Текст книги "Кома. Выжившие (СИ)"
Автор книги: Олег Ростов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Марк, всё же живность жалко. Может придумаем что-нибудь? У нас и корма есть, сено.
– Вась. Мы свою скотину режем. Много. Корма и сено у нас три вагона.
– Марк. – вмешался Георгич. – Скотину можно в простой вагон загнать. Минуем заражённую зону, будем идти мимо «Белогорья» заскочим туда на маневренном тепловозе и отцепим один скотовоз.
– Георгич. Там, во-первых, мощная стая «диких», во-вторых, эшелон и так растянут. Локомотив потянет?
– Потянет. Тем более, мы забыли ещё кое-что. Техвагон.
– Что за техвагон?
– Фактически мастерская на колесах. Там и токарный станок и фрезерный и пресс есть. Конвекторы. Инструмент. Мало ли что в дороге чинить придётся. Я знаю, где такой вагон есть, у ремонтников на Сортировке. Где мы кран брали. А «тигр» куда ставить будешь? Платформу надо. А платформу ставить, тогда вместо БТР-80 пригнать ещё один БТР-82А или БМП-3. Благо людей прибавилось.
Мля, мне это не нравилось, увеличивать состав. Но Георгич с Василием стали меня уламывать.
– Марк, у нас ведь и свой урожай есть. Картошка, овощи, фрукты. Ягоду собирали. Варенье, компоты, джемы делали. Заготовки разные. Даже грибы есть. Маслята маринованные, грузди, рыжики соленые, лисички. Да много чего.
– Ладно. Картошку распихаем в мешках по вагонам. В тамбурах сложим. Овощи тоже. В вагон-ресторан поместим. Заготовки в рефрижератор. Чёрт, много всего.
– Ничего, Марк, прорвёмся. – Улыбнулся Василий.
– Мам, – обратился к матери, – пусть Стаса тормознут с резнёй скота. Скажи, что ещё один вагон для живности цеплять будем. Георгич, ты тогда собирайся, пусть тебя Вася до эшелона подбросит. Локомотив заводи, рефрижератор подключишь. Пусть холод нагонит. Заодно с вагонами разберёшься. Я тебе двоих бойцов выделю дополнительно.
– Добро.
Георгич уехал. С ним отправились ещё двое наших. С Василием договорились, что они подъедут всем своим табором прямо к эшелону. Стас успел завалить трёх бычков, одного борова и дойную корову. Туши разделали на части. Он подвесил их в холодильнике клиники, практически заняв его весь.
Сидели за столами на улице. Было уже не так тепло. Вечером уже прохладно.
– Марк, завтра вывозить отсюда будем всё добро. – Сказала мама.
– Начнём вывозить то, что хотим забрать. Баньку затопим в последний раз здесь. После обеда все вымоются. Посидим, отметим отъезд. А послезавтра утром уже уйдём окончательно.
– Марк, – тихо спросила меня Оля, когда уже лежали с ней в постели в своей комнате, – мы здесь предпоследнюю ночь. Завтра ещё одна и потом уйдём, так ведь?
– Так, моя хорошая.
– А что нас ждёт там, в будущем, на этой дороге?
– Я не знаю, Оленька. То, что дальше за «Белогорьем» для нас это Терра Инкогнита.
– Неизвестная земля?!
– Всё верно. Неизвестная земля. И идти нам долго. Тысячи километров.
– Значит, будет много приключений? – Она улыбнулась.
– Эх ты, искательница приключений. А если приключения будут страшными?
– И что? Разве здесь мало было страшных приключений? Это теперь наша жизнь с тобой, Марк.
– Да, ты права. Но это до тех пор, пока я не найду безопасное место, где мы будем жить и где ты родишь мне детишек.
– Тогда тебе придётся постараться, дорогой мой муж.
– В чём? В поиске безопасного места или в сотворении потомства?
– Во всём и в первом, и во втором. А потом и в третьем, и в четвёртом.
– Это как? Не понял, что за список?
– Список жизни. Со временем узнаешь. Давай, спи, мой герой!
С утра затопили баню. Женщины занялись стряпнёй. Все готовились. В общем-то у народа всё было собрано. Одежда, которой запаслись, уже вывезена и размещена в эшелоне. Оружие и боеприпасы вывезены так же. Ещё стояли три крупняка на своих пулемётных точках – два «Утёса» наверху и один на первом этаже. Эти будем убирать в самый последний момент. Оставались ещё продукты. Немного рыбы заморозки с Росрезерва. Мы туда иногда наведывались. Тушенка домашняя, колбасы, окорок и прочее, что приготовили сами.
Ближе к обеду со мной связалась Анна, сидевшая на связи.
– Марк, приём?!
– На связи. Что случилось?
– Со мной из Халтурино связались. Одним словом, к нам хотят присоединиться.
– Халтуринские? Да ёлки зелёные! У нас мест уже почти нет.
– Марк, там группа двенадцать человек. Шесть мужчин, три женщины и трое детей.
– Что-то мало их в Халтурино. Больше же было?
– Они там все и остаются. А эти с нами хотят уйти. Один из них военный, из тех кто там остались.
– А что так?
– Как я поняла, гибель группы на Трактовой внесла раскол в их общину. Основная масса никуда уезжать не хочет. Укрепляются. А эти решили с нами идти.
– Двенадцать человек мы разместим. Но с собой пусть ничего не берут. У нас всё есть. Так и скажи. Пусть приезжают сами с личными вещами и всё.
– Я поняла.
Анна отключилась, но через минут пятнадцать вновь вызвала.
– Марк, приём.
– Слушаю.
– Они согласны. Прибудут к нам в клинику на БТР-80.
– Пусть приезжают.
С мамой посмотрели друг на друга.
– Ну вот сын. Нас стало ещё больше, на 12 человек. Всё как ты хотел. Пойдём большой и до зубов вооружённой бандой. – Она засмеялась. Я тоже.
Глава 11
С утра меня вызвали в радиоузел. На связи был Георгич.
– Марк, доброе утро!
– Доброе. Ещё лучше бы было если бы ты меня не срывал с постели с самого сранья!
– А что так?
– Как что? Проснулся, у меня жена теплая и мягкая рядышком сопит. Испытал сильное желание исполнить супружеский долг. Только собрался, как ты долдонишь. Что случилось?
– Извини, что прервал. – Услышал смех. – Успеешь ещё. Какие ваши годы с Олей. Мы платформу установили. Место для БМП осталось. Будешь пригонять?
– Да. Сегодня пригонят. Нам только до мотострелков скататься нужно. Заодно и часть имущества притащим отсюда.
Чёрт, как бы не хотелось молодого тела жены, но время поджимало. Зашел в нашу с ней комнату. Посмотрел на Ольгу с сожалением. Она лежала в одной короткой майке и трусиках, раскинув руки в разные стороны и продолжала спать. Ладно, успеем с ней. Пусть спит. Надел куртку. Постучал в дверь комнаты Ильи и Анны. Сначала была тишина. Опять постучал. Вскоре дверь открыл Илья. Заспанный, в трусах.
– Марк, какого чёрта в такую рань?
– Подъём, боец. Хватит молодую жену тискать и по Сонной долине бродить. Нас ждут великие дела сегодня. Подрывайся. Я жду тебя внизу. Через 20 минут выдвигаемся.
– Куда? Мы же это, сегодня отмечать собрались отъезд?
– Отметим. И баня будет. Но сначала БМП ещё одну пригнать надо и часть имущества вывезти к эшелону. – Илья застонал. – Я не понял, боец? Команда не ясна?
– Ладно, всё. Уже иду.
Поднял Колю, Артёма. К нам так же вышел Вали. Я посмотрел на него.
– Вали, ты как? В норме?
– В норме, Марк. Всё уже зажило. Рёбра срослись. Рука тоже. Я даже на картошке помогал и с уборкой зерновых. Вы куда сейчас?
– К мотострелкам. Надо БМП, трёшку пригнать оттуда к эшелону. Ты, кстати, в армии служил?
– Служил. Мехводом на БМП. Только у нас БМП-1 была.
– Ты чего раньше то молчал?
– Ты не спрашивал.
– Вали, ты говорил, что техник?
– Да. Я после армии политех закончил, на автомехе. Последнее место работы главный механик на автобазе. Здесь работал.
– Прекрасно! Как смотришь на то, чтобы с нами скататься?
– Положительно. Надоело здесь сидеть. На уборку хоть съездил, развеялся.
– Вот и хорошо. Давай экипируйся, через 10 минут выдвигаемся. Завтракал?
– Нет ещё.
– Тогда через 15 минут выдвигаемся. Из оружия что у тебя?
– ПММ есть. Карабин дали и калаш.
– Семьдесят четвёртый, тюнинговый?
– Да.
– Можешь двенадцатый взять или пятнадцатый.
– Я посмотрю.
Позавтракав, стали грузится в БТР. Вали посадили за управление. Илья уселся за боевой модуль. Я подсказывал Вали дорогу до мотострелков. По пути увидели медведя. Он проводил нас удивлённым взглядом. Даже на задние лапы встал. Похоже давно людей не видел. Совсем из глухой тайги пришёл.
В воинской части, как ожидалось никого не было. Тишина и пустота. Подъехали к ангарам с техникой. Вали стал проверять готовность БМП к движению. С ним остался Коля. Остальные подъехали к складу с боеприпасами. Стали грузить в БТР ящики с выстрелами к 100-миллиметровому орудию боевой машины и к тридцатимиллиметровой автоматической пушке. Ну а что, раз есть место, почему бы и нет. Запас карман не тянет. Вернувшись, увидели, что БМП уже выехала из ангара. Перегрузили боеприпас в БМП. Забили снарядами зарядный механизм машины. Остальные ящики расположили в десантном отсеке БМП. Потом вернулись опять к складам. Вновь загрузили ящиками БТР. Уходя отсюда, огляделись. Всё. Сюда мы больше не вернёмся. Спасибо этому дому, как говорится. Закрыли ворота воинской части. И пошли на базу.
По прибытию, меня встретила недовольная Ольга.
– Ты почему меня не разбудил? – Сразу же наехала супруга.
– Оль, ты так сладко спала, что мне стало жалко прерывать твой чудный сон.
– Смотри ка жалостливый какой!
– Не ругайся. Мы просто за БМП катались. Ты завтракала?
– Завтракала.
– Умница. Готовься. Будем перегонять БМП к эшелону и грузовик с имуществом. – Обратился к матери. – Мам, надо загрузить то, что хотим с собой взять и что нам сегодня не понадобится. Туши говяжьи, ещё какое продовольствие. Оставить только то, что понадобится для вечернего банкета и завтра на завтрак. Остальное всё упаковать. Что ещё необходимо?
– Здесь медицинское оборудование хорошее, Марк. Может заберём?
– Мама, у нас там целый медицинский вагон с хирургическим отделением и рентгеном. Там хорошее оборудование. Новое.
– Жаль.
– Мам, мы всё с собой не утащим. Но хирургические инструменты, медикаменты, какие тут есть, перевязочный материал, это можем забрать. Мало того, по аптекам ещё прошвырнёмся, по дороге.
Начали грузить. По мимо всего, что я сказал, барахла набралось достаточно. Несколько швейный машинок, с ручным и ножным приводом, машинки для шитья обуви, с ручным приводом, несколько штук. Рулоны ткани, нитки, фурнитура. Я был удивлён. Оказывается, это Стас натаскал с мародёрки. Я спорить не стал. Всё грузили в бортовой Камаз. Примусы, кастрюли, сковородки, посуду. Оставили только одноразовую посуду на вечер. Я дурел. Загрузили пару мешков соли, сахара, крупы.
– А это на фига? У нас что, соли нет? Или сахара там?
– А что, здесь оставлять? – Мама была возмущена.
Загрузили из погреба, который успели в своё время вырыть, банки с соленьями, вареньями. Домашнюю колбасу, домашнюю тушёнку. Я стоял и чесал тыковку. Забили полностью Камаз.
– Не понял? А заморозку на чём повезём?
– Марк, надо в город скататься. – сказал Стас.
– Зачем?
– Фургон прикатить, для заморозки. Знаешь, японские такие фургончики, типа термосов. Я знаю, где взять. Тут не так далеко. Даже не в сам город, а к коттеджному посёлку. Там возле супермаркета я видел парочку таких. Нам хватит одного. Прикатим, всю заморозку туда погрузим. У нас ведь масло сливочное ещё, которое сами делали, рыба с Росрезерва.
– Ладно, бери «бардак» и пару человек.
Через час в клинику вернулся морпех в японском фургоне. И правда в него запихали всю заморозку. Вот только решёток на окнах кабины японца не было. Но решили, что для одного раза может прокатить. Сформировал колонну. Пока Стас катался, подготовили ленты со снарядами для тридцатимиллиметровки БМП. И ленты к её пулемёту. Загрузили боекомплект в боевую машину и зарядили орудия. Теперь БМП готово было к бою. Первой пошла она. За управлением был Вали. Оператором по управлению вооружением посадили одного из парней, знакомого с этим хоть немного. Он отстрелялся одним выстрелом основного калибра, потом дал короткую очередь из автоматической пуки и очередь из пулемёта. Я решил, что этого достаточно. За БМП шел Камаз с барахлом. За грузовиком японец с заморозкой и последним шёл БТР.
– Марк, – наставляла меня мама, – по дороге в аптеки зайдите. Как мы договаривались. Как разгрузитесь, сразу сюда и Костю захвати.
– Хорошо.
Ольга сидела рядом со мной в десантном отсеке БТР, пока ехали до города. Остановились возле первой же попавшейся аптеки. Я выскочил первым. В руках АК-15, за спиной карабин. За мной Коля, потом Артём и моя жёнушка. На этот раз она взяла с собой тюнинговую СВТ-40. Когда делал тюнинг винтовкам, даже сошки складные сделал. Были такие предусмотрены. Постояли, осмотрелись, прислушались. Ничего. Только двигатели работающих машин. Двери в аптеку были открыты. Понятно. Значит там всё разгромлено. Но проверить стоит. Первый, как обычно шёл я. За мной Николай, потом Оля и последним Артём. Он же остался при входе, контролируя его. В аптеке был бардак. Разбросанные флаконы с лекарствами, таблетки, гранулы, осколки разбитых ампул. Не понятно, для чего это делалось. Но у того, кто это сделал, уже не спросишь. Тут никого не было. И не было уже давно. Не смотря на бардак стали проверять аптеку, на предмет, что можно забрать. Лекарства смотрела Оля, как почти дипломированный медик. Те, которые сама находила и те, которые мы ей притаскивали. Какие-то сразу отбрасывала, какие складывала в тактический рюкзак. Забрали все упаковки с бинтами, которые нашли. А также упаковки с марлей и ватой. Одноразовые шприцы. Увидел, как Николай держал в руках упаковку с «Виагрой».
– Коля, что проблемы?
– С чем? – Он удивлённо посмотрел на меня. Ольга увидев, что держит парень, усмехнулась.
– С потенцией! – Я засмеялся.
– Нет проблем. А что?
– Так «виагра» как раз для тех, у кого проблема.
– Что, правда? – Посмотрел на Олю. Она кивнула. Он выкинул упаковку. – Оль, а тут ещё этот есть, – он вытащил из ящика прилавка ещё одну коробочку и начал читать, – «СпермаПлант»!
– Коль, это если у тебя и с этим делом напряг, то принимай эту штуку. И тогда твои живчики будут более шустрыми! Но ты вроде молодой парень!
– Коля, не слушай его. – сказала Ольга. – Это может быть и у молодых мужчин. Тут от возраста не зависит. Здесь другие факторы влияют.
– И что? Тоже брать?
– Бери. Мало ли кому пригодиться.
По дороге прошерстили ещё несколько аптек. Парочка из них оказалась вообще не тронутой. Неплохо втарились. Хотя многие лекарства, которые должны были храниться в холодильниках пришли в негодность, всё же набрали всяких разных.
На Трактовой, когда шли колонной, недалеко от той заправки, где погибла группа из Халтурина, БМП, шедшая первой, на ходу ударила из тридцатимиллиметрового орудия короткой очередью. Останавливаться не стали.
– Миша, что у вас? – Сразу же связался с экипажем БМП. Именно он управлял вооружением машины.
– Парочка «диких» была.
– Точно они?
– Точно.
– Зацепил?
– Похоже одного. Но не уверен.
– Если попал, значит точно кончил.
Всё же изменённые тут присутствуют до сих пор. Это напрягает. Вопрос был, что они тут до сих пор делают? Неужели им кормовой базы хватает?
Наконец, прибыли на завод, к эшелону. Увидел, как из трубы титана одного броневагона и трубы каменки банно-прачечного вагона идёт дым. Нас встретил Георгич. Поздоровались, обнялись. Вроде вчера только уехал, а я соскучился по старику. Хотя, какой он старик, шестидесяти нет ещё.
– Как вы тут? – Спросил его.
– Нормально. Две платформы пригнали и уже пристроили. Урал на одну платформу загнали и кран-борт. Пандусы доделываем. Пару вагонов для скота пригнали. Ну так, временно, пока до Белогорья не дойдём. Вчера ещё скатались, тут в пригороде, на рынок строительных материалов. Короче, пены монтажной набрали.
– Зачем?
– Запениваем щели в вагонах. Через грязную территорию идти.
– Как я смотрю, Васи ещё не было?
– Нет. Он завтра подойдёт.
– Георгич, к нам из Халтурина группа из 12 человек присоединится.
– Хорошо.
– Место точно есть?
– Есть. Но уже в притык. Если ещё брать будем, скученность может получиться. Тесно станет.
– Этого бы не хотелось. А что, баню топите?
– Да, парни топили. Даже уже помылись и напарились.
– И как?
– Говорят, что всё отлично. Довольные. Там и сама баня больше, чем у нас в Камазе. Они ещё, пока тут дежурство несли, холодильник установили в комнате отдыха. Пиво натаскали туда, лимонада, закуски к пиву.
Парни, стоявшие рядом с нами из дежурной смены, засмеялись.
– Марк, баня улёт! Мы и стираемся в прачечной уже. Всё удобно. Даже сушилка для одежды есть! Эх, ещё бы девчонок в баньку то!
– Скажи спасибо, что тебя сейчас Вероника не слышит. – Усмехнулся Георгич. – Она бордель на колесах не потерпит!
– Так я и говорю, пока здесь нет Вероники Антоновны, хорошо бы девчонок сюда. А потом то лафа закончится. Будем все строго блюсти правила морали. – Парни заржали.
Грузили в рефрижератор говяжьи туши, окорок, сало. Рыбу, что привезли с собой. В холодильники ресторана-вагона и в баном вагоне загрузили домашнюю колбасу, тушёнку, так же привезённые с базы. Выгрузили в медицинский вагон все привезённые лекарства и перевязочный материал. Была вторая половина дня.
– Георгич, всё, закругляемся. Ты едешь с нами. Локомотив глуши.
– А рефрижератор?
– С ним ничего не будет. Не растает. Он же как термос. Холод сохраниться до завтра, как нечего делать. Тем более, ночью уже холодно. Чувствуешь, как температура понижается? Ночью могут быть первые заморозки. А завтра утром уйдёшь первым рейсом.
– Добро.
– Парни, – обратился к дежурной смене, – ещё одну ночь побудете здесь. Завтра весь табор будет уже с вами. И ещё, в медвагоне медицинский спирт. Его не трогать!
– А зачем он? У нас и так тут хватает всего, чего душа попросит! – Они засмеялись. – Весь ассортимент спиртного.
– Ну и то, что бухать категорически запрещено, мне не надо вам напоминать?
– Да знаем мы, Марк. Мы же не враги сами себе. – Ответил старший смены Борис. – Так, в бане только пивка выпили и то без фанатизма.
Прибыли в клинику, когда солнце пошло на закат. Дни становились всё короче. Там уже во всю накрывали столы в самом здании, в столовой.
– Так, все сейчас в баню. Только вас ждём. – Объявила мама по нашему прибытию.
Я поднял руку как в школе на уроке.
– Вероника Антоновна, а можно мы Олей отдельно пойдём? – С серьёзным выражением лица, задал гражданскому руководству невинный вопрос.
– Очень смешно, сын. Но, конечно, вам, молодым в качестве исключения!
– Марк, зря от коллектива отрываешься! Не хорошо. – Сказал Артём и все засмеялись.
– Ничего, мы переживём. – Ответила за меня Оля.
– Тогда вы идёте первыми. Мы за вами. И это, молодёжь, без фанатизма там. Мы тоже хотим успеть попарится. – Ухмыляясь вдогонку, сказал Георгич.
С Олей мы успели в темпе попарится, посидеть расслабленно в парной. Вымыться. Никакого секса не было. Нам и так было хорошо. Тем более, Ольга сказала, что любовью если и заниматься, то лучше в своей комнате в постели. Я с ней согласился. К тому же парни ждали своей очередь на парную. Камуфляж надевать не стал. Оля мне протянула спортивный костюм и кроссовки. Усмехнулся. Попытался вспомнить, когда последний раз носил спортивный костюм? Правильно, когда вышел из комы и мы с мамой впервые выбрались в город на мародёрку. Вот тогда я последний раз и надевал спортивный костюм. Правда он был далеко не новый и не мой. Чуть маловат. Но в то время выбирать не приходилось. Вспомнил ещё и наше с мамой вооружение – пистолет ПМ, «ксюха» автомат и мамин карабин СКС. Это всё, чем мы тогда владели. По сравнению с тем, что имеется сейчас… М-да.
Когда с Олей вышли из бани, сказал мужикам, чтобы воду всю сливали до упора. Мыться больше никто не будет. И чтобы, когда закончат, баню оставили открытой. Надо, чтобы просохла нормально.
В столовой накрывали столы. Продуктов не жалели. Оставили на завтрак, остальное нужно было съедать. Все остальные продукты уже были вывезены. Стол ломился от блюд. Всего было в достатке. Салаты штук десять видов. Рыба – жаренная, малосольная, копчёная. Мясо, тушёное, варёное, заливное, даже шашлыки были. Курочка, тушёная с картошкой и с капустой. Плов. Фрукты, какие здесь растут. Выпечка всевозможная. Морсы, чай. Не плохо женщины подготовились. Мы особенно голодные приехали. Почти целый день ничего не ели. Ну и конечно спиртное. Водка, коньяк, виски, вино, сухое и креплёное. Когда все собрались в столовой, последние пришли парни с Георгичем из бани, расселись, налили по первой. Слово взяла моя мать, как представитель гражданской власти и старожил. Она встала.
– Друзья мои. Я хочу сказать такие слова. Мы прожили здесь долго, по меркам нового мира. Я с сыном больше года. Перевезла его, ещё когда только всё начиналось и никто не знал, во что всё, в итоге, выльется. Марка привезла, когда он был в коме. Я видела, как уходили отсюда люди в надежде спастись от вируса. Как умирали те, кто оставался. Я хоронила их. Вы все знаете это маленькое кладбище. И, в конце концов, осталась одна с сыном, не зная, придёт ли он в себя или нет. Я пережила здесь самое трудное и страшное время. Постоянно молилась. И господь услышал меня. Марк очнулся. Очнулся выздоровевшим. А после мы начали искать тех, кто выжил. Первого встретили Илюшу. Илья, помнишь?
– Помню, мама Вероника.
– А потом мальчишки привезли ещё людей. Костю, девчонок Олю с Анной. Андрейку. Гулю с малышкой. И эта клиника опять наполнилась голосами, в том числе и детскими. Для меня это была словно музыка, музыка сердца, моей души, ваши голоса. Это музыка жизни в мире хаоса и смерти. А после пошло всё по нарастающей. Станислав к нам присоединился со своими людьми. И мы превратились уже в уверенную в своих силах общину, которая могла противостоять всем, кто хотел причинить нам зло. Мы выстояли в схватке с нелюдями, бандитами. И вышли победителями. И оттуда пришли к нам люди. А потом мы стали играть свадьбы. Это настоящее чудо, после всего того, что нам пришлось пережить, через что пройти. Каждому из нас. Даже детям. И вот теперь мы уходим отсюда. Мы пойдём искать себе новый дом. Мы ничего уже не боимся. Нас много. Мы вооружены, сплочены и мы сильны. Нам предстоит долгий путь, опасный. Но мы к нему готовы. И я очень хочу, чтобы к концу этого пути пришли все живые и здоровые. Чтобы начать новую жизнь, где будет безопасно. Я очень вам всем благодарна. Я каждого из вас люблю и беспокоюсь. Каждый из вас очень дорог и ценен мне. За вас, мои хорошие.
Народ загомонил. Говоря маме в ответ слова благодарности. Но всех успокоил, потребовав тишины Георгич.
– Так народ, тихо! Глава администрации, мама Вероника сказала тост. Прошу всех выпить. Потом можете говорить, но соблюдая очерёдность, а не всем кагалом, кто кого перекричит. Мы же цивилизованные люди, друзья мои?!
Выпили. Народ застучал вилками и ложками, накладывая и насыщаясь. Потом слово взял Георгич. Тоже толкнул речь. Благодарил мою мать. Поблагодарил всех тут сидящих. Тоже выразил надежду, что мы найдём новый дом. Многие говорили. Наконец, очередь дошла и до меня. Хотя я сидел тихо, никого не трогал и никому ничего не делал плохого.
– Марк! – На меня смотрел Георгич. – Скажи ты что-нибудь. Ведь ты командир. Ты военное руководство. Многие тебе обязаны тем, что сейчас живы, сыты и в безопасности. При этом не являются рабами, крепостными или ещё кем, но только не человеком, а вещью, с которой можно делать всё, что угодно.
Пришлось подняться.
– Извините, друзья мои, но я не готовил речь, к столь торжественному событию. И я не спец по красивым речам. Первой, кому я хочу сказать спасибо, это своей матери, за то, что дважды подарила мне жизнь. Первый раз, когда произвела меня на свет младенцем. Она заботилась обо мне, кормила, любила, согревала. Второй раз, когда я отправился бродить тропой предков и чуть не остался там. Оно одна верила в меня, когда другие были уверены, что я никогда не вернусь. Потом эти, кто в меня не верил, сами ушли за грань, а я остался. И остался благодаря ей. Но даже вернувшись, без неё я бы долго не прожил. Мне ведь пришлось чуть ли не заново учиться ходить. Спасибо, мама. – Мама улыбнулась мне. – Вторая, кому хочу сказать спасибо, это моя жена. Она наполнила мою жизнь смыслом, после всего того, что я узнал, когда очнулся, выйдя из комы. Не просто стараться прожить один день. Не просто выжить и нарыть побольше ресурса, а посмотреть в будущее. Задуматься, что ждёт меня, моих близких, тех кто доверился мне? Что, в конце концов, ждёт моих детей, которых жена мне обязательно родит? И я понял, что надо жить не одним днём, а думать на перспективу. Не просто, что-то намародёрить, запастись оружием и жить постепенно дичая, а развиваться. Поэтому мы не даром, в своё время, запаслись учебниками средней школы и институтского курса. Всё это для наших детей, чтобы не росли дикими и неграмотными, как многие выжившие дети сейчас. Спасибо Оль. – Кивнул ей. Она улыбнулась. Погладила меня по руке. – Я благодарен вам, своим друзьям, соратникам и боевым товарищам. Благодарен, что вы есть. Что на вас, на каждого в отдельности я могу положиться, как на самого себя. И вы можете положиться на меня. За вас всех! – Поднял рюмку.
Мы хорошо посидели. Выпили, поели. Потом были танцы. Молодежь от души попрыгала. И не только молодёжь. Мама с Георгичем танцевали очень даже весело. Разошлись далеко за полночь. Самое главное я не напился в дрова. Всё было культурно.
Утром проснулся от того, что Ольга меня целовала.
– Лёль, от меня перегаром не пахнет?
– А от меня? Я тоже вина выпила.
– Лёль, что, любви хочешь?
– Хочешь. Мы же уйдём отсюда сегодня и не вернёмся. Надо отблагодарить это место. Я здесь стала твоей женой. А в эшелоне народа много будет, где мы там ещё уединиться сможем? Так что давай муж мой.
Сама была уже голая. Ладно, раз молодая жена просит, отказывать категорично не рекомендуется. Занялись с ней любовью. Она уселась на мне в позе наездницы. Ей так нравилось больше всех. Сделали с ней три подхода. Между ними целовал и гладил жену, которая лежала расслабленная и тихо млела.
Когда вышли с ней умываться. Стас посмотрев на нас, покачал головой. Я сморщился.
– Стас, вот только не начинай! Мы ночью спали!
– Спасибо и на этом. Ночью хоть отдохнули.
– Что, опять слышно было.
– Слышно, это слабо сказано! Марк, чего у тебя супруга такая голосистая? Может ты ей в следующий раз кляп вставишь?
– Сейчас наговоришь, Станислав! – Возмутилась Ольга. Морпех только засмеялся.
Мы позавтракали. Машины для перевозки скота уже были на территории клиники. Начали загонять туда скот. Погрузчиком стали грузить тюки прессованного сена, которые до дождя успели вывезти с поля и складировать под навесами. Загрузили сеном Камаз и Урал. В три машины с нарощенными бортами загнали бычков и коров. Быков отдельно, коров отдельно. В БТР, БМП и «Тигр» загрузились женщины и дети. Колонну сформировали. Первым шла БМП. За ней три машины со скотом. Следом «Тигр», за ним Камаз и Урал с сеном и последним БТР. Бардак» остался с нами.
– Георгич, – обратился я к нему, – всё время быть на связи. Если что, мы на «бардаке» подскочим.
Он кинул. Я на этот раз не уходил на выезд в сопровождении колоны. Ольга, Илья, Анна и ещё несколько мужчин оставались в клинике. Сена было здесь ещё на три ходки. Плюс зерно в мешках, ячмень, овёс и рожь. Работы было много. Так же не весь скот мы вывезли. А ещё оставались птица, свиньи, овцы, козы. Мама тоже отказалась уезжать в первую ходку. Сказала, что уйдёт отсюда в числе последних.
Кроме нас в клинике оставались и Люся с Софьей. Они должны были уйти с нами в последнюю очередь. Мы вообще не знали, как Люся отреагирует на поездку внутри бронемашины. Когда колонна ушла, Софья вышла погулять с Люсей. Девочка как обычно подбежала ко мне. Потёрлась носом о мои щеки. Осмотрела меня, трогая плечи и грудь. Потом вновь дотронулась до рукоятки ножа и посмотрела на меня вопросительно. Я улыбнулся. Сходил в нашу с Олей комнату. Принёс ремень, одел Люсе на пояс. На ремне уже были ножны с ножом. Одев ремень, застегнул его. Вытащил нож. Хороший нож, лезвие 12 сантиметров. Острый, как бритва. Люся взяла его в ладонь. Посмотрела на меня. Я кивнул. Показал, что нужно его вставлять в ножны. Потом вытащил. Опять вставил и опять вытащил. Люся повторила. Потом стояла и заворожённо разглядывала сталь клинка.
– Марк? – К нам подошла мама. – Ты хочешь Люси дать оружие?
– Да. Мы то ей ноготки подстригаем. А у её соплеменников они растут. Так что, случись не дай бог что, у неё будут когти круче, чем у других. И когти, вернее коготь и зуб.
– А если она на ком из нас испробует?
– Не испробует. Я когда ей свой нож давал, она же не использовала.
Люся начала играть с ножом. Мы наблюдали. Я протянул руку к девочке. Она замерла, глядя на меня, но потом отдала нож. Я показал ей разный хват. Обычный, когда нож смотрит в кулаке лезвием вверх и обратный. Показал, как работать ножом. Люся внимательно смотрела. Потом я отдал ей нож. Она повторила мои движения. Я кивнул. Люся улыбнулась, вставила нож в ножны и убежала в лес, перемахнув забор.
– Ну всё, Софья, – сказал Илья, – Люся убежала на охоту. Придёт или нет, до нашего отъезда?
– Придёт. – Ответила женщина, глядя вслед своей подопечной. Люся, несмотря на конец сентября, продолжала ходить в майке до колен. Больше никакой одежды на ней не было. Я спросил об этом Софью. Она пожала плечами.
– Марк, у Люси температура тела выше, чем у нас на шесть-семь градусов по Цельсию. Поэтому сейчас ей не холодно. Что будет дальше, я не знаю. Но интересно было бы понаблюдать, как такие как она будут переносить низкие температуры.
– Не вымрут, замёрзнув как мамонты?
– Не думаю. Я уверена их организм сумеет приспособится к отрицательным температурам. А вот как, это вопрос.
И ещё я заметил у Люси одну странность, которую раньше не замечал. Глаза были у Люси такие же как и у нас, за одним исключением. Радужка была круглой как у обычного человека, только очень яркой, ярко-синего цвета, а вот зрачок в обрамлении радужки был ромбовидной формы. Я спросил у Софьи, что за фигня? Ведь раньше у Люси зрачок тоже был круглым. София улыбнулась и пожала плечами.
– Марк. Это у неё так стало два дня назад. Я сама удивилась. Но почему так случилось сказать не могу. Я сейчас наблюдаю за ней. Есть мысль сделать кое какие тесты. Но у меня есть теория.
– Какая?
– Ты только не смейся.
– Да бог с тобой, Соня.
– Так вот, то, что она видит в темноте абсолютно, для тебя это не новость, так?
– Да, не новость.
– Но я думаю тут ещё есть кое-что. Люся видит в нескольких диапазонах.
– Поясни.
– В инфракрасном диапазоне, например. В ультрафиолете. И как стрекоза.
– Поясни, что за стрекоза?
– Люся видит, практически, на триста шестьдесят градусов, как стрекоза.
– То есть ей не надо поворачивать голову, чтобы увидеть кто стоит позади неё? Как такое возможно?
– Я не знаю. Может и не видит. Но я проводила тест. Вчера. Брала шарик от пинг-понга. Люся стояла ко мне спиной. Я бросала его ей в спину. И Люся мгновенно ловила его. Даже не поворачиваясь ко мне. Она просто выворачивала руку и ловила. Понимаешь? Как это она так видит, понять не могу. Всё же у Люси глаза не фасеточные как у стрекозы.
