым быть должно, чтобы летела шерсть клочками, от тех кто лезет на добро!

Мальчишка хихикнул:

– Маяковский поэт революции! Как говорил сам Сталин – самый лучший из поэтов! В нем было столько экспрессии. Ну, ладно выходи и пой!

Дарья пела как всегда хорошо, но без особого энтузиазма, не хотелось выкладываться перед фашистами.

Машина совсем новый грузовик остановилась. Гитлеровцы дружески похлопали детей по плечу и насовали сигарет с шоколадками. Васька показал фашистам несколько простейших фокусов с папиросами, за что получил еще марку, но курить не стал. Голодная Дарья впервые попробовал немецкий шоколад. Может это был и эрзац, но особой разницы на пустой желудок девочка не ощутила. Сидеть рядом с фашистами было страшно и противно, но сами немцы отнюдь не были уродами. Лица почти славянские, многие светловолосые, половина парней совсем молоденькие возможно тольто-только призванные. Один спросил Дарью:

– Ты сиротка?

Девочка резко махнула головой:

– Нет, слава Богу!

– Родители бедные? – Продолжал настаивать фашист.

Дарья я поняла что говорить, правда опасна и кивнула:

– Нищие! По уши в долгах! Отправили искать меня работу в городе.

Немец усмехнулся:

– Ты так хорошо знаешь немецкий! Можешь устроиться в Житомире, там есть богатые господа. А еще лучше в Киев. Будешь хорошо одетая и красивая, а там, если понравишься, и в Берлин заберут.

Дарья грустно покачала головой:

– По характеру я не слишком уж послушная. Не люблю когда не по-моему происходит, но если...

Немец перебил:

– А ты честная девочка! Тебя точно возьмут.

Сам город Житомир выглядел не вполне ухоженным. Чисто выметенными были лишь центральные улицы. В 1941 году, это город была захвачен немцами с ходу, избежав тех разрушений, которым подвергся, например Киев или несколько раз переходящий из рук в руки Харьков. Кое-где впрочем, кипело строительство, возможно, возводили поселения. Слегка накапывал дождик, стало прохладнее. Немецкий войск с самом городе было изрядное количество, когда они слезли с машины за шагали по улице, Васька обрадовано сообщил.

– Ты думаешь тебе на дорогу хлеба дали, а на самом деле это взрывчатка. Так что когда стемнеет, я попытаюсь проникнуть на вокзал, и так что-нибудь взорвать.

Дарья проявила беспокойство:

– Но ведь, наверное, сильная охрана?

Васька кивнул головой:

– Конечно! Если бы не охрана, то фашистов бы рвали каждый час, а раз в два-три дня. Они ведь не совсем пещерные.

Дарья подколола:

– Сверхчеловеки!

Васька хихикнул:

– Сколько мы таких сверхчеловеков в могилу загнали. Ну ладно девочка, можешь пока не грузиться! Фашисты доживают последние месяцы на нашей земле, и их участь это гнить под землей. Так что девочка не грузись.

Дарья перебила:

– Слушаюсь дядя!

Мальчишка навострил ухо:

– Вижу, собирается толпа! Возможно, происходит что-то интересное. Дай пока не стемнело, посмотрим.

Девочка согласилась:

– За просмотр, в глаз не бьют!

Мальчишка захихикал:

– И тут ты верно подметила! Просто девочка-клоун!

Дарья обиделась:

– Молчал уж ты мальчик!

Ребята направились на площадь, где собиралась толпа. Похоже, и в самом деле готовилось, что-то важное. В частности по краям площади расположилось четыре танка Т-3, с пулеметами и шеренга солдат в итальянской форме. А в центре, похоже, ставили виселицы. Вот рабочие в желтых спецовках соорудили перекладину и стали протягивать веревки сооружая плети. Дарья испугано пробормотала:

– Неужели они будут казнить людей!

Васька с видим спокойствием уточнил:

– Не просто людей, а героев! Тем которым страна может по праву гордиться и которых не сломала смерть!

Девочка побледнела и пошатнулась:

– Это ведь ужасно! И что как это можно вынести.

