Текст книги "Пошаговая стратегия"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

  После завтра новичков( их стало уже на три мальчика меньше) отвели отдельно объявили:

  – Слушайте мерзкие рабы-малолетки! Вас теперь должны навечно пометить, чтобы вы преданно служили своим хозяевам! – Главный надсмотрщик, произнося подобные слова, ревел как медведь. – И без глупостей, пуанцовка будет по всем правилам, раскаленным железом на грудь! А теперь шагом марш.

  Авенир невольно содрогнулся, его страшила не столько боль, к которой он уже успел привыкнуть, как унижение... Его клеймят как последнюю скотину, как... Раба! А значит: это будет обозначать последнее расставание со свободным прошлым и счастливым детством! Надо что-то придумать, что такое, чему ....

  Неожиданно рядом с мальчишкой оказалась высокая, атлетически сложенная девушка, в одних лишь прозрачных трусиках. Она выглядела не слишком естественно, так как обычно мужчины и женщины работали раздельно, да и янычары в каменоломнях, и при возведении стен слабый пол использовали редко. Ну разве, что в качестве наказания слишком уж строптивых рабынь.

  А девушка к тому же была настолько прекрасна, с золотисто-оливковой, чистой и гладкой не смотря на все удары плеткой кожей, и сусальным цветом волос, что её место в гареме султана, а не на каторге. Но что возьмешь с Богини-Создательницы. Она даже нарочно провоцирует надсмотрщика, чтобы тот огрел её плеткой, показав босыми пальцами ног ему кукиш.

  Затем нежные руки обняли за шею и плечи княжича. Сильная, ноющая боль от скопившейся молочной кислоты пропала. Равные писуги от плеток на спине перестали ныть, а волдыри от факела сошли.

  Арлекинада тихо шепнула мальчику-рабу, на ушко:

  – Ты не бойся! Будь мужчиной и терпи... Как терпят даже Всемогущие Боги!

  Надсмотрщик злобно окрикнул девчонку-демиурга и яростно вложившись в удар огрел её бичом. На мускулистой спине появилась алая полоска. Арлекина содрогнулась и чмокнула на прощание Авенира в пересохшие от жажды губы:

  – Мужайся!

  Снова её спину обрушивается плеть. Османам и не вдомек, что они на самом деле созданы не Аллахом, а это голоногой девицей-рабыней, спину и плечи которой «ласкает» кнут. Арлекинада изгибает ножку и ловко ловит босыми пальчиками летящую к ней плеть. У османского надзирателя вылезают глаза из орбит, он пытает вырвать плетку назад, а рабыне дергает, заставляя надсмотрщика грохнуться на камни.

  Тут же богине-демиургу подскакивают многочисленные стражники, и начинают лупить со всех сторон плетьми. Мускулистая, почти нагая девушка, сгибается под градом плетей. Её лупят так, что лопается упругая, золотисто-медная кожа. Стекает кровь... Арлекинада тихо стонет – уже по-настоящему больно. Избиваемая кнутами обнаженная рабыня, это уже не так гордая и надменная Создательница секстильонов обитаемых миров. Она теперь кажется жалким, и окровавленным месивом из лавки мясника.

  Арлекинада в почти обычном человеческом теле, чтобы все познать и все прочувствовать. Она может уставать, ощущать жуткую боль, и даже терять создание. Или захотеть отключиться, когда больно так, что уже нет желания получать добавку.

  Когда девчонка затихла, надсмотрщики прекратили избиением. Затем чернокожий стражник уже по традиции поднес пылающий факел, к босым ногам, и огрубевшим, мозолистым пяткам разбитой в месиво девицы. Послышался треск пламени, и разнесся сильный запах паленого мяса. Голодные мальчишки-невольники невольно потянули носами, аппетитный аромат, напоминающий жаренный шашлычок.

  Арлекинада громко вскрикнула, и вскочила. Девушка шатало, по всему её телу протекали кровавые ручейки, а кожа рассечена. Тем не менее, он пусть и нетвердо, держалась на ногах. Её лицо побледнело, под изумрудно-сапфировыми глазами проступили темные круги, но взгляд сохранял достоинство и властность.

  Старший надсмотрщик сухо приказал:

  – В кандалы её... Пускай сегодня отлежится, а завтра вкалывает в оковах!

  Прихрамывая Арлекинада отправилась к рабскому бараку...

  Ну, а тем временем русские войска, творили историю.

  С прибытием (1 сентября) 9-й дивизии силы Кутузова возросли до 25 тысяч, и теперь он сам обложил укрепленный османский лагерь, устроив линию редутов, примыкавшую флангами к Дунаю. Османы сами виноваты, что вели себя слишком пассивно, перепутав осторожность с трусостью.

  Кутузов впрочем хорошо изучить турецкую психологию. Недаром ведь, одноглазый полководец сумел просчитать ходы самого Наполеона Бонапарта.

  В то же время созрел у Кутузова весьма отважный план: он решил переправить часть своих войск на правый берег, отбросить остававшуюся там часть османской армии и таким образом отрезать у визиря его сообщения. Впрочем возможно, подобная идея у сухопутного «Нельсона» появилась, еще когда он принял очень непопулярное решение оставить Рущук. В этом случае сдача города-цитадели обретала смысл. Хотя опять-таки, был риск, что визирь до самого вторжения Наполеона не рискнет сунуться за Дунай. В этом случае карьера Кутузова оказывалась под угрозой. И весь ход истории мог бы оказаться иным.

  Но расчет полководца к счастью оказался верным. У визиря хватило смелости только на половину – Дунай перейти, но активных действий не вести. Так что руки у русского Ганнибала развязаны. Можно и самому перейти Дунай Для выполнения этого предприятия ещё с середины сентября началась заготовка на реке Ольте плотов и паромов.

  Визирь пассивно выжидал со своей армией, но строил расчет на активность своего подчиненного. Который может взять на себя риск, и позволить в случае успеха навалить на Кузова с двух сторон.

  Между тем Измаил-бей дважды (17 и 30 сентября) атаковал Засса, чтобы открыть себе путь к Журже, но оба раза потерпел неудачу. Тогда визирь приказал ему возвратиться за Дунай, двинуться к Лом-Паланке, где собрано было много судов, и, переправившись там опять на левый берег, выйти в тыл Кутузову.

  Однако драгоценное время было упущено. Следовало или перейдя Дунай действовать решительно, или вообще держать свои силы за водной преградой. Русский Ганнибал, своевременно узнав об этом замысле, послал к Лом-Паланке отряд полковника Энгельгардта, которому и удалось в ночь на 27 сентября уничтожить стоявшие там османские суда. Турки не позаботились об своевременной охране. Теперь у Визиря подорвались тылы. Узнав об этом, Измаил-бей уже не решился двигаться из Калафата.

  Но если боксер опускает руки, его начинают лупить самого.

  Вслед за этим план Кутузова был приведен в исполнение: 1 октября отряд генерала Маркова (5 тысяч пехоты, 2,5 тысячи конницы и 38 орудий) переправился на правый берег Дуная и 2 октября, на рассвете, внезапно атаковал остававшиеся там османские войска.

  Надо отметить, что турки имели перевес в силах, но не озаботились, об должной организации разведки. Их орды, поддавшись паническому страху, бежали частью в Рущук, частью к Разграду. Вслед за тем Марков, выставив на правом берегу, свои батареи, стал громить лагерь визиря. Тогда визирь немедленно обратился к Кутузову с просьбой о перемирии, но, не дождавшись ответа, ночью переплыл на лодке в Рущук. То есть поступил трусливо: покинул армию, передав начальство Чапан-оглы. 3 октября русская дунайская флотилия окончательно прервала сообщения с правым берегом, и остатки османской армии за истощением всех припасов постановлены были в отчаянное положение.

  Тем самым Кутузов оказался прав. Он словно в гамбите пожертвовал пешкой – Рущуком, но спровоцировал противника на губительную для себя игру. Впрочем, сам по себе факт наличия Дунайской, русской флотилии, делал переход, через Дунай почти самоубийственным. Прояви визирь больше осторожности, Кузов мог бы оказаться в положении шахматиста, отдавшего проходную пешку, и позволившего противнику построить неприступную позиционную крепость.

