Текст книги "Поворот в преимсподнюю"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

  Люцифер в новом облике спросил Булгакова:

  – Разве это не потрясающе? Отказ от обыденного, и надоевшего человеческого тела?

  Булгаков вежливо ответил:

  – По своему это прекрасно, но... Мой слабый человеческий ум просто шокирован!

  Люцифер снова принял облик мальчишки, только на сей раз пилотке со звездочкой и пятнистой майке. Плюс с красным галстуком и держащим в руках горн. Теперь это уже не выглядело перебором. Звонкий голос произнес:

  – Хочешь сам стать героем?

  Девушка в душой Булгакова растерялась и, лишь пробормотала:

  – Не знаю достоин ли я...

  Люцифер-пионер уверенно проорал:

  – Конечно достоин! – И погрозил Булгакову пальчиком. – Я знаю, что ты очень завидовал пионерам, особенно по мере нарастания физической немощи.

  Тут внезапно Люцифер изменился опять. Хотя внезапно ли? Скорее многоликость органическое свойство Сатаны. Личности не злой, но люто ненавидящей любые шаблоны! Перед Булгаковым возник самый натуральный робот с крылышками, но с угловатыми формами – гоночного автомобиля вставшего на дыбы. А на вытянутой руке, он держал самый натуральный телевизор. Только не тот черно-белый примитив, что привык видеть Булгаков, а с большим и цветным экраном.

  Робот-Люцифер механическим, то есть читая отдельными слогами, голосом произнес:

  – Даю прогноз на будущее. Россия – Германия, вероятность войны в девяносто три процента. Самый большой процент – начало в июне 1941 года... Прогноз после кровопролитной войны: поражение Германии к 1945 году. Вероятность победы Третьего Рейха – девятнадцать процентов. В случае вступления в 1941 году Японии шанс на победу возрастает до сорока восьми процентов, плюс двадцать четыре – ничейного исхода. Шанс на победу СССР увеличивает вступление в войну США.

  Робот внезапно испарился и, на его месте снова возник мальчишка в пилотке и с красным галстуком. Люцифер похоже подвел все итоги:

  – Ну вот господин Булгаков. Твоя Родина и весь советский народ будут надрываться в тяжелейшей битве в ходе которой погибнут многие миллионы людей, а ты хочешь, чтобы я дал тебе отлежаться в теплом месте преисподней?

  Булгаков в виде девушки побледнел и, переспросил Дьявола:

  – На счет войны с Германией это не шутка?

  Пионер-Люцифер сурово ответил:

  – Разве с такими вещами шутят!

  Булгаков растеряно, крутя головой пробормотал:

  – Но есть еще семь процентов что войны между нами не будет!

  Пионер-Сатана шлепнул каблуком по паркету и немного нахмурив брови произнес:

  – Это маленькая вероятность. Практика всех войн показала, что скорее быть конфликтам, чем не быть. Причем время лишь увеличивает шансы на столкновение. Хотя разумеется есть некоторая вероятность, что фюрер захочет разобраться с Британией и его разъярят бомбардировки Берлина. Может и Сталин сможет убаюкать Гитлер и убедить, что он не собирается освобождать Европу по крайне мере в ближайшие годы. Зная характер Сталина если фюрер не нападет, Коба начнет наступление с вероятностью в двадцать девять процентов. И в этом случае у СССР огромные шансы победить куда меньшей кровью.

  Наступила пауза и, Булгаков спросил Мефистофеля в пилотке:

  – Но вы такой всемогущий... Почему бы вам вообще, полностью не предотвратить войну с Германией... – И девчонка решительно махнула рукой, добавив. – Да и со всеми войнами во всем мире!

  Мальчишка-Люцифер утратил задорный тон, и помрачнел. Затем на его месте возникла красивая девушка, в мешковине, и цепями на сбитых, босых ногах. Трогательная девчонка из под рваной мешковины которой сияло пунцовое еще свежее, наполовину воспаленное клеймо, очень грустным голосом произнесла:

  – Над Землей я не властен. Всякая власть там от Бога! А на войны мы можем влиять только косвенно! Извините, но только ад это место где пока Всевышний не превращает мое Творение в пекло! Так, что...