Мальчик согласился, нервно перебирая руками:

– Ужасно! Но я не заставляю тебя смотреть! Если хочешь, мы тот час же уйдем!

Дарья покачала головой:

– Нет! Не надо! Я еще ни разу не видела казни и хочу закалить свое сердце. Ведь и там меня обвиняют в чрезмерной мягкости и слабости.

Васька пожал девочке руку:

– Тут я согласен! Ты действительно воплощение доброты и нежности, но сердце должно быть горячим, а не мягким. Почему сердце витязя крепче стали, потому что оно от жара не размягчается, а становиться тверже!

Дарья пожала ладошку мальчику в ответ, причем старалась давить ему посильнее, но это у нее плохо получалось:

– А ты я вижу закаленный!

Василий ухмыльнулся:

– Повкалываешь с мое и не хуже станешь! Да, кажется, казнь начинается. Только не вздумай кричать и плакать.

Дарья обиделась:

– Да за кого ты меня принимаешь щенок овчарки! Будто я могу разреветься – что я старая баба!

. ГЛАВА ? 9

Обер-офицер не выдержал подобного оскорбления и бросился на девушку, размахивая кулаками. Та ожидала именно это: она ведь нарочно провоцировала реакцию. Острие саперной лопатки вонзилось в горло изверга. Девушка вложила в удар всю ярость и тело, а обер-офицер еще двигался ей навстречу. Горло, пропустившее в себя, не одну сотню бутылок лопнуло, и в разные стороны полетели мутно-красные брызги. Фашистский кулак все же успел угодить девушке в плечо. Мирабела пошатнулась, и больно ударила обожженной пяткой в камень. Невольно вскрикнула, но сразу, же прикусила язык. Обер-лейтенант еще пару раз дернулся, царапнул лапой траву, потом затих. Девчонка вдруг почувствовала тошноту и плюнула в сторонку:

– У падаль! Он плохо жил, вижу, плохо кончил!

Мирабела бросилась бежать, не обращая внимания на боль... Воспоминания потускнели... Уже стало темнеть. Уставший копать Никулин присел и закурил. Его взгляд выражал скуку:

– Вообще-то копание в земле, сродни колупанию в песочнице! Если налетит авиация, то окопы...

Мирабела прервала:

– Нет, ты не прав! Если попадание не будет прямым, то окопы очень даже пригодятся, укроют от осколков. Тебе видимо просто лень копать.

Никулин обиделся:

– Никогда не будет, ленится русский парень, но временное затишье лучше использовать, для учений. Девчата ведь совсем свеженькие, если враг попрет, то его не окопы остановят, а меткие выстрелы и штыковая атака.

Маслова поддержала парня:

– Конечно! Кто надеется на окопы, тот рискует застрять под землей!

Мирабела бросила лопату, да так что так пять раз перевернулась в воздухе, в стиле акробата-виртуоза:

– Отбой! Хватит копать!

Девчата сильно устали, от тяжелой работы, радостно загалдели. Личика и фигурки почти всех воинов женского пола были красивы, но словно смазаны маслом, столько вылилось пота. Юноша Никулин смотрел на девчат, не отрываясь. Разве часто подобное увидишь в ханжеском сталинском мире. Самая крупная девчонка, была почти два метров роста, она грубо крикнула Никулину:

– Чего лыбишься сосунок?

Юноша ответил напевая:

– Да потому, что... Потому что мы пилоты! Небо наш, небо наш родимый дом! Первым делом, первым делом самолеты! Ну, а девушки? А девушки потом! Первым делом, первым делом самолеты! Ну, а девушки? А девушки потом!

Девчата захохотали, громила смягчилась:

– Ну ладно живи коротышка! А я готова к труду и обороне!

Мирабела скомандовала:

– А теперь разбейтесь по парам! Будем отрабатывать удары ногами!

Маслова возразила:

– Может лучше устроить стрельбище? Это будет куда практичнее?

Мирабела отрицательно махнула злакудрой головой:

– Нет! Они под завязку настрелялись в учебках. А вот драться наверняка никто их не учил. Поэтому нам предстоит подтягивать отстающие места. Ведь и атлетике, усиленно тренируют те мышцы, что менее развиты. Поверьте это правильно! Так что разбились по парам.