  10 и 11 октября Туртукай и Силистрия заняты частями 15-й дивизии; в то же время и действия против паши Измаил-бея шли успешно. Турецкая армия значительно уступала в качестве российским войскам, теперь еще на стороне у Кузова оказалось и количество. Боевые столкновения завершились отступлением Измаила к Софии. Такое положение дел заставило наконец Порту склониться к миру.

  Но Бухарестский мирный договор будет подписан только 16 мая 1912 года. А когда еще дело дойдет до освобождения пленников? Бюрократическая машина, как османская, как и русская весьма медлительная.

  А если учесть, что на носу и война с Наполеоном, то возращение княжича на Родину, еще ой как долгая песня. И пока длиться суровый 1911 год.

  Авениру Долгорукову и впрямь приходилось очень даже нелегко. В частности, очередное унижение и боль клеймение. Сама процедура была простая. Мальчишек невольников-новичков построили по росту, и начали с самых высоких. Подхлестывая пацанов по голым спинам, вводили в особую комнату, с пылающим камином. Там «жертве» связывали руки, так, что сводили вместе локотки. А затем исполинских размеров мавр прижигал их специальным железным, на деревянной ручке тавро. Запах паленого мяса был весьма сильным, даже снаружи. А в комнате, без окон царил полумрак. Княжич Авенир не на шутку испугался и даже, хотя разумом и понимал, что бесполезно и напрасно он себя лишний раз «опускает» завопил:

  – Дяденьки не надо! Хозяева не надо! Я больше так не буду! Я все для вас сделаю!

  Мальчишку-княжича подхватили мощные, закаленные, почти двух метровые янычары-легионеры, легко, как тряпичную куклу оторвав от пола. Напрасно дергались босые, пыльные ноги мальчугана, который все громче и громче вопит от неподдельного ужаса.

   Палачи страшны, а мавр и вовсе показался Везельвулом из преисподней. К плечу прикоснулся раскаленный металл. Авенир, хотя уже и успел привыкнуть к боли, завопил еще более громким, чем прежде благим матом. Из плеча повалил, дымок, запах паленого стал сильнее. Хотя мавр держал покрасневшее от жара тавро совсем недолго (он ведь должен, сделать знать, а не покалечить мальчишку), Авениру пока он вопил, это показалось вечностью.

  Затем мавр-пуанцовщик плеснул на помечено плечо холодной воды, а после нагретого масла. Клеймо все еще жгло, но уже слабее и Авенир собрав в кулак волю, перестал орать. Его вывели на улицу, и дали выпить воды, слегка подкрашенной перекисшим вином. В общем клеймение не несло в себе ничего не обычного, хотя ощущение у княжеского сына было самое паршивое. Вот он окончательно потерял в себе свободное, человеческое. Даже тело уже изуродованное и стало чужим. Он клеймен, он уже с печатью недочеловека – раба! И уже никогда не станет таким как прежде.

  После чего Авенира снова повели на каторгу. Мальчик-раб тяжело трудился в каменоломнях, босиком, в одной лишь грязной набедренной, где по-прежнему хранил купюру в пятьсот русских рублей. Последнее хоть как-то утешала, он не совсем, нищий, у него есть что-то принадлежащее лично: пятьсот русских рублей, на тот момент, десяти годовая зарплата среднего рабочего в России! Княжич сумел сохранить её чисто случайно. Петька обладающий пышной шевелюрой умудрился вытащить её из кармана Авенира, когда их волокли янычары и скрутив в трубку спрятал ее в волосах.

  Потом княжить её перепрятал...Но кого-то подкупить деньгой опасно. Во-первых, грубые османы могут и не поверить, что бумажка обладает реальной ценностью, а во-вторых, просто отберут. Но так, он хоть и невольник, но не совсем нищий. Иное горе: на нем рабское клеймо. И это так позорно, что лицо у княжича, темнее тучи.

  Николай поспешил утешить своего нового друга:

  – Не расстраивайся! Некоторые бывшие рабы, с такими же клеммами, становились преторами и квесторами!( Тут видимо, совсем не простой по происхождению пацан вспомнил Древний Рим!). А император Диолектан и вовсе был сыном раба. Главное не дай поработить душу.

  Авенир хотел, был ответить, но уже в который раз, на них обрушились удары надсмотрщиков. На сей раз сын пахана-олиграха сдержал стоны, хотя когда попало плетью, по свежему, еще пылающему клейму это было очень больно.

  И этот проклятый день, наконец кончился и Авенир очень хотел забыться во сне. Искренне рассчитывая, что вдруг явиться к нему сладкая и красочное греза, и он хоть в иллюзии своего мозга, ощутить себя человеком. Но эта ночь прошла без отчетливых сновидений.

  Снова потянулись становящиеся все более и более рутинными дни. Правда уставать Авенир, стал намного меньше, неимоверная, рвущая, острая боль в мышцах, стала тупой, примерно как во время тренировочных «предолимпийских» сборов профессиональных тяжелоатлетов. Да конечно ощущение дискомфорта, и сильного нытья, от возросшей нагрузки, но не настолько, что не можешь, думать о постороннем, смотреть на окружающий мир, перекинутся парочкой слов или шуток с приятелями.

   Вообще мальчишки-рабы, по отношению к другу, были вполне доброжелательны, и, по крайней мере, на глазах у Авенира, друг другу подлостей не делали.

  Арлекинада отлежалась, и уже ночью когда пригнали мальчишек, у нее затянулись рваные раны. Девушка-демиург встретила сочувственные и удивленные возгласы. Юные рабы вели себя с ней очень даже прилично. Не бросались на нее, не пытались насиловать. Хотя это всего лишь подростки, над которыми издевается османская стая.

  Арлекинада очень любила, когда её чувствительное женское тело, гладят мозолистые руки юнцов. Это похоже на массах, и очень возбуждает. Но мальчишки почему-то очень осторожны, и богиня сама помогает сунуть пальцы в увлажненный, бархатистый грот Венеры. Так ведь хорошо и приятно.

  И никакого презрения к ней, юные невольники, правда устали за тяжелый трудовой день, неугомонной Богине-демиургу приходиться их стимулировать, но постепенно в них просыпаются мужчины.

  Впрочем Богиня-попаданец подумала, что и на зоне-малолетке отнюдь не бешенные звери сидят. Большинство, нормальных пацанов там дерется, и ругается даже реже: чем обычной школе, где она раньше училась на свободе. Но есть малый процент «чмошников», которым действительно, из-за свирепого отношения сверстников колония-малолетка становится буквально адом. По сравнению с тем рабством в которое попал Авенир, тяжелый труд, по 16 часов, и чуть ли не каждую минуту удар плеткой, тюрьма-малолетка просто курорт. Особенно сейчас, когда Россия разбогатела, в колониях для малолеток, есть и персональные компьютеры, и видео, и вообще порой реально условия лучше, чем в каком «пионерлагере» для формально свободных детей пролетариев.

  Вот он прогресс и гуманизация, когда зоны бояться лишь чмошники, которые попадают туда после подставки, а крутые пацаны, прирожденные бандиты просто смеются! Даже наоборот хотят если получить судимость то в нежном возрасте и срок дадут меньше и, сидеть комфортнее и веселее! Но вот судьба подшутила над Авенира, отправив его в самое, что, ни наесть классическое рабство!

  Рабство Османской империи в каменоломнях, то о чем учат в школе... Но вот фильма на эту тему с попаданцем Арлекинада не помнит... Нет были, конечно, истории, где мальчишки попав средние века становились рабами. Нелегко, но все же, чтобы они трудились к каменоломнях... Хотя и Индиана Джонс был такой эпизод, где мальчик-китаец на короткое время стал рабом и именно в каменоломнях.. Но на слишком уж короткое время, даже не успел ощутить себя рабом, а надсмотрщики оказались просто «лохи»! А затем все так просто, мальчишку если и ловят, то по дурному, а затем позволяют ему еще и с главным героем переговорить и огоньком пальнуть. Да это Голливуд... А что должен сделать попаданец на его месте, в соответствии с классическим сценарием? Поднять восстание рабов и стать вторым Спартаком? Это было бы круто! Только вот совсем уж нереально!

  Дни шли, и Авенир все острее ощущал самый банальный голод. Он сильно и сам сильно похудел, что проступили, словно прутья корзины ребра, живот провалился, а ступни босых ног покрылись мозолистой коркой. Впрочем, это с ним уже случалось в походе, на короткое время их чуть-чуть откормили, но продажа отложилась.

   Волосы отросли пыльным, серым ежиком. Коленки и локти стали шишковатыми, а кожа огрубела, приобрела упругость, и уже не так легко рвалась от удара плетки. Мальчишка привык к изнурительной работе, к тому, что две трети суток нужно таскать, или рубить, или грузить тяжелые камни и щебенку, а его почерневшее от грязи и загара тело холодит с каждым днем все более и более. Увы, жаркое солнце – умирает. Кругооборот дело ведь идет к зиме. Так что Авенир стал всерьез обдумывать побег. Весь вопрос только куда, ведь с клеймом, на плече его легче найти. Да еще и риск есть, что другие невольники его за побег сдадут. Ведь их предупредили об ответственности. Плюс еще теплиться совсем робкая надежда, авось придут набирать и возьмут в янычары? Арлекинада вполне способна и такое устроить. В половине фантастических романов из тюрьмы и рабства путь лежит в ... армию!

  Дни становились все короче и короче. Пришли слухи об победах русской армии, и об начале переговоров об мире. Но это с одной стороны вызывало и разочарование – значит если будет мир, то русские не придут сейчас их освобождать.

  А укрепления строились и каменоломни разрабатывались. Загорелое тело Авенира, напоминало пружину, оно двигалось ритмично, пресс проваливался от напряжения. Надсмотрщик не отрывал взгляда от жилистого торса юного раба и ожидал малейшего замедления, чтобы иметь повод хлестануть плеткой.

  Но княжич уже освоился: темп рациональный, скорый, но не суетливый. Другие мальчишки тоже рубят камни почти синхронно, сначала замах, так что сводятся лопатки, затем удар.

  Но янычар-надсмотрщик все равно время от времени лупит раба. Причем старается, чтобы досталось и по ногам и по спине. Особый смак и это у османов любимое, чтобы плетка точно полоснула по пяткам.

  Авенир уже чувствует скуку, и осматривает лагерь, старается убить время. С севера тянуло холодком, полил ледяной дождь и потемнело. Мальчишки-рабы разумеется и перебьются, но вот сами надсмотрщики позамерзали. Уже последний день осени. Завтра декабрь... В Балканских горах, и Российских просторах уже лежит снег.

  Тут еще не мороз, но вкалывать приходиться, без одежды, а это вызывает сильную дрожь во всем теле. И ты работаешь все энергичнее и энергичнее. А когда их загнали в бараки, то Арлекинада вновь оказалась рядом с Авениром. Девушка-демиург легла вместе с ним на перепревшие доски и принялась массировать мальчику подошвы приговаривая:

  – Какие у тебя тут мозоли, ишь трещинки образовались, дай я их заживлю....

  Хронический зуд утекает, а девушка смачно, без брезгливой мины, целует мальчишке, мозолистые, почерневшие от камней ступни. Ее голова поднимается осыпая ноги княжича поцелуями все выше и выше... Но дождь в тропиках короткий и их опять выгоняют на работу. Самое интересное не происходит... Арлекина подмигивает Авениру на прощание – мол еще вся вечность впереди.

  Вот после очередного уже достаточно рутинного дня мальчишка погрузился в крепкий сон... Впервые за последние недели сновидение было по настоящему ярким, и реальным как в жизни.

  . ГЛАВА Љ 16.

  Мирабела и Маслова рассчитывали, что им удастся проскочить фильтр особого отдела, особенно в ситуации, когда советская армия отступает, и у НКВД масса срочных проблем... По началу девчатам везло... Добравшись до Павловского посада они передали командира полка Буданова специальной команде красного креста, чтобы они как можно быстрее вывезли раненного в Рязань. На счет Никулина так же воительницы приврали, мол, офицер. Конечно, в первую же очередь вывозили офицеров – формальное равноправие равноправием, но чем выше звание, тем выше и ценность человеческого материала.

  Босоногая Мирабела впрочем, допустила ошибку, продиктованную человеколюбием. Чтобы быстрее восстановить Буданова и Никулина, златоволосая девчонка поехала вместе с ними, и даже погрузив раненых бойцов в транс, начала применять свои методы. В частности травы, зелье, иглы и ток...

  Она была очень красивой, и действительно имела незаурядную женскую силу, поэтому ей все сходило с рук. Можно было и заниматься лечением... По крайней мере пока.

  Ну, а Буданов погрузился в глубокий, гипнотический сон. При этом ему грезилось, даже очень уж натурально...

  Путь к вероятному местоположению штаба находился за стройкой. Тут, похоже, хотели возвести настоящий дворец, стояло сразу три громадных крана. На одном из них орлиное зрение Ивана Буданова( если так конечно же можно выразиться!) разглядело двоих снайперов-кукушек. Они впрочем, легкомысленно резались в карты уверенные, что крупные силы русских далеко, а мелкими группами никто не сунется. Можно было направиться тремя путями – справа в обход заправки, слева в обход стройки и самым коротким напрямую между заправкой и стройкой. Правда еще надо было проползти по болотам, где плавало немало мусора, в том числе и бутылок. Был путь и посуше, где вздымались кучи шлака и какой-то вывороченной руды.

  – Нет! – Решительно сказал его напарник, оживший во сне Юрий Никулин. – Ползти через болото в грязи я не буду.

  – Это безопаснее в камышах нас практически не видно! – Возразил Буданов.

  – Тогда убей этих снайперов! – Юрий Никулин сверкнул глазами.

  – Раньше времени подымут тревогу! – Майор выглядел совсем растерянным.

  – Это все равно неизбежно! – Юноша безнадежно махнул рукой.

  – Давай хоть через болото проберемся. – Отрезал Буданов.

  Хлопцы выбрали оптимальный, как им казалось путь, с тем, чтобы не ограничивать свой маневр. По-пластунски они пресекли болото, по пути Юрий Никулин совершено случайно наткнулся на полу опустошенную бутылку виски и недолго думая, потянул с горла.

  – Ты это к чему! Брось гадость может быть поганые рты давно немытых террористов-фашистов пили! – Рыкнул Буданов.

  – Но об этом не беспокойся, правоверные фашисты из СС очень опрятные, даже лучше в этом отношении православных. – Неожиданно выдал Никулин.

  – А виски пьют! Фу фрицы! – Иван скривился..

  – Когда писалась «Моя борьба» , этого напитка не было, а что не запрещено, то разрешено. На попробуй. – Протянул бутылку Никулин.

  – Не буду хлебать эту мерзость! – Рыкнул Буданов. – Самый смертоносный за всю историю человечества снаряд, имеет объем в пол литра, но пробивает любую броню, кроме железного характера!

  Изрядно вымазавшись ребята перебрались через болото и продвигаясь вперед оказались точно между заправкой и стройкой. Ветер гнал пыль по потрескавшемуся с проросшей странного лилового цвета травой асфальту, звезды в вечернем небе затянулись пеленой быстро набухающих свинцом облаков. Накапывал реденький дождик. На отважных перепачканных и мало чем отличавшихся от мусора хлопцев никто не обращался внимания. Лишь псина похожая на бульдога приблизилась к ним, Буданов напрягся готовый метнуть ножик. Но собака, судя по всему, была не мертвым зомби, а самой что ни наесть живой и просто справила естественную надобность побежала дальше. Солдаты проскользнули мимо вздымавшегося ввысь башенного крана, мимо бетонных плит готовых к укладке. Никулин обратил внимание, что они сделаны из розового мрамора.

  – Богато живут черти!

  Особняк также выдавал знатное происхождение владельца: вполне приличное место для штаба. Массивные ворота были бронированы и вместе с тем украшены богатым в стиле восточного орнамента узором.

  – Постараемся проползти! – Сказал Буданов. Маленькая обезьянка в камуфляжной форме юркнула между створок. Никулин ринулся за ним.

  В этот момент ударил гранатомет, рванул рядом с воротами, разлетевшись осколки поцарапали золоченный узор.

  – Вали шпионов!

  И тут же по ребятам ударило несколько пистолетных пуль, забили автоматы.

  – Как глупо мы засветились, у них ведь наверняка камер понаставлено, надо было запустить компьютерный вирус. – В досаде произнес невесть в каком фантастическом произведении прочитанное выражение Буданов.

  – А у тебя есть? – Удивился Никулин.

  – Во время обеденного перерыва смоделировал в таблетке. Это довольно забавно.

  Буданов говорил, одновременно стреляя семеро бандитов-фашистов, с тремя немецкими овчарками огибали вагон. О том чтобы драпать у юноши даже мыслей не было. Буданов дал короткую очередь, уложив пятерых, двое других успели рухнуть за строительные плиты. Они стали отстреливаться, а террорист с гранатометом, вновь пальнул. Ребята впрочем, обучались быстро и успели сменить дислокацию, откатившись, Никулин тремя одиночными выстрела почти в упор прикончил овчарок.

  В щель между стеной и воротами Буданов увидел окно и мелькнувшую тень. Этого оказалось достаточно, чтобы интуитивно послать пулю, в не прикрытую физиономию бандита, в то время как Никулин уложил еще одного «попрыгунчика», высунувшего голову. Тут пуля сбила ему каску.

  – Будь осторожен! – Сказал шепотом сам себе Никулин. – Закинув автомат, за спину и взяв снайперу, он выстрелил вверх по крану. Два тела прошибленные разом високосной винтовкой рухнули вниз. Никулин проскользнул за ворота и, прикрывшись огнем, занял удобную позицию в дверном проеме гаражного бокса. Но понимая, что место, горячее он, улучшив момент, высунулся и выпустил две короткие очереди вдоль ограждения. Завизжали рикошеты, тело бандита вылетело с треском, словно вышибалы оприходовали пьяницу-задиру.

  – Этот готов! – Никулин хихикнул, достал «снайперку».

  Потом он приник глазом к окуляру оптического прицела. В него хорошо вписалась макушка бандита спрятавшегося за оградой. Юрий дал короткую очередь из трех выстрелов. Макушка пропала, но похоже юноша не отличался такой феноменальной меткостью как его напарник – все пули выбили рикошеты из стены за спиной бандита.

  – Чуть пониже надо! – Сказал сам себе Никулин.

  Буданов тем временем застрелил двоих террористов прятавшихся за бетонными плитами, затем перевел оружие влево и увидел ноги в дорогих кожаных сапогах и отделанных серебром штанинах.

  – Видать знатный «душман»! – Сказал он и пробил точным выстрелом противнику ногу. А когда свалился то следующей пулей прямо в нос.

  Еще один бандит прополз за плитами и открыл огонь из трехствольного автомата «Борозда»– 7. Пули ударили по воротам, выбивая искры. В таких случаях важно перемещаться быстрее и терять самообладания. Буданов пальнул почти вслепую, он видел лишь как крутиться дым и откуда извергается огонь. Но бандиту хватило и этого, грозный автомат замолк, ткнувшись стволами в мраморную плиту. Другой террорист-фашист очень крупный парень был в шлеме и бронежилете, он видимо слишком рассчитывал на него и поэтому атаковал почти в открытую. Буданов послал пулю в спайку между титановыми плитами, затем, когда враг закинул голову, всадил гостинец прямо в шею.

  – А ты неуклюжая черепаха. – Сказал почти мальчишка, хоть и майор.

  Буданов повернул голову, сняв с крыши еще двух типов, как по нему открыли огонь сзади, со стороны автозаправочной станции. Это было плохо, с той стороны его отлично было видно. Одна из крупных бронебойных пуль угодило ему в спину, это могло оборвать жизнь, так как на Буданове была лишь не особенно мощная кевларовая майка, но спас приклад автомат. Тем не менее, легкое мальчишечье тело ( и с чего это он так уменьшился во сне!) подбросило к воротам. Тогда перебирая лапками, как таракан он сам влетел во двор, тем более что снаружи уже бил крупнокалиберный пулемет. Там он рассчитывал встретить Никулина, но в гаражном боксе его не оказалось. Буданов слегка опешил, но огонь по нему усилился и ему, пришлось прошмыгнуть в бокс под защиту тяжелых железобетонных стен. Затем он осмотрелся, внутри были выложены непонятные арабские буквы – какой-то странный язык и множество мечей. Пространство двора, было ограниченно забором и воротами, само здание тоже не достроенное, видны барельефы со львами. Почему-то все вожди любят этого зверя. Справа за стопками бетонных плит притулилась бытовка на колесах. Вход в здание был широким, предназначенным скорее всего для въезда грузовиков. Вот один из них явно американского производства мерцает в полутьме.

  – Через несколько секунд в проеме показалось шесть силуэтов, затем вспышки пламени из автоматных стволов. По стенам бокса звонко защелкали пули. Но уже через миг дружный огонь Буданова и еще очередь с боку уложила их мертвыми на пол.

  – Не суй пальцы в пасть крокодилу! – Крикнул Никулин.

  В этом момент залетело еще человек с десяток, пятеро были убиты на месте, остальные спрятались за углы. Гранатомет снова заработал, осколок ударил в Буданова, окровавив ухо и набив шишку.

  – Надо отходить будем пробиваться к центральному флигелю.

  Никулин обладал тонким слухом, но сразу выполнить исполнить был не в силах, так во дворе его изрядно прижали. Да и тут заработали сразу три «Борозды» создавая невиданную плотность огня. Мешкать впрочем, тоже было нельзя, время работало против друзей, могли вновь появиться мутанты, в том числе и мухи-киллеры, да и живых бандитов было до фига. В подтверждение подобных мыслей со второго этажа тоже раздались очереди. Правда, били они не очень прицельно, маленький Буданов был почти невидим во мраке.

  Присев на одно колет, юноша вскинул винтовку, и даже не обращая внимания на ненужную ему оптику, снял одного из автоматчиков. Никулин в свою очередь уже приноровился в бою к новой винтовке и попал точно в грудь бандиту, его отшвырнула назад, но тут же вскочил и метнулся за стоящий в глубине грузовик.

  – Бей если можешь в затылок! – приказал Буданов, поразив своего противника налету.

  – А говорили снайперка, берет любую броню. – Хихикнул Никулин.

  – Только до пятого уровня защиты.

  Буданов застрелил еще троих, но какой-то молодчик сумел прошмыгнуть к грузовику и давал оттуда жару. Причем казалось, что на большой дистанции его не берут пули. Юноша выстрел раз десять, причем последние шесть выстрелов использовал оптику, ему удалось рассмотреть злое с орлиным нос лицо, без шлема, с длинными черными волосами и седой бородой.

  – Или я окосел! – Произнес с горечью Буданов. – Или наш враг заколдованный.

  – Конечно заколдованный, а что ты думал! Враг против нас использует магию иначе деревья так просто не пошли – они без бесовской силы на людей не кидаются! – Заревел Никулин.

  – Тогда его с большой дистанции не возьмешь, а прикурить он нам дает. Придется лезть внутрь! – Понуро произнес Буданов

  – Хорошо обойдем заговоренного с двух сторон.

  Ребята одновременно рванули с места, рассыпавшись по обеим сторонам от проема, чтобы выйти из зоны поражения бандитских пуль. На бегу Буданов скинул винтовку, решительно сменил обойму в автомате. Он рассуждал так, чем больше патронов на врага посыплется, тем меньше вероятность их всех отвести. Никулин последовал его примеру, не было бы колдовства, а так АКМ надежнее. Едва добравшись до стены, Буданов тут же рванул к проему и интуитивно послал первую очередь в сторону грузовика. В ответ ударили сразу из трех точек, в том числе и с металлической лестницы. Поэтому Буданов был вынужден скакнуть вверх и срезать противника, что оказалось не трудно, так как он не был заговоренным. Другой полетел вниз сбитый ножом, что метнул Никулин. Хлопцы, прорвались к грузовику одновременно, выбили стекла, швырнули гранату, бандит, похоже, не ожидал подобной дерзости. Два автомата ударили в упор, а Янка даже применил прием карате, выбив тройной автомат их корявых рук заговоренного. Действительно почти все пули замедлялись и проносились мимо. Тогда Никулин прыгнул на него, террорист всадил нож, но мулат успел блокировать, а затем полоснул по горлу, а Буданов в свою очередь выстрелил в упор в висок. Бандюга обвис и завалился.