  Снова возник мальчуган в пилотке и звонко закончил. – Можешь утешаться тем, что в аду всегда есть место для подвига и нельзя умереть!

  Булгаков в процессе написания «Мастера и Маргариты» немало перечитал различной литературы в том числе об общении Дьявола с людьми. Сатана действительно часто испытывает людей и задает им задания, за которые в случае успешного их исполнения может и выдать награду.

  Правда сделка с чертом не гарантирует рая на Земле. Хотя ад с его страданиями, выглядит все же куда интереснее подлунной планеты. Но меньше всего Булгакову хотелось оказаться на реальной войне.

  Он же не маньяк или какой-то романтически настроенный мальчишка. В пору подумать, что Люцифер таким изощренным способом мстит ему за «Мастера и Маргариту». Может и в самом деле образ Воланда, вызвал некоторое чувство раздражения. Своей... Мальчишка-Дьявол прервал размышления писателя звонким хохотом:

  – Ну ты и даешь... Да может во всем аду, никто мне так не дорог, как ты!

  Сатана-пацан присвистнул и, декорация снова стали меняться. А звонкий голос добавил:

  – Перед тем как уйти совершать подвиги – следует провести дружескую вечеринку с добрыми друзьями.

  Булгаков вздохнул, вспомнил бал Сатаны и «изысканную» публику... Мальчуган-Мефистофель поспешил, уверить писателя.

  – Очень интересные люди соберутся. Прекрасные собеседники и философы! Будет приятно вести тары-бары-растабары!

  Преобразование закончилось и они оказались в огромном сверкающем неведомыми на земле драгоценностями и увенчанном статуями и водопадами зале. Сверху на размалеванном небе сияло сразу полсотни светил. Каждое своеобразно и прекрасное, с причудливыми розочками, завитушками, сосульками. И эти солнца заменяли искусственное освещение. Булгаков воскликнул:

  – Безумное воплощение!

  Мальчишка-Люцифер вполне логично заметил:

  – Ну почему Создатель так упрямо придает всем звездам форму шара? Разве светила не могут быть разнообразнее и богаче?

  Булгаков не нашел, что на это возразить. Действительно к чему ограничивать полет фантазии, когда речь идет об таком прекрасном предмете как звезды. Об сущностях извергающих свет с неповторимыми оттенками и фибрами, пробуждающими желание творить.

  Громадный зал, где должно было происходить роскошное пиршество, поражал своей роскошью и изобилием украшений. Причем каждое украшение настоящий шедевр изобразительного искусства неповторимого изображения, рисунков маэстро. Вероятно действительно создаваемого самыми талантливыми мастерами планеты Земля, получившими новое пристанище в аду.

  Люцифер оставался мальчишкой в пилотке и с красным галстуком. Только сапожки исчезли с ног. Возникшая из воздуха девушка неописуемом красоты с чарующей наготой едва прикрытой нитями из драгоценных камней принялась массировать мальчику-Сатане пяточки и лодыжки. Тот заурчал от удовольствия, представил девчонку:

  – Это всемирно известная графиня Женевьева де Сез. Сколько невинных погубила на почве звериной ревности!

  Девчонка наклонилась, смиренно целуя Люцифер в мальчишечьи, блестящие словно глянец ступни и прошептала:

  – Очень сожалею об этом великий мессир!

  Неожиданно мальчик-Сатана поймал её босыми пальцами на носик и легонько сдавив, произнес:

  – Ведь ревность это чувство людей неполноценных! Они слабы на разум их даже жалко бедных!

  Булгаков и сам побаиваясь Всесильного Мефистофеля, не смотря на его весьма легкомысленный образ пионера в шортах, с трудом пересилив себя, заметив:

  – Может слишком для дамы?

  Люцифер звонко рассмеялся и отпустив девушку, снисходительно произнес:

  – Её это не больно, а от повелителя вселенной-преисподней такая шутка не оскорбительна.

  Графине Женевьева тоже вполне искренне согласилась:

  -Мессир он добр и научил меня любви к ближнему своему!

  Булгаков сильно удивился:

  – А это еще как?

  Сатана-мальчишка кивнул, мол рассказывай. Девушка принялась, позвякивая браслетами и ярко сверкающими бусами, изливаться соловьем:

  – Последняя ночь перед смертной казнью была самой ужасной. С меня сняли богатое платье и все украшения, забрали даже обувь и заставили облачиться в платье простой крестьянки. Мои босые ножки сильно мерзли в сырой камере, желудок сживался от голода, так как мне на ужин дали только лоханку не слишком чистой воды. Но самое страшное это даже не физические муки и не противно пищащие в камере смертников крысы. Самое страшное это был дикий ужас перед адом.

  Тем более ксендз на исповеди так застращал меня им....Да еще и «Божественная комедия» Данте. Так страшно там все это описано. – Девушка даже побледнела и, по её прелестному личику прошла тревожная волна. – Я стояла на коленях и неистово молилась. А перед рассветом продрогшая и обессиленная уснула. И мне снилась преисподняя, огромные как альпийские горы языки пламени и сам Сатана. Такой страшный, рогатый, что я даже не могу Его описать.

  А когда он проткнул насквозь меня длинным как рыцарское копье когтем, я вскрикнула и в ужасе проснулась. Сообщение, что меня уже ведут на казнь восприняла, чуть не с облегчением. Тем более, что камера смертников, темная, в подвале и очень холодная, особенно для моих изнеженных ножек. До этого я находилась в одном из лучших помещений Бастилии, тюрьме для богатых людей и в общем не могла жаловаться. А тут жуткое узилище с крысами, на который впрочем я не обращала внимания.

  Мои окоченевшие ножки посинели от холода и на них было, очень больно ступать. Я сильно хромала и охала, тюремщики поддержали меня. Когда вышли на дворик, солнце стояла довольно высоко и булыжники прогрелись. И тогда замерзшие в подвале ноги, стали ныть еще сильнее, наливаться кровью, и болеть. А меня затрясло на теплом воздух от озноба. По обычаю, мене поднесли довольно большой кубок крепкого вина. Я жадно приникла к нему. По тело потекло, точнее даже поползло приятно тепло. Озноб пропал и жутка боль в ногах утихла. Я смогла самостоятельно забраться в повозку. В моей голове от выпитого шумело и в хмелю пропал страх. Платье крестьянки, что мне милостиво выдали, оказалось коротким. Думаю может его нарочно укоротили, чтобы украсть ткань, и заодно больше унизить узницу. Я ехала открытой повозке, показывая всем свои голые, красные от прилипшей крови ноги, и руки. Волосы распустили по плечам, их милостиво разрешили не стричь. Да и вообще за мои преступления полагалась куда жестокая и мучительная казнь, чем отрубание головы.

  Я тогда еще одна из самых красивых женщин Франции, голоногая и в слишком откровенном платье. На меня смотрели во все глаза, указывали пальцами, и некоторые что стояли поближе, тянули жадные и похотливые руки.

  Будь я трезвой наверное бы расплакалась от стыда, что стою вот как выставленная на аукцион шлюха: перед простолюдинами и оборванными нищими мальчишками. Но выпитое на голодный желудок и без закуски вино, пробудило во мне демона и погасило стыд. Я даже нарочно просовывала босые ноги и позволяла до них дотронуться. И пикантность подобной ситуации даже заводила меня, прикосновения грубых, немытых рук вызывали щекотку, когда пробегали по пальчикам, я даже заурчала от удовольствия.

  На различные оскорбления не обращала внимания – будто бы кричали не на меня, а на какую-то совершено другую дамочку-шлюху. Мне даже казалось, что это круто – демонстрировать голые ноги сотням и даже тысячам пожирающих меня взглядами оглодавших волков мужчин, и позволять им меня касаться.

  Но когда наконец замаячил сам эшафот, с живодером огромного роста играючи трясущим секирой где в одном топорище не меньше пуда закаленного железа. Могучий великан – я сразу узнала легендарного Самсона ( там их целая династия палачей!), то меня опять зашатало от страха... И мучительно вырвало. Вино вылилось из пустого желудка, хмель испарился, как роса в полдень и... Сразу вернулся стыд. Я густо покраснела, и отчаянно поджала свои голые ноги, и вообще съежилась в плечах, стараясь прикрыть широкий вырез на груди.

  Это не слишком хорошо получалась, и я попробовала заслонить наготу бюста волосами. И тут заметила в рыжей копне седую прядь, появившуюся за страшную ночь проведенную в подвальной камере смертников. И мне стало еще страшнее.

  Выходить из повозки и взбираться по деревянным, плохо обструганным ступеням эшафота я не хотела. Тогда пузатый и широкоплечий помощник Самсона схватил меня за правую руку поволок к плахе. Я отчаянно сопротивлялась, но подручный палача был в двое меня тяжелее. На дубовых ступеньках, в большой палец на правой ноге глубоко вонзилась заноза. Я закричала от острого взрыва боли, и тогда второй помощник, более стройный и верткий бросился на помощь своему подельнику.

  Меня подтащили к самой плаще и поставили перед ней. Сильно шатало, мои ножки совершенно ослабели, может и от голода и выпитого. Хотелось, только чтобы скорее все это кончилось. Но сначала народу и знатной публике стали зачитывать список моих преступления. Слушать подобное противно, словно тебе с каждым словом втыкают раскаленную иголку в мозг.

   Мне это казалось почти бесконечным. Затем подошел священник, спросил если мне что сказать. Я прошептала бледными, почти синими губами что нет. Он дал на последок поцеловать серебряное распятие и махнул мол начинайте.

  Я сама поспешила встать на колени и уперлась животом на тщательно отмытый от крови дуб плахи. Стало немного легче и губы зашептали молитву.

  Палач не спешил, его топор очень большой, и остро отточен. Но почему-то меня больше пугало не орудие казни, а косой, лиловый шрам почти пополам рассекший грубое, коричневое похожее на театральную маску лицо заплечных дел мастера.

  Я упала лицом, стараясь не смотреть в сторону исполина-Самсона и опять зашептала, что есть мочи молитвы. И мне стал мерещиться адский, рыжеватый огонь. Так страшно и мне захотелось любой ценой отсрочить объятия пламени Гадеса. Я молилась и молилась, потом снова молилась.

  Священник стал поглядывать на час городской башки и нетерпеливо пробурчал:

  – Давай приступай! Она тянет время!

  Бывалый палач, кивнул бычья шея со скрипом качнулась:

  – Понимаю!

  И занес надо мной топор. Я в страхе прервалась и попыталась вскочить. Но оба помощника ловко схватили меня за руки, не давая оторвать от плахи голову. И спустя такую длинную для моего перепуганного восприятия секунду, на мою шею обрушилось, что-то тяжелое и раскаленное. Перед глазами, ярко вспыхнуло – невыносимая боль промчалась от затылка, до моих босых пяточек, а затем сознание померкло...

  Женевьева прервала свой рассказ, Люцифер что-то шепнул и в руках волчицы возник выточенный из цельного алмаза, гравированный кубом с оранжевым вином. Графиня сделала пару глотков, её личико раскраснелась и она благодарно посмотрела на Сатану. Затем продолжила

  – Пробудилась я лежа на пышной травке, в райской саду, такой красоты, что на Земле ничего подобно представить нельзя. Воздух наполнен чудными ароматами, тепло и чудно. Я сама как и на казни босая, но одежда почти невесомая, словно индийский шелк, и сверкающая, сшитая из звезд. И тело изменилось: из взрослой женщины я превратилась в юную девушку, еще более красивую, чем была когда.

  Женевьева робко покосившись на мессира тихо продолжила.

  – Я не поверила своим глазам: не может быть, чтобы убийца заслужила рай! Или мне это все включая и казнь только сниться, а на самом деле я лежу на кучке гнилой соломы в камере смертников и вот-вот грубый окрик тюремщика прервет мой сон.

  Но действительно все казалось вполне настоящим и приятным, и я сделала несколько шагов по этому раю. И вдруг слышу чей-то плач. И это как шок в раю тоже плачут. Повернулась и вижу маленькую девочку, с заплаканным лицом, и бедном, ветхом платьице. Она повернула испуганное личико ко мне и дрожащим голосом произносит: тетя за что вы убили мою мама?

  Женевьева поперхнулась и снова жадно приникла к алмазному бокалу. Судорожно глотнула и продолжила.

  – Вот тогда я поняла, что настоящий ад – это не обязательно когда палачи тебе выкручивают суставы на дыбе и жарят пятки. Может быть и страшнее. Затем я увидела, голодного, худенького мальчика, который тянул ко мне ручонки и задавал все тот же вопрос: за что вы убили и мою маму? И новые дети появлялись, все истощенные, в лохмотьях, заплаканные и несчастные.

  Графиня всплакнула и с очень грустным продолжила.

  – Я упала на колени и стала просить у них пощады, прощения, целовала сбитые об острые камни( и где они нашлись в этом адском раю?) ножки. Сама развелась взмолившись, прося пусть лучше меня отдадут самых жестоким истязателям, чем терпеть подобное... И тогда ко мне явился Он... Прекрасный, лучезарный ангел света Люцифер. Его голос громовой и одновременно ласковый и печальный поведал мне:

  – Велика твоя вина и жестко, твое преступления. Но я никогда не ставил целью наказать зло ради самого наказания или мести. Принцип око за око противен высшему разуму. И наказание должно в первую очередь исправить преступника, а не калечить его....

  Женевьева поклонилась в сторону Люцифера и продолжала.

  – Посему соверши тысячу добрых поступков, в отношении несчастных, обездоленных и угнетенных. Будешь прощена!

  . ГЛАВА Љ 16.

  Мюллер с удивлением спросил:

  – Это как? Ведь русские планировали напасть на Германию.

  Кубе захрюкал:

  – Планировали, а для новых танков Т-34, даже снарядов не приготовили. Это какое-то странное поведение.

  Мюллер рефлекторно дернул бровью:

  – Что возьмешь с неполноценной расы. Ведь ты не будешь отрицать, что русские ущербны. Как головой, так и телом!

  Кубе возразил:

  – На счет тела, я бы так не сказал! Женщины у них очень даже хорошенькие. Особенно когда визжат от боли.

  Мюллер обрадовался:

  – Да бабы у них голосистые! Может как следует. развлечемся с ними!

  Кубе кивнул:

  – Очень даже не дурная мысль!

  Фашисты приволокли, несколько женщин и приступили к своей жуткой забаве, из-за чего слышались стоны и крики.

  Сон у Владимира Рыбаченко и в самом деле сумасшедший, да и сам он на грани безумия. А ведь и в самом деле – Фридрих Бисмарк совершенно забыл о брате.

  Александр Рыбаченко ( А это был увиденный во сне родной брат Владимир, правда более жилистый и похудевший в отличии от прежней сытой жизни) тем временем был брошен в каземат. Раненного мальчишку оставили связанным, и даже за шею приковали цепью к стене. Насколько фашисты боялись русских детей. В каземате было сыро, недалеко от мальчика висела прикованная цепями к стене девушка. Совсем голая, девичье тело сплошная рана, синяки, писуги, рассечения, ожоги, девушку пытали. Она была в беспамятстве и лишь тихо стонала.

  Мальчишка посмотрел на стены. Тюрьма была древней, выстроенной еще в царские времена, стены толстые, окошечко маленькое под самым потолком, забрано решеткой. Александр Рыбаченко чувствовал себя не просто пленником, а узником древности. Как легендарного народного бунтаря Стеньку Разина, его ожидали пытки и казнь.

  Александр Рыбаченко, застонал, сможет ли он одиннадцатилетний мальчишка, выдержать пытки? Не заплачет ли словно девчонка! Ведь ему сталинскому пионеру не к лицу стонать и плакать. Александр Рыбаченко повернулся, уж очень сильно болела рана, локти связаны, нужно кое-как поворотиться чтобы стало легче, сменить угол. Страшная боль на мгновение отступила.

  В камере страшное вонище. Пол пятнах застывших крови. Валяются обглоданные кости. Людей? Даже страшно, видно эту камеру прошло немало узников. Правда, Александр Рыбаченко подумал, что фашисты сравнительно недавно захватили Воронеж. И когда они успели так набедокурить? Неужели это более старые жертвы. Например, НКВД? Мальчишка поморщился. Получалась откровенная жуть! Как тяжело в застенке. Не с кем перемолвиться, похоже, девушка в полнейшей прострации. Ее сходственно палачи истязали, как героев древности. Вот только интересно за что? Какое зло могла причинить юная девушка фашистам. Впрочем, и он Алексей просто мальчик и стал убивать, эту нечисть борясь со злом. Фашисты поставили свою нацию выше прочих наций и народов. Тем самым они узаконили зло и страдания! Нет нормальный человек должен бороться с подобным беспределом. Кроме того и сами немцы не свободны, их сковывает тоталитарный аппарат. Он всячески душит малейшую инициативу и проявление человеческих чувств. Фашизм происходит от слова связка.

   Он безжалостно вяжет людей, превращая их в скованных рабов. Коммунизм в свою очередь возвышает человека, дает ему новые силы, стимулирует факел жизни. Есть существенная разница. Коммунизм интернационален по природе и общечеловечен. Гитлеризм возвышает только одну нацию, а не все человечество в целом. В этом его ущербность. Но ведь люди имеют общие корни, что доказано биологически. Те же негры, и белые имеют вполне здоровое и плодовитое потомство.

  Он Александр Рыбаченко сын русского генерала и белорусочки, вполне жизнеспособен, вовсе не дебил, и готов драться с фашизмом. Конечно, Александр Рыбаченко оказался сильнее и сумел уйти от врагов, перебив множество немцев. Он Александр Рыбаченко поступил как размазня, попал в плен. Может, следовало оставить для себя последний патрон. Хотя мертвый он не сможет больше убить ни одного немца! А так он живой хоть и страдает.

  Александр Рыбаченко почесал об сырой камень слегка подпаленную стопу, Маргарет нашла наиболее болезненную точку, прижгла сигаретой, так что образовался волдырь. Но ничего, отважного мальчишку это не сломает. Наоборот боль должна стать стимулом, от которого возрастет его мужество. И никогда пионер не сломается. Вообще триумф немцев носит временный характер.

   Они рано или поздно будут повержены, подобно тому, как зло всегда проигрывает добру. Можно конечно возразить, добро побеждает лишь в сказках, но, а в жизни все сложнее. Но ведь и сказка является лишь отражением реальности. Ведь многое, что было мечтой, теперь стало реальностью. Александр Рыбаченко подумал: может ему суждено умереть? Что же это вполне возможно! Но разве боится он смерти. Если победит коммунизм, то его и прочих героев советской страны, воскресят для новой счастливой и вечной жизни. Тогда он будет жить в мире без печали, муки, смерти и зла!

  Главное только чтобы была одержана окончательная победа! Ведь только в этом случае все павшие герои будут воскрешены! И настанет царство коммунизма! Мира, где самые сокровенные мечты станут явью. Такой вселенной, где человеку принадлежит все сущее, о чем можно только мечтать, и даже не всегда рассчитывать на успех. Вот он, какой сложный и многогранный мир. И тогда другие миры откроют свои объятья человеку. Ну что же!

  Возможно, что и в бескрайних просторах космоса тоже есть зло! Оно будет преследовать, и терзать живущих инопланетян. Но капитализм и им даст свободу! Он разорвет путы рабства, и уничижения. Настанет время и час свободы, своим лучистым светом землю озарит! И сбросят иго мрака, тьмы народы, и человек миры вселенной покорит! И будут внуки вспоминать не веря, что жили в мраке под железною пятой. Носили знаки злого зверя, а нынче в вере ходим чистой и святой!

  Александр Рыбаченко даже удивился, как у него складно сложились мысли. Что-то особое и неповторимое есть в них. Как это было во время гражданской войны, когда главным орудием пролетариата были стих, а прозу, пожалуй, даже несколько презирали и пренебрегали. Теперь же поэт в плену, а перья и лира, если образно говорить в цепях. Тем не менее, он не сдается, и рассчитывает на светлое будущее. А каким ему быть зависит от каждого человека. Тут нет такого, чтобы один диктатор все решал и насаждал.

  Александр Рыбаченко произнес:

  – Будущее зависит, от нас! Даже в том случае, когда, кажется, что от нас ничего не зависит!

  Мальчишка покрутился, он попробовал перетереть пруты. Занятие это нудное и сложное, но некоторые шансы на успех всегда есть. Александр Рыбаченко, преодолевая страшную боль, принялся тереть об стену. Главное не вскрикнуть, не показать своей слабости. Он пионер, а значит воплощение мужества. Нужно бороться, значит, будет бороться, и непременно победит! Во славу советской отчизны.

  Мальчик упорно тер, в этот момент девушка пришла в себя и пробормотала:

  – На зеленой лужайке, прыгали синие зайки!

  И потом снова ушла в забытье. Мальчишка-пионер промолвил:

  – Несчастная! Ее замучили проклятые фашисты! Но верю, месть не заставит себя долго ждать! Приблизиться время победы над извергами человечества. – Мальчишка поворотился, и пропел:

  И будет над планетой флаг сиять,

  Страны святой, нет в мирозданье краше!

  И если надо мы умрем опять,

  За коммунизм, в величье дело наше!

  Боль снова нахлынула на мальчика, он чуть отодвинулся от стены и принялся дергать головой.

  Тут послышался скрип и, в камеру вошла пятерка рослых эсесовцев. Они, недолго думая пнули мальчика сапогами и подхватили его под руки:

  – Пошли сученок!

  Александр Рыбаченко понимал, что сопротивляться бесполезно. Ему расстегнули ошейник. Врезали еще пару раз и понесли на руках. Мальчика словно обдало ледяным холодом: куда его несут. Неужели сейчас произойдет самое страшное!

  Действительно пацана тащили куда-то в низ. И как ни странно при этом становилось теплее. Александр Рыбаченко вдруг почувствовал себя намного бодрее: где наша Паллада, не пропадала! Он выкарабкается и из этой передряги.

  Его несли по ступенькам, медленно спуская! Наконец мальчишка почувствовал, что сырость уступила сухости. Палачи внесли ребенка в довольно просторное помещение. Правда стены выглядели зловеще, на них висели разнообразные и фантастические по форме инструменты. Мальчик увидел несколько пылающих каминов и приспособление в форме дыбы. Тут также было множество растяжек и различных предметов пыток. Александр Рыбаченко, вдруг почувствовал тяжесть в желудке, что-то закололо!

  Это страх! Понял мальчишка, ни в коем случае ему не следует поддаваться!

  Александр Рыбаченко напрягся. В зале сидел полковник СС и уже знакомая женщина, та, что участвовала в захвате мальчика. Александр Рыбаченко побледнел, видно нелегкая судьба его ожидает, если собрались допрашивать ребенка, отпетые палачи. Нет, он им ни за что не подастся, даже если придется кричать ни мысли, ни звука! Но вот только сумеет ли он выдержать.

  Полковник СС спросил:

  – Имя!

  Александр Рыбаченко босые мальчик молчал. По нему хлестнули плетью. Полковник СС снова повторил:

  – Говори малявка имя!

  Александр Рыбаченко поднял светлую голову, ответил со злобой:

  – Я маленький Сталин!

  Полковник СС фыркнул:

  – Вот какой тон у сучонка! Он видимо хочет более жесткого общения.

  Маргарет проверещала:

  – Поджарим пацаненку пятки.

  Полковник СС спросил:

  – Назови своих сообщников и в этом случае мы тебя отпустим!

  Александр Рыбаченко дерзко ответил:

  – Весь советский народ мои сообщники, от старика до ребенка!

  Полковник СС присвистнул:

  – Да ты упрямая тварь! Не понимаешь, что мы тебя можем убить!

  Александр Рыбаченко отозвался:

  – Фашисты убить могут, но что им не по силам это отнять надежду на бессмертие!

  Полковник крикнул:

  – Приступайте!

  Александра Рыбаченко подхватили, разрезали веревки и бесцеремонно сорвали бинты. Мальчишка охнул. Руки завели назад, а самого поднесли к дыбе. Накинули на руки веревку. Полковник крикнул:

  – Выворачивайте паршивцу суставы!

  Веревка потянулась вверх. Александр Рыбаченко почувствовал адскую боль в раненом плече, и простонал:

  – Мама! Это ужас!

  Полковник оскалился:

  – Будешь говорить!

  Александр Рыбаченко решительно мотнул головой:

  – Нет!

  На босые ноги измученного мальчишки надели тяжелые кандалы, кости в плечах захрустели от страшного давления. Полилась кровь. Боль была ужасающей, Александр Рыбаченко побледнел, лоб покрылся испариной, из-за рта раздавался непроизвольный стон, но все же нашел в себе силы сказать:

  – Нет! И еще раз нет!

  Маргарет положила в камин стальной шомпол и произнесла скалясь:

  – Милый мальчик, признайся, и мы дадим тебе шоколадных конфет.

  Александр Рыбаченко громко крикнул:

  – Нет! Не нужен мне ваш поганый эрзац!

  Маргарет вскрикнула:

  – Ну, ты и сука!

  Потом достала из пламени раскаленный шомпол и вонзила в рану. Александр Рыбаченко никогда еще не испытывал такой боли, перехватило дыхание, от шока он потерял сознание.

  Маргарет как опытная палачиха принялась массировать ему щеки и шею, довольно быстро привела мальчика в себя.

  – Не надейся паршивец найти забвение в спасительном шоке!

  Полковник СС приказал:

  – Поджарьте ему пятки.

  Палачи-эсесовцы сразу же запалили небольшой костер, пламя стало лизать красивые, босые ноги ребенка. Маргарет тем временем снова вонзила раскаленный шомпол в рану. Врач эсесовец вколол мальчику специальное снадобье, чтобы он острее ощущал боль, и медленнее терял сознание. Теперь Александра Рыбаченко захлестнул безбрежный океан, страданий, еще хуже дантовского ада. Двое других палачей стали загонять мальчишке раскаленные добела булавки под ногти. Александра Рыбаченко по горло переполненный ужасающими страдания, чувствовал себя на грани полного слома. Но вдруг в полубреду перед ним возник образ Сталина:

  – Что делать вождь? – Спросил мальчишка.

  И товарищ Сталин, улыбаясь, ответил:

  – А что может еще в данной ситуации, делать пионер! Не надо только плакать! Набери воздуха в грудь и пой.

  Александр Рыбаченко через силу улыбнулся:

  – Слушаюсь вождь!

  Мальчишка напрягся и через силу, срывающимся, но при этом чистым и сильным голосом запел, сочиняя прямо на ходу;

  Родился под счастливою звездою-

  Под знаменем Отчизны – Октября!

  Хочу быть Сталин век Господь с тобою,

  Чтоб жизнь мальчишки прожита не зря!

  Не каждый может заново родиться,

  Чтоб слабую личину изменить...

  Но даже малый мальчик фрицев...

  Способен, плотоядных сделать в дичь!

  Линейка – в пионеры принимали,

  Салют отдал мальчишка радость всем!

  Нас коммунизм манил в большие дали,

  Хоть красочен витриной дядя Сэм!

  Сбор прогремел – пора на фронт с винтовкой,

  Не смейте дети хлипкость проявлять!

  Хоть отказали в пункте сбора – хлопцам -

  Явились сами в Красной доле рать!

  Дрались ребята и девчата лихо,

  Давали немцам крепко прикурить...

  Брели босые по морозу тихо,

  Чтоб из засады Гитлера громить!

  Удар нас – словно молот в наковальню,

  Хоть руки от мороза холодны....

  Громили этих гадов круто псарню,

  Мы ведь не дети, а душой орлы!

  Москва от лавы танков устояла,

  Хоть не было порою и ружья!

  Ведь воля знайте посильней металла,

  Но кровь течет из бурного ручья...

  Друзей погибло – счета даже нету,

  Девчата хороним, мертвых лес парней...

  Но сможем фрицев знай привлечь к ответ,

  Трель звонкую играет соловей!

  Как здорово когда на марше жарко,