Девчата, не смотря на малый опыт, разбились по парам быстро. Сказывалась свойственная девочкам дисциплинированность. Никулин растеряно спросил:

– А мне что делать!

Мирабела приказала:

– Становись на пару вместе с самой высокой!

Великанша усмехнулась. Она была очень атлетической широкие плечи и бедра, большая грудь, но относительно тонкая талия. Лицо достаточно миловидное, правильные черты лица. Девчонка-гигант произнесла:

– Не бойся, я тебя не убью, но раздавить могу!

Никулин произнес с придыханием:

– Божественная смерть! Конечно, важно как человек жил, но еще важнее как он умер! Вот Пушкин в последние годы жизни терял популярность, публика устала видеть в нем своего кумира, хотя поток стихов и не иссякал. Возможно, он бы кончил как Бальзак, забытый в нищете, оплеванный критикой! А так Дантес оказался лучшим мастером пиара, пусть и черного.

Мирабела удивилась:

– А ты я вижу, ученые слова знаешь! Вот видите девушки, берите с него пример. Повышайте свою эрудицию.

Великанша съязвила:

– Я бы предпочла, чтобы у него, что-то другое повысилось! Кстати с ним мне придется драться?

Мирабела отрицательно мотнула головой:

– Жесткого контакта пока не будет! Важно не просто лупить, а бить правильно! В реальном бою точность важнее силы. Точно также как пуля весом в три грамма... Что удивлены, у американской автоматической винтовки "Гарвард" или М-18, действительно такие маленькие пули. И это не так уже плохо, можно много носить с собой боеприпасов, хотя убойная сила, особенно на большой дистанции снижается! Короче говоря, для начала пусть стоящие справа, просто разогнут руку, выбросив её от плеча, впереди себя. Причем медленно...

Девушки задвигались, причем многие не в так. Мирабела спокойно командовала:

– Еще раз! Еще раз! А теперь ногу, не торопясь, сгибая в колене.

Когда совсем юные девушки, сгибают и разгибают коленку, это производит сильное впечатление. А если еще при этом тянется ножка, шевелятся девичьи ровные, соблазнительные пальчики, это вообще лафа, просто супер зрелище, любование на воительниц.

Мирабела неожиданно прервала занятие:

– Сюда летят самолеты, тяжелые бомбардировщики! Всем срочно маскироваться! Используйте траву и ветви.

Маслова удивилась:

– Вообще-то у меня великолепный слух, но я пока не слышу рева моторов самолетов. Может тебе кажется?

Мирабела резко ответила:

– Нет! И я ваш командир, это приказ срочно маскироваться!

Воительница сама бросилась срывать траву и ломать ветви, двигаясь при этом очень легко и быстро, словно была лесной ланью. Ее энергия передавалась прочим девчатам, все женщины-воины маскировались быстро, хотя не всегда профессионально. Вот две девушки столкнулись лбами, едва не возникла потасовка. Маргарита прикрикнула:

– Оставьте силы для того чтобы бить немцев! И не слепите глаза! При этом быстрее, еще быстрее!

Девчата стонали:

– Мы устали! – Но спешили еще больше.

Наконец когда шум моторов услышали все, Мирабела скомандовала:

– Замри! Всем неподвижно лежать! Поняли девчата, от зависит не только ваша жизнь, но и жизнь ваших подруг!

Несмотря на отсутствие опыта, девчата застыли присыпанные травой и ветками. Внешне это смотрелось довольно красиво, словно очаровательные кикиморы выбрались на сушу. Хотя может быть сравнение с кикиморы можно счесть слишком уж оскорбительным для столь милых девчат. Мирабела через подзорную трубу всматривалась в потемневшее небо. Фашистские самолеты летели на высоте около пяти километров. Их было около двух сотен большинство бомбардировщики. Мирабела видела их двухмоторные Ю-88 несущие 2000 килограмм бомб, более обтекаемые Ю-188 несущие по 3300 килограмм бомб, и еще какие-то крупные громадины... Эго да это американские БТ-17 и БТ-29, их немного всего дюжина, но это говорит о том, что США уже начали поставлять Германии технику. Быстро янки точнее пиндосы сообразили, что Германии может быть быстрый каюк, и уже срочно помогают. Американский БТ-17 несет до 7 тонн бомб, весьма мощная машинка, а БТ-29 вообще появилась недавно, даже странно что пиндосы не побоялись передать машину которая несет сразу 10 тонн. Вот СССР Америка даже БТ-17, более древние машины не хотела давать. Видимо слишком уж бояться западника за Третий Рейх. И боятся справедливо, ведь разгромив Германию, мы примемся за США и Британию. Да будет много пролито крови, но со всеми войнами покончат раз и навсегда.

Истребители сопровождения.... МЕ-109, F-190 и о предатели янки P– 39, правда из всего пара штук. Другого мордоворота МЕ-309, не видно. Этот истребитель только недавно стали выпускать, но ничего русские и с ним справятся.

Видимо Никулин уловил игру чувств на лице Мирабелы и поэтому произнес:

– Что-то не так? Ты кривишься!

Девушка неохотно ответила:

– Я вижу, что кроме немецких, летят и американские самолеты! Ты понимаешь, о чем это говорит?

Никулин пошутил:

– О том, что янки скоро прищемят себе нос в русском капкане. Ну, ничего принесем революцию и за океан!

Мирабела иронически заметила:

– Враг еще в глубине нашей территории, а ты замыслил о океане... Знаешь у немцев избыток летчиков, и они могут быстро нарастить свою авиаударную мощь. Авиация, это самый маневренный вид войск, и способный доставать далеко за линией фронта. Пожалуй, даже авиации принадлежит роль самого главного в армии будущего. Этот вид оружия, способный действовать в трех плоскостях, что очень даже прилично, танк ведь вверх не прыгнет. Так что нас ожидают очень трудные деньки.

Никулин не терял оптимизма:

–Ах, деньки, вы деньки, ох деньки денечки! А фашисты в конец, мне отбили почки! А на этот призыв будет макивара, потому что Адольф с Рузвельтом не пара!

Мирабела тонко хихикнула:

– Знаешь, мне бы было бы забавно посмотреть, как вешают Никулина и что он отмочит в петле.

Никулин из-под ветвей кивнул:

– Знаете, я давно хотел добавить себе роста! Ничто так не подымает тебя в своих глазах, как петля палача!

Маслова предложила:

– А давайте Никулина прямо сейчас и повесим! Тогда он возвысится как двуглавый орел, над нами!

Юноша даже затрясся от смеха:

– Конечно, это будет класс! Особенно если на мне повиснут две девушки!

Мирабела прервала обмен шутками:

– Хорошо, что к нам не поступили пока танки! Их мы бы замаскировать не успели бы. А танки, особенно КВ, это большие...

Никулин дерзко перебил:

– Гробы! Да именно гробы! Я видел, как их подбивали Пантеры, такая машина много не повоюет! Так что девушки пора нам строить новые танки! Да и квадратная башня сильно устарела.

Мирабела согласилась:

– Конечно, устарела! Её снаряды прошивают как шило промокашку, но пока лучших у нас нет! Да и пушка 76-миллиметров сильно устарела, и не берет ни "Тигра" ни "Пантеру", ни тем более серию Е, или особенно АГИ. – Девушка в досаде тряхнула босой, точенной ножкой, и продолжила рассуждения. – Что же прогресс не стоит на месте, но уверена, у нас тоже могучие разработки наличествуют. В свое время танк Т-35, не имел аналогов в мире, его пять башен простреливали все окружающее пространство. Даже одна такая машина прошла на сквозь весь Киев, прежде чем её подбили.

Никулин пропел:

– Наши танки грязи не боятся! Гитлер будет век в петле болтаться! Ээх да развернись плечо, всем будет горячо!

Мирабела строго приказала:

– В теперь всем встать и приступить к рукопашке. До сна у нас часок есть!

Занятия шли неспешно, еще два часа, после чего Маргарита заставила девушек сесть в позу лотоса. Девчата охотно исполнили подобной приказ, хотя половина из них скорее застонала от боли. Наконец златокудрая воительница успокоилась и скомандовала:

– Отбой! В казармы марш!

И девчонки зашагали чеканя, босыми успевшими расцарапаться ножками, четкий, армейский шаг, подпевая:

– Вперед грудью бравой,

Флагами небо обклеивай!

Кто там шагает правой?

Левой! Левой! Левой!

Никулин предложил:

– А может нам мурку спеть! Будет весьма прикольно! – Юноша не удержался и запел нагло перевирая мотив -Вот Мурка с автоматом, и с паленым блатом! Как– то самогоном надралась! И из пулемета Гитлера пехота, в Желтый дом, рыгая, собралась! Вот она советов красных власть!

Мирабела вздохнула:

– У тебя есть талант к сочинительству, но нет настойчивости. Вот ты читал роман Булгакова: Мастер и Маргарита?

Никулин махнул головой:

– Нет ! Но имя Маргарита красивое, почти такое как у тебя. А мастер тот по чем, не по боксу ли часом?

Девчонка рассмеялась:

– Нет, он писатель, но заметь мастер! А почему мастер?

Никулин завопил:

– Потому что писателей много, а мастер из них, кто-то один, а может быть только один. Кстати этот мастер много романов написал?

Мирабела уточнила вопрос:

– Булгаков или герой его романа?

Никулин поморщился:

– Булгакова я знаю, его Молодую Гвардию в театрах показывают, может скоро и, кино снимут. Кстати не знал, что он еще и роман Мастер и Маргарита настрочил. Но в целом Булгаков, на мой взгляд, писатель не из великих.

Мирабела перебила:

– Если бы ты мастера и Маргариту прочитал, то так бы не думал! Этот роман просто чудесен. Во-первых, в нем главный герой не мастери и не Маргарита, а сам Сатана, что удивлен.

Никулин пожал плечами, почесал переносицу:

– Вообще-то я не знаю! Мое отношение к Сатане как личности не однозначное! Одни его считают родоначальником зла, и виновником всех бед, другие думают, что это выдумка попов, а третьи наоборот героизируют облик Люцифера, считая его первым революционером. Не знаю... На мой взгляд у Сатаны были все основания желать перемен, а мир без греха – это суп без перца, много все горит, нету вообще: пища без вкуса! Наличие свободной воли – автоматически подразумевает и наличие греха, как наличие руля, возможность свернуть с колеи!

Мирабела согласилась:

– Да Люцифер, возможно, был и прав! Во всяком случае – принцип Библии – возмездие за грех смерть в принципе неверен. Это все равно, что за вздох бить кулаком под дых! Но дело не только в этом. Сатана, он же Воланд творил чудеса и при этом стремился, чтобы все было справедливо! Вот над чем следует поразмыслить. Ну, естественно и любовь, и жертвенность, и страсть. Кроме того серьезная тема с юморком. Хотя последнее не всегда стыкуется. Вот интересно как бы выглядела Война и Мир, написанная с иронией?

Никулин преувеличено широко зевнул:

– И девчата устали, и я вместе с ними! Может, отложим разговор на потом! А хотя нет! Копая, я сочинил песенку и хочу её тебе спеть.

Мирабела предупредила:

– Только без патриотического пафоса – Сталина и партии!

Никулин скинул руку в пионерском салюте:

– Клянусь, на сей раз это будет только про любовь!

Мирабела скомандовала как на параде

– С песней шагом марш!

Никулин примялся исполнять свой незамысловатый романс:

Любовь прекрасна – как не согласиться,

Когда тебя я вижу – безгранично рад!

И кажутся стеною серой лица,

Когда не вижу твой алмазный взгляд!

Такое непростое положенье,

Вокруг образовался пламя круг!

Единственное кажется решенье,

Слезу пролить, чтоб адский свет потух!

О счастье в нашем мире так условно,

Приходиться вериги судьбы несть!

Всевышний, на страданья смотрит ровно,

Мне остается лишь солдата честь!

Романы, бесконечной стойкой книги,

Писатель хочет умное, сказать!

Закручивает хитрые интриги,

Бросает в пекло, всех людей и рать!

Описано и рая наслажденье,

Рубиновые соски – жемчуг грудь!

Порой так привлекательно творенье,

Копнешь поглубже, остается муть!

Но и перо приятель тоже мой,

Хочу я радовать мир слогом!

Излиться лирой с полнотой,

Творить пространство вместе с Богом!

Быть лучшим в наши времена,

Любовь, поэзия – не бремя!

Шьет строчка нитью сквозь века,

Хоть на коня сейчас и в стремя!

На белом черным острием,

Плыть рифмам дружным – словно волны!

За стихом стих пером куем,

Чтоб быть поэме – умной, долгой!

Нет в сердце девушки другой,

Любимая ты как светило!

Мрак одиночества с тоской,

Твоя краса враз осветила!

Дышу с волнением едва,

О Боже дай собраться с силой!

Как подобрать в ней те слова,

Чтоб дева сразу не отшила?!

Ведь хочется ей быть свободной,

И конкурентов наглых много!

Как трудно с духом благородным,

Найти мне к алтарю дорогу!

Кап жемчуг по щеке летит,

Девчонка разом прослезилась!

Так мягко бархат говорит,

Видать решила вернуть милость!

Коль хочешь юный молодец,

Найти в моих объятьях счастье!

А после свадьба и венец,

То должен приобщить к власти!

Иль подвиг – это на войне,

Иль заработать миллионы!

Хоть олигарх у вас в родне,

А может сам сшибал зеленый!

Короче стань богатым ты,

Известным знатным человеком!

Чтоб мог сам воплотить мечты,

Не в рае Божьем в свете этом!

И вот пошел я на войну,

Добыть свой избранный пекулий!

И вижу смерти мрак и тьму,

Надеюсь, Боже не помру,

Смогу все сделать по уму,

Чтоб дар с чутьем не обманули!

Никулин закончил на высокой ноте, и у него и впрямь был голос хоть совсем детский, да сам солдат на вид как мальчишка четырнадцати лет, хотя на самом деле конечно старше. Рослая Мирабела была на голову выше бойца и дружески погладила его по шее.

– Очень неплохо! Не знала, что у тебя есть подобный талант. Так что на счет мастера говорить преждевременно, но наличие таланта отрицать нельзя.

Никулин спросил:

– А у того мастера в романе Булгакова много было произведений?

Мирабела пожала плечами:

– В книге не написано сколько, приведен только один роман, да и тот небольшой, во всяком случае, точно не Дюма.

Никулин зевнул, и на сей раз без притворства:

– Я уже так не могу больше устал!

Мирабела милостиво кивнула:

– И тебе отбой – пошли спать!

Девушки очень даже крутые бывают. Ну, это русские девчонки. А вот немки тоже вытворяют всякие чудеса.

Вот сейчас стоит танк АГ-50, выставил свое длинное дуло и стреляет. Сбивает советские машины, отрывает им башни, словно срывает шляпки грибов.

Герда словно пантера урчит и бормочет:

– Я девка лихая, и очень крутая!

Шарлота эта восхитительная огнезарная дьяволица, прочирикала, нажав пальчиками ножек на джойстик:

– И я воительница еще круче...

Кристине вспомнилось, как она занималась любовью с пленным мальчишкой. Золотисто-рыжая девка сначала высекла подростка, а затем его оседлала. Понравился он ей. Такой белобрысый, красивый, привязанный к столбу голышом. Ну как не доставить себе удовольствие. Очень хотелось девушке так себя развлечь, и насладиться.

Потом мальчишку все равно замучили до смерти. Так лупили раскаленной проволокой, жарили пятки. Потом раскаленными щипцами ломают ребра. Нет сначала, сломали все пальцы на руках и ногах, а затем и ребрышки. Чего только фашисты не вытворяли.

Кристина и сама понимала, что она перегнула палку. А так давят на оккупированных территориях. И пытают всех подряд. Уже не стесняются истязать публично. Особенно часто мучают мальчиков и женщин. И огоньком не брезгают. И жгут огнем.

Магда видела подобное, и это ей не нравилось. Воительница даже выразилась:

– Жестокость цементирует нацию, но размягчает мозги!

Герда выстрелила, нажав босыми пальчиками на джойстик, и остроумно выдала:

– Жестокие преуспевают, потому что страх куда более устойчивое состояние, чем удовлетворение!

Шарлота, будучи огнезарной дьяволицей агрессивно прочирикала, пуская искры из ноготочков босых пальцев:

– Хочешь стать богом, превзойти в изуверстве дьявола!

Кристина весьма остроумно и оригинально заметила, лупанув из пулеметов:

– Чтобы стать ближе к божественному, не опускайся до уровня черта!

Магда весьма остроумно и вместе с тем с мнимым смирением заявила:

– Хочешь быть удачливым – перестань быть занудой, плохое тянет плохое, а хорошее притягивает хорошее!

Герда потрясла босой ногой и, прищурившись, произнесла:

– Да мы острим...А победы в войне все еще не видно!

Шарлота заметила с невеселым видом:

– Да и лето уже кончается, а победы все нет и нет! Становится до крайности скучно!

Кристина покачала своей золотисто-рыжей головой, на сильной и изящной шее:

– А ничего страшного... Мы уже сделали себе потомство. А нет ничего скучнее, как вынашивать детей.

Магда поправила подругу, давя российских солдат гусеницами:

– Ты видимо хотела сказать, растить детей!

Кристина охотно подтвердила:

– Да именно! И ради, этого заключать мир!

Герда с остроумной миной произносит:

– Даешь миру новый мир!

Шарлота хихикнула. Ослепительно сверкала она своей грозной улыбкой. И зарычала:

– Будем в гробы, и всем бить панты!

Кристина нажала босыми пальцами на джойстик, точнее на кнопку джойстика, и выдала:

– Устроим для всех тотальный разгром!

Магда тоже лупанула, дождавшись своей очереди, и фыркнула:

– Будет избиение, и окабанение!

Герда прочирикала, скаля свои зубки, и ревя:

– Ох, кабан, ох кабан! Ты не выставляй на срам!

Шарлота снова надавила босыми пальчиками на джойстик, сбила советский танк и зевнула, рыкнув:

– Всех перевешаем!

Кристина, втягивая в живот, от чего возник рельефный пресс, и прошипела с ревом:

– Нет вешать слишком гуманно! Всех посадим на кол! Или распнем на звездах!

Магда взяла и зашикала, и оскалила зубки, а они у нее такие острые, и как у породистой овчарки:

– Нет! Нужно быть гуманными! Блаженны милостивые, ибо они будут помилованы!

Герда остроумно заметила:

_ Хочешь быть удачливым – перестань быть занудой, плохое тянет плохое, а хорошее притягивает хорошее!

Шарлота рыкнула и заметила:

– Ты уже такое говорила... Или даже не ты!

Кристина прочирикала с апломбом:

– Или классные цветы!

Магда топнула голой пяткой, и выдала:

– Цветы! Цветы! Да здравствую цветы!

Герда прошипела, тряся обнаженной грудью. Даже алым соском надавила на кнопку, проревев:

– По цветам, как по асфальту!

И нажатие бюстом, привело и тому, что советский танк, оказался, сбит и разбит.

Шарлота с усмешкой рыкнула:

– Быть быком мужику хорошо, но тянуть лямку скверно!

Кристина тоже сострила, нажимая на кнопки пальчиками босых ножек, чирикая:

– Мужчине лучше быть быком, чем носить рога!

Магда остроумно ответила:

– Кто не бык силой, носит рога от бессилья!

Герда остроумно вякнула, и при этом опять применила для стрельбы босые ножки:

– Не хочешь носить рога, обзаведись бычьей силой!

Шарлота огнезарная дьяволица, и остроумно заметила, крутя босыми пальцами ног:

– Женщины любят быков по силе, но презирают тех, кто теленок по уму!

Кристина очень остроумно поддала:

– Будь быком силы, но не теленком разума!

Магда тоже смогла весьма энергично и без лишней глупости заметить:

– Мужчина хочет быть быком, но не одна женщина не желает стать коровой!

Герда снова нажала босыми пальцами ног на кнопку джойстика. Прошибла тридцатьчетверку насквозь и рыкнула:

– Плохо быть дойной коровой, но куда лучше стать бодливым быком!

Шарлота тоже смогла высказаться весьма остроумно, и даже оскалилась словно кобра:

– Будь упорным как бык, не упрямым теленком!

Кристина очень оригинально, нажимая босыми пальцами на смертельную кнопку, заметила:

– Бык силен мышцами, но буйвол слаб тупизной!

Магда тоже нашлась что сказать:

– Лучше быть сильным быком, чем слабым ослом, но еще хуже оставаться с ослиным разумом обретя бычью силу!

Герда тоже смогла соригинальничать, но ее остроумие сопровождалось со смертельным укусом, по тридцатьчетверкам.

– Легче повалить быка, чем переупрямить осла!

Шарлота добавила с апломбом:

– Сила быка в мышцах, слабость осла в извилинах!

Кристина оскалилась, нажала босыми пальцами на джойстик, и выдала:

– Стать быком по силе, можно лишь перестав быть ослом по упрямству!

Магда снова прошипела с вызовом:

– Лошадь хороша выносливостью, слабовата интеллектом, если не подкована знаниями!

. ГЛАВА ? 10

После ее слов несколько человек, тоже тихонько хихикнули. Послышалось движение машин. Видно было, как к ограждению и шеренгам солдат подъезжает колона. Васька положил руку на плечо девочке:

– Берегутся гады! Видишь как они нас боятся! Целая колонна везет арестованных всего семь километров от областной тюрьмы.

Дарья скинул с плеча руку:

– Я это и сама понимаю! Девочка шепнула: верю, весь мир проснется – будет конец фашизму, и засияет солнце – путь, озарив коммунизму!

Василий шепнул в ответ:

– Золотые слова! Вот если бы ты еще умела стрелять!

Из бронированной машины стали выводить пленников. Дарья ожидала увидеть грозных, и страшных бойцов, но гитлеровцы вывели лишь четырех мальчиков четырнадцати-пятнадцати лет и трех девушек комсомольского возраста.

Мальчиков вели первыми. Голые по пояс, в изорванных штанах, со сбитыми искалеченными ногами он старались держаться прямо, не сгибаясь. Василий и Дарья протиснулись в первые ряды их острым глазам, все хорошо было видно. Мальчишек зверски пытали, секли колючей проволокой, прижигали раскаленным железом, сыпали на живот угли, возможно, применяли и ток. Босые пятки, похоже, получили свою порцию и плетей и огня, что видно по волдырям. Мальчишкам очень больно, тощие обожженные груди, вздымаются в тяжелом, словно пацанов опустили на сто метров в глубины дыхании. Бритые головы в шишках, ссадинах, кровоподтеках, руки проволокой связаны сзади, да так что сведены вместе локти. Идти истерзанным, покрытым рваными, разъеденными солью ранами и язвами парням, было неимоверно трудно, но они держались, напустив на себя равнодушие.

Девушки-комсомолки были растерзаны ничуть не меньше, и грубых, едва прикрывавших наготу рубищах. Их босым ноженькам тоже выпали чудовищные страдания. Похоже, раскаленные клещи, успели сломать каждый девичий пальчик, а под ноготки загоняли кривые иголки. Ожоги и раскаленного металла были и на лица, а половина волос была вырвана с корнем. Некогда красивые девчата представляли собой зрелище трагичное, трудно представить, чем они так в свои юные годы могли досадить палачам? Дарья впрочем, вспомнила, как еще более юный Васька заложил взрывчатку под Юнкерс. Против фашистов воевала целая страна, и сопротивление было воистину всенародным. Пожалуй, даже дети и подростки охотнее шли в подпольщики и партизаны, чем более прагматичные и циничные взрослые. Играл роль также уровень пропагандисткой обработки. Тут коммунисты обращались в первую очередь к чувству разума. Не даром первым же декретом Ленина был декрет о образовании. Большевики понимали: что без грамотного народа, держава не будет великой и нечего мечтать о мировой революции. Даже наоборот страна Советов: рано или поздно падет жертвой агрессии. Дарья со слезным тоном, шепнула Ваське: