Текст книги "Кома. Выжившие (СИ)"
Автор книги: Олег Ростов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
– Верно мыслишь. Но мало того, в случае чего мы им на помощь придём. У нас постоянная радиосвязь.
– Молодцы. Я всё понял. Но можешь не беспокоится, мы туда не полезем. Нам своего выше крыши хватает.
– Это радует. А чего вы не помогли Строговцам?
– А почему мы должны были за них влезать? Мы никаких с ними дел не имели. Один раз пересеклись, но без мордобития и разошлись краями. Никто ни кому, ни каких претензий не предъявлял. Теперь каждый сам за себя. Согласен?
– Не совсем. Никто не говорит, чтобы вы шли под чью-то крышу. Но общаться с соседями нужно. Мало ли что случиться, помощь друг другу оказать. Торговать можно. У вас, например, есть то, чего у них нет и наоборот. Чем плохо?
– Да, в общем-то, ничего не плохо.
– Ну вот видишь?! А когда вот так, каждый сам за себя и на соседа болт положил, то неизбежно приходит матёрый хищник, который начинает, вот таких вот хатаскрайников, сгонять в общую кучу, как скот. И потом управляет по жёсткому. Пример – Гришка Кольцо. И у него бы получилось, не нарвись он на другого зубастого хищника, который оказался шустрее.
– То есть, сейчас ты будешь сгонять всех в одну кучу?
– Нет, не буду. К нам идут по желанию, а не по принуждению. Это основное правило. Но если приходишь к нам, значит обязан придерживаться наших правил. Ладно, тебя как зовут?
– Василий.
– Марк! – Я протянул ему руку. Обменялись крепким рукопожатием. – Вась, давай обменяемся частотами, на которых можем общаться. У вас как с рациями?
– Нормально. Есть переносные, мобильные, есть стационарные.
Обменялись данными. Теперь могли связываться друг с другом.
– Марк, а вы сами-то куда сейчас идёте? Случаем не в Павловск?
– А что?
– Не советую.
– Почему?
– Что в самом городе делается я не знаю, туда не заходили, прошли пригородом. Был у нас рейд, так посмотреть, да клювом поводить. Но напоролись на грязную зону.
– Это как?
– Ты же в курсе, что там дальше на запад, нефтехимический комбинат?
– Конечно в курсе.
– Так вот, там утечка какой-то жуткой дряни произошла. Я не знаю, что за дрянь. Не знаю была ли это диверсия или само так произошло, когда контроль ослаб, но что есть, то есть. Там на комбинате даже птицы сдохли все, грызуны, крысы, суслики и прочее. Там же вокруг комбината лес. Деревья засохли. Птицы, залетая туда, падают на землю. – Слушая Василия, вспомнил слова матери, когда она говорила о втором круге ада. Вот чёрт. Всё что она говорила, начинает сбываться. – Так что будьте осторожнее. Тем более федеральная трасса проходить как раз рядом с комбинатом в одном месте. Ну ты сам в курсе.
Я кивнул: – В курсе. Там ещё большие емкости, черт знает на сколько тысяч тонн.
– Всё верно. А сколько этой дряни попало в реку. Это хорошо, что сам комбинат от нас ниже по течению. И сюда отрава не попадёт. Но то, что ниже, там амбец накрылся. Сколько рыбы и животных погибло, даже трудно сказать. Остаётся только предполагать. Мы только краем коснулись и сразу отвалили оттуда, от греха подальше. Там как минимум нужно ходить в костюме химзащиты.
– А в Павловске есть люди?
– Не знаю, но думаю есть. Но в южной части города. В северной навряд ли, там к комбинату близко. Говорю, что мы проскочили только пригород. В сам город решили не соваться. Но движение видели. Джип мелькнул на одной из улиц и скрылся.
– Да, Вася, весёлые ты новости рассказал. Павловск отсюда километров 70 западнее.
– Да.
– Как думаешь, сюда эту дрянь притащит?
– Навряд ли. Но вот здесь, когда ветер оттуда дует, иногда чувствуется. Сколько понадобиться времени, что бы эта дрянь вся вышла, не знаю. Дожди смоют постепенно, река унесёт на север в холодное море. Но вот когда это произойдёт, не знаю.
– Всё понятно. Мы дизелем хотели подзаправиться. Есть?
– Есть. тут ещё достаточно. А кончится, АЗС много. Да и на железке я думаю составы с топливом стоят.
Я махнул своим.
– Георгич, давай, подъезжай к колонке. – Сказал в рацию. К нам вышли люди Василия. Один из мужчин был в годах. Ещё один был совсем молодым парнем, как Николай и молодая женщина около 30 лет.
Пока Илья заливал БТР, вернее доливал в бак, спросил у Василия:
– Василий, что хотел спросить у тебя. Ты случаем не видел людей странных? В лохмотьях, хотя одежды вокруг хватает. Ведут себя странно.
– Ты имеешь в виду диких?
– Точно, диких. У меня боец так их назвал.
– А ты их видел?
– Сегодня в городе видел.
– Сколько?
– Одного. Позвал его, а он свалил. Да так быстро, что я и не понял. То, вот он стоит метрах в двухстах, то раз и его и нет.
– Встречался. Очень опасные твари.
– Твари? Почему? Они же люди.
– Я бы не стал их называть людьми. Внешне да. А по повадкам и поведению животные. Причём очень быстрые и опасные. У нас в округе появился один, запарились его гонять. Двоих у нас убил. Мужчину и ребёнка.
– Поясни поподробнее? Почему он убил твоих людей?
– Я же говорю, животные, хищники. Людоеды. Питаются всем, что сумеют догнать и убить.
– Каннибалы?
– Именно. Реакция у них, мама не горюй. С виду вроде человек, но человеческого в нём осталось совсем немного. В основном инстинкты. Но некоторые признаки ума сохранились. Как я понимаю, в основном они одиночки, но вот когда мы ходили в рейд в Павловск, нарвались на парочку таких. Мужик и баба. Мужика вальнули, а баба ушла. Мужик у меня успел двоих взрослых зацепить. Одному горло вскрыл руками на раз-два. А второго поранил сильно. Еле парня выходили. Сейчас ему ничего не угрожает. И самое что главное, болевой порог у них очень низкий. Я его три раза прострелил, а ему хоть бы что, скачет как кузнечик. Думал всё, конец мне. Но его с пулемёта срезали. Потом, уже дохлому, башку ему, на всякий пожарный, прострелили.
– А зачем? Если он и так мертвый был?
– А на всякий случай. У меня женщина одна есть, она до пандемии в лаборатории работала. Биолог. Так вот, она говорит, что это вирус на них так повлиял. Что-то типа мутации.
– В смысле мутации? Клыки что ли расти начали и когти?
– Нет. Хотя я не удивлюсь, если такое и произойдёт. Короче, она говорит, что есть процент людей, которые имеют природный иммунитет против вируса. Ну вот мы с тобой, к примеру.
– Да мне моя мать тоже это сказала. Но таких немного, процентов пять от силы.
– Всё верно и ещё столько же, по словам моего биолога, ещё пять процентов, может меньше есть тех, кого вирус не убил, а стал менять. Память и все человеческие навыки у них исчезли. Сейчас в основном инстинкты у них. Но разумная деятельность у них осталась, так сказать в остаточном состоянии. Так же вирус ускорил у них метаболизм, то есть все процессы у них в организме происходят быстрее. Это значит, они проживут меньше нас, но они буду активно плодиться. И ещё. Те двое мужиков, одного из которых мы у себя пришили и тот, которого в пригороде Павловска грохнули, у них ногти были какие-то ороговевшие. Длинные, но при этом не когти. Именно ногти. Знаешь, как если долго их не стричь. Но при этом они толще чем у нас. Вот такими ногтями они с лёгкостью вскрывают глотки. И ты не смотри, что он может быть ниже тебя и худее. Они очень сильные. Меня мужик так швырнул, что я чуть по стене не размазался. Хорошо мои подоспели, с ручника его долбанули. Как сейчас вспоминаю, так волосы на голове шевелиться начинают. Так что, если увидишь такого, стреляй сразу, не раздумывая или тебя он завалит. И ещё, я могу ошибаться, но они в темноте хорошо видят. Лучше нас.
– Бл. ь, совсем весело. Но спасибо и за эту информацию. До сего дня мы с ними не встречались. Теперь будем настороже.
Илья уже залил бак. Ждали меня. Попрощался с Василием. Двинулись дальше. Дошли по федеральной трассе до сворота на Разводную. Съехали на него. Станция появилась через километров пять шесть. Она на самом деле была совсем маленькая. Дом смотрителя с огородом, шлагбаум, переезд и всё. Шлагбаум был опущен, но на него не обратили внимания, просто снесли. Полетели щепки и куски дерева, раскрашенные в бело-красные полосы. Дальше шла узкая бетонка, параллельно железнодорожной ветке. Наконец подъехали к большим холмам, куда и упирались бетонка и железнодорожная одноколейная ветка.
– Приехали! – Сказал Георгич.
Глава 6
Холм перед нами возвышался метров на двадцать-двадцать пять. Бетонка оканчивалась рядом с ним. Железнодорожная ветка подходила к самому холму и упиралась в большие металлические ворота, в которые мог спокойно зайти железнодорожный вагон. Мы вышли из БТР. Джек стал принюхиваться. Поводил своими локаторами по сторонам сканируя пространство на счёт посторонних звуков. Мы подошли к воротам. Ожидаемо, они были закрыты. Но рядом с воротами имелась калитка. Металлическая дверь которой так же была закрыта.
– Ворота открываются с помощью электромоторов. – Сказал Георгич.
– Электричества нет, поэтому открыть их проблематично. – Ответил ему.
– Как правило в таких объектах есть автономные источники питания. Дизель-генераторы.
– И где они?
– Там. – Георгич кивнул на ворота. – Надо открыть калитку.
Мы осмотрели её. Дверь плотно, впритирку примыкала к мощному металлическому косяку. Косяк был намертво закреплен в каменной породе холма. Не вырвешь. За и зацепиться не за что. Если только за ручку, но навряд ли. Ручку вырвем. Ну ничего, и не такое вскрывали. Хотел притащить из БТРа, заблаговременно прихваченный переносной резак, которым я, в своё время, вскрыл дверь оружейки в здании УФСБ. На всякий случай, по инерции дернул за металлическую ручку двери. Дверь поддалась.
– Не понял? – Пробормотал я в полголоса. Потянул на себя сильнее. Дверь неохотно открылась. Отпустил ручку, дверь медленно закрылась назад. Открыл вновь её и посмотрел. Всё верно, шарниры были спрятаны внутри и действовали как пружины, закрывая дверь. За металлической дверью в метре от наружной, была ещё одна, современная из пластика. Шагнув в тамбур, толкнул дверь от себя. Она так же открылась. Но на ней, вверху стоял доводчик, который и закрывал её назад. Оглянулся на остальных.
– Калитка не закрыта. Что это значит? – задал вопрос. Все пожали плечами.
– Да мало ли почему. Уходили в спешке, вот и не закрыли. – Сказал Георгич.
– Ладно. Нам же лучше. Не нужно взламывать. Так, внутрь идём я, Георгич и Николай. Илья и Ольга остаются здесь.
– Почему? – задал вопрос Илья. Ольга его поддержала кивком головы.
– Потому, что я так решил. Загружайтесь в БТР, закрывайтесь там и сидите, ждёте нас. Почему ты остаёшься, а не Николай, всё просто. Ты лучше умеешь управлять боевым модулем БТРа. Ну а Ольга почему и так всё понятно. Это приказ, бойцы! Он не обсуждается. Джек идёт с нами.
Все посмотрели на пса. Собакин в это время внимательно смотрел на калитку.
– Джек? Ты чего туда так внимательно пялишься? – Спросил пса. Он глянул на меня, вильнул хвостом и опять уставился на калитку.
– Может, кого чует там? – Спросил неуверенно Илья.
– Всё может быть. – Ответил Георгич. – Калитка то не заперта была.
– Марк, что-то мне не по себе! – Сказала Оля и посмотрела тревожно на меня.
– Вот поэтому сейчас идёте с Ильёй, закрываетесь в бронетранспортёре и сидите. И не вздумайте вылезать оттуда до нашего прихода.
– Сколько Вас ждать? – Спросила она.
– Засеки время. Максимум два часа.
– А если вы не вернётесь к этому времени?
– Тогда заводите коробочку и возвращайтесь на базу. И это тоже не обсуждается. Сами вдвоём и, тем более в одного, туда не лезете. Понятно? – Оба молчали, насупившись. – Я ещё раз спрашиваю, понятно?
– Понятно. – Ответил Илья. Ольга кивнула.
– Оль, если мы втроём там ничего не сделаем, то вы вдвоём тем более. По приезду на базу всё расскажите. А там уже организуете сюда рейд.
– Мы по рациям с вами будем держать связь. – Сказал Николай.
– Это навряд ли. – Остудил его Георгич. – Если нам придётся спускаться вниз, то волны не пробьются через толщу камня, бетона и земли. Так что только ждать.
– Так, дискуссия закончена. Экипируемся и вперёд.
Засунул в разгрузку ещё четыре магазина к «Сайге», плюс магазины к автомату. Пара гранат Ф-1 и одна РГД. Карабин за спиной, АК-12 в руках.
– Марк, ты карабин берёшь? Зачем? – Спросил Коля.
– В тесном, замкнутом пространстве, на коротких дистанциях он эффективнее автомата. И рикошета с него не будет. Зато убойная сила картечи будет не слабая. Любого остановит.
Проверил ещё раз снаряжение. Нацепил на голову, поверх шапочки фонарик. Георгич и Николай сделали тоже самое. Ольга и Илья залезли в БТР и закрылись. Отлично. Пропустил вперёд Джека и шагнул внутрь подземного комплекса сам. За мной в арьергарде пристроились Николай и Георгич. Когда за нами закрылась вторая, внутренняя дверь, стало темно. Включили фонари. Впереди был широкий бетонный коридор. Прошли по нему несколько шагов. Попалось две двери. Одна на левой стене коридора, вторая на правой. Толкнул левую дверь. Открылась. Заглянул туда. А вот и дизель-генераторы. Мы зашли.
– Георгич, запустить можно?
Он подошёл, осмотрел дизеля. Их было три. Довольно мощных. Потом посветил на стены. На одной из них висели какие-то таблицы под стеклом, в рамках. Почитал их.
– Марк, – обратился он ко мне, – нам что нужно от генераторов? Мы же ворота сейчас открывать не будем?
– Нет. Нам свет нужен.
– Так, вот смотри, этот, согласно схеме, отвечает за освещение и за работу подъёмников.
– Каких подъемников?
– На которых грузы опускаются на нижние уровни. Вот этот тоже запитан на них, как резервный. А этот на ворота. Ворот двое. Одни внешние, которые мы видели, и вторые внутренние.
– Запускай тот, который на освещение работает.
– Хорошо. – Он повозился с одним из них. – Аккумуляторы ещё хорошие, иначе, в ручную, с пускача заводить бы пришлось.
Заработал стартер-пускач, от него уже заработал сам дизель-генератор. Георгич подошёл к распределительному щитку, щелкнул каким-то переключателями и вспыхнул свет.
– Ну слава богу. – Выдохнул я. – Всё не в темноте шариться.
Выключили налобные фонарики. Вышли в коридор. Тут горело несколько лампочек. Толкнул правую дверь. Вышли в основной тоннель. В нём света на было. Пришлось опять включать налобники, но быстро нашли распределительный щит и Георгич включил свет уже здесь. Большой тоннель. Спокойно можно разместить железнодорожный состав. Но сейчас здесь было пусто. Прошлись по железнодорожной колее. Увидел несколько электропогрузчиков, стоявших аккуратно в ряд. И наконец увидели грузовые лифты. Здесь же были металлические лестницы, ведущие вниз. Я заметил, как Джек пригнулся. Медленно словно крался подошёл к одной из лестниц, стал смотреть вниз. Нос его постоянно работал, прокачивая через рецепторы обоняния запахи. Уши продолжали сканировать. Вот он заворчал, даже оскалил клыки. Мы все трое посмотрели друг на друга.
– Там внизу, кто-то есть. – проговорил Георгич и перевёл флажок режима огня на автомате с предохранителя на автоматический режим.
– Будем спускаться. Вопрос как, по лестнице или на лифте?
– На лифте. – сказал Георгич. Николай его поддержал.
– Добро. – Открыл решётчатые раздвижные створки дверей первого попавшегося лифта. Зашли и нажали кнопку с цифрой «2». Как я понял, это был второй уровень. Всего уровней было четыре. Мы находились на первом, следующий уровень второй и так далее. Перекинул автомат себе за спину, карабин наоборот – в руки. Снял с предохранителя. Посмотрел на пса. Он стоял на всех четырёх лапах и пригнувшись, смотрел на двери. Когда мы зашли только в тоннель с улицы, то сразу почувствовали прохладу. Нет не холод, но прохладу. Чем ниже опускались, тем становилось холоднее. Второй уровень тонул в темноте. Лампочка горела только в нашем лифте. Зажгли свои налобники. Я ещё включил подствольный фонарик на карабине. Специально его поставил, перед тем как ехать сюда. Это помещение было больше, чем первый уровень. Но насколько больше, пока было не ясно. Лучи наших фонарей выхватывали из темноты, освещали высокие стопки коробок, уложенных на поддоны. Пахло довольно странно.
– Ничего себе! – Выдохнул Николай. – А что здесь, Марк?
– А я знаю? Хлебалом не щёлкай. Внимание. Смотрим рубильник.
Рубильник нашли быстро, он оказался возле подъемника. Рукоятка вверх – да будет свет! Так и куда мы попали? Мда, это помещение было в разы больше, чем первый, верхний уровень. На сколько хватало глаз, всё помещение было заполнено коробками разных размеров. Но всё было отсортированно и покоилось на поддонах. Кроме коробок, были ещё какие-то продолговатые толи тюки, толи упаковки. Между рядами были дорожки, по которым можно было спокойно ездить на электрокарах и электропогрузчиках.
– Марк! В этих тюках одеяла. – Воскликнул Коля. – Тут так написано.
– Колян, потише!
Тут же были палатки, резиновые лодки, небольшие мобильные бензо и дизельгенераторы, и даже мыло в коробках. Отдельно были перевязочные средства, медикаменты. Мобильные госпитали. И много ещё чего. Не слабо!
Побродили в этом лабиринте примерно минут тридцать. Конечно, в повседневной жизни, отсюда много чего можно было взять. Но это же можно было взять и городе. Пока ещё на складах и в магазинах не всё пришло в негодность.
Мы постоянно держались все вместе. Расходиться и шариться по одному я запретил. Джек, побегав с нами, вернулся к лифту. Температура на этом уровне была плюс десять по Цельсию. Подошли к кабине подъемника. Джек напряжённо пытался вслушиваться в то, что было ниже нас. Постоянно пылесосил носом воздух.
– Если кто-то и есть, то на более нижнем уровне.
Вырубили свет на уровне и спустились на следующий, на третий. Я открыл створки лифта. Все были напряжены. Включили налобники, я ещё и подствольный фонарь. На этом уровне было ещё холоднее. Как потом посмотрели на термометр, было плюс пять. Здесь рубильник был в том же месте, где и на втором уровне. Вскоре загорелся свет.
Это помещение не уступало второму уровню, если не превосходило его. А вот тут были продукты питания. В коробках, мешках. Тоже шли между высоченных рядов коробок и ящиков. Тут была тушёнка, всевозможные каши с мясом. Консервированные супы. Мясо цыплят с овощами. Концентрированные соки, рыбные консервы. Были стеллажи с кулями. Тут и сахар, и соль, и разные крупы. Но это есть и наверху. Пока есть и ещё не пришло в негодность, хотя крысы, мыши и насекомые уже вовсю вели работу по приведению продовольствия в непригодность. Нашел стеллажи с мукой первого и второго сортов.
– Ты чего, Марк? – Спросил меня Георгич.
– Вот смотри, мука первого сорта, а там дальше второго сорта.
– Ну и что?
– У нас нет её. Только высший. А из второго сорта хлеб вкусный получается. А из первого пельмени, вареники, чебуреки и прочая выпечка. Даже пироги с рулетами и булками. Мука не так выхолощена, как высший сорт.
– Твоя правда. Что делать будем?
– Давай по два мешка каждого сорта в подъёмник закинем. Мать обрадуется, зуб даю!
– Давай.
Затащили четыре мешка в подъемник. Коля нас страховал.
Посмотрели на мешки.
– Марк, давай ещё пару тройку ящиков тушёнки закинем. Здесь она настоящая, самая вкусная. А не то барахло, которое в магазинах продают из фарша и кручёных жил. А потом всё на верх поднимем. Ольгу с Ильёй успокоим. А вот то, за чем мы сюда приехали, скорее всего на самом нижнем ярусе. На четвёртом. После, туда спустимся.
– Давай.
Взяли по коробке с тушёнкой и пошли к подъемнику. В какой-то момент, периферийным зрением увидел движение. И тут же ожесточённо залаял Джек. Коробка полетела на бетонный пол, бац, лопнула и банки с тушёнкой стали раскатываться из прорехи. Но я на это уже внимания не обращал. Пара мгновений и приклад карабина упёрся в плечо. Увидел Джека, он захлёбывался в яростном лае.
– Туда. – Скомандовал остальным. – Открывать огонь на поражение при малейшей угрозе.
Взгляд метался по высоким и аккуратным стопкам коробок с консервами. Взгляд вперёд, вверх, опять вперёд, вправо, вверх, вперёд. Шаг, ещё шаг. Ствол карабина перемещался вместе со взглядом. Джек рычал, потом опять начинал гавкать. Я его старался не выпускать из вида. Всё его тело было напряжено как пружина, готовая разжаться в любую минуту и бросить хищника вперёд, как снаряд из баллисты. Сквозь лай услышал шипение. Словно большая кошка огрызалась в ответ на собакина. Но в тоже время Джек не бросался вперёд, явно опасаясь противника. Он бросался из стороны в сторону, продолжая яростно рычать и гавкать. Клыки его были оскалены. Я/ не видел на кого лаял Джек, закрывала большая стопка с коробками. Двумя пальцами показал идущему вслед за мной Георгичу, что бы стал обходить стопку справа. Николаю дал понять, чтобы контролировал отсюда. Стал медленно приближаться к углу высокой стопки коробок. Шаг, ещё шаг. Вот угол. Лая, Джек посмотрел на меня. Его глаза яростно горели. Быстрый шаг в сторону. В углу на полусогнутых стояло какое-то лохматое существо, в грязных лохмотьях. Раздался визг и оно прыгнуло. Но не на меня, а вверх на стопку. Одновременно грохнул выстрел из карабина. Опять визг, только уже болезненный, переходящий в вопли и скулёж. Но тварь вскарабкалась на верх. Грохнула короткая очередь автомата.
– Твою мать! – Услышал крик Георгича. – Это что за хрень?
– Где она? – крикнул я.
– Наверху.
Сверху слышалось повизгивание.
– Георгич, я её, похоже, зацепил.
– Да, есть такое. На коробках кровь.
Георгич выскочил на меня с противоположной стороны, обойдя стопку справа.
– Коля, отойди назад. – Рявкнул он.
– Контролируй правую сторону.
– Марк, кто это? – Старик смотрел на меня ошалелыми глазами.
– Это дикий. Вася предупреждал, что их надо валить сразу. Они сумасшедшие, как звери. Очень опасные. Видал как прыгнула тварь. Олимпийский чемпион обзавидуется.
Стопка состояла из нескольких рядов коробок. Сначала один ряд с правой стороны, с самого края, стал заваливаться, за ним второй.
– Георгич назад. – крикнул ему. Выстрелил в верх, по верхним рядам коробок. Дикий попытался перескочить на другую стопку, но похоже его подвела рана. Он зацепился за крайние ряды коробок, и они стали валиться. Дикий грохнулся с высоты в три метра с половиной метра. Сверху на него упали коробки с консервами. Не слабо ему досталось. Но он продолжал шипеть, повизгивать. Сумел как-то выбраться. Прыгнул в проход между стеллажами, побежал, но не так быстро, подволакивая правую ногу. Джек бросился в атаку. Догнал убегающего в три прыжка и прыгнул на спину. Собакин был не слабой псиной, поэтому сумел сбить дикого на пол. И тут же сам отлетел взвизгнув. Я уже стоял в проходе, ствол нацелен на непонятную тварь. С другого конца в проход забежал Коля, тоже держа дикого на прицеле. Джек вскочил на лапы, рычал и поскуливал. Готов был уже броситься в новую атаку, но я его остановил.
– Джек, назад. Фу! – он остановился, смотрел на врага, скалил клыки и рычал. Но с места не двигался. Хороший пёс, дисциплинированный. Я медленно подходил к человеку. Да это был обличьем человек. Мало того, по первичным половым признакам, я понял, передо мной женщина, даже девочка, лет 14–15, не более. Худенькая. Майка на ней была грязная и порванная. Она яростно шипела, тут же издавала звуки похожие толи на поскуливание, толи на повизгивание и в тоже время слышался своего рода плач, как плачут дети, когда им больно. Она смотрела на меня. В глазах было безумие и боль, страдание.
– Матерь божья! – Проговорил позади меня Георгич. – Девка, да ещё почти ребёнок.
– Этот ребёнок тебе глотку вскроет на раз-два. Видел, как она Джека отшвырнула. Может такое 14-ти летний подросток сделать?
– Марк, а что делать? Но не убивать же её. Пусть она зверем стала, но мы то нет!
– Ты меня понимаешь? – Спросил я её, глядя прямо в глаза. В ответ она зашипела, продолжая отползать от меня. Потом увидела Николая. Жалобно закричала. Наверное, даже таким уже животным сознанием поняла, что её загнали, так сказать в угол и пути к бегству нет. Прыгнуть вновь на стопку у неё не получиться. Да и сил то уже, скорее всего, нет. На бетонном полу за ней тянулся кровавый след. Я видел, как вокруг её бедра расплывается лужица крови. Ещё немного и она просто изойдёт кровью. Сделал к ней два шага. Она закричала, замахала руками со скрюченными пальцами. Я перехватил карабин за ствол и прикладом приложил ей в голову. Она вырубилась. Чёрт, главное не убить. Потрогал пульс на шее. Он был и очень быстрый.
– Быстрее, руки надо связать. Коля ремень давай. – скомандовал я парню. Через минуту руки девчонки были стянуты ремнём. Разорвать его, навряд ли получиться. Перетянули ей бедро, чтобы остановить кровь. Потом вскрыл свои индпакет, у нас каждый, кто выходил в рейд его имел. Забинтовал рану. Мда, картечью я её хорошо зацепил. Придётся зашивать. Сделал ей укол обезболивающего и заодно вколол ещё антибиотик, против заражения. В рот ей засунули кусок палки и закрепили жестко, обвязав вокруг головы, это чтобы не кусалась, когда придёт в себя.
– Марк, ты что с ней собираешься делать? – спросил Николай.
– Да не знаю я! Но Георгич прав. Не могу я её просто так грохнуть. Слышал, как она плакала от боли и отчаянья? Привезём к нам. Надо будет с биологом встретиться, поговорить.
– С каким биологом.
– Сегодня с Васей познакомились на АЗС. Так вот, у него женщина есть, она биологом работала в какой-то лаборатории. И она вроде кое-что в этих диких понимает.
– Ну ты старшОй в этом деле, тебе решать.
Ноги девчонке, после того как обработали и забинтовали рану на бедре, тоже связали, от греха подальше. А то шустрая она больно. Я поднял её на руки и унёс в подъемник. Туда же притащили коробки с тушёнкой.
У Джека на левом боку, была пара глубоких царапин. Шерсть и кожа была разорвана. Пса мы перевязали тоже. Но он чувствовал себя бодро.
– Георгич, а чего будем туда-сюда гонять? Давай спустимся и посмотрим. Мадемуазели ничего не будет. Кровь остановилась. Лежит спокойно. В себя не пришла.
– Ты её головёнку не проломил, случайно?
– Не должен. Я аккуратно бил.
– Ладно, давай опускаемся.
Подъёмник пошёл вниз. Последний уровень. Здесь сразу почувствовали холод. В отличии от верхних этажей, здесь помимо дверей подъемника, нужно было открыть и двери самого уровня, напротив которых остановился сам подъемник. Это говорило, что самый нижний этаж изолирован. Двери открыли, нашли рубильник. Загорелся тусклый свет. У нас изо рта шёл пар. На металлических конструкциях была изморозь и снежно-ледяные наросты.
– Сколько интересно здесь градусов? – спросил Николай.
– Около 10 холода. – Ответил Георгич. Вскоре увидели термометр. Точно температура была в районе 10 градусов ниже ноля. Здесь тоже было большое помещение, разделенное на отсеки. В одних лежали целые говяжьи, свиные и бараньи обработанные туши. Потом отсеки с какими-то коробками. Вскрыли некоторые – печень. Посмотрели срок изготовления, лето прошлого года. Похоже последний завоз. Коробки с куриными тушками. Шли дальше наконец нашли отсек, где лежали коробки свежезамороженной рыбы: горбуша, кета, семга, голец, нерка, сельдь, минтай, камбала и многое другое.
– Не слабо! – Выдохнул Коля.
– Так Марк, что берём?
– Коробку горбуши, коробку кеты, коробку сельди, минтая и камбалы. Остальное потом. Всё начали таскать. Георгич, ты на контроле. Мы вдвоём с Колей управимся.
Перетаскали с парнем коробки. Нормально втарились. Выключили свет и поднялись на верх. Когда подъезжали к первому уровню заработали рации.
– Марк! Марк! Ответь! – В голосе Ольги были истеричные нотки.
– Приём, Оля, что случилось?
– Марк! Ты жив?
– Жив, жив. Ты чего кричишь?
– Марк, тут вокруг нас какие-то сумасшедшие бегают.
– Что? Какие сумасшедшие?
– Не знаю. Один мужчина, а второй подросток. Но они точно сумасшедшие. В лохмотьях, грязные, глаза дикие. На БТР к нам заскакивали. Воют. И бегают так быстро. Прямо с земли одним прыжком на БТР запрыгивают.
– Оля, Оля! Слушай меня внимательно. Из БТРа не выходить. Пусть Илья развернётся и подъедет к калитке боком, чтобы открыть люк, поняла. После чего пусть садиться за боевой модуль и попытается отогнать их пулемётом. Работать только пулемётом, пушку не трогать, бесполезно. Иначе будет лупить в белый свет как в копеечку. Всё поняла?
– Да, поняла. А кто это, Марк?
– Это дикие. Они очень опасны. Всё, давай. – посмотрел на мужиков. – Всё слышали? – Оба кивнули мне. – Подтаскиваем добычу к калитке. Потом начнём всё грузить. Начали.
Таскали коробки, мешки. Девочка пришла в себя мычала и вообще издавала разные нечленораздельные звуки. Правильно, говорить то она не могла, да ещё кляп, в виде палки между зубов. Брыкалась. Но связанной много не набрыкаешься. Глаза были у неё злющие, просто кошмар. Но в какой-то момент, уже находясь возле двери калитки в коридоре, она затихла, прислушивалась и я увидел её глаза. В них был страх. Она даже извиваться начала, пытаясь отползти от двери. Не понял? Она что боится этих двух? Ничего не понимаю! Опять зашипела рация:
– Марк, мы подъехали.
– Мы сейчас выйдем. – Посмотрел на Георгича. – Перед тем как уйти заглушишь генераторы. Нам они ещё понадобятся.
– Добро!
– Так, всё приготовились. Я открываю дверь.
Когда я открыл дверь калитки наполовину, Ольга истерично закричала в рацию:
– Марк, один из них на БТРе!
Мгновение и кто-то с наружи рванул дверь на себя. Потом что-то мелькнуло, и я получил мощный удар в грудь. Отлетел как кегля. Грохнулся на мешки, перевернулся, упав за ними. Если бы не бронник, грудь мне точно бы проломили. Ударила автоматная очередь. Раздался вой. Потом хлесткий удар, мат Георгича. Брякнуло упавшее оружие. Я быстро перевернулся на живот. Опять автоматная очередь и крик Коли. Увидел, как высокий, худощавый мужик отшвырнул моего парня. Тот ударился о стену и отлетев грохнулся на пол. Мать вашу. Георгич стоял на одном колене и начал стрелять из Стечкина. Его лицо было в крови. Тварь кинулась на девчонку. Она завопила, даже с палкой в зубах. Ствол карабина уже был направлен на безобразную тварь. Грохнул выстрел, больно ударив по ушам в замкнутом пространстве. Карабин выплюнул картечь, которая сходу врубилась в грязные лохмотья на спине у заскочившего к нам дикого. Его швырнуло вперёд и он перелетел девчонку. Кувыркнулся, вскочил развернувшись на ходу. Тут же получил две девятимиллиметровые пули из Стечкина Георгича. Опять грохнул карабин и дикого унесло дальше по коридору. Она пытался подняться. Его вой стал переходить в визг и бульканье. Всё, похоже нутро в фарш. Два заряда картечи получить в тулово, плюс две пули из пистолета. Это ни хрена каким терминатором надо быть! В голове у меня билась только одна мысль – что происходит?! Как позже оказалось Георгич в него ещё с автомата попал парой пуль. Живучая какая тварь! Вася не соврал. Увидел, как девчонка пытается шипеть на него и отползала, причём отползала к нам. У него изо рта шла кровь. Он хрипел, но в глазах было дикое безумие и ненависть. Твою душу. Грохнул ещё один выстрел. Картечью ему снесло полголовы. Всё, дохлый!
