Текст книги "Третья ночь полнолуния (СИ)"

Автор книги: Олег Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава тридцать шестая

Миновав небольшой, хорошо ухоженный фруктовый сад, дорога снова свернула, и нашим глазам открылся роскошный фасад двухэтажного особняка с колоннами и портиком над ними. Все – в лучших традициях барского стиля позапрошлого столетия. Рядом с парадным крыльцом расположились аккуратные клумбы с цветущими на них гладиолусами и другими яркими цветами, название которых я припомнить не мог.

Мы поднялись широкой мраморной лестницей, и я резко постучал в дверь специально приспособленным для этого бронзовым молотком. Через несколько минут дверь, несмотря на массивность, совершенно неслышно отворилась, и перед нами возник древний седовласый старец в ярко-зеленом с золотистыми блестками одеянии.

– Милости прошу вас в дом, – елейно-угодническим, но, тем не менее, приятным голосом молвил он, и мы молча приняли его приглашение.

За дверью оказалась прихожая с невысокой широкой каменной лестницей. Поднявшись по ней, мы миновали через еще одну дверь вошли в громадную гостиную с натертым до блеска паркетным полом. Высокие узкие окна выходили на три стороны и пропускали очень много яркого солнечного света., который только слегка затеняли прозрачные, почти невидимые, занавески. У стен возле окон разместилось несколько небольших уютных диванчиков с мягкими ворсистыми ковриками возле них. А центром композиции был старинный рояль черного цвета с откинутой верхней крышкой. Он находился посреди комнаты и прямо над ним нависала на тоненьких, отливающих золотистым блеском, цепочках гигантская люстра со множеством свечей, несколькими ярусами расположившихся вдоль ее окружности. Такие же толстые стеариновые свечи были утыканы в блестящие подсвечники по всему периметру комнаты.

– Присаживайтесь, гости дорогие, – предложил бархатистый голос нашего поводыря и его рука, обтянутая перчаткой из тонкой, изящно выделанной, кожи указала в сторону одного из диванчиков, возле которого стоял столик, наподобие журнального, с тонкими витиеватыми ножками.

Спасибо, – поблагодарила Светлана.

Я молча кивнул головой, и мы одновременно с девушкой утонули в мягких подушках не такого уж маленького, как показалось на первый взгляд, дивана.

Вы, наверное, устали с дороги и желаете подкрепиться?

– Да, это было бы весьма кстати, – отбросив излишнюю скромность и невольно подражая замысловатому стилю речи старика, сразу же согласился я.

Старик величественно удалился и вскоре вернулся с подносом, на котором находились две чашечки с кофе и ваза с фруктами.

– Хотелось бы знать, кого мы должны благодарить за столь радушный прием? – осторожно поинтересовался я.

– Как? Вы разве не знаете? Вы находитесь в родовом имении их светлости графа Новицкого.

– И вы – граф?

– Нет. Я его дворецкий. Их сиятельство по весьма уважительной причине пока не могут принять вас самолично. Позже вы поймете причину и, я думаю, будете снисходительны к недостатку внимания к столь дорогим гостям…

– Простите мое невежество, – включилась в разговор Светлана. Она была умной девушкой и быстро сообразила, как следует разговаривать в этом доме. – Вы не подскажете, какое сегодня число?

– С удовольствием, – ответил дворецкий. – Сегодня – двадцать третье июля тысяча девятьсот девяносто седьмого года от рождества Христова…

– Странно, – изумился я. – Такое ощущение, что мы оказались, как минимум, в минувшем веке.

– Не вижу ничего странного, – казалось, даже обиделся старик. – Просто их сиятельство пожелали, чтобы за время их вынужденного отсутствия в доме все оставалось таким, каким они привыкли видеть…

– И давно отсутствует граф?

– Без малого – сто лет.

– Вы полагаете, он может вернуться?

– Господа, придет время, и я полностью удовлетворю ваше любопытство. Сейчас вы должны подкрепиться и отдохнуть. Позже я провожу вас в отведенные для вас комнаты.

– Разве вы знали, что мы к вам придем?

– Да. Для меня ваше появление не было неожиданным. Только вы пришли немножко раньше, чем я думал, а потому жаркое еще не успело хорошо протушиться…

С этими словами старик отвесил вежливый поклон и удалился из комнаты через небольшую дверцу, расположенную рядом с основным входом.

Глава тридцять седьмая

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила Светлана, когда мы, плотно пообедав, оказались на втором этаже в одной из отведенных нам спален.

– Очень смахивает на сказку… Но задумываться просто нету сил. Хочется свалиться на эту мягкую перину, укутаться с головой в одеяло и спать, спать, спать…

Я действительно не мог ни о чем думать. После сытной трапезы меня разморило окончательно. А, так как во всем ныне происходящем не усматривалось ничего плохого и угрожающего, то я вполне резонно рассудил, что поломать голову над разрешением загадок можно будет и попозже. Тем более, что после полноценного отдыха этот процесс должен был принести больше пользы.

Светлана выглядела задумчивой и слегка подавленной. Но все же она согласилась с моими доводами и удалилась в свою комнату. Я же с удовольствием окунулся в теплую, загодя приготовленную дворецким, ванну, после чего нырнул в белоснежную постель и мгновенно вырубился.

Спустя некоторое время Светлана нарушила мой сон.

– Мне страшно одной, – сказала она. – Согласись, ведь здесь что-то не так…

– Да… – пробормотал я сквозь сон. – ложись рядом и ничего не бойся…

Девушка тесно прижалась ко мне, но я снова провалился в глубокий сон.

Разбудил меня непонятный звук.

Открыв глаза, я не сразу смог сообразить, где нахожусь. Я лежал в свежей, мягкой постели, и, похоже, не один. Вокруг было совершенно темно.

Звук повторился. После негромкого стука в противоположном конце комнаты раздался скрип отворяемой двери, и в комнату с горящей свечой в руках вошел седовласый старец. Его лицо показалось знакомым и, немного поднапряг память, я узнал в старике дворецкого мифического графа, который отбыл куда-то сто лет назад, но гостями которого мы, тем не менее, являлись..

– Прошу прощения, что посмел нарушить ваш драгоценный покой, но время движется неумолимо быстро, и вам пора приступить к делу, ради которого вы переступили порог этого дома.

Говоря эти слова, старик медленно обошел комнату, зажигая свечи, установленные в торчащих из стен подсвечниках..

– Можно, конечно, воспользоваться электричеством, – заметив мой недоуменный взгляд, направленный на электрическую лампочку, висевшую под потолком, молвил дворецкий, – но, я считаю, в таких делах необходимо соблюдать некоторые правила, некие условности, ибо дань традициям в их осуществлении играет далеко не последнюю роль…

– Вполне с вами согласен, – подыграл я старику, хотя из его бреда совершенно ничего не понял.

– В таком случае, я жду вас внизу, где вы сможете отужинать и получить соответствующие инструкции.

Лишь только старик удалился из спальни, Светлана выпорхнула из-под одеяла и, схватив платье, скрылась за дверью ванной комнаты.

– Час от часу не легче… – пробормотал я. – Что еще за ребусы понапридумывал сумасшедший старик?..

– Может, он нас с кем-нибудь перепутал? – предположила Светлана.

– Похоже на то. Только это еще не повод, чтобы отказываться от ужина.

Минут через десять мы с девушкой спустились широкой каменной лестницей на первый этаж, миновали уже знакомую нам большую гостиную и, войдя в узкую дверь, оказались в уютной столовой, где возле накрытого на две персоны стола нас ожидал старый дворецкий.

Уже начало двенадцатого, – сказал он. – Времени осталось совсем немного. Следует поторопиться. А потому, если вы не возражаете, пока вы будете кушать, я буду говорить…

Естественно, мы не возражали. Нам очень хотелось хотя бы немного прояснить ситуацию.

Глава тридцать восьмая

– Как я уже вам говорил, – начал старик, – граф ушел сто лет назад. Но ушел не совсем по своей воле. Когда ему едва исполнилось сорок лет, страшный недуг вселился в его тело и с каждым днем подтачивал силы. За несколько месяцев болезнь настолько измотала графа, что от него остались лишь кожа да кости. Ни один лекарь не мог определить, какая именно хворь являлась причиной угасания еще недавно сильного и совершенно здорового мужчины. А, можете поверить, в Петербург в то время приезжали самые именитые светила.

Когда стало ясно, что дни графа сочтены, он приказал доставить его в это имение. Здесь он родился, здесь хотел и провести последние дни.

Понимая, что кончина неминуемо близка, он пригласил в имение известного чернокнижника, с которым они долго что-то обсуждали. После чего граф уволил всю прислугу. Остался один я. Мне некуда было уходить.

Когда последний обитатель, естественно, окромя нас с графом, покинул имение, колдун объехал на черной лошади вокруг его границ. После этого посторонний человек мог попасть сюда лишь через определенное время при стечении определенных обстоятельств. А точнее, врата поместья отворялись каждые десять лет, обязательно в самую жаркую пору года в третью ночь полнолунья. И проникнуть через них мог далеко не каждый. Лишь человек, наделенный мистической силой, способен пересилить запретные чары. Именно эта сила, заключенная в других людях, могла помочь графу избавиться от его недуга. А потому граф в специально оборудованном помещении в глубоком подземелье приготовил для себя последнее ложе, принял какое-то зелье, которое приготовил для него все тот же колдун, и мир для него погас вот уже на сто лет… Но, перед тем, как решиться на такой шаг, граф приказал мне ровно в полночь приводить к нему всех тех, кто сумеет переступить порог этого дома.

– И много было таких смельчаков? – поинтересовался я.

– Вместе с вами их будет восемь.

– Графу, судя по всему. Это не очень помогло?

– Увы… – с искренней горечью вздохнул старик. – К сожалению, далеко не каждые десять лет у нас бывали гости…. Однако, нужно торопиться, мои друзья! Дверь подземелья откроется ровно в полночь и всего на несколько минут…

– А если мы откажемся? – спросила Светлана.

Мне даже неловко стало от ее бестактности.

– Я думаю, вы не посмеете отказать в помощи, поверьте мне, вполне достойному человеку… – смиренно произнес старик.

– Конечно, не откажемся, – поспешил я загладить резкие слова девушки и поднялся со стула.

До полуночи оставалось всего пять минут…

Глава тридцать девятая

Вместе со стариком мы вышли из дома. Спустились с крыльца, пересекли освещенную яркой луной лужайку и остановились у небольшого приземистого строения, внешне напоминающего обыкновенный сельский погреб.

Дворецкий открыл массивную деревянную дверь, зажег висевший у входа факел, и по обвалившимся ступеням бетонной лестницы мы спустились вниз.

Здесь была еще одна дверь. Уже металлическая. За дверью нас ожидал узкий коридор, уходящий по наклонной еще глубже под землю. Его бетонные стены со сводчатым потолком почернели от сырости и плесени.

Миновав коридор, мы остановились у глухой стены. Старик наклонился, раздался скрип, и под нашими ногами разверзлась широкая ляда, под которой я увидел круто уходящие вниз ступени.

Старик спустился первым и снизу присветил нам факелом. Мы оказались в небольшой квадратной комнатушке, на удивление сухой и теплой.

– Теперь нам остается только ждать. Дверь в усыпальницу графа откроется ровно в полночь.

Не успел старик закончить свою речь, как раздался резкий визжащий звук и, казавшаяся монолитной, стена раздвинулась перед нами.

– Прошу вас, господа! – старик протянул мне факел и предложил нам войти.

Едва мы со Светланой переступили порог, стена сразу же начала двигаться обратно.

– Как же мы отсюда выйдем? – спросила Светлана у старика, который благоразумно остался снаружи.

– Увы, друзья мои. Если граф не проснется, вам не суждено выбраться отсюда никогда. Лишь только ему одному ведомо, как отворить дверь изнутри…

В голосе старика звучало искреннее сочувствие, только нам от этого, увы, легче не стало.

ВЛИПЛИ!

Прежде, чем мы что-то успели сообразить, стена с глухим стуком сомкнулась, не оставив даже маленькой щелочки.

Вот и помогай после этого людям…

Дикий крик Светланы вынудил меня обернуться и, первое, на что наткнулся мой взгляд, была груда лежащих на полу тел. Стабильная температура и отсутствие сырости не позволили им сотлеть и мертвецы превратились в мумии…

Незавидная участь досталась нашим предшественникам…

Свет факела красноватыми отблесками отражался от гладких цементных стен и низкого потолка маленькой камеры. Судя по всему, в ней существовала вентиляция, иначе воздуха нам хватило бы совсем не надолго.

Комнатушка, если не брать во внимание обилие трупов, была почти пустой. Лишь в центре возвышалось каменное ложе с установленным на нем мраморным саркофагом. Он был открытым, и острый кончик носа графа возвышался над его стенками.

– И что теперь делать? – спросил я, хотя и не ожидал услышать чего-нибудь вразумительного от совершенно расстроенной девушки. Однако, она быстро совладала с негативными эмоциями.

– Нужно думать, как отсюда выбраться…

– Толковая мысль. Значит, графа оживлять не будем?

– А разве ты веришь в эти сказки?

– Когда самолично попадаешь в сказку, поневоле вынужден в нее верить. А, учитывая, что только граф знает, как отсюда выбраться, может, стоит попробовать?

– Если ты считаешь, что у нас так много времени, чтобы тратить его на заведомо безнадежное дело…

В словах девушки, безусловно, присутствовала логика. Та логика, которую мы привыкли воспринимать в реальном мире. Но нужно ли прислушиваться к разуму там, где его отсутствие является нормой бытия?

Ничего не ответив на веские доводы девушки, я вплотную приблизился к последнему пристанищу пресловутого графа.

Его тело было укутано толстым ворсистым одеялом, и я смог разглядеть лишь худощавое лицо еще не старого мужчины с редкими темными волосами, аккуратно зачесанными на пробор.

Странное дело, у меня совершенно отсутствовало ощущения, что я нахожусь у гроба с покойником. Казалось, граф на самом деле спит и может проснуться в любое мгновенье.

Но каким образом его разбудить?

Ничего путного в голову не приходило. А тонкие, слегка искривленные губы его сиятельства словно издевались надо мной, застыв в какой-то злорадной, едкой ухмылке.

Ну и как прикажешь тебя оживлять? – спросил я.

Естественно, этот, хотя и выглядевший живым, покойник ничего мне не ответил.

Факел, между тем, уже едва дышал и в любую минуту мог погаснуть. Оставаться в темноте ничего приятного не сулило. Поэтому я начал обходить саркофаг в поисках горючего материала. Однако ничего иного, кроме нескольких палок, всего, что осталось от факелов наших предшественников, найти не смог. Пришлось на первое время удовлетвориться этим. Я свалил деревяшки возле самого ложа графа и соорудил небольшой костер. Его вряд ли хватит надолго, но, пока будет гореть огонь, я надеялся еще что-то придумать.

– Прежде всего, нужно установить, каким образом здесь циркулирует воздух…

Светлана молча задрала голову и я понял, что ничего устанавливать не нужно. Под самым потолком на каждой из четырех стен виднелось по паре крошечных отверстий правильной прямоугольной формы. Размерами они едва превышали поставленный на ребро кирпич.

– Здесь нам не выбраться… – грустно констатировала Светлана, и я вынужден был с ней согласиться.

– Ломик бы…

Однако, ни ломика, ни подобного ему инструмента в усыпальнице не было.

– Если нам не удастся отыскать выход, наша смерть будет ужасной. Мы погибнем от жажды и голода…

Могла бы и не говорить. Я сам все прекрасно понимал.

– Прежде, чем это наступит, пройдет несколько дней. А это – уйма времени.

– Только с каждым днем мы будем слабее и немощнее…

– Что же ты предлагаешь? – раздраженно спросил я.

Светлана обиженно умолкла. Но не надолго.

– Я думаю о нас с тобой… смерть, все равно, неминуема… Мы могли бы хоть некоторое время побыть счастливыми… Вдвоем…

Наверное, женщины все подвинуты на сексе. Хотя, может быть, она и права. Только мне не хотелось так просто сдаваться. И даже не потому, что я чувствовал себя настолько сильным, чтобы суметь разгадать совершенно неразрешимую на первый взгляд задачу. Нет, причина моей настойчивости таилась в ином. Просто я до сих пор никак не мог свыкнуться с мыслью, что все происходит с нами на самом деле, и воспринимал события, всего лишь, как сон, который, хотя и страшный сам по себе, но никакого существенного вреда, кроме, естественно, повышения адреналина, принести не мог.

– Светочка, ты – очень хорошая девушка. – как можно нежнее молвил я, – и мы, конечно же, поживем с тобой в свое удовольствие. Может даже дольше. Чем ты думаешь. Но, пока не погас огонь, давай лучше подумаем о том, как спастись…

– Вряд ли нам что-нибудь поможет. Посмотри на этих несчастных. Они тоже до последнего мгновения надеялись на чудо… Не лучше ли смириться сразу? Так и умирать будет проще…

Я снова обошел саркофаг, попробовал в очередной раз простучать стены, только это ровным счетом ничего не дало. А огонь, лишившийся корма, готов был вот-вот погаснуть.

Глава сороковая

Я почему-то был уверен, что вместе с огнем исчезнет последняя надежда на спасение. А потому, в полном отчаянии, заметался по бетонной клетке в поисках хоть какого-нибудь горючего материала. Но мои усилия ни к чему не привели. И тогда мой взгляд остановился на почивающем графе.

– Простите, Ваше сиятельство, что вынужден Вас побеспокоить, – молвил я, – но, согласитесь, что своими изысканными издевательствами вы заслужили и на более жестокую участь…

С этими словами я решительно сорвал одеяло, которым было укутано тело графа.

Граф занимал в саркофаге совсем немного места, всего около трети огромного каменного ящика.

Еще не совсем понимая, зачем это делаю, я подхватил покойника под мышки, он оказался значительно легче, чем можно было ожидать, и небрежно бросил его к остальным шести трупам.

– Там тебе будет не так скучно…

После этого я вытащил из гроба мягкую перину, под которой так кстати оказался деревянный настил из плотно подогнанных одна к другой сосновых досок. Они были не очень толстыми, и мне без труда удалось растрощить их ногой и вытащить наружу.

Весело затрещавший огонь с новой силой озарил стены каменного склепа.

Я снова склонился к мраморному гробу и стал выгребать из него деревянную стружку. Внезапно мои руки на ровном каменном дне наткнулись на инородную рифленую поверхность.

Я вытащил из огня горящую щепку.

В каменном дне графской гробницы скрывалась металлическая ляда. Не теряя времени, я ухватился пальцами за ее края и потянул на себя. С надрывным скрипом ляда поддалась. Под ней скрывалось темное отверстие с круто уходящей вниз деревянной лестницей.

Невозможно описать радость, охватившую меня в тот момент. Ведь открывшийся ход был реальным шансом на спасение. Я уже открыл рот, чтобы позвать Светлану, когда услышал ее дрожащий от страха голос.

– Игорь, он шевелится…

– Кто?

Я обернулся и увидел, что выброшенное мною тело графа странно подергивается. Сначала я подумал, что это обман зрения. Но, когда граф, выставив одну руку и опершись ею об пол, попытался присесть, сомнения исчезли.

Граф действительно ожил. Или проснулся… Это уж, как кому угодно…

Вполне возможно, что его душа, не выдержав глумления, которому я подверг тело его сиятельства, решила скоропостижно вернуться в бренную оболочку.

Только у меня не было никакого желания дожидаться, пока воскреснувший покойник расскажет об истинной причине своего пробуждения. А потому, со словами:

– Приятного пробуждения, господин граф! – я схватил Светлану за руку и потащил вслед за собой в черное отверстие обнаруженного мною хода.

Глава сорок первая

Лишь только мы ступили на первую ступеньку, она с треском проломилась, и мы, с огромной скоростью понеслись вниз по совершенно гладкому и скользкому желобу. Наше стремительное движение напоминало соревнования по бобслею, лишь только с той разницей, что у нас не было санок и все происходило в полнейшей темноте. Правда, звуковое сопровождение присутствовало и соответствовало турнирам наивысшего ранга. Сзади, за нашими спинами, что-то трещало, обваливалось, взрывалось…

Сколько длилось наше необычное путешествие, сказать трудно. Может быть, секунды, но, вполне возможно – часы. Заключительным аккордом стало то, что после очередного крутого поворота мы, вырвавшись из тесного подземелья, взлетели над землей и, пролетев некоторое расстояние, кубарем покатились по мягкой шелковистой траве. Лишь благодаря тому. Что на нашем пути не оказалось камней и других твердых предметов, все обошлось благополучно, если, конечно, не брать во внимание синяков и царапин.

– Великолепное ощущение! – молвил я, поднимаясь на ноги.

За то время, что мы провели в склепе, ночь успела смениться приятным солнечным днем.

Мы находились в неглубоком овраге, больше похожем на воронку от разорвавшейся авиабомбы. Рядом было несчетное множество ему подобных.

– Ты знаешь, – осмотревшись по сторонам, сказала Светлана, ведь именно такими я с детства помню развалины графской усадьбы.

– Чудесно! – обрадовался я. – Значит, у нас снова появилась надежда добраться до деревни твоего дедушки.

Боюсь загадывать, – поосторожничала девушка. – Но, если мне не изменяет память, мы должны увидеть деревню, лишь только минуем ту рощу…

– Тогда, скорее – в путь!

Действительно за небольшой рощицей нашему взору открылся чудесный вид на мирно расположившуюся в низине деревню.

– Даже не верится, что все так благополучно завершилось, – восторгалась Светлана.

– Ой, ли? – осторожно сомневался я, хотя у самого в душе все пело и ликовало.

– Вот мы и дома…

Светлана отворила скрипучую калитку, и мы оказались в тесноватом уютном дворике перед деревянным крыльцом дома с выбеленными известью стенами.

Дверь оказалась незапертой и Светлана без стука вошла внутрь. Я остался дожидаться ее у крыльца. Все-таки, неприлично чужому человеку без приглашения вламываться в жилище…

Спустя несколько минут Светлана вернулась.

– Дедушка, наверное, куда-то вышел, – сказала она. – Но обед еще не простыл.

Должен признаться, к этому времени я успел изрядно проголодаться. А потому, отбросив ложную скромность, последовал вслед за девушкой в дом.

Миновав темные сени, мы оказались в кухне, где на еще теплой плите стоял чугунок с гречневой кашей. Мы вооружились ложками и отдали должное неприхотливой, но сытной и вкусной пище. Потом Светлана провела меня в комнату, и я с удовольствием растянулся на жестком топчане..