Текст книги "Кома. Выжившие (СИ)"
Автор книги: Олег Ростов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Глава 1
Вместо предисловия.
Уважаемые читатели! Этот роман я начал писать ещё в 2018 году, когда о короновирусе никто и слыхом не слыхивал. Поэтому сразу скажу, ничего общего с сегодняшней действительностью эта работа не имеет. Это всего лишь плод авторского воображения. Писал с перерывами, откладывал, потом вновь начинал писать. Давно хотел написать что-то в этом жанре. Как у меня получилось судить Вам. Приятного чтения.
4 сентября 202… года. 20 часов 35 минут.
– Марк, надень бронник. – сказал мне Сергей Петрович, мой шеф.
– Зачем? Мы что там, бои местного значения устраивать будем? Это всего лишь гопники.
– Я тебе сказал надень. Это приказ.
– Да ладно, всё я понял.
На экране телевизора, стоявшего в моём рабочем кабинете, который я делил ещё с двумя оперативниками, показывали новости. Надевая бронник, увеличил громкость.
«Работа международной группы учёных из России, США, Европы и Китая завершилась успехом. Как заявил руководитель международного проекта господин Вернер лекарство от чумы 20 века, как называют СПИД найдено. Лекарство прошло тестовые испытания. В том числе и на добровольцах ВИЧ-инфицированных. Результаты потрясающие. ВИЧ инфекция у всех, кто проходил экспериментальное лечение новым препаратом была побеждена. Их признали после комплекса исследований – здоровыми. Таким образом можно смело сказать, что человечество победило ещё одну болезнь, уносившую жизни тысяч и десятков тысяч людей, если не сотен по всему миру…»
Командир выключил телевизор.
– Ты что Марк, новости собираешься смотреть? Через две минуты выдвигаемся.
– Шеф, так это что значит? СПИД побеждён?
– Верь больше. Сколько раз уже заявляли, что вот оно найдено лекарство от СПИДа. А на поверку оказывалось, что ни фига не лекарство. Так, бронник надел? Ствол проверил?
– Да, всё в порядке. – Сунул в нагрудную кобуру ПММ, пистолет Макарова модернизированный на 12 патронов в обойме. Выскочил из кабинета вслед за шефом.
На место прибыли через полчаса. Это пригород. Причём не самый благополучный. В народе его ещё называют на американский манер «Гарлемом». Хотя в последние несколько лет здесь стало потише. Но в 90-е, здесь творилось чёрт знает что. Наркоту продавали чуть ли не открыто. Проституция, молодёжные банды, рэкет и прочие чудеса. Милиция сюда если и заезжала, то до зубов вооружённая и группой в несколько человек.
Подъехали к деревянному двухэтажному бараку с одним подъездом. Да, были такие. Построенные ещё до войны или сразу после неё, в конце сороковых.
– Так парни, наш адрес, на втором этаже. Квартира номер пять. Окна выходят на ту сторону. Серж, Иван, вы контролируйте окна с той стороны. Всех, кто будет выпрыгивать – пакуйте.
Парни кивнули и скрылись за углом.
– Всё, пошли, первый Санчес, я за ним, потом Марк. Леха, Игорь страхуйте нас со спины. Вперёд!
Побежали гуськом. Игорь последним заблокировал вход в подъезд. Леша встав между этажами. Мы подошли к искомой квартире. Дверь оказалась деревянная, старая, открывавшаяся во внутрь, как в старые добрые советские времена. Я правда их почти не застал. Родился в последний год существования Советской власти. Санчес ударил ногой в дверь, выламывая хлипкий замок. Парень он был здоровым и там не только замок вылетел, но и сама дверь вместе с косяком рухнула. Мы заскочили. Первая кухня, там сидело трое. Крики: «Полиция, всем на пол!» Их остался контролировать Санчес, мы с командиром рванули далее. Направо комната, там никого. Налево следующая. Двое, мужик с девкой, голые. Всё ясно, обоих стащили с пастели и лицом вниз. Мамзель завизжала.
– Заткнись, бля! Резче! Или я тебе глотку сам заткну. – Девица замолчала. – Марк, проверь дальше.
Услышали выстрелы на улице. Точно кто-то выскочил в окно и нарвался на парней. В квартиру забежал Леха. Я шагнул к последнею комнату, откуда скорее всего и прыгали. Ударил в дверь. В последний момент, когда, дверь ещё только распахивалась, увидел направленный в мою сторону пистолет. Качнулся назад и выстрелил. Оба выстрела слились в один. Тут же удар в голову и всё… финиш. Темнота и небытие…
Полгода спустя. 5 марта 202… года 12 часов 49 минуты. Частная загородная клиника.
По коридору клиники шла, в сопровождении главврача, женщина в годах. Около пятидесяти лет. Она была дорого и стильно одета. Дорогой макияж. На её плечи был накинут белый халат. В руках сумочка, тоже не из дешёвых.
– Вероника Антоновна, у Марка всё без изменений. Он в коме.
– Скажите, надежда есть?
– Я честно скажу, не знаю.
Они подошли к палате. В ней находился только один пациент, молодой мужчина около тридцати лет. Его глаза были закрыты. Бледное, осунувшееся лицо. Пациент был подключён к аппаратам, поддерживающим жизнь. Женщина остановилась рядом с постелью. Смотрела на мужчину. На её глазах появились слёзы.
– Мальчик мой. За что мне такое? Сначала мужа потеряла, теперь сын, непонятно толи жив, толи мёртв. А ведь ему только 29 лет должно исполниться. Он даже не был женат. – она коснулась ладонью его лица. Нежно провела по нему.
– Вероника Антоновна, что нам делать дальше?
– А что Вам делать? Поддерживать в нём жизнь столько, сколько возможно.
– Но Вы знаете же, что происходит вокруг? Начинается паника и хаос. Счёт жертв пандемии исчисляется уже даже не десятками тысяч и сотнями, а миллионами. Система государственной власти начинает рушиться. В городах уже появляются вооружённые банды. В Китае и в Азии в целом, уже государства практически прекратили существовать. В Европе тоже самое. В штатах пытаются что-то сделать, но у них тоже федеральная власть трещит по швам. Каждый штаты объявляет самостоятельно карантин на своих границах и начинают стрелять во всех, кто пытается границы нарушить. У нас пока ещё власть удерживается, но надолго ли? У меня половина персонала не явилось на работу. Скоро вообще никого не окажется.
– Сергей Иванович, Вы же умный человек. Вы что тоже решили куда-то бежать? А куда Вы побежите? Везде одно и тоже. Если только на Антарктиду? Но туда навряд ли будут рейсы в ближайшее будущее. Клиника частная, так? Так. Расположена за городом. Огорожена высоким забором. Абы кого сюда не кладут на лечение. Тем более сейчас у Вас пациентов минимум. Поверьте, что лучшего и безопасного места просто не сыскать. – Женщина внимательно смотрела на главврача. – Скоро сюда подъедут товарищи моего покойного мужа с семьями. Они либо бывшие сотрудники правоохранительных органов, либо действующие. Все вооружены. Кроме того, сюда подвезут продовольствие. С водой, как я знаю, тут проблем нет?
– Нет. У нас артезианская скважина. Вода чистая, питьевая.
– Это хорошо. Сколько ещё будет подаваться электричество я не знаю, но в клинике есть резервные источники питания, на случай отключения?
– Да, два дизель-генератора и один бензиновый генератор.
– Совсем хорошо. Часа через два, подойдут два бензовоза по десять кубок каждый. Их нужно будет поставить где-нибудь на территории клиники. Они привезут дизельное топливо и бензин. Где Ваша сейчас семья, Сергей Иванович?
– В загородном доме. Я запретил им его покидать.
– Перевезите их сюда. Так будет безопаснее. Вы же сами сказали, что в городах появились вооружённые банды. Я тоже об этом в курсе. Сколько сейчас в клинике пациентов, не считая моего сына?
– Ещё пять. Было больше, но они уехали, когда всё это началось.
– Отлично. Перевозите свою семью сюда. И ещё, системы поддержания жизни моего сына должны работать в любых условиях. Я, надеюсь, это понятно?
– Понятно Вероника Антоновна…
Месяц спустя. 6 апреля 202… года. 13 часов 50 минут. Частная загородная клиника.
– Вероника, ты точно решила остаться здесь? – Седой крепкий мужчина в камуфляже смотрел на Веронику Антоновну.
– Да, Серёжа. Мне не куда бежать. Здесь мой сын. Он всё что у меня осталось. У меня больше ничего нет. Нет мужа, нет дома, остался только мой мальчик.
– Вероника, но вирус добрался и сюда. Ты понимаешь, что, оставшись тут, ты обречена.
– Понимаю. Значит так тому и быть. А вы уезжайте. Не знаю куда, но бегите. Спасай ребят, спасай своих родных и близких. Заберитесь в самую глушь. Слава богу в Сибири таких мест хватает. А я останусь с сыном, до последнего.
– Ты всё ещё веришь, что он очнётся?
– Мне ничего не остается больше делать. Пока бьётся его сердце, я буду надеяться. Спасибо тебе и ребятам за всё. Прощай Серёжа.
– Прощай, Вероника. Хранит тебя господь. И ты прости меня за всё.
– За что Серёжа?
– За то, что не уберёг своего друга и твоего мужа. За то что не уберёг своего крестника и твоего сына.
– Не вини себя, Серёжа. Ты ни в чём не виноват. Езжайте с богом.
– Там трое больных в палатах. Что будешь делать?
– Похороню их.
Вероника долго стояла возле открытых ворот и смотрела вслед уходившей колонне из одной бронемашины «Тигр» шедшей первой, двух Уралов, в бронированных кунгах которых находились женщины и дети, и замыкающему колону БТР-80А с автоматической пушкой. Вот наконец колона скрылась. Вероника нажала на пульт и ворота закрылись. Вот и остались они одни с сыном. Хотя нет, не совсем они одни. Пока были живы ещё трое человек. Двое мужчин и одна женщина. Но это было только пока. О том, что сегодня или завтра, край послезавтра, они умрут, сомневаться не приходилось. Они заразились вирусом. Вероника слышала за эти месяцы его название, у него была аббревиатура на латинице и номер, но она не помнила его. Зато знала, как неофициально его называли в СМИ и разные блогеры – «бич дьявола».
Вероника вздохнула и направилась в корпус. Что бы не случилось, но пока она может, она будет заботиться о своём мальчике…
Ещё месяц спустя. 9 мая 202… года. Полдень. Частная загородная клиника.
Дизель-генератор неожиданно взвыл, в нём что-то застучало, и он умолк. Вероника замерла. Она как раз вскапывала грядку. Потом бросила лопату и побежала в корпус клиники…
…В какой-то момент я осознал себя вновь. Осознал себя как личность. Я думаю! Сразу же возник первый вопрос – кто я и где я? Я был в полной темноте, вне времени и пространства. Всплыли воспоминания. Меня зовут Марк. Мне 28 лет. Я оперативник ОРБ (оперативно-розыскное бюро) ГУ МВД России. Мы выехали на задержание. Двухэтажный барак. Ворвались в квартиру на втором этаже. Ствол пистолета, направленный на меня. Я выстрелил и… всё. Дальше воспоминаний нет. Почувствовал жажду. Пить, вот что сейчас самое главное. Потом почувствовал своё тело. Руки. Ноги. Попытался открыть глаза. Стало светло. Но всё было каким-то мутным и расплывчатым. Закрыл глаза. Потом опять открыл. Стало лучше, но всё равно всё размыто. Несколько раз закрывал глаза и потом спустя некоторое время опять открывал. Пошевелил сначала одной рукой, потом другой. Они меня слушались, но как-то не очень хорошо. И самое главное – слабость в теле. Наконец взгляд сфокусировался. Я в какой-то комнате. Белый потолок, белые стены. Рядом со мной какая-то аппаратура, к которой я подключён трубочками и проводами. Увидел капельницу. Понял, что я в больнице. Попытался позвать кого-нибудь, но из моего рта раздался только слабый хрип. Нестерпимо хотелось пить. И ещё, я обратил внимание, что на экранах аппаратов, к которым был подключён, ничего нет, ни ломаных линий, ни каких звуков. Они не работали. Закрыв глаза, расслабленно полежал. Сделал несколько глубоких вздохов и попытался подняться, сесть. Мешали провода и трубки. Стал их обрывать. Вытащил иглу от капельницы из правой руки. Руки были слабыми. Я пытался на них опереться, но они подгибались. Но я не переставал делать попыток. Наконец мне это удалось. Я сидел, при этом меня качало. Услышал звук заработавшего двигателя. Потом неожиданно вся аппаратура ожила и тут же заголосила тревожным сигналом. Потом, услышал топот ног. Кто-то бежал к моей палате. Дверь распахнулась и в проёме двери застыла женщина. Очень знакомое, родное лицо. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Ладошкой закрыв рот.
– Марк! Мальчик мой. Господь услышал мои молитвы. Родной мой, ты очнулся, сынок. – услышал я её голос. Мама! Эта женщина моя мама! Она подбежала ко мне. Обняла. Стала целовать мою голову, моё лицо.
– Мама. – Прохрипел я. Она плакала, продолжая целовать меня. Почувствовал, как у меня самого побежала слеза. – Мама… пить.
– Конечно мой мальчик. Ложись назад. Ты очнулся. Значит всё будет хорошо. Сейчас. – Она выбежала из палаты и вскоре вернулась. В её руках была кружка. Мама приподняла мою голову и приложила кружку к моим губам. Напившись, я откинулся на подушку. Сил больше не было. Утолив жажду, я понял, что очень голоден. Мама сидела рядом со мной и гладила меня по руке.
– Мама… Есть… хочу.
Она счастливо улыбалась.
– Конечно сынок. Потерпи немножечко, я сейчас куриный бульон сварю. Тебе пока нельзя обычную пищу есть. Только бульон. А пока я готовлю, попытайся уснуть, хорошо?
Я закрыл глаза. Неверное я уснул, так как когда проснулся, то увидел, что горит лампа ночника. Был уже вечер. Рядом с моей больничной постелью сидела мама. Увидев, что я открыл глаза она улыбнулась.
– Проснулся, мой хороший? Сейчас я тебя покормлю. Я сварила бульончик.
Она что-то сделала с изголовьем моей постели, и я принял полулежачее положение. Потом мама кормила меня из ложечки. Руки были слабые и я бы сам всё пролил. Она кормила меня как когда-то в детстве. Приговаривала, за маму, за папу, за бабушку. Глотая бульон, я улыбался. А она улыбалась мне в ответ. Потом вытерла платочком мне губы и подбородок.
– Ну вот Марк, пока достаточно. – Хоть я и съел, вернее больше выпил, совсем немного бульона, но почувствовал тяжесть в животе. Накатила сонливость. – Давай сынок поспи. Тебе теперь нужно набираться сил. Хочешь я тебе спою колыбельную как в детстве?
– Спой. – Прошептал я.
Месяц над нашею крышею светит, Вечер стоит у двора. Маленьким птичкам и маленьким детям Спать наступила пора. Завтра проснешься и ясное солнце Снова взойдет над тобой, Спи, мой воробушек, спи, мой сыночек, Спи, мой звоночек родной!
Тихо запела мама, поглаживая меня по руке. Я закрыл глаза и поплыл по волнам её голоса, как когда-то в далёком детстве.
Спи, моя крошка, мой птенчик пригожий, Баюшки-баю-баю. Пусть никакая печаль не тревожит Детскую душу твою. Ты не увидишь ни горя, ни муки, Доли не встретишь лихой. Спи, мой воробушек, спи, мой сыночек, Спи, мой звоночек родной!..
На следующее утро я проснулся рано. Мама спала в моей же палате на диванчике. Я некоторое время лежал и смотрел на неё. Наверное, она что-то почувствовала, открыла глаза. Я ей улыбнулся. Она в ответ тоже.
– С добрым утром, мама. – Поговорил я.
– С добрым утром, сынок. – Она встала. На ней были спортивные штаны и майка. – Ты давно проснулся?
– Недавно. Мам, помоги мне встать. Я в туалет хочу.
– Хорошо.
Я чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера. Мама помогла мне. Я на неё опёрся. Встал на ноги, меня качнуло. Она обхватила меня за туловище.
– Давай, пошли потихонечку. – Проговорила она и я сделал первый шаг. Ноги слушались плохо, но слушались. И ещё, я был полностью голый.
– Мам, мне бы прикрыться чем-нибудь.
– Сейчас в туалет сходишь, потом в ванную и я тебе дам одежду. Или ты меня стесняешься?
– Ну я же всё-таки взрослый уже мужчина у тебя.
– Взрослый, конечно. Вон какой вымахал, выше мамы. Весь в отца.
Так разговаривая, мы дошли до туалета. Я облегчился. Потом сидел на стуле. Мама сказала, что вода сейчас нагреется в водонагревателе.
– Мама, а что душ не работает?
– Горячей воды нет. Водонагреватель использовать нужно. Здесь стоит на 80 литров. Сейчас подожди чуть.
Когда вода нагрелась, помогла мне помыться. Фактически это она меня мыла, а я просто сидел на табуретке в душевой. Вымыв, насухо протёрла и принесла мне трусы, майку и больничные чистые штаны. Когда она кормила меня мясным бульоном, спросил её:
– Мам, а почему так тихо? Только шум мотора какой-то приглушённый?
– Это дизель-генератор работает. А почему тихо, так нет никого здесь, кроме нас двоих.
– Я заметил, что никого нет. А где мы вообще?
– Частная клиника. Она загородом находиться в сосновом бору. Когда тебя ранили, то сначала привезли в военный госпиталь. У тебя было ранение головы. Тебе сделали операцию. Жизнь тебе спасли, но ты, во время операции впал в кому. Я одного из лучших в нашей стране нейрохирургов к нам привозила. Тебя осматривали и не один раз. Сказали, что ничем помочь не могут. Что ты либо выйдешь из комы, либо так и останешься до конца жизни. Потом я выкупила половину этой клиники. Тем более, как раз всё это начиналось.
– Что всё, мама?
– Пандемия.
– Что за пандемия?
– Я не помню, как вирус называется, по-научному, но в народе его прозвали «бич дьявола».
Покормив, мама помогла мне пройти назад в палату и лечь. Я чувствовал слабость. Мама устроилась рядом с моей постелью в кресле.
– Сколько я был в отключке?
– Восемь месяцев, родной мой.
– Расскажи мне всё, что произошло.
– Откуда появился вирус, я думаю до конца так никто и не понял. Но основная версия – это то, что вирус породила вакцина. В прошлом году международная группа ученых вирусологов и иммунологов, разработала вакцину против СПИДа. Не знаю, слышал ты это или нет.
Я вспомнил. Перед глазами встали последние часы перед акцией по задержанию преступников…
… На экране телевизора, стоявшего в моём рабочем кабинете, который я делил ещё с двумя оперативниками, показывали новости. Надевая бронник, увеличил громкость.
«Работа международной группы учёных из России, США, Европы и Китая завершилась успехом. Как заявил руководитель международного проекта господин Вернер лекарство от чумы 20 века, как называют СПИД найдено. Лекарство прошло тестовые испытания. В том числе и на добровольцах ВИЧ-инфицированных. Результаты потрясающие. ВИЧ инфекция у всех, кто проходил экспериментальное лечение новым препаратом была побеждена. Их признали после комплекса исследований – здоровыми. Таким образом можно смело сказать, что человечество победило ещё одну болезнь, уносивших жизни тысяч и десятков тысяч людей, если не сотен по всему миру…»
Командир выключил телевизор.
– Ты что Марк, новости собираешься смотреть? Через две минуты выдвигаемся.
– Шеф, так это что значит? СПИД побеждён?
– Верь больше. Сколько раз уже заявляли, что вот оно найдено лекарство от СПИДа. А на поверку оказывалось, что ни фига не лекарство. Так, бронник надел? Ствол проверил?..
– Я смотрел новости, когда мы собирались на задержание. Там по телевизору говорили о некой вакцине.
Мама кивнула:
– Значит слышал.
– Так что, вакцина оказалась фикцией?
– Как раз нет. Вирус СПИДа она действительно уничтожала у больных. Но, как считают, вернее считали разные учёные, эта вакцина и спровоцировала сильную мутацию другого вируса. Вирус гриппа, какой-то штамм, я не помню. Он стал мутировать. А так как вакцинацию новой вакциной стали применять везде, на всех континентах, ведь вич-больных много, можно сказать сотни тысяч во всех частях света, то и вспышка нового заболевания началась практически одновременно тоже на всех континентах. При чём сама болезнь протекала стремительно, человек за три, максимум за пять дней фактически сгорал. Поражались печень, почки, последним из органов отказывало сердце. Вакцину против этого вируса просто не успевали создать, так как сам вирус стремительно мутировал. Да и времени людям дано было очень мало. Болезнь передавалась воздушно-капельным путём. Но разносчиками, кроме заболевших людей, являлись ещё мелкие животные – кошки, собаки, грызуны, птицы. Попытки разных стран ввести карантин не увенчались успехом. В мире началась паника и хаос. Государственные институты стали разрушаться. Первыми в анархию погрузилась Африка, потом Азия, вся Азия полностью и Латинская Америка. США, Канада ещё держались некоторое время, но потом и у них федеральная власть рухнула. Что было потом у них можно только догадываться. Европа тоже довольно быстро деградировала. Плотность населения высокая, распространение эпидемии было просто ужасное. У нас в России правительство ещё контролировало ситуацию, но месяца два назад и здесь всё накрылось медным тазом. В городах и сельской местности появились вооружённые банды. Всё развалилось как карточный домик. Мы сюда все уехали.
– Мы это кто?
– Друзья и товарищи твоего отца, и твои друзья и сослуживцы. Их привёл Серёжа.
– Сергей Петрович? Мой шеф?
– Да он. Продержались мы здесь месяц.
– И где они все?
– Месяц назад уехали.
– Как уехали? Куда?
– Я не знаю куда. Куда-нибудь в глушь. У нас тогда сразу трое человек заболели. Это означало одно, если тут остаться, то умрут все.
– То есть тебя бросили здесь?
– Нет. Я сама отказалась ехать. Ведь здесь был ты. Я сказала тогда Сергею, что останусь с тобой до конца. Ты единственный мне родной человек оставался. Вот все ребята и те из персонала кто ещё тут были, уехали.
– А те трое, которые заболели?
– В течении трёх дней, после отъезда всех остальных эти трое умерли. Я не могла их сразу похоронить, земля мёрзлая была. Они лежали в холодильнике. За два дня до того, как ты очнулся, я сумела вырыть общую могилу для них и похоронила. Там на заднем дворе клиники.
– Подожди мама, то есть ты контактировала с заражёнными?
– Мне ничего другого не оставалось делать.
– Но ты не заразилась!
– Да, это так. Я не знаю почему.
– Но я тоже не заразился, получается, так?
– Всё верно. Я больше всего боялась, что ты тоже заболеешь. Но всё обошлось. Я думаю, что у нас с тобой природный иммунитет к этому вирусу.
– Это у тебя природный иммунитет, которым ты меня наградила при рождении, мама.
– Возможно сынок. При любой эпидемии, которые случались в истории человечества, всегда находился процент людей, которые имели иммунитет к той или иной болезни. Примеров из прошлого достаточно, когда люди контактировали с заражёнными, а сами на заболевали. Тот же Нострадамус, лечил людей больных чумой, но сам так и не заразился. Наверное, и у нас так же.
– И сколько таких людей, как ты думаешь? Ведь не мы же одни такие?
– Я не знаю, но думаю процент этот не большой максимум процентов пять. Может даже меньше.
– Пять процентов? На Земле жило почти семь миллиардов человек. Пять процентов это порядка 350 миллионов. Не так уж и мало.
– Это тебе так кажется. Земля то не уменьшилась. Наоборот, её сейчас стало больше. 350 миллионов это очень мало.
– Что неужели все умерли?
– Наверное. Сейчас трудно об этом сказать. Интернет обвалился ещё полтора месяца назад. Его нет. Поэтому узнать, где и кто выжил невозможно. Не работает телевидение. Последняя программа вышла чуть больше месяца назад. И то короткая. Там сообщалось о местах, где разворачивались центры эвакуации людей и карантинные зоны. После этого никаких сообщений больше не было. Радио тоже молчит. Полная тишина в эфире.
– То есть того мира, который я знал, больше не существует?
– Да, дорогой мой, не существует.
– Мам, а сколько времени понадобилось, чтобы уничтожить человечество?
– Семь с небольшим месяцев, даже меньше. Но знаешь, я думаю это ещё не всё. Те, кто выжил, для них начнётся скоро, а может уже начался второй круг ада.
– Что ещё?
– Техногенные катастрофы.
– Поясни?
– Многие опасные производства всегда контролировались людьми. Даже если имеется автоматика, для предотвращения катастрофы, взрыва, утечки опасных веществ, всё равно контроль человека был обязательным. Сейчас этого нет. Например, ядерные электростанции.
– Но там же вроде автоматика. Фирмы строящие такие АЭС всегда уверяют о полной безопасности. В случае чего, автоматически происходит консервация.
– Происходит. Всё верно. Но, есть одно НО. После аварийной остановки того или иного реактора, происходит глушение реактора или как там говорят. Но даже после консервации, ядерное топливо никуда не денется и процесс выделения тепла продолжается. Консервация заключается в том, что стержням не дают сильно разогреться. То есть их постоянно охлаждают. И вот представь, людей нет, электричество перестаёт подаваться, так как происходит веерное отключение. Без электричества останавливаются насосы, качающие воду, которую используют для охлаждения. Дальше надо рассказывать? Человек, не дал бы насосам остановится. Но его нет.
– Вода без циркуляции нагревается и испаряется.
– Правильно, мой дорогой. Испаряется. Проходит время и уже ничто не охлаждает стержни. Начинается пожар и взрыв. По такому же принципу произошла катастрофа в Чернобыле в 1986 году. Там произошёл сбой в системе охлаждения реактора. В результате рвануло. И это только один блок взорвался. А их в АЭС несколько. Вот и посчитай, что будет, если начнут взрываться все блоки. А сколько таких АЭС на Земле? То-то. Но помимо АЭС, есть высокотоксичные производства. Многие токсичные вещества находятся в замороженном состоянии. Когда электричество отключилось холодильные установки перестали работать. А температура повышается. Сейчас май месяц, посмотри, как тепло. Дальше надо пояснять, что произойдёт? А ведь у нас тут, хоть и нет АЭС, но зато в семидесяти километрах находиться нефтехимический комбинат. А там этой дряни выше крыши. Да даже возьми нашу ГЭС. Как долго она простоит? Ведь людей сейчас нет. За ней никто не смотрит, а давление воды никуда не делось. Конечно, сброс идёт. Но, так долго продолжаться не может. Стоит одной турбине выйти из строя, как всё полетит к чёртовой матери. Как например в Саяно-Шушенской ГЭС, когда там турбина разрушилась и ГЭС начало топить. Но там сразу приступили к ликвидации аварии. А здесь никто этим заниматься не будет. Представляешь, что будет?
– Представляю. Кошмар будет. Всё, что ниже по течению, вдоль русла будет снесено водой и затоплено.
– Верно мыслишь, Марк. С того самого момента, как исчез контроль человека над тем, что он создал, построил, природа начала своё разрушительное воздействие. Пока оно не заметно. Но с каждым днём это будет проявляться всё сильнее и сильнее. И мы ничего с этим сделать не сможем. Ладно, давай отдохни. Тебе надо.
Я послушал маму и закрыл глаза.
С этого времени пошло моё восстановление. Первоначально мама кормила меня куриным или мясным бульоном. Давала детские пюрешки – овощные, фруктовые, мясные. Потом пошли каши. Благо крупы было достаточно. Давала картофельное пюре. Я ел, набирался сил, делал каждый день упражнения. Всё время, пока я лежал в коме, мне делали массаж, что бы мои мышцы не атрофировались, переворачивали меня, чтобы не было пролежней. С того момента, как мама переехала жить в клинику, она только тем и занималась, что ухаживала за мной. Массаж, необходимые процедуры, это всё делала она сама. Мыла меня. Если бы не она, я даже не знаю, чтобы со мной было. Я бы умер. Через две недели хорошего питания и упражнений я пришёл в норму.
Мой шеф, уезжая из клиники оставил маме ПМ (пистолет Макарова) и два магазина к нему с патронами. Кроме этого, так же оставил АКС-74У, в простонародье «Ксюха» – укороченный «Калашников». К нему три снаряжённых рожка. Но у мамы было своё оружие – самозарядный карабин Симонова. Она говорил Сергею Петровичу, что ей достаточно карабина, с которым она очень хорошо управлялась. Всё дело в том, что моя мама родилась и выросла в семье егеря, моего деда. С детства мама знала жизнь в тайге. Знала лес, как в нём ориентироваться. И конечно, отец учил свою дочь обращаться с оружием. Мама очень хорошо стреляла. Позже, когда она, окончив школу-интернат, поступила в институт, то участвовала в студенческой сборной по стрельбе. Вот на соревнованиях она и познакомилась с моим отцом, он тогда был курсантом Высшей школы милиции. Отец влюбился в светловолосую девушку, оказавшейся самой меткой. Обошла даже его, хотя он был фанатам оружия и занимался спортивной стрельбой. Позже, когда они были уже женаты, а папа работал в уголовном розыске, он подарил маме этот самый карабин. Соответственно помог с документами на него. Они оба ездили на охоту. Вот только мама ездила просто по стрелять и никогда не стреляла в зверей, то отец был заядлым охотником. На этой же почве он очень хорошо сошёлся со своим тестем-егерем, моим дедом. Ещё позже, отец поменял на мамином карабине ложе. Убрал старое деревянное и заменил его более продвинутым высокопрочным из композитного материала, с удобным прикладом, который можно было регулировать под себя, пистолетной рукояткой и планкой Пикатинни, на которую можно было устанавливать разные прицелы. У мамы был оптический прицел. К карабину имелось 50 патронов калибра 7,62 на 39 мм. Кроме того, отец заменил и штатный магазин на карабине. Поставил коробчатый отъёмный на 20 патронов. Плюс дульный тормоз-компенсатор модели 505, для повышения кучности стрельбы. Вот такое оружие было у моей мамы. Она отказывалась от автомата и пистолета, мотивируя наличием карабина, но мой шеф тогда ей сказал: «Вероника! Запомни, оружия, как и денег, много не бывает!»
«Ксюху» я забрал себе. А маме оставил пистолет. Тем более имелась открытая кобура, для ношения пистолета на поясном ремне. В один из дней я предложил матери сделать вылазку в город.
– Зачем Марк? Продукты у нас, слава богу, ещё есть. Вода тоже, в артезианской скважине. Горючее для дизель и бензо-генератора тоже имеется. Полторы автоцистерны.
– Мама, мы не можем тут сидеть безвылазно. Вирус нам не страшен. Если бы мы с тобой могли заразится, мы бы давно уже копыта откинули. А посмотреть, что и как за пределами клиники мы должны. Вдруг встретим кого-нибудь, у кого тоже иммунитет. И ещё. Нужен хороший транспорт.
– А чем тебя мой джип не устраивает?
У мамы был «Ленд-Ровер».
– Да всем мама. Он низкий, это раз. Во-вторых: защиты ноль. И много в него не поместится.
– Нормальный он. И зачем тебе защита? И что ты собираешься в нём возить такого большого?
– Мама! Вот не верю я, что все люди погибли. Мы с тобой этому подтверждение. И не факт, что тот, кто выжил – хороший человек. Понимаешь? Твой джип хорош для города, максимум для не сильно убитой просёлочной гравийной дороги. Ну а что нам может понадобиться, я пока не знаю. Надо смотреть по обстановке. Но нам нужна одежда. Причём одежда для активного отдыха. Я бы себе взял костюм «Горку», обувь соответственно такую же, тактический рюкзак. И ещё, «Ксюха» конечно хорошо, но я бы предпочёл полноценный «Калаш», а не этот огрызок. Да и помимо людей, сейчас будет кого опасаться.
– Кого же это?
– Мам, ну ты чего? Во-первых, сейчас, даю стопроцентную гарантию в городе появились собачьи стаи. А они дичая очень агрессивные. Понимаешь? Плюс, самый главный хищник, это я о человеке, в пищевой пирамиде исчез. А значит что? А значит то, что очень скоро в городе появятся волки, медведи и прочие хищники. А у нас в Сибири этого добра, в отличии от Европейской части, ещё достаточно много. И поверь они пойдут в села и города. Коровы, овцы, свиньи, гуси, куры остались, они-то никуда не делись, так ведь? – мама кивнула. – Ну вот видишь?! Так что без нормального оружия нам с тобой ни как. А человечество, слава богу, этого оружия и боеприпасов накопило выше Эвереста. Насчёт транспорта, хорошо бы «Тигра» достать. На крайний случай УАЗик, «буханку», тоже хорошо. Везде пройдёт и запихать в него можно много чего